Тема 10. Субъекты культурной жизни и их интересы

Как это ясно из предыдущего изложения, художественная жизнь общества складывается из взаимодействия тех, кто производит художественные ценности, вносит посильный вклад в формирование и развитие сферы искусства, и тех, кто является потребителем художественной культуры, ее осваивает, формируя с ее помощью собственный духовный мир. Это взаимодействие осуществляется в контексте накопленного обществом духовного богатства, включающего в себя художественную культуру, созданную предшествующими поколениями, а также представителями других стран и народов. Другими словами, можно говорить о том, что в сфере культурной жизни функционируют и взаимодействуют различные субъекты, у которых, как можно предположить, есть свои, не обязательно совпадающие интересы.

Самый общий взгляд на картину художественной жизни позволяет выделить трех субъектов, каждому из которых присущи свои представления о ее должном состоянии. Прежде всего это создатели художественных ценностей (художники всех видов искусства) и их потребители (население), составляющие различные субкультурные группы. Третьим и очень влиятельным субъектом культурной жизни является общество, интересы которого не очевидны и потому нуждаются в специальном рассмотрении. Есть и четвертый, стоящий особняком субъект – государство, представляющее' собой ту инстанцию, которая (рассуждая теоретически) призвана интегрировать, согласовывать интересы первых трех субъектов культурной жизни.

Очевидно, что каждый из названных субъектов может иметь в сфере художественной жизни собственные цели, на их основе формировать приоритеты и пытаться с помощью имеющихся у них ресурсов решать соответствующие задачи. В частности, можно говорить даже о культурной политике, проводимой отдельной личностью. Например, свою культурную политику проводили широко известные русские меценаты XIX – начала XX века, благодаря которым мы сегодня имеем богатейшие художественные собрания и чья роль весьма значительна и в истории отечественного театра. Важно при этом отметить, что меценаты поддерживали только тех художников и только те культурные инициативы, которые по каким-то причинам представлялись им достойными внимания. Единственным аргументом при принятии решения оставался субъективный художественный вкус мецената. А поскольку он расходовал при этом собственные деньги, других оправданий ему не требовалось.

Субъектами культурной жизни являются любые группы людей, объединенных общими интересами и располагающих какими-либо средствами для проведения своей культурной политики. Примером подобных групп являются творческие союзы и ассоциации, объединяющие в своих рядах представителей соответствующих творческих профессий, у которых, несомненно, есть общие интересы. Обычно такие союзы располагают некоторыми ресурсами для того, чтобы реально влиять на сферу производства тех или иных культурных ценностей или услуг.

Все перечисленные субъекты культурной жизни (естественно, за исключением государства) являются составными частями понятия «население». И, с другой стороны, они в своей совокупности образуют то, что можно назвать «обществом». И это заставляет нас внимательно присмотреться к сходству и различиям «общества» и «населения» как субъектов культурной политики.

Очевидно, что под культурными интересами населения следует понимать реальную совокупность интересов в этой сфере всех социальных групп (субкультур) и отдельных индивидуумов, проживающих на данной территории. Другими словами, рассуждая о культурных потребностях населения, мы всегда увязываем это понятие с некоторой территорией. Часть таких потребностей (интересов), в частности, интересы различных общественных структур (ассоциаций, землячеств, клубов по интересам и т.д.) бывает осознанной и декларируется в соответствующих документах – уставах, положениях и др. Чаще всего такие общественные структуры имеют более или менее ясные представления о механизмах реализации декларированных культурных целей и располагают для этого соответствующими ресурсами. В то же время интересы неструктурированных, организационно не оформленных общественных образований могут до конца не осознаваться, а потому не иметь отчетливой формулировки. И тем не менее и такие культурные интересы так или иначе реализуются в поведении людей, а потому нуждаются в исследовании и последующем учете при принятии решений в сфере культурной политики.

Дифференцированность культурных потребностей населения, усложняя задачи управления, в то же время представляет собой несомненное благо. Ибо есть достаточные основания полагать, что зрелость и жизнеспособность, уровень развития общества могут характеризоваться сложностью (разнообразием) его культурной структуры, т.е. количеством и качеством культурных интересов составляющих это общество формальных и неформальных структур, а в пределе – мозаикой интересов личностей, входящих в данную социальную общность.

Второй характеристикой общества, связанной с первой, является возможность удовлетворения всего многообразия наличествующих в нем культурных потребностей.

