Главная Случайная страница


Категории:

ДомЗдоровьеЗоологияИнформатикаИскусствоИскусствоКомпьютерыКулинарияМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОбразованиеПедагогикаПитомцыПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРазноеРелигияСоциологияСпортСтатистикаТранспортФизикаФилософияФинансыХимияХоббиЭкологияЭкономикаЭлектроника






Доказательства прямые и косвенные

Деление доказательств на прямые и косвенные имеет сво­им основанием их отношение к устанавливаемому обстоя­тельству. Прямое доказательство указывает на доказываемое обстоятельство прямо, непосредственно, одноступенчато. Содержание прямого доказательства и есть доказываемый факт. Например, свидетель-очевидец рассказывает об об­стоятельствах наблюдавшегося им преступления. Его по­казания прямо указывают на те события, которые он опи­сывает. Прямое доказательство — это прямое усмотрение факта (или, как раньше говорили, прямое усмотрение исти­ны). Косвенное доказательство указывает на доказываемое обстоятельство не прямо, не непосредственно, но опосредо­ванно. Оно указывает на какой-то другой факт, который сам по себе не имеет юридического значения, но посредством определенного ряда вытекающих из него выводов косвен­ное доказательство позволяет подтвердить искомый факт. Если свидетель описывает не само совершение преступле­ния, а его последствия, например, он видел, как подозревае-

217в

мый уходил (или убегал) с места совершения преступления, из этого может быть сделан вывод о возможности соверше­ния им преступления.

В то же время данный свидетель прямо указывает на факт удаления подозреваемого с места совершения преступления, следовательно, по отношению к этому факту его показания являются прямым доказательством. Таким образом, любое доказательство одновременно является и прямым, и косвен­ным. Прямо указывая на какой-либо промежуточный факт, доказательство в то же время является косвенным по отно­шению к тому главному факту, который может быть уста­новлен с помощью этого промежуточного факта путем ряда последовательных выводов.

Например, свидетельскими показаниями устанавлива­ется ссора на почве ревности между супругами. Показания свидетеля – прямое доказательство факта ссоры, из кото­рого может быть сделан вывод о наличии мотива к соверше­нию убийства. Наличие ссоры – косвенное доказательство ревности, ревность – косвенное доказательство соверше­ния ревнивцем убийства.

Классификация уголовно-процессуальных доказательств на прямые и косвенные, таким образом, зависит от того, что мы принимает за точку отсчета, т.е. за основание классифи­кации. Однако по вопросу об основаниях этой классифика­ции в теории уголовного судопроизводства единого мнения так и не выработано. Часть ученых считает, что основанием классификации является отношение доказательства к пред­мету доказывания, другие же полагают, что к главному фак­ту. Отталкиваясь от понятия обязанность доказывания, сфор­мулированного в ст. 14 УПК, можно считать, что предметом доказывания по уголовному делу является виновность лица в совершении преступления. Виновность лица может быть установлена разными способами в зависимости от содер­жания подтверждающих ее доказательств. Прямое доказа­тельство связывает определенное лицо с фактом совершения преступления. Косвенное доказательство связывает лицо не с фактом совершения преступления, а с каким-либо другим (промежуточным) фактом, из которого можно сделать вывод о совершении обвиняемым преступления[175]. Если за основа-

218в

ние классификации мы берем главный факт, понимаемый только как факт совершения лицом преступления, следует признать, что значительная часть доказательств носит ха­рактер косвенных или вообще не поддается такой класси­фикации, находится за пределами деления доказательств на прямые и косвенные[176].

Вряд ли такой подход к классификации доказательств может считаться обоснованным. Поскольку главный факт – это не вся совокупность подлежащих доказыванию обсто­ятельств, а лишь часть их, то рассматриваемое основание классификации не соответствует одному из условий любой научной классификации, так как не охватывает всех клас­сифицируемых явлений.

