Отсутствие референтных индексов

По мере выявления отсутствующих деталей ГС клиента модель опыта последнего может становиться полнее, оставаясь в то же время нечеткой. Клиент заявляет: «Я боюсь.» Терапевт: «Чего?» (не в смысле «Чего это вы говорите?») Клиент: «Людей.» Здесь терапевт, опять-таки, либо располагает богатым множеством интуиции о том, что делать дальше, либо может воспользоваться мета-моделью.

Успешность психотерапевтического вмешательства существенно зависит от способностей терапевта определять, связаны ли ПС клиента с его опытом. Один из четких способов определения этого состоит в том, что психотерапевт выявляет в ПС клиента слова и словосочетания без референтных индексов. Мы предлагаем следующее: 1. Выслушайте ПС и выделите в ней непроцессуальное слово. 2. Относительно каждого из этих слов попытайтесь ответить на вопрос: выделяет ли оно в мире какого-либо конкретного человека или конкретную вещь? Если ответ отрицательный, вы имеете дело с генерализацией в модели клиента.

Здесь есть выбор: согласиться с нечеткой моделью; задать вопрос, для ответа на который клиенту понадобится сделать модель яснее; догадаться самому, что получится, если сделать модель более четкой. Тот или иной выбор психотерапевта в данном случае ведет к тем же следствиям, что и в случае, когда он пытается восстановить отсутствующие элементы. Если терапевт предпочитает спросить о недостающем референтном индексе, он просто уточняет: «Кто конкретно вызывает в вас страх?» С другой стороны, если терапевт интуитивно понимает, что именно является референтом именного словосочетания без референтного индекса, он может предпочесть высказать собственную догадку о том, кто именно вызывает страх в его клиенте, применяя меры предосторожности, описанные выше.

Далее, терапевт может поставить под вопрос именные аргументы, у которых отсутствует референтный индекс. Слово «люди», которых боится клиент, не выделяет в его модели ни конкретного индивида, ни конкретной группы индивидов. Клиент может сообщить терапевту референтный индекс, отсутствующий у него в вербальном выражении, но имеющийся в модели. В результате терапевт начнет более четко понимать модель клиента. Если эта часть модели оказывается к тому же недостаточно четкой, вопрос терапевта дает возможность клиенту начать прояснять для себя собственную модель и тем самым активно вовлекаться в процесс изменения. Отметим, что клиент может дать целый ряд ответов, вроде «Люди, которые ненавидят меня», «Люди, которых я всегда считал своими друзьями», «Те, кого я знаю», «Некоторые из моих родственников»,- ни в одном из которых нет референтных индексов. Это все интенсиональные, а не экстенсиональные описания опыта данного индивида. Они описывают генерализации, по-прежнему не связанные с конкретным опытом клиента. Продолжая работу с этими формулировками, психотерапевт обращается к клиенту с вопросом: «Кто конкретно?» до тех пор, пока тот не произнесет вербального выражения с предъявленным референтным индексом. Цель- получить доступ к полной ГС, содержащей слова и словосочетания с референтными индексами. В связи с этим основное требование к клиенту- восстановить связь своих генерализаций с опытом, от которого они произведены. После этого вы можете задать себе вопрос: «Является ли полученный образ модели ясным и четким?»

Часто клиент высказывает генерализации, включенные в его модель в виде обобщений, относящихся к другому человеку. «Мой муж всегда препирается со мной», «Мой муж никогда не улыбается мне». Это ПС. Использованные в них предикаты описывают процессы, происходящие между двумя людьми. В данном случае лишь один из участников отношения описан в качестве носителя активной роли. Имея дело с ПС этого типа, психотерапевт может спросить, каким образом участвует в данном процессе лицо, описываемое в качестве пассивного. Есть один конкретный и часто очень эффективный способ получения этой информации. Он состоит в сдвиге референтных индексов, содержащихся в генерализации клиента. Осуществляя сдвиги, психотерапевт создает новую ПС, в основе которой лежит исходная ПС клиента. Например:

«Мой муж всегда препирается со мной»- «Я всегда препираюсь со своим мужем.» «Мой муж никогда не улыбается мне»- «Я никогда не улыбаюсь своему мужу».

Произведя сдвиг референтных индексов, психотерапевт может обратиться к клиенту с вопросом, направленным на подтверждение или опровержение новой ПС: «Вы всегда препираетесь со своим мужем?» или «А вы когда-нибудь улыбаетесь своему мужу?»

