Тайны гениев-2, или Волновые пути к музыке

Михаил Семенович Казиник

Тайны гениев-2, или Волновые пути к музыке

«Тайны гениев-2, или Волновые пути к музыке»: Москва; 2010

Аннотация

Книга создана как один из вариантов духовного мышления. Она написана в стиле и духе мышления русской интеллигенции. Её задача - напомнить о тех великих сокровищах, которые наполняли Душу лучших представителей русского народа.

Задача автора - найти не только читателей, но и вдохновить, выявить в них таланты, о наличии в себе которых многие не подозревают. Эта книга - для всякого, кто хочет забраться в мир музы­кальных и поэтических тайн, кто испытывает потребность в иных измерениях, кто желает постоянно обогащать свой мир, где каждый день принесёт заряд неповторимости. Где можно каждое утро просы­паться с радостной улыбкой и сознанием того, что всё иногда кажущееся однообразие мира - всего лишь декорации. Но в этих декора­циях разворачивается уникальный и неповторимый спектакль, где ак­тёры, играющие главные роли, - это ПОЭЗИЯ, МУЗЫКА И МЫСЛЬ.

ВСТУПЛЕНИЕ

А теперь - первый парадокс:

Эта книга о музыке, но и не о музыке.

О нас с вами.

О наших безграничных возможностях.

МОДУЛЯЦИЯ.

Почему вторая часть получила название «Модуляция»? Во-первых, оно - музыкальное. Во-вторых, тот, кто знаетчто оно означает в музыке, сможет со мной согласиться. Потому что именно модуляция как переход из одной музыкальной тональности в другую лучше всего объясняет то, что я хотел сделать.

Принцип модуляции - когда один из аккордов предыдущей тональности меняет свою функцию и объявляется аккордом в тональности последующей. Я не смогу кратко объяснить это для немузыкантов, но попробуем сделать это на примере из ли­тературы.

Например, если в первой встрече поэт Державин лишь один аккорд, то, модулируя в тональность Державина во второй части, мы оказываемся целиком в его власти.

Имя Роберта Шумана в первой части выглядит словно зве­но в цепочке, но, модулируя, мы как бы попадаем в тональность Роберта Шумана во второй части.

И ни на секунду не забывайте, что перед вами - не учебник, не научный труд, не энциклопедия.

ЭТА КНИГА - О НАШИХ С ВАМИ ВОЗМОЖНОСТЯХ.

ЭТА КНИГА - СОТРУДНИЧЕСТВО.

ВСЁ, ЧТО Я ПЫТАЮСЬ В НЕЙ СДЕЛАТЬ, - ЭТО ВОЗБУДИТЬ НАШИ С ВАМИ ГЛУБИННЫЕ ТВОРЧЕСКИЕ СОСТОЯНИЯ.

И это, кроме всего, означает, что автор субъективен и предлагает вам СОБСТВЕННЫЕ МЫСЛИ И ПЕРЕЖИВАНИЯ, связанные с музыкой и жизнью.

Они могут совпадать и не совпадать с вашими ощуще­ниями. И тогда смысл книги - сверить разные точки зрения.

И последнее. Когда я начал писать книгу, я мыслил её для детей. Не для малышей, но для самого критического возраста - 13-16-летних.

Почему этот возраст критический? Да потому что до 13-ти мы - дети, а после 16-ти - взрослые. А между 13 и 16 мы - дети и взрослые одновременно.

И знаете, что произошло? По мере того, как я писал эту кни­гу, мои воображаемые читатели начали взрослеть. Я всё больше и больше проникался к ним уважением, всё больше верил в то, что мои «взрослодети» поймут всё, даже самые серьёзные утвержде­ния. И теперь, когда я перечитываю книгу, я понимаю, что она - для любого возраста.

Она - для всякого, кто хочет забраться в мир музыкаль­ных и поэтических тайн, кто испытывает потребность в иных измерениях, кто желает постоянно обогащать свой мир, где каждый день принесёт заряд неповторимости. Где можно каж­дое утро просыпаться с радостной улыбкой и сознанием того, что всё иногда кажущееся однообразие мира - всего лишь де­корации. Но в этих декорациях разворачивается уникальный и неповторимый спектакль, где актёры, играющие главные роли, — это ПОЭЗИЯ, МУЗЫКА И МЫСЛЬ.

Часть первая. ВСТРЕЧИ

ВСТРЕЧА ПЕРВАЯ. Самый главный предмет

Скажите, милые, какое

У нас тысячелетье на дворе?

Мирозданье - лишь страсти разряды,

Человеческим сердцем накопленной.

Б. Пастернак

Дорогие друзья! Сейчас вы открыли книгу, которая посвяще­насамому главному явлению жизни.

Предмет нашего обсуждения -Музыка.

