Архив Раевских. т. III, СПб, 1910, с. 178-180.

№ 151

Из рапорта командира Отдельного Кавказского корпуса Е. А. Головина военному министру А. И. Чернышеву о нападении горцев на укрепление Навагинское

19 октября 1839 г.

16-го числа нынешнего месяца получен от начальника 2-го отделения Черноморской береговой линии, ген.-м. Ольшевского рапорт, в котором он доносил, что владетель Абхазии, ген.-м. кн. Шарвашидзе, узнав, что близ Константиновского мыса стоит Турецкая кочерма, на коей должен будто был отплыть в Турцию англичанин Белль[121], проживающий у черкес, отправил прап. Марганиа с 4-мя галерами, чтобы захватить кочерму. Прап. Марганиа открыл ее, но она была на несколько верст заведена в реку и стояла в безопасном месте, близ большого аула, где проживал шкипер и все пассажиры; а потому, не видя возможности захватить ее, чиновник кн. Шервашидзе отправился к Соче (укреп. Навагинское), откуда он возвратился в Бомборы и объявил следующее:

Перед рассветом 28-го (должно полагать, минувшего сентября) горцы в значительном числе подошли скрытно к укр. Навагинскому, поставили лестницы к стенам со стороны оврага и ворвались в укрепление. Они бросились прежде всего к офицерскому дому, где убили воинского начальника, кап. Падгурского и 2-х офицеров, которых фамилии не знает рассказывавший чиновник. Между тем, по сделавшейся тревоге, люди с оружием выскочили из казарм, и видя укрепление занятым черкесами, а офицеров, кроме одного, перебитыми, ударили в штыки и в мгновение опрокинули горцев в овраг; затем артиллеристы открыли из орудий огонь и Черкесы с поспешностью удалились, оставив внутри укрепления более 20-ти тел и одного раненного. С нашей стороны потери состоят, кроме офицеров, из 12 нижних чинов.

Упомянутый прап. Марганиа в укр. Навагинском на 4-й день после описанного происшествия, где видел горцев, приезжавших за телами, но не мог от них узнать о понесенной ими потере.

АКАК, т. IX. ч. I. с. 462, № 407.

№ 152

Из рапорта командира Отдельного Кавказского корпуса Е. А. Головина военному министру А. И. Чернышеву о решимости дальцев восстать против царизма

Тифлис, 23 января 1840 г.

По временам дальцы собирались и занимали караульные тропы, ведущие из нижней Цебельды, опасаясь вторжения войск наших, занимавшихся постройкой там укрепления. Очевидно было, что, надеясь на недоступность своего горного ущелья и помощи соседственных горских племен, дальцы решились вновь восстать и, с оружием в руках отказаться от всякой покорности правительству.

ЦГВИА, ф. ВУА, д. 6392. л. 26 об. Подлинник.

№ 153

Записка Начальника Черноморской береговой линии Н. Н. Раевского о женитьбах владетеля Абхазии М. Г. Чачба – Шервашидзе

Январь 1840 г.

В 1829 году княгиня Тамара, следуя мысли покойного мужа Сефер-бея, женила владетеля на обрученной уже ему невесте, дочери Джигетского кн. Беслангура Арид-бея. Владетель в первый раз увидел свою жену после венца, и взаимное отвращение скоро отдалило их друг от друга. Княгиня Тамара согласилась на развод и по обыкновению Грузии, Мингрелии, Имеретии и Абхазии развод совершен в 1831 году духовником княгини, без разрешения высшей духовной власти.

Княгиня Тамара, происходя от Мингрельского владетельного дома, желала, чтобы ея сын избрал себе невесту из ея семьи, и в добром намерении, употребляя женскую хитрость, навлекла на своего сына новое несчастье.

