Ждан А.Н. ПРЕДМЕТ ИСТОРИИ ПСИХОЛОГИИ

Публикуется по изданию: Ждан А.Н. История психологии от античности к современности: Учебник для вузов. - 4-е перераб., М.-Екатеринбург, 2002, стр.5-12

В отличие от предмета и методов психологии, в истории психологии изучается не сама психическая реальность, но представления о ней, какими они были на разных этапах поступательного развития науки.

Сама историческая мысль также имеет историю. История исторической науки есть историография. Ее предмет - характеристика историков, историографических концепций.

Задачей истории психологии является воссоздание исторической научной психологической мысли, анализ возникновения и дальнейшего развития научных знаний о психике, что должно дать полную и связную картину их развития и роста. Научное знание - это систематическое знание, внутренне связанное некоторыми принципами, общими предпосылками; полученное научными методами; опирающееся на доказательство и допускающее логическую и опытную проверку правильности своих утверждений и их использование в различных формах и применительно к различным областям жизни общества. Научное знание вырабатывается в процессе научной деятельности; оно имеет автора и дату своего установления. Знания, полученные в ходе обыденной практической деятельности, религиозные представления о психике, результаты других ненаучных способов умственной деятельности при этом специально не рассматриваются. Это, конечно, не означает их недооценки, и в последующем изложении в ряде случаев привлекаются данные вненаучного опыта о психической реальности.

В психологической науке существуют различные концепции ее истории. Известный историк психологии Э. Боринг в целях объяснения научных открытий в психологии использовал понятие Zeitgeist (дух времени). Согласно Борингу, "магическое" понятие Zeitgeist означает характерную для каждого конкретного момента атмосферу мнений, под властным воздействием которых находится мышление исследователя Открытие не делается до тех пор, пока для него не готово время Оно происходит тогда, когда подготовлено временем. Имеющиеся в науке факты синхронных открытий, для которых доказано, что они не являются заимствованными (законы для газов Р. Бойля и Э Мариотта, исчисления малых величин Г. Лейбница и И. Ньютона, теория эмоций У. Джемса и К. Ланге и др.), также объясняются духовным климатом эпохи. Zeitgeist выполняет двойственную роль помогает, способствует научному прогрессу, но также и препятствует ему, так как сами знания несут на себе печать своего времени. Zeitgeist изменяется. Например, когда в 1850 году Г Гельмгольц измерил скорость проведения нервного импульса, считалось, что духовный акт неизмерим во времени. Гельмгольц сделал шаг в научном мышлении, изменил Zeitgeist: в определенной области Но он не смог бы сделать этого, не опираясь на уже имеющиеся представления Подход Боринга обращает внимание на необходимость учета традиций в науке при рассмотрении происходящих в ней изменений и выявляет безусловно важный фактор ее развития.

Вариантом точки зрения Zeitgeist является парадигмалъная теория Т. Куна. Согласно этой теории, социальные и культурные процессы порождают парадигмы как "признанные всеми научные достижения, которые в течение определенного времени дают научному сообществу модель постановки проблем и их решений"1. Когда внутри данной научной парадигмы возникают аномалии - факты, несовместимые с этой парадигмой, они генерирует кризис. Происходит научная революция, в результате которой на место ставшей неадекватной парадигме приходит новая. Понятие о парадигме широко используется в психологической науке. Однако возможность его применения к описанию историко-психологического процесса оценивается историками психологии сдержанно, а часто и отрицательно, поскольку факты истории нашей науки не укладываются в схему Куна, отрицается наличие в психологии на каком-то этапе ее развития общепризнанной парадигмы.

В то же время попытки выявить общие основания и установки, которые прослеживаются в развитии психологии на протяжении всей ее истории, составляют устойчивую тенденцию в методологии историко-психологических исследований. В качестве таких установок разные авторы выделяют различные биполярные позиции детерминизм - индетерминизм; элементаризм - холизм; эмпиризм - рационализм и др. Под углом зрения этих диспозиций производится систематизация и обобщение психологических фактов и теорий. Этот подход хотя и выделяет важные характеристики психического, не создает целостного исторически конкретного образа психологии как науки на каждом из ее этапов.

На более целостное представление исторического процесса направлено описание истории в понятии школы. Этот подход реализовал Р. Вудвортс применительно к психологии XX века2. Им было выделено восемь наиболее известных школ структурная психология, функциональная психология, ассоцианизм, психоанализ, персоналистическая и организмическая психология, целевая или термическая психология, бихевиоризм, гештальтпсихология. По отношению к каждой школе описываются разрабатываемые в ней проблемы, приемы и методы исследования и др. Отмечается тенденция к размыванию границ между школами. Еще один подход к истории получил название теории великих людей. Ее выдвинул английский историк и философ XIX в. Т. Карлейль. Согласно этому подходу, история - гражданская и научная - делается великими людьми, такими как Цезарь, Наполеон, Галилей, Ньютон. В психологии в русле этого подхода историю науки изложил американский историк Р. Уотсон3.

Рассмотренные подходы в области методологии истории психологии позволяют выявить реальные закономерности в развитии психологических знаний. По-видимому, невозможно понять прошлое без представлений о духовном контексте, без биографий великих психологов, без различения локковской и декартовской тенденций, без сопоставления объективного и субъективного подходов, атомизма и холизма и т.п. Но взятые изолированно один от другого эти подходы не охватывают историко-психологический процесс во всей полноте его особенностей и детерминант. Неслучайно поэтому в ряде руководств по истории психологии авторы предпочитают эклектическую позицию, имея в виду совместное использование их в конкретном историческом исследовании.

В России, начиная с XIX в., выходят капитальные труды по историографии психологии (М.И. Владиславлев, Ф.А. Зеленогорский, М.М. Троицкий, Е.А. Бобров, А. Казанский, В.Н. Ивановский и др.). Основы отечественной историко-психологической науки были заложены Л.С. Выготским, С.Л. Рубинштейном, Б.М. Тепловым, Б.Г. Ананьевым, Д.Н. Узнадзе, П.Я. Гальпериным, А.А. Смирновым. Труды историков психологии О.М. Тутунджяна, В.А. Роменца, М.С. Роговина, М.В. Соколова, А.А. Никольской, Е.А. Будиловой внесли большой вклад в разработку методологии историко-психологического исследования.

В.А. Роменец представил историю научной психологии в связи с историей культуры. Им выделен ряд крупных историко-культурных и психологических тем и прослежена их эволюция. Впервые подробно рассмотрен наименее изученный в отечественной истории процесс развития психологии в средние века, особенно патристическое направление на Украине в XIII - XV вв. На основе разработанной методологии автор создал ряд книг - учебных пособий по истории всемирной психологии (9 изданы на украинском языке). О.М. Тутунджян разрабатывал теоретические проблемы историографии, уделяя особенное внимание периодизации, в частности, периодизации отечественной психологической мысли.

В настоящее время в отечественной науке работа по исследованию истории психологии продолжается в трудах Л.И. Анцыферовой, В.А. Кольцовой, Т.Д. Марцинковской, А.В. Петровского, В.А. Якунина и др. В фундаментальных трудах А.В. Петровского освещаются события психологии советского периода во всей их сложности и в контексте социальных условий, дается объективная оценка педологии, психотехники, рефлексологии и других течений психологической мысли в России.

Особенно значительный вклад в отечественную историю психологии внес М.Г. Ярошевский (1915 - 2001). Он разработал оригинальную концепцию истории психологии, известную под названием категориального анализа. Концепция включает анализ категориального аппарата, объяснительных принципов и глобальных проблем, их