Лекция 11. СССР во второй половине ХХ в. (1945-1991 гг.)

План:

1.Обострение кризиса коммунистической системы после окончания Великой Отечественной войны.

2.Реформы Н.С. Хрущева и Л.И. Брежнева и их последствия.

3.«Перестройка» М.С. Горбачева в СССР и ее крах.

Вторая мировая война показала, что военное противостояние государств и народов в индустриальную эпоху слишком дорого обходится человечеству. Несостоятельность и бесперспективность обнаружили фашистские режимы в Германии, Испании и Италии, милитаристская клика в Японии. Слабым оказался и советский тоталитарный режим. Последнему удалось избежать поражения лишь ценой огромных жертв. По официальным данным погибло около 30 млн. советских людей, потеряно 30 % национального богатства, разрушено 1710 городов, более 70 тыс. деревень, 32 тыс. промышленных предприятий (см.: Россия и мир. М., 1994. С. 202-203). Однако сразу после войны важен был факт победы. потери и многочисленные жертвы относили на счет сильного и коварного врага. Победа использовалась коммунистическими вождями для укрепления своей власти.

Воспользовавшись присутствием советской армии в восточной Европе, правительство инициировало и поддержало социалистические преобразования в Болгарии, Румынии, Польше, Чехословакии, Венгрии, ГДР, Албании, Югославии. Здесь по советскому образцу проводились индустриализация, раскулачивание, репрессии против инакомыслящих, насаждались культы коммунистических вождей. Малейшее несогласие с «советским опытом» вызывало жесткую реакцию И.В. Сталина. Примером может служить советско-югославский конфликт 1947–1953 гг., когда нежелание И. Б. Тито подчиниться сталинскому диктату стало поводом для настоящей идеологической войны между странами «народной демократии», беспрекословно исполнявшими волю «старшего брата» (т. е. СССР), и Югославией. В 1946–1952 гг. весь соцлагерь переживал волну репрессий над так называемыми «предателями в пользу Югославии», «приверженцами национальной идеологии» и т. п.

Однако в целом И.В. Сталину удалось создать мировую систему социализма. Используя внутреннюю нестабильность поверженной Германии, страны-победительницы расчленили её. Советское правительство в зоне своего влияния (Восточной Германии) поддержало создание социалистического немецкого государства (Германской Демократической Республики).

После войны И. В. Сталин отказался от сотрудничества с западными странами. Коммунистические лидеры по-прежнему отвергали западные ценности, хотя в годы войны они активно пользовались плодами либеральной экономики. Опасаясь эрозии коммунизма, Советское правительство свело
к минимуму контакты с западным миром. В 1947 г. сталинское руководство отказалось от участия в «плане Маршалла» и, таким образом, был упущен реальный шанс быстрого восстановления разрушенных городов и сел, облегчения тягот советского народа. По «плану Маршалла» 16 государств получили помощь на сумму 12,5 млрд долларов.

В крайне стесненных финансовых условиях в СССР после войны вновь возросла численность вооруженных сил. Прямые военные расходы к 1953 г. составили почти четвертую часть расходной части государственного бюджета.

Благодаря усилиям отечественных конструкторов и военной разведки
в СССР было создано атомное (1946 г.) и водородное (1953 г.) оружие. Имея «на руках» такие «козыри», лидеры СССР пошли на разрыв с мировым сообществом. В 1946 г. произошли соответствующие перестановки во внешнеполитическом ведомстве, когда М. М. Литвинов был снят с работы в НКИД,
а наркомом иностранных дел стал В. М. Молотов. Периодическая печать вновь наполнилась выпадами против «буржуазной демократии».

В США атомное оружие, как известно, появилось несколько ранее, чем в Советском Союзе. Оно использовалось для сдерживания коммунизма. Таким образом, послевоенная ситуация усилила раскол мира, который вползал в так называемую «холодную войну» – конфронтацию социалистического лагеря и запада. создавались военно-политические блоки (НАТО, Варшавский Договор). экономические, торговые отношения определялись идеологическими установками. в прессе создавался «образ врага». Мир время от времени балансировал на грани войны. Гонка вооружений, «покупка» союзников истощали национальные бюджеты. Например, материальные издержки США, связанные с ведением войны в Корее, составили 15 млрд долларов. А Советский Союз после победы коммунистов в Китае, передал последнему все свои права в Манчжурии, возвратил ему Дальний (Порт Артур) и, кроме этого, предоставил КНР заем в 300 млн долларов.

