ДОПРОС ПОДСУДИМОГО РОЗЕНБЕРГА 395
Розенберг: В такой форме, как вы говорите, — нет, так как все задачи, которые вытекали из предполагавшейся войны с Советским Союзом, были распределены по военным органам. Экономические меро- приятия разрабатывались Герингом. Как выяснилось позднее, большие задачи были возложены на полицию. Я руководил лишь осуществляв- шим связь политическим ведомством, которое должно было обсуждать политические проблемы .Востока, информировать и обсуждать с соответ- ствующими инстанциями все могущие возникнуть вопросы политиче- ского и административного порядка и информировать их о политиче- ской линии. В основном я осуществлял все это так, как о том гово- рится в моей речи от 20 июня. Руденко: Очень хорошо.
За полтора месяца до вероломного нападения Германии на Совет- ский Союз вы разработали инструкцию для всех рейхскомиссаров окку- пированных восточных областей. Вы не отрицаете этого?
Розенберг: Вчера я уже говорит об этом. В соответствии с нашим долгом я и мои сотрудники сейчас же разработали предварительные проекты. Эти проекты в такой форме, в какой они имеются здесь и в какой они мне предъявлялись, в действительности не вышли в свет.
Руденко: К этому вопросу я еще возвращусь. В своем отчете, кото- рый вы представили Гитлеру 28 июня 1941 г. «О подготовительной работе по вопросам, связанным с территорией Восточной Европы», вы указали, что с адмиралом Канарисом у вас состоялась беседа, во время которой вы просили Канариса в интересах задач контрразведки выде- лить людей, которые, работая контрразведчиками, в то же время смо- гут выступать как политические работники. Вы подтверждаете это?
Розенберг: Нет, это неправильно. Я слышал, что адмирал Канарис создал группу для проведения актов саботажа или иной работы. Он был у меня однажды, я просил его не вмешиваться в подготовительные работы политического характера, что он мне и обещал. Руденко: Вы не отрицаете встречу с Канарисом? Розенберг: Встречу — нет.
Руденко: А беседу, во время которой вы просили Канариса в инте- ресах разведки выделить людей для помощи вам, вы это отрицаете?
Розенберг: Да, это я отрицаю. Но я не отрицаю того, что, разу- меется, если бы у Канариса были какие-либо интересные важные поли- тические новости, ему следовало бы мне об этом сообщить. Но у меня не было никакой шпионской организации. В те годы я вообще...
Руденко: Не распространяйтесь, я вам покажу документ, в интере- сах ускорения допроса, и оглашу это место. (Дайте подсудимому доку- мент.) Я имею в виду, господа судьи, документ ПС-1039.
Речь идет о вашем отчете «О подготовительной работе по вопросам, связанным с территорией Восточной Европы». Я зачитываю: «С адмира- лом Канарисом состоялась беседа, во время которой договорились о том, что люди моего аппарата, при имеющихся условиях, ни в коем случае не вступят ни в какие сношения с какими-либо представителями народов Восточной Европы. Я попросил его в интересах задач контрразведки выделить людей, которые, работая контрразведчиками, в то же время смогут выступать как политические работники с тем, чтобы определить их дальнейшее использование. Адмирал Канарис сказал, что, само
Вернуться
396 ДОПРОС ПОДСУДИМОГО РОЗЕНБЕРГА
собой разумеется, он учтет мое желание не признавать никаких поли- тических групп среди эмигрантов и что он намерен действовать в духе моих высказываний».
Розенберг: Это соответствует тому, что я 'сказал. Руденко: Я вас спрашиваю, вы подтверждаете эту цитату? Розенберг: Да, я подтверждаю ее...
Руденко: Иначе говоря, вы были связаны с контрразведкой? Розенберг: Нет, я лишь принял адмирала Канариса и оказал ему, чтобы он по своему долгу службы по возможности не занимался поли- тическими переговорами и планами, так как это теперь должен делать я. Руденко: Я задам вам несколько вопросов о целях войны против;
Советского Союза.
Признаете ли вы, что, подготовив и совершив нападение на Совет- - ский Союз, нацистская Германия преследовала цели экономического разграбления богатств Советского Союза, истребления советских людей, порабощения народов Советского Союза и расчленения Советского Союза. Ответьте кратко — признаете вы это или нет? Розенберг: Здесь опять поставлено пять вопросов... . Руденко: Я прошу ответить кратко—признаете вы цели этого напа- дения или нет? Потом сможете дать объяснения.
