Протоколы следственных и судебных действий

Статья 74 УПК РСФСР называла два вида документов, ис­пользуемых в качестве доказательств по уголовному делу: протоколы следственных и судебных действий и иные документы.

Протоколы следственных и судебных действий – это письменные акты, в которых зафиксированы ход и резуль­таты следственных и иных процессуальных действий и су­дебного заседания. Статья 83 УПК говорит лишь о том, что протоколы должны соответствовать требованиям, установ­ленным УПК. Однако ст. 87 УПК РСФСР содержала разверну­тое определение и относила к доказательствам протоколы, удостоверяющие обстоятельства и факты, установленные при осмотре, освидетельствовании, обыске, выемке, задер­жании, предъявлении для опознания, а также при произ­водстве следственного эксперимента. Такой подход к опре­делению этого вида доказательств представляется более обоснованным: он указывает на содержание доказательств и дает их перечень.

Содержанием протоколов следственных действий, дей­ствительно, являются удостоверенные ими факты и обстоя­тельства, обнаруженные органом расследования при произ­водстве следственных действий. Особенностью протоколов следственных действий является то, что они отражают ре­зультаты непосредственного, чувственного восприятия до­знавателем, следователем или прокурором следов, остав­ленных преступлением.

Статья 87 УПК РСФСР не включала в число доказательств протоколы допроса и очной ставки, поскольку протокол яв­ляется лишь средством фиксации показаний, являющих­ся самостоятельным видом доказательств. Суд не может ограничиться оглашением протокола допроса в ходе пред­варительного расследования, в силу возможности неодно-

325в

кратного повторения показаний каждого обвиняемого, по­терпевшего, свидетеля.

Иной характер носят протоколы осмотра, обыска, выем­ки, следственного эксперимента, предъявления для опозна­ния и других следственных действий, отражающих личное восприятие следователем или дознавателем материальных следов преступления (осмотр места происшествия, освиде­тельствование), процесс и сам факт обнаружения орудий преступления или иных предметов и документов, имеющих значение для дела в определенном месте или у определен­ного лица (обыск, выемка), факт опознания или неопозна­ния лица, предмета, местности, возможности или невозмож­ности совершения определенного действия (предъявление для опознания, проверка показаний на месте, следствен­ный эксперимент).

Эти следственные действия отличаются от допроса сво­ей принципиальной неповторимостью, в силу чего состав­ление протокола, в котором орган расследования фиксирует результаты своего личного наблюдения, является единствен­ным средством, позволяющим сохранить эти результаты для суда. Законодатель детально регулирует порядок составле­ния протокола с тем, чтобы обеспечить суду возможность получить объективную информацию о ходе и результатах следственного действия, обнаруженных следах преступле­ния (в их широком смысле). Учитывая, что ознакомление с протоколом следственного действия есть опосредован­ное познание судом его хода и результатов, законодатель проявил заботу не только о том, чтобы протокол содержал максимум информации, но и о создании системы гарантий правильности отражения этой информации. А поскольку протокол является способом закрепления хода и результа­тов следственного действия, его доказательственное значе­ние определяется не только соблюдением установленных законом правил протоколирования (ст. 166,167,180 УПК), но и, главным образом, законностью процедуры производ­ства самого следственного действия.

Нарушение общих условий предварительного рассле­дования, общих правил производства следственных дей­ствий или частных процедур, предписанных конкретному действию, исключает возможность использования полу­ченных результатов, даже если сам протокол следственно­го действия не имеет видимых дефектов.

326в

Поскольку законность процедуры производства и оформ­ления следственного действия[241] как условия допустимости полученного доказательства уже была предметом рассмо­трения, остановимся на вопросах, которые способны вы­звать некоторые затруднения.

В ходе следственных действий могут применяться раз­нообразные технические средства, как поискового характе­ра, так и предназначенные для фиксации полученных све­дений. Результаты применения технических средств могут иметь материальный, овеществленный характер: аудио-, видеозапись, фото-, киносъемка, слепки и оттиски. Кроме письменной формы фиксации информации, орган рассле­дования может использовать и дополнительные средства, такие как составление схем, планов, рисунков, чертежей. Указанные средства запечатления информации в качестве самостоятельного вида доказательств в ст. 74 УПК не на­званы, поскольку считаются приложениями к протоколу следственного действия, без которого они не имеют само­стоятельной доказательственной ценности. Не могут исполь­зоваться в качестве источников доказательственной инфор­мации результаты применения технических средств и в том случае, если в протоколе следственного действия не отра­жен факт применения этих средств, не указано, какие тех­нические средства к каким объектам были применены, ка­кие приложения к протоколу следственного действия были изготовлены.