Установка на коммунистическую идею и мировую революцию не позволила Советскому Союзу включиться в европейское сообщество и воспользоваться его поддержкой. Советскому народу пришлось восстанавливать экономику
в одиночестве, разделяя и без того мизерные ресурсы с только что созданными восточно-европейскими, азиатскими коммунистическими странами.

Во второй половине 40-х годов экономика страны переживала кризис. В СССР действовала карточная система. Истоки этого кризиса, конечно, следует искать в послевоенной разрухе. Но не только в ней. Например, в условиях, когда большое количество людей погибло в годы ВОВ, а производство нуждалось в рабочих руках, правительство разрешило вернуться домой лишь 15–20 % репатриированным гражданам. Остальные (около 1 млн чел.) были репрессированы (см.: Геллер М. Я., Некрич А. М. История России. 1917–1965. В 4 кн. Кн. 2. Утопия у власти. М., 1996. С. 7).

Зная о положении в СССР, от 5,5 до 8 млн. бывших советских граждан не могли вернуться на родину. К массовым репрессиям привела коллективизация в западных районах Украины, Белоруссии, в Прибалтике.

Продолжал свою кровавую миссию ГУЛАГ (Государственное управление лагерей). Любые попытки противостоять администрации лагерей жестоко подавлялись. Самые известные восстания заключенных произошли в Печоре (1948 г.), Салехарде (1950 г.), Экибастузе (1952 г.), Воркуте и Норильске (1953 г.). все они были жестоко подавлены.

Выход из сложной экономической ситуации правительство искало
в традиционном для правящего класса укреплении административно- плановых рычагов. Так, например, несмотря на голод 1946 г., И.В. Сталин не позволил закупать зерно за границей. Репарации (10 млрд долл.) направлялись в основном в промышленность. На основе немецкого оборудования возникли Минский автомобильный и тракторный заводы. В 1947 г. на киевском заводе «Арсенал» был освоен выпуск фотоаппаратов на вывезенном из Германии оборудовании. До 1955 г. в СССР использовался труд военнопленных немцев и австрийцев, до 1956 г. – японцев.

Реформированные по форме, но усвоившие опыт администрирования госорганы (в 1945 г. был упразднен ГКО и его функции передали Совнаркому СССР. В 1946 г. функции наркоматов были переданы министерствам) усилили нажим на население. Продолжалось обескровливание деревни. В 1946–1955 гг. на селе было произведено продукции на 300 млрд руб., а использовано всего лишь 193 млрд руб. с окончанием войны налог продуктами со всех граждан, имевших огороды и скот, не был отменен. Еще в 1953 г. каждый двор сдавал государству 40–60 кг мяса, 110–120 литров молока, десятки яиц. Налогом облагалось каждое плодовое дерево. Государство по-прежнему поддерживало убыточные колхозы за счет прибыльных. Пустопорожний трудодень и армия уполномоченных чиновников, выколачивавших продукты с селян, стали одиозными символами послевоенной деревни. Сельские жители кормились за счет своих приусадебных участков. К 1952 г. личных хозяйства поставляли почти половину от общего производства овощей, две третьих мяса, около 9/10 яиц. В 1946 г. правительство резко обрезало приусадебные участки селян.

Жесткая политика в отношении деревни позволила в 1947 г. отменить карточную систему в городах. Одновременно была проведена денежная реформа, носившая конфискационный характер. Из оборота изымались деньги, не обеспеченные товарной массой. Писатель А. И. Приставкин вспоминал, что после реформы накопленных на покупку часов денег едва хватало на бутылку лимонада. Наличные деньги обменивались по курсу 10 старых рублей на 1 новый рубль. Вклады в сберегательных кассах обменивались до 3 тыс. руб. по курсу 1:1, от 3 до 10 тыс. – 3:2, более 10 тыс. – 2:1. Таким образом, реформа больше всего ударила по крестьянам, которые сумели за годы войны заработать кое-какие деньги и хранили их в основном дома. После реформы средняя заработная плата увеличилась в 2 раза, а цены – в 3 раза. Однако реформа не могла остановить инфляционные процессы.

Помимо указанных выше финансовых источников, восстановление промышленности опиралось на внутригосударственные займы. Облигации займов распространялись принудительно. Например, студент из своей
21-рублевой стипендии в обязательном порядке покупал облигации госзайма на 7 рублей. Выплата государственного долга началась лишь в 1980-е гг., когда значительная часть облигаций была утеряна.

Без усиления административных методов не удавалось восстановить железнодорожный транспорт: в 1948–1956 гг. там действовали чрезвычайные полувоенные органы – политические отделы.

