В сборник вошли очерк «Абхазская трагедия» — о предыстории и ходе начавшейся в августе 1992 года грузино-абхазской войны; хроника важнейших событий военного времени; стихи об этой войне.

АБХАЗСКАЯ ТРАГЕДИЯ

СБОРНИК

Г.

В сборник вошли очерк «Абхазская трагедия» — о предыстории и ходе начавшейся в августе 1992 года грузино-абхазской войны; хроника важнейших событий военного времени; стихи об этой войне.

Виталий ШАРИЯ

АБХАЗСКАЯ ТРАГЕДИЯ

Абхазия... Более ста лет назад, впервые увидев ее, А. П. Чехов писал: «Природа удивительная до бешенства и отчаяния... Если б я пожил в Абхазии хотя бы месяц, то, ду­маю, написал бы полсотни обольстительных сказок. Из каж­дого кустика, со всех теней и полутеней на горах, с моря и с неба глядят тысячи сюжетов». Десяткам миллионов людей в бывшем Советском Союзе и за его пределами, побывавших здесь, трудно забыть о «море и пальмах в Гаграх», запахе хвои реликтовой сосновой рощи в Пицунде, озере Рица, су­хумской набережной, подземных красотах Новоафонской карстовой пещеры... Но в августе 1992 года кипарисово-олеандровый рай в одночасье превратился в ад — Абхазия была ввергнута в пучину войны.

Предлагаемый очерк является первой попыткой обобще­ния событий отечественной войны абхазского народа. Когда история описывается вот так, «по горячим следам», это имеет и свои преимущества — возможность уточнения деталей

непосредственных участников событий, свежесть, «нестертость» впечатлений очевидцев — и одновременно предопределяет известную ограниченность в возможностях. Так, по скольку еще рано говорить об окончании борьбы, мы лишены возможности углубляться в военную тематику, более откро­венно говорить о имеющихся проблемах. Очевидно и то, что лишь время окончательно расставит все акценты в происхо­дящем и оценит действующих лиц, выявит новые свидетель­ства и раскроет многие тайные пружины событий (в этом отношении автор лишен, увы, удобной мудрости историка — мудрости задним числом)... Касаясь предыстории грузино-абхазской войны, мы сочли необходимым значительно под­робнее, чем на остальном, остановиться на почти неизучен­ных эпизодах «наиновейшей» истории Абхазии.

Дело историков — воссоздать в будущем полную картину этой войны и всего того, что ей непосредственно предшество­вало.

АВГУСТА 1992 г. ВТОРЖЕНИЕ

День 14 августа 1992 года начинался в Абхазии похожим на предыдущие: так же, как и накануне, светило жаркое солнце и тысячи отдыхающих с утра заполнили пляжи, при­ступила к работе очередная смена на предприятиях, на чай­ных плантациях в селах шел сбор листа... Занимались своими делами и политики — в этот день, в пятницу, депутаты Вер­ховного Совета Республики Абхазия собрались в Сухуме на очередное заседание сессии, предполагая обсудить проект договора между Абхазией и Грузией. Словом, чуть изменяв известную фразу, можно было бы сказать: «Над всей Абха­зией безоблачное небо...» Мало кто в республике подозревал, что в эти часы началось осуществление разработанной в Тби­лиси военной операции «Меч».

А тем временем, перейдя ранним утром границу с Абха­зией на реке Ингур, по шоссейной дороге от Гали к Очамчире уже двигалась колонна группировки войск Госсовета Грузии общей численностью около двух тысяч личного состава под командованием грузинского министра обороны Тенгиза Китовани. Состоявшая примерно из шестидесяти танков, боевых машин пехоты и бронетранспортеров, автобусов «Икарус», двенадцати артиллерийских установок, колонна, чадя и рас­пространяя вокруг запах бензина, растянулась на несколько километров. Авиационное прикрытие составляли четыре вер­толета МИ-24. Первое препятствие армия вторжения встре­тила в километрах тридцати от границы — это был пост пол­ка внутренних войск Республики Абхазия, расположенный на трассе близ села Охурей Очамчирского района. В момент появления колонны на посту находилось всего семеро бойцов под командованием капитана Хухута Бганба. Они попыта­лись оказать сопротивление, но их, а также 19 военнослужа­щих полка ВВ, подъехавших на автобусе из гарнизона, разоружили и отправили в г. Гали в камеру предварительного заключения. Примерно в 10 утра к Охурейскому посту при­ехали глава администрации Очамчирского района М. Гургулиа, заместитель начальника РОВД В. Чачба и начальник от­дела уголовного розыска районной милиции Г. Гоголашвили - в район уже поступила оперативная информация о вторжении, и они решили проверить пост. Их постигла та же участь, что и бойцов полка. Многие свидетели вспоминают о стычке, которая тут же возникла между командующим груп­пой Г. Ланчава и одним из его подчиненных из-за новенькой белой «Волги» М. Гургулиа, оставшейся «бесхозной», -- под­чиненный хотел забрать ключи от нее, но Ланчава ловко за­ломил его руку за спину (сам же глава администрации, взя­тый в заложники, был потом переправлен из Гали в Кутаис­скую тюрьму, затем в Тбилиси и освобожден только спустя педелю по обмену военнопленными).