Технические средства используются чаще всего для фик­сации не только вербальной, т.е. знаковой, но также пред­метной и наглядно-образной информации, способы отра­жения которой принципиально отличаются от знакового описания этой информации в протоколе. Как правильно от­мечает С.А. Шейфер, они различаются «степенью адекват­ности отображения. По мере перехода от знаковой формы к графической, от графической – к наглядно-образной, от наглядно-образной – к предметной, адекватность отобра­жения повышается»[242]. Поэтому содержание протокола может иметь определенные расхождения с той информацией, ко-

327в

торая запечатлена путем фото-видео-киносъемки, аудиоза­писи, изготовлением слепков и схем, в силу чего последние не могут рассматриваться лишь как иллюстрация протоко­ла. Так, звуко- и видеозапись хода следственного действия позволяет суду увидеть характерные телодвижения и жесты, выражение лица, услышать интонацию, которые невозмож­но отразить в протоколе, но которые чрезвычайно важны для оценки полученных в ходе следственного действия ре­зультатов. Отсутствие на фотографиях, изготовленных при осмотре места происшествия, определенных следов не по­зволяет рассматривать в качестве надежного доказатель­ства протокол осмотра, отражающий факт присутствия та­ких следов.

С учетом определенной самостоятельности результатов применения факультативных или дополнительных средств фиксации хода и результатов следственного действия в нау­ке предприняты попытки определить их видовую принад­лежность. Так, объемные и прочие слепки и оттиски, вос­производящие внешние признаки материальных объектов, принято считать производными вещественными доказатель­ствами. Рисунки, планы, схемы, изготовленные участниками следственного действия, с определенной долей условности можно отнести к документам, а изготовленные следовате­лем, они являются частью протокола. Однако фотоснимки, видеофильмы и аудиозаписи в привычную схему не уклады­ваются, поэтому ученые считают, что эти средства фикса­ции хода и результатов следственного действия в совокупно­сти с протоколом образуют более сложное сочетание, некое комплексное доказательство, элементы которого взаимно дополняют и обогащают друг друга[243].

Статья 83 УПК, как известно, строгого перечня протоко­лов следственных действий, используемых в качестве дока­зательств не содержит. Однако доказательственное значе­ние протоколов некоторых следственных действий ввиду существенного отличия самих этих действий от тех, что но­сят отчетливо выраженный познавательный характер, вы­зывает определенные сомнения. Рассмотрим их.

Протокол осмотра и прослушивания фонограммы записи переговоров, записанных по постановлению орга-

328в

на расследования с разрешения суда, в котором дословно излагается та часть фонограммы, которая, по мнению сле­дователя, имеет отношение к уголовному делу (ч. 7 ст. 186 УПК), составляется следователем в присутствии понятых, а при необходимости, специалиста, а также лиц, чьи теле­фонные переговоры были записаны. Запись в протоколе это­го процессуального действия осуществляется, таким обра­зом, не на основании непосредственного восприятия самого разговора, а путем механического повторения зафиксиро­ванной с помощью звукозаписывающего устройства ин­формации уже в письменном виде, обеспечивающем удоб­ство ознакомления с соответствующей частью содержания переговоров. При этом сама фонограмма в полном объеме постановлением органа расследования приобщается к ма­териалам уголовного дела в качестве вещественного доказа­тельства и хранится в опечатанном виде, обеспечивающем не только сохранность ее от прослушивания и тиражирова­ния посторонними лицами, но и техническую пригодность для повторного прослушивания, в том числе в судебном заседании (ч. 8 ст. 186 УПК). Соответственно, доказатель­ственная ценность протокола осмотра и прослушивания фонограммы состоит не в изложении в нем содержания за­писи, а в удостоверении самого факта ее существования на электронном или магнитном носителе, переданном в уста­новленном порядке органами, осуществлявшими контроль и запись переговоров. Протокол призван удостоверить так­же целостность упаковки фонограммы и удостоверяющей ее печати органа, осуществлявшего прослушивание, нали­чие технической возможности прослушать запись перегово­ров, качество записи, отсутствие технических помех и т.д. Не имеющий самостоятельной доказательственной ценно­сти протокол осмотра и прослушивания фонограммы пере­говоров, таким образом, имеет значение для оценки дока­зательственного значения самой фонограммы.