Владетель Абхазии, возвращаясь из Кутаиса в 1831 году, был приглашен на пир к кн. Николаем Дадиани (выше сказано, что Абхазцы подозревают Николая в умерщвлении Самурзаканского правителя); пир продолжался двое суток со всею роскошью края, где достоинство угощения соразмеряется по количеству выпитого вина. На второй день, среди шумного веселья, подвели владетелю Абхазии невесту, - дочь хозяина; явился священник и кн. Михаила, не дав ему опомниться, обвенчали; но второпях забыли, что тогда был великий пост и обряд венчания совершался попом, отрешенным от священнодействия. Владетель Абхазии, опомнившись, предложил разводную, но владетель Мингрелии сему воспрепятствовал и кн. Михаил уехал на 3-й день, не взяв с собою второй своей жены.

В 1836 году владетель Абхазии познакомился с дочерью Георгия Дадиани, проживающей в доме тети своей, управляющей Абжуйским округом, княгини Кесарии Шарвашидзе. Последствием взаимной любви была третья женитьба владетеля Абхазии. Николай Дадиани, отец второй жены кн. Михаила, вошел с прошением, требуя вознаграждения за бесчестие своей дочери, и бывшее Главное управление Грузии приостановило выдачу пенсиона владетелю Абхазии, тогда как по узаконению в подобных случаях определяется только половина. На счет троекратной женитьбы владетеля я представляю следующие обстоятельства:

Отец его Сефер-бей, приняв христианскую веру, сохранил своих трех жен и, назначив каждой из них местопребыванием один из трех округов Абхазии, по очереди ездил к ним жить.

Первая жена нынешняго владетеля еще в 1832 году вышла замуж за Черкесского кн. Гечь Эдир-бея, от которого уже имеет несколько детей.

Если признавать незаконным третью женитьбу владетеля и детей, и которые могут родиться от сего брака, то мы унизим владетеля в глазах Абхазцев; кроме того, Абхазцы, называя себя мусульманами и следуя сей вере, по крайне мере относительно многоженства, почтут это за оскорбление своему владетелю. Абхазцы не имеют религиозного фанатизма и даже склонны к принятию христианской религии. Например, одно из главных лиц в Абхазии, майор Каци Марганиа, имеет от первой жены детей, которыя как мать и отец их, мухаммедане; вторая же жена Каци Марганиа христианка и воспитала своих детей в правилах нашей веры.

Я полагаю лучшим средством решить сей затруднительный вопрос утвердить развод владетеля со второй его женой, назначить сей последней в вознаграждение половину пенсиона, получаемого владетелем от правительства, а последний брак владетеля Абхазии и детей, могущих от него родиться, признать законными.

АКАК, т. IX. ч. I. с. 180.

№ 154

Из записки Начальника Черноморской береговой линии ген. Н. Н. Раевского о торговле с горцами и переселении на Восточный берег

(февраль 1840 г.)

Новороссийску предстоит важность, как военной гавани; но не менее важности приобретает Сухум торговлею…

Вот настоящее его положение: народонаселение разбежалось, сады вырублены, строения до единого развалились; ручей Гандар, текущий из ущелья Берчь, при мелкой русле, в пологих берегах, во время полноводия и тающих снегов, разливается и затопляет окрестности укрепления. Гнилая вода, в которой тлеют развалины домов, не имеет ската и остается до тех пор, пока не испарится от сильных жаров. То же действие производит каждый сильный морской прибой, который запружает реку. Канавы, по которым стекала вода, развалились и заросли кустарником. Вокруг Сухума находится множество родников прекрасной воды: не имея стока, они соединяются в низких местах и увеличивают болота. Для довершения всего, не далее, как в прошедшем году, я нашел, что крепостной ров, едва ли чищенный со времени занятия Сухума, наполнился всеми нечистотами крепости, которыя до того времени бросались туда через амбразуры, и, находясь в беспрестанном брожении, наполнили воздух гнилыми испарениями.

По Высочайшей воле, недавно предписано приступить к осушке болот в Сухуме, который, в продолжении 30-ти лет, не обратил на себя внимание местного начальства.

Но Сухуму представлено быть, как и при Турках, центром торговли с окружающими его горцами, а именно: Убыхами, Джигетами, Псхувцами, Абхазцами, Цебельдинцами и Самурзаканцами. Я уже сказал, что при Турках он ограничивался только этою местною торговлею, потому что Грузия и Каспийская область принадлежали Персиянам. В настоящем положении дел он прекрасный и единственный порт для торговли западной России с Закавказским краем, Персиею и восточной частью Азиатской Турции. Посему развитие торговли в Сухуме неминуемо превзойдет развитие Новороссийска и Геленджика в сем отношении.