С другой стороны, главный факт состоит не из какого-то одного факта, он включает в себя, как мы видели, множе­ство фактов, образующих в своей совокупности состав пре­ступления. Каким считать доказательство, которое прямо устанавливает место или время совершения преступления?[177] Может ли существовать такое доказательство, которое спо­собно прямо и непосредственно устанавливать весь состав преступления? Размышления над этими вопросами приво­дят к выводу, что за основание деления доказательств на прямые и косвенные не может быть принят ни предмет до­казывания, ни его главный факт. Таким основанием являет­ся отношение доказательства к каждому конкретному, еди­ничному доказываемому обстоятельству или, говоря языком логики, к доказываемому тезису.

Деление доказательств на прямые и косвенные обуслов­лено существованием различных путей установления тех или иных обстоятельств. В целом можно утверждать, что путь прямого доказывания проще и короче, чем путь кос­венного доказывания. Связь прямого доказательства с пред­метом доказывания очевидна, она проста и в дополнитель-

219в

ном обосновании не нуждается. «Объективная связь таких фактов с предметом доказывания – это связь части и це­лого... Здесь задача сводится лишь к установлению досто­верности сведений об этом факте», – пишет один из основ­ных исследователей косвенных доказательств А.А. Хмыров[178]. Содержание прямого доказательства – сведения об обсто­ятельстве, подлежащем доказыванию[179].

Путь косвенного доказывания более сложен. Содержанием косвенного доказательства являются сведения о факте, не входящем в предмет доказывания, т.е. о промежуточном факте, поэтому связь косвенного доказательства с предме­том доказывания не проста, не очевидна, опосредована. Обнаружив косвенное доказательство и установив досто­верность его содержания, следователь может ни на шаг не приблизиться к цели доказывания. Связь косвенного дока­зательства с делом может оказаться случайной, видимой, маловероятной. Поэтому доказывание на основе косвенных доказательств требует не только установления опосредован­ной связи их содержания с предметом доказывания и досто­верности этого содержания, то и наличия объективной свя­зи между самими косвенными доказательствами.

Итак, основанием деления доказательств на прямые и косвенные служит наличие или отсутствие непосредствен­ной связи между содержанием доказательства и подлежащим доказыванию обстоятельством. Прямые доказательства – это доказательства, которые прямо, непосредственно, од-ноступенчато устанавливают обстоятельства, подлежащие доказыванию. Содержанием прямого доказательства явля­ются сведения об обстоятельствах предмета доказывания. Косвенные доказательства – это доказательства, которые устанавливают промежуточные факты, посредством кото-

220в

рых путем умозаключении можно прийти к выводу о суще­ствовании главного факта[180].

Рассмотрим характерные особенности косвенных доказательств.

1. Связь содержания косвенного доказательства с обстоятельствами дела всегда многозначна. Косвенное доказательство не позволяет сделать однозначный, т.е. категорический вывод о суще­ствовании доказываемого обстоятельства; вытека­ющий из него вывод всегда носит характер пред­положения. Так, наличие следов крови на одежде подозреваемого в убийстве еще не означает его ви­новности в совершении преступления, но правдо­подобно объясняет происхождение этих следов.

2. С учетом сказанного одно косвенное доказательство не может служить надежным средством установ­ления какого-либо обстоятельства. Доказывание на основе косвенных доказательств требует, что­бы каждый промежуточный факт был установлен несколькими доказательствами.

3. Доказывание на основе косвенных доказательств в силу многозначности их связи с доказываемым фактом нуждается в гораздо большей совокупности доказательств, чем при использовании прямых до­казательств. Это обусловлено тем, что каждое кос­венное доказательство должно быть, во-первых, проверено с точки зрения достоверности его со­держания, во-вторых, сопоставлено с другими до­казательствами, содержание которых направлено на установление того же факта.

4. Косвенное доказательство способно служить на­дежным средством доказывания лишь в том слу­чае, если оно находится в определенной взаимо­связи с другими доказательствами. Наличие такой взаимосвязи проявляется в совпадении выводов,

221в

вытекающих из косвенных доказательств, полу­ченных из различных источников, и в отсутствии возможности сделать иной вывод из имеющейся совокупности доказательств.