В противоположность сказанному, общественные интересы в сфере культуры не могут трактоваться лишь как сумма культурных потребностей составляющих это общество слоев и групп. Потому что общество является системой, для которой характерно при взаимодействии подсистем появление нового качества, отсутствующего в составляющих систему элементах. Так что объединение различных субкультур в единую культуру того или иного общества, взаимодействие этих субкультур порождает новые интересы, которые и можно считать общественными.

Действительно, интересы, в том числе и культурные, любого общественного субъекта в значительной мере эгоистичны, ибо диктуются его конкретными, сегодняшними потребностями. А эти последние определяются той ситуацией, в которой в каждый момент времени действует этот субъект. У него могут быть и некие долгосрочные, стратегические потребности. Но чаще всего они отодвигаются «на потом» – под давлением текущих обстоятельств и в условиях дефицита ресурсов. Следовательно, перспективные (стратегические) культурные потребности нуждаются в защите со стороны какого-то субъекта культурной жизни. Именно таким субъектом и является общество в его различных срезах – местном, региональном, национально-территориальном и общегосударственном.

В чем же состоят эти самые стратегические интересы? Это интересы развития искусства, которое всегда происходит методом проб и ошибок. Эти интересы реализуются в сфере художественных поисков и экспериментов наиболее одаренными художниками, которые, решительно отвергая (сбрасывая «с корабля современности») или просто в противовес достигнутым художественным завоеваниям (допуская их существование), создают некое новое искусство, которое, как правило, не «узнается» современниками. Потому что чем более талантлив (а тем более – гениален) художник, тем решительнее он порывает с так называемой «нормой» художественного вкуса своего времени. Так что история искусства изобилует примерами, когда творения гениев по достоинству оценивали только потомки.

Но ведь этих потомков сегодня еще нет. Кто же может защитить их интересы? То есть поддержать непонятного современникам художника, творящего завтрашнее искусство? Ходатаем, защищающим интересы будущих поколений, может быть любой субъект художественной жизни (меценат), но обязан лишь один– тот, кого мы назвали «обществом». Только общество (какие-то его представители) может отщипнуть от общественного пирога (государственного бюджета), предназначенного для поддержания культурной жизни, соответствующую толику и употребить ее на эти непонятные большинству современников цели – на поддержку гениальных (сумасшедших? Впрочем, существует мнение, что это одно и то же) художников.

Другими словами, интересы общества как субъекта культурной жизни лежат преимущественно в сфере развития культуры. Что, впрочем, вовсе не означает, что в сферу общественных интересов не включаются проблемы текущего функционирования культуры.

Теперь обратимся к интересам художников – создателей художественных ценностей и услуг. Их интересы имеют сложную структуру, связанную с тем, что это сообщество тоже неоднородно. Так, в основании пирамиды находятся художники-ремесленники, поставляющие на рынок художественные изделия, рассчитанные на массовый спрос. Далее следуют художники, в большей или меньшей степени ориентирующиеся на создание общественно значимых ценностей, и венчают пирамиду считанные художники-новаторы, создающие искусство завтрашнего дня. Соответствующую структуру имеют и интересы этого неоднородного сообщества. На одном полюсе эти интересы тяготеют к интересам общественным (художники, не озабоченные признанием современников и ориентированные преимущественно на самовыражение и творческий поиск), а на другом – к интересам массового потребителя художественных ценностей и услуг (художники, требующие признания современников как в морально-престижном, так и в материальном планах). Но в полной мере интересы художников не тождественны ни культурным интересам населения, ни интересам общества.

Интересы художников могут формулироваться, заявляться в манифестах и иных декларациях различных профессиональных союзов и объединений, но могут иметь и индивидуальный характер (ведь художник – индивидуалист по определению) и не отражаться в каких-либо документах.

Теперь разберемся в различиях интересов общественных игосударственных. На первый взгляд, эти интересы должны совпадать. Однако это далеко не так.