В настоящем положении вещей, Сухум представляет еще выгоды, которых по сие время не имеют ни Новороссийск, ни Геленджик. Абхазия покорна и владетель ею ревностно в ней распространяет христианство. Десятилетнее спокойствие и мирныя сношения улучшили состояние края и сблизили жителей с Русскими. Переселенцы найдут безопасность и возможность приобретать земли. Край изобильно производит виноград, шелковицу, оливку, рис и хлопчатую бумагу; некоторые опыты дают надежду, что там будут произрастать: пробочный дуб, апельсинное, чайное, камфорное деревья, индиго и лен Новой Зеландии.

От Севера и Востока Абхазия заслонена Кавказским хребтом; от соседства моря, жара в ней несравненно сноснее, чем в южной части Каспийской области, а зимою холода несравненно меньше, потому что сия последняя не закрыта от востока.

По сем вышеизложенным причинам, я осмеливаюсь просить распространить на Геленджик и Сухум переселение и льготы для торговли, которыя предполагается предоставить Новороссийску…

В окрестностях Сухума можно заниматься вышеназванными предметами садоводства. Есть, однако же, отрасль промышленности, которая может быть немедленно введена на восточном берегу и заслуживает всего поощрения правительства: - это рыбная ловля…

Для населения и развития торговли и промышленности в трех портах, ныне учрежденных, а именно: Новороссийске, Геленджике и Сухуме, по примеру преимуществ данных другим городам, необходимо:

1) Желающих записаться в купцы, мещане и цеховые и водворяться прочным образом в Новороссийске, Геленджике и Сухуме, уволить на 25-тилетний срок от платежа в казну всех вообще податей и отбывания рекрутской и других повинностей, под какими бы оне наименованиями не существовали.

2) Всем желающим водвориться прочным образом в Новороссийске, Геленджике и Сухуме, разрешить приобретать законно всякую собственность, даже земли у горцев; но сии последния – с позволения начальника Черноморской береговой линии. Они безусловно должны пользоваться всеми местными выгодами и туземными богатствами края, на поверхности земли добытыми.

3) Всем водворившимся прочным образом в Новороссийске, Геленджике и Сухуме предоставить право заключать условия, поручительство и договоры…

По несчастию, занимаясь исключительно военными действиями, мы весьма мало обратили внимания на торговлю с горцами и еще не знаем, какие отрасли может она представить…

8) На всем пространстве между Геленджиком и границею Азиатской Турции мы имеем один только рейд, который может служить для самых мелких и самых больших судов безопасным убежищем во всякое время: - это Сухум. Рейд сей обширен и закрыт от морского ветра; грунт его надежен: на нем спокойно устояли суда во время гибельной бури 30-го мая 1818 года. Сухум есть порт Закавказского края и также важен для Закавказья, как Новороссийск для Кавказской области: ему предназначение, как выше я сказал, быть путем торговли западной России с Персиею и Азиатскою Турциею. Там есть теперь карантины…

Обозрев весь восточный берег Черного моря, относительно его морских и сухопутных сообщений и карантинов, которые там должно иметь, остается выбор места для центрального карантина. От Новороссийска, где должно начаться сухопутное сообщение с Черноморием, до Николаевской крепости на Турецкой границе, Сухум занимает почти центр линии карантинов. Из единственных трех портов восточного берега: Новороссийск, Геленджик и Сухум, последний имеет ближайшее и безопасное сухопутное сообщение с Тифлисом. В Сухуме, прежде нежели в других двух портах, могут быть получены сведения о прорыве чумы на всей сухопутной границе Закавказского края, и могут быть приняты меры, чтобы не допустить ее прорваться на восточный берег; наоборот; из Сухума скорее чем из других портов могут быть получены сведения в Тифлисе о появлении чумы на Черноморской береговой линии. Как порт Закавказского края, Сухум есть пункт, к которому суда более всего будут направляться. Из трех названных пунктов, Сухумский ближе других к Турецкой границе: из Сухума легче и удобнее надзор за карантинами в кр. Николаевской и в Лихаури. Вот с излишним достаточныя причины, чтобы сделать Сухум местом центрального управления карантинами восточного берега…