5. Относимость косвенного доказательства на началь­ном этапе доказывания всегда лишь вероятна, по­скольку его связь с обстоятельствами дела может быть обнаружена лишь через сопоставление с дру­гими такими же доказательствами. Существующая опасность утраты этой информации вследствие не­правильной оценки ее относимости требует вни­мательного отношения к отбору поступающих ор­гану расследования сведений.

Хотя, как было сказано, прямым или косвенным путем могут устанавливаться любые элементы предмета доказыва­ния, следует признать, что деление доказательств на прямые и косвенные имеет значение исключительно для доказыва­ния виновности. Поэтому даже те ученые, которые называ­ют главный факт в качестве основания классификации до­казательств, вынуждены сужать это понятие применительно к рассматриваемому аспекту до факта совершения лицом преступления[181]. Для доказывания именно виновности орга­ны расследования привлекают огромное количество косвен­ных доказательств. В целях решения именно этой проблемы наукой была создана специальная теория улик – совокуп­ность научно-обоснованных рекомендаций использования

222в

косвенных доказательств для обоснования вины[182]. Поэтому мнение о том, что основанием классификации доказательств является характер связи доказательства с фактом соверше­ния преступления (главным фактом), можно с определен­ными оговорками считать верным.

Рассмотрим использование косвенных доказательств на примере уголовного дела об убийстве пожилой женщи­ны с корыстной целью.

Первоначальное подозрение пало на К. в связи с тем, что он имел судимость, и на рукаве его куртки были обнаруже­ны следы крови.

Для изобличения обвиняемого использовались следую­щие доказательства:

— показания почтальона, разносившего пенсию, о том, что накануне убийства потерпевшая получила пенсию, в том числе одну крупную купюру, что являлось довольно редким для небольшого села;

— показания свидетеля, согласно которым подозревае­мый накануне убийства просил у него деньги в долг для по­купки деревянного сруба в соседней деревне;

— показания другого свидетеля о том, что на следую­щий день после совершения преступления у подозреваемо­го он видел указанную крупную купюру.

Взятые изолированно друг от друга, эти доказательства могли и не иметь связи с преступлением, но в своей совокуп­ности они позволяли сформулировать предположение о со­вершении подозреваемым этого преступления.

Это предположение подтверждала другая группа полу­ченных доказательств:

— в ходе осмотра с места происшествия изъят стул с мяг­кой поверхностью;

— согласно заключению эксперта, на мягкой поверхно­сти стула имеются микрочастицы следов наложения посто­ронних тканей;

— у подозреваемого изъяты брюки, в которые он был одет в день происшествия;

223в

— сравнительное исследование брюк подозреваемого микрочастиц следов наложения посторонних предметов на стуле, изъятом в доме потерпевшей, показало их полную идентичность;

— в доме потерпевшей (в частности, на ковше для воды), обнаружены отпечатки пальцев рук подозреваемого.

Еще одна группа доказательств была направлена на опро­вержение показаний матери подозреваемого о том, что ее сын пришел домой с пастбища в 19.00 и больше не отлучал­ся. Убийство же совершено около 21.00:

— сожительница подозреваемого показала, что в вечер убийства он приходил к ней и ушел около 20 часов 30 ми­нут;

— изготовленная при осмотре места происшествия схема свидетельствовала, что путь от дома сожительницы к дому матери подозреваемого мог пролегать мимо дома убитой;

— в ходе следственного эксперимента установлено, что время движения от дома сожительницы до места соверше­ния преступления занимает от 20 до 25 минут.

Точно так же последовательно опровергались объяс­нения самого подозреваемого о том, что он оставил следы в доме потерпевшей за два дня до убийства, поскольку захо­дил к ней поговорить о ее сыне. В частности, в доме не был обнаружен альбом с фотографиями, который подозревае­мый якобы рассматривал вместе с потерпевшей.

