ЭВОЛЮЦИЯ ФЕНОМЕНА «ВЕЛИКАЯ ДЕРЖАВА». СИСТЕМЫ КОЛЛЕКТИВНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ И СОВРЕМЕННЫЙ МИРОПОРЯДОК

Л.С. Рубан

История человечества включает в себя историю жесточайших войн и конфликтов, в то же время человеческое сообщество уже на ранней стадии своего развития пыталось регулировать международные отношения. Вековой мечтой человечества была мечта о «вечном мире».

В настоящий момент, когда крупный вооруженный конфликт или террористический акт может поставить общество на грань третьей мировой войны, как нельзя актуальнее становится задача совершенствования системы коллективной безопасности как для обуздания агрессора, борьбы с международным терроризмом, так и для разрешения конфликтов, в первую очередь политическими средствами.

Попытки создать систему коллективной безопасности для предупреждения войны предпринимались мировым сообществом после кровопролитных войн, однако эффективность международных организаций и соглашений не смогла воспрепятствовать развязыванию последующих кровавых катаклизмов.

Первая попытка создания системы коллективной безопасности была предпринята в 1464 г. королем Георгом Богемским (этот документ был опубликован в 1964 г. чехословацкой Академией наук в честь 500-летия данного проекта). В документе указывалось, что для предотвращения войн и страданий христиане должны предусмотреть порядок между христианскими королями и магнатами. Главная цель – исключение войны из человеческого общества. Прозвучал призыв прекратить преследование врагов (турок), выгнав их с христианской территории, обеспечив безопасность соседних христиан.

Однако стремление к балансу сил вызвало 30-летнюю войну. Таким же катаклизмом были религиозные войны между католиками и протестантами. В период средневековой церкви система угроз основывалась на страхе проклятия и применении военного потенциала.

Для Европы XVIII века характерен хронический разброд сил: абсолютные монархи вели династические войны (за испанское наследство, австрийское, баварское, польское).

В 1795 г. немецкий философ Иммануил Кант публикует знаменитое эссе «К вечному миру», где доказывал, что войны как институт свойственны монархиям и будут изжиты республиками. Ироническая статья вышла, когда разбушевалась война между Республиканской Францией и европейскими монархиями. Революционные войны вылились в наполеоновские.

Интересно, что эссе начинается с вопроса. Говоря о строчке, вынесенной в название, Кант вопрошает: «К кому обращена эта сатирическая надпись на вывеске одного голландского трактирщика рядом с изображенным на этой вывеске кладбищем? Ко всем ли людям или только к главам государств, которые никогда не смогут пресытиться войной, или, быть может, только к философам, которым снится этот сладкий сон?». И сам же отвечает: «Вопрос этот остается открытым» (причем – до сих пор).

В разделе 1, который содержит прелиминарные статьи договора о вечном мире между государствами, рассматривается актуальная до настоящего времени проблема – о вооруженных силах. Итак: «Постоянные армии со временем должны полностью исчезнуть. Ибо, будучи постоянно готовыми к войне, они непрестанно угрожают другим государствам, они побуждают их к стремлению превзойти друг друга в количестве вооруженных сил, которые не имеют предела, и поскольку связанные с миром военные расходы становятся в конце концов обременительнее короткой войны, то сами постоянные армии становятся причиной военного нападения с целью избавиться от этого бремени. К тому же нанимать людей для того, чтобы они убивали или были убитыми, – значит использовать их как простые машины или орудия в руках другого (государства), а это несовместимо с правами человека».

Где же выход? Политика говорит: «Будьте хитроумны, как змеи», мораль прибавляет (как ограничивающее условие): «и чисты, как голуби». Итак «честность – лучшая политика».

Победа в наполеоновских войнах была победой баланса сил против одиночки-гегемониста. Во время Венского конгресса была предпринята попытка создания универсального альянса, направленного на подавление революций, однако эта система вскоре была разрушена. И как мы отмечали ранее, впервые в обиход международного права вводится термин «великая держава». На тот период такой статус получили Великобритания, Франция, Пруссия, Россия, Испания, Австро-Венгрия.

