Table only in making the reign of Zedekjah oommence in B.O. 699, instead of 698.

VI

VII

уступив престол своему сыну — Иоасу Израильскому. Значит, Иоахаз Барствовал максимум 37 — 23 = 14 лет, а не, 17 лет, как показано в первой из этих двух выписок прямо. Подобных мест я пашел и еще несколько.

Который же счет здесь верен — спрашивал я себя? Прямой или косвенный?

Желая узнать, были ли отмечены теологами и гебраистами подобного рода хронологические невязки в Библии и не ока­жется ли окончательный результат их расследований в согласии с моими теоретическими выводами, я обратился к литературе предмета и увидел, что этому было* посвящено особенное внимание в Англии. Там работали над библейской хронологией епископ Мант, доктора теологии Д'Ойли и Клерк и гебраисты Эшер, Гресвелл, Горн, Хелс и другие. Окончательные резуль­таты их трудов я и привожу в Фотографическом снимке резуль­тативной таблицы (табл. А), помещенной па 194 странице спе­циальных приложений к стереотипному изданию «The english ver-tion of the polyglot Bible with a copious and original selection of references to parallel and illustrative passages». London. S. Bagster and sons. 15, Paternoster Row. Что же оказалось?

Поправки, сделанные в этой таблице к библейской хроноло­гии, как раз и представили то, чего мне не доставало для пол­ноты моей параллели богоборческих и римских царей. Это было для меня лучшим подтверждением моей теории.

Ничего другого существенного, кроме такого же рода мел­ких недоразумений, имеющих причиной недостаточное знакомство с этим (сильно запутанным) предметом, я не нашел пока у моих оппопентов. Спорить с ними о том, как лучше произносить или перевести то или другое еврейское слово, я прямо не хочу. Это значило' бы торговаться о копейках, когда вопрос идет о мил­лионах, и явилось бы только отвлечением от существенной части моего настоящего исследования, пустым спором, не изменяющим ни в чем моих общих выводов. Притом же, вопросам сравни­тельной лингвистики, сразу отвечающим на все возражения, у меня посвящен весь ^пролог к уже готовой для печати третьей книге «Христа», где я как естествоиспытатель излагаю дело в связи с недавно народившейся (со времени Гельмгольца) новой естественной наукой антропофокикой.

Там я действительно буду доказывать, что латинский язык есть только эллинизированный древне-италийский и что на нем никто не говорил и не писал до средних веков, кроме греческих колонистов южной Италии; что библейский язык, называемый древне - еврейским, тоже никогда не был общенародным в Пале­стине или в какой-нибудь другой стране земного шара, а пред­ставляет сооою лишь вариацию арабского языка, на котором говорила и писала арабско - греческая интеллигенция Египта, занесшая его потом и в Европу с колонистами, и что даже отно­сительно сапскритского языка возникает полное подтверждение новейшего мнения, что не он пришел в Европу и стал родона­чальником ее языков, а, наоборот, сам занесен туда из Европы во время «переселения народов», сильно преобразившись по дороге, а потом и па месте, под влияпием окружающего населения на прибежавшую туда (по моему мнению) македон­скую интеллигенцию, занесшую туда и учение о Кришне -Христе и о Тримурти-Троице, и давшую начало касте браминов.

Но я не могу здесь забегать вперед и под видом предисло­вия писать целый лингвистический трактат, и потому только прошу читателя подождать третьей книги, прежде чем попрекать меня за своеобразное произношение некоторых библейских имен, тем более, что от этого ничего не изменяется в двух первых книгах моей работы. Общие мои выводы остаются те же самые, как бы вы ни произносили спорные слова: по традициям ли польских евреев или по методу испанских мавров, или, наконец, по .современному чтению караимов, к которому я более склонен вслед­ствие того, что они меньше подвергались иноязычным влияниям.

Общие же выводы этой второй книги, почти независимой по своему содержанию от первой, заключаются в том, что идея единобожия впервые возникла не среди безграмотных пастухов древних аравийских или мессопотамекпх степей, а среди самой культурной части человечества на прибрежной полосе Неаполи­танского залива, и была навеяна грозными извержениями Везу­вия, разбросавшими статуи всех языческих богов.

