КРАХ ТОТАЛИТАРНОЙ СИСТЕМЫ. Перестройка в СССР

К концу 1970-х гг. для части советского руководства и миллионов рядовых граждан стала очевидной невозможность сохранения без изменений существовавших в стране порядков. Ограниченная и консервативная экономическая реформа 1979 г. не предотвратила стагнации производства, дальнейшего увеличения научно-технического разрыва с Западом. В стране обозначился кризис социальной сферы, росла апатия людей, деформировалась мораль. Во всех областях общественной жизни явственно чувствовалось загнивание. Физически немощная, увешанная всевозможными регалиями фигура руководителя страны Брежнева Л.И. как бы персонифицировала в себе разложение существовавшего политического режима.

Первые попытки поисков выхода из засасывавшей страну трясины (при помощи жестких административных мер) были предприняты Андроповым Ю.В. в 1982-1983 гг. Несмотря на то, что новый лидер был искренним и твердым защитником существовавшей системы, в ряде его выступлений были поколеблены отдельные идеологические догматы, блокировавшие возможность серьезных реформ. Более реальные оценки состояния советского общества и скромные теоретические новации Андропова приоткрыли дорогу общественной мысли, а его практическая деятельность по наведению порядка, искоренению коррупции, зародила в массовом сознании надежду на перемены к лучшему, дала своеобразный нравственный толчок грядущим переменам. Влияние этого импульса сказывалось даже после смерти Андропова.

Несмотря на обозначившийся при Черненко К.У. отход от всяких преобразований (а отчасти, благодаря ему) в этот период происходило «дозревание» общественного сознания, укрепление в нем понимания необходимости перемен. В стареющей правящей элите складывалась постепенно группа относительно молодых руководителей (Горбачев М.С., Лигачев Е.К., Шеварднадзе Э.А., Рыжков Н.И., Яковлев А.Н. и т.д.), не только боровшаяся за власть, но и готовая к обновлению системы.

В марте 1985 г. Горбачев (которого еще Андропов прочил в свои преемники) пришел к власти.

В поисках путей «совершенствования социализма». В апреле 1985 г. не Пленуме ЦК КПСС в качестве стратегической цели нового советского руководства и общества в целом был провозглашен курс на ускорение социально-экономического развития страны. Главным его двигателем виделся научно-технический прогресс, техническое перевооружение машиностроения и активизация «человеческого фактора». Примечательно, что в 1985 г. термина «перестройка» еще не было в политическом лексиконе. Горбачев позже признал, что на первых порах предусматривалось лишь совершенствование устоявшегося за последние десятилетия общества и выправление отдельных деформаций. Комплекс преобразований касался, прежде всего, сферы экономики. Решению этой первоочередной задачи были подчинены меры по наведению порядка, укреплению трудовой и технологической дисциплины, повышению ответственности кадров и т.д. Эти шаги не могли не дать определенной отдачи. Уже за 1985-1986 гг. темпы прироста производительности труда в промышленности и строительстве превысили среднегодовые показатели XI пятилетки в 1,3 раза, железнодорожном транспорте – в 3 раза. Выросли капиталовложения на развитие социальной сферы. Эти первые результаты породили эйфорию у руководства, веру в могущество декретирования, в силу правильных приказов. В принятой XXVII съездом КПСС «Новой редакции» Программы партии (из нее были убраны провалившиеся задания по построению основ коммунизма к 1980 г. и провозглашен курс на совершенствование социализма) содержались планы решения жилищной проблемы к 2000 г. Была развязана антиалкогольная кампания, призванная административно-запретительными мерами преодолеть вековые традиции народа и т.д.

Но в целом народное хозяйство страны продолжало работать по старой схеме, активно используя методы приказного нажима, политических кампаний, штурмовщины, корректировки планов, «пробивания» дополнительных ресурсов. Остававшаяся непоколебимой административно-командная система управления народным хозяйством и огромный бюрократический аппарат (более 18 млн.чел.) выхолащивали, глушили позитивные новации. С 1987 г. руководство заговорило о консерватизме, о торможении реформ. Январский (1987 г.) пленум ЦК КПСС выдвинул на первый план уже не «ускорение», а задачу демократизации общественной жизни. Продолжалось обновление номенклатурных кадров. Но образовавшееся противоречие между новизной и масштабностью выдвинутых задач и предполагавшейся относительной стабильностью хозяйственного механизма и политической системы еще не осознавались из-за недооценки глубины и непонимания сути кризиса социальных и политических структур.