Слово «держава» происходит от славянского «държа» – владычество, могущество. Понятие «держава» связано с идеологией державности – сознанием политического веса своей страны, ее масштабов, экономического или военного могущества, способностей оказывать влияние и даже давление на ближнее и дальнее политическое окружение.

Сам термин «великая держава» вошел в международное право со времени Венского конгресса (1814–1815). Он был принят для обозначения держав, играющих ведущую роль в мировой политике и международных отношениях.

Парадоксы разностатусности и эволюцию самого термина можно раскрыть посредством анализа концепции мирового порядка, концепции коллективной безопасности и роли великих держав в данном процессе.

В конце XIX века коллизии происходили вокруг шести великих держав: система баланса сил предполагала альянс трех великих держав Великобритании, Франции и России против других трех великих держав – Германии, Италии и Австро-Венгрии.

Интересно здесь привести высказывание Анатоля Рапопорта по данной ситуации. Он анализировал причину, почему баланс сил серьезно рассматривался европейцами в качестве принципа для поддержания стабильного мирового порядка и сравнивал ее с естественным отбором Дарвиновской теории (возникновение либеральной буржуазии после того, как Французская революция вытеснила аристократию как господствующий класс – показатель того, что конкуренция по-прежнему выступает как двигатель сил прогресса).

Экстраполяция Дарвиновской теории естественного отбора на общественные отношения в качестве идеологии была принята милитаристской немецкой кастой. Германский генерал Бернгарди писал в своей книге «Германия и будущая война» накануне Первой мировой войны: «Борьба за существование – есть естественная жизнь природы, основа всего здорового развития. Борьба не просто пагубное разрушение, но животворящий принцип». Бернгарди цитировал Клауса Вагнера, авторское кредо которого заложено уже в самом названии его книги «Война как творческий универсальный принцип».

После бойни Первой мировой войны в 1919 г. возникла Лига Наций, лидерами которой были Великобритания и Франция. После выхода в 1934 г. Германии из Лиги в нее вступает СССР, который в 1939 г. после военной кампании против Финляндии был выведен из этой организации. Действия Лиги Наций были больше декларативными и не смогли помешать развязыванию Второй мировой войны.

С прекращением существования Лиги Наций снова встал вопрос о формировании системы коллективной безопасности. Началось формирование Организации Объединенных Наций, членство в которой, в отличие от Лиги Наций, было универсальным – на основе формального равенства всех ее членов.

В Уставе ООН нет упоминания термина «великие державы», однако после Второй мировой войны по Уставу ООН пять государств – СССР, США, Великобритания, Франция и Китай являются постоянными членами Совета Безопасности и обладают правом вето. Особые права этих держав вытекают из той ответственности, которую они несут за сохранение мира. Устав ООН предоставляет великим державам соответствующие права, обязывая их действовать с соблюдением принципа единогласия.

Интересна история становления данной организации. На Ялтинской конференции 1945 г. во время переговоров активно использовался термин «великая держава», хотя в официальные документы он не вошел. Интересно в этом плане высказывание Черчилля о том, что никто не может поставить запрет перед «великой державой».

Результаты конференции получили высокую оценку со стороны всех ее участников – СССР, Великобритании и США. В редакционной статье газеты «Правда» от 13 февраля 1945 г. отмечалось: «Крымская конференция войдет в историю освободительной войны против немецко-фашистских захватчиков как историческая демонстрация тесного боевого сотрудничества великих демократических держав в период, когда война вступила в свою конечную фазу».

Так же высоко она была оценена премьер-министром Англии и президентом США. 14 февраля, покидая Крымскую конференцию, Черчилль заявил: «Постоянная дружба и сотрудничество трех великих держав были провозглашены более точно и более авторитетно, чем когда-либо раньше».

Рузвельт в свою очередь подчеркивал в отчете конгрессу США 1 марта 1945 г., что «никогда ранее (и никогда позже. – Автор) главные союзники не были связаны более тесным единством не только в целях войны, но и в мирных целях».

Итак, рассмотрим, как формировался после Второй мировой войны миропорядок, каковы были позиции великих держав?

В западной историографии позиция СССР по указанному вопросу до сих пор зачастую освещается в фальсифицированном виде. СССР обвиняется в том, что он-де был инициатором расчленения Германии, не хотел-де признавать права Франции как великой державы и т.д.