В Сухуме должен быть учрежден центральный карантин, которому необходимо подчинить все названные выше карантины и карантинныя заставы…

В Сухуме имеется таможенная застава, и она отдана в ведение начальника Черноморской береговой линии; но Сухум – порт Закавказского края и его важность описана выше; в нем необходимо иметь, на место заставы, центральную таможню, которой был бы препоручен надзор всех таможен береговой линии. Из трех единственных портов восточного берега, а именно: Новороссийска, Геленджика и Сухума, сей последний занимает центральное положение и один только имеет сухопутное безопасное сообщение с Тифлисом. От транзита родились некоторыя торговыя связи с Редут-кале; и по привычке, еще иногда суда там пристают; между тем ни одно не является в Сухум…

АКАК, т. IX. ч. I. с. 470-480.

№ 155

Из рапорта Начальника 2-го отделения Черноморской береговой линии М. М. Ольшевского Начальнику Черноморской береговой линии Н. Н. Раевскому об усердии владетеля Абхазии М. Г. Чачба – Шервашидзе в «покорении» джигетских и убыхских князей

Укр. Бомбора, 10 марта 1840 г.

В земле джигетов, в вершинах реки Хошупсе, впадающей в море между укреплениями Св. Духа и Гагрою лежит деревня Хышха. Она имеет около 200 дворов и принадлежит князьям Анчабадзевым[122]. Доступ к этой деревне весьма труден. Конная тропа идет от укрепления Гагр по горе. По этой тропе от Гагры до Хышха считается 5 часов ходу.

Абхазцы захватили у князей Анчабадзевых двух крестьян. Когда эти Анчабадзевы прибыли к владетелю Абхазии для выкупа означенных крестьян, то е. св., выставивши им все выгоды, коими пользуются подданные г. и., успел уговорить князей Анчабадзевых покориться и вступить в подданство России со всеми принадлежащими им подвластными.

Вследствие чего князья Состан-Газ (один из самых преданных и надежных), Кван,Лаз, Сосран, Хаджала, Шахиль, Решит-пана, Халил, Соломон и Шорахмед Анчабадзевы, с нескольким почтенными своими подвластными, присягнули в присутствии владетеля Абхазии и временно командировавшего вверенным мне отделением полковника Козловского на верность подданства г. и. и выдали четырех аманатов…

Покорениею Анчабадзевых мы обязаны отличному усердию владетелю Абхазии, который все свое старание употребляет на пользу нашего правительства и хотя имеет весьма ограниченное состояние, но не щадит своих собственных издержек…

Усердие владетеля этим не ограничивалось. Общество убыхов есть одно из самых злейших нам врагов. Главный старшина Аджи Берзек есть из первых представителей партий, собираемых для действий против нас. Владетель Абхазии воспитывался в доме Аджи Берзека, старался через посланных уговорить его: покориться нашему правительству…

Несмотря на отказ Аджи Берзека и его племянника Генартука[123] (одного из самых храбрых предводителей) стараться уговорить убыхов покориться, они оказали нам следующую услугу – убыхи узнавши, что князья Анчабадзевы покорились нашему правительству, вознамерились их разорить. Но Аджи Берзек и Генартук удержали их от сего…

ЦГВИА, ф. ВУА, д. 6411. л. 2-3. Подлинник.

№ 156

Рапорт командира Отдельного Кавказского корпуса

Е. А. Головина военному министру А. И. Чернышеву о принятии русского подданства цандрипшскими и псхувскими князями

30 мая 1840 г.

Бывший начальник 2-го отделения Черноморской береговой линии ген.-м. Ольшевский, доносит, от 11-го мая, что по убеждении кн. Михаила Шервашидзе, Цадрипшские князья Омар, Беслан и Ислам Цанбеевы вступили в подданство России и дали в том клятвенное обещание.