Но как и в период прежних крупных реформ огромную, незаменимую роль в интеллектуальном раскрепощении общества, а переосмыслении его прошлого и настоящего сыграла пресса, ставшая, благодаря провозглашенной «гласности», одним из важнейших двигателей преобразований, выразителем идей и настроений, не находивших места в монополизированных политических структурах. К переосмыслению существовавших порядков подтолкнула и катастрофа на Чернобыльской АЭС в апреле 1986 г.

Постепенное, небезболезненное формирование понимания необходимости не улучшений, а глубоких реформ, и, прежде всего, смены экономической модели (а не различных «совершенствований»), выдвигало во главу угла потребность в изменении производственных, а отсюда - управленческих и политических отношений.

В июне 1987 г. на Пленуме ЦК КПСС была принята первая за годы перестройки экономическая реформа. Целью ее провозглашался переход от преимущественно административных к преимущественно экономическим методам руководства, к управлению интересами и через интересы. Но механизм этой реформы явно не соответствовал этой цели; Он не допускал плюрализма собственности, не затрагивал основ сложившейся в прежние годы административно-командной системы экономики, в т.ч. системы министерств, и не менял мотивации к труду. Более того, половинчатое реформирование способствовало лишь росту диспропорций в экономике. Но это выяснилось позднее. Между тем, в 1988 г. на XIX Всесоюзной конференции КПСС впервые за годы советской власти был поставлен вопрос о необходимости глубокой реформы политической системы. Необычная (по прежним меркам) подготовка к этому форуму, относительно демократический характер выборов его делегатов, широкая поддержка курса на реформирование общества способствовали росту веры в возможность компартии возглавить преобразования. В этот период в ряды КПСС вступили некоторые известные реформаторы (в т.ч. Собчак А.), позже порвавшие с этой партией. Некоторая радикализация политического курса объяснялась, с одной стороны, необходимостью для руководства страны поисков новых путей «обновления» в силу неэффективности прежних программ, а с другой, тем, что под воздействием демократических процессов в обществе стали проявляться альтернативные варианты экономических и политических преобразований и зарождаться их «носители» - новые политические силы, грозившие в дальнейшем взорвать политическую монополию КПСС.

Решения конференции предусматривали соединение с «социалистическими ценностями» (в т.ч. однопартийностью) некоторых элементов политической доктрины либерализма. В частности, был провозглашен курс на создание «социалистического», правового государства, отчасти – парламентаризма в советской форме и даже разделения властей. Это противоестественнее слияние не пошло на пользу КПСС, руководство которой переоценило ее гибкость, адаптационные возможности, но дало импульс массовому сознанию, не знакомому с либеральными ценностями, и способствовало формированию новых политических структур, прежде всего реформированных Советов, которые Горбачев хотел использовать как новый «двигатель» перестройки; эффективный «помощник партии».

Кризис перестройки. Половинчатость и непоследовательность реформ вели к ухудшению социально-экономической ситуации. К 1989-1990 гг. стало очевидно, что страна переживает глубокий экономический кризис, имеющий тенденцию к углублению. Утрата инициативы КПСС, робость и нерешительность преобразований вели к падению ее авторитета и к переходу инициативы от партийного аппарата - к Советам, обновленным в ходе сравнительно демократических выборов 1989 и 1990 гг., а также к зарождающимся новым политическим партиям и движениям. Таким образом, в отличие от своего исторического аналога – реформ 1960-1970-х гг. XIX в., перестройка сопровождалась смещением движущей силы реформационных процессов от центральной власти - на места, от либерально настроенной бюрократии - к массовым движениям, новым партиям.