Первые убитые — с обеих сторон — появились, когда вой­ска Госсовета решили взять Охурейский гарнизон: а там-то и оставалось в тот момент всего четверо абхазских бойцов...

Ближе к полудню танки и БТРы войск Госсовета Грузии заполонили центральную площадь Очамчиры. Пока собирав­шиеся кучками местные жители спорили между собой, что это: маневры, военный парад или киносъемки — несколько явно работавших «под Рэмбо» бородатых грузинских гвар­дейцев в кожаных безрукавках и черных очках взобрались на крышу здания районной администрации, сорвали государст­венный флаг Республики Абхазия, торжествуя, разорвали его, растоптали и сбросили вниз...

В это время другая часть танковой армады, обойдя Очамчиру по объездной дороге, двигалась к столице Абхазии Сухуму. В районе сел Тамыщ — Киндги колонну обстреляли, был взорван мост, что задержало продвижение арьергардных подразделений группировки на несколько часов*. Принял бой и батальон полка ВВ. Абхазии, дислоцированный в посел­ке Агудзера, в нескольких километрах юго-восточнее Сухума.

Но остановить продвижение передовых подразделений войск Госсовета в тот день удалось только после их вступле­ния в столицу Абхазии. Войдя в Сухум, они объединились с местными грузинскими воинскими формированиями, которые

------------------------------------------------------------------------------------------

*) Боевую группу в с. Тамыш возглавил уроженец этого села преподаватель Абхазского госуниверситета, майор полка ВВ Абхазии Даур Зантария.

размещались на турбазе им. XV съезда ВЛКСМ. Навстречу им, из штаба полка ВВ Абхазии, находившегося в селе Ачадара на северо-западной окраине Сухума, была послана груп­па из нескольких человек во главе с заместителем командира полка майором Вахтангом Цугба. У железнодорожной эста­кады по Тбилисскому шоссе она остановилась из-за автомо­бильной пробки. Вскоре из полка ВВ Абхазии прибыло еще пятьдесят солдат и офицеров. Примерно в двенадцать часов дня группа вступила в бой с рвавшимися вперед танками противника. После того, как первую атаку удалось отразить, подъехавший первый заместитель командира полка полковник Гиви Агрба приказал абхазским бойцам отойти немного назад и занять оборону у Красного моста, соединяющего бе­рега реки Беслетка (Басла) и открывающего путь в цент­ральную часть города. У моста уже находился военный ко­миссар Абхазии полковник Сергей Дбар, с приходом которо­го стали организовываться группы абхазских ополченцев. Были подготовлены сотни бутылок с зажигательной смесью. Оборонявшихся стали обстреливать с боевых вертолетов и из близлежащих высотных зданий. Появились жертвы среди мирного населения, среди отдыхающих в расположенных ря­дом санаториях МО России; вертолеты стреляли прямо по пляжу. Танки войск Госсовета предприняли попытки прорыва через Белый мост, расположенный метров на двести вверх по течению Беслетки. Меткий выстрел из гранатомета коман­дира взвода лейтенанта Беслана Джелия вывел из строя один из этих танков. Его удалось пригнать на абхазские по­зиции, отремонтировать и использовать затем в боевых дей­ствиях против грузинских войск. Для всех защитников города это стало воодушевляющим событием*.

Председатель Верховного Совета Республики Абхазия Владислав Ардзинба выступил по Абхазскому телевидению с обращением к гражданам РА, в котором, в частности, ска­зал: «...На нашу землю вторглись вооруженные формирова­ния Госсовета Грузии... На наши предложения решить воп­росы взаимоотношений мирным цивилизованным путем нам ответили танками, самолетами, пушками, убийствами и гра­бежами. И это показывает истинную суть нынешнего руко­водства Грузии... Мир решительно осуждает эту варварскую

*) В то же время многие сухумцы, ставшие очевидцами боя на Крас­ном мосту, вспоминают о странном ощущении: стрельба, кровь, смерти -но происходящее настолько не укладывалось в сознании, что порой каза­лось: все это понарошку, вроде игры «Зарница».