Ах, вот как? Вы не согласны с моим утверждением о главен­стве музыки? Почему? Вы считаете, что физика и химия важнее? Многие тоже так думали, пока не спросили у великого учёно­го-химика - лауреата Нобелевской премии, как он добился таких успехов в области химии. И учёный вдруг высказал очень странную мысль: «Мне помогла музыка Моцарта».

- При чём здесь музыка? - удивлённо спросите вы.

.. .Затем беседовали с лауреатом Нобелевской премии в облас­ти физики. И вопрос был тот же - о причинах его успехов. Учёный неожиданно ответил: «Меня вдохновила музыка Баха».

При чём здесь Бах, ведь речь идёт о физике?

...Самый великий физик мира играл на скрипке. И когда его спрашивали, как он открыл теорию относитель­ности, то он объяснял: «Мне помогли законы красоты», - и показывал на свою скрипку.

Звали этого физика Альберт Эйнштейн.

А его друг (тоже великий физик) Нильс Бор играл на форте­пиано. Эйнштейн и Бор часто встречались и вместе играли сонаты Моцарта, Бетховена, Брамса.

Почему? Случайное совпадение?

Великий физик Макс Планк вообще до последнего момента не мог решить, кем он будет: музыкантом или физиком. Правда, большим музыкантом он оставался всегда.

Почему гениальный художник, скульптор и архитектор италь­янского Возрождения Микеланджело Буонаротти говорил: «Хорошая живопись - это музыка, это - мелодия». Зачем ему понадобилось сравнивать живопись с музыкой, да ещё сравнивать с музыкой только «хорошую живопись»?

Риторику,

Поэзию,

Музыку

Вариант первый : Риторический (или словесный).

Человек - это часть космической энергии, заключённой в земное тело для пребывания в нём очень ограниченное время. Человек - это часть Вселенной. Каждый человек уникален и неповторим.

Когда каждый из нас появился на Земле, произошло со­бытие не только семейного масштаба. И даже не планетарного.

РОЖДЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА - это Вселенское событие, ибо никогда никого подобного этому новорожденному до его рождения во Вселенной не существовало.

СМЕРТЬ ЧЕЛОВЕКА - не трагедия родных и близких только, ЭТО - трагедия Вселенной, ибо бесконечная во времени и пространстве Вселенная никогда ничего подобного этому человеку больше не создаст.

Каждый ЧЕЛОВЕК УНИКАЛЕН.

Об этом нельзя забывать ни на минуту.

И ещё одна, на мой взгляд, очень важная мысль: посмотрите на человека, сидящего напротив вас, и подумайте о том,

СКОЛЬКО МИЛЛИОНОВ КАК БЫ СЛУЧАЙНОСТЕЙ ПРОИЗОШЛО В ИСТОРИИ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ, ЧТОБЫ ИМЕННО ЭТОТ ЧЕЛОВЕК ВО ВСЕЙ СВОЕЙ УНИКАЛЬНОСТИ ПОЯВИЛСЯ ВО ВСЕЛЕННОЙ.

Десять тысяч лет назад его прапрапрапрапрапра................................ прадедушка выжил в одной из межплеменных войн. Это редкая удача в те времена - выжить. Его прапрапрапрапрапрабабушка встретила имен­но этого мужчину и родила ребёнка, который не умер в младенчестве. Или в момент рождения. И это — великое чудо,поскольку тогда детская смертность должна была быть не меньше чем 99%.

Этот ребёнок сумел вырасти и не умереть от заражения крови (ведь тогда не существовало антибиотиков, и любая рана могла стать смертельной).

Этот ребёнок выжил, вырос и встретил именно ту женщину, которая ста­ла прапрапрапра бабушкой человека, сидящего напротив вас.

И так - тысячи поколений подряд!!!

Как радостно сознавать, что в истории человечества происхо­дили не только страшные войны, извержения вулканов, уничтожения миллионов людей, гибель Атлантиды, землетрясения, но ипроцесс сохранения жизнипредставителей многих-многих поколений, результатом чего является появление Человека, на которого вы сейчас смотрите.

Жизнь этого человека бесценна не на уровне риторики только. Ведь если с ним что-то случится, то прервётся многотысячный ряд поколений, приведших к существованию ЭТОГО ЧЕЛОВЕКА. Разорвётся цепь бесконечных, порой невероятных выжи­ваний, фантастических судеб.

Естественно, то же самое можно (нужно!) сказать о вас. В вашем существовании на Земле не может не быть какого-то очень важного смысла.

Увы, не всегда легко разгадать этот смысл, найтисвой путь, не поддаться на миллионы примитивных соблазнов, реклам, про­вокаций, а упрямо идти своей уникальной дорогой.

Ведь и сам Человек - неповторимое создание Вселенной!