В мае 1988 г. первой оппозиционной КПСС партией провозглашает себя «Демократический союз» (начальная численность - около 2 тыс.чел. Лидер - Новодворская В. и др.). С апреля того же года возникают Народные фронты - первые независимые организации, носившие массовый характер. Уже к середине 1989 г. «Народный фронт Эстонии» насчитывая 60 тыс.чел., «Народный фронт Латвии» - 115 тыс., «Саюдис» (Литва) - 180 тыс.чел. Позже аналогичные организации возникли во всех союзных и автономных республиках. 1989 год стал для СССР годом массового появления партий. Большинство действующих ныне общественных сил заявило о себе именно в 1989 - начале 1990 гг. Вновь образованные партии вобрали в себя все ведущие направления политической мысли. Ультралиберальное направление было представлено «Демсоюзом», выступающим за резкую и безоговорочную смену модели общественного развития. К этому же крылу можно было отнести «Российское христианско-демократическое движение», «Христианско-демократический союз России», «Христианско-демократическую партию России» и др. Первыми представителями либерального направления стали «Демократическая партия Советского Союза», созданная в августе 1989 г., затем «Демократическая» и «Либерально-демократическая партия» и три конституционно-демократические партии. В мае 1990 г. оформилась крупнейшая и наиболее авторитетная партия либерального лагеря – «Демократическая партия России» (первоначальная численность 25-30 тыс.чел., лидер – Травкин Н.). В ноябре того же года «Республиканская партия Российской Федерации» (30 тыс.чел.; сопредседатели – Лысенко В., Сулакшин С., Шостаковский В.). В октябре 1990 г. на базе движения избирателей «Демократическая Россия» (созданного в ходе выборов народных депутатов СССР весной 1989 г.) оформилась одноименная массовая общественно-политическая организация, объединившая партии, общественные организации и движения либеральной ориентации. Социал-демократическое направление было представлено двумя основными организациями – «Социал-демократической ассоциацией» и «Социал-демократической партией России». Социалистическая мысль реализовывалась и в «Социалистической партии», учрежденной в июне 1990 г. Анархистское направление нашло выражение в деятельности «Конференции анархо-синдикалистов» и «Анархо-коммунистического революционного союза». Политический плюрализм не мог не затронуть и крупнейшую политическую силу - КПСС. К 1990 - началу 1991 г. в ней обозначились пять направлений: социал-демократическое; «Демократическое движение коммунистов»; центристское; «Марксистская платформа в КПСС»; традиционалистское. Каждое из них предлагало свой вариант реформ. С осени 1990 г. началось формирование политических партий, выступающих с позиций праворадикального переустройства общества («Русская национал-демократическая партия» и др.). Особняком среди политических партий и протопартий стояли организации российского государственного традиционализма (монархисты) и революционно-социалистического традиционализма (группа «Единство» и др.). При всем многообразии партий (в большинстве своем скорее протопартий), движений в центре политической борьбы, как и в 1917 г., вновь оказались два направления - коммунистическое и либеральное. Но теперь уже либералы («демократы») выступали носителями реформистской традиции, а коммунисты - консервативной.

Политические партии либерального лагеря выступали за приватизацию собственности, свободу личности и систему полноценной парламентской демократии. Представители политических сил, ратующих за «обновление социализма», призывали к преимущественному развитию общественной собственности, коллективистских форм общественных отношений и самоуправления (о механизмах этих преобразований, говорилось, как правило, мельком и в самом общем виде).

Безрезультативность действия центра вызвала к жизни и еще одну особенность политической ситуации 1989-1991 гг. – «парад суверенитетов», самостоятельный поиск республиками путей выхода из кризиса. В мае 1990 г. вопреки усилиям центральных властей и руководства КПСС Ельцин Б.Н., выступивший против непоследовательного курса руководства страны, за радикализацию реформ, был избран Председателем Верховного Совета России. Одним из первых шагов нового руководства крупнейшей республики Союза стало принятие Декларации о суверенитете.

Радикальные сдвиги происходили в массовом сознании. Отсутствие позитивных результатов действий руководства КПСС, ломка информационных барьеров привели к тому, что в обществе быстро нарастал скептицизм в отношении возможности «улучшения», «совершенствования» социализма, равно как и целесообразности дальнейшего движения в рамках социалистического выбора Эрозия прежних идеологических и нравственных ценностей, на которых воспитывались поколения советских людей, была равнозначна для многих духовной драме. С 1990 г. данные социологов засвидетельствовали, с одной стороны, растущую популярность в обществе новых идейных и духовных ценностей, отождествлявшихся в прежние годы с понятием «буржуазные», а с другой, - нарастание пессимизма, политической апатии, неуверенности людей в завтрашнем дне (правда, во многом это было вызвано и ухудшением экономического положения).