Составление протокола предусмотрено и при назна­чении следователем судебной экспертизы. В соответствии с ч. 3 ст. 195 УПК следователь составляет протокол, удосто­веряющий факт ознакомления подозреваемого, обвиняемо­го, защитника с постановлением о назначении экспертизы и разъяснения принадлежащих им прав. Составляет сле­дователь протокол и при выполнении требований ст. 206 УПК о предъявлении заключения эксперта для ознакомле-

329в

ния подозреваемому, обвиняемому, защитнику, а в неко­торых случаях, потерпевшему и свидетелю. Эти протоколы доказательственной информации об обстоятельствах совер­шения преступления не содержат, однако, как и в предыду­щем случае, имеют значение для оценки законности дей­ствий органа расследования и выполнения им требований закона, направленных на обеспечение прав участников уго­ловного процесса[244].

Доказательственное значение протокола задержания связано с его способностью отражать сведения, имеющие существенное значение для уголовного дела. В соответствии со ст. 92 УПК, в протоколе задержания указываются дата и время составления протокола, дата, место, время, осно­вания и мотивы задержания подозреваемого, результаты его личного обыска и другие обстоятельства задержания. Задержание, таким образом, представляет собой сложное процессуальное действие, протокол которого отражает как факт краткосрочного лишения лица свободы, так и обсто­ятельства, послужившие основанием для возбуждения уго­ловного дела.

Однако использование протокола задержания в каче­стве средства адекватного удостоверения обстоятельств, имеющих значение для дела, затруднено тем, что факти­ческое задержание подозреваемого лица непосредственно в ходе или после совершения преступления не совпадает с моментом составления протокола. В связи с этим прото­кол задержания составляет, как правило, не тот субъект, который был очевидцем событий, послуживших основани­ем для задержания. В этом случае в протоколе могут быть отражены только результаты личного обыска задержанно­го, т.е. подробно указаны все имеющие значение для дела предметы, обнаруженные при задержанном (оружие, бое­припасы, наркотические вещества, деньги, ценности, до­кументы), содержащие следы преступления предметы его

330в

одежды и пр. Указание оснований задержания должно со­провождаться перечнем лиц, участвовавших в задержании или присутствовавших при этом.

Результаты непосредственного наблюдения сотрудни­ком органа дознания факта совершения преступления, по­бега с места его совершения, уничтожения следов престу­пления и т д. и т.п., отраженные в протоколе задержания, будут иметь доказательственное значение лишь в том слу­чае, если протокол составлен им самим. Протокол задержа­ния не пригоден для удостоверения устных сообщений об об­стоятельствах задержания, поскольку процедура задержания не предусматривает получение таких сообщений. Поэтому лицо, осуществлявшее непосредственный захват и достав­ление подозреваемого, должно быть допрошено в качестве свидетеля, а следовательно, не вправе производить никаких следственных действий[245].

Протокол получения образцов для сравнительного ис­следования (ст. 202 УПК) отражает факт получения следо­вателем[246] образцов крови, почерка, волос и других образцов у подозреваемого, обвиняемого, свидетеля или потерпев­шего. Доказательственное значение этого протокола про­является при его оценке в совокупности с другими доказа­тельствами: вещественными доказательствами со следами

331в

преступления и заключением эксперта о тождестве, сходстве или различии этих следов с образцами для сравнительного исследования, полученными у определенного лица.

Подводя итог, в целом можно сказать, что протоколы рассмотренных действий являются вспомогательными до­казательствами. Аналогичный характер имеет протокол о представлении доказательств кем-либо из участников уголовного процесса или протокол о принятии представ­ленного им доказательства, позволяющий проследить про­исхождение того или иного документа или вещественного доказательства и дать ему надлежащую правовую оценку.