НО это не просто - быть самим собой, СОХРАНИТЬ СВОЮ УНИКАЛЬНОСЬ, ибо уже с детства в нас проявляется способность к подра­жанию. И человек порой даже не догадывается, что тот, кем он яв­ляется в результате этих многочисленных подражаний, на самом деле не он, а масса мозаичных кусочков, частей, влияний, копи­рований...

Фраза друга, воздействие отца, очередной герой «Фабрики звёзд», система, в которой человек живёт, фрагмент какого-нибудь фильма, учитель физкультуры или литературы, эпизод негативного (или позитивного) впечатления детства, обрывок рекламы и т. д.

Всё это постоянно влияет на каждую формирующуюся лич­ность.

Но, несмотря на развившийся дар подражания, вы должны знать, что у вас на Планете есть задача.

Возможно, вы - гениальная личность, которая оставит после себя очень важную мысль или музыку. Или научное открытие. А может быть, ваша предначертанность - встретить и полю­бить какую-то конкретную женщину на Земле. И ваш с ней ребёнок совершит гениальное открытие.

Но даже в подобном случае вы должны сделать всё, чтобы ваш ребёнок попал в замечательное окружение, в семью, где царит любовь и поддержка. Чтобы он сумел максимально реализовать свои возмож­ности .

А может быть, тайная цель Вселенской Комиссии по Улучше­нию Человеческого Рода направлена не на вашего сына или дочь, а на вашего внука или внучку. И его (её) задача - спасти человечество от неизлечимой бо­лезни. Или сочинить музыку, которая поможет человечеству избе­жать очень страшной войны. В этом случае ваша задача ещё сложней. На вас лежит ответственность уже за два последующих поколения.

Но не меньшую ответственность вы несёте и за человека, сидящего напротив вас. Ведь его происхождение и путь к тому, чтобы оказаться рядом с вами на планете, так же сложен и не­вероятен, как и ваш.

Вариант второй: Поэтический.

Японские учёные попытались найти самое глубокое стихотво­рение в мировой поэзии. И нашли его не в Японии (хотя японская поэзия безмерно глу­бока), не в Англии (имеющей целое созвездие величайших поэтов) и не во Франции (повлиявшей на поэзию почти всей Европы), а ...в России.

И это не стихотворение Пушкина (хотя среди пушкинских стихов есть немало творений самого глубокого уровня), и не стихотворение Лермонтова (феноменального поэта-ро­мантика), и не Тютчева (одного из подлинных философов поэзии).

Глубочайшим было названо стихотворение Гавриила Держа­вина «Бог». (О Державине модуляция 1 во второй части книги.)

Не зная всей мировой поэзии, я готов, тем не менее, согла­ситься с японскими учёными, ибо и сам не нашёл стихотворения глубже. Такое впечатление, что Державин получил подсказку ОТТУДА. И чем больше я читаю Державина, тем больше понимаю, что этот стих, написанный в 1784 году, через сто лет после нас будет ещё более актуален и глубже понят. Пока безостановочное развитие науки только подтверждает правоту Державина.

Во второй части книги я даю этот стих целиком. Поскольку не хочу терять нашего с вами времени на поиски книги Державина, а мечтаю о том, что вы после окончания чтения этой главы-встречи немедленно (и очень медленно) прочтёте Оду Державина «Бог» (модуляция 1). (А затем будете читать и перечитывать всю жизнь.)

Но сейчас, когда мы сидим друг перед другом - Человек против Человека, мы прочтём лишь ту часть стиха, где гово­рится о высшем создании Бога - Человеке. Это - о каждом из нас, и это о том, кто сидит напротив. Поэт обращается к Богу в попытке догадаться, в чём смысл ЧЕЛОВЕКА в целой череде Божьих Созданий. Где место человека в мире.

И делает глубочайший вывод:

Частица целой я вселенной,

Поставлен, мнится мне, в почтенной

Средине естества я той,

Где кончил тварей ты телесных,

Где начал ты духов небесных

И цепь существ связал всех мной.

Я связь миров, повсюду сущих,

Я крайня степень вещества,

Я средоточие живущих,

Черта начальна божества;

Я телом в прахе истлеваю,

Умом громам повелеваю,

Я царь - я раб; я червь - я Бог!

Для того чтобы оценить этот фрагмент, необходимо несколько раз прочесть его, выделяя каждое (!) слово, оценивая его (слова) необходимость, невозможность обойтись без него.

Затем попытаться понять каждую строку, поскольку каждая строчка - глубокая мысль, за каждой строкой - уникальная догадка в попытке поз­нать Человека. И не только Человека, но и принципов вселенского устройства.

Внимательно посмотрите друг на друга и почувствуйте, что всё это написано о вас и о том, кто сидит напротив вас. Прочитайте этот фрагмент друг другу. И возьмите его (и всю оду Державина) с собой в Жизнь. Клянусь, в вашей жизни будет немало ситуаций, когда этот стих поможет вам.