Как в первой книге осповой служила астрономия, так в этой второй служит геофизика (а в третьей будут служить основой сравнительная лингвистика, антропофоника и мифология).

Я прежде всего цитирую здесь все места Библии, где гово­рится о геофизической обстановке, при которой были получены

1 Зак 77

VIII

IX

знаменитые десять заповедей Моисея-Избавителя, или произошли необычные катастрофы с городами и людьми, и показываю, что Это яркие картины извержений Везувия, описанных во всех дета­лях с поразительной точностью и не могущих относиться ни к какой другой горе, а особенно к Синаю, который принадлежит к обычным складчатым горам и никогда не был вулканом со времени ихтиозавров. Вот почему я и начал с геофизики.

Все это сразу заставило меня не стоять на полдороге, а реши­тельно перенести место действия в Италию, и как только я это сделал, так сейчас же получилось объяснение и всех важнейших собственных имен Библии. Авраам (т.-е. Аб-Рам по-библейски) оказался в переводе Отцом Римом-, так как а$ по-библейски значит отец,а Рим по - латыни —- Roma. Имя его племянника — Лот—оказалось библейским произношением слова латынянин (lat-inus). Название горы Синай произошло от Mons Sinus, т.-е. гора земных недр, Везувий. Ливан оказался переводом на еврейский язык имени Монблана, так как оба слова значат Белая гора. Имя Хорив (или Хориб), которым часто называется в Библия псевдо-Синай есть просто латипское слово horribilis — ужас­ный. Иисус Рыба (по-еврейски Навин) оказался тождественным с Иисусом Христом, списанным с основателя христианской литур­гии «Великого царя» (Василия великого). Арон оказался Арием, а Моисей-Избавитель «богопризванным Диоклетианом», и все дей­ствие перенеслось в конец III и начало IV века нашей эры. В соответствии с этим Галилея оказалась Галлией, Самария —Рим­ской областью, Паран—Пармой, Рава—Равенной, поток Арпон— рекой Арпо, тучпый Вассан — плодородным округом Bassano в Ломбардии, а разрушенный римлянами город Святого Прими­рения (Иерусалим по-библейски) оказался Геркуланумом или Помпеей, погибшими совсем не от римлян, а только при рим­лянах, и не в семидесятых годах после рождения легендарного Христа, а в семидесятых после рождения его первообраза Васи­лия великого. Двенадцать богоборческих детей оказались не кро­шечными затерянными кочевниками Палестины, а двенадцатью и до сих пор существующими монотеистическими народами сред­невековья: Аф-Рим (Ефрем по-русски) — средневековым Римом, Левий—ливийцем, Дан—Дунайским славянином, Иуда—сирийцем и т. д., как это показано в главах о локализации библейских местностей и народов.

Даже имена многих отдаленных городов оказались те же самые, что и теперь. Так библейский город Паридзи С'ПЭ) ока­зался Парижем, который и до сих пор по итальянски называется Париджи (Parigi). Патриарх Мосх (*TOD) олицетворяет древнюю Москву, которая и до сих пор называется по гречески Мбсха (Моа^а) ит. д. и т. д.

В связи с этим книга «Бытие» оказалась древнейшей историей всего человечества известного в средние века.

Это я первоначально предполагал поместить только в шестой книге моего исследования, после астрономической обра­ботки греческой и римской истории и доказательств их апокри­фичности вплоть до IIIвека нашей эры, но некоторые обстоя­тельства, обнаружившиеся после выхода первой книги «Христа», (в ряде недоуменных вопросов по поводу происхождения евро­пейских евреев, в которых никто еще не подозревал потомков римских граждан, рассеявшихся по Европе после падения Запад-пой Римской империи), заставили меня несколько изменить пред­полагавшийся порядок и прежде всего опубликовать целиком библейскую часть.