После войны, несмотря на попытки советского руководства проводить политику в духе 1930-х гг., ему приходилось иметь дело уже с «другим» народом, народом-победителем. Люди острее воспринимали несправедливость, смелее отстаивали свои права перед чиновниками. Интересы государственной безопасности не позволяли наращивать репрессии в отношении технической интеллигенции. Наоборот, как вспоминал А. Д. Сахаров, влившись в группу физиков-ядерщиков, он сразу получил хорошую квартиру, зарплату и т. п.

для послевоенного времени характерна смена жизненных ценностей. Люди осознали цену человеческой жизни, устали от приказов, от казармы, от насилия. Для многих самым сильным желанием стало возвращение к домашнему очагу, к семье. В качестве трофеев солдаты привозили домой немецкие аккордеоны, предметы домашнего обихода, качественную, красивую и неизвестную для большинства советских людей одежду и обувь. Фронтовики
и те, кто служил в армии после войны (в странах Восточной Европы), на всю жизнь сохранили в памяти отличные европейские дороги, ухоженные деревни. Возвращаясь из Европы, люди понимали, что можно жить по-другому, работать на себя. Жертвенный аскетизм 1930-х гг. уходил в прошлое.

Усилилась тяга к образованию. После войны вузы ежегодно выпускали 200 тыс., а техникумы – 300 тыс. специалистов (см.: Боффа Д. История Советского Союза. М., 1990. Т. 2. С. 401-534). Образованная, побывавшая за границей молодежь становилась «твердым орешком» для коммунистической пропаганды.

В 1940-х – начале 50-х гг. советское руководство сделало упор на довоенные методы управления. Уже в 1940-е гг. была восстановлена вся структура коммунистического просвещения. Не стояла без простоев репрессивная машина МГБ (Министерство Государственной Безопасности). В 1947–50е гг. всю страну потрясло так называемое «дело космополитов»: ученых обвинили в низкопоклонстве перед Западом. Борьба с «низкопоклонством» доходила до смешного: стали выискивать русских авторов каждого открытия или изобретения. Братьев Райт, например, должен был вытеснить контр-адмирал А. Ф. Можайский со своим воздухоплавательным снарядом. В те годы шутили: «Россия – родина слонов» (см.: Сахаров А. Д. Воспоминания// Знамя. 1990. № 1. С. 147).

Репрессиям подвергались ученые-генетики, литераторы (А. А. Ахматова, М. М. Зощенко и др.), партийные работники (А. А. Кузнецов, Н. А. Вознесенский, М. И. Родионов и др. руководители Ленинградской области), врачи и др. (см.: Рапопорт Я. Л. Воспоминание о деле врачей // Дружба народов. 1988. № 4; Бурлацкий Ф. М. Вожди и советники. М., 1990. и др.). Вместе с тем уже в конце 40-х-начале 50-х гг. чувствовалась перегруженность ГУЛАГа. Ряд лагерей напоминал пороховые погреба. В некоторых лагерях сразу после смерти И. В. Сталина (1953 г.) вспыхнули массовые восстания заключенных. Ученые с мировыми именами позволяли себе открытое несогласие с режимом (П. Л. Капица, И. В. Курчатов и др.).

На фоне послевоенных трудностей и лишений отчетливо вырисовывался сформировавшийся в 1920–40-е гг. и окрепший за годы войны подлинный класс – партийно-государственная номенклатура. Специальные пайки, особые жилищные условия, персональные автомобили и т. п. стали неотъемлемыми атрибутами партийно-советского аппарата (см.: Восленский М. Номенклатура: господствующий класс Советского Союза. М., 1991). Номенклатура переросла роль социальной опоры диктатора, она желала реальной власти. Аппарат лишь ждал часа, чтобы поставить у власти своего выдвиженца.

Таким образом, дальнейшее развитие индустриального общества, потребности в преодолении технологического отставания от развитых стран требовали реформ. И как справедливо отметил М. Гефтер: «Не Хрущев открыл эпоху, а она нашла его и подтолкнула, прошептала на ухо: смелей, смелей, теперь уже другое время. Теперь получится (см.: Гефтер М. Из тех
и этих лет. М., 1991. С. 320).

Только смерть Сталина позволила Н.С. Хрущеву заявить свои претензии на власть. С 1952 г. должности Генерального секретаря не существовало. Г. М. Маленков по решению Президиума ЦК КПСС занял пост Председателя Совета Министров СССР. Заместителями Главы Советского правительства стали Л. П. Берия (министр внутренних дел), В. М. Молотов (министр иностранных дел), Н. А. Булганин (министр обороны), Л. М. Каганович (первый зам. Председателя Совета Министров), К. Е. Ворошилов возглавил Президиум Верховного Совета СССР. Н. С. Хрущев курировал кадровый состав ЦК КПСС.