Осмелюсь предположить, что здесь, в этом фрагменте, - ответ на вопрос о том,

ВСТРЕЧА ТРЕТЬЯ. Пунктиры

Когда-то в детстве я сочинил стихотворение, которое состояло только из четырёх строчек. Я написал его под впечатлением одного очень короткого произведения польского композитора Фредерика Шопена (модуляция 4). Я привожу это своё стихотворение в книге. Но вовсе не потому, что считаю его очень сильным, а лишь потому, что оно родилось во мне под влиянием шопеновской прелюдии.

В стихотворении мне хотелось передать особую и неповторимую пластику пьесы, которая звучит всего полторы-две минуты. Но за это время в музыке выражено столько, что не хватит многих томов, чтобы её, эту музыку, описать (а если честно, то вообще невозможно до конца постигнуть музыку в нашем словесном мире).

«Хорошенькое начало!» - скажете вы. Если описать музыку невозможно, то зачем же писать о ней книги?

И здесь я должен признаться, что моя КНИГА НЕ О МУЗЫКЕ, А О НАС С ВАМИ и нашей с вами возможности и способности воспринимать музыку.

Эта книга - о возможности так настроить наши Души, чтобы музыка беспрепятственно вошла в них, вдохновила и добралась до высшей точки Души, которую мы и называем ГЕНИАЛЬНОСТЬЮ.

А гениальность - это наша человеческая способность со­единиться с космической энергией, с нашей колыбелью, кото­рую мы назвали Вселенная. И ещё - способность хоть как-то выразить часть этой энергии в земных понятиях. Ведь мы, ни много ни мало, - часть этой космической энергии. Представи­тели этой энергии на планете Земля. (Ничего не скажешь, очень красивая Планета, только уж боль­но беззащитная. И очень уж маленькая!) А гениальность наша чаще всего спит, измученная суетой, криками, беготнёй, маленькими хлопотами повседневности на ма­ленькой планетке Земля.

Недомалёваны вуали,

И в этомсолнечном развале

Уже хозяйничает шмель.

Всё, что бы ни писали искусствоведы о художниках-импрес­сионистах, толстые книги и диссертации - все эти писания будут вариациями на тему

УГАДЫВАЕТСЯ, НЕДОМАЛЁВАНЫ, СОЛНЕЧНЫЙ РАЗВАЛ.

Ибо весь импрессионизм в живописи - это намёки, загад­ки, полутона, недосказанность, тайна, солнечные блики, раз­валы, блёстки.

Одним словом - «впечатления» (от французского impression - «впечатление»),

(О художниках-импрессионистах смотрите модуляцию 11.)

Друзья мои!

Прочитали всё, что я здесь написал про стихотворение Ман­дельштама?

А теперь забудьте...

Потому что, возможно, я на сто процентов неправ в своём ана­лизе.

А может быть... - на пятьдесят. Или на десять (прав или неправ).

Но неправ я, конечно, прежде всего, в главном. В том, что осмелился оценивать импрессионизм с... пози­цийрассуждающего логика.

Чем я могу загладить свою вину? Только одним. Предложить вам послушать музыку композитора-импрессио­ниста. И тогда, может быть, частично оправдаться. Прежде всего, своими комментариями к стихотворению Ман­дельштама «Импрессионизм» я хотел увести вас как можно дальше ото всех будничных, ото всех бытовых проблем. От всего, что можно потрогать, переставить, оценить.

С тем чтобы создать особое состояние, при котором главная задача нашей жизни - подумать о том, что может существовать «расширенное в духоту» лето, вместе с вами попытаться оценить «красок звучные ступени», «густоту масла», «обморок сирени».

И это значит, что вы сейчас готовы услышать музыку ком­позитора-импрессиониста - французаКлода Дебюсси (моду­ляция 12).

И всё, о чём мы говорили до этого, мы делали с одной це­лью - до предела обострить наши с вами уникальные способ­ности к восприятию деталей.

А это значит - совершенно особое внимание к каждой секунде звучания музыки, к каждому движению, к каждому созвучию или аккорду.

Импрессионизм настолько хрупок, расплывчат, загадочен, что важность общения с ним и в музыке и в живописи сродни приёму необходимых для жизнедеятельности ле­карств.

Против каких болезней нужно «принимать» импрессио­низм именно сегодня?

Прежде всего, против заболевания века - депрессии. Против стресса, связанного с перегрузкой информацией.Против чрезмерного прагматизма и зловещей материаль­ности жизни. Против всех видов нервного переутомления . Для снятия напряжения . Для пробуждения творческих процессов .

Картины Клода Моне и музыка Клода Дебюсси - совершенно особая страница в искусстве Европы.