акцию, и его моральная и материальная поддержка нам обес­печена. Я думаю, что мы должны выстоять в этот очень труд­ный час, и мы выстоим...»

Президиум Верховного Совета Абхазии в тот же день объявил о мобилизации граждан в возрасте от 18 до 40 лет включительно и о передаче оружия в полк внутренних войск Абхазии. Командиру полка было предписано сформировать на базе полка пять батальонов по 500 человек каждый...

Так началась война, которой, безусловно, могло не быть, поскольку при всех сложностях абхазо-грузинских отноше­ний всегда оставался шанс найти компромисс и по крайней мере не переводить решение спорных вопросов в русло воен­ной конфронтации. Так началась война, которой не могло не быть при той политике игнорирования права абхазского наро­да на самоопределение, что неизменно проводили грузинские лидеры независимо от их идеологического, партийного окраса. Впрочем, совершенно заслуженно обвиняя конкретных людей, пошедших на решение политических проблем с по­мощью танков, нельзя не сказать, что политики неизбежно являются выразителями тенденций, запланированных прош­лым, и что если исходить из учета этих тенденций, то уже в конце 80-х годов было ясно: распад СССР и те тектониче­ские разломы, которые он с собой несет, делают грузино-аб­хазскую войну весьма вероятной — слишком тугой узел национальных противоречий завязался в Абхазии к концу XX века.

АБХАЗИЯ: ВЗГЛЯД СКВОЗЬ ВЕКА

На географической карте Абхазия напоминает вытянутый треугольник, одной из длинных сторон которого является Главный Кавказский хребет, а другой — берег Черного моря. Однако почти все население республики сосредоточено на узкой приморской полосе земли, которая протянулась, по­немногу расширяясь с северо-запада на юго-восток, на 220 километров.

Апсны — так называют ее на своем языке аборигены этой земли, абхазы*, потомки древних хаттско-абхазо-адыгских племен, единый этнический массив которых несколько тыся­челетий назад включал в себя северо-восточную часть Малой

----------------------------------------------------------------------------------------

*) Широко употребляется, особенно в бытовой лексике, и другой, бо­лее старый вариант — «абхазцы». Самоназвание — «апсуа».

Азии и весь западный Кавказ. Позднее в этот массив в райо­не реки Риони вклинились западно-картвельские племена, оттеснив абхазо-адыгов на северо-запад, а хаттов - на юг, Исследования известного грузинского языковеда Арнольда Чикобава подтверждают это наличием множества абхазских элементов, особенно топонимов, в языках мегрелов и лазов.

Благодатная земля, на которой жили абхазы, издревле притягивала к себе взоры соседних народов, была перекрест­ком культур. Сюда приплывали и основывали прибрежные колонии древние греки, среди которых называют легендарных аргонавтов - братьев-близнецов Диоскуров, основателей го­рода Диоскурии на месте современного Сухума. Полчища Митридата Евпатора - заклятого врага могучего Рима - зимовали в этом городе в 65 г. до н. э. Здесь, ступая в своих сандалиях по каменным плитам крепости, вслушивался в ти­шину звездной ночи часовой — римский, а потом византий­ский воин. До цветущих городов Абхазии дошагивали боевые слоны персов, и арабы, прокатившиеся горячей лавой по Передней Азии, Северной Африке и Южной Европе, докиды­вали до них копья свои... Именно здесь, у стен неприступной цитадели Анакопии, где нынче Новый Афон, в VIII веке было остановлено войско арабского полководца Мурвана «Кру» («Глухого»). И тогда же раннефеодальные княжества абазгов, апсилов и других абхазских племен, еще в VI веке при византийском императоре Юстиниане, принявшие христианст­во, объединились в Абхазское, царство во главе с Леоном I. В состав его вскоре, после династического брака Леона I и дочери грузинского царя Мириана, который со своим братом Арчилом нашел в Абхазии спасение от преследований жесто­кого Мурвана «Глухого», вошли также земли нынешней За­падной Грузии. Это царство просуществовало под наз­ванием Абхазия несколько веков. Иной раз невольно задумаешься: знай Леон I, что для его далеких по­томков в XX веке это территориальное приобрете­ние обернется утверждением — «Абхазия всегда была неотъемлемой частью Грузии», — может, и отказался бы от новых владений, а его племянник и преемник Леон II не стал бы переносить столицу объединенного царства из Анакопия в Кутаиси (или делать Кутаиси, как полагают многие ученые, второй столицей). В дальнейшем это государство, в которое вошла и Восточная Грузия, называлось царством абхазов и картвелов. После монгольского нашествия оно распалось и