Означенные князья Цанбеевы имеют до 150-ти дворов и живут на р. Хошпсе, в земле Джигетов, называемой по имени урочища Цандрипш. Хотя не весь род князей Цанбеевых покорился и князья, принявшие подданство России, немногочисленны, но пример их может иметь хорошее влияние на Цандрипшских князей, сильнейших между Джигетами. Владетель Абхазии старается склонить их вступить в подданство России. Тогда укр. Гагры и Абхазии не будут подвержены опасности нападения со стороны Джигетов. Покорность князей Цанбеевых тем более заслуживает внимания, что она случилась в то время, когда все горцы, живущие между устьем Кубани и Абхазии, возстали портив нас и, ободренные своими успехами, не перестают угрожать нашим укреплениям.

Ген.-м. Ольшевский доносит также об изъявлении покорности Псхувским кн. Пшемако с подвластными ему дворянами и крестьянами, в числе 100 дворов, составляющих третью часть всего народонаселения.

С самого вступления моего в управление Кавказским краем я обращал особенное внимание на приведение к покорности племени Псху, но разныя обстоятельства заставляли отложить это предприятие. Приведении к покорности этого небольшого племени, сопредельного с Цебельдою и Абазиею с одной стороны, а с другой с горными черкесским племенами, тем важно, что оно после покорения Цебельдинцев только одно из племен, обитающих по сю сторону Гагринского хребта, не признает нашей власти, открыто производит торг пленными, дает убежище разбойникам и другим преступникам из соседних к ним наших провинций. Покорение одного князя Пшемако, хотя не ведет к обладанию всем племенем Псху, но некоторым образом обезпечивает Абхазию от вторжения непокорных горцев, всегда в этом случае проходящих через земли Псхувцев. Кн. Пшемако один не воспретил им вторгаться, но уведомляя нас заблаговременно о следовании горцев, дает возможность отражать их набеги в самом начале.

При том же можно надеяться, что пример его увлечет за собою и прочих князей Псхувских, из одной фамилии происходящих, чему много будут способствовать постоянныя убеждения владетеля Абхазии.

Ген. от инф. Головин 1-й

Помета: Донесено е. в. 17 июня.

АКАК, т. IX. ч. I. с. 448.

ЦГВИА, ф. ВУА, д. 6381. л. 42-44. Подлинник.

№ 157

Обзор политического состояния Кавказа 1840 года[124]

6 июня 1840 г.

ГОРСКИЕ НАРОДЫ, ОБИТАЮЩИЕ НА ЗАПАДНОМ КАВКАЗЕ ПО ЧЕРНОМОРСКОЙ ПРИБРЕЖНОЙ ЛИНИИ ПРОТИВУ ПРАВОГО ФЛАНГА И ЦЕНТРА КАВКАЗСКОЙ ЛИНИИ

ЦГВИА, ф. ВУА, д. 6382, лл. 1-3 об.

№ 158

Рапорт командира Отдельного Кавказского корпуса

Е. А. Головина военному министру А. И. Чернышеву о

восстании в Цебельде

20 июня 1840 г.

При покорении в 1837 году Цебельды, четыре брата одной из главных тамошних княжеских фамилий Маршаниа разделены были на две партии, одна, главой коей были князья Шабат и Эшсоу Маршаниа, противилась принять покорность и действовала против нас: другая – под влиянием Ханкероса и Батал-бея Маршаниа и родственника их Зосхана Маршаниа, известного Г. И. по служению своему в гвардейском горском полуэскадроне, приняла присягу подданства. Для приведения всей Цебельды в покорность барон Розен видел необходимость схватить кн. Шабата. Братья его, Ханкерос и Батал-бей, рожденные от другой матери, находившиеся в давней с ним вражде, заарестовали Шабата и представили барону Розену. После сего Цебельда успокоилась и приняла подданство, Шабат был отвезен в Тифлис и посажен в Метехский замок, где я его нашел по прибытии моем в Закавказье.