Прослушав и почувствовав музыку Дебюсси, вы сделаете огромный шаг в сторону постижения музыки, задача которой -

Не рассказать, а недосказать,

Не завершить, а незавершить,

Не утверждать, а впечатлять.

Не сообщить, а намекнуть.

Ведь даже «вуали недомалёваны». А вуаль - сама по себе уже что-то расплывчатое, нереальное, скрытое. И когда мы хотимзавуалировать мысль, то мы как бы не вы­сказываем её прямо - мысль звучит как намёк.

Послушайте прелюдию Клода Дебюсси «Лунный свет».

Для восприятия подобной музыки я предложил бы вам не сидеть, а принять горизонтальное положение и даже, может быть, закрыть глаза.

Оплакивание

..... Крест......................

Преображение

Я выскажу сейчас странное пожелание: не изучайте эту схему начала фуги. Во-первых, потому, что она, эта схема, приблизительна. Во-вторых, я поместил эту приблизительную схему только для того, чтобы вы осознали, какая невероятная глубина существует в сочетании совершенно различных по характеру тем фуги. А в третьих, потому, что я пишу не учебник.

Моя книга зиждется вовсе не на том, что вы должны что-то выучить, заучить, зазубрить, вымучить. Моя книга рассчитана на то, что каждый из вас - не просто бо­гатая, но, прежде всего, интуитивно богатая личность. Что читатель этой книги внутренне необычайно глубок.

Я не смог бы написать ни одной книги, если бы не верил в своего читателя. А мой читатель - это тот, кто вытащит нашу прекрасную страну из глубочайшего духовного кризиса, нашу страну, которая до этого была страной самой высо­кой Духовной культуры, на протяжении XIX века поражав­шей всю Планету своими гениальными композиторами, поэ­тами, писателями, философами, а потом превратилась в страну, миллионы жителей кото­рой даже разговаривают на ТАКОМ русском языке, что долж­ны бы стать объектом для изучения врачей-психиатров и сек­сопатологов всего мира.

Фуги Баха, на мой взгляд, - одна из альтернатив разгулу земных страстей.

Фуги Баха - не Прошлое, а Будущее Человечества, если Человечество хочет выжить, а не утонуть в болоте бездуховности и пустоты. Если Человечество не хочет забыть свою духовную основу.

А для нашей страны это столь же необходимо, как дышать и питаться.

Послушайте фугу до-диез минор из первого тома «Хорошо темперированного клавира» И.С. Баха.

Ну как???!!!

Если до кого-то сейчас не дошло - не отчаивайтесь. Этот язык, язык фуг, надо постигать. А это даётся опытом прослушивания. Вернитесь к фуге несколько раз, в разное время. Но лучше всего вечером, когда суета отступает. И не сомневайтесь - музыка вам откроется.

Я очень люблю китайскую классическую поэзию. Я осознаю, что китайцы достигли в поэзии всемирных высот. И однажды представители китайского землячества, зная про мою любовь к китайской поэзии, пригласили меня на вечер, где будут читать стихи.

...Один за другим выходили люди и читали замечательные стихи... на китайском языке.

Я не могу передать вам всех моих ухищрений, к которым я прибегал, чтобы не уснуть. Я таращил глаза, я пребольно себя щи­пал...

Я! НЕ! ЗНАЮ! КИТАЙСКОГО! ЯЗЫКА!!!

И китайская поэзия, которую я так люблю по-русски, потеря­ла для меня всякий смысл.

Музыка - это тоже язык. И его нужно научиться постигать. Но, к счастью, на это постижение не надо тратить годы. Потому что музыкальная речь напрямую контактирует с нашими чувствами.

И если чувства(из которых восприятие музыки - одно из важнейших) развить, то язык высокой музыки станет одним из главных средств познанияи приведёт к невиданному обогащению личности , к гигантскому творческому всплеску , к невероятному увеличению способностей в любой сфере деятельности.

Посмотрите на две уникальные попытки литовского ху­дожника и композитора Миколаюса Константиноса Чюрлёниса изобразить фуги.

Какое задание я хочу вам предложить?

Перед фугой Распятия есть прелюдия. Послушайте её и опишите ваши впечатления. Прелюдия - это подготовка к основной форме деятельности. Прелюдия в музыке существует очень давно. Когда-то перед тем, как начать сочинение музыки, композито­рыпрелюдировали,то есть перебирали клавиши клавесина, настраиваясь на со­чинение.

Что вы думаете относительно Баховского прелюдирования? Если вы в состоянии, то попробуйте выразить чувство, кото­рое у вас вызвала эта прелюдия, в стихах.

(Предлагаю вам сделать так: вначале послушайте ТОЛЬКО ФУГУ, затем, через некоторое время, - прелюдию и фугу вместе. По времени это займёт у вас примерно 13-14 минут).