Благодаря этому здесь мне меньше пришлось говорить о «евангельском Христе», чем в первой книге, по так было необходимо. Не выяснив места, где происходила на самом деле деятельность человека, Фантастические рассказы о котором назы­ваются евангелиями, и не охарактеризовав его прямых учителей и их мировоззрения, мне было невозможно приступить к даль­нейшей рациональной разработке этогов высшей степени инте­ресного момента в развитии человеческого интеллекта.

Николай Морозов.

Научный Институт Имени ЛесгаФта.

Астрономическое отделение

Октябрь 1925 г.

г

л

¹

J

i

i

■

i

Пролог.

Вселенная, земля и человек.

Христос.

1.

Начала культуры.

В предыдущее книге я показывал вам, до какой степени зна­ние астрономии необходимо для изучения памятников древности и всего древнего склада жизни, а теперь я хочу показать, насколько необходимо при атом и знание геологии а геофизики. Поверх­ность земного шара служит не только ареной деятельности чело­века, но и ее направителыгапей, а подземные силы, как увидим далее, оказали первенствующую роль в развитии психики перво­бытного человека.

Я уже говорил выше *), что началом культурной жизни перво­бытных людей были архипелаги близ обширных и плодородных равнин. Почему так? Первичный кочевой человек не имел ника­кого вкуса оставаться на одном месте. Ему и в голову не при­ходило построить себе дом на каком-нибудь хорошеньком клочке земли, развести при нем огород и разработать пахотную землю. Как это могло ему даже мечтаться, когда он нигде не видал ничего подобного? Его собственная Фантазия причудливо комбинировала ему, как и нам самим, лишь уже известные впечатления. Чтоб перейти к оседлой жизни, ему необходимо было попасть в незна­чительной компании себе подобных на какой-нибудь небольшой островок, где само море ограничивало свободу его передвижения и в то же время обеспечивало безопасность от зверей и от посто­ронних захватчиков, которые на широких равнинах легко изго­няли прежних кочевников в другую область. На острова же враги могли приезжать только на бревнах или челноках, да и то

') Христос. Книга I. Часть IV, гл. VII.

*

_ 4 —

— 5 —

в тихую погоду и при достаточно ясном освещении моря, так что сбежавшиеся на берег обитатели всегда могли не пустить их в себе.

Так у первобытного человека впервые появилось чувство собственности на данный блочок земли.

Физическая необходимость пребывать на нем до самого конца своей жизни и передать его детям заставляла первобыт­ного человека строить тут себе и удобное жилище, куда можно было бы сносить для хранения продукты рыбной ловли, снаряды для нее, да и самому с семьей размещаться удобно. Жизнь моряка, хотя и берегового, вырабатывала смелость и предприим­чивость, и население таких архипелагов, как Греческий в Среди­земном море, Малайский и Японский близ берегов Азии, и Антиль­ский в Караибском море у Америки, достаточно размножившись при своей сравнительной безопасности, должно было перелиться, наконец, как из переполненной чаши, на ближайшие (из удобных для оседлой жизни) местности соседнего континента, где еще бродили кочевники. А они, островитяне, уже отвыкли от коче­вой жизни, и поэтому и здесь строили себе прочные жилища вместо перевозных палаток и огораживали для безопасности свои поселки частоколами, оставляя лишь определенные места для входа, а затем строя и более прочные степы. Это им давало преимущества над кочевникамп, и они постепенно ассимилировали их или прогоняли в отдаленные области.

Так архипелаги послужпли первыми базисами для кристалли­зации кочующего человечества и для развития в нем первичных собственнических инстинктов, которые передавались переселенцами с островов на близлежащие плодородные равнины, где благодаря этому и возникли первые и сравнительно сильные государства и на­чалась первичная культура, выросшая постепенно в современную.

Каковы ее основные законы?

II.

Поля административного, экономического и культурного притяжения.

Из физики мы знаем, что сила действия гравитационных или электромагнитных полей на постоянную по величине массу, под­вергающуюся их действию в безграничном и изотропном трехмер­ном пространстве, ослабевает пропорционально квадрату расстояния

от их центра, так что изопотенциальные уровни располагаются около него в этом случае концентрическими сферами. И мы можем вывести математически, что если вместо безграничного и изотропного по всем трем измерениям пространства мы имели бы слой, безграничный и изотропный лишь по двум измерениям и элементарно малый по третьему, то сила воздействия ослабе­вала бы в таком слое лишь пропорционально расстоянию, так как распространялась бы вместо СФер на окружности.