Абхазия выделилась из него в государство во главе с владе­тельными князьями Чачба (Шервашидзе). Прибрежные районы ее имели в тот период оживленные торговые связи с генуэзцами. В XVI—XVIII веках в Абхазии усилилось поли­тическое влияние Турции, часть абхазов приняла ислам, хотя глубоко он здесь не укоренился. В 1810 году после обращения абхазского князя Георгия Чачба к российскому императору Александру I с просьбой о принятии в подданство и импера­торского манифеста от 17 февраля Абхазия вошла в состав России, но до 1864 года в княжестве сохранялось самоуправ­ление. С 1864 по 1917 гг. Абхазия («Сухумский отдел», а с 1883 г. - «Сухумский округ») подчинялась русской админи­страции на Кавказе.

Во многовековой истории взаимоотношений абхазского и грузинского народов было всякое: и совместная борьба с иноземными завоевателями, например, с упомянутым араб­ским войском, и территориальные споры, войны. В результате последних в позднее средневековье и вплоть до XVIII века происходили неоднократные подвижки границы между Аб­хазским и Мегрельским княжествами, что в советское время официальной исторической наукой всячески замалчивалось, ибо противоречило предписанной идеологической установке.

Подобные периоды союзничества и конфронтации неизбе­жны, наверное, в отношениях всех соседних народов. Однако, качественно новая ситуация в абхазо-грузинских отношениях начала складываться в последней трети XIX века, и именно в те времена «мирного завоевания» Грузией Абхазии уходят корни нынешней войны. Тогда, после окончания в 1864 г. Русско-Кавказской войны и подавления ряда восстаний аб­хазского народа (1866, 1877 гг.) несколько волн массовых выселений абхазов в Турцию, которые получили название махаджирства, сделали почти безлюдной центральную Аб­хазию от реки Кодор до реки Псырцха. Значительно постра­дали современные Гудаутский (Бзыбская Абхазия) и Очамчирский (Абжуйская Абхазия) районы, опустели окрестности Гагры и Адлера. Сюда устремился поток переселенцев раз­ных национальностей; возникли греческие, болгарские, ар­мянские, русские, эстонские, немецкие селения. Но наиболее активно шло заселение Абхазии крестьянами из соседней Грузии, прежде всего из западной ее части — Мегрелии. Грузинские газеты в 70—80-е годы прошлого века горячо призывали их к переселению на опустевшие «черкесские и абхазские земли» (статьи Я. Гогебашвили, Г. Церетели, И. Чичинадзе и многих других). И если по посемейной пере­писи 1886 года абхазы составляли 86 процентов всего насе­ления Абхазии, а грузины — 6, то уже по первой Всероссий­ской переписи 1897 года — соответственно 55 и 25 процентов. Спустя некоторое время, после распада Российской империи в 1917 году, эти изменения этнодемографической ситу­ации и послужили основанием претензий Грузии на Абхазию. Сперва Абхазия вошла в состав Горской республики, объ­единившись с народами Северного Кавказа, из которых мно­гие находятся с абхазами в ближайшем этническом родстве, но в июне 1918 года под предлогом борьбы с большевистски­ми группами на ее территорию вошли войска Грузинской де­мократической республики под командованием генерала Мазниева (Мазниашвили) и установили здесь оккупацион­ный режим. Абхазский Народный Совет — реальный орган власти в Абхазии, созданный 8 ноября 1917 г. — неоднократ­но разгонялся в 1918—1921 гг. силой оружия, а его деятели арестовывались. Абхазское население бойкотировало тогда выборы в парламент Грузии. После установления в Закавказье советской власти Абхазия 31 марта 1921 года была про­возглашена независимой советской социалистической респуб­ликой, однако спустя восемь месяцев под нажимом Сталина и Орджоникидзе вступила с Грузией в договорные отношения федеративного характера. По мере усиления тоталитаризма и личной власти Сталина давление на Абхазию возрастало. 11 февраля 1931 г. она по воле «отца народов» вошла в Гру­зию в качестве автономной республики. Период пребывания Абхазии в составе Грузинской ССР ознаменовался для аб­хазского народа рядом весьма негативных последствий. Тя­желейшим оказался период с 1937 по 1953 годы. Это для абхазов было время не только жестоких политических реп­рессий, которым подвергались тогда все народы СССР, по и насильственной ассимиляции. В 1937—1941 гг., уничтожив политическое руководство Абхазии, цвет абхазской интелли­генции и крестьянства, т. е. обезглавив и парализовав народ, Берия взял курс на уничтожение абхазов как этнокультурной целостности. Отовсюду изгонялись абхазские кадры. В 1937— 1938 гг. абхазский алфавит был переведен па грузинскую графическую основу, а в 1945 г. абхазские школы — на гру­зинский язык обучения*. Прекратились радиопередачи на абхазском. Множество абхазских топонимов было заменено грузинскими. Продолжая дело, начатое еще в 1918—1921 гг. министерством земледелия Грузии и переселенческим отделом при Комиссариате Абхазии, Берия организовал пересе­ление в Абхазию (подчас — насильственно) тысяч грузинских крестьян - был создан даже специальный трест