В этих условиях топчущийся на месте Горбачев, связанный «социалистическим выбором» и недоверием к «демократам», подвергался резкой критике как с правого, так и с левого фланга. «Демократы» осуждали Горбачева за нерешительность и непоследовательность; консервативные круги - за «предательство дела социализма» и «буржуазное перерождение». На IV съезде народных депутатов СССР (декабрь 1990 г.) Рыжков Н. заявил о том, что перестройка в том виде, в котором она замышлялась в 1985 г., потерпела поражение.

Противоборство двух основных политических мнений проявилось с новой силой летом-осенью 1990 г. «Демократы» выдвинули требования разгосударствления средств производства, принятия антимонопольного законодательства, юридического закрепления неприкосновенности имущества граждан и результатов их труда и др. Развитие страны мыслилось ими на путях развития рыночных отношений. Консервативное крыло в ходе подготовки к XXVIII съезду КПСС выдвинуло свою программу – «Платформу человека труда в КПСС», которая в своей экономической части ориентировала на насыщение рынка товаров без создания рынков капиталов и рабочей силы; перестройку планового хозяйства; активную защиту общественной собственности и т.д.

Центристы, в т.ч. Горбачев, выступили с проектом программного заявления «К гуманному демократическому социализму», положенным в основу обсуждения на съезде КПСС Итогом дискуссий на съезде стало принятие документа, в котором однозначно заявлялось о том, что единственной «альтернативой изжившей себя административно-командной системе… является рыночная экономика». Для программного документа КПСС, этот тезис (несмотря на очевидность) был весьма важным результатом ее XXVIII съезда, т.к. в данном принципиальном вопросе Горбачев (с известными оговорками) занял позицию левых сил. Это, казалось, делало возможной их совместную деятельность.

31 июля 1990 г. во время встречи Горбачева и Ельцина, была достигнута договоренность о разработке экономической программы, альтернативной правительственной. Для этого была создана комиссия под руководством академика Шаталина С. и зам. предсовмина РСФСР Явлинского Г. Этой комиссией (главным образом, Явлинским) был подготовлен проект, рассчитанный на переход к рынку за 500 дней. Этот проект создавал и реальную экономическую основу для экономического союза республик. Однако под давлением консерваторов и синдрома недоверия к демократам и Ельцину, Горбачев отказался от поддержки этой программы. Была принята выхолощенная, мертворожденная «компромиссная» программа. Складывавшаяся было коалиция с «демократами» была взорвана. Социально-экономическая обстановка непрерывно ухудшалась. Обострился конфликт между центром и республиками. В этих условиях Горбачев все более склоняется к союзу с консерваторами. Признаками правого поворота стали кровавые события в Вильнюсе и отставка министра иностранных дел Шеварднадзе Э.А. в знак протеста против надвигавшейся диктатуры.

Необходимость подписания нового союзного договора между республиками, объявившими о своем суверенитете (в невозможности использования силовых методов в этом вопросе Горбачев уже убедился), и массовые выступления трудящихся в защиту демократии весной 1991 г., организованные движением Демократическая Россия, заставили Горбачева вновь качнуться «влево». 23 апреля, по инициативе Президента СССР, была проведена его встреча с руководителями РСФСР, Украины, Беларуси, Узбекистана, Казахстана, Азербайджана, Кыргызстана, Таджикистана и Туркменистана. Эта встреча, состоявшаяся в Ново-Огарево (под Москвой) положила начало процессу стабилизации обстановки в стране. Ново-Огаревская встреча означала собой начало совместного поиска политического согласия, компромисса на общей принципиальной основе – разработки и принятия нового союзного договора.