Новый глава правительства Г. М. Маленков пытался облегчить участь крестьян. Налоги на личные подсобные хозяйства снизили вдвое, долги колхозников списали, подняли заготовительные цены на сельскохозяйственную продукцию.

Н. С. Хрущеву принадлежала пальма первенства в критике сталинизма. В июне 1953 г. в газете «Правда» появился термин «культ личности». В июле 1953 г. Н. С. Хрущеву при поддержке Г. К. Жукова удалось организовать смещение с должности и физическое уничтожение Л. П. Берии. Гласного суда над ними не было. Главу политической полиции объявили «английским шпионом». Участь Л.П. Берии разделили его помощники В. И. Меркулов, В. З. Деканозов и др. Уже в 1953 г. около 4 тыс. заключенных были освобождены из ГУЛАГа. Затем началась реабилитация («восстановление в правах») невинно осужденных. Эти события получили широкую огласку. И. Г. Эренбург удачно назвал этот период «оттепелью».

В марте 1954 г. Министерство государственной безопасности (МГБ) было преобразовано в соответствующий комитет, что, как полагалось, должно было ограничить его властные полномочия.

В сентябре 1953 г. Пленум ЦК избрал Н.С. Хрущева Первым секретарем ЦК КПСС. В 1956 г. на закрытом заседании ХХ съезда компартии
Н. С. Хрущев по собственной инициативе сделал незапланированный доклад «О культе личности Сталина», в котором осветил некоторые преступления «великого вождя». Однако Н. С. Хрущев не хотел и не мог глубоко проанализировать истоки «культа», увязав их с недемократичностью советской политической системы, с ленинизмом и т. п. Да и сама оценка сталинизма как «культа» личности была далека от реальной действительности 1920–1940-х гг. вряд ли Н. С. Хрущев мог признаться, что коммунизм совместим с деспотией, диктатурой партии, вождя и т. п. Поэтому «культ личности» в интерпретации Н. С. Хрущева находил субъективные и объективные причины, а значит и оправдание. По мнению Н. С. Хрущева внутри- и внешнеполитическая обстановка 1920–30-х гг. требовала усиления центральной власти.

Материалы закрытого ХХ съезда КПСС, заседания по проблемам культа личности И. В. Сталина не были опубликованы в стенографическом отчете. Они стали достоянием гласности лишь спустя 33 года. В 1956 г. было издано лишь постановление ЦК «О преодолении культа личности и его последствий», в котором опускались кровавые страницы сталинщины и предлагалось также упрощенное, как и в докладе, толкование причин сталинской диктатуры.

После ХХ съезда КПСС активнее пошел процесс реабилитации политических заключенных, за исключением так называемых «врагов партии». В 1956–58 гг., например, были реабилитированы М. Н. Тухачевский, И. Э. Якир, В. К. Блюхер и др. Н.И. Бухарин же будет реабилитирован намного позже, лишь при М. С. Горбачеве. Молодежь проявляла недовольство половинчатой критикой сталинизма. Молодой историк из МГУ Л. Н. Краснопевцев, секретарь факультетской комсомольской организации, создал инициативную группу. Ее члены призывали к социалистическим реформам в «духе Двадцатого съезда», к созданию истинно рабочих советов, к забастовкам и публичным судебным процессам над теми, кто причастен к преступлениям. Н. С. Хрущев назывался ими не иначе как «пьяница» и «кукурузник». В Венгрии антикоммунистические силы подняли восстание. Эти и другие факты были использованы «наследниками Сталина» для критики Н. С. Хрущева. В 1957 г. В. М. Молотов, Г. М. Маленков, Л. М. Каганович и др. пытались сместить Н. С. Хрущева с должности Первого секретаря. Г. К. Жукови стоявшая за ним армия вновь спасли ситуацию и помогли сохранить власть. В. М. Молотов был направлен послом в Монголию, Л. М. Каганович – директором Уральского горно-обогатительного комбината, Г. М. Маленков – директором Усть-Каменогорской ГЭС. Опасаясь усиления влияния Г. К. Жукова, Н. С. Хрущев удалил его в отдаленный военный округ.

На гребне критики сталинизма Н. С. Хрущев предпринял попытку создания «заслонов» новым «культам». При подготовке новой, третьей программы КПСС в 1961 г. он поддержал идею об отмирании диктаторского государства и перерастании его в общенародное. По инициативе Н. С. Хрущева в Устав КПСС в 1961 г. было внесено положение о нормах сменяемости партийного аппарата, которые, правда, были отменены уже в 1966 г. После XXII съезда КПСС (1961 г.) гроб с телом И. В. Сталина был вынесен из Мавзолея В. И. Ленина. Предпринимались попытки децентрализовать низовой партийный аппарат и т. п. Однако все эти II реформы не затрагивали основ советской однопартийной системы и создавали лишь «видимость» демократии.

