Для индивида цивилизация выступает как вся совокупность общезначимых норм его социальной культуры.

Цивилизация – порядок общественной жизни людей. Как сторона ментальности и форма культуры она в разных странах может принимать различный облик. Для европейской культуры вот уже двести лет цивилизация – это совокупностьтехнологий общественной жизни человека, она проявляется в нормах жизни и мышления человека в обществе. В России со времен СССР преобладает политическая технология, в США – экономическая технология, в

Западной Европе с относительно недавних времен – гуманитарное измерение технологий. Основной ценностью и опытным уровнем норм технологии, доступным для непосредственного исследования, являются привычки к определенному порядку жизни.

Технологией называется сумма знаний о способах производства ценностей вместе с материальными и институциональными средствами производства. Таковы технологии изготовления товаров, избирательные технологии, технологии манипулирования общественным мнением, законотворчества, создания произведений массового искусства и т. д.

Нормы можно упрощенно трактовать как: а) исторически сложившиеся обычаи и традиции, б) искусственные правила.

Традицией (tradicio (лат.) – предание) называют форму передачи социокультурного опыта от поколения к поколению. Это субъективно усвоенные нормы, воспринимающиеся человеком как естественные и лично осмысленные. Они выражают степень соотнесенности отдельных членов общества с социокультурной парадигмой. Традиции являются главным образом предпосылками современности. Они существуют в силу того, что любой человек рождается и вырастает в определенных культурных условиях, с младенчества их усваивая и приспосабливаясь к ним.

Обычаи – усвоенные индивидом стереотипы бытового поведения, передающие групповой опыт от одного члена группы к другому. Различие между обычаем и традицией проводится редко. Обычай выступает воплощением и преломлением традиции в условиях конкретного образа жизни социальной группы, а традиция – обычай большого общества в определенную культурную эпоху его жизни. Обычай создает традицию, это ее пространственное измерение, а традиция воспроизводит обычай, будучи его временным аспектом. Например, традицией является день праздности и отдыха после труда, а обычай – отдыхать в воскресенье, в субботу или иметь два выходных дня, где как принято.

И обычаи, и традиции проявляются в законах жизни и нормах нравственности, в этикете, обрядах, ритуалах и т. п. формальных нормах, непосредственно определяющих порядок действий, в котором совершается, закрепляется и проявляется традиция, а вместе с ней и обычай. Обряд и ритуал становятся элементами цивилизации и характеризуют форму культуры. Однако и обряд и ритуал могут быть лишены традиции и обычая в своей основе и существовать без них. Тогда они, по существу, оказываются пустыми формальными правилами и представляют собой то, что на современном научном языке нередко обозначается как симулякр.

Когда говорят об угасании традиций, на самом деле замечают, что обряды и ритуалы теряют смысл и превращаются в игровое, театрализованное формальное действие. Традиции живут, развиваются и гибнут естественным путем и по своим причинам. Их невозможно ни искусственно восстанавливать, ни закреплять. Бессмысленная традиция, лишенная культурного начала, становится симулякром. Ее смысл лишается человеческого содержания и заключается в ее воспроизводстве посредством игры. Человек, для которого такая традиция все таки смысла не лишена, чаще всего игрок, а в его мышлении разум вытесняется игровыми правилами рассудка.

Правила представляют искусственные, осознанные и объективированные нормы. Когда они лишены традиционного основания, то представляются человеком в виде «чужих» ценностей, которые надо познавать, лично осмыслять и решать, стоит их придерживаться или нет. Мы всегда стоим перед вопросом: имеют правила смысл или в них нет никакого смысла для нас? Нужно ли надевать фрак, идя в театр с дамой, или достаточно старенького свитера? Нужно ли голосовать на выборах президента или губернатора или это не имеет никакого значения? Обязан ли верующий соблюдать все обряды, каких в иных религиях и конфессиях очень много, или дело совсем не в обрядах, а в чем то несравненно более существенном? Подобные вопросы указывают на альтернативу выбора: выполнять правила или нет.

Нормативное значение имеют, например:

• методы и парадигмы науки,

• нормы нравственности,

• нормы права,

• нормы промышленной технологии,

• нормы и правила хозяйственно экономической жизни,

• традиции,

• нормы организации и управления,

• нормы применения языка и т. д.