Такого рода случай мы и имели бы для полей экономиче­ского и административного притяжения государственных центров, действующих лишь в двумерном пространстве на земной поверх­ности. Но разница этих полей со стихийными Физическими заключается в том, что в последних сила воздействия передается в окружающей среде без заметного трения, а в человеческом насе­лении посредством передвижения тратящихся масс из центра в места воздействия и обратно. Будут ли эти массы войска или товары, но затрата энергии на их непрерывное возмещение воз­растает пропорциопалыю площади поля, а потому и сила воз­действия экономического или административного центров на окружающее население в случае его изотропичности и (Фак­тической) безграпичности будет ослабевать пропорционально (r₀ -f- fl^j)², где а есть коэффициент потребления; г₀—доля радиаль­ного расстояния, находящаяся внутри действующего тела, кото­рое нельзя сосредоточить в одну точку, и г_х—доля, идущая вне этого тела, по данному направлению ').

') Выражаясь математически

__ М (У⁸ L)
(r.+ oAr,)¹'
т.-е. сила F социологического притяжеиия данного центра возрастает про­
порционально массе И, на которую действует его поле VL, и обратно
пропорционально квадрату расстояния (r₀ -J- г,), если константа поля V^s!
остается без изменения и если коэффициент трения а и коэффициент неизо-
троппчности среды А по разным направлениям мы можем приравнять к еди­
нице, а иначе эти множители надо поставить как показано в Формуле.
Отсюда находим, что векториально-радиальное расстояние какого-либо дан­
ного изопотенцнального уровня от центра данного поля в данном напра­
влении есть М {V4) М (\ⁿ-L)
(ro + ahrj = .. . \—f-r =------------------------------------------ '- ,

т.-е. радиус г₀ -f- оАг, тем меньше, чем больше затрата энергии Е для дости­жения от центра действия до изопотенциальной точки по этому напра-

— 6 —

— 7 —

При этом экономический центр может и не совпадать с административным, так как положение второго обусловливается на практике главным образом стратегическими условиями, а пер­вого — главным образом удобством векториального перемещения товаров в разные стороны.

Что же касается до культурных центров, то их локализация на земной поверхности всегда была тесно связана с экономиче­скими или административными центрами, собирающими наибольшие прибавочные ценности, но действие их силы ослабевает уже пропорционально простому расстоянию, если вопрос идет лишь о перенесении невесомых идей, распространяющихся без сопро­вождения масс (т.-е. где коэффициент возмещения а очень мал).

Все, что я сказал до сих пор, имеет, конечно, место только в изотропичных полях действия одинокого центра. Если поле не изотропично и не одиноко, то его изопотенциальные уровни могут искривляться самым причудливым образом. Вот, напри­мер, разрез поля действия двух магнитов (рис. 2). Таков же разрез и гравитационного поля Земли и Луны, как двух планет, при чем у них меньшее поле кажется даже включенным в исказившееся большее, возмутив его действие, хотя окружающая среда и оста­лась изотропической.

Еще более это бывает на крайне неизотропической земной поверхности. Вот, например, как искажаются над нею изобари­ческие уровни атмосферических циклонов, которые в свободной среде тоже должны быть кругами (рис. 3). А этнические поля

влению. А Фактор \ⁱL есть константа Физического поля: произведение квадрата подвижности действующих единиц центра на длину.

Интересно, что если мы допустим существование сопротивления среды лучу при распространении энергии тяготения или электромагнит­ных воздействий, то в Формулу Ньютона придется ввести дополнитель­ную функцию от расстояния и писать ее в случае неизотропичности поля:

[К] M_LM₂ _ (Го+aftr,)⁸'

где о есть коэффициент сопротивления среды лучу (трение среды), имею­щей при обычных космических условиях чрезвычайно малую величину. А ньютонианский радиус г я разделил на два слагаемые г₀ и r_lt при чем г₀ есть та его часть, которая находится внутри тела (по данному напра­влению) ; до^-! — та часть, которая находится вне поверхности тела и к которой я прибавил коэффициент относительности h, зависящий от неизотропичности среды по разным направлениям и приравнивающийся к 1 в случае ее изотропичности.