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

*) В Постановлении бюро Абхазобкома КП (б) Грузии от 13 марта 1945 года «О мероприятиях по улучшению качества учебно-воспитатель­ной работы в школах Абхазской АССР», подписанном первым секретарем

«Абхазпереселенстрой»*. В этих целях также активно использовались места проживания выселенных греков и турок. В те годы за­вершился процесс ассимиляции населения Самурзаканской Абхазии (Гальского района). Примерно с 1940 года само словосочетание «абхазский народ» вышло из официального употребления, абхазов нельзя было называть народом. Абха­зия была низведена до чисто географического понятия.

Идеологическим обоснованием политики грузинизации стала выдвинутая в начале 50-х годов «теория» литературо­веда Павле Ингороквы (классический пример услужливой науки эпохи тоталитаризма), согласно которой абхазы (апсуа) являются пришлым этносом, в XVII веке вторгшимся с Се­верного Кавказа и ассимилировавшим прежнее грузинское население — «абхазов средневековья». Полная научная не­состоятельность этих измышлений заставила выступить с их резкой критикой ведущих грузинских историков.

--------------------------------------------------------------------------------------обкома Акакием Мгеладзе, было, в частности, сказано: «1. С целью улуч­шения качества учебно-воспитательной работы в школах Абхазской АССР, подготовки квалифицированных кадров из числа абхазов и идя навстречу пожеланиям широких масс абхазской интеллигенции, самих учащихся и их родителей, отменить существующую систему обучения в абхазских шко­лах. 2. Учитывая наличие общего алфавита и лексическое сходство гру­зинского и абхазского языков, а также знание значительной частью аб­хазского населения грузинского языка, общность материальной и духовной культуры грузинского и абхазского народов, перевести обучение в абхаз­ских школах с 1945—1946 учебного года на грузинский язык».

* Переселение в основном шло из Цагерского, Гегечкорского, Чхороцкуйского, Цаленджихского, Абашского, Цхакаевского, Зугдидского, Амбролаурского, Хобского, Цулукидзсвского, Озургетского и др. районов Западной Грузии. Анклавы переселенцев старались разместить прежде всего в местах компактного проживания абхазов — в Очамчирском и Гудаутском районах. Примечательно, что из таких населенных пунктов — Цагера, Н. Киндги, Ахалдаба, Араду, Охурей, Ачадара, Леселидзе, Гантиади, Колхида, Хеивани — вторгшиеся в Абхазию в 92-м войска Госсо­вета рекрутировали наиболее озлобленных против абхазов «воителей единства Грузии». Из приведенной таблицы динамики народонаселения Абхазии (таблица № 1) явствует: в периоде 1939-го по 1959 годы грузинское население здесь, в основном за счет механического прирост, увеличилось на 62 тыс., что превышает численность всего в тот период абхазского населения.

Таблица № 1

С 1926 г. числятся как грузины.

ГОД. НАРОД НЕ БЕЗМОЛВСТВОВАЛ

События 1978 года в Абхазии до недавнего времени мож­но было причислить к так называемым «белым пятнам» со­ветской истории: в полном соответствии с негласными прин­ципами партийно-советской печати сведения о них почти не нашли отражения в печати и вообще они всячески замалчива­лись...