Возьмите чистый лист бумаги.

ВСТРЕЧА СЕДЬМАЯ. Одержимость

Когда мне было неполных семь лет, в наш класс вошла очень энергичная женщина. Она о чём-то поговорила с моей учительницей, и та указала на меня. В тот момент я не догадывался о том, что происходит собы­тие, которое тайным образом повлияет на всю мою последующую жизнь. Меня выбрали на роль Серёжи в инсценировке романа Л. Н. Толстого «Анна Каренина».

Женщина оказалась режиссёром инсценировки. Звали её Ася Семёновна Лосева.

Я не случайно называю её имя в книге. Я хочу, чтобы оно ос­талось по крайней мере столько, сколько будут читать эту книгу. Потому что ей сейчас 96 лет, она живёт недалеко от меня в Стокгольме и ведёт себя так, что её ровесник-муж, много лет проработав­ший в качестве театрального режиссёра, Соломон Савельевич Казимировский пишет для неё и о ней стихи.

Но вернёмся к далёкому прошлому. Тогда Асе Семёновне было только 45. И прежде, чем дать мне роль, она рассказала о том, что происходит в романе.

Меня познакомили с «моей мамой» - Анной. Мне показали «моего отца» - Каренина. И вынуждены были рассказать потрясшую меня до глубины души историю жизни и смерти моей «мамы».

Оказалось, что в эпизоде, где мне предстоит играть, мама Анна, которую не допускают к сыну, тайно забегает в его (мою) спальню для того, чтобы увидеть его (меня) в последний раз. После этого она бросится под поезд и погибнет под колёсами.

Я, конечно же, немедленно спросил, почему моя «мама» долж­на погибнуть. И мне вынуждены были рассказать. Оказывается, Анна, будучи замужем за Карениным, безумно полюбила другого человека по фамилии Вронский. Ради своей любви она пошла на огромные жертвы.

Меня (сына Серёжу) у неё забирают навсегда, муж порывает с ней, весь свет осуждает Анну. Вронский вскоре разлюбил её. Жизнь Анны кончена. Осталось только попрощаться с сыном и покончить жизнь са­моубийством.

Представляете себе: вся эта невероятная информация набросилась на меня - ребёнка, которому не исполнилось ещё и семи лет!

Со мной произошло что-то ужасное.

Я бесконечно влюбился в мою «маму» - Анну. Исполнительница её роли была юной женщиной невиданной, с моей точки зрения, красоты. Высокая, стройная, с длинными золотистыми волосами, с тончайшими дворянскими чертами лица. И вот теперь представьте себе: я в своей спальне, в ночной рубашечке, и ко мне приходит «моя мама», которая, я знаю, сейчас уйдёт и бросится под поезд. Что я должен делать? Удержать! Сказать что-то такое, что «маму» остановит. Но ведь у меня был выученный текст, отступать от которого невозможно.

К тому же я понимал, что раз писатель написал, то никто в целом мире не может этого отменить.

И всё, что я делал, было незаметно для зрителя. Изо всех сил я крепко обнимал маму Анну, пытаясь объятия­ми передать ей мою мольбу: «Не уходи умирать! Я так люблю тебя!»

А вслух произносил текст...

На каждой репетиции, а затем на спектакле я пытался удер­жать её от смерти. Но не смог!..

И каждый раз она уходила от меня и умирала под колёсами страшного поезда. Ночами я не спал - я строил планы, я размышлял о том, что мне сделать, чтобы «мама» не уходила умирать.

Однажды ночью я даже придумал - закричать публике: «Удержите мою маму, иначе она погибнет! Помогите мне!!!» Я засыпал и просыпался весь в поту! Но утром понимал: закричать я не имею права. Ибо, согласно Толстому, Серёжа, то есть я,не должен знатьо том, что видит «маму» в последний раз.

И я полюбил «маму» Анну до самоотречения. И явозненавидел Толстого за то, что он не позволяет мне спасти мою любимую «маму».

И я возненавидел Вронского. О, КАК я возненавидел Вронского! (Естественно, и актёра, который играл роль Вронского).

КАК он посмел разлюбить МОЮ МАМУ!!! Эта из-за него она оставляет МЕНЯ! Из-за него она расстаётся с жизнью!

Жизнь и театр, правда и вымысел соединились для меня в одно целое.

И наконец я осознал причину всех бед! Всё несчастье в том, что Анна не встретила меня! Только не маленького, как сейчас, а большого, взрослого. И Анна никогда не влюбились бы во Вронского, если бы на её пути встретился я.

Весь ужас в том, что мнетолько шесть лет!

Если бы я немедленно стал взрослым! Я написал бы для неё самые лучшие стихи, самую пре­красную музыку. Я рассказал бы ей такие истории, столь удивительные вещи, что если бы глупый Вронский проходил невдалеке, то Анна его даже бы и не заметила.

