Конфуцианство. Даосизм. Буддизм

Религиозно-идеологическая система феодального Китая имела свои особенности. Морально-этические учения преобладали в ней над чисто религиозными представлениями и догмами. Духо­венство не стало в Китае отдельным влиятельным сословием.

Многие столетия господствующее положение в духовной жизни китайцев занимало конфуцианство. Создатель этого уче­ния Конфуций (ок. 551—479 гг. до и. э.) призывал к строгому соподчинению в отношениях между людьми в семье и обществе, основанному на уважении и почитании старших по возрасту и общественному положению: «Государь должен быть государем, подданный — подданным, отец — отцом, сын — сыном». Ки­тайские феодалы выдвигали на первый план и пропагандиро­вали наиболее реакционные стороны учения Конфуция — о бо­жественном происхождении императора, подчинении власти и т. п. Конфуцианство стало официальной государственной доктриной, одним из объектов культового поклонения.

Наряду с конфуцианством в древнем и средневековом Китае получил широкое распространение даосизм. Его основополож­ником считается легендарный Лао-цзы. До сих пор исследователям не удалось доказать или опровергнуть существование Лао-цзы, которого принято считать современником Конфуция. Согласно учению Лао-цзы, все существующее, природа, жизнь людей — это бесконечный поток естественного развития, «Вели­кое Дао (Путь)». Человек должен стремиться постичь Дао. Возникнув как философское учение, даосизм в I—II вв. стано­вится религией, включившей в систему своих представлений элементы народных верований, магии и шаманства.

Тогда же в Китае начинает распространяться и буддизм, который в средние века приобрел большое влияние.

На протяжении веков происходил своеобразный синтез кон­фуцианства, даосизма и китайского буддизма.

К началу нового времени в Китае уже утвердилась комплекс­ная система религиозных верований со своей иерархией куль­тов. Церемонии, связанные с почитанием Неба, Земли, импера­торских предков, осуществлялись самим императором — «сы­ном Неба». Общекитайский характер носили культы Конфуция, Лао-цзы и Будды, в честь которых сооружались многочисленные храмы. Далее следовали культы явлений и сил природы, культы отдельных районов и, наконец, домашние (семейные) культы.

Цины использовали эту систему идеологического воздействия на народные массы для духовного порабощения трудящихся и освящения феодальных порядков.

Захватнические войны Цинов

Постепенно маньчжурская знать становилась составной частью господствующего класса Китая, возглавлявшей феодальную иерархию империи.

Завоеватели-маньчжуры заимствовали у китайцев культуру, многие обычаи, структуру государственных учреждений, рели­гию и идеологические доктрины, отказались от шаманизма, ко­торый раньше исповедовали маньчжурские племена и их князья. Но при этом маньчжуры всеми способами закрепляли свое собственное привилегированное положение в китайском обществе и государстве. Смешанные браки были запрещены. Даже в гарем никто из маньчжуров не мог взять в качестве наложницы китаянку. Формально маньчжурский язык (и пись­менность) был объявлен государственным языком империи на­ряду с китайским. Официальные документы составлялись на двух языках.

Такая ситуация не могла не породить противоречий между маньчжурской знатью и некоторыми группами китайских поме­щиков, а для большинства китайского народа господство цинских императоров и маньчжурской знати олицетворяло собой всю совокупность феодальной эксплуатации и гнет чужеземной Династии. Не удивительно, что даже выступления народных масс против китайских помещиков, как правило, развертыва­лись под антиманьчжурскими лозунгами.

В то же время класс китайских феодалов (вместе со став­шей его составной привилегированной частью маньчжурской знатью) сам жестоко, угнетал национальные меньшинства импе­рии. Политика цинских императоров отвечала классовым инте­ресам не только маньчжурских, но и китайских феодалов, стре­мившихся к завоеванию соседних стран и насаждавших идеоло­гию великоханьского шовинизма.

Объектом маньчжуро-китайской агрессии на севере и западе стали монголы и другие народы Центральной Азии. Кроме Южной, или Внутренней, Монголии, подчиненной маньчжурами еще в 1636 г., при императоре Канси (1662—1722) в конце XVII в. была захвачена Халха (Северная Монголия). После этого развернулась длительная борьба за подчинение западных монголов (ойратов). В середине XVIII в. Ойратское (Джунгар-ское) ханство было завоевано войсками императора Цяньлуна (1736—1795). Вскоре была завоевана и аннексирована Кашга-рия — государство уйгуров, расположенное к югу от Тянь-Ша­ня, в Восточном Туркестане.

Параллельно осуществлялась маньчжуро-китайская агрес­сия против Тибета. В 1720 г. его восточная часть была оккупи­рована цинскими войсками. Это вызвало восстание тибетцев. Лишь в результате длительных военных действий против пов­станцев Тибет был насильственно включен в состав китайской империи.

В XVIII в. китайские богдыханы неоднократно предприни­мали завоевательные походы во Вьетнам и Бирму.

Маньчжуро-китайские феодалы подвергали жестокому на­циональному и социальному угнетению монголов, уйгуров, ти­бетцев, чжуанов (пров. Гуанси), дунган (китайское название -— хуэй), проживавших на юго-западе и северо-западе империи, ицзу, мяо (на юго-западе) и многие другие народы.

«Закрытие» Китая

Первое время цинское правительство благожелательно относи­лось к западноевропейским миссионерам, устремившимся в Китай, рассчитывая в случае необходимости использовать поддержку европейцев в подавлении сопротивления китайского народа. Оно разрешило иностранным кораблям заходить и вес­ти торговлю в китайских портах Гуанчжоу (Кантон), Сямыне (Амой), Нинбо, Динхае.