Здесь имеется еще одно языковое различение, которое может оказаться полезным для психотерапевта: предикаты, описывающие процессы или отношения между людьми, принадлежат к двум различным логическим типам: а) симметричные предикаты, которые, если они верны, с необходимостью предполагают, что и обратное утверждение верно. Предикат «препираться» относится к этому типу. Если вы препираетесь со мной, это неизбежно значит, что я препираюсь с вами. Применяя в анализе ПС технику сдвига референтного индекса, терапевт знает, что в результате появится генерализация, неизбежно вытекающая из исходной ПС. Эта техника помогает клиенту восстановить связь своей репрезентации с опытом; б) несимметричные предикаты: описывающие отношение так, что обратное отношение не обязательно истинно. Если ПС «Мой муж никогда не улыбается мне» верна, то обратная ПС со сдвинутым референтным индексом «Я никогда не улыбаюсь своему мужу» может быть верной, но может и не быть. Хотя логической необходимости в том, чтобы обратная ПС была верна, не имеется, опыт свидетельствует о том, что в психологическом плане такая структура, как правило, соответствует действительному положению дел. То есть зачастую, когда клиент высказывает какую-то генерализацию о другом человеке (особенно если отношение важно для клиента), эта генерализация относится и к нему самому. По традиции это явление в некоторых формах психотерапии называют проекцией. Независимо от того, окажется ли обратное утверждение верным, уже само обращение к клиенту с просьбой подтвердить или опровергнуть его позволяет психотерапевту начать восстанавливать отсутствующий материал и помочь клиенту в восстановлении связи собственной репрезентации с имеющимся у него опытом.

Неспецифические глаголы

Еще одна форма генерализации- это глаголы с недостаточно конкретным значением. Например, в ПС: «моя мать обижает меня», «моя сестра пнула меня», «моя подруга коснулась губами моей щеки»- представленный образ с каждым предложением становится все более конкретным и ясным. Так, в первом примере мать могла нанести обиду как физическими средствами, так и «психологическими»: это совершенно не конкретизировано. Во втором предложении конкретизировано не все. В третьем примере образ становится более конкретным- указано, каким образом подруга прикоснулась к говорящему, указано место, где произошел контакт. Заметим, однако, что длительность контакта, резким он был или, напротив, мягким, не конкретизировано. Каждый известный нам глагол в какой-то степени недостаточно конкретен. Четкость и конкретность образа, показанного данным глаголом, детерминирована двумя факторами: 1. Значением самого глагола. Например, глагол «целовать» более конкретен, чем глагол «касаться». Слово «целовать» обозначает определенную форму касания. 2. Объемом информации, содержащейся в остальной части предложения. Например, словосочетание «обидел отказом» более конкретно, чем один глагол «обидеть».

Так как в определенной мере недостаточно конкретен каждый глагол, рекомендуем вам пользоваться следующей процедурой:

Этап 1: выслушайте ПС клиента, обращая внимание на процессуальные слова и глаголы.

Этап 2: подумайте, является ли образ, представленный глаголом в данном предложении, достаточно ясным, чтобы позволить вам визуализировать действительную последовательность описываемых событий.

Если психотерапевт обнаруживает, что образ недостаточно ясен, он должен попросить клиента описать ситуацию с помощью более конкретных глаголов. Для этого можно задать вопрос «Как именно?»

Например, услышав ПС «Сьюзен обидела меня»:- «Как именно обидела вас Сьюзен?»

А теперь по отношению к каждому предложению сформулируйте ответ, который бы прояснил образ описываемого действия:

а) Мои дети вынуждают меня наказывать их.

б) Шэрон все время требует от меня внимания.

в) Я всегда показываю Джейн, что люблю ее.

г) Мой муж всегда игнорирует меня.

д) Мои родные стремятся вывести меня изсебя.

Номинализация

Один из способов приобретения скованности у людей заключается в том, что непрекращающийся процесс превращается в событие. События представляют собой нечто, происходившее в какое-то время и завершенное. После того, как оно произошло, его результаты зафиксированы, и ничего нельзя сделать, чтобы изменить их. Такой способ репрезентации своего опыта обедняет в том смысле, что клиенты, представляя непрерывные процессы в форме события, утрачивают над ними контроль.