Постепенно становилось все более очевидным, что смена социально-экономической модели в стране невозможна без помощи Запада, тем более, что это – процесс, выходящий за рамки нашей страны, т.к. речь идет о возвращении огромного государства в орбиту мировых хозяйственно-экономических связей. В связи с этим, возникла необходимость научной проработки вопроса о том, в какой мере мировое сообщество заинтересовано в переменах, осуществляемых в СССР, и насколько готово нам помочь. Группа советских экономистов во главе с Явлинским совместно с коллегами из Гарвардского университета разработала программу перехода СССР к рынку на период до 1997 г. Предложенный учеными график был дополнен перечнем направлений внешней помощи. Однако «Гарвардский план» Явлинского так и не лег в основу обсуждения перспектив развития отношений «Восток-Запад» на лондонской встрече глав семи промышленно-развитых стран с советским Президентом (июль 1991 г.).

Внутренняя оппозиция курсу радикальных реформ продолжалась. Она набрала новые обороты в период предвыборной кампании по выборам Президента РСФСР (май-июнь 1991 г). По сути, в программах кандидатов (Бакатина В., Ельцина Б., Жириновского В., Макашова А., Рыжкова Н., Тулеева О.) были представлены различные варианты осуществления экономических и политических реформ. Почти 60% избирателей России отдали голоса за Ельцина и вместе с ним - за радикальную программу перехода к рынку.

Таким образом, за годы «перестройки» СССР прошел непростой, болезненный путь, связанный со сменой направления экономического и политического развития. Постепенно приходило осознание того, что социализм доказал свою несостоятельность. Становилось очевидным, что без возвращения страны в лоно мировой цивилизации невозможно решить назревших задач. Осознание этих истин приходило в острой политической борьбе, условиях духовного кризиса общества, связанного с отказом от многих прежних идеалов, догм, стереотипов.

По существу, речь идет о том, чтобы не только перейти от одного варианта индустриального общества и другому (т.е. поменять социальную его модель), но и осуществить глубокую технологическую революцию, связанную с переходом от индустриального общества к информационному (постиндустриальному), от автаркии – к органическому развитию в единой мировой системе экономики и культуры.

Новое политическое мышление. Благоприятные условия для внутренних реформ создавал новый внешнеполитический курс советского руководства. В основу его легла философско-политическая концепция, получившая название нового политического мышления. Эта концепция исходила из тезиса о многообразном, но взаимозависимом и целостном мире. Отсюда провозглашалась невозможность решения международных проблем силовыми методами. Вместо баланса сил, универсальным способом решения международных вопросов объявлялся баланс интересов, находимый на основе приоритета общечеловеческих ценностей над классовыми. По существу, в высказанных Горбачевым мыслях, было мало нового. Эти идеи в той или иной форме высказывались великими мыслителями, начиная от Канта И. и кончая Ганди М., Эйнштейном А. и Расселом Б. Заслуга советского руководства заключалась в том, что оно попыталось придать этим идеям вид философской основы новой внешнеполитической доктрины. Позволили и одновременно заставили это сделать осознание реальной угрозы ядерного самоуничтожения человечества, а также проявившиеся тенденции к тому, что экономика СССР не выдерживает колоссальных нагрузок холодной войны. Тезис о невозможности победы в ядерной войне (впервые высказанный в СССР Маленковым) стал как бы материальной основой нового политического мышления.

В результате нового внешнеполитического курса советские войска были выведены из Афганистана, нормализованы отношения с Китаем. Заключенные с США договоры об уничтожении ракет средней и меньшей дальности и о сокращении стратегических вооружений означали начало принципиально новой тенденции к сокращению ядерного оружия. Однако, несмотря на серьезный поворот от конфронтации к сотрудничеству между государствами с различными социальными системами и впервые официально признанный отказ от идей мировой революции (которая в трансформированном виде продержалась до 1966 г.) новое политическое мышление складывалось постепенно и еще медленнее переводилось на язык конкретных политических инициатив. В 1985-1988 гг. в ней особенно явно чувствовался пропагандистский «налет». Внешняя политика СССР во многом строилась на прежней тактике и, в частности, на попытке как-то противопоставить, разъединить США от их союзников, государств третьего мира. Несмотря на заявление о необходимости деидеологизации международных отношений СССР верно (порой даже в ущерб своим интересам) следовал принципам «социалистического интернационализма». Некоторые инициативы (например, предложение о ликвидации ядерного оружия 2000 г.) имели явную пропагандистскую направленность. И, тем не менее, в целом это была уже новая политика. С 1988-1989 гг. идеологические принципы стали оказывать все меньшее влияние на внешнюю политику СССР. Более того, ухудшение внутриэкономического положения СССР заставило его руководство идти на все большие, (нередко односторонние) уступки Западу в надежде добиться экономической помощи и политической поддержки руководства, позиции которого внутри страны оказались ослабленными. Тем не менее, рядом смелых инициатив СССР взломал лед международной конфронтации и выступил лидером зарождающейся ныне глобальной перестройки международных отношений, означающей окончание холодной войны.