И зародилась, и навсегда сохранилась в моей жизни идея: я должен вырасти таким человеком, который способен за­щитить, спасти Анну от Вронского.

Когда мне было лет 14-15, я сформулировал это взрослым языком. Я должен суметь ВОСПИТАТЬ Анну. Я поставил перед собой задачу дать Анне пример, альтер­нативу духовного общения, узнав которое, она не воспримет Вронского всерьёз. Тогда у Вронского не будет ни одного шанса даже приблизить­ся к женщине, подобной Анне.

Эта идея сделала меня одержимым.

И сегодня все мои выступления, мысли, стихи, вся моя му­зыка, все мои книги посвящены, по сути, главной задаче - за­щитить Анну от Вронского.

Я ни в коем случае не провожу каких бы то ни было анало­гий между собой и гениальным композитором, о котором буду пи­сать дальше, нас объединяет только одно общее качество - одер­жимость.

...Жил в России музыкант. Играл на рояле (и прекрасно иг­рал!), сочинял музыку (очень красивую музыку!). Его музыку нельзя было назвать гениальной, уж больно он любил Шопена, подражал ему. Но достигнуть шопеновской глубины не смог, ибо Шопен - один во всей музыкальной истории. Вторым Шопеном быть невозможно. И вдруг!..

И вдруг музыкант понял! Понял, что он - не пианист. И не композитор - любитель Шопена. И не исполнитель музыки для восторженных дам. Он понял, что ему, Александру Скрябину (модуляция 14) СУЖДЕНО СПАСТИ ЧЕЛОВЕЧЕСТВО.

Родимся в вихрь! Проснемся в небо!

Смешаем чувства в волне единой!

И в блеске роскошном

Расцвета последнего,

Являясь друг другу,

В красе обнаженной

Сверкающих душ

Исчезнем... Растаем...

Из философской программы А.Н. Скрябина

Он стал одержимым. Он не мог думать ни о чём другом!

Ондолжен спасти Мир от бездуховности, от глупости и злобы, от войн и преступлений. Для того чтобы исправиться, Человечество должно понять только одно - своё предназначение. Для этого необходимо приобщиться к Космосу.

Но каким образом?

Всё очень просто - через его, Александра Скрябина, музыку. И музыка эта прозвучит не в концертном зале, а там, где её услышит, ни много ни мало, всё Человечество.Нужно построить на вершине Гималаевогромную сферу.В ней должны поместиться десятки, сотни тысяч музы­кантов. Гигантский хор, невиданный доселе оркестр, специально пос­троенный орган, рояль.

И... ещё один инструмент, которого никогда раньше не существовало, - инструмент, при нажатии на клавиши которого появится СВЕТ!

Скрябин разработал систему, согласно своему световому представлению, где каждый звук соответствует цвету. Гигантские световые потоки будут освещать небо над на­шей Планетой. Все люди на всей Планете будут смотреть в небо, наблю­дать невиданные переливы красок, внимать неслыханной до­селе музыке и...

На Земле навсегда прервётся бесконечная цепь преступ­лений. Ибо гениальное Человечество благодаря музыке поймёт, что главное в жизни - это Воля. Путь к реализации Воли лежит через Томление, где творческая сила художника испытывается Предварительным Действом.

Постижение Волей своего Предназначения приведёт Человечество к Экстазу - творческому позна­нию тайн Бытия и Бессмертия. И музыку эту он, Скрябин, создаст на Земле для того, чтобы спасти Человечество.

Он - Скрябин - станет новым Прометеем. Он, как древнегреческий Титан, вновь принесёт Челове­честву Огонь. Только на этот раз - огонь Духа, который есть огонь Нового Спасения.

Но он знает и другое -Зло так просто не сдастся. Зло попытается уничтожить его, Скрябина. Зло должно стремиться прервать его работу по спасению Че­ловечества.

Как Зло сможет его уничтожить? Через смертоносные бактерии.

От них придётся защищаться. Дабы выполнить предназначение.

Скрябин начинает действовать. Он создаёт новые невиданные и неслыханные на Земле сочетания звуков. (И одновременно защищается от бактерий, прикрывая ноздри и рот платком, с зонтиком в любую погоду.)

Он экспериментирует со звуком, светом, цветом, словом. Он занимается глубочайшим изучением философов про­шлого. Он пишет симфонию под названием «Божественная поэма», где уже заглавия частей «Борьба», «Наслаждения» и «Божес­твенная игра» говорят сами за себя. (Бактерии его не возьмут!)

Наконец, грандиозное творение для огромного оркестра - «Поэма экстаза». Следом - «Прометей» или «Поэма Огня». Затем приходит черёд подготовительных эскизов к его глав­ной цели.