Номинализация происходит, когда вы берете процесс и описываете его так, будто это событие или вещь. Таким образом вы напрочь запутываете себя и окружающих- если только вы не помните, что это не опыт, а представление. Это можно использовать полезным образом. Если так случилось, что вы- правительство, то вы можете говорить о номинализациях типа «национальная безопасность», и люди начнут волноваться по поводу ваших слов. «Наш президент,- заметил когда-то по этому поводу один из авторов НЛП,- только что съездил в Египет, заменил слово «обязательно» на слово «желательно»- и вот мы снова дружим с Египтом. Такова магия слов».

Языковый процесс номинализации представляет собой трансформационный процесс, посредством которого процессуальное слово или глагол глубинной структуры предстает в поверхностной структуре в виде событийного слова или имени. Способность психотерапевта изменить искаженные части модели мира клиента, связанные с тем, что процессы репрезентированы как события, предполагает у него способность распознавать номинализации, присутствующие в ПС.

Задача психотерапевта в том, чтобы клиент увидел: то, что в его модели репрезентировано как замкнутое законченное событие, представляет собой на самом деле непрерывный процесс, на который он может влиять. Это можно сделать различными способами. Когда клиент заявляет, что он не удовлетворен своим решением, терапевт спрашивает, что мешает ему пересмотреть собственное решение. Клиент отвечает, терапевт же продолжает задавать вопросы в соответствии с мета-моделью. Усилия психотерапевта направлены на то, чтобы восстановить связь данного события с непрерывным процессом.

Еще один возможный прием состоит в следующем: «Вы приняли решение и уже не можете представить себе ничего, что могло бы изменить его.» В этом случае клиент реагирует какой-нибудь ПС, которую терапевт наряду с мета-моделью может использовать в качестве руководства для своего следующего шага, вызывающего в клиенте изменения.

Вследствие системного применения этих двух приемов:

— происходит восстановление частей, изъятых из ГС,

— обратное превращение номинализации в процессуальные слова, из которых они были получены, в ГС, приводит к выявлению языковой ГС, из которой выведены первоначальные вербальные выражения клиента. Этот процесс активно включает его в восстановление отсутствующих частей, способствуя изменению. То, что клиент считал завершенным событием, находящимся вне его контроля, становится для него продолжающимся процессом, который можно изменить.

Первый этап на пути превращений номинализации заключается в том, чтобы распознать их. Владея языком, с которым они работают как с родным, психотерапевты могут основываться на своих интуициях, устанавливая с их помощью, какие именно элементы ПС являются действительно номинализациями. Например, в ПС «Я сожалею о своем решении вернуться домой» событийное слово или имя «решение»- это номинализация. Это значит, что в репрезентации ГС присутствовало процессуальное слово или глагол, в данном случае глагол «решать»: «Я сожалею, что решил вернуться домой.»

Те, кто любит визуализировать, могут мысленно представить себе ручную тележку. Положите в нее стул, посадите кошку или вашего приятеля. А теперь попробуйте положить туда неудачу, добродетель, проекцию или смущение. Как видите, номинализация это не люди и не вещи, которые можно было бы туда поместить. Другой способ. Проверьте, можно ли соединить данное еловое такими определениями:

постоянный, непрерывный, продолжающийся. «Непрерывный страх», «постоянная проблема», «продолжающееся отчуждение» выглядят вполне уместно. С другой стороны, что такое «продолжающийся слон» или «непрекращающийся терапевт»?

Итак, этап 1: выслушайте ПС клиента.

Этап 2: применительно к каждому из элементов ПС, не являющихся процессуальным словом или глаголом, ответьте на вопрос: не описывает ли это слово какое-нибудь событие, которое на самом деле является процессом, происходящим в мире; ответьте также на вопрос: нет ли какого глагола, который бы своим звучанием или написанием напомнил бы это слово и был бы одновременно близок к нему по значению.

Этап 3: Убедитесь, что событийное слово естественно вписывается в сочетание с вышеуказанными словами типа «непрерывный, внезапный, длящийся».

В предложении: «Их умение понять собственных детей не нашло признания»- две номинализации, оба событийных слова «умение» и «признание», производные от глаголов ГС. Напротив, в ПС «Я бросился наперерез автомобилю» номинализации нет.