Казалось бы, государство – это структура управления общественной жизнью, созданная именно для того, чтобы создавать надлежащие условия для оптимального ее функционирования. И это действительно так, но только в теории. А на практике мы знаем достаточно много примеров того, как отдельное лицо (сатрап, диктатор, царь – «Государство – это я!»), группа лиц (олигархия, хунта, политбюро ЦК КПСС) или социальный слой (дворянство, буржуазия), оказавшись во главе государства, подменяли общественные интересы интересами собственными. В наиболее крайних случаях государство, реализуя интересы «властвующей элиты», озабоченной только собственными эгоистическими интересами, навязывало обществу ту картину мира, которая была удобна для власти, т.е. гарантировала сохранение командных государственных высот. Таким образом, как показывает социальная практика, интересы государства и общественные интересы в любой сфере могут расходиться весьма резко. Тем более что трудно сказать, что такое «общественные интересы», которые в плане взаимоотношений общества (населения) и государства (чиновничий аппарат) имеют два аспекта – стратегические потребности (развитие искусства) и более важное в этом контексте – удовлетворение текущих, сиюминутных художественных потребностей населения. А эти потребности тоже весьма неоднородны – от их нулевого значения, когда человек не испытывает потребности общаться с художественной культурой, до потребностей тех людей, которые не мыслят своей жизни без посещения, например, филармонических концертов или выставок.

Итак, специфическая роль государства – держателя общественных ресурсов – состоит в том, чтобы система органов управления художественной жизнью обеспечивала бы максимально возможное – для данных политических и социально-экономических условий – согласование (удовлетворение) культурных интересов населения, художников и общества.

Исходя из сказанного, может показаться, что в сфере культурной политики, проводимой государством, уместна широкая демократия, т.е. максимальный учет мнения налогоплательщиков при решении вопросов, связанных с расходованием бюджетных средств, предназначенных для поддержки культуры. Однако это далеко не так. Потому что известно, что арифметическое большинство наших современников (это было всегда и, видимо, так будет еще очень долго) не посещают театральных спектаклей, прекрасно обходятся без филармонических концертов и художественных выставок, не читают книг и т.д. Поэтому, если бы был проведен референдум (высший инструмент демократического волеизъявления) о том, нужно ли из бюджетных средств поддерживать деятельность театров, симфонических оркестров или музеев, то очевидно, что большинство населения ответило бы на этот вопрос отрицательно. Так что ясно, что в этой сфере демократия неуместна, что государственная культурная политика по необходимости должна иметь патерналистский характер, ориентироваться не только на сегодняшние культурные запросы населения, но и учитывать перспективные общественные интересы в этой сфере. Иными словами, государство не должно быть самостоятельным субъектом культурной жизни (т.е. не должно быть инструментом в руках чиновников, играющих в собственные игры), но должно быть «слугой трех господ» – населения, художников и общества. Однако этот слуга систематически «садится на голову» своим «господам» и диктует им свои условия, проистекающие из простой задачи – как можно дольше удержаться у власти.

Итак, разведя интересы основных субъектов художественной жизни, посмотрим, в чем же они реально состоят.

Население заинтересовано в том, чтобы были обеспечены максимально благоприятные условия для удовлетворения его культурных запросов. При этом вовсе не важно, как оценивают состояние существующего художественного спроса (или – что то же самое – уровень культурного развития населения) специалисты-эксперты. Сложившаяся структура массового художественного спроса – это та реальность, с которой обязаны считаться инстанции, претендующие на то, чтобы регулировать художественную жизнь общества.

В частности, население хочет удовлетворять свои художественные потребности. Что из этого следует? Очень важный вывод: всякий субъект удовлетворяет собственные потребности за собственный счет. Так что населению нужно создать условия, в которых оно могло бы «заказывать музыку» за собственные деньги. А эти условия называются рынком художественных ценностей и услуг. То есть рынок является тем самым социальным механизмом (инструментом), который позволяет наиболее эффективно реализовать названную цель культурной деятельности.

Но интересы населения в интересующей нас сфере сказанным не исчерпываются. Так, часть населения, наиболее приобщенная к культуре, заинтересована в том, чтобы не просто удовлетворять («сделайте нам красиво!»), но и совершенствовать (повышать) свои культурные потребности, переходя на более высокий уровень компетентности в соответствующем виде искусства. Это люди, склонные не просто получать удовольствие от общения с художественными ценностями, но готовые к духовной работе, к приложению необходимых усилий для постижения нового для них художественного языка и новой проблематики. Понятно, что за удовлетворение этой потребности надобно заплатить. Правда, люди с подобной ориентацией в мире художественной культуры составляют арифметическое меньшинство от общей численности людей, приобщенных к тому или иному виду искусства. А ведь эти последние – тоже меньшинство от общей численности населения. Так что здесь мы имеем дело с меньшинством из меньшинства. Понятно, что их денежный взнос в культурную жизнь не может быть значительным. Но из этой трудности есть выход, о котором ниже.