Совокупность взаимосвязанных косвенных доказательств вела к одному выводу и не оставила в конечном итоге ме­ста для сомнений. К. признан виновным и осужден. Что же касается первоначальной подозрительной улики – следов крови на рукаве куртки, то она, как выяснилось, не принад­лежала человеку.

Деление доказательств на прямые и косвенные не яв­ляется свидетельством превосходства одних перед другими. Прямые доказательства не лучше косвенных, они так же, как и косвенные, подлежат проверке и оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности и достаточности. Переоценка значения прямых доказательств чаще всего и приводит к недостаточности совокупности доказательств. Как верно заметил А.А. Хмыров, «значение прямого доказательства столь же очевидно, сколь очевид­ны и последствия его недостоверности»[183]. Недостоверность

224в

косвенного доказательства не имеет таких губительных по­следствий. Предубеждение части практических работников против косвенных доказательств как доказательств не впол­не надежных, неспособных привести к достоверному выво­ду, основано на незнании правил обращения с косвенными доказательствами, неумении группировать доказательства и делать логические выводы из комплексов доказательств, желании упростить процесс доказывания путем получения прямого доказательства. Желание иметь прямые доказатель­ства, лучше всего – признание обвиняемым своей вины — отголоски той самой теории формальных доказательств, о которой речь шла выше. Пытаясь противостоять продол­жению практики поиска лишь совершенных доказательств, И.Я. Фойницкий писал, что «деление доказательств на та­кие, которыми прямо и непосредственно удостоверяется искомое обстоятельство (прямые доказательства), и такие, из которых лишь при помощи умозаключений можно сде­лать вывод об искомом по связи их с последним (косвенные доказательства), не может быть признано правильным»[184]. Ученый обращал внимание на то, что умозаключение от до­казательства к доказываемому обстоятельству не свойствен­но одним только косвенным доказательствам. Прямые до­казательства также требуют логической деятельности суда, т.е. свободной оценки доказательств. Полностью разделяя это мнение, мы не можем согласиться с отказом от деления доказательств на прямые и косвенные в связи с наличием объективных различий в характере их связи с доказывае­мым обстоятельством.

Оценка доказательства как прямого или косвенного мо­жет меняться в зависимости от содержания предмета дока­зывания. Например, угроза убийством является косвенным доказательством по делу об убийстве и прямым по делу о вы­могательстве, совершенном с угрозой применения насилия. Обнаружение у обвиняемого пистолета – косвенное дока­зательство по делу об убийстве, но прямое по делу о хране­нии огнестрельного оружия.

В литературе обсуждается вопрос о доказательствен­ном значении так называемых улик поведения и подобных фактов.

225в

Улики (доказательства) поведения – это такие дей­ствия обвиняемого, которые свидетельствуют о знании им обстоятельств преступления или о стремлении уклониться от следствия и суда, а также ввести следствие или суд в за­блуждение. Например, обвиняемый уничтожает следы пре­ступления – протирает места возможного нахождения от­печатков своих пальцев, стирает окровавленную одежду, коротко стрижет или обгрызает ногти, инструктирует сви­детеля или потерпевшего перед допросом и т.д. Такие осо­бенности поведения обвиняемого в целом позволяют выдви­нуть предположение о его причастности к преступлению, т.е. считать их косвенным доказательством. Однако нель­зя забывать, что психологическим детерминантом такого поведения является стремление избежать не только ответ­ственности за преступление, но и самого обвинения в пре­ступлении. Такое поведение в равной мере характерно для лица как совершившего, так и не совершившего преступле­ние. Поэтому доказательственная ценность улик поведения крайне низка и в определенной мере зависит от времени их проявления – до начала уголовного преследования лица или после. Но в любом случае они не могут подменить собой объ­ективных доказательств совершения преступления.