■притяжения искажаются еще более потому, что лежат на самой поверхности земли, где в период развития лишь речного и берего­вого мореплавания реви и береговые полосы кажутся как бы прово­лочными соединениями электромагнитных масс. По ним, как по линиям наименьшего сопротивления, и направлялось все действие Экономических и административно-стратегических сил, а куль­турные силы, как не сопровождающиеся пропорциональным пере-

Рис. 2. Поле притяжения двух равных скоплений Физической энергии А и В в изотропичной среде в центральном осевом разрезе. За пределами ее-образной линии их изопотенциальные поверх­ности стали общими, и оба поля соединились в одно искажен­ное, привлекающее посторонние скопления энергии всегда по перпендикуляру к изопотенциальным поверхностям и потому криволинейно. Внутри со-образной 1раницы ) каждого скопле­ния сохраняется свое собственное поле, хотя и сделавшееся неконцентрическим (их изопотенциальные уровни не приве­дены ич-за тесноты).

движением весомых масс, легко заходили и в стороны от такого экономического или административного русла.

Когда наступило время океанического мореплавания, полу­чались новые проводники, во многом изменившие прежпюю неизо-тропичность земной поверхности для этих трех силовых нолей; а когда наступила эпоха железных дорог, почти все в этом отно­шении снова изменилось, и еще более изменится, когда доста­точно разовьются воздушные сообщения.

— 8 —

— 9 —

Все эти условия мы и должны принять во внимание при изучении исторических судеб человечества на земле, а без них мы заблудимся в бесчисленности описательных деталей, не будучи в состоянии отличить важного от третьестепенного в области

Рис. 3. Образчик искаженного и изменчивого поля атмосферического циклона вслед­ствие неизотропичности земной поверхности. Состояние погоды в Европе Vie декабря 1892 года в 9 ч. вечера. Vis декабря в 9 час. утра, V20 декабря в 7 час. утра и ⁸/м декабря в 9 час. вечера.

новой истории, а в ранней средневековой и в древней истории мы не отграничим действительное от вымысла.

Чтоб показать реальное существование социологических полей воздействия, просмотрим в воображении хоть современную этно­графическую карту.

Вот на западе Европы область Французской национальности. Где возник и держится теперь ее культурный, экономический и административный центры? В Париже, который во все сто­роны протянул свои руки в виде паутины железных дорог. Он несколько сдвинут к юго-западу потому, что судоходная река Сена потянула экономический центр этой области поближе к сво­ему руслу и к устью.

Вот большая равнина восточной Европы. Где образовался ее экономический и административный центры? В середине, в Москве, а не на Волге, ширина которой не допускала легкой береговой защиты от нападения разбойничьих флотилий с юга. И даже в после-Петровское время, когда административный центр по стратегическим соображениям был перенесен на берега Невы, экономический остался в Москве, как это видно при первом взгляде на карту железных дорог. Нетрудно видеть, что п на берегах Невы образовался сильный экономический и культурный центр, когда был перенесен туда административный Петербург, до его переименования в Ленинград. Но это был прежде всего ударный центр русского империализма, и как только Петербург был построен и укреплен, так сейчас же начал он присоединять к себе и ассимилировать русскому языку и культуре ближайшие страны. Он скоро присоединил Финляндию и Прибалтийский край и если не сделал вслед за тем того же со Швецией и Норвегией, то лишь благодаря их давнишнему тяготению к англо-саксонскому и затем к германскому, не менее сильным центрам, которые не выпускали этих стран из Сферы своего влияния. Как только империалистические и ассимиляционные стремле­ния русского государства после тяжелой войны и революции прекратились, так и административный центр возникшего в восточ­ной Европе Союза Советских Социалистических Республик пере­несся в тот же самый город Москву, который был и ранее естественным административным цептром Восточной Европы. Иначе п не могло быть, пока остальная Европа не присоеди­нилась к тому же общественному строю, как и СССР., а если б присоединилась, то естественным административным интерна­циональным центром такого общеевропейского Федеративного союза стал бы Берлин или Вена.