Понятно, что встретившись с номинализациями, мы располагаем целым рядом возможностей, выборов. Мы можем прямо поставить номинализацию под вопрос. Пусть, к примеру, мы имеем дело с ПС' «Меня беспокоит мое решение вернуться домой.» В этом случае мы можем прямо усомниться в том, что «решение» является необратимым, фиксированным и законченным событием, над которым клиент уже не властен; мы спрашиваем его: «Можете ли вы представить себе, что каким-то образом изменили решение?», или «Что мешает вам изменить собственное решение?», или «Что случилось бы, если бы вы передумали и решили не возвращаться домой?»

В каждом из этих случаев вопросы психотерапевта вынуждают клиента дать ответ, связанный с принятием на себя определенной ответственности за процесс принятия решений. В любом случае они помогают ему восстановить связь между собственной языковой моделью мира и не прекращающимися в этом мире процессами.

Номинализации сложны как в психотерапевтическом, так и в лингвистическом отношениях. Опыт свидетельствует, что они редко встречаются сами по себе. Чаще мы отличаем их в языковых формах, для которых характерны нарушения одного или нескольких условий психотерапевтической правильности. Например, ПС «Решение вернуться домой беспокоит меня» содержит номинализацию и исключение. Вопрос, который одновременно возвращает номинализацию в процессуальную форму и восстанавливает исключенный материал, звучит так: «Кто решает вернуться домой?»

Обратитесь к упражнениям в конце главы. Гриндер и Бэндлер отмечают, что примерные вопросы, предлагаемые ими, слишком насыщены, потому в собственной практике они рекомендуют вам пользоваться несколькими последовательно сформулированными вопросами, каждый из которых касается какой-нибудь одной части

Универсальные квантификаторы

Следующая категория различений относится к ограничениям модели говорящего. Две ее подгруппы таковы: а) универсальные квантификаторы (кванторы общности) и б) модальные операторы, прежде всего оператор необходимости.

Об универсальных квантификаторах мы упоминали в категориях Сэйтир, обсуждая блеймирование. Это слова, содержащие квантор общности: все, всегда, всякий, каждый, любой, никогда, нигде и т.д. Кванторы общности и словосочетания с ними не имеют референтных индексов. По отношению к ним применяется следующая техника. Например, ПС: «Никто совершенно не обращает внимания на то, что я говорю.» Реакция: «Утверждаете ли вы, что НИКТО НИКОГДА не обращает внимания на то, что вы говорите?» Суть приема состоит в том, что вы подчеркиваете генерализацию (описываемую клиентом с помощью квантора общности) путем преувеличения, достигаемого как тоном голоса, так и с помощью добавления к исходной ПС дополнительных универсальных кванторов. Так осуществляется идентификация и подчеркивание генерализации, содержащейся в модели клиента.

Идентифицировав генерализацию, психотерапевт может работать с ней различными способами.

а) Как уже говорилось, генерализацию можно поставить под вопрос путем подчеркивания универсальной применяемости утверждения, содержащегося в ПС; это можно сделать, введя туда кванторы общности. После чего терапевт просит клиента сопоставить полученные генерализации, четко выраженные в ПС, со своим опытом. Пусть, скажем, клиент говорит: «Никому нельзя верить.» Реакция; «Значит ли это, что никто не может и не должен верить никому и ни при каких обстоятельствах?» Цель вопроса- сомнение, сформулированное психотерапевтом по отношению к генерализации клиента.

б) Так как цель работы с генерализациями состоит в том, чтобы воссоединить репрезентацию клиента с его опытом, то можно прямо усомниться в верности обобщения, задав вопрос клиенту: не случалось ли в его жизни ситуации, противоречившей его же собственной генерализации? «А вам случалось верить кому-нибудь?» или «А у вас были ситуации, когда вы кому-либо поверили?» При этом терапевт переходит от отсутствия референтного индекса («никому нельзя верить») к языковым формам, где он есть, например, «вам».

в) Спросите у клиента, не может ли он себе ПРЕДСТАВИТЬ такой опыт, который противоречил бы его же генерализации. Если он сумел путем воспоминания или фантазирования представить себе такую ситуацию, психотерапевт может помочь ему снять ограничение данной части модели, спросив у него, какая разница существует между его опытом и тем, что он придумал в своем воображении; или- что же мешает ему делать воображение реальным.