В декабре 1977 года в ЦК КПСС поступило коллективное письмо группы абхазской интеллигенции (всего его подписа­ло 130 человек), в котором шла речь о фактах ущемления прав абхазского народа. В лучших традициях тоталитарно-бюрократической системы письмо из Москвы было направ­лено с поручением «разобраться» непосредственно тем, на кого его авторы жаловались, -в ЦК КП Грузии. Там здра­во рассудили, что им самим «давать отпор» авторам письма будет не с руки и доверили это ответственное партийное по­ручение Абхазскому обкому партии. Руководство обкома взялось за дело круто. Ответом на вопросы, поставленные авторами письма, стало исключение трех подписавших его — директора Абгосмузея Ю. Аргуна, гл. редактора журнала «Алашара» А. Джениа и зам. редактора гудаутской районной газеты «Бзыбь» Л. Ахиба из КПСС, что тогда воспринима­лось как гражданская казнь и влекло за собой автоматиче­ское снятие с должностей. Строгим наказанием было решено подвергнуть и других «подписантов». Было это на заседании бюро обкома 22 февраля 1978 года, которое обсудило вопрос «О неправильных взглядах и клеветнических измышлениях, содержащихся в письме от 10 декабря 1977 года». На засе­дание были приглашены тогда и другие авторы письма. Затем «на местах» - на заседаниях бюро горкомов и райкомов партии, собраниях актива, в коллективах - была разверну­та широкомасштабная кампания по проработке и наказа­нию подписавших письмо, осуждению его "порочных идей". Одним из крупных этапов этой проработки стало состояв­шееся 18 марта 1978 года собрание партийного актива Абха­зии с маловыразительной повесткой дня: «О ходе выполнения решений V пленума ЦК КП Грузии и очередные задачи Аб­хазской областной партийной организации по дальнейшему совершенствованию организаторской и политической работы в массах». Все выступления участников прений были постро­ены по образу и подобию доклада первого секретаря обкома партии Валерия Хинтба: общее положение дел в парторга­низации, которую представлял оратор, а затем обязательная концовка - - «ответ клеветникам». Работа собрания освеща­лась в двух номерах «областных» газет — 21 и 22 марта. Ка­ких только характеристик в адрес авторов письма там не найти: «предатели», «пасквилянты», «оборотни»... Бросается в глаза, что устроители этого аутодафе постарались, чтобы большинство осуждающих были абхазцами. Конечно, трудно сказать, насколько кем в то время двигал номенклатурный страх, а насколько — искреннее (как знать?) убеждение в ошибочности положений письма. Но ведь многих «желаемых» ораторов тогда, доподлинно известно, не смогли убедить, уломать, заставить выступить...

Да, сталинская модель общества еще продолжала функ­ционировать, но время было уже не то. «Карательная» реакция партийной верхушки на письмо получила вскоре актив­ный отпор среди широких масс абхазского народа — тех, кто не боится обычно потери чинов и благорасположения началь­ства. В селах Поквеш, Лыхны, Звандрипш, Абгархук, городе Ткуарчал и других местах прошли многолюдные сходы, на которых приглашенные партийные вожди чувствовали себя уже совсем иначе, чем на привычном месте в зале заседаний бюро... Гул народного недовольства нарастал.

ЦК КП Грузии спешно заменил Валерия Хинтба на Бо­риса Адлейба, работавшего до того первым замом Предсовмина Абхазии (забегая вперед, скажем, что впоследствии,

когда все успокоилось, из Абхазии были «по-тихому» переве­дены и некоторые другие лидеры, вызвавшие тогда своей позицией гнев народа, например, секретарь обкома партии по идео­логии Лорик Маршания, который после начала грузино-абхаз­ской войны в 1992 г. стал предводителем небольшой группки абхазских коллаборационистов), принял постановления по Абхазии и отдельно по Гудаутскому району, призванные по­казать «партийную заботу» об Абхазии. В первом из них отмечалось, что «бюро Абхазского обкома... допустило ряд грубых ошибок», а отдельные руководители — «элементы не­дооценки местных национальных особенностей». В мае бюро Абхазского обкома, а затем и Сухумского горкома КП Гру­зии приняли «покаянные» постановления, отменявшие преж­ние решения этих партийных комитетов по данному вопросу.

Но развернувшееся массовое национальное движение уже трудно было остановить. Новую силу оно обрело во время обсуждения проекта Конституции Абхазской АССР. На соб­раниях во многих трудовых коллективах звучали «крамоль­ные» предложения; наиболее радикальным из них было вне­сение в Конституцию положения, согласно которому Абхаз­ская АССР могла выйти из состава одной союзной республи­ки и войти в другую (подразумевалось — из Грузии в Рос­сию). Разумеется, надежда на то, что Кремль согласится на такой переход, была весьма иллюзорной: любому изменению статус-кво, которое происходит не сверху (как в случае с Крымом в 1954 году), а под давлением снизу, тоталитарная имперская система будет сопротивляться изо всех сил. При­езд в Абхазию целой бригады из ЦК КПСС в составе И. Капитонова, В. Бровикова, В. Рубэна, В. Кудрявцева и других подтвердил это.