Председатель: Вы можете ответить на этот вопрос словами «да» или «нет». Розенберг: На четыре вопроса я должен ответить — нет. Руденко: Нет? В таком случае обратимся к некоторым документам. Я имею в виду документ 2718-ПС. Это ваш меморандум от 2 мая 1941 r. Вы следите за текстом. В этом документе говорится следующее: «Война может продолжаться в случае, если все вооруженные силы на третьем году войны будут снабжаться продовольствием из России. Нет никакого сомнения в том, что в результате многомиллионное население погибнет. голодной смертью, если мы возьмем в стране то, что нам необходимо». Я вас спрашиваю — вы это писали?
Розенберг: Я этого не писал и не участвовал в этом совещании. Я также не могу установить, знал ли вообще кто-либо из моих сотруд- ников об этом совещании. Здесь написано: «Секретный документ для начальников высших штабов. Два экземпляра: 1-й экземпляр—в актах 1А, 2-й экземпляр — генералу Лимберту». Таким образом, об этом знали только два человека в вооруженных силах. Руденко: Не распространяйтесь, подсудимый. Вы не знаете об этом? Розенберг: Здесь два раза зачитывали этот документ. Руденко: Следующий документ, определяющий цели войны. В ин- струкции рейхскомиссару Прибалтики и Белоруссии вы указывали сле дующее. Я имею в виду документ 1029-ПС, там отмечено место, которое я буду цитировать.
«Целью имперского уполномоченного для Эстонии, Латвии, Литвы Белоруссии должно являться создание германского протектората с тем, чтобы впоследствии превратить эти области в составную часть великой германской империи путем германизации подходящих в расовом отно шении элементов, колонизации представителями германской расы уничтожения нежелательных элементов».
Вы припоминаете эту инструкцию? Ответьте сначала. Розенберг: Да, этот документ мне знаком. Я уже вчера говорил
ДОПРОС ПОДСУДИМОГО РОЗЕНВЕРГА 397
что вначале в моем бюро разрабатывались разного рода проекты, кото- рых я не одобрял.
Руденко: Я вас спросил совершенно ясно — вам знакома эта ин- струкция?
Розенберг: Я опять слышал неправильный перевод. Руденко: Итак, вы вносите исправление в перевод. В остальном — германизация, колонизация. Это правильно по-немецки звучит? (Пауза)
Отвечайте: правильно или неправильно?
Розенберг: Это тоже не совсем правильно переведено. Здесь ока- зано: «колонизация германских народов», а вы переводите «германиза- ция и колонизация». Это — два существительных, которые придают соответственно другой смысл. Я должен сказать, что это проект одного из моих сотрудников; проект этот вообще не вышел в свет, и он ни в какой степени не является инструкцией.
Руденко: Я вас не спрашиваю, вышел ли он в свет. Я спрашиваю вас, был такой проект? Вы этого не отрицаете?
Розенберг: Я не отрицаю, что такой проект был составлен в моем ведомстве.
Руденко: Очень хорошо. Перейдем дальше. В инструкции (это все касается целей войны) для всех рейхскомиссаров оккупированных во- сточных областей от 8 мая 1941 г. (это документ 1030-ПС) говорится (подсудимому передается документ):
«Эта грядущая борьба явится борьбой за снабжение Германии и всей Европы сырьем и продовольствием».
Розенберг: Да. Этот документ был составлен в качестве проекта в моем ведомстве. Это верно, я этого не оспариваю.
Руденко: Не распространяйтесь. Я еще раз напоминаю вам: отве- чайте коротко на мои вопросы.
Это ваши высказывания до нападения на Советский Союз. Теперь я напомню вам, не предъявляя документа, ибо этот документ уже неоднократно предъявлялся, запись совещания у Гитлера 16 июля 1941 г. Я имею в виду, господин председатель, документ Л-221. На этом совещании вы присутствовали (к подсудимому) ?
Розенберг: Да.
Руденко: Там Гитлер говорил тогда, что «вся Прибалтика должна стать областью империи точно так же, как должен стать областью империи Крым с прилегающими районами; волжские районы должны стать областью империи точно так же, как Бакинская область». Вы припоминаете эти высказывания Гитлера?
Розенберг: Я впервые увидел этот документ здесь. Это запись Бормана. Фюрер говорил тогда очень долго и пылко. Я не делал себе точных заметок, но он действительно говорил о Крыме и о том, что ввиду необычайной силы Советского Союза там не должно быть потом ни одного вооруженного лица...