Отметим, что одна из наиболее эффективных техник состоит в том, чтобы установить связь между клиентом и его непосредственным опытом в развивающемся процессе психотерапии. Терапевт может спросить: «Верите ли вы мне в данный момент и в данной ситуации?» Если клиент отвечает утвердительно, он вступает в противоречие со своей собственной генерализацией. Если он отвечает отрицательно, у терапевта остаются все прочие варианты, например, он может спросить, что именно мешает клиенту поверить ему в данной ситуации.

г) Если клиент не может придумать опыт, который бы противоречил его генерализации, психотерапевт может обратиться к собственной модели и отыскать в ней такой случай. Сумев отыскать какое-либо собственное переживание, настолько распространенное, что клиент, возможно, также располагает подобным опытом, терапевт может его спросить, не противоречит ли этот опыт его генерализации. Клиент: «Никому нельзя верить.» Терапевт: «Ходили вы когда-нибудь к дантисту (ездили на автобусе, летали на самолете и т.п.)? Верили ли вы тогда врачу, водителю, летчику?»

Если клиент согласился, что у него есть опыт, противоречащий данной генерализации, то он воссоединил свою репрезентацию с опытом, и психотерапевт может исследовать различия, существующие между опытом и его репрезентацией, вместе с клиентом.

Модальные операторы

Одна из главных точек, на которой застревают коммуникаторы- это лингвистическая структура, называемая «модальный оператор». Клиент говорит: «Я не могу снова говорить об этом сегодня. В данной конкретной группе это невозможно. И я не думаю, что вы способны это понять.» Если вы слушаете содержание- вы уничтожены. Возможно, вы скажете: «Что случилось?»

Паттерн состоит в том, что клиент говорит: «Я не могу X» или «Я не должен X.» Когда кто-то говорит: «Я не должен злиться»- если вы гештальт-терапевт, вы отвечаете: «Скажите «Я не буду злиться». Фриц Перлс был немец и, может быть, в немецком языке между этими словами есть разница. Но в английском между ними нет никакой разницы. «Не буду, не могу, не должен»- в английском одно и то же Неважно, не будете вы, не должны или не можете- все равно вы НЕ ДЕЛАЕТЕ. Итак, человек говорит: «Я не буду злиться.»

Если вы спросите «Почему бы нет?», он станет перечислять вам причины- и это прекрасный способ застрять. Если вы его спросите: «Что случится, если вы разозлитесь?» или «Что вас останавливает?»- вы пойдете в каком-то другом, более полезном направлении.

В ПС часто находят отражение правила или обобщения, выработанные клиентами в их моделях. Например: «Я должен (следует, необходимо) считаться с чувствами других людей.» Эти ПС прямо подталкивают к вопросу: «А если нет, то что?» Другими словами, в качестве психотерапевтов, стремящихся к ясному пониманию модели клиента, мы хотим знать, какие следствия для клиента вытекают из неудачи в том, что, согласно его ПС, сделать необходимо. ПС данного класса обладают следующей логической структурой:

необходимо, чтобы S, иначе P,

где S- то, что необходимо согласно ПС клиента, а P- то, что случится, если S не будет выполнено в следствие неспособности (неудачи, неумения) сделать P.

Терапевт может спросить: «А иначе случится что?» или более развернуто: «Чтобы случилось, если бы вы не смогли...», где вместо многоточия вы подставляете подходящую часть первоначальной ПС. «Что бы произошло, не сумей вы считаться с чувствами других людей?»

Эти ПС можно отличить по наличию так называемых модальных операторов необходимости. Это слова, указывающие на отсутствие выбора: мне следует, я должен, я не могу, это необходимо. Работа с этими модальными операторами выводит человека за пределы того, что было для него принятым.

Имеется еще одно множество слов-подсказок, которые называются в логике модальными операторами возможности. Эти операторы также указывают на правило или обобщение в модели клиента. Например:

Невозможно любить одновременно больше чем одного человека.

Никто не может ...............

Никто не способен ...............

Нельзя ..............

Мы хотим, услышав ПС данного класса, спросить клиента, что обусловливает, согласно его ПС, невозможность того или иного. Общую логическую форму этих ПС можно представить так:

Y препятствует возможности X, где Х- то, что является невозможным, согласно ПС клиента, а Y- это недостающий материал.