В каждой же такой норме вся ее внутренняя содержательная динамика наполняется взаимодействием традиций и правил, смысла и формы.

Цивилизация образуется в ходе диалога индивидов, осознавших себя и других высшими общественными и личными ценностями. В этом диалоге объективируется разум людей. Разум становится внутренней рациональной упорядоченностью познающего и оценивающего мышления, личной культурой. Рациональное мышление проявляется в рациональной деятельности и ее продуктах. Цивилизация поэтому выступает системой норм и ценностей объективированного разума человека. Это форма именно социальной культуры, придающая ей определенность, целостность и устойчивость. В этом смысле цивилизация инвариантна для всех явлений культуры и может рассматриваться как ее закон.

Цивилизация является единством интеллектуальных ценностей, норм, институтов и предметов, воспроизводящих друг друга как целостную и почти неизменную систему.

Благодаря Шпенглеру распространилось убеждение в негативном характере цивилизации, в ее мертвящей силе, уничтожающей свободный и творческий характер культуры. Такая оценка не вполне справедлива. Человек живет в обществе, поэтому социальность является неотъемлемой стороной его мышления и жизни, это качество, без которого человек не мог бы быть человеком и самим собой. Общественный же характер жизни делает нормы совместного существования неизбежными. Общество представляет собой некий надындивидуальный организм, впрочем, берущий начало в индивидах, помимо них невозможный, но придающий им социально значимую форму межличностной совместимости. Поэтому культура и цивилизация дополняют друг друга, позволяя обществу одновременно и оставаться целостной системой, и непрерывно изменяться.

Цивилизация неотъемлема от социальной культуры, это ее форма, скелет, придающий культуре целостность. Культура – бурно волнующееся море, химическая реакция, кипящая вода, а цивилизация – берега и дно, законы реакции, физические законы кипения. Цивилизация – причина и форма устойчивости общественного организма, а культура – способ его изменчивости. Думается, что О. Шпенглер, показавший цивилизацию как завершающий этап в развитии культуры, смерть культуры, на самом деле подчеркнул противоречие между культурой и цивилизацией, а также дисбаланс, характерный для завершающего периода в эволюции общественного организма, когда не цивилизация поглощает культуру, а культура угасает и цивилизация выходит на поверхность. Так иногда происходит в старости, когда ткани высыхают и скелет, обтянутый кожей, становится заметным.

Вместе с тем гуманитарное познание способно активно влиять на общественные процессы и развитие в целом, указывая его перспективу. Если научная идея усваивается массовым сознанием как непреложная реальность, то она и направляет историю, а тогда если основная идея О. Шпенглера становится господствующей, то она направляет общественную жизнь к своеобразному суициду, к утрате ее упорядоченности. По существу она означат следующее: в обществе в каждый момент его существования в массовом порядке присутствует хаос межчеловеческих коммуникаций; этот хаос на какое то время организуется спонтанно возникающим порядком, который рано или поздно исчерпывает свой потенциал и распадается.

Сама по себе такая идея, восходящая к Ф. Ницше, к его противостоянию Аполлонического и Дионисийского начал и находящая продолжение в творчестве Ж. Делеза и Ф. Гваттари, представляется вполне правомерной, но, к сожалению, не решающей главного вопроса: как же связаны между собой два порядка, возможно ли направлять ход общественной жизни в ее хаотические периоды и этим предупреждать социальное самоуничтожение, у О. Шпенглера практически неизбежное?

Формационная теория К. Маркса в этом смысле выглядит оптимистичнее, хотя ее редукция общества к объективным законам природы вызывает настороженность из за того, что означает включение общественной жизни в спонтанную смену хаоса и порядка бесконечной природы, а значит, социокультурный суицид просто отодвигается на неопределенное время. Тем не менее у К. Маркса и Ф. Энгельса есть связь предшествующего и последующего порядков, а пессимистические черты в их формационном подходе появляются потому, что в нем преемственность порядков обоснована в конечном счете объективными законами, безразличными к человеческой воле.