Однако не все протоколы, составленные органом рассле­дования, можно рассматривать в качестве доказательств. Часть из них служит другим целям и не отражает обстоя­тельств, подлежащих доказыванию. Так, не является дока­зательством протокол о наложении ареста на имущество, в том числе денежные средства и ценности, находящиеся на счете, во вкладе или на хранении в банках или иных кредит­ных организациях. Наложение ареста на имущество не явля­ется следственным действием и не направлено на собирание доказательственной информации. Эта мера процессуально­го принуждения направлена на обеспечение исполнения су­дебного решения о возмещении причиненного преступле­нием вреда и (или) компенсации имущества, полученного в результате совершения преступления или используемого или предназначенного для использования в качестве орудия преступления или для финансирования терроризма, орга­низованной группы и т.п.

Не имеет никакого отношения к доказательствам и со­ставляемый в соответствии со ст. 118 УПК протокол о на­рушении участником уголовного процесса процессуальных обязанностей, за которое судом может быть наложено де­нежное взыскание.

Существенно отличается от протоколов следственных действий протокол судебного заседания, который отража­ет весь ход судебного разбирательства по уголовному делу. В нем находят закрепление не только сведения, имеющие значение для установления обстоятельств, имеющих значе­ние для дела (показания свидетелей, потерпевших, обвиня­емых, результаты осмотра или другого проведенного судом следственного действия), но и все совершаемые в судебном заседании действия суда в том порядке, в каком они име-

332в

ли место (в том числе по разъяснению прав, обязанностей и ответственности участникам судебного разбирательства), и сторон (заявленные ими ходатайства и отводы, возражения против действий председательствующего, заданные в ходе допросов вопросы, содержания выступления в прениях), а также все принимаемые судом по обсуждаемым вопросам решения (о мерах воздействия к нарушителям порядка су­дебного заседания, об удовлетворении или отклонении хо­датайств и пр.). Доказательственное значение протокол су­дебного заседания имеет главным образом для следующих за судебным разбирательством стадий. Он позволяет суду апел­ляционной, кассационной и надзорной инстанции оценить законность процедуры судебного разбирательства, соблю­дение прав его участников, полноту исследования обстоя­тельств дела и доказательств, соответствие выводов, изло­женных в приговоре, установленным судом фактическим обстоятельствам. Приговор суда должен быть основан лишь на исследованных в суде доказательствах, но судить о том, какие доказательства были исследованы, можно лишь на основании протокола судебного заседания.

Отсутствие протокола судебного заседания рассматри­вается ст. 381 УПК в качестве безусловного основания, вле­кущего отмену приговора.

Протокол судебного заседания составляет секретарь су­дебного заседания, однако он считается готовым лишь в мо­мент подписания его председательствующим. Закон преду­сматривает, что протокол судебного заседания должен быть изготовлен и подписан в течение 3 суток с момента окон­чания судебного заседания, т.е. с момента вынесения при­говора. Однако ч. 7 ст. 259 УПК косвенным образом свиде­тельствует о том, что протокол судебного заседания в силу неких объективных обстоятельств может быть изготовлен и позднее. Предельного срока в УПК не названо, что созда­ет определенные проблемы для реализации сторонами пра­ва на ознакомление с протоколом и принесение на него сво­их замечаний.

Кроме того, удаляясь в совещательную комнату, суд пер­вой инстанции не имеет готового протокола судебного засе­дания, т.е. не рассматривает его в качестве доказательства. В связи с этим в науке высказывалось разумное предложе­ние об оформлении протокола после каждого дня судебно-

333в

го заседания с тем, чтобы замечания на него были рассмо­трены еще до окончания судебного разбирательства, т.е. до удаления суда в совещательную комнату[247]. Хотя ч. 6 ст. 259 УПК предусматривает возможность изготовления протокола судебного заседания по частям, такой порядок не является обязательным. Существуют и технические сложности еже­дневного изготовления протокола судебного заседания.

Иные документы

В качестве доказательств по уголовному делу могут быть использованы не только протоколы следственных действий и судебного заседания, но и иные документы, если изложен­ные в них сведения имеют значение для установления об­стоятельств, указанных в ст. 73 УПК (ч. 1 ст. 84).