Система управления должна и в этом случае создать надлежащие условия для того, чтобы и такие люди (меньшинство) имели возможность удовлетворять свою потребность в общении с «трудным» для восприятия искусством. Очевидно, что наилучшим образом эту цель культурной деятельности реализует все тот же рынок, но только регулируемый таким образом, чтобы в числе функционирующих на нем ценностей присутствовали произведения, реализующие и эту функцию.

Но и этим еще не исчерпываются культурные потребности населения. Очевидно, что существует какая-то его часть, осознающая благотворность воздействия культуры на личность, а потому готовая на определенные усилия для того, чтобы воспитывать пока еще отсутствующие потребности в общении с теми или иными видами художественной культуры. Здесь может идти речь и о самовоспитании людей взрослых, по тем или иным причинам лишенных возможности приобщиться к художественной жизни в детские и молодые годы, но чаще всего эта потребность реализуется в действиях родителей, не приобщенных к художественной культуре, но стремящихся наверстать упущенное, занимаясь художественным воспитанием своих детей.

Как и в предыдущем случае, удовлетворение этой потребности должно оплачиваться самим субъектом такой потребности. Правда, как мы это увидим в дальнейшем, этот субъект (население) не будет единственным плательщиком за достижение подобной цели культурной жизни. Социальным инструментом, позволяющим воспитывать потребность в общении с художественной культурой, в какой-то мере может служить уже упомянутый регулируемый рынок художественных ценностей и услуг. Но роль его, как представляется, в этом случае не слишком велика. Главным же социальным инструментом реализации этой цели художественной жизни являются программы эстетического (художественного) воспитания. Они могут быть – с точки зрения постановки целей и их финансирования – государственными, общественными или смешанными. Все зависит от конкретного «заказчика», который выделяет ресурсы. Такие программы могут быть обращены к различным группам населения (детям, молодежи, пенсионерам и т.д.), могут иметь локальный (местный), региональный или общегосударственный масштаб.

Общество как субъект культурной жизни может выступать на различных уровнях – от совокупности людей, живущих в определенном населенном пункте или на локально очерченной территории, от группы людей, объединенных общими культурными интересами (субкультуры), до населения регионов или республик, до представителей национальных культур, общественных организаций республиканского или общегосударственного масштаба. Ясно, что на каждом уровне общественные интересы в сфере культуры будут различными, в каких-то конкретных проявлениях даже противостоящими. Но сейчас такими противоречиями можно пренебречь.

Итак, общество заинтересовано в том, чтобы как можно больше его граждан включились в культурную жизнь, чтобы аудитория всех видов искусства достигла максимальных размеров, чтобы люди, прежде проводившие досуг за пределами сферы художественной культуры, уделяли бы какое-то время культурным занятиям, чтобы все больше людей посвящали свой досуг культурной самодеятельности. Этот перечень можно продолжить, но главное здесь в том, что, переходя к используемой здесь терминологии, общество заинтересовано в воспитании культурных потребностей населения.

Следуя принятой здесь логике, отметим – за реализацию этого интереса общество обязано платить из своего кармана. А этот карман может быть в полном смысле этого слова общественным (ресурсы общественных организаций), либо государственным (госбюджет). Вот мы и нашли партнера той части населения, которая проявляет интерес к воспитанию культурных потребностей (отдает своих детей в художественные и музыкальные школы). Теперь плательщиков за реализацию этой цели культурной деятельности стало двое.

Следующий в перечислении общественный интерес – повышение культуры общества, совершенствование культурных потребностей той части населения, которая в той или иной мере уже приобщена к художественной культуре. Таким образом, и здесь появляется партнер той части населения, которая готова платить за реализацию этой цели культурной деятельности. А социальным инструментом ее достижения, как уже говорилось, является регулируемый рынок художественных ценностей и услуг. Стало быть, общественные и государственные ресурсы как раз и нужны для проведения регулирующего воздействия на такой рынок.

Есть и еще один важный общественный интерес в сфере художественной жизни. Это – заинтересованность в развитии искусства. Речь здесь идет о поддержке творческих поисков художников, чьи произведения, может быть, будут оценены только следующими поколениями. Значит, общество должно выделять какую-то часть ресурсов для поддержки художников, творения которых, скорее всего, будут удовлетворять художественные потребности грядущих поколений. А может быть, потраченные средства пропадут без видимого эффекта, потому что гений, сильно опередивший свое время, очень похож на шарлатана от искусства – он настолько нарушает существующие правила и нормы творчества, что современники порою отказываются включать их произведения в рамки искусства вообще. Но поскольку надежной диагностики здесь нет и быть не может, то, чтобы не проглядеть гения, приходится тратиться на шарлатанов. Именно в этом, в конечном счете, и состоит общественный интерес. А потомки разберутся, кто гений, а кто – шарлатан.