Но так вышло сразу только с административным центром С. С. С. Р,. а культурный центр не поспешил уйти после революции

— 10 —

— 11 —

сейчас же в Москву, потому что этого рода центры передвига­ются труднее, вследствие интернациональности современной наукн.

Таковы два поля социальных притяжений, которые в пре­делах их влияния можно считать приблизительно пзотропичными, благодаря их равнинному положению.

Но вот, например, Египет. Он весь — в долине Нила и в его дельте. До возникновения мореплавания в открытом море он мог распространять свое влияние только к югу, к истокам Нила, да по прибрежью. Но по Нилу он встретился в его верховьях с административным центром горной Абиссинской области, куда не могли проникнуть его речные суда, да и абиссинским гор­цам было чуждо речное передвижение. Оба административные центра не только не притягивались, но отталкивались друг от друга, как чуждые по роду жизни. И вот в верховьях Нила образовалась естественная нейтральная зона, зона интерференции обоих полей. Распространяться на запад по берегу Африки не давало пустынное побережье, итти на север через Синай и Пале­стину мешали месопотамские и греческие поля социального при­тяжения, и естественным центром этого своеобразного этно­логического поля стал Мемфис, около того места, где Нил разде­лялся на целый ряд судоходных по тогдашнему времени притоков.

Потом началось мореплавание в открытом море, и центр египетской культуры естественно перенесся в Александрию, ближе к морю.

Таким образом Физическая география и прогресс материаль­ной культуры всегда детерминировали и будут детерминировать политическую географию па земле, и даже, как увидим далее, при разборе деятельности Везувия, геофизические воздействия обусловливали часто и психические особенности человечества не только через материальную культуру, но и непосредственным влиянием на психику окружающего населения, передающуюся на огромные расстояния.

Благодаря разнообразию строения земной поверхности, этно­логические центры естественно возникали в ней в разных местах, и между ними образовались пояса естественной интерференции, которые можно проследить по границам человеческих наречий, и эти пояса были всегда захолустьями как экономических, так и политических и культурных бассейнов притяжения, возникавших вокруг сильных центров.

Таковы основные этнологические законы, настолько же неот­менимые никакими усилиями отдельных лиц, как и законы при­тяжения или отталкивания скоплений Физической энергии. И если б они были усвоены новейшими историками древнего мира, то эти историки давно уже признали бы за недоразумение рассказы своих средневековых предшественников хотя бы, например, о том, будто на сирийском берегу около пустынного Мертвого озера был когда-то сильный самостоятельно-культурный центр в псевдо-Иерусалиме и первостепенные экономические центры в псевдо-Тире и псевдо-Сидопе. Их пе могло там быть уже по одному тому, что тут именно и лежит область интерференции трех больших куль­турных центров: египетского, месопотамского и эллинского. Если 6 даже и были здесь первоклассные гавани и сухопутные дороги, то и тогда ничего бы серьезного и самобытного не вышло в этой нейтральной области действия трех больших и самобытных культурных центров.

Конечно, суеверный человек, каких и теперь не мало, мне сейчас же скажет: «все, что вы говорите, служит лишь наилуч­шим доказательством непосредственного вмешательства божьего промысла в человеческие дела: для обычных людей, действи­тельно, было бы невозможно создать что-либо самостоятельное в Палестине, но для бога (который как раз тут и вмешался) все возможно: он может устроить центр мировой культуры и в вороньем гнезде на березе, для него ничего не стоит создать первоклассную гавань и в умывальнике вашей жены, хотя бы она н не поверила своим глазам, когда, подойдя умываться, вдруг увидела, что в ее кувшине скрылся от бури весь британский флот».

Но я здесь говорю только с теми, кто уже оставил позади себя этот низкий уровень своих званий и психической эволюции.