Отличие иных документов от протоколов следственных действий и судебного заседания заключается в том, что они: составлены в свободной от уголовно-процессуальных пред­писаний форме органами и лицами, не являющимися офи­циальными участниками уголовного процесса. Иные доку­менты появляются в уголовном деле, если можно так сказать, «в готовом виде»[248], поскольку процессуальный закон не ре­гламентирует процедуру их составления и не предъявляет к документам никаких требований, кроме обладания спо­собностью устанавливать обстоятельства, имеющие значе­ние для дела, т.е. свойством относимости. Полученные ор­ганом расследования или судом документы приобщаются к материалам уголовного дела и хранятся в течение всего срока его хранения. В то же время разнообразие видов до­кументов в силу множественности связей их содержания с предметом доказывания по уголовному делу и способов документирования обусловливает сложности определения самого понятия «документ».

334в

Наиболее распространены документы, имеющие пись­менную форму. Письменные документы – это материальные объекты, на которых «с помощью букв, цифр, стенографи­ческих, телеграфных и других знаков, условных изображе­ний, понятных для лиц, использующих или могущих ис­пользовать данный документ»[249], запечатлены определенные сведения. Поэтому в теории доказательств сформировалось мнение о документах как носителях знаковой информации. Материалом документа не обязательно должна быть бумага. Это может быть ткань, пергамент, кино-фото-пленка и дру­гие материальные объекты, на которых путем нанесения зна­ков выражено определенное текстовое сообщение.

С учетом этого, ч. 2 ст. 84 УПК гласит, что документы мо­гут содержать сведения, зафиксированные как в письмен­ном, так и ином виде. Например, сообщение может быть передано путем математических, химических символов, графических изображений. В определенной мере к ним мо­гут относиться материалы фото- и киносъемки, аудио- и ви­деозаписи, а также иные носители информации, получен­ные или истребованные в порядке, предусмотренном ст. 86 УПК. При этом документы, обладающие признаками, ука­занными в ч. 1 ст. 81 УПК, признаются вещественными до­казательствами (ч. 4 ст. 84УПК).

В процессе обсуждения вопроса о том, имеются ли какие-либо общие критерии разграничения документов и веще­ственных доказательств, были высказаны разные взгляды. По мнению М.А. Чельцова, документы подтверждают что-либо своим содержанием, а вещественные доказательства – фор­мой – внешним видом, местом и обстоятельствами обнару­жения[250]. М.С. Строгович полагал, что вещественное доказа­тельство является индивидуальным незаменимым объектом в отличие от документов, которые удостоверяют описанные в нем факты и могут быть заменены аналогичным докумен­том или дубликатом[251]. Считая, что эти признаки не являются универсальными, В.Г. Танасевич предложил использовать в качестве критерия разграничения способ сохранения и пе-

335в

редачи информации о существенных обстоятельствах дела. Документ использует для сохранения и передачи информа­ции знаковые системы – звуки, слова, условные обозначе­ния, с помощью которых может быть описано определенное событие, обстоятельство, действие, предмет. Вещественное доказательство сохраняет и передает информацию, выра­женную в иных признаках[252].

Разграничение документов и вещественных доказа­тельств, имеющих различный процессуальный режим полу­чения, приобщения к делу, хранения, исследования и исполь­зования, представляется настолько же сложным, насколько важным. Например, автор последней из приведенных кон­цепций, на наш взгляд, ошибочно относит дневники и пись­ма обвиняемого, в которых подтверждается факт соверше­ния преступления, к числу просто документов, так как они содержат лишь описание исследуемых событий и действий. Ошибка заключается в том, что устанавливаемые этими до­кументами обстоятельства могут выходить за пределы описа­ния, т.е. содержания писем и дневников, свидетельствовать о так называемой виновной осведомленности. Поэтому в тех случаях, когда обвиняемый отрицает факт совершения им преступления, изобличающие его письма и дневники игра­ют роль вещественных доказательств. Помня об этом, при необходимости определения документа, как доказательства того или иного вида, следует руководствоваться указанным в ч. 4 ст. 84 УПК критерием: если документ обладает одним из признаков, указанных в ч. 1 ст. 81, на него распростра­няется режим вещественного доказательства.

