ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ РЕЧЬ ГЛАВНОГО ОБВИНИТЕЛЯ ОТ ВЕЛИКОБРИТАНИИ 575
которых Кальтенбруннер обсуждал в деталях убийства в газовых каме- рах и технику массовых убийств.
Виновность Розенберга как философа и теоретика, который подго- товил благоприятную почву для развития нацистской политики, несо- мненна. Невероятно, чтобы, будучи имперским министром по вопросам оккупированных восточных территорий, он не знал и об уничтожении гетто и не помогал этому, а также не знал о действиях эйнзатцкоманд. В октябре 1941 года, когда деятельность эйнзатцгрупп достигла высших пределов, один из начальников отдела министерства Розенберга в письме к имперскому уполномоченному по делам Востока в Риге информировал его о том, что главное управление имперской безопасности недовольно тем, что он запретил уничтожение евреев в Либаве, и просил прислать объяснения по этому поводу. 15 ноября в ответ на это пришло сообще- ние, адресованное имперскому министру по делам оккупированных вос- точных территорий (я цитирую):
«Я запретил зверское уничтожение евреев в Либаве, поскольку оно не было законным в том виде, в каком оно проводилось. Я желал бы получить информацию относительно того, следует ли • ваш запрос от 31 октября рассматривать как директиву относительно уничтожения всех евреев на Востоке и следует ли это проводить, независимо от пола, воз- раста и экономических интересов.
...Конечно, очищение Востока от евреев является крайне необходи- мым, однако разрешение этого вопроса необходимо согласовать с необ- ходимостью выпуска военной продукции».
Франк, если недостаточно того, что он виновен в том, что был от- ветственным за управление генерал-губернаторством и за участие в од- ной из наиболее кровавых жестоких глав нацистской политики, сам заявил: «Нельзя убить всех вшей и всех евреев в один год».
Не случайно, что он говорит языком Гиммлера.
И далее:
«Что касается евреев, то я хочу вам сказать совершенно откровенно, что они должны быть уничтожены тем или иным путем... Джентльмены, я должен просить вас отказаться от чувства жалости. Мы должны уни- чтожать евреев всюду, где бы мы их ни находили, и всегда, когда это возможно, для того чтобы сохранить структуру империи в целом. Мы не можем расстрелять или отравить 3 миллиона 500 тысяч евреев, но тем не менее мы сможем принять меры, которые приведут к их уничто- жению».
Может ли Фрик как министр внутренних дел не знать о политике уничтожения евреев? В 1941 году один из его подчиненных—Гейдрих писал министру юстиции: «Можно безошибочно сказать, что в будущем не будет более евреев на захваченных восточных территориях».
Может ли он как имперский протектор Богемии и Моравии отка- заться от ответственности за вывоз сотен тысяч евреев с этой террито- рии и за помещение их в газовые камеры в Освенциме, расположенном всего лишь в нескольких милях по ту сторону границы.
Что касается Штрейхера, то о нем нет необходимости говорить. Этот человек, возможно, более, чем кто-либо другой, ответственен за совер- шение наиболее ужасных из всех преступлений, которые когда-либо были известны миру.
В течение 25 лет уничтожение евреев являлось ужасной целью его
576 • ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫЕ РЕЧИ ГЛАВНЫХ ОБВИНИТЕЛЕЙ
жизни. В течение 25 лет он воспитывал немцев в духе ненависти, жесто- кости и убийства. Он учил и подготавливал их поддерживать нацист- скую политику, одобрять и участвовать в жестоких преследованиях и уничтожении миллионов своих соотечественников. Без него этого бы не могло быть. Он давно уже потерял всякие права на жизнь.
Тот факт, что подсудимые Шахт и Функ занимались главным обра- зом экономическими вопросами, не должен отвлечь внимание Трибунала от того, что они играли важную роль в осуществлении общего плана. Шахт сказал, что он непричастен к этому. Дело Трибунала решить этот вопрос. Шахт сыграл свою роль в приходе Гитлера к власти. Он сказал, что, по его мнению, Гитлер был «человеком, с которым можно было сотрудничать», и заверил Гитлера в том, что он может всегда на него рассчитывать «как на надежного помощника».
Он способствовал укреплению положения нацистов и являлся глав- ной фигурой в сборе среди промышленников фондов для проведения выборной кампании. Затем в его функции стала входить задача созда- ния экономического плана и механизма, необходимого для начала про- ведения и осуществления агрессии. Он знал о политике, проводимой в отношении евреев, он знал о методах, которые применял Гитлер для укрепления своей власти, он знал, что конечной целью была агрессия. Но он продолжал принимать участие в осуществлении этих планов. Мессерсмит следующим образом резюмировал содержание его деятель- ности:
«Однако благодаря находчивости Шахта, совершенно безжалостным методам, которых он придерживался в финансовой политике, и своему абсолютному цинизму Шахт смог сохранить и стабилизировать позицию нацистов. Несомненно, без полной передачи всех его способностей в руки нацистского правительства Гитлеру и нацистам было бы невозможно создать вооруженные силы, достаточные для того, чтобы дать возмож- ность Германии вести агрессивную войну».
Тот факт, что это являлось стремлением Шахта, явствует весьма определенно из очень давнего секретного отчета министерства экономики от 30 сентября 1934 г. Я уже ссылался на отчет его помощника, в кото- ром говорится о поразительной тщательности, с которой были разрабо- таны планы для подготовки к управлению германской экономикой в пе- риод войны до ухода Шахта в отставку в 1937 году.
Неудивительно, что в день шестидесятилетия Шахта тогдашний гер- манский военный министр Бломберг сказал ему:
«Без вашей помощи, мой дорогой Шахт, не могло бы быть создано это вооружение».
У свидетельского пульта Шахт сказал, что уже во второй половине 1934 года и в первой половине 1935 года он понял, что он «был неправ в своих предположениях» относительно того, что Гитлер придаст уме- ренный характер «революционным силам» нацизма, и что он понял, что Гитлер не сделал ничего для того, чтобы приостановить эксцессы отдель- ных членов партии, а также партийных групп. Гитлер проводил «поли- тику террора».
Это совпадает с заявлением Шахта американскому послу в сентябре ' 1939 года, когда он сказал:
«Гитлеровская партия полностью посвятила себя войне; народ также проявляет желание вести войну и готов к этому, лишь некоторые прави-
|