В русле этого обвинения уместно вспомнить, что в то же время начальник имперского генерального штаба Великобритании Алан Брук писал в своем дневнике: «Расчленить ли Германию или постепенно превратить ее в союзника, чтобы через 20 лет дать отпор угрозе со стороны русских, существующей уже сейчас? Я предлагал второе и был уверен, что отныне мы должны смотреть на Германию совсем с другой точки зрения. Господствующая держава в Европе уже не Германия, а Россия... Поэтому сохраните Германию, постепенно восстанавливайте ее и включите в западноевропейский союз. К несчастью, все это приходится делать под прикрытием священного союза между Англией, Россией и Америкой. Политика нелегкая.

В такой обстановке шло формирование ООН и системы послевоенного мирового устройства.

Главным вопросом конференции был вопрос о процедуре голосования в Совете Безопасности, в состав которого в качестве его постоянных членов должны входить СССР, США, Англия, Китай и Франция. Данный орган имел первостепенное значение, поскольку, согласно проекту устава ООН, на него возлагалась главная ответственность за поддержание мира и безопасности. Только Совет Безопасности мог выносить решения о принятии мер по урегулированию споров и предотвращению или ликвидации агрессии, включая использование вооруженных сил. Отсюда было необходимо безусловное единогласие членов Совета.

В частности, внося свое предложение на заседание глав правительств 6 февраля, американская делегация заявляла, что оно «находится в полном соответствии с особой ответственностью великих держав за сохранение всеобщего мира» и «требует безусловного единогласия постоянных членов Совета по всем важнейшим решениям».

В то же время американское предложение признавало желательность прямого заявления со стороны постоянных членов о том, что мирное урегулирование любого могущего возникнуть спора есть дело, представляющее общий интерес,– дело, в котором суверенные государства, не являющиеся постоянными членами, имеют право изложить свою точку зрения без всяких ограничений.

На Ялтинской конференции рассматривались следующие вопросы по работе Генеральной Ассамблеи: в разделе I) – О членстве в организации; в разделе III) – Устранение угрозы миру и подавление нарушений мира, а именно:

1. Представляет ли угрозу миру урегулирование спора между сторонами средствами по их собственному выбору или в соответствии с рекомендациями Совета Безопасности.

2. Представляет ли угрозу миру или нарушение мира какое-либо другое действие со стороны той или иной страны.

3. Какие меры должны быть приняты Советом для поддержания или восстановления мира, и каким образом эти меры должны быть осуществлены.

4. Не следует ли поручить осуществление принудительных мер региональному органу.

В разделе IV) обговаривалось утверждение специального соглашения или соглашений о предоставлении вооруженных сил и средств; в разделе V) – Формулирование планов общей системы регулирования вооружения и представление таких планов государствам-членам; в разделе VI) – Разрешение вопроса о том, совместимы ли характер и деятельность какого-либо регионального органа или региональных мероприятий по поддержанию мира и безопасности с целями и принципами всеобщей организации.

В дискуссии по данным вопросам главы государств следующим образом высказали свои позиции. Эта дискуссия настолько интересна и актуальна в настоящий момент, что ее следует процитировать хотя бы фрагментарно.

Итак, Рузвельт заявил, что цель больших и малых наций одна и та же – сохранить мир, и вопросы процедуры не должны мешать достижению такой цели.

Он вспоминал положения Тегеранской декларации, когда три державы заявили о своей готовности принять на себя ответственность по созданию такого мира, который получит одобрение народов всего мира.

Черчилль соглашался с ним, что не должно быть излишней поспешности в изучении столь важного вопроса. Он заявил, что «будет ли мир построен на прочных основах, зависит от дружбы и сотрудничества трех великих держав, однако мы поставили бы себя в ложное положение и не были бы справедливы по отношению к своим намерениям, если бы мы не предусмотрели возможности свободного высказывания по своим претензиям со стороны малых государств. Без этого дело выглядело бы так, как будто три главные державы претендуют на управление всем миром. Между тем на самом деле они хотят служить миру и спасти мир от ужасов, которые постигли большинство народов в нынешней войне».