Во время заточения Шабата, более года продолжавшегося, почетныя князья Цебельдинские, и даже сами Ханкерос и Батал-бей, безпрерывно просили меня об освобождении его. Местное начальство в Абхазии также свидетельствовало, что водворившееся спокойствие в Цебельде не нарушится присутствием Шабата и что освобождение его не будет иметь невыгодных последствий для края.

По этим удостоверениям, кн. Шабат Маршаниа был освобожден и в порывах чувства благодарности просил дозволения участвовать в одной из экспедиций, дабы кровью омыть свой необдуманный поступок. Он был послан в отряд, действовавший в 1838 году в Дагестане, под командою ген.-л. Фезе, где заслужил всеобщее удивление подвигами необыкновенной храбрости и самого блистательного мужества, за что и был награжден чином прапорщика.

Возвратясь в Цебельду, хотя не предпринимал ничего против правительства, но вражда и ненависть к братьям Ханкеросу и Батал-бею им вновь овладела, и он постепенно начал опять собирать своих приверженцев на истребление братьев.

В прошлом году вспыхнула между ними ссора, но пристав благоразумными мерами, с приверженными нам Цебельдинскими князьями, прекратил междоусобие и остановил кровопролитие.

Ныне я получил донесение от и. д. начальника 2-го отделения Черноморской береговой линии, подполк. Козловского, что несогласие братьев Маршаниа, имевшее в начале вид междоусобия, обнаружилось теперь возмущением против правительства; что Шабат, склонив на свою сторону всю Нагорную Цебельду и призвав к себе на помощь непокорных Псхувцев, при посредстве Сванетского кн. Михаила, находящегося с ним в родстве, напал на братьев своих, нам преданных Батал-бея и Ханкероса; первого успели обманом схватить, а второго осадили в укрепленном доме его, требуя, чтобы он также отложился от подданства и выдал им в заложники родного своего сына и племянника, сына Батал-бея. Ханкерос решительно отказал и, запершись в крепком своем доме, защищается. В то же время другая шайка этих разбойников, состоявшая из 60-ти чел., напала ночью 9-го числа июня на жилье нашего пристава, Черноморского линейного батальона подпор. Лисовского, который хотя мужественно защищался с 6-ю Донскими казаками и 5-ю семейством освобожденных Русских пленных при покорении Цебельды, находившихся при нем, но раненный в голову пулею и двумя ударами шашкою в щеку и в нижнюю челюсть, непременно бы погиб, если бы на помощь ему не подоспели Цебельдинские князья пор. Зосхан и прап. Мисоуст. Жилье пристава сожжено и все имущество разграблено, три человека из русских пленных убиты, один спасен с приставом. После сего дерзкого поступка, мятежники уничтожили мосты на р. Кодоре, чем прервали сообщение Нижней Цебельды с возмутившеюся Нагорною.

Семь Цебельдинских князей, оставшихся нам верными, в том числе пор. кн. Зосхан, более всех действующий в пользу нашу, присягали на Алкоране не изменять данной им присяге Г. И. и по вызову подполк. Козловского явились в Сухум, где объявили ему о намерении своем вооружиться против мятежников, если только Козловский с отрядом войск наших двинется к ним на помощь.

Вследствие сего, он составил один сводный батальон – 439 чел. – из двух рот от батальона, в Бомборах расположенного, других двух из числа трех, в Сухуме находящихся, присоединил к ним одно боевое орудие, два горных и несколько кегорновых мортир. Абхазский владетель, всегда ревностный и готовый на деле доказать свое усердие, собрал 2.280 чел. милиции и выступает с подполк. Козловским.

