Теория терапевтического процесса и терапевтические процедуры

Взрывное освобождение от невротического стиля жизни похоже на катарсис. Мощное высвобождение эмоций гнева, оргазма, бур­ной радости и глубокого горя влекут за собой волнующее пережи­вание целостности человеческой натуры. Неудивительно, что тол­пы народа собирались на знаменитые воркшопы Ф.Перлса в на­дежде на сильные неожиданные переживания и возрождение. Од­нако Ф.Перлс предостерегал против необоснованных ожиданий чуда: катарсических переживаний можно достичь только в упор­ной борьбе с защитными уровнями жизни, ценой отказа от даль­нейших масок и игр, осознавая и вновь присваивая отторгнутые части Я, пересматривая детские фантазии и катастрофические ожи­дания, претензии быть тем, кем ты на самом деле не являешься.

Возрастание осознавания -магистральный путь освобождения от «майя», от фальшивого, воображаемого уровня существования. По­скольку «майя» представляет собой «надуманный» мир - мир кон­цептов, идеалов, интеллектуальных изысков, Перлс полагал, что освобождение от него требует отказа от интеллектуализаций. «Ос­тавь разум и вернись к чувствам!» - таков девиз гештальтистов. Это также радикальный способ изменения осознавания - от теоретизи­рования и предвосхищения к актуальному, «здесь и теперь» чув­ственно наполненному осознаванию. На этом феноменологическом уровне осознавания мы живем полностью с чувственным пережи­ванием своего существа и мира в целом, а не просто проверяем или реализуем идеализированные теоретические схемы. Мы пережива­ем состояние сатори, или просветления. Внезапно мир оказывается у нас перед глазами, точно мы пробудились от долгой спячки, жи­вой, переливающийся, изменчивый, и мы ощущаем свою глубокую сопричастность с ним.

Работа клиента в терапевтическом процессе выглядит очень про­сто - находиться «здесь и теперь». Осознание текущего момента по­зволяет клиенту следовать главному гештальтистскому принципу: самые важные неоконченные дела сами появятся в сознании и бу­дут разрешены, если сконцентрироваться на «здесь и теперь». Од­нако очень скоро клиент открывает для себя, что быть просто «здесь и теперь» - далеко не так просто, как ожидалось. Как только кли­ент садится на «горячий стул», что означает, что он готов к работе с терапевтом, оказывается, что в готовности скрыты защитные, фальшивые уровни его невроза. Одни клиенты начинают играть роль беспомощного, неспособного продвигаться в терапии без одоб­рения или прямых указаний терапевта; другие вступают в смертель­ную схватку за позицию всезнающей «собаки сверху»; третьи дока­зывают свое превосходство, демонстрируя преувеличенную готов­ность быть «самым лучшим пациентом» и делать все, что терапевт мог бы ожидать от них.

Пациенту предлагают участие в гештальт-упражнениях, чтобы помочь ему в осознании фальшивых ролей и игр. Упражнения сами по себе не являются терапевтическими; они используются как ме­тод предупреждения избегания конфликтов, эмоций. В упражнении «собака сверху» - «собака снизу», например, клиент сидит на стуле «верхней собаки» и «выстреливает» всеми своими «долженствова­ниями» в «нижнюю собаку», затем он пересаживается на стул «ниж­ней собаки», чтобы выразить все свои извинения по поводу своего несовершенства. Или пациенту могут предложить заметить и в иг­ровой форме многократно повторить какие-то образцы его невер­бального поведения, например, автоматическое качание ногой или гримасу, с тем чтобы интенсифицировать осознавание спроециро­ванных и тем самым отторгнутых «частей» Я.

Способ, каким клиент живет в предложенных условиях того или иного упражнения, открывает, делает очевидным и доступным осо­знанию присущие ему и в более широком контексте способы кон­такта или избегания настоящего, его инфантильные катастрофи­ческие ожидания, его оправдания и извинения этих избеганий. Кли­ент, к примеру, может испытывать сильный гнев из-за того, что те­рапевт не оказывает поддержки, но боится его выразить из-за стра­ха, что врач откажется от него. Клиенту могут предложить «вер­нуть свои проекции» отвержения и проиграть ситуацию, в которой прояснились бы для него источники и адресаты этой проекции «здесь и теперь». Каждый раз клиенту предлагают не столько рассказы­вать о происходящем в сознании, сколько выразить в действии свои переживания, например инициируя диалог с «пустым стулом», оли­цетворяющим кого-то из родителей. Клиента поощряют ко все бо­лее энергичному выражению конфликтных чувств, в результате чего достигается их более ясное и глубокое осознание; осознание всего, что мешает его способности жить в настоящем, а не избегать его, включая и сами способы избегания.

Терапевтические отношения

Особенностью гештальт-терапевтического подхода, отстаивае­мого Перлсом, можно считать значение, придаваемое им фрустра­ции пациента терапевтом. Терапевт фрустрирует прежде всего ин­фантильные ожидания пациента в защите и поддержке перед ли­цом неприятных эмоций; терапевт фрустрирует попытки клиента избежать ответственности и выбора. Фрустрация - естественное со­провождение и продукт межличностного взаимодействия и тера­певтических интервенций, которые специально предназначены для того, чтобы высветить моменты, избежать которых всеми силами и способами стремится пациент, включая попытки манипулировать терапевтом и переложить на него ответственность за собственное благополучие. Если терапевт возьмется «помогать» клиенту, он из­начально потерпит поражение, так как в очередной раз «победит» незрелость пациента.

Помогающие установки трактуются «как паттерналистские», и пациент обязательно «отомстит» терапевту за то, что нуждается в нем; терапевт почувствует дискомфорт, вину и профессиональ­ную недееспособность. Ф.Перлс специально подчеркивал ответ­ственность клиента за терапию. Например, вот как выглядела его инструкция участникам одного из воркшопов: «Итак, если вы хо­тите сходить с ума, совершить суицид или усовершенствоваться -давайте; или вы выбираете получение опыта, который изменит вашу жизнь - это зависит от вас. Я делаю свое дело, и вы делаете свое. Любой, кто не хочет принять на себя ответственность за это, по­жалуйста, не присутствуйте на этом семинаре. Вы пришли сюда не по своей свободной воле, я не знаю, насколько вы зрелы и взрос­лы, но суть взрослого человека - это способность взять ответствен­ность за себя на себя - за свои мысли, чувства и т.д.» (1969. - Р. 79). Конечно, гештальт-терапевты прекрасно осознают, что такая ин­струкция сама по себе не способна удержать клиента от попыток «вручить свою жизнь» профессиональному консультанту. Только одним способом терапевт может избежать подобных манипуля­ций - быть зрелым самому, т. е. принимать ответственность за свою жизнь и позволять другим брать на себя ответственность за свою жизнь. Зрелый человек (клиент или терапевт) обладает внутренней опо­рой и не зависит от того, нравится ли он другим, нуждаются ли они в нем или как его оценивают коллеги. Ф.Перлс, например, считал чтоесли клиент зацикливается на бессмысленном монологе, он может позволить себе захрапеть, задремать, даже если такой ответ будет принят в штыки профессионалами и может не понравиться клиенту. Такая честная и искренняя реакция, конечно, будет фруст­рирующей для клиента, который хотел бы сделать его, Ф. Перлса ответственным за то, чтобы превратить терапию в волнующее при­ключение (1969).