Интересна также дискуссия между главами государств о намерениях великих держав, когда многоопытные, искушенные политики не без доли кокетства вели тонкий дипломатичный диалог:

И.В. Сталин: «Черчилль высказывал опасение, как бы не подумали о том, что три великие державы хотят господствовать над миром, но кто замышляет такое господство? Соединенные Штаты об этом не думают. (Смех и красноречивый жест президента.) Англия? Тоже нет. (Смех и красноречивый жест Черчилля.) Итак, две великие державы выходят из сферы подозрении. Остается третья... СССР.

Значит, СССР стремится к мировому господству? (Общий смех.) Или, может быть, Китай стремится к мировому господству? (Общий смех.) Ясно, что разговоры о стремлении к мировому господству ни к чему. Его друг Черчилль не сможет назвать ни одной державы, которая хотела бы властвовать над миром.

Черчилль отвечал, что «он не верит, конечно, в стремление к мировому господству со стороны кого-либо из трех союзников. Однако положение этих союзников столь могущественно, что другие могут так подумать, если не будут приняты соответственные предупредительные меры».

Беспокоила политиков и судьба решений, принятых на Ялтинской конференции. Черчилль говорил, что нет оснований опасаться чего-нибудь нежелательного на текущий момент: «Да, конечно, пока все мы живы, бояться нечего. Мы не допустим опасных расхождений между нами. Мы не позволим, чтобы имела место новая агрессия против какой-либо из наших стран, но пройдет 10 лет или, может быть, меньше, и мы исчезнем. Придет новое поколение, которое не прошло через все то, что мы пережили, которое на многие вопросы, вероятно, будет смотреть иначе, чем мы. Что будет тогда? Мы как будто бы задаемся целью обеспечить мир по крайней мере на 50 лет вперед».

Итак, самое важное условие для сохранения длительного мира – это единство трех держав. В то же время Черчилль говорил, что международная организация безопасности не ликвидирует дипломатических отношений между великими и малыми странами, он уточнял, что дипломатическая процедура будет продолжать свое существование. Будет неправильно преувеличивать власть или злоупотреблять ею или возбуждать такие вопросы, которые могут разъединить три главные державы.

Сталин со своей стороны указывал на другую опасность: «Во время русско-финской войны англичане и французы подняли Лигу Наций против русских, изолировали Советский Союз и исключили его из Лиги Наций, мобилизовав всех против СССР. Надо создать преграду против повторения подобных вещей в будущем».

Позиция Советского правительства на Ялтинской конференции по вопросам международной организации безопасности заключалась в том, чтобы обеспечить максимальное единство среди главных держав после войны.

Интересно, что в системе современного миропорядка вокруг статуса России сложилась несколько парадоксальная ситуация.

Статус сверхдержавы СССР получил, обзаведясь ядерным оружием стратегического назначения, возглавляя Восточный блок в соперничестве с Североатлантическим альянсом, возглавляемым США. Однако трансформация миропорядка из двухполюсного в однополярный и кардинальные изменения в России во внешне- и внутриполитической сферах сформировали парадоксальную ситуацию, когда «великая держава», обладающая ядерным оружием глобального воздействия, находится в инвестиционной и продовольственной зависимости извне и де-факто перешла из второго в разряд стран третьего мира (по ВНП и среднедушевому доходу), занимая 70-е место по индексу человеческого развития.

В настоящий момент произошло кардинальное изменение современного миропорядка по сравнению с ситуацией после окончания Второй мировой войны.

Сложилась безальтернативная однополярная система при гегемонии США и НАТО. Данная безальтернативность служит залогом конфликтности, в чем мы могли убедиться на примере разрешения Косовского кризиса. США и НАТО инициировали силовое вмешательство под предлогом защиты косовских албанцев и предотвращения гуманитарной катастрофы. Результатом военных действий было разрушение Республики Югославия, жертвы среди мирного населения, в т.ч. албанцев, и массовый исход сербов из своих исконных земель.

России не удалось предотвратить эту военную кампанию, а бросок российских десантников, который сравнивали с суворовским походом, не спас имиджа России и не облегчил положения сербов.

Косовский кризис показал, что в измененном современном миропорядке России отводится отнюдь не центральное место.