Сказанное в полной мере относится к фотоснимкам, ма­териалам кино-, видео-, звукозаписи. Изготовленные в про­цессе следственного действия и служащие средством удо­стоверения его хода и результатов эти материалы являются составной частью или приложением к протоколу следствен­ного действия. Фонограммы, изготовленные в ходе прослу­шивания телефонных переговоров, закон называет веще­ственными доказательствами (ч. 8 ст. 186 УПК), поскольку их доказательственное значение заключается не только в со­держании записанного разговора, но и в самом его факте.

336в

Такой же характер носят фотографии, фонограммы и ви­деофильмы, представленные органам расследования суду участниками уголовного судопроизводства и органами, осу­ществлявшими оперативно-розыскную деятельность. Кино-и фотодокументами они могут называться лишь условно.

Разнообразие документов позволяет произвести их класси­фикацию и назвать несколько видов (групп) документов.

Первая группа включает в себя личные документы, со­ставленные и выданные официальными органами власти. К ним относятся все документы, удостоверяющие личность обвиняемого, подозреваемого, потерпевшего, свидетеля и подтверждающие некоторые его характеристики, имею­щие значение для дела – паспорт, свидетельство о рожде­нии, военный и студенческий билеты, водительские права. Устанавливаемый ими возраст может исключить возмож­ность привлечения лица к уголовной ответственности, под­твердить нарушение специальных правил допроса малолет­него или несовершеннолетнего.

Вторая группа состоит из документов, составленных в ходе определенного технологического, производственного процесса, сопровождающего функционирование учрежде­ния, организации, предприятия, содержащих описание собы­тия, ставшего предметом исследования по уголовному делу. Это могут быть документы, удостоверяющие определенные права (свидетельство о регистрации права собственности, о праве на наследство), состояния (свидетельство о заключе­нии или расторжении брака), отражающие хозяйственные операции (бухгалтерские документы) и пр. Все они состав­лены не в связи с производством и, как правило, до возбуж­дения уголовного дела.

Третья группа состоит из документов, составленных офи­циальными должностными лицами по требованию органа расследования и суда, а также по запросу защитника, на осно­вании имеющейся в их распоряжении информации.

Четвертая группа включает в себя документы, составлен­ные и полученные органами следствия и дознания в процессе проверки оснований к возбуждению уголовного дела и фик­сирующие обстоятельства, имеющие значение для дела.

Пятая группа – это документы, полученные в процессе оперативно-розыскной деятельности.

Допустимость каждого из названных видов докумен­тов определяется требованиями, предъявляемыми законом

337в

к тому или иному виду деятельности. Однако общее требо­вание заключается в том, что путь, который прошли доку­менты, оказавшиеся в материалах уголовного дела, должен быть известен. Если документы были получены при про­ведении следственного действия, каждый из них должен быть отражен в протоколе последнего таким образом, что­бы его можно было впоследствии индивидуализировать. Полученный на основании требования или иного запро­са, документ должен иметь сопроводительное письмо, удо­стоверяющее источник его происхождения. Представление документов участниками процесса отражается в протоколе следственного действия или специальном протоколе о пред­ставлении доказательства.

Различаются и способы проверки каждого из назван­ных видов документов. Например, документы, удостове­ряющие личность, или свидетельствующие о наличии пра­ва, могут быть проверены с точки зрения их подлинности, если она вызывает сомнения, путем проведения эксперти­зы. Факты, изложенные в документах, представленных по требованию или запросу, могут быть проверены путем до­проса их авторов или составителей, сопоставления с други­ми доказательствами, а также путем проведения провероч­ных и иных следственных действий.

Рассмотренные особенности документов, получение ко­торых не требует совершения сложных процессуальных дей­ствий, делает возможным представление их не только сле­дователю и суду, но и в стадии, осуществляющие пересмотр вынесенного судебного решения. В теории такие докумен­ты, которые появляются в деле после вынесения пригово­ра, называют новыми или дополнительными. Каково дока­зательственное значение этих материалов?

Прежде чем ответить на поставленный вопрос, выясним, о каких именно материалах идет речь.