Например, «сменяемость кадров» вовсе не означала их исключения из правящего слоя. Высшей мерой наказания за прегрешения становилась «ссылка» на руководящие должности в научные или учебные заведения, на дипломатическую службу и т. п. наоборот, Н. С. Хрущев способствовал неотчуждаемости номенклатуры. По подсчетам М. Восленского, высшее
и низшее звено управленцев с их семьями составляло 4 млн человек. Номенклатура закрепила за собой функцию редистрибуции (перераспределения) национального богатства. Неотчуждаемость ее, вопреки ожиданиям Н. С. Хрущева, породила паразитизм, коррупцию, бесконтрольность руководящих кадров.

Н. С. Хрущеву не хватило воли понять, что подлинные гарантии от диктатуры вождя или партийной номенклатуры лежат в глубоких демократических преобразованиях политической системы советского общества, в отказе от монопольного статуса коммунистической партии, в создании правового государства, в осуществлении принципа разделения властей, в выработке конституционных сдержек и противовесов диктатуре, в развитии гражданского общества, в разгосударствлении экономики и т. п.

1950-е – первая половина 60-х годов пропитана новациями во внешней политике. Советское общество открывалось миру. Н. С. Хрущев заявил, что его правительство сделало ставку на мирное существование с капиталистическими странами и уважение права народов выбирать свой путь социалистических преобразований. Н. С. Хрущев выезжал за границу около 40 раз, причем дважды побывал в «центре мирового империализма» – США. Успехи западного общества он не мог связать со спецификой их политической конституции. Н. С. Хрущев оставался защитником коммунизма. Вот почему малейшие попытки свергнуть социалистические режимы в восточно-европейских странах (Польше, ГДР, Югославии) жестоко пресекались.

Деятельность Н. С. Хрущева отличалась искренним желанием поднять экономику Советского Союза. Его не могло не волновать, что урожайность зерновых оставалась на уровне 1910–1914 гг.: не хватало хлеба и других продуктов питания. Такие понятия, как прибыль, хозрасчет считались чуждыми социализму, антимарксистскими, поэтому цены на товары устанавливались произвольно и не покрывали затрат на их производство. Выход из экономического кризиса правительство искало в расширении и укреплении государственной собственности, в совершенствовании форм и методов руководства экономикой.

С 1954 г. началось освоение целинных и залежных земель за Уралом, что увеличивало площади сельхозземель на 35 млн га и дало 27 % прибавки зерна. Однако распашка дополнительных площадей не решала проблемы бесхозяйственности, низкой урожайности. Целина временно ослабила остроту хлебной проблемы, но создала новые: экологический дисбаланс, вызванный пыльными бурями, подрыв традиционных для Казахстана систем хозяйствования, ухудшение национальных отношений и др.

Укреплялась база государственных хозяйств в деревне. В 1950–1964 гг. число совхозов увеличилось в 4 раза и составило 20 тыс., а число колхозов уменьшилось в 2,5 раза. Проводили неоднократные реорганизации хозяйств («укрупнение колхозов»), продажу техники машинно-тракторных станций колхозам и др. С 1959 г. усилили гонения против личных подсобных хозяйств. Коммунизация сельского хозяйства не дала желаемых результатов.
В 1962 г. было закуплено 12 млн тонн зерна за границей. В 1970 г. одно крестьянское хозяйство в колхозной России «кормило» в среднем 10 горожан, в то время как «буржуазное мелкое крестьянское хозяйство» Великобритании – 71, Бельгии – 56, США – 57 человек. (см.: Справочник необходимых знаний. Пермь, 1995. С. 241).

Здравый смысл подсказывал Н. С. Хрущеву, что преградой экономическому развитию служила сверхцентрализация управления народным хозяйством. Но мог ли он решить эту проблему, не отступая от принципов коммуны, не выходя за рамки государственной собственности? Он попытался упразднить отраслевые министерства, организовав в 1958 г. территориальные управленческие органы – советы народного хозяйства (совнархозы). Вся страна была поделена на 105 экономических районов во главе с совнархозами. В итоге несколько расширилась экономическая самостоятельность регионов. Однако включенные в общую систему недемократического государства централизованного директивного планирования, совнархозы вскоре превратились в «микроминистерства» на местах. Опыт показал, что децентрализация управления в рамках единой государственной собственности оказалась нецелесообразной и приводила лишь к разрастанию бюрократического аппарата.