Руденко: Я вас спрашиваю, говорил он это? (Пауза)
Вы согласны были с установками Гитлера по вопросу захвата этих территорий?
398 допрос ПОДСУДИМОГО РОЗЕНБЕРГА
Розенберг: Из документа, а также из моей речи следует, как я представлял себе право восточных народов на самоопределение в рам" ках новой государственной структуры и, как это видно здесь, я поле- мизировал с фюрером.
Руденко: Я не спрашиваю вас об этом. Я спрашиваю сейчас: вы были согласны с предложениями Гитлера или возражали против них?
Розенберг: Да, я возражал, и это указано даже в протоколе...
Председатель: Трибунал не интересует вопрос, может ли' это быть доказано. Вопрос заключается в том, согласны ли вы с этим. Мне ка- жется, на это вы можете ответить. Скажите, 'были вы согласны с этим или нет?
Розенберг: Со многими пунктами я согласился, а с некоторыми— нет. Но всего там было, по меньшей мере, от 10 до 15 пунктов.
Председатель: Это уже ответ.
Руденко: Хорошо, к этому вопросу мы еще вернемся через не- сколько минут. Я сейчас обращусь к вашим директивам, которые вы издавали в качестве министра оккупированных восточных областей. Прежде всего я имею один вопрос к вам: что это за «коричневая папка»?
Розенберг: «Коричневая папка» была составлена административным отделом министерства по делам Востока в соответствии с пожеланиями экономистов, политического отдела, отдела снабжения, технического отдела и других отделов; она была составлена для чиновников в Ост- ланде и на Украине, то есть это была первая попытка сведения воедино всех вопросов.
Руденко: Это, своего рода, — «зеленая папка», такая же программа ограбления восточных территорий и их эксплуатации. Понятно.
Обратимся к вашим директивам (документ ЕС-347). Сейчас вам дадут этот документ. Обратите внимание, там подчеркнуто место на странице 39 документа. Я вам зачитываю этот абзац:
«Первой задачей гражданского управления в оккупированных во- сточных областях является проведение интересов империи». Далее там оказано:
«Положения Гаагской конвенции о ведении сухопутной войны, кото- рыми предусматривается управление страной, оккупированной иностран- ной державой, не имеют действия, так как СССР надо считать уни- чтоженным».
И дальше: «Поэтому допустимы также все мероприятия, которые германской администрации кажутся необходимыми и удобными для проведения этой обширной задачи».
Вы 'согласны, что это выдает ваши тайные замыслы, хотя вы не- сколько и поторопились объявить Советский Союз уничтоженным?
Розенберг: Я в русском переводе слышал слово «разграбление», Слова «разграбление» в немецком тексте не встречалось.
Руденко: В русском тексте, который я огласил, нет слова «разграб' ление», вы здесь измышляете или до вас не то дошло.
Розенберг: Можно мне сказать несколько слов?
Руденко: Я вас спрашиваю, это вы писали?
Розенберг: Хотя я этого не писал, но это появилось в циркуляре министерства по делам Востока, .и я несу служебную ответственность за «коричневую папку»...
ДОПРОС ПОДСУДИМОГО РОЗЕНБЕРГА
Руденко: Я вас спрашивал в отношении Крыма. Вы сказали, что Гитлер предлагал присоединить Крым к Германии. Припоминаете ли вы, что вы не только разделяли эти планы, но даже придумали новые названия городов: Симферополь вы решили переименовать в Оттенбург, а Севастополь — в Теодорихгафен. Припоминаете вы это?
Розенбврг: Да, это правильно. Фюрер сказал, чтобы я переименовал эти города. Мы говорили о переименовании еще многих других городов.
Руденко: Итак, вы признаете, что занимались переименованием Симферополя и Севастополя. Вы также занимались преобразованием Кавказа и имели в своем ведении специальный штаб. Я прошу ответить так или нет?
Розенберг: Так.
Руденко: Вы даже подобрали в качестве грузинского престолона- следника проходимца из эмигрантов князя Багратиона Мухранского. Это правильно, ответьте кратко?
Розенберг: Да, это верно. Мы говорили о нем...
Руденко: О преобразовании Кавказа вы 27 июля 1942 г. составили специальный доклад. Это правда?
Ризенберг: Возможно, что был такой доклад. Да, да, конечно, это довольно длинный доклад, вот он.