Получив о сем происшествии донесение, я направил, чрез Сванетию, в возмутившуюся Цебельду с нагорной ея стороны 600 чел. милиции Имеретинской и Мингрельской, к коим должна присоединиться милиция Сванетских князей Михаила и Николая. Отряд этот я поручил состоящему при мне по особым поручениям подпол. Зорину. Кроме того, для подкрепления подпол. Козловского, ген. Эспехо отправил в Абхазию только что высаженную в Редут-Кале из фортов Навагинского и Св. Духа две роты Мингрельского егерского полка. Хотя отряд подполк. Козловского весьма слаб, но надеяться можно, что с пособием Цебельдинских князей, оставшихся нам верными, и владетеля Абхазии, Цебельда будет приведена в повиновение, так как, по моему мнению, источник этих волнений проистекает от кровной вражды четырех братьев Маршаниевых; в противном случае, столь незначительного числа войск было бы недостаточно для приведения в покорность возмутившихся горцев, обитающих в вертепах едва доступных. Этот случай вновь убеждает в необходимости иметь в Абхазии более войск, не только для подкрепления горнизонов на Черноморской береговой линии, но собственно для Абхазии и полу-покорных ея соседей. Теперь мы благодарны контр.-адм. Юрьеву, что подполк. Козловский нашелся в возможности собрать хотя 439 чел., ибо он высадил с двух фрегатов, находящихся в Сухуме, 150 матросов для занятия караулов.

АКАК, т. IX. ч. I. с. 490-491.

№ 159

Рапорт Начальника Черноморской береговой линии

Н. Н. Раевского военному министру А. И. Чернышеву

о событиях в Цебельде

Туапсе, 15 июля 1840 г.

6-го июня произошла в Верхней Цебельде, называемой Дал, ссора сыновей Дадаруковых князей Маршнаниевых, прапорщика Шабата и Эшсоу с прапорщиком Химкоросом и Баталбеем. Ссора эта сначала имела вид семейной вражды между братьями по разделу имения, но вскоре обнаружилась и настоящая цель действий Шабата и Эшсоу Маршаниевых. Они стали волновать народ, отторгая его от покорности Русскому правительству. В Дале один только прапорщик князь Химкорос остался преданным нашему правительству, и окруженный бунтовщиками, защищался в укрепленном своем доме. В шайке Шабата и Эшсоу было несколько сванетов. В ночь с 8-го на 9-е июня партия злонамеренных сделала нападение на деревню, в которой жил цебельдинский пристав, и сожгла ее; при этом убито трое русских поселян; уведены три мальчика, разграблены скот, лошади и все пожитки, а сам пристав цебельдинский подпоручик Лисовский ранен шашкою два раза в щеку и в бороду с правой стороны. Нападение было сделано под начальством князя Хелиль-Бея Катмас Ипа; из цебельдинских князей остались верными Мисоус и Засхан, принявших к себе раненного подпоручика Лисовского. После всего злонамеренная партия послала доверенных людей в Ахчипсу и Аибга с приглашением тамошних жителей на помощь для нападения на укрепление Дранды, а к убыхам с уведомлением о своих намерениях.

Временно командующий 2-м отделением Черноморской береговой линией подполковник Козловский, получив известие о беспокойствах в Цебельде, сделал распоряжение о сформировании сводного батальона, взяв для сего по две роты из гарнизонов Бомборского и Сухумского; к нему он придал два горных единорога, одно полевое орудие и две кегорновые мортиры на вьюках. Об этом подполковник Козловский донес владетелю Абхазии, прося его светлость прибыть с милициею в Келасуры.

Для усиления гарнизона в Сухуме, по распоряжению командующего крейсирующего эскадрою контр-адмирала Юрьева 2, высажена команда в числе 150 нижних чинов с приличным числом офицеров из экипажей фрегатов Бургас и Агатопль, стоящих на Сухумском рейде.

11-го июня владетель Абхазии прибыл в Сухум-Кале; Абхазцы конные и пешие со всех сторон стягивались в Келасуры. По общему совещанию владетеля Абхазии и подполковником Козловским, предположено о сборе милиции и сформировании батальона, выступить 13-го июня к границам Цебельды, вызвать оставшихся верными князей, брать аманатов и через то обеспечивать дальнейшее движение отряда. Укрепление Дранды обеспечить расположением конных отрядов по дорогам, между тем посылать скрытно партии абхазцев для нанесения вреда злонамеренным цебельдинцам и дальцам.