«Постперестройка»: распад СССР и поиск новых моделей общественного развития. К лету 1991 г. в стране сложилась переломная ситуация. Центр во главе с Горбачевым продолжал топтаться на месте, а либералы все более активно выступали за радикальное реформирование общества. Нарастала одновременно и опасность справа, исходившая в честности, от компартии РСФСР. Однако горбачевские маневры и компромиссы дали определенный результат: на последнем Пленуме ЦК КП РСФСР была заменена одиозная фигура руководителя республиканской парторганизации Полозкова И.К. Более того, после острых дискуссий руководителям 9 республик удалось придти к проекту Союзного Договора, подписание которого намечалось на 20 августа 1991 г. На 21 августа было назначено заседание Совета Федерации для обсуждения плана радикализации реформ. Подписание нового Союзного Договора означало, по сути, переход к действительно федеративному государству, устранение ряда сложившихся в СССР государственных структур (фактически вместе с их руководством) и замену их новыми. Консерваторы в руководстве страны, не сумев сорвать этого процесса на стадии разработки проекта Союзного Договора, решили не допустить его подписания.

Президент СССР Горбачев М.С. 18 августа, во время своего отпуска, был изолирован на даче в Крыму. Вице-президент Янаев Г.И. издал указ о вступлении в должность Президента СССР. В ночь с 18 на 19 августа был создан Государственный комитет по чрезвычайному положению (ГКЧП) в СССР, в который вошли Янаев Г.И., премьер Павлов В.С., министр обороны Язов Д.Т., председатель КГБ Крючков В.А., заместитель председателя Совета обороны Бакланов О.Д., министр внутренних дел Пуго Б.К., председатель Крестьянского Союза СССР Стародубцев В.А. и президент Ассоциации государственных предприятий Тизяков А.И. ГКЧП объявил в отдельных районах страны чрезвычайное положение; объявил расформированными структуры власти, действующие вопреки Конституции 1977 г.; приостановил деятельность оппозиционных партий и движений; запретил митинги и демонстрации; установил жесткий контроль над средствами массовой информации; ввел войска в Москву.

Сопротивление путчистам возглавили Ельцин Б.Н. и руководство России. Утром 19 августа было передано их обращение к гражданам России, в котором действия ГКЧП оценивались как правый, реакционный антиконституционный переворот, а сам ГКЧП и его решения объявлены незаконными. Десятки тысяч москвичей заняли оборону вокруг Белого дома России на Краснопресненской набережной Москвы. Ряд регионов страны, некоторые воинские части отказались выполнять решения ГКЧП. Путчисты растерялись. 21 августа была созвана чрезвычайная сессия Верховного Совета России, поддержавшая руководство республики. В тот же день уполномоченные ею руководители во главе с вице-президентом РСФСР Руцким А.В. и премьером Силаевым И.С. отбыли в Крым, где освободили из изоляции Президента Горбачева М.С. Заговорщики были арестованы.

Августовский путч и победа российского руководства способствовали резкому ускорению развития политических процессов и изменению расстановки сил в стране. Коммунистическая партия, скомпрометировавшая себя участием членов ее высших органов в перевороте, была запрещена. К власти в центре пришли либералы. Президент СССР Горбачев М.С., по сути, стал выполнять декоративную роль. Большинство республик после переворота отказались от подписания Союзного Договора. В повестку дня стал вопрос о дальнейшем существовании СССР.