В 1950-е гг. правительство инициировало социальные программы. Советские люди превращались в потребителей, хотя и безрыночных. Росла среднемесячная зарплата, сокращался разрыв в оплате труда рабочих и инженеров. Сельские жители получили паспорта и гарантированную денежную оплату труда. В 1954 г. началось строительство жилья индустриальным методом. В 1953–1963 гг. жилья было построено больше, чем в 1917–1953 гг. Бараки и коммуналки уходили в прошлое. В конце 1950-х гг. началась реформа в народном образовании.

Была ликвидирована полукрепостническая система трудовых резервов. Средняя школа преобразовалась в трудовую, политехническую. Создавалась система профессионально-технических училищ. В вузах воссоздавались рабочие факультеты (рабфаки).

При Н. С. Хрущеве впервые за годы Советской власти была поставлена задача развития научно-технического прогресса. Возникали новые научные центры. В 1959 г. началось строительство Новосибирского Академгородка. Ширилось телевизионное вещание. В 1957 г. спущен на воду атомный ледокол «Ленин». 4 октября 1957 г. выведен на орбиту первый искусственный спутник Земли. В 1956 г. пущен первый цех-автомат на «Алтайсельмаше». В 1957 г. началась добыча якутских алмазов. В 1950-е гг. строились крупнейшие в мире Братская и Иркутская ГРЭС. В 1961 г. в СССР осуществлен первый в мире пилотируемый Ю. А. Гагариным космический полет.

Вместе с тем следует отметить, что направление научных, социальных программ определяли государственные чиновники. Социальные задачи решались на уравнительно-распределительной основе. Жилье и даже зарплата распределялись по уравнительным нормам. Частно-предпринимательская деятельность преследовалась, хотя «теневой рынок» продолжал действовать.

Малая эффективность проводимых реформ проявлялась в росте инфляции. В 1961 г. правительство в условиях мирного времени вынуждено было провести очередную конфискационную денежную реформу. Обмен денег производился
в соотношении 10 старых рублей к 1 рублю образца 1961 г.; минимальная заработная плата установлена в 60 руб. Первого июня 1962 г. газеты сообщили о повышении цен на мясо и молоко на 30 и 25 %. Это свидетельствовало о том, что Программа построения в СССР коммунизма, принятая в 1961 г., начала давать сбои. Следует помнить, что Программа КПСС предусматривала построение в основном коммунистического общества к 1980 г.

Драматические события произошли в 1962 г. в Новочеркасске. Рабочие электровозостроительного завода выступили против очередного снижения расценок, объявили о забастовке. движение по железной дороге было приостановлено. На тепловозе красовался плакат «Хрущева – на мясо!». Рабочие срывали портреты Первого секретаря ЦК КПСС и сжигали их перед зданием горкома партии. по приказу властей рабочая демонстрация была расстреляна из танков. Последовавший суд приговорил к смертной казни семь человек, а более 100 человек получили различные сроки тюремного заключения.

Предстояло осмыслить, почему на родине пилотируемых космических кораблей народ влачил полуголодное существование? Почему благие помыслы Н. С. Хрущева, его кипучая организаторская работа не давала должных результатов? Ситуация требовала серьезного анализа. Однако сфера идеологии, культуры находилась вне критики. Н. С. Хрущев признавался, что в сфере культуры он оставался сталинистом. Либерализация в ней не выходила за пределы усеченной гласности отдельных фактов. На гребне волны разоблачений сталинщины оказалась возможной публикация антисталинской прозы, поэзии, публицистики. Рупором гласности стал журнал «Новый мир», редакцию которого возглавил А. Т. Твардовский. В журнале была опубликована повесть А. И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича». В печати появились антисталинские стихи Е. А. Евтушенко «Бабий Яр», «Наследники Сталина» и др.

Вместе с тем остракизму подвергались писатели, художники и др. деятели искусства, отходившие от принципа коммунистической партийности
в своих произведениях (например Б. Л. Пастернак, роман которого «Доктор Живаго» в 1958 г. был отмечен Нобелевской премией).

После XXII съезда КПСС антисталинская тема была резко свернута. Одной фразы Н. С. Хрущева: «Хватит о лагерях» – было достаточно, чтобы на долгие десятилетия отложили публикацию романов В. С. Гроссмана «Жизнь и судьба», А. И. Солженицына «В круге первом» и т. п.

В 1964 г. политическая карьера Н. С. Хрущева прервалась. На октябрьском (1964 г.) Пленуме ЦК КПСС он был смещен с должности Первого секретаря. Коммунисты поставили ему в вину развал сельского хозяйства, ослабление военной мощи государства, необоснованные перемещения кадров, личную нескромность, семейственность при подборе кадров, субъективизм и волюнтаризм в политике и другое.