22 мая с раннего утра площадь Ленина в Сухуме стала заполняться абхазами, приезжавшими из всех уголков рес­публики. Для того времени это было что-то невиданное, на­поминающее грозную стихию... Вечером на площадь, где соб­ралось около 20 тысяч человек, приехали «партия и прави­тельство». Капитонов зачитал текст своей речи, которая и так уже с утра периодически прокручивалась по Абхазскому ра­дио и появилась на следующий день во всех газетах, выхо­дивших в Сухуме. Суть ее сводилась к тому, что многие воп­росы представителями абхазской общественности ставятся правильно и будут решаться, но «выходить из Грузии Абха­зии нецелесообразно, это не принесет пользы ни абхазцам, ни

людям других национальностей, проживающим в республи­ке». Первый секретарь ЦК КП Грузии Эдуард Шеварднадзе тоже попытался обратиться к собравшимся: «Дорогие братья абхазцы! Кроме отсоединения Абхазии от Грузии, все, что требуете, мы сделаем!», но каждый раз, когда он начинал го­ворить, слова его встречались оглушительным свистом. Когда какой-то парень из собравшихся на площади полез срывать громкоговоритель, Шеварднадзе предпочел спешно удалить­ся. После этого по городу ходили рассказы о том, что, уез­жая, он в растерянности пытался открыть не дверцу автомо­биля, а... багажник. Эпизод на сухумской площади, очевидно, долго не мог изгладиться из памяти Шеварднадзе - не слу­чайно он упоминает его в своей книге «Мой выбор».

Разойдется или не разойдется толпа на площади? У мно­гих настрой был такой, чтобы стоять до конца, пока главное требование не будет выполнено. Но реалистично мыслящие люди понимали, что в данной ситуации это бесполезно. А в городе к тому же находились уже на всякий случай БТРы, к столице Абхазии были стянуты значительные воинские си­лы... Несколько лидеров абхазского национального движения обратились к людям с просьбой расходиться. Но наиболее упорные оставались на площади до утра...

А через несколько дней после «великого стояния» на площади Ленина, в начале июня, газеты Абхазии опубликовали постановление ЦК КПСС и Совмина СССР «О мерах по дальнейшему развитию экономики и культуры Абхазской АССР», в котором предусматривались, в частности, создание на базе Сухумского пединститута Абхазского университета, двух новых журналов на абхазском языке, начало вещания Абхазского телевидения, расширение в Сухуме жилищного строительства с тем, чтобы ликвидировать в ближайшее вре­мя все барачные и ветхие постройки, прекращение в Абхазии промышленной рубки лесов...

Большинство участников народного движения не было этим удовлетворено, считая, что от них «откупились». Вол­нения не прекращались до конца года. Летом по Абхазии прокатилась волна забастовок, связанных с назначением Предсовмина Абхазии (в очередной раз его прислали из Тби­лиси, а не подобрали из местных работников); в Гудауте не­которое время не работали автотранспортники, объекты тор­говли, лишь отдыхающим продавали хлеб...

В один из моментов самой горячей точкой стала Гагра. Там под давлением абхазской общественности убрали с поста первого секретаря горкома партии Гиви Кванталиани, кото­рого многие характеризовали как весьма одиозную личность. На его место прислали другого партработника грузинской национальности, информация о его избрании пленумом гор­кома уже была опубликована в городской газете «Авангард», но активный протест абхазского населения заставил власти срочно "переиграть". Тираж газеты с этим сообщением был сожжен, а первым избрали абхаза... В Гагре же в сентябре состоялось и единственное, пожалуй, в том году крупное ор­ганизованное выступление представителей грузинского насе­ления — митинг на стадионе. «Заварушка» возникла и во­круг памятника у реки Бзыбь. Там, у моста, представители грузинской общественности собирались увековечить память генерала Леселидзе, но абхазы установили памятник в честь киаразовцев («Киараз» — боевые дружины абхазских парти­зан, боровшихся в послереволюционные годы с грузинскими войсками).

ГОД. ПЕРВАЯ КРОВЬ

В 1978 году абхазское и грузинское национально-освобо­дительные движения развивались, в основном, как бы парал­лельными курсами, впрямую не противостоя друг другу. Скажем, весной того года в Тбилиси происходили бурные собы­тия, связанные с обсуждением проекта Конституции Грузин­ской ССР, - конкретно с трактовкой в ней статуса грузин­ского языка; была студенческая демонстрация, во время ко­торой тому же Э. Шеварднадзе пришлось пережить немало неприятных минут. Но затем, в 1989-м, неумолимая логика истории столкнула эти две нарастающие волны национальных движений, что называется, лоб в лоб.