В попытках избавиться от дискредитированного центра и сохранить традиционные связи между республиками в декабре 1991 г. в Минске встретились лидеры России, Украины и Беларуси (стран - учредителей СССР) и заявили о прекращении Действия Союзного Договора 1922 г. и о намерении создать Содружество Независимых Государств (СНГ). Оно объединило 11 бывших союзных республик (без Грузии и государств Прибалтики). В декабре 1991 г. Президент СССР Горбачев М.С. ушел в отставку. СССР прекратил существование.

Провал заговора обозначил не только крах социалистического реформаторства в СССР, но и привел к быстрому демонтажу тоталитарной системы, начиная с ее стержня - КПСС. В то же время внезапность всех этих преобразований привела к возникновению кризисных явлений в самом либеральном движении. Политические силы, ориентированные изначально на длительную борьбу за власть с сильным противником, получив ее в одночасье, не имели сколько-нибудь продуманных вариантов дальнейших действий. Лишь спустя несколько месяцев обновленное правительство России пошло на реальные шаги; ведущие к рыночной экономике: либерализовало цены, начало приватизацию, стабилизацию курса рубля.

Силы консервативной (социалистической) ориентации оказались деморализованы. Августовские события стали драмой и для многих рядовых членов КПСС. Однако на смену апатии и растерянности первых недель после путча пришли попытки консолидации просоциалистических сил. На базе сложившихся ранее в недрах КПСС платформ и движений возникли новые политические партии: Народная партия Свободной России (председатель - Руцкой А.), Социалистическая партия трудящихся (сопредседатели - Медведев Р., Денисов А.), Российская партия коммунистов (Исайчиков В., Крючков А.), Всесоюзная коммунистическая партия большевиков (генсек - Андреева Н.), Союз коммунистов (Пригарин А. и др.), Российская коммунистическая рабочая партия (Макашов А., Авалиани Т., Сергеев А., Тюлькин В. и др.).

Оправившись от шока и сплотившись в конце 1991 - начале 1992 гг., коммунистические организации воспользовались неизбежными трудностями, связанными с либерализацией цен (по оценкам экспертов, потребление населения сократилось первоначально в три раза) для развертывания массированной пропаганды с целью достижения социального реванша. Причем, в отличие от предшествующего периода, в меньшей мере использовалась коммунистическая риторика и в большей степени - идеи восстановления единой государственности, обеспечения порядка и социальной справедливости.

«Третьей силой» выступили партии и движения национально-патриотической направленности (ПРАМОС, Российский общенародный союз. Русский национальный собор и др.). Прошедший в начале 1992 г. конгресс национально-патриотических сил показал заметное укрепление их позиций после августа 1991 г.

Реформы в России: специфика и ориентиры. В силу специфики России реформы в ней (включая 1985-й и последующие годы) начинались со значительным опозданием, когда кризисные явления успевали, как правило, глубоко затронуть все общественные сферы. Это, в свою очередь, порождало открытый или скрытый протест масс или, по меньшей мере, отдельных слоев населения. Но в большинстве случаев инициаторы радикальных преобразований (революционеры в XIX в., диссиденты в прошедшее десятилетие) были подавлены. Реформы начинало государство (в советское время слившееся с партийным аппаратом), а точнее – часть либерально настроенной бюрократии. Наибольший размах преобразования приобретали тогда, когда одним из их инициаторов являлся верховный правитель (император, председатель СНК, генсек), который накладывал на реформы отпечаток своей индивидуальности (наиболее яркие примеры - Петр I, Сталин, Хрущев). Импульсом к началу реформ служили, как правило, внешние факторы, отставание от Запада, принимавшее форму крупных военных поражений. В то же время победа в войнах, как красноречиво свидетельствует опыт двух Отечественных войн, приводила к обратным результатам. Социальным преобразованиям не способствовала и значительная территориальная экспансия, приводившая к консервированию общественных структур или даже к их регрессу.

Конечно, каждая реформа имеет свои своеобразные черты, не в полной мере укладывающиеся в какие бы то ни было схемы. Более того, некоторую специфику имели и реформы, проведенные в советское время. Например, в отличие от начала XVIII в. (первый период Северной войны), середины XIX в, (Крымская война) и русско-японской войны 1904-1905 гг., послуживших - прямо или косвенно - импульсом для реформ Петра I, Александра II и т.д., в Советской России к общественным преобразованиям подталкивали не столько проигранные битвы, сколько непосредственная угроза военно-политического поражения.