Конкретно, обращаясь к вышеприведенному примеру, психотерапевт может спросить:

— Что делает невозможным для вас одновременную любовь более чем к одному человеку?

— Что не позволяет вам любить больше чем одного человека?

— Что останавливает вас перед тем, чтобы полюбить одновременно более чем одного человека?

Слова: невозможно, никому не позволено, я/никто не может, не способен- встречающиеся в ПС, указывают нам правила и обобщения, соответствующие границам модели мира клиента. Эти границы часто ощущаются им как ограниченность выбора или наличие неудовлетворительного выбора альтернатив. Трудно переоценить значимость выявления и восстановления опущений такого масштаба, так как они прямо касаются частей модели мира клиента, в которых существует ограниченность выбора реальных возможностей. В поэтапном описании:

Этап 1. Выслушайте клиента, исследуйте ПС на наличие вышеуказанных слов и словосочетаний.

Этап 2.

а) В случае модальных операторов необходимости задайте вопрос о следствии или результате, который бы имел место, не сумей клиент сделать то, что согласно его ПС сделать необходимо;

б) В случае модальных операторов возможности обратитесь с вопросом, ответ на который связан с восстановлением опущенного материала, объясняющего, почему невозможно то, что заявлено невозможным в ПС клиента.

Причина и следствие.
Семантически ошибочные формулировки

Один из способов, посредством которых люди искажают свои модели мира и причиняют себе страдания и боль, состоит в том, что ответственность за собственные вполне подконтрольные им поступки и действия они приписывают внешним факторам. Лингвисты выявили ряд семантически неправильных выражений. Мы обобщили представление о семантической неправильности таким образом, чтобы охватить им предложения типа «Мой муж ужасно злит меня.» Психотерапевт может показать, что это предложение имеет форму: «Один человек заставляет другого человека испытывать некоторые чувства.»

Если первый человек, тот, кто воздействует, отличается от второго, испытывающего злость,- это значит, что предложение семантически неправильно и принять его нельзя. Семантическая неправильность предложений такого типа заключается в том, что ни один человек не может в буквальном смысле создать в другом человеке какого-либо чувства. Следовательно, мы отвергаем предложения такой формы. На самом деле они описывают ситуации, в которых один человек совершает какое-либо действие или поступок, а другой реагирует, испытывая те или иные чувства. Суть сказанного в том, что хотя эти события происходят одно за другим, между поступком одного человека и реакцией другого никакой необходимой связи не существует. Следовательно, предложениями подобного типа описывается модель, в которой ответственность за свои эмоции клиент возлагает на людей или силы, находящиеся вне его контроля. Сам поступок не причиняет эмоций, эмоция представляет собой скорее реакцию, порожденную моделью, где клиент не берет на себя ответственность за переживание, которое он сам мог бы контролировать.

Задача психотерапевта в подобной ситуации состоит в том, чтобы так или иначе изменить модель с целью помочь своим клиентам взять ответственность за свои реакции на самого себя. Осуществить это можно различными способами. Терапевт может спросить женщину злится ли она во всех случаях, когда муж делает то, что он делает. Здесь терапевт располагает несколькими выборами. Если, например, клиентка утверждает, что она злится всегда, когда муж делает это, можно продолжить, спросив ее, каким конкретно образом он ее злит. Если же, напротив, клиентка признает, что иногда муж делает нечто, а она при этом не злится, терапевт может попросить ее попытаться определить, чем отличаются те случаи, когда поведение мужа не вызывает обычного автоматического следствия.

Цель узнавания семантически неправильных предложений состоит в том, чтобы понять клиента, выявить части модели, так или иначе искаженные и обедняющие его опыт. Обычно эти искажения принимают форму, ограничивающую число выборов клиента, что снижает его способность к действию. Мы выявили ряд часто встречающихся классов семантической неправильности, с которыми мы обычно сталкиваемся в практике психотерапии. Ниже мы описываем языковую структуру каждого из классов семантической неправильности.

Три класса семантически ошибочных форм таковы:

а) причина и следствие.

б) чтение мыслей.

в) потеря субъекта (перформатива).

Причина и следствие.

