Восприятие прекрасного, или: головной мозг — не мусоропровод

Как красота связана с зеркальными нейронами? Зеркальные нейроны представляют собой связующее звено между тем, что мы видим, и тем, что мы сами чувствуем. Картины разрушения и насилия накапливаются в виде нейробиологических образцов, которые затем включаются в репертуар наших представлений.

То, что раньше казалось невообразимым, после просмотра или переживания интегрируется в набор собственных представлений. Можно только догадываться, что это означает для людей, которые не могут защититься от картин насилия в зонах кризисов и войн. И как будто бы нам мало жестокости в реальной жизни, в западных странах мы расширяем для молодежи этот репертуар богатым выбором садистских фильмов и огромным количеством постоянно совершенствуемых «игр», которые позволяют, сидя за компьютером, травить, мучить и убивать людей. Современные исследования со всей очевидностью доказывают наличие однозначной связи между потреблением такого рода продукции и проявлениями насилия со стороны молодежи.[83]Здесь встают вопросы этики средств массовой информации.

То, что справедливо для нейробиологических последствий восприятия картин разрушения, справедливо и для восприятия прекрасного. Все, что мы видим, оставляет в нас свои следы. Некоторые люди, может быть, упускают из виду то воздействие, которое может оказывать на нас красота. Каналы восприятия людей переполнены всем тем акустическим и оптическим мусором, который сваливают на нас. Разве мы должны разрешать всему этому воздействовать на нас? Если учесть наши невероятные затраты на собственное питание — целая отрасль экономики живет этим — то вызывает удивление, что мы, по всей видимости, считаем наш головной мозг мусоропроводом. Нам следовало бы — во всяком случае, такой вывод можно сделать в нейробиологическом аспекте — развивать в себе бдительность по отношению к получаемым нами впечатлениям, к тому, что лично для нас хорошо и полезно, а что — нет. Мы также должны проявлять больше активности в стремлении чаще переживать прекрасное и придавать ему большее значение. Нам следует развивать в себе «сознание диабетиков» не только по отношению к желудку, сердцу и печени, но и по отношению к нашему мозгу, соблюдать ментальную диету и не поглощать без разбору любой «фаст-фуд», который нам подсовывают.

Гены, головной мозг и вопрос свободы воли

«Биология — не вторая физика». Этот тезис Эрнста Майра (ErnstMayr ), скончавшегося в начале 2005 года великого ученого и мыслителя в области эволюционной биологии, подчеркивает, что живые существа действительно имеют собственные законы существования. Правила, по которым живые системы, от амеб до приматов, организуют свое поведение, отличаются от физических и химических законов причины и следствия, по которым работают машины. Конечно, и живые существа подчиняются законам физики и химии, но их собственное поведение не следует физическим или химическим правилам. Живые существа ориентируются в своем поведении на соответствующие сигналы, которые они регистрируют с помощью органов восприятия, например рецепторов или нервных волокон. Целенаправленное изменение их поведения может быть вызвано только такими обстоятельствами в окружающем мире, для восприятия которых биологическая система обладает соответствующим органом. Поэтому радиоактивность или яды, для восприятия которых у нас нет рецепторов, хотя и могут причинить нам вред, но повлиять на наше поведение они могут только тогда, когда данный нам мозгом разум берет на себя роль запасного рецептора.

Вызывающий в настоящее время большой интерес принцип случайности не применим в случае живых существ, поскольку поведение биологических систем, постоянно ориентированное на сигналы, всегда является направленным… Выводы, которые живое существо делает из полученного сигнала, являются результатом процесса биологической самоорганизации. Этот процесс состоит в том, что воспринимаемые живым существом сигналы подвергаются внутренней обработке и оценке, и, прежде всего, путем сравнения с другими сигналами. Центром биологической самоорганизации человека является головной мозг который регистрирует, сравнивает, оценивает сигналы, поступающие как от собственного организма, так и из окружающего мира, и преобразует их в поведение в форме частично неосознаваемых, частично сознательно управляемые процессов. Результатом этого является невероятная способность человека адаптироваться к непрерывно меняющейся ситуации в окружающем мире.

И гены реагируют на сигналы

Поведение реализуется не в бестелесном пространстве, оно всегда одновременно является и биологией. Поэтому «изменение в поведении» означает, что живые существа одновременно изменяются и в биологическом отношении. Но как это согласуется с научным тезисом, что гены необратимым образом детерминируют наш организм и наше поведение? Изменения в поведении всегда происходят «рука об руку» с биологическими изменениями.[84]Поскольку все биологические процессы базируются на активности генов, возникает вопрос: что происходит на генетическом уровне, когда живое существо в рамках изменения своего поведения меняется биологически? Оно на какой-то момент освобождается от генетического управления? Это не так. В действительности живое существо не могло бы реагировать на сигналы, если бы гены также не могли этого делать. Вопреки все еще довольно широко распространенному мнению, гены функционируют не «на автопилоте», их активность регулируется сигналами. Источник этих сигналов может находиться в самой клетке, за пределами клетки или в окружающем мире.[85]

То, что изменения в поведении одновременно являются и биологическими изменениями, справедливо и для головного мозга. Сети нервных клеток, с помощью которых мы обрабатываем определенные восприятия (например, боль), усиливают свою активность, если соответствующий сигнал появляется часто. Точно так же синапсы разрушаются, если сигнал не поступает в течение продолжительного времени. То же самое относится к сетям нервных клеток, кодирующим определенные действия. Все, что используется, ведет к усилению нейробиологических схем, а то, что не имеет тренировки, ослабляет их. («Use it or lose it».) Это означает: когда окружающий мир регулярно и на протяжении долгого времени производит сигналы определенного характера, тогда не только поведение, но и сопутствующие нейробиологические процессы структурно адаптируются к этой ситуации. У пианистов, например, развивается доказанное измерениями уплотнение и увеличение тех областей коры головного мозга, в которых закодировано управление движениями рук. У людей, которые пережили экстремальные травмирующие ситуации, происходит изменение отделов мозга, обрабатывающих чувство страха, в частности сильно повышается чувствительность миндалевидного ядра.[86]Для людей «окружающий мир» в значительной степени состоит из межличностных взаимодействий. Межличностные отношения являются для человека самым важным источником сигналов, влияющих на поведение и биологические реакции.

Для человека, то есть биологического вида, который должен постоянно заново приспосабливаться к чрезвычайно различным, к тому же постоянно меняющимся ситуациям, было бы плохо, если бы он имел в своем распоряжении только одну программу адаптации. Плохо было бы, и если бы он начинал вырабатывать поведение, адаптированное к новой ситуации, и оптимизировать необходимые для этого биологические системы лишь в тот момент, когда она уже наступила. Поэтому для различных, постоянно возникающих во времени провоцирующих ситуаций человек создал целый арсенал соответствующих реакций адаптации, и он всегда может при необходимости использовать их, как программы, вызываемые в компьютере. Оболочка головного мозга, которая называется корой головного мозга, или кортексом, обладает сетями нервных клеток с программами, которые в соответствующих ситуациях могут вызвать быструю реакцию адаптации. Центральное значение при этом имеют программы действий.[87]Поскольку живому существу всегда приходится оценивать, какие ощущения могут вызвать те или иные действия, то программы действий должны сопровождаться программами физических ощущений.[88]В эмоциональных центрах (gyrus cinguli и amygdala) также хранятся программы, которые при неожиданно наступившей ситуации могут быть быстро вызваны как часть общей реакции адаптации.