Типология по принципу активности

Типологию политической культуры, учитывающую изменившуюся к концу XX в.композицию культур, предложили голландские исследователи Ф. Хьюнкс и Ф. Хикспурс. Совокупность типов политической культур они подразделили на две основные группы: пассивные и активные культуры. Ученые провели сравнительные исследования в США, Великобритании, Запад­иной Германии, Италии, Мексике (1990) и России (1996). Их результаты позволили выявить долю каждого типа в структуре политической культуры страны [189, с.294].

Они исходили из того, что при типологизации политической культу­ры необходимо учитывать такие индикаторы, как:

· интерес индивидов к полити­ке (или политический интерес);

· установки в отношении политической системы (про- или антисистемные ориентации);

· политическое доверие к государственным институтам и чиновникам;

· ориентации относительно «выхода» системы;

· оценки возможностей личного участия в политической жизни и воздействия на полити­ку, т. е. политическая активность.

К пассивным типам они отнесли уже известные политические куль­туры из типологии Алмонда и Верба (патриархальная и подданическая), а также новую подгруппа типов, названная «культурой наблюдателей». Последняя отличается от первых двух более высоким уровнем субъ­ективного политического интереса к политическим явлениям. Общей характерной чертой всей группы этого типа является политическая апатия.

К активным типам относятся следующие политические культуры:

· протестная, характеризующаяся низким уровнем политических интересов и доверия власти;

· клиентистская, отличающаяся низким уровнем политических ин­тересов, но высоким доверием к власти;

· автономная, определяющаяся средним уровнем политических ин­тересов и низким уровнем политического доверия;

· гражданская, характеризующаяся средним уровнем политических интересов и высоким уровнем доверия к власти;

· партиципатная (участие), отличающаяся высоким уровнем поли­тических интересов и низким уровнем политического доверия;

· гражданская партиципатная, выделяющаяся высоким уровнем субъективных политических интересов и высоким уровнем полити­ческого доверия [203, с.191].

Общей характерной чертой этой группы является высокий уровень участия в политике, убежденность людей в своей возможности реально влиять на принятие политических решений.

Типология Панарина

А.С. Панарин [170, с.328] пришел к выводу, что по сей день остающаяся столь влия­тельной классификация культур, предложенная американскими полито­логами Г.Алмондом и С.Вербой, уже не является адекватной.

Во-первых, она игнорирует реальности современного глобального мира, мгновенно втягивающего в современность все мировые культуры, не дожидаясь их естественноисторической эволюции в каком-то заранее заданном, "формационном" направлении.

Во-вторых, она недооценивает вызов никем незапрограммированного, непредопределенного и непредсказуемого будущего, перед которым все культуры могут равным образом оказаться "не совсем приспособленны­ми" и принуждаемыми к более или менее адекватной реконструкции.

В-третьих, она исходит из старой этнографической посылки относи­тельно целостности типов национального культурного опыта, тогда как сегодня нации раскалываются по культурному при­знаку и выделяют культурные типы, отличающиеся разными способами сборок трех типов времени (прошлого, настоящего и будущего) и раз­ными стратегиями освоения будущего.

Он предложил следующее определение по­ля культурного выбора в современной политике:

· экономикоцентризм - как выбор, дающий соответствующий (эконо­мико-центристский) тип политической культуры;

· этноцентризм - как выбор, дающий этноцентристскую политическую культуру;

· социоцентризм - как выбор, дающий социальноориентированный тип политиче­ской культуры.

Экономико-ориентированный человек ставит во главу угла ма­териальные ценности, которые он получает в результате своей дея­тельности, а все остальное считает второстепенным. Его успехи главным образом материального характера — высокая зарплата, дивиденды; его неудачи определяются недостатком материальных благ. Здесь провинциализм особого рода — уход в экономико-центризм, как в «провинцию». Представителю такой культуры нет дела до политической борьбы, если она не приносит непосредственных материальных благ. Экономико-ориентированным может быть и политик, если рассматривает политическую борьбу и свой успех в ней как способ увеличить материальное благосостояние.

В этноцентристской политической культуре глав­ной мотивирующей ценностью является не развитость, а этниче­ская «самостийность». Наиболее вдохновительные мотивы связа­ны не с проектом будущего, ожидающего всех, а с культурной памятью, в которой находит свой «дом бытия» данный конкрет­ный этнос, пуще всего боящийся обезличенности и растворения в более масштабной общности суперэтнического типа». Примера­ми такого типа политической культуры могут служить современ­ный религиозный фундаментализм и стремление к национальной обособленности.

Эти два типа политической культуры — крайности обезличи­вающего глобализма и местного этноцентризма. Как писал Н.С. Трубецкой, «между чересчур конкретным народом и чересчур отвлеченным человечеством лежит понятие «особый мир». Совокупность народов, населяющих хозяйственно самодовлею­щее (автаркическое) месторазвитие и связанных друг с другом не расой, а общностью исторической судьбы, совместной работой над созданием одной и той же культуры или одного и того же го­сударства...» [228, с.441].

В противоположность экономико-центризму и этноцентриз­му социоцентризм «означает владение таким механизмом, кото­рый, вместо того чтобы разрывать экономику, культуру и мораль, позволяет осознавать их взаимозависимость в рамках нерастор­жимого целого, называемого социальностью». Эта целостность позволяла возникнуть великим цивилизациям: «Великие суперэт­нические общности, ныне разрушаемые глобалистами и этноцент­ристами, отстаивали ценности и воодушевительные смыслы не на этническом, а на гражданском уровне».

Социоцентристская политическая культура является солидаристской, космоцентристской и этикоцентристской, она отожде­ствляет онтологию и этику. Она сменяет модель космоса как кла­довой ресурсов на модель органического, живого космоса Он от­крывает культуроценозы — невидимые целостности, скрепленные подобно биоценозам в природе тонкими взаимоподдерживающи-ми нитями любви, доверия, самопожертвования, социальной со­лидарности, сострадательности, сотрудничества и ответственно­сти. Данный тип политической культуры близок к демократии участия и объединяет «не наиболее приспособленных, а наиболее совестливых и чувствительных к проблемам социальной и нравст­венной неустроенности современного мира». Представители дан­ного типа политической культуры связывают социальную защиту не с деятельностью государства, а с гражданской самодеятельно­стью, с низовым политическим творчеством.

Каждый из этих типов образует определенный ансамбль, объединяю­щий в некое целое известные когнитивные, мотивационные, норматив­ные и проективные установки, отличающиеся от соответствующих уста­новок других культурных типов.

И хотя распределение трех указанных типов политической культуры имеет свою специфику в разных регионах планеты, в целом все же не столько история и география, сколько логика современного политиче­ского бытия и современных вызовов, по мнению А.С. Панарина определяет распространенность этих типов и характер их взаимоотношений [170].