Тем более, не является доказательством (пусть даже кос­венным) и не может быть принята во внимание при оценке доказательств манера поведения обвиняемого на допросе, а также его отказ от дачи показаний. Встречающееся в след­ственной и судебной практике стремление истолковать пове­дение обвиняемого в связи с производством по уголовному делу как желание уйти от уголовной ответственности сле­дует рассматривать как пережиток прошлого опыта, имею­щего явно выраженный обвинительный уклон. Поведение обвиняемого может лишь служить основанием для поста­новки перед ним дополнительных или проверочных вопро­сов, ориентирует на более тщательный поиск доказательств. Предотвращая возможную ошибку, п. 6 ч. 3 ст. 340 УПК обя­зывает председательствующего обратить внимание колле­гии присяжных на то, что отказ подсудимого от дачи по­казаний или его молчание в суде не имеют юридического значения и не могут быть истолкованы как свидетельство виновности подсудимого.

Подобные факты – это установленное сходство способа совершения нескольких преступлений, использование анало-

226в

гичных приемов нападения или проникновения в хранили­ще, выбор места, времени, жертвы преступления, позволяю­щие сделать предположительный вывод о совершении серии преступлений одним лицом. Подобные факты, являющиеся следствием сформированного динамического стереотипа, играют неоценимую роль в раскрытии преступлений, позво­ляют предвидеть и предотвратить следующее преступление. Но могут ли они использоваться в качестве доказательств? По мнению Г.М. Миньковского, совпадение способа совер­шения преступления может рассматриваться в качестве кос­венного доказательства, поскольку и все другие косвенные доказательства позволяют высказать лишь предположение. Однако автор подчеркивает, что только на «подобных фак­тах», как и «уликах поведения», основывать вывод о вино­вности недопустимо[185]. Например, доказав совершение обви­няемым одного преступления, нельзя осудить его еще за ряд преступлений, совершенных аналогичным способом.

В теории было предложено считать разновидностью кос­венных доказательств так называемые вспомогательные до­казательства (оценочные и ориентирующие). С этим трудно согласиться. Ни те, ни другие не являются ни прямым, ни кос­венным подтверждением факта совершения преступления, но с их помощью прямо или косвенно могут быть установле­ны другие факты, имеющие значение для дела. Например, факт родственных отношений свидетеля и обвиняемого или факт нахождения свидетеля на месте преступления.

Деление доказательств на прямые и косвенные касает­ся не только обвинительных, но и оправдательных доказа­тельств. Косвенные обвинительные доказательства называ­ются уликами[186], косвенные оправдательные доказательства называют иногда противоуликами[187]. Наиболее значимым

227в

прямым оправдательным доказательством является алиби (лат. alibi), т.е. нахождение обвиняемого в момент совер­шения преступления в другом месте. В то же время само алиби может быть установлено не только путем прямых до­казательств (очевидцы свидетельствуют о присутствии об­виняемого в определенное время в определенном месте), но и косвенным путем (свидетели видели не самого обви­няемого, а например, его машину). Поэтому пока алиби не опровергнуто, обвинение не может считаться доказан­ным. Круг косвенных оправдательных доказательств мо­жет быть широким. Например, по делу М., обвиняемого в умышленном убийстве двух и более лиц способом, опас­ным для жизни многих людей, оправдательными доказа­тельствами являются:

— факт получения его братом телесных повреждений, причинивших вред здоровью средней тяжести, от действий потерпевших;

— факт поступления на телефонный номер обвиняе­мого звонков с телефонного номера брата в момент его избиения;

— отсутствие какого-либо иного мотива совершения об­виняемым инкриминируемых ему действий;

— беспорядочный и неприцельный характер стрельбы;

— добровольная явка обвиняемого с повинной.

Будучи установленными, эти факты в своей совокупно­сти свидетельствовали о наличии в действиях обвиняемо­го признаков необходимой обороны.

Последнее изменение этой страницы: 2016-07-23

lectmania.ru. Все права принадлежат авторам данных материалов. В случае нарушения авторского права напишите нам сюда...