Инструментом, реализующим эту цель культурной деятельности, является меценат. Он может иметь индивидуальное лицо, как, например, римский писатель и общественный деятель Гай Цильний Меценат, давший этому инструменту свое имя, а может быть и групповым (общественным). Ну и, естественно, в качестве мецената может и должно выступать государство.

Теперь нам остается разобраться с интересами третьего субъекта культурной жизни – художника. Правда, его положение в системе культурных интересов особое. Он – производитель художественных ценностей и услуг, а потому сам не платит, но ему платят. Художники, с одной стороны, заинтересованы в том, чтобы передать своим современникам и потомкам выстраданный ими духовный опыт (самовыражение). Реализуя эту свою потребность, наиболее талантливые из них работают и на объективную цель – способствуют развитию своего вида искусства. С другой стороны, художники могут искать признания у своих современников (почетные звания, награды), включая и экономический эквивалент такого признания. В первом случае художнику может помочь меценат. Достижению второй цели, особенно в ее экономической части, способствует рынок художественных ценностей и услуг. Естественно, что в реальной жизни мы имеем дело со случаями, лежащими на шкале где-то между этими двумя полюсами. Проведенный смотр интересов субъектов художественной жизни позволяет сделать следующие выводы:

• интересы субъектов художественной жизни есть не что иное, как цели культурной деятельности;

• некоторые интересы населения и общества, а также художников и общества совпадают;

• за реализацию соответствующей цели художественной деятельности должен своими ресурсами расплачиваться тот субъект, который в ней заинтересован.

Сведем результаты проведенного анализа в таблицу.

Примечания к таблице.

В скобках указан субъект, являющийся неосновным (факультативным) плательщиком за достижение данной цели культурной деятельности.

Художники здесь упомянуты лишь как субъекты, заинтересованные в достижении данной цели, но они за ее достижение, естественно, не платят.

Интересы художников, связанные с материально-престижными факторами, вошли в таблицу в неявном виде – как ориентация на удовлетворение существующих культурных потребностей населения, которое через платежеспособный спрос позволяет решить эту задачу.

В таблице отсутствует многократно упомянутый на этих страницах важный субъект культурной жизни – государство. Это сделано потому, что этот субъект – в идеале – не должен иметь собственных интересов в этой сфере, но обязан обеспечивать максимально возможный уровень реализации интересов трех упомянутых субъектов художественной жизни. Но, как известно, таких идеальных государств не существует. А у реальных государств всегда доминирует более или менее резко выраженное стремление использовать художественную жизнь для формирования угодной правящей элите картины мира подданных. К этой потребности нужно добавить и интересы чиновничества, находящегося на государственной службе. Каждый из них, распоряжаясь тем или иным объемом государственных ресурсов, не просто выполняет волю властей, но и играет в какую-то собственную игру, внося в государственную культурную политику свои коррективы. Степень такого влияния, естественно, зависит от места чиновника на управленческой пирамиде (от размера контролируемых им ресурсов).

Из проведенного анализа вытекают важные выводы:

• культурная жизнь – многоаспектный процесс. И каждый ее аспект нуждается в особом управленческом подходе;

• культурная жизнь – поле столкновения различных интересов различных субъектов культурной деятельности;

• интересы субъектов культурной деятельности составляют цели культурной политики;

• различные цели культурной политики достигаются с помощью различных социальных инструментов.

А поскольку в связи с переходом к рыночным отношениям со стороны художников к этому инструменту управления обращено множество упреков, то здесь будет уместным дать некоторые разъяснения. Рынок художественных ценностей и услуг вовсе не антагонист, не душитель творчества и художественной (высокой) культуры в целом. Он лишь инструмент, которым нужно уметь пользоваться, в том числе употреблять его Для решения надлежащих задач. Так же, как не подобает забивать гвозди микроскопом или молотком и зубилом ремонтировать хронометр, точно так же нельзя пытаться с помощью рынка решать важнейшие и сложнейшие задачи приобщения населения к культурной жизни или развития искусства. Рынок для этого не годится, для этого существуют другие социальные инструменты (см. таблицу). Так что будем в дальнейшем иметь в виду, что регулируемый со стороны государства (и общества) рынок художественных ценностей и услуг – наилучший инструмент для решения задач, связанных только с удовлетворением насущных культурных потребностей населения и их совершенствованием.