Я покажу далее на сравнении самих наших первоисточников об истории Сирии с первоисточниками о латино-эллино-сирийско-египетской империи IV и V веков, что (как уже отмечено в пер­вой книге моего труда) так называемые палестинские первоисточ­ники есть лишь варианты греческих и не представляют почти ничего самостоятельного, да и то, что в них самостоятельно, не имеет серьезного значения и относится к тому же IV и V векам нашей эры. А теперь я перейду к геофизической характери­стике той арены, на которой подвизается все человечество — Земли, летящей из глубины веков.

— 12 —

- 13 -

III.

Влияние земных глубин.

Мы только что видела влияние топографических условий земного шара на эволюцию человечесвой жизни. Рассмотрим жо и другие Физические Факторы.

О влиянии климата, конечно, не стоит и говорить. Хотя архипелаг Парри в Северном Ледовитом океане топографически и представляет такие же удобства, как и все остальные для воз­никновения культурного центра, но жестокость климата не дала возможности выработаться в его окрестностях самостоятельному бассейну культуры, а культура Малайского архипелага и приле­гающих к нему равнин не могла достигнуть большой высоты. вследствие, наоборот, тропической природы, не возбуждающей трудолюбия населения.

То же самое и в других случаях.

Только при полном незнакомстве с влиянием географических условий, наблюдаемых в различных областях земпой поверхности, на Формы и развитие в них культурпых бассейнов и могут, например, существовать в некоторых (даже и современных н*м) головах представления о будто бы погибшей Атлантиде, с ее будто бы высокой культурой за много тысячелетий до нашего времени. Ничего подобного пе было на земном шаре в далекие геологические эпохи, так как человеческая культура—дитя совре­менной геологической эпохи, когда нынешние очертания земпой поверхности уже стали переходить через свои современные Формы.

Самостоятельных очагов культуры на земле могло быть, как мы видели при первом взгляде на географическую и климатиче­скую карту, только четыре, и впереди всех должен был итти, как и шел, Средиземноморский бассейн, культура которого, посте­пенно перелившись через естественные, но не непроходимые границы между разными областями земной поверхности, и стала со времени Колумба и Васко-де-Гамы ассимилировать себе три остальные очага.

Первые основы естественной теории цивилизации зало­жены еще Боклсм, но существуют кроме указанных у него и другие влияния. Особенно важпую роль играют между ними влияния подземных сил земного шара на психику всего чело-

вечества. И они не были до сих пор серьезно разработаны учеными лишь потому, что геология и космология (вместе с опи­сательной астрономией) не признавались за необходимые обще­образовательные пауки составителями программ средних учебных заведений не только у нас, но, насколько мне известно, даже и за границей. Благодаря этому, все оканчивающие курс в совре­менных высших учебных заведениях не по Физико-математиче­скому Факультету остаются в знании астрономии и геофизики столько же невинными, как и грудные младенцы, если не заин­тересовались ими вне программы предметов, считаемых офи­циально нужными для них. Вот почему и здесь, так же как в первой книге этой моей работы (где я дал сначала общий очерк современных воззрений на вселенную), я сделаю предвари­тельно краткое изложение и общепринятых современных, и своих собственных взглядов на внутреннее состояние земного шара.

Из каких веществ состоит глубина земли?

Некоторые думают, что из железа, но это мог сказать только тот, кто, размышляя о земле, забывает в такой момент об осталь­ных планетах солнечной системы, да и о звездах вообще. Земля состоит из железа,—говорят нам,—потому что средняя плотность ее внутреннего ядра близка к его плотности... Но из какого же металла в таком случае сосгоит внутренность Луны, имеющей такое же происхождение, как и Земля, но много меньшую «плотность»? Из какого металла состоит внутренность Сатурна, Юпитера, Венеры, Марса, Меркурия, не говоря уже о Солнце и о звездах? Ведь у каждого из них своя особая «плотность»! Ясно, что при таких элементарных представлениях мы возвра­щаемся ко взглядам древних алхимиков, думавших, что Солнце сосгоит из золота, Меркурий пз ртути и т. д.

Современные паучпые представления говорят нам совсем другое.