В чем же значение либерально-коммунистических реформ Н. С. Хрущева? Коммунистическая диктатура освобождалась от массовых репрессий. Приходило понимание неэффективности экономической системы ГУЛАГа в эпоху научно-технической революции. В очередной раз не удалась попытка оседлать коммунистическую идею для решения сложных проблем индустриального общества. Коммунистическая идеология вытеснялась из сферы управления в область воспитания и образования.

Л. И. Брежнев пришел к власти под лозунгом укрепления стабильности, и эта идея была поддержана на всех уровнях советского общества. В своих первых программных выступлениях Л. Брежнев, опираясь на авторитет основателей коммунистической системы – Ленина и Сталина – заявил, что успех дела зависит не столько от абстрактных программ, сколько от правильного подбора людей и строгого контроля за выполнением принятых решений. (см.: Брежнев Л. И. Ленинским курсом. Т. 1. М., 1983. С. 19).

В 1966 г. на XXIII съезде КПСС из Устава компартии были изъяты нормы сменяемости руководящих партийных работников. Записанная в Уставе новая формулировка об обновлении кадрового корпуса – «по мере необходимости» – открывала дорогу полному произволу в кадровой политике.
В 1964–1980 гг. из состава Политбюро выбыли всего 10 человек, причем половина из них – «естественным путем» – умерли (А. А. Гречко, Ф. Д. Кулаков, К. Т. Мазуров, А. Н. Косыгин, П. М. Машеров). Состав Политбюро на протяжении почти двадцати лет отличался «завидным» постоянством и состоял из руководителей, в основном знакомых Л.И. Брежневу по предыдущей партийно-государственной работе.

Секретари ЦК КП союзных республик, секретари обкомов чувствовали себя «хозяевами», даже «царьками» в своих регионах. Пышным цветом распустилась система привилегий (см.: Ельцин Б. Н. Исповедь на заданную тему. Томск, 1990. С. 116-117). Б. Ельцин позднее вспоминал, что в системе привилегий все было хорошо продумано: «Заведующий сектором в ЦК КПСС не имеет личной машины, но имеет право заказать ее для себя и инструкторов. Заместитель заведующего отделом уже имеет закрепленную «Волгу», у заведующего «Волга» уже другая, получше, но со спецсвязью. А если уж ты забрался на вершину пирамиды партийной номенклатуры, тут все – коммунизм наступил… – любая прихоть выполняется. Дача за зеленым забором на Москве-реке с большой территорией, садом, спортивными и игровыми площадками, с охраной под каждым окном и с сигнализацией. Даже на моем уровне кандидата в члены Политбюро – три повара, три официанта, горничная, садовник со своим штатом…». Иерархическая система привилегий призвана стимулировать активность аппарата.

Партийный аппарат стремился к неотчуждаемости привилегий. Обострялась проблема «сынков» и «дочек» высших должностных лиц, разрасталась клановость во властных структурах. Привилегии оплачивали не только из партийной, но и из государственной казны, однако ни члены партии, ни налогоплательщики не имели возможности контроля за государственным
и партийным аппаратом. Чем более низким становился уровень жизни, тем более нетерпимыми выглядели привилегии. Взрывоопасность ситуации предупреждалась тем, что власть умело «подкармливала» часть рабочего класса, интеллигенции, мирилась с бесхозяйственностью, воровством, растаскиванием государственной собственности, проводила уравнительную политику в области оплаты труда. В 70-80-е годы КПСС вернулась к жесткому партийному централизму, было расширено право партийных организаций контролировать администрацию.

Советы все больше превращались в декоративные органы. Аналогичные функции выполняли съезды партии. Логичным следствием концентрации государственной власти явилось соединение высших должностных постов в одних руках. Несмотря на осуждение Н. С. Хрущева, Л. И. Брежнев в 1968 г. совместил пост главы Советского государства с должностью Генерального секретаря ЦК КПСС.

В процессе стабилизации советского общества особая роль отводилась коммунистической идеологии. Даже хрущевская гласность рассматривалась как покушение на коммунистические принципы. Всякое инакомыслие подавлялось. В середине 1960-х гг. «критика» социализма требовали «улучшения социализма», возвращения к «ленинским нормам» и т. п. однако появление статьи 190 «прим» в Уголовном кодексе РСФСР, подавление «Пражской весны» 1968 г., аресты поэта И. Бродского, писателей А. Синявского, Ю. Даниэля, высылка А. И. Солженицина и т. д. разрушили мечты о «гуманном социализме». Постепенно критика советского режима приобрела антикоммунистический характер. Начиналось движение в защиту прав и свобод человека. У истоков правозащитного движения стояла преимущественно еврейская интеллигенция: В. Челидзе, И. Гобай, Н. Горбаневская, В. Буковский и др. Против политических и идеологических репрессий в 1966-67 гг. выступил А.Д. Сахаров. Наиболее смелые литераторы распечатывали на пишущих машинках свои произведения и раздавали друзьям и знакомым. Так появились свободные от коммунистической цензуры публикации («самиздат»).