Он набрасывает музыку, которую называет «Предварительное действо». (Он продолжает жить. Бактерии бессильны!) В его воображении появляется Индия.

Первое исполнение его «Предварительного действа» должно состояться в куполообразном храме, который отражается в воде. Здесь нет уже публики в традиционном смысле слова, только «посвящённые». В храме будут костюмы, танец, запахи, движе­ния, свет, шёпот.

«Высшая грандиозность - есть высшая утончённость», - пи­шет Скрябин.

А вот Мистерия, которую он напишет, сделает «посвящён-ным» всё Человечество. (Только бы успеть, пока смертоносные бактерии не вор­вались в его организм!)

Куполом концертного зала будет небосвод. Мигающие звёзды - тоже участники этого Действа. Весь Космос будет действующим в исполнении Мис­терии. Даже солнечные восходы и закаты он, Скрябин, впишет в свою Партитуру.

Скрябин разрабатывает программу, в которой мотивы Воли, Самоутверждения, Борьбы, Томления, Мечты введут Человечество в состояние Высшего творческого экстаза. Он, Скрябин, на пути к цели. (Только бы выдержать, не сдаться перед смертоносными бактериями!) Даже особый прометеев аккорд сотворён им, чтобы вывести мир из Хаоса и привести его к Высшей Гармонии.

Скрябин непрерывно работает. И... внезапно... умирает от... бактерий. Флюс приводит к заражению крови. Скрябину было всего лишь 43 года.

Сегодня нам предстоит услышать музыку Скрябина.

Вначале это будет ранний «Патетический этюд». Уже в этюде вы сможете услышать скрябинскую одержи­мость, невероятную страстность, грандиозность эмоций.

А затем - «Поэма экстаза».

С этого момента вы станете горячими поклонниками Скрябина, такими, что вообще предпочитают его музыку всей остальной.

Но может случиться и другое. Вы больше никогда не будете слушать его музыку, ибо она окажется абсолютно далека складу вашей души.

И то, и другое происходит в среде ценителей искусства.

Музыка Скрябина никого не оставляет равнодушным. Или поклонение, или абсолютное невосприятие.

Услыхав его музыку, вы сами для себя решите: вы - скрябинист или антискрябинист.

Только не делайте поспешных выводов................................................

Вы не забудете на чистом листе бумаги написать о том, как вы относитесь к скрябинской одержимости?И к одержимости вообще. Вы обладаете одержимостью?

Одержимость - это хорошо или плохо? Существует ли в вашей жизни что-то, что делает её не просто ценной, но и сверхценной (такой термин существует в психологии)?

Если вы одержимы, то чего в вашей жизни больше - радости или тоски?

Итак, порассуждайте об одержимости.

А если кто-то, совершенно потрясённый музыкой Скрябина, создаст стихи, то радости моей не будет предела.

Постлюдия об одержимости (мой вариант)

Говорят, что когда Бетховен сочинял, то мимо его дома было страшно проходить. Ибо из окон доносилось что-то подобное звериному рыку. Люди, не знавшие, что там живёт Бетховен, склонны были полагать, что в квартире - сумасшедший.

Но послушайте музыку Бетховена. Там нет ни следа рычаще­го человека. Там - высочайший свет.

Роберт Шуман утверждал, что наилучшие мелодии ему дикту­ют из своих могил Моцарт и Бетховен. Такое может сказать только ненормальный! Но почитайте статьи Шумана о музыке (его статей ждали все любители музыки Европы), пообщайтесь с его прекраснейшей музыкой. В ней нет ни следа сумасшествия, но есть высочайшая красо­та и страсть.

Следовательно, существуют некоторые внешние проявле­ния одержимости, которые могут восприниматься как ненор­мальность.

Результатом же этого внешнего будет ГАРМОНИЯ СОВЕРШЕННОГО ТВОРЧЕСТВА.

Но совсем необязательно, чтобы одержимость проявлялась в таких странных внешних формах, как у Бетховена или Шумана. Бах, судя по утверждениям современников, был совершенно нормален во всех внешних проявлениях, но в музыке утвердил высшие контакты с Вечным.

Одержимость Баха заключалась в его невероятной работо­способности. Всё в его жизни было направлено на музыку, на постижение через музыку тайн Бога, Бытия, Духа и Вечности.

Но в то же время Бах был прекрасный семьянин, феноменаль­ный отец и педагог своих детей. (Из двадцати детей Баха выжило тринадцать, ибо в то время детская смертность была очень высока, а четверо из тринадцати стали выдающимися композиторами.)

Но когда у Баха спросили, как он достиг такого высокого уров­ня в своей профессии музыканта, то Себастьян ответил, что если все будут столь же прилежны, как и он, то добьются не меньших результатов.

Что? Посмеяться над подобным утверждением?

Хорошо бы. Но Бах, судя по