От желанной и нежеланной беременности

В последние годы появились сообщения о том, что у нежеланных детей обнаруживаются, помимо психологических проблем, различные соматические(психосоматические) расстройства. Среди них пренатальная дистрофия при рождении, высокая частота респираторных заболеваний, бронхиты, пневмония, энурез, нейродермит, язвы желудка (Verny Т.Д991; Захаров А.И. 1994; Share I, 1996; Sonne J., 1996). Остается неясным, берут ли эти заболевания свое начало в пренатальном периоде или имеет значение отвержение ребенка после рождения? Возникают и другие не менее актуальные вопросы: действительно ли ребенок воспринимает мысленную информацию от матери? В таком случае возможны ли подобные заболевания у желанных детей и с чем они могут быть связаны?

В поиске ответа на эти вопросы ученые непрерывно проводят различные исследования, в надежде на то, что накапливающиеся факты позволят ближе подойти к пониманию этих проблем. Поэтому в данной работе было бы уместным привести некоторые красноречивые примеры их клинических наблюдений.

Вера И., 33 года — второй ребенок в семье (старшему брату было 11 лет, когда она родилась), росла и воспитывалась в атмосфере напряженных отношений между родителями. Беременность Верой у матери была нежеланной, незапланированной, а родоразрешение трудным.
Главным отягощающие обстоятельством детства и отрочества Веры (до 14 лет) было ночное недержание мочи. В семье ни у кого не было этой патологии, Родители, с одной стороны, предпринимали усилия для ее излечения, с другой не щадили ее и нередко в грубой, унизительной форме выражали свое неудовольствие, сформировав у ребенка чувство ущербности и вины перед окружающими. Девочка была невротизирована и болезненно реагировала на тяжелую моральную обстановку в семье, часто болела простудными заболеваниями, лечилась по поводу дискинезии желчевыводящих путей, кишечных расстройств, состояний, которые можно расценить как функциональные расстройства психосоматического генеза. В 27 лет вышла замуж и вскоре родила девочку, которая часто болеет простудными заболеваниями (выявлен иммунодефицит по Т-системе иммунитета) и так же, как и мать в детстве, страдает энурезом.

Подробный анамнез позволил установить следующее. Во время беременности Вера много думала о ребенке и выражала мысленное опасение о возможности энуреза и у него. Это была навязчивая идея, которая преследовала ее повсюду и которую она никому не высказывала. Вера и сейчас пристально следит за всеми поведенческими проявлениями ребенка, опасаясь, что и другие ее заболевания могут появиться у девочки. Она вновь испытывает чувство вины, на этот раз перед дочерью.

Данное наблюдение наводит на мысль о возможности формирования патологии, у желанного ребенка под влиянием интенсивного мысленного воздействия матери в пренатальном периоде, Оно показывает значение в этом материнских страхов, выраженных в виде неозвученных мыслей. С известной долей осторожности можно говорить о возникновении психосоматического процесса, в частности энуреза, у желанного ребенка от матери, родившейся от нежеланной беременности, и испытавшей после рождения хронический, периодически обострявшийся эмоциональный стресс, вызываемый значимыми для нее людьми -- родителями.

Елена И., 33 года, в течение нескольких лет до беременности жила с мужчиной в гражданском браке, не предполагая родить ребенка. Материнство, ее никогда не привлекало, материнские чувства ей были чужды. К тому же возраст становился аргументом для отрицания идеи стать матерью.

Настоящая беременность застала ее врасплох, и первая мысль была сделать аборт. Пока раздумывала, время было упущено, и в состоянии растерянности, нежелания, страха перед неизбежными родами и появлением ребенка находилась в течение всей беременности.
Несколько смягчающим обстоятельством были регистрация брака и положительное отношение мужа к появлению ребенка. Беременность сопровождалась поздним гестозом, колебаниями артериального давления. Несмотря на выраженный страх, родоразрешение прошло, неожиданно для нее, легко и быстро.

Ребенок родился в срок с пренатальной дистрофией (масса при рождении 2400 г.) в состоянии асфиксии, что потребовало реанимационных мероприятий. Пол ребенка не совпал с ожидаемым: хотела мальчика — родилась девочка (двойная нежелательность — по АХ Захарову). К груди не прикладывалась: у ребенка обнаружился слабый сосательный рефлекс, а у мамы отсутствовала лактация.
Из роддома девочка переведена в отделение патологии новорожденных детской больницы, откуда выписана в 1,5-месячном возрасте, находилась на искусственном вскармливании, плохо прибавляла в весе. В 7-месячном возрасте поступила в неврологическое отделение детской больницы с диагнозом: перинтальная гипоксическо-ишемическая миелоэнцефалопатия, периферическая цервикальная недостаточность, лираиидная недостаточность, гипотрофия II степени, иммунодефицит по Т-системе иммунитета. Ребенок отстает в физическом и умственном развитии, при этом обращает на себя внимание скорбно-унылое, капризное, безрадостное выражение его лица. В процессе комплексной терапии, включающей иммунокоррекцию в сочетании с эмоционально-психологическим взаимодействием врача, ребенка и матери, девочка стала спокойнее, появилась ответная эмоциональная реакция на обращение к ней и на игрушку. Материнские чувства у женщины, хотя и медленно, стали пробуждаться, появилось чувство вины.

Анализ данного клинического наблюдения показывает, что пренатальная дистрофия, внутриутробная гипоксия и последующая асфиксия новорожденного, энцефалопатия, иммунодефицит, отставание в физическое и умственном развитии с подавлением эмоциональной сферы ребенка берут свое начало в пренатальном периоде. Возможно, психоэмоциональный стресс женщины, который был связан с ее психологическими особенностями, нежелательной беременностью и другими психотравмирующими обстоятельствами, способствовал возникновению столь серьезных осложнений. Особо хотелось бы выделить факт гипогалактии у матери и невыраженность сосательного рефлекса у ребенка, который, как известно, является врожденным, инстинктивным актом, обнаруживаемым еще внутриутробно (сосание пальца). В данном случае гипогалактию матери, очевидно, следует рассматривать как еще одну реакцию отвержения ею беременности и ребенка, фактический отказ от своей женской, материнской сути, а отрицание ребенком груди матери как его ответную реакцию на негативные чувства, испытанные им в пренатальном периоде в связи с отверженцем его своей матерью.

Приведенные наблюдения свидетельствуют о возможной роли интенсивной неозвученной материнской мысли во время беременности в возникновении психосоматических расстройств как у нежеланных, так и у желанных детей. При этом у нежеланных детей патология может быть более выраженной и сочетанной. Все это еще одно яркое свидетельство того, что не только психическое, но даже физическое развитие ребенка напрямую зависит от взаимодействия ребенка с матерью как единой системы.