...Политика демократизации и гласности, провозглашен­ная в Советском Союзе во второй половине восьмидесятых годов горбачевским руководством, вела среди прочего к подъему национального самосознания народов. В 1988 году, когда многопартийность была еще понятием крамольным, национальные движения, как правило, организационно офор­млялись в виде народных фронтов «в поддержку перестрой­ки». Был создан и Народный фронт Грузии, а кроме него раз­личные общества: Ильи Чавчавадзе, Святого Ильи Правед­ного, Руставели... В Абхазии развернули активную деятельность региональные организации общества Ильи Чавчавадзе во главе с Н. Мгалоблишвили, Б. Какубава, В. Векуа, Д. Латария, Д. Джаяни, а также нелегальной национально-де­мократической партии Грузии (НДПГ).

Важной вехой в консолидации участников абхазского на­ционально-освободительного движения стало т. н. Абхазское письмо, отправленное 17 июня 1988 г. большой группой ин­теллигенции в адрес предстоявшей XIX Всесоюзной парткон­ференции. 13 декабря того же года в Сухуме в театре Абхазгосфилармонии состоялось учредительное собрание Народно­го форума Абхазии «Аидгылара» («Единение»). Председа­телем его правления был избран пользующийся большим авто­ритетом в народе абхазский писатель Алексей Гогуа.

18 марта 1989 года по инициативе НФА состоялся 30-ты­сячный народный сход в историческом сердце Абхазии - се­ле Лыхны Гудаутского района, на знаменитой поляне Лыхнашта, где когда-то началось восстание 1866 года. Участники схода приняли Обращение к высшим властям СССР с требо­ванием восстановления существовавшего до 1931 года стату­са Абхазии как союзной республики. Причем это обращение на сходе подписали и многие официальные руководители республики абхазской национальности, в том числе первый секретарь Абхазского обкома КП Грузии (ныне покойный) Борис Адлейба. Далось это ему, конечно, нелегко. Руково­дивший Абхазией вот уже около 11 лет, весьма искушенный партаппаратчик, он довольно долго перед тем подвергался уничтожающей критике со стороны радикально настроенной абхазской интеллигенции и молодежи (была даже вывешена карикатура на него у здания, где 16 декабря 1988 года про­ходила областная партконференция), колебался, прекрасно понимая, какой реакции на данный шаг следует ожидать от вышестоящего партийного комитета — ЦК КП Грузии...

Уже через неделю, 25 марта, приехавшие из Тбилиси ли­деры неформальных, как тогда обычно говорилось, движений провели в Сухуме и Гали митинги грузинского населения, на которых, в частности, звучали призывы не голосовать на сле­дующий день, в воскресенье 26 марта, за кандидатов в на­родные депутаты СССР, которые подписали Лыхненское об­ращение, в том числе за Б. Адлейба (все эти кандидаты, од­нако, были избраны). 1 апреля подобный несанкционирован­ный митинг было решено демонстративно устроить в селе Ле­селидзе зоны Гагра (ныне восстановлено его исконное абхазское название Гечрыпш), на границе с Россией. Это вызвало возмущенную реакцию абхазского населения, которое собра­лось на Черноморском шоссе по пути следования участников митинга — в районе села Бзыбь, у поворота на село Лыхны и в Новом Афоне. Когда участники митинга возвращались из Леселидзе на автобусах с развернутыми грузинскими фла­гами, разгневанная толпа остановила их. В автобусы полете­ли камни.

В Сухуме в трудовых коллективах с преимущественно грузинским составом работников, например, в локомотивном депо, начались забастовки (и здесь тоже активно действова­ли эмиссары из Тбилиси), участники которых требовали сня­тия с работы всех должностных лиц, подписавших Лыхненское обращение.

В итоге Борис Адлейба, как и его предшественник, «пал» на гребне волны абхазского национального движения, но уже при совершенно других обстоятельствах и с другой мотиви­ровкой его отставки. 6 апреля на срочно собранном пленуме Абхазского обкома партии по предложению первого секрета­ря ЦК КП Грузии Джумбера Патиашвили Адлейба был освобожден от занимаемой должности, а на его место избра­ли (партийная дисциплина тогда еще срабатывала почти без­отказно) Владимира Хишба, работавшего до того замести­телем министра лесного хозяйства Грузинской ССР. Харак­терен выбор кандидатуры на пост партийного «вождя» — из тех, кто немало лет проработал в Тбилиси, в расчете на его проверенность и послушание... Однако Патиашвили не подо­зревал, что и ему оставалось находиться у власти буквально несколько дней — надвигались события 9 апреля в Тбилиси...

Беспрерывный митинг, день и ночь шумевший в начале апреля у Дома правительства в ст