Во второй половине XVII в. Пекин посещали голландские, португальские, французские и английские купцы. В Китай при­ехало много католических миссионеров, которые развернули там проповедь христианства. В царствование Канси они приоб­рели большое влияние при дворе. Некоторые из миссионеров стали советниками самого императора, им давались диплома­тические поручения.

Деятельность иностранных миссионеров вызывала растущее недовольство в народе. С другой стороны, в правящем лагере появился страх перед новыми, неведомыми веяниями, которые могли прийти из далекой Европы. В 1724 г. новый богдыхан, Юнчжэн, приказал закрыть христианские церкви и выслать большинство миссионеров. В 1757 г. при императоре Цяньлуне был издан указ, запрещавший торговлю с европейцами во всех китайских портах, кроме Гуанчжоу.

С этого времени цинское правительство стало проводить по­литику изоляции Китая от Запада. Европейцам запрещалось посещать Китай. Их корабли допускались только в Гуанчжоу, где они могли вести торговлю под контролем властей с одной лишь купеческой компанией «Гунхан» (в европейской литера­туре «Кохонг»). При посещении Гуанчжоу иностранцы не смели общаться с населением. Их снабжали продовольствием специ­ально выделенные для этого китайскими властями купцы, ко­торых португальцы называли компрадорами *.

* Позднее компрадорами стали называть тех представителей буржуазии колоний и зависимых стран, которые выступали как контрагенты, представи­тели и посредники иностранного капитала.

Цинские правители считали, что политика изоляции укрепит их господство. У китайских феодалов не было непосредствен­ной экономической заинтересованности в установлении торго­вых связей с Европой. Правители Китая имели весьма смутное представление об уровне развития европейских, да и более близ­ких к Китаю государств. При этом они усиленно насаждали традиционные великоханьские концепции об исключительности китайцев, о Китае как «Срединной империи», «Поднебесной», окруженной отсталыми, «варварскими» странами.

Политика самоизоляции в какой-то степени отсрочила втор­жение иностранных колонизаторов в Китай. Но главным ее результатом были консервация феодальных порядков и сохра­нение цинского господства, угнетения порабощенных народов. Ограничив внешнюю торговлю, Цины нанесли удар тем ремес­ленным производствам и мануфактурам, продукция которых ра­нее поступала на внешний рынок.

Русско-китайские отношения

Отношения между Китаем и Россией установились еще до маньчжурского завоевания. Они определялись географическим положением двух государств и строились на основе равнопра­вия и взаимной выгоды. Один из императоров династии Мин специальной грамотой разрешил русским приезжать со своими товарами в Китай.

Когда в XVII в. русские землепроходцы подошли к берегам Тихого океана, правительство России предприняло шаги к установлению регулярных политических и экономических отноше­ний со своим восточным соседом. В 1654 г. Пекин посетило русское посольство, возглавленное Ф. И. Байковым. Через не­которое время были направлены новые посольства, среди кото­рых большое значение имело посольство, возглавленное Нико­лаем Спафарием (Милеску) в 1675—1676 гг.

Однако завоевательная политика Цинов, одним из объектов которой стали дальневосточные владения Российского государ­ства, затрудняла установление экономических и политических отношений между двумя государствами. Маньчжуры неодно­кратно нападали на Албазинское воеводство, осаждали и раз­рушали Албазинский острог, но казаки отбивали крепость и вновь отстраивали ее. Во время очередной осады Албазина в 1686 г. Канси предложил русскому правительству начать пере­говоры о территориальном размежевании владений обоих госу­дарств. В связи с обострением отношений с Джунгарией ки­тайский богдыхан стремился в то время избежать военного столкновения с Россией.

Русско-китайские переговоры, начавшиеся в 1689 г. в Нер­чинске, проходили в неблагоприятной для русской стороны обстановке. Семнадцатитысячное маньчжурское войско окружи­ло город и грозило начать штурм. По условиям подписанного тогда Нерчинского договора русское правительство было вы­нуждено уступить часть Приамурья (Албазинское воеводство). Области нижнего течения Амура и Приморья оставались неразграниченными. Цинские послы скрепили клятвой обязательство не заселять албазинские земли и не сооружать здесь укрепле­ний. Тем самым правительство Китая признало ограниченность своего суверенитета на захваченных им у России землях.

Договор предусматривал установление регулярных торговых связей между двумя странами.

Петр I стремился к улучшению и расширению русско-китай­ских отношений. В 1715 г. в Пекине была учреждена россий­ская духовная миссия, которая способствовала распространению в России научных знаний о Китае.

Захват Цинамц Северной Монголии выдвинул вопрос о раз­межевании владений России и Китая в этом районе. По заклю­ченному в 1727 г. Кяхтинскому договору была определена гра­ница к западу от р. Аргунь. Земли по Амуру и Тихоокеанскому побережью остались неразграниченными. От России вновь бы­ли отторгнуты некоторые территории. В Кяхтинском договоре имелись также статьи о развитии русско-китайской торговли. В Пекин разрешался въезд 200 русским купцам, которые могли там построить торговые склады. Туда же направлялось шесть русских учеников для изучения китайского языка. В 1731 г. Москву посетило китайское посольство.

Хотя после провозглашения политики самоизоляции Китая прекратился обмен посольствами между Китаем и Россией, меновая торговля между двумя странами продолжала разви­ваться на границе, в Кяхте. Продолжалась также деятельность русской духовной миссии в Пекине.