В тот же день, то есть 11-го июня, по вызову подполковника Козловского, прибыли в пограничное абхазское селение Мерхаули, цебельдинские князья Маршании и несколько дворян; но не нашедши там полковника Козловского, трое из них, поручик Зосхан и Хирит Цукве-Ипа князя Маршаниевы и дворянин Тумурква Кобан-Ипа Шхуаца[125], приехали в Сухум вместе с израненным подпоручиком Лисовским. От них получено известие, что при сборе всех князей Маршаниев и многих цебельдинских дворян, после долгих совещаний все приняли присягу на Алкоране, что не принадлежат к мятежу. Сему много способствовало личное присутствие подпоручика Лисовского и убеждения его сохранить свято данную прежде присягу верности. Цебельдинцы уехали, а подпоручик Лисовкский остался в Сухуме для перевязки ран, с тем, чтобы отправиться оттуда вместе с отрядом.

Подпоручик Лисовский сообщил, что в Цебельде голод и потому мятежники не в состоянии будут долго содержать людей, которые бы захотели придти к ним на помощь; при том же Бзыбь, при настоящем полноводии, не представляет никакой возможности к переправе: обстоятельство важное потому, что оно обеспечивало Абхазию от внезапного вторжения соседних горских племен.

По всем этим обстоятельствам прежнее намерение отменено и предположено двинуться с отрядом прямо в Цебельду.

13-го июня владетель Абхазии выступил из Сухум-Кале. Майор Кацо Маргани, с милициею Абживского округа, получил приказание действовать отдельно по левую сторону реки Кодора. 14-го числа, отделив 500 человек из числа командуемой им милиции, он направил их через горы в Дал, по дорогам едва проходимым и приказал им спуститься прямо к дому прапорщика Хинкороса; сам же с остальною милициею, в числе 700 человек отправился по берегу Кодора к пограничной деревне Амзара на покатости Панавского хребта.

В то же время цебельдинский пристав подпоручик Лисовский имел с прапорщиком Шабатом переговоры, а 15-го числа и личное свидание в селении Джиша, куда Шабат прибыл по вызову цебельдинского пристава. Прапорщик Шабат в присутствии других князей и дворян цебельдинских, объявил здесь, что он ожесточенный насмешками и происками брата своего Баталбея, потерял терпение и в исступлении гнева посадил его на цепь; когда же после сего распространились на его счет невыгодные слухи, то опасаясь взыскания за поступок с Баталбеем он принял только меры предостережения для личной своей безопасности, не замышляя об общем восстании против правительства, доказывая это тем, что он не принимал никакого участия в нападении и разорении селения, где жил цебельдинский пристав. Он изъявил готовность подтвердить все это присягою, а равно принять вновь присягу на верность службы е. и. в., как это сделали другие цебельдинские старшины 11-го июне в Цебельде, а 13-го в Сухум-Кале в присутствии владетеля Абхазии.

19-го числа,отряд под начальством владетеля Абхазии прибыл к цебельдинскому селению Горзаул; милиция Абхазского округа, составлявшая авангард, заняла гору Апианча, по дороге ведущей к Марамбе; регулярные же пехота с артиллериею и милициею Бзыбского округа, расположились лагерем у подошвы горы, близ селения Горзаул. При занятии горы Апианча, авангард был встречен ружейными выстрелами цебельдицев, залегших в небольшом числе на крутом лесистом подъеме, но быстрым движением авангарда неприятель был рассеян и гора занята без всякой с нашей стороны потери. Владетель Абхазии, заметив на вершине горы, вправо от дороги, новую толпу цебельдинцев, послал объявить им, что б они не осмеливались препятствовать движению отряда. Вслед за этим к командовавшему авангардом подполковнику Козловскому явился от цебельдинцев князь Зураб Тлапс Ипа Маршани с просьбою, чтобы отряд не двигался далее, до возвращения цебельдинского пристава подпоручика Лисовского, отправленного в тот же день с абхазскими и цебельдинскими князьями в деревню Амткель. Сообразно прежде сделанным распоряжениям, отряд остался в занятом им расположении у селения Горзаул, а Зурабу Маршанию приказано объявить цебельдинцам, что отряд наш идет не разорять их, а восстановить спокойствие и порядок за несколько дней ими нарушенные. Неприятельские толпы разошлис