В настоящее время уже никто из нас не верит, что земные вулканы суть входы в подземное царство,— в жилище умерших, управляемое, по мнению одних из наших предков, Плутоном. а по мнению других — Сатурном, низверженным за что-то с небес н бежавшим в Италию, где он и сделал себе и своим помощни­кам проходы под землю в жерлах Везувия, дтшы, Стромболи и Фумаролл Флегрейских полей.

Правда, в вулканических и сейсмических явлениях и сейчас еще не все детально выяснено. Мы не имеем пока такого опти-

— 14 —

— 15

чеокого инструмента^ который позволил бы нам достаточйо ясно заглянуть во ввутренность земли: Ни один из лучей, действую­щих на наш глаз или на Фотографическую пластинку наших современных Фотографических приборов, не проникает даже и на сантиметр в глубину силикатовых геотектонических пород, соста­вляющих главную часть поверхностных слоев земли. Правда, что эти слои довольно прозрачны для электромагнитных волн, и потому, если бы мы могли устроить камер - обскуру, степы которой были бы для пих непрозрачны, и такую Фотографиче­скую пластинку, на которую они могли бы действовать, то мы получили бы возможность прямо Фотографировать внутренность земли и удобно смотреть в нее посредством стереоскопа.

Но такой камер-обскуры мы еще не имеем, а потому можем судить о состоянии подземного мира лишь так, как судим об окружающем, закрыв глаза, по одному шуму и по раздающимся тут и там голосам и различным звукам.

Читатель, незнакомый с современной геофизикой, может быть спросит меня с удивлением: неужели мы можем ежедневно «слушать», что происходит под землей, или даже приблизительно сказать, где и когда? Да,—отвечу я,—и такой аппарат, изобретен­ный лишь в наше время, называется сейсмографом, но только не мы им слышим, а сам он составляет так сказать ухо геофи­зики и лишь записывает нам то, что он ежедневно слышит.

Это—глубокий подвал, где подвешены по разным направле­ниям три рычага, чрезвычайно чувствительные к малейшим сотря­сениям земли и вычерчивающие своими концами на равномерно движущихся лентах самые пеощутпмые ее колебания или же там один рычаг, приспособленный к двум направлениям (рис. 4).

Прибор этот показывает, что внутренность земли никогда не находится в молчаливом состоянии, в пей часто слышатся звуки, подобные музыкальным в конвертном зале от различных инстру­ментов оркестра или подобные смешанному гулу голосов на людной городской площади. По всей глубине земли, то тут, то там, и по всем направлениям проносятся так называемые микросей­смические колебания, эти бесчисленные сообщения о том, что про­исходит во всей толще земного шара, и в которых однако трудно что-либо разобрать по причине их смешанности (рис. 5). Но вот, время от времепи, приносится в наш «слышащий» подвал гром­кий крик о каком-нибудь подземном взрыве, сопровождающемся

Рис. L Подземное помещение, освещенное двумя лампами, и в нем вертикальный сейсмографический маятник Винченти, прикрепленный к массивному столбу, на котором отзываются земные сотрясения. Он колеблется в раз­личных азимутах, но эти колебания разлагаются особым механизмом на меридианальные слагаемые и слагаемые по первому вертикалу.

— 17 —

землетрясением и покрывает собою всю микросейсмическую обы­денную болтовню подземной стихийной жпзни. Не отовсюду раздаются эти исключительные крики земли, а чаще и громче всего из-под складок земной поверхности, окаймляющих ту вда-вленность земной поверхности, которая представляет дно Тихого океана. На краях ее идут мощные горообразовательные про­цессы как со стороны Америки, так и со стороны Японии, Малайского архипелага и Новой Зеландии. Другая полоса таких же подземных криков идет вдоль северных берегов Средиземного моря, переходит на южные берега Черного, идет между Каспий­ским и Аравийским морями и уходит от морских берегов под Южпую часть Азии, где и приходит снова к Тихому океану (рис. 6).

Остальные места поверхности земного шара не знают земле­трясений.

В каком виде передает нам сейсмограф эти голоса земли?

Если они слышатся близко, то он дает нам смешанную запись, и сопоставление ее с записями други