В соответствии с ч. 5 ст. 377 УПК в подтверждение или опровержение доводов, приведенных в кассационной жа­лобе и (или) представлении, стороны вправе представить в суд кассационной инстанции дополнительные материалы. Часть 6 этой же статьи гласит, что дополнительные матери­алы не могут быть получены путем производства следствен­ных действий. Лицо, представившее суду дополнительные материалы, обязано указать, каким путем они получены и в связи с чем возникла необходимость их представления.

338в

Под дополнительными материалами понимаются до­кументы, оказавшиеся в распоряжении стороны после рас­смотрения судом уголовного дела или имевшиеся у нее ра­нее, но не представленные суду по каким-либо причинам. Например, потерпевший, который не участвовал в рассмо­трении дела судом первой инстанции, представляет доку­менты, подтверждающие несвоевременность получения извещения о дате судебного заседания, а также документы, подтверждающие размер причиненного ему вреда, которые он не мог представить вследствие отсутствия в суде первой инстанции. Защитник, вступивший в процесс после выне­сения судом приговора, может представить суду докумен­ты, характеризующие личность подсудимого, его семейное положение и состояние здоровья его детей, не представлен­ные последним по причине непонимания их значения для назначения судом размера наказания.

Надо сказать, что право на представление дополнитель­ной кассационной жалобы и дополнительных материалов после того, как уголовное дело уже поступило в суд второй инстанции, затруднено техническими формальностями, не имеющими никакого отношения к закону. Работники су­дебных канцелярий категорически отказываются прини­мать у адвокатов какие-либо документы, поэтому представ­лять дополнительные материалы и дополнительные доводы чаще всего приходится непосредственно в судебном заседа­нии. Однако и судьи, огласив (в лучшем случае) эти мате­риалы, стараются возвратить их представившей стороне, не приобщая к материалам уголовного дела.

Такая практика не основана на законе. Право на пред­ставление суду второй инстанции дополнительных доку­ментов не может быть ограничено на том основании, что они не были представлены ранее. Однако поскольку в суде второй инстанции отсутствуют необходимые условия для проверки этих материалов, ч. 7 ст. 377 УПК закрепляет спе­циальные правила их использования. На основании допол­нительных материалов не допускается изменение приго­вора или отмена его с прекращением уголовного дела, но если представленные документы вызывают сомнения в за­конности, обоснованности или справедливости приговора, суд должен отменить приговор и направить дело на повтор­ное рассмотрение судом первой инстанции для исследова-

339в

ния дополнительных материалов в условиях непосредствен­ности. Исключение составляют случаи, когда содержащиеся в этих материалах данные или сведения не требуют допол­нительной проверки и оценки судом первой инстанции. Например, представлены подлинные документы, подтверж­дающие недостижение осужденным возраста наступления уголовной ответственности.

Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 05.03.2004 № 1 «О применении судами норм Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации»[253] разъяс­нил, что к дополнительным материалам, представленным в кассационную инстанцию, следует относить характеристи­ки, справки о наградах, инвалидности, копии вступивших в законную силу судебных решений, а также другие доку­менты, если они получены в соответствии с процессуаль­ным законодательством. Одновременно учитывая, что ве­дение протокола судебного заседания в суде кассационной инстанции законом не предусмотрено, Пленум дал ограни­чительное толкование ч. 4 ст. 377 УПК, согласно которой при рассмотрении дела в кассационном порядке суд впра­ве непосредственно исследовать доказательства. По мнению Верховного Суда РФ, право кассационной инстанции непо­средственно исследовать доказательства следует понимать лишь как проверку имеющихся в уголовном деле доказа­тельств, получивших оценку суда первой инстанции (огла­шение показаний свидетелей, потерпевшего, заключения эксперта и т.п.).

Нормами УПК не предусмотрено представление допол­нительных материалов суду надзорной инстанции, однако такое право участников уголовного процесса не противоре­чит закону и может использоваться в соответствии с описан­ными выше правилами. Практика подтверждает правомер­ность такого утверждения.

340в

Список рекомендуемой литературы

1. Агутин, А.В. Мировоззренческие идеи в уголовно-процессуальном доказывании монография / А.В. Агутин. – М., 2004.

2. Агутин, А.В. Частный детектив в уголовном процес­се / А.В. Агутин. – Нижний Новгород, 2001.

3. Азаров, В.А. Функция предварительного расследо­вания в истории, теории и практике уголовного процесса России: монография / В.А. Азаров, Н.И. Ревенко, М. М. Кузембаева. – Омск : Изд-во ОмГУ, 2006.

