Качественное и количественное в социальном времени

Вначале время было качественным. Остановимся на поворотном (в социологическом смысле) моменте в эволюции социокультурных представлений о времени, когда и состоялось превращение времени качественного в количественное. Маркером этого превращения может служить распространение механических часов в Европе в XIV веке. До этого время определялось природными ритмами и размечалось церковью: для каждого типа событий служил отдельный или общий церковный колокол. Так различалось время жатвы, время выгона скота, время церковных праздников и т.д. (об этом интересно рассказывают историки Ж.Ле Гофф, А.Я.Гуревич и др.). Событийность времени определяла его качественное воплощение. Количественного времени в современном понимании еще не знали и потому не берегли.

Механические часы, изобретенные в XIII веке, получили массовое распространение только тогда, когда в XIV веке сформировалась общественная потребность в более дробном, чем день, делении времени. Это деление на сопоставимые промежутки вне зависимости от наполняющих их событий. Контроль за временем перестает быть монополией церкви и переходит к господствующему классу – купцам и ремесленникам. Сначала в европейских городах возникают специальные рабочие (уже не церковные!) колокола. Следующий шаг –появление на ратушах часов с часовой стрелкой (минутной еще не было). Измерение времени таким образом становится: (а) более точным, (б) не природным, (в) не сакральным и, наконец, (г) на первый план выходит количественная ипостась социального времени. Люди начинают привыкать, что время чисто количественно разбито на равные отрезки - часы. Эти отрезки универсальны – ими можно измерять труд разных людей и разные виды деятельности. Для того, чтобы полностью вступить в свои права, количественному времени потребовалось еще пять веков – до тех пор в каждом городе был свой отсчет времени, с разными нулевыми точками. Унификация измерения времени произойдет лишь в XIX веке с распространением железных дорог.

Британский социальный историк Эдвард Томпсон в своей статье “Время, трудовая дисциплина и индустриальный капитализм” (1967)объяснил переориентацию с качественного на количественное время как переход от ориентации на цель (в сельхозтруде время само по себе не имело ценности) – к ориентации на время (к повременной работе, где стало ценится именно время безотносительно ко вложенной в него деятельности). Именно здесь время становится валютой, оно уже не течет, оно тратится.

Распространение количественного времени имело огромное значение. Оно не только сопровождало рост городов и становление индустриального общества, но и несло мощнейший гуманистический заряд. Понимание необратимости времени (распрямление циклического времени в летящую стрелу), его быстротечности и неповторимости каждого мгновения пришло одновременно и взаимосвязанно с признанием уникальности каждой личности! Неудивительно, что такой потенциал количественной стороны времени как будто потеснил качественную. Но именно “как будто”, поскольку качественное время никуда не делось и остается не менее важным, чем количественное. Мы и поныне с успехом отмеряем время событиями (“до школы – после школы”, “в армии”, “под новый год” и пр.) и чувствами (“счастливая пора”, “период разочарования” и т.д.). Жизненный путь и отдельного человека, и больших групп людей привычно исчисляется вехами: родился – учился – женился, мы говорим: “вехи истории”, “этапы большого пути”. Социологи и психологи для анализа жизненного пути даже разработали одноименный метод – событийный анализ. С другой стороны, многие люди (да и науки тоже) хорошо мыслят датами: могут, например, точно назвать не только дату, но и день недели и даже час какого-либо важного для них события, которое случилось много лет назад. Дата, день недели и час – элементы количественной, или хронологической стороны времени; событие и его значимость – качественной.

Социологическая наука, осваивая время, прошла немало поворотов, когда обе означенные стороны интересным образом встречались. Так, славный метод бюджетов времени [см. 1; 5] ведет свою историю с 20-х годов XX века – и на Западе, и в нашем отечестве. В начале были робкие разрозненные попытки посчитать, сколько времени на что тратится. Это оказалось настолько волнительным и впечатляющим, что метод быстро набирал обороты. Текущий международный проект изучения бюджетов времени по единой методике охватывает более 20 стран! Подчеркнем, что в данном случае не только время, но и вся человеческая деятельность безжалостно дробится: современные типологии насчитывают до 40 категорий видов деятельности, подлежащих счету (которые, в свою очередь, тоже дробятся). Качественное своеобразие видов деятельности при этом в расчет не принимается. Любопытно, что именно этот сугубо и последовательно количественный подход явил миру потрясающее открытие – время мужчин выглядит совсем не так, как время женщин. Эта новость послужила толчком к победному шествию гендерных исследований с их идеями о другом поле и феминистской методологией, где все – качественное.

В современном обществе люди утилизировали время как свой собственный ресурс. Время – уже не природная данность. Социальное время - это средство социального контроля, регулирования совместной деятельности через унификацию и синхронизацию. В этом смысле человек стал хозяином времени. Но верно и обратное: сегодня люди гораздо более зависимы от времени, чем раньше. Время – действительно ресурс, но ресурс обезличенный и очень дефицитный. Обладание им порабощает, как любая собственность: «Человек перестает быть хозяином времени, ибо, получив возможность протекать безотносительно к людям и событиям, время устанавливает свою тиранию, которой вынуждены подчиниться люди. Время навязывает им свой ритм, заставляя действовать быстрее, спешить, не упускать момента».[6] Это сложно, поэтому современный человек постоянно сетует на нехватку времени и подвержен особым стрессам - стрессам от пресса времени.

Из природной стихии время постепенно превратилось в социальную стихию. Свойства ее остались прежними: она подавляет человека, навязывая свои условия. Мы опять подошли к теме засилья времени. Так ли все безнадежно или есть выход?