Этот класс семантически неправильных ПС связан с убеждением со стороны говорящего в том, что какой-либо человек (или комплекс обстоятельств) может совершить какое-нибудь действие, которое необходимым образом принудит другого человека испытать какое-либо чувство или внутреннее состояние. Обычно о человеке, испытывающем это чувство или внутреннее состояние, говорится так, будто у него не было возможности реагировать иначе. Например, клиент говорит «Моя жена сердит меня.» Заметим, что данная ПС дает неясный образ, в котором один человек (моя жена) совершает какое-то действие (неконкретное), которое необходимым образом принуждает другого человека (меня) испытывать определенные чувства (гнев, сердиться).

Неправильные ПС, относящиеся к данному классу, можно установить по одной из двух форм общего вида:

Х глагол Y глагол существительное или прилагательное

(принуждать) (чувствовать, (какое-либо чувство или внутреннее испытывать) состояние),

где Х и Y- это имена, обладающие разными референтными индексами, т.е. отсылающие к разным людям.

Другая часто встречающаяся форма общего вида лежит в основе например, такой ПС: «Ваш смех отвлекает меня.» Общая форма

Х глагол глагол Y

(принуждать).

где Х и У имена, обладающие разными референтными индексами.

Применяя к вышеприведенному примеру общую форму, имеем:

Ваш смех отвлекает меня

(то, что вы смеетесь)

Х глагол глагол Y

(принуждать).

Теперь мы представив вам ряд ПС, причем все они семантичеси неправильные, как это описано выше. Они помогут вам в развитии вашей интуиции по узнаванию конкретных проявлений данного типа семантических неправильностей.

Она вынуждает меня быть ревнивым.

Вы всегда заставляете меня чувствовать себя счастливой.

Из-за него я расстроился.

Она причиняет мне много страданий.

То, что они пишут на стенах, беспокоит меня.

Их плач раздражает меня.

Важное значение имеет слово-подсказа «но». Оно помогает выявить то, что, по мнению клиента, обусловливает невозможность желаемого и необходимость, обязательность нежелаемого. Например: «Я хочу уехать из дому, но мой отец болен.» Услышав подобную ПС мы понимаем, что клиент, произнося ее, устанавливает в своей модели мира определенную причинно-следственную связь/зависимость. ПС этой формы мы называем неявным каузативом: X, но Y.

В цитированном примере клиент сообщает то, что в его модели присутствует в качестве необходимой причинно-следственной связи, именно: болезнь отца не дает ему возможность уехать из дому. В части ПС, обозначенной через X, указывается желаемое (уехать из дому), а в части Y представлено условие или основание, которое не позволяет клиенту обеспечить себе Х. Мы выявили еще одну распространенную форму, в которой неявные каузативы обычно проявляются в ПС: «Я не хочу уезжать из дому, но мой отец болен. »

В этой форме неявного каузатива Х обозначает нечто нежелательное, а У обозначает условие или основание, вынуждающее клиента испытывать то, чего он не хочет. Другими словами, то, что отец клиента болен, вынуждает его уехать из дома. Описанные формы представляют собой две наиболее часто встречающиеся разновидности неявного каузатива.

Характерной особенностью этих форм является то, что у клиента отсутствует выбор. В первом случае он чего-то хочет (X, но Y), но какое-то условие препятствует ему в достижении У. Во втором случае клиент чего-то не хочет, но что-то вынуждает его испытывать именно это. Ниже предлагаются ПС, заключающие в себе неявный каузатив. Эти примеры помогут вам научиться узнавать эти семантические отношения.

Я бы изменился, но от меня зависит множество людей.

Я не хочу сердиться, но она все время бранит меня.

Мне бы хотелось дойти до самой сути этого, но я отнимаю у группы слишком много времени.

Я не люблю быть строгим, но моя работа требует этого от меня.

Для работы с неявными каузативами у психотерапевта есть, по крайней мере, три способа.

а) Согласиться с причинно-следственной зависимостью клиента, но спросить, всегда ли дела обстоят именно таким образом. Можно спросить: «Вы всегда сердитесь, когда она бранит вас?» Очень часто клиент вспоминает, что иногда она его ругает, но он не сердится. Это дает возможность заняться выявлением разницы между такими случаями и теми, когда ее брань «автоматически» вызывает у него гнев.

б) Согласиться с причинно-следственной зависимостью клиента, но попросить конкретизировать эту зависимость, выраженную в ПС неявного каузатива. Можно задать вопрос: «Как конкретно ее брань/ то, что она бранит вас, вызывает у вас гнев?» Психотерапевт продолжает ставить уточняющие вопросы до тех пор, пока у него не составится четкое представление о процессе неявного каузирования в том виде, в каком последний представлен в модели клиента.