Молодой поэт А. Гинзбург начал выпускать бесцензурный журнал «Синтаксис», в котором увидели свет ранее запрещенные произведения
Б. А. Ахмадулиной, В. П. Некрасова, Б. Ш. Окуджавы, В. Т. Шаламова.
В 1960 г. А. Гинзбург был арестован и приговорен к двум годам лагерей.
В этом же году отказался возвращаться из Парижа в Москву знаменитый танцовщик Р. Х. Нуреев. В 1961 г. генерал-майор, преподаватель Академии Генерального штаба П. Григоренко открыто критиковал ЦК КПСС за реабилитацию сталинизма. «Беспокойного» генерала сначала сослали на Дальний Восток, а затем заключили в психиатрическую клинику. Позже П. Г. Григоренко эмигрировал в США, где и умер в 1984 г.

Крупной вехой в истории правозащитного движения стало издание «Хроники текущих событий» в 1968 г. Нелегальная газета отмечала факты нарушения прав человека в СССР. Трудно судить о степени влияния правозащитного движения на различные слои населения СССР. К тому же официальные средства массовой информации не уставали «поливать грязью» правозащитников. Однако заслугой борцов за свободу был прорыв заговора молчания об истинном положении дел в области прав человека в СССР.

Режиму становилось все труднее опираться на коммунистическую идею, ибо она в достаточной степени была скомпрометирована сталинским «социализмом» и хрущевским «коммунизмом». В 1967 г. Л. И. Брежнев выдвинул концепцию о «развитом социализме» как этапе на пути к коммунизму. Однако уже через 4 года Генеральный секретарь сделал вывод о «построении в СССР развитого социалистического общества». В течение 10 лет лучшие научные и пропагандистские силы партии создавали миф о «развитом социализме» как неком идеальном социально-гармоничном обществе, без изъянов и противоречий, способном удовлетворять разносторонние потребности людей.

Разговоры о «развитом социализме» в 1970-е гг. подпитывались колоссальным количеством нефтедолларов, полученных от распродажи нефти
и газа вновь открытых месторождений Тюменского Севера. Валютная подпитка оказалась столь существенной, что на некоторое время были смягчены экономические, социальные проблемы. И если во второй половине 1960-х гг. выход из экономического тупика искали на путях экономической реформы[14], целью которой было внедрение социалистического хозяйственного расчета, внедрение экономических стимулов к труду, то уже в начале 1970-х гг. остались лишь воспоминания о реформе.

Постепенно снижались темпы роста национального дохода: с 50 %
в 1966–1970 гг. до 3 % в 1981–1985 гг. Вместе с тем реализовывались крупномасштабные, дорогостоящие программы военно-промышленного комплекса, «поворота северных рек», «строительства БАМа», освоения космоса, поддержки коммунистических режимов за границей и т. п.

Однако развитие советской экономики в 1970-е гг. не могло быть стабильным. Малейшие колебания конъюнктуры на мировом рынке способствовали сокращению притока нефтедолларов. Первые признаки «возвращения» к кризису советские люди почувствовали во второй половине 1970-х гг. Из государственной торговли периодически исчезали те или иные продукты питания и промышленные товары, предметы повседневного спроса, импортные товары. Разрасталась система торговли «из-под прилавка», «блата», «черного рынка».

Недальновидной и преступной попыткой отвлечения внимания народа от внутренних проблем стало втягивание Советского Союза в Афганскую войну. Только по официальным данным в Афганистане было убито до 15 тыс. советских воинов, 36 тыс. человек получили ранения. Война обошлась налогоплательщикам в 60 млрд рублей. В стране росла социальная напряженность. «Королем» положения становился человек, близкий к государственной распределительной системе (чиновник, работник торговли, сотрудники нефтебазы и др.). потребители вынуждены были переплачивать большие суммы денег за приобретение одежды, обуви, продуктов питания, автомобилей, квартир и других товаров. Дефициты нарастали. Груз их становился непосильным.

Непомерно разрослась бюрократия. На каждые 13–14 человек приходилось 7 управленцев. Вместе с чиновничеством р