4. Алиев, Т.Т. Уголовно-процессуальное доказывание / Т.Т. Алиев, Н.А. Громов, Л.В. Макаров. – М., 2002.

5. Арабули, Т.Д. Процессуальное положение и деятель­ность адвоката-защитника в судебном разбирательстве по УПК / Т.Д. Арабули. – Оренбург, 2002.

6. Балакшин, В.С. Доказательства в теории и практи­ке уголовно-процессуального доказывания: монография / В.С. Балакшин. – Екатеринбург: ООО «Изд-во УМЦ УПИ», 2004.

7. Барабаш, А.С. Природа российского уголовного про­цесса, цели уголовно-процессуальной деятельности и их установление / А.С. Барабаш. – СПб.: Изд-во Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2005.

8. Белкин, А.Р. Теория доказывания в уголовном судо­производстве / А.Р. Белкин. – М.: Норма, 2007.

9. Березина, Л.В. Проблемы доказывания в российском уголовном судопроизводстве / Л.В. Березина. – Саратов: СЮИ МВД России, 2005.

10. Бойков, А.Д. Третья власть в России. Книга вторая – продолжение реформ / А. Д. Бойков. – М.: Юрлитинформ, 2002.

11. Будников, В.Л. Вещественные доказательства в уго­ловном судопроизводстве: монография / В. Л. Будников. – Волгоград: Изд-во ВолГУ, 2005.

12. Быков, В.М. Доказывание в стадии возбуждения уголовного дела / В.М. Быков, Л.В. Березина. – Казань: Таглимат, 2006.

341в

13. Владимиров, Л.Е. Учение об уголовных доказатель­ствах / Л.Е. Владимиров. – Тула: Автограф, 2000.

14. Григорьев, В.Н. Уголовный процесс: учебник / В.Н. Григорьев, А.В. Победкин, В.Н. Яшин. – М. : Эксмо, 2005.

15. Громов, Н.А. Доказательства, доказывания и исполь­зование результатов ОРД: учеб. пособие / Н.А. Громов и др. – М.: Приор-издат, 2006.

16. Зайцев, О.А. Подозреваемый в уголовном процессе / О.А. Зайцев, П.А. Смирнов. – М.: Экзамен, 2005.

17. Ильина, Е.Р. Оценка заключения судебно-медицинс­кого эксперта по уголовным делам / Е.Р. Ильина, В.В. Сер­геев, А.А. Тарасов. – М.: Юрлитинформ, 2008.

18. Кореневский, Ю.В. Доказывание в уголовном процес­се: традиции и современность / Ю.В. Кореневский и др. / под ред. В.А. Власихина. – М., 2000.

19. Кудрявцев, В.Л. Процессуальные и криминалисти­ческие основы деятельности адвоката-защитника в россий­ском уголовном судопроизводстве / В.Л. Кудрявцев. – М.: Юрлитинформ, 2006.

20. Кудрявцева А.В. Судебная экспертиза в уголов­ном процессе России: монография / А.В. Кудрявцева. – Челябинск: Изд-во ЮУрГУ, 2001.

21. Кудрявцева, А.В. Участие адвоката-защитника в процессе доказывания на стадии предварительного рас­следования и в суде первой инстанции : монография / А.В. Кудрявцева, В.С. Попов. – Челябинск: Полиграф-Мастер, 2006.

22. Лазарева, В.А. Судебная власть и ее реализация в уго­ловном процессе / В. А. Лазарева. – Самара: Самарский университет, 1999.

23. Лазарева, В.А. Теория и практика судебной защиты в уголовном процессе / В.А. Лазарева. – Самара: Самарский университет, 2000.

24. Лазарева, В.А. Состязательность и доказывание в уго­ловном процессе // Уголовное право. – 2007. – № 3.

25. Лупинская, П.А. Решения в уголовном судо­производстве: теория, законодательство и практика / П.А. Лупинская. – М.: Юристъ, 2006.

26. Михайловская, И.Б. Настольная книга судьи по до­казыванию в уголовном процессе / И.Б. Михайловская. – М.: Проспект, 2006.

342в

27. Мурадъян, Э.М. Истина как проб<