В настоящее время и обозримой перспективе следует ожидать возрастания конфликтных факторов в международных отношениях, рост же международного престижа России будет зависеть от того, как наша страна сможет разрешить свои многочисленные внутренние проблемы, которые, в свою очередь, питают внутрироссийские социально-экономические, этнополитические и социально-политические конфликты.

В начало

ИНФОРМАЦИОННЫЕ ВОИНЫ И РОССИЯ

И.Н. Панарин

XX век стал для России веком войн, революций и социальных потрясений, сопровождавшихся колоссальными человеческими, геополитическими, экономическими и информационными потерями.

При этом XX век еще раз показал безграничные духовные и интеллектуальные возможности нашего народа. Мы победили фашизм. Мы первыми в мире вышли в космос.

Как утверждал H.A. Бердяев в книге «Истоки и смысл русского коммунизма», коммунистическая антропология есть не что иное, как ТРАДИЦИОННАЯ МАТРИЦА СОЗНАНИЯ, основанная на идее мессианского служения русского народа, предполагающая прорывные глобальные цели, в которые было заложено инородное этой матрице содержание – пролетарский интернационализм. Сейчас есть возможность восстановить традиционную российскую матрицу сознания с помощью САМОУВАЖЕНИЯ, САМООРГАНИЗАЦИИ и САМОРЕАЛИЗАЦИИ.

Выдающийся германский военный и политический деятель К. Клаузевиц сказал о том, что «война есть продолжение политики другими средствами». В начале XXI века можно сделать вывод о том, что ИНФОРМАЦИОННАЯ ВОЙНА есть основное средство современной мировой политики и экономики, доминирующий способ достижения политической, духовной, финансовой и экономической ВЛАСТИ.

В рамках функционирования мировой элиты мы должны вести активное, целеустремленное и жесткое информационное противоборство, защищая свои национальные духовные и экономические интересы.

Это – основная стратегическая задача российской политической элиты в XXI веке.

В XX веке управление информационными потоками превратилось в решающий фактор мирового доминирования. Пожалуй, первыми это осознали американцы. Автор поддерживает вывод ведущего китайского теоретика информационной войны Шэнь Вэйгуана, который он сформулировал в своей книге «О новой войне»: «Чтобы защитить политическую безопасность страны, нужно НАУЧИТЬСЯ ВЕСТИ ИНФОРМАЦИОННУЮ ВОИНУ с использованием различных средств массовой информации». Россия принимает некоторые меры. В составе Совета Безопасности Российской Федерации создана Межведомственная Комиссия по информационной безопасности, осуществляющая функции координации работ в этой области.

Разработана Доктрина информационной безопасности Российской Федерации, как официально принятая система взглядов на проблему обеспечения информационной безопасности, методы и средства защиты жизненно важных интересов личности, общества, государства в информационной сфере. Вместе с тем, реализуется она плохо. После событий 11 сентября это стало особенно очевидно.

Информационная безопасность–это состояние защищенности информационной среды общества и политической элиты, обеспечивающее ее формирование и развитие в интересах политической элиты, граждан и государства.

Информационная среда общества–это совокупность информационных ресурсов, система формирования, хранения, распространения, использования и защиты информации, информационной инфраструктуры.

Угроза информационной безопасности–фактор или совокупность факторов, создающих опасность функционированию и развитию информационной среды общества.

Итак, каковы же главные тенденциигеополитического развития мира в XXI веке?

1. Происходит быстрое формирование глобального всепланетарного общества на основе развертывания информационной и телекоммуникационной революции.

2. Растут масштабы кризиса всей духовной сферыжизнедеятельности человечества (рост наркомании, преступности, терроризма и т.д.).

3. В мире создано единое глобальное информационное пространство всей планеты, в котором развернулось геостратегическое информационное противоборствомежду ведущими странами мира за достижение превосходства в мировом информационном пространстве.

Российская политическая элита должна стать ПАССИОНАРНОЙ и разработать ГЕОПОЛИТИЧЕСКУЮ ДОКТРИНУ XXI века на основе НООСФЕРНОЙ МАТРИЦЫ СОЗНАНИЯ РОССИЙСКОГО СУПЕРЭТНОСА. Она должна защищать НООСФЕРНУЮ МАТРИЦУ СОЗНАНИЯ от негативных информационных влияний геополитических противников.