Руденко: Мы предъявим вам этот доклад, чтобы обратить ваше вни- мание на одну небольшую цитату. Я имею в виду, господин председа- тель, документ, представленный уже Суду под номером СССР-58. Подсудимый Розенберг, обратите внимание на страницу 7. Там гово- рится:
«Германская империя должна взять в свои руки всю нефть. Отно- сительно нашего участия в использовании других богатств можно будет договориться впоследствии».
Вы нашли это место?
Розенберг: Я нашел это на странице 7 текста.
Руденко: Вы подтверждаете, что эти слова принадлежат вам?
Розенберг: Этот документ является меморандумом моего ведомства, и я подтверждаю, что он правилен.
Руденко: Теперь обратите внимание на страницу 14 этого же до- клада. Это в конце. Вы так определяли задачи:
«Проблема Востока состоит в том, чтобы перевести балтийские народы на почву немецкой культуры и подготовить широко задуман- ные границы Германии'. Задача Украины состоит в том, чтобы обеспе- чить продуктами питания Германию и Европу, а континент — сырьем. Задача Кавказа прежде всего является политической задачей и озна- чает расширение континентальной Европы, руководимой Германией, от Кавказского перешейка на Ближний Восток».
Вы прочли это место?
Розенберг: Да.
Руденко: Вы не отрицаете, что действительно был такой план?
Розенберг: Я подтверждаю, что это верно...
Руденко: После этого документа, который вы не отрицаете, при- знаете ли вы агрессивный, грабительский характер войны Германии против Советского Союза и свою личную ответственность за подготовку и осуществление агрессии? Ответьте кратко: признаете или нет.
Розенберг: Нет.
400 ДОПРОС ПОДСУДИМОГО РОЗЕНБЕРГА ______ ___
Руденко: Я имею еще несколько вопросов относительно германской политики в восточных областях. Кто являлся ответственным лицом германской администрации в имперском комиссариате?
Розенберг: Административную и законодательную власть осуществ- лял министр по делам восточных областей, а функции местного прави- тельства осуществлял рейхскомиссар.
Руденко: Мог ли имперский комиссар своей властью издавать рас- поряжения об аресте и расстреле заложников?
Розенберг: В данный момент я не помню, имел ли он по закону такое право или это относилось к компетенции полиции. Я не могу опре- деленно ответить на этот вопрос, так как не помню, существовал ли такой декрет, но это возможно. Я не знаю.
Руденко: Возможно? Я должен вам напомнить, что в вашей дирек- тиве было предусмотрено право комиссара расстреливать своей властью заложников.
Здесь очень много говорилось по поводу германской политики в оккупированных областях. Я поставлю вам только несколько вопро- сов и прежде всего в отношении Украины. Вы здесь изображали поло- жение так, что во всем был повинен Кох. Вы же якобы протестовали и были «благодетелем» украинского народа. .
Розенберг: Нет, это неверно.
Я никогда не говорил, что я — благодетель.
Руденко: В вашем документе, который представлен вашим защит- ником под номером РО-19, Рикке писал: «В письме к имперским руко- водителям прессы в ноябре 1942 года Кох заявил: «Украина является для нас лишь объектом эксплуатации, она должна оплатить войну, и население должно быть в известной степени как второсортный народ использовано при решении военных задач, даже если его надо ловить с помощью лассо». Это—политика Коха на Украине. Это. документ, представленный вашим защитником. Я сейчас вам поставлю вопрос: вы писали Коху 14 декабря?
Розенберг: Можно мне ответить на вопрос? У меня нет сейчас тек- ста этого документа. Я знаю только, что это письмо Рикке ко мне с жа- лобой. Он просто несколько резко выразился, и мы вместе старались продолжать работу.
Руденко: Вы неоднократно заявляли вчера в своих объяснениях Трибуналу в отношении зверств и истребления советского населения, что вы об этом не были осведомлены, что это были полицейские меры. Так я вас понял?
Розенберг: Нет, это не совсем верно. Я, как уже было сказано,' получал донесения о многочисленных столкновениях с партизанами и о расстрелах, а также о том, что партизаны нападали на немецких руководителей сельского хозяйства, полицейских и чиновников и тыся- чами их убивали.
Руденко: Нам известно о том, как вы расправлялись с партиза- нами, боровшимися с врагами своей родины. Я вас спрашиваю об истреб- лении мирного населения — стариков, женщин и детей. Об этом вы знали? '
Розенберг: Мы стремились к тому, чтобы в этой борьбе крестьяне и прочие мирные жители' были в безопасности. Когда мы узнавали
|