в) Усомниться в причинно-следственной зависимости клиента. Один из эффективных способов сделать это- задать вопрос, в котором зависимость перевернута. «Значит, если бы она вас не бранила, вы бы не сердились, не так ли?» Или: «Значит, если бы ваш отец не болел, вы бы не уезжали из дому, верно?» Таким образом, клиенту предлагают перевернуть или устранить условие, задаваемое в его модели, а затем спрашивают, получит ли он тогда желаемое.

В ПС формы «X, но У» имеется опущение. Полная форма выглядит следующим образом:

X, но не X, потому что Y.

В нашем примере с отцом полную репрезентацию можно представить таким образом:

Я хочу уехать из дома, но я не могу уехать- я не уезжаю из дома, потому что мой отец болен.

Располагая этой более полной версией исходной ПС, терапевт может применить технику обращения неявного каузатива. Из ПС «Х, но не X, потому что У» он образует новую обращённую структуру, в которой сохраняется только вторая часть более полного варианта: «Не Х, потому что Y.» Эта новая ПС состоит из конструкции «если... тогда». Поэтапно процедуру можно представить таким образом:

1. Расположите вторую часть полной репрезентации в конструкции «если...тогда» в обратном порядке: «Если мой отец болен, я не могу уехать из дома.»

2. Введите отрицательные частицы как в часть «если», так и в часть «тогда»: «Если бы мой отец НЕ был болен, я бы НЕ не мог уехать из дома.» Переведя в грамматически правильную форму, получаем: «Если бы мой отец не был болен, тогда я бы мог уехать из дома.»

3. Предъявите клиенту обращение генерализации для подтверждения или опровержения: «Если бы ваш отец не был болен, вы бы уехали из дома?»

Как показывает опыт, эта техника обращения зависимости очень эффективна в работе над изменением данной причинно-следственной генерализации. Клиенту часто удается взять на себя ответственность за свое непрерывное решение: делать или не делать то, что согласно его предыдущим заявлениям, контролировалось чем-то/кем-то другим.

г) Еще одна техника, как мы обнаружили, очень полезная в психотерапевтическом деле: усилить генерализацию клиента, относящуюся к неявному каузативу, введя в ПС клиента модальный оператор необходимости, а затем предложить получившуюся ПС клиенту, сопровождая ее просьбой подтвердить или опровергнуть. Еще раз: «Я хочу уехать из дому, но у меня болен отец.» Вы можете спросить: «Хотите ли вы сказать, что то, что ваш отец болен, необходимо не позволяет вам уехать из дому?»

Очень часто клиент возражает против этой ПС, так как в ней совершенно очевидно утверждается, что между двумя событиями Х и У существует необходимая связь. Если клиент начинает возражать, у терапевта появляется возможность исследовать вместе с ним, как это не оказывается необходимо (как избежать этой необходимости).

Если клиент соглашается с усиленным вариантом, терапевт может исследовать, как на самом деле работает эта причинно-следственная связь. Он задает уточняющие вопросы, стремясь получить об этой связи более конкретное представление.

«Чтение мыслей»

Этот класс семантически неправильных ПС связан с убеждением говорящего в том, что один человек может знать, о чем думает или что чувствует другой человек, не располагая его прямым сообщением об этом. Например: «Каждый в группе думает, что я отнимаю слишком много времени» Обратите внимание: говорящий заявляет, будто он знает содержание сознания у всех членов группы.

Другой пример: «Если бы она меня любила, она всегда бы делала то, что я хотел бы, чтобы она делала» Или: «Мне очень жаль, что вы не посчитались с моими чувствами.»

С обоими классами семантической неправильности- причинно-следственной зависимостью и чтением мыслей- психотерапевт может работать в основном одним и тем же способом. Оба они связаны с ПС, дающими образ какого-либо процесса, который слишком неясен, так что психотерапевт не может сформулировать ясного представления о модели клиента.

В первом случае описывается процесс, в котором человек осуществляет то или иное действие, вынуждая другого испытывать то или иное чувство. Во втором случае мы имеем описание процесса, в котором одно лицо каким-то образом знает, что думает или чувствует другое лицо. Ни в <