Ф. Ницше поставил вопрос о «воле к жизни». И несмотря на то что этот вопрос поставлен им больше поэтически, чем рационально, он способен привести к философской проблеме: нельзя ли найти основание преемственности общественных порядков, такой преемственности, какая проходит через весь промежуточный хаос, не столько в объективных законах природы, сколько в субъективном человеческом желании жить? Увидеть главное в такой воле, какая сделает возможным реально существующие объективные законы общества рассматривать как материал субъективного творчества, но при этом не допустить личностного произвола тоталитарных общественных систем.

Цивилизация является порядком, образующимся в общественном хаосе в силу его спонтанной самоорганизации, но в ходе диалога между множеством отдельных человеческих индивидов, из которых только общество и состоит. В этой самоорганизации складываются локальные субъекты – народы, страны, институты, придающие форму личностному самосознанию людей. Диалог переходит на уровень локальных субъектов и становится как бы «двухслойным»: диалог людей сопровождается диалогом народов, где люди уже выступают друг перед другом не как простые индивиды, а как индивиды, органично усвоившие ценности своих культур. Одновременно с этим развиваются и марксовы производительные силы, в частности средства коммуникации. Транспорт и обмен информацией переходят с уровня колесниц и писем на уровень реактивной авиации и Интернета. Увеличивается связность субъектов, некогда существовавших обособленно, как средневековая Европа и современный ей Китай, возрастает интенсивность диалога и начинается глобализация, снова изменяющая форму как региональных субъектов, так и человеческого самосознания.

Строго говоря, в условиях национального и государственного разделения и обособления каждая страна и каждый народ имеют собственные цивилизационные черты. Тем не менее сравнение показывает, что группы народов и стран внутри отдельных регионов обладают преимущественным сходством, соответственно наблюдаются и преимущественные межрегиональные различия.

Возможно, по прошествии столетий все цивилизации на нашей планете интегрируются. Однако сегодня, сравнивая нормы общественной жизни, мы можем говорить о сосуществовании нескольких крупных «цивилизационных регионов», о них тоже говорят как о своеобразных цивилизациях. Каждая из них имеет свою нормообразующую культуру. На конец XX века обнаруживаются:

• две региональные дальневосточные цивилизации (в первую очередь Китай со странами северо востока Азии и Индия с культурами юго востока Азии);

• две цивилизации Арабского мира (культуры, группирующиеся вокруг Ирана и Саудовской Аравии);

• три Европейские цивилизации – страны Евросоюза (классическая Европа, объединяющаяся вокруг Франции и Германии), «Атлантическая цивилизация» (включает в себя Северную Америку, Австралию, Океанию, Англию) и Россия.

Все эти цивилизации отличаются друг от друга социокультурными парадигмами, а также вытекающими из парадигм нормами жизни и фундаментальными ценностями. Во 2 й половине XX века цивилизационный облик человечества стал примерно таким:

• В Дальневосточном регионе преобладает традиционалистский цивилизационный тип. Его ценности обусловлены закрепленным в парадигме образом предков, развернуты в особом отношении к людям старшего возраста и персонифицируются в вожде (Китай, Япония, Корея и т. п.).

• В Юго Восточном регионе существует комплексный традиционалистско космоцентристский тип цивилизации. Народы этого региона идентифицируют себя с частью сакрального одушевленного Космоса и его «сил». Они рассматривают свои нормы и ценности как проявление космического порядка (Индия и др.).

• В Арабском мире доминирует теократическая цивилизация, чья нормативная система создается сакрализованным парадигмальным образом Единой Высшей воли. Воля представляется основной ценностью и требует соблюдения продиктованных ею норм.

• В классической Европе господствует гуманитарная цивилизация, где преобладающей ценностью выступают технологии, организованные вокруг гуманистически понятого человека как высшей ценности и так называемые права человека.

• В Северо Американском мире на первом месте цивилизация с господствующей экономико технологической системой норм и ценностей. Ее субъект – «человек вещественный», производящий, потребляющий, экономический (США, Канада и т. д.).

• В России же существует политико технологическая цивилизация. В ее основе – «человек политический».

Наряду с названными выше цивилизациями можно обнаружить не реализовавшийся цивилизационный потенциал народов Африканского континента и, возможно, потенциал стран и культур Латинской Америки.