Большинство крупных реформ в России (исключение 1905-1906 гг.), несмотря на некоторую запоздалость, тем не менее, упреждали вероятный в перспективе социальный взрыв «снизу». Но поскольку реформы в стране осуществлялись всецело или, прежде всего, бюрократическим аппаратом, ни одна из реформ последних столетий, не исключая и «перестройки», не позволила радикально разрешить общественные противоречия и, как следствие, не ликвидировала источники социального напряжения, а нередко и обостряла ситуацию. Так произошло и с «перестройкой». Но она в отличие от великих реформ 60-70-х гг. XIX в., хрущевской «оттепели» и других не повлекла за собой открытых или «ползучих» контрреформ, провоцируемых обычно революционными эксцессами, массовыми выступлениями или изменением в международной ситуации. В результате провала выступления консервативных сил произошла смена режима, повлекшая в дальнейшем распад СССР. С 1991 г. процесс общественных преобразований перешел в новое качество.

Литература

Геллер М. Утопия у власти. История Советского Союза с 1917 года до наших дней. М., 1995. Кн. 3.

Горбачев М.С. Жизнь и реформы. М., 1995. В 2 т.

Драма обновления. М., 1990.

Ельцин Б.Н. Исповедь на заданную тему. М., 1990.

Земцов И. Крах эпохи. М., 1999. В 2 кн.

Иного не дано. М., 1988.

Согрин В. 1985–1995: Реалии и утопии новой России // Отечественная история. 1995. № 2.

Согрин В. Политическая история современной России. М., 1994.

Страницы истории советского общества: Факты, проблемы, люди. М., 1989.

СЛОВАРЬ ОСНОВНЫХ ТЕРМИНОВ

Абсолютная монархия – разновидность монархической формы правления, характеризующаяся юридическим и фактическим сосредоточением всей полноты государственной власти (законодательной, исполнительной, судебной) в руках монарха.

Агрессия– противоправное применение силы.

Барщина– форма феодальной земельной ренты, даровой принудительный труд зависимого крестьянства, работающего собственным инвентарем в хозяйстве феодала. Широко распространилась в России со второй половины XVI в., достигнув расцвета в XVIII в.

Баскак– сборщик дани, назначенный Ордой в то или иное русское княжество.

Боярская дума – высший совет при князе (с 1547 г. – при царе) в Русском государстве Х – начала XVIII в.; состояла из представителей феодальной аристократии, являлась законосовещательным органом. Боярская дума участвовала в обсуждении вопросов законодательства, внешней политики, внутригосударственного устройства, религии и т.д.

Вервь– древняя общинная организация на Руси. Упоминается в Русской Правде. Первоначально вервь являлась организаций кровнородственного характера. Однако в дальнейшем под влиянием различных социально-экономических условий эволюция верви у русских и у юго-западных славян происходит по-разному. «Русская Правда» повествует о верви как о сельской общине, освобожденной от кровнородственных связей.

Вече -народное собрание в древней и средневековой Руси для обсуждения общих дел. Возникло из племенных собраний славян.

Вотчина– вид феодальной земельной собственности (земля, постройки, живой инвентарь и т.д.), передающейся по наследству.

Гегемон– руководитель, вождь

Государственная дума– в Российской империи в 1906-1917 гг. представительное учреждение с ограниченными законодательными правами, созданное в результате революции 1905-1907 гг.

Государственный совет– высшее законосовещательное учреждение Российской империи в 1810-1906 гг. В 1906 г. в связи с созданием Государственной думы преобразован в верхнюю палату российского парламента. Ликвидирован в результате Февральской революции 1917 г.

Губернатор – в дореволюционной России высший правительственный чиновник в губернии, осуществлявший административные, политические и военные функции.

Дань – первоначально натуральный или денежный побор, взимавшийся победителями с побежденных племен или государств. В условиях консолидации подчиненных племен под властью одного племенного вождя (князя) и в процессе складывания раннефеодального государства дань, взимавшаяся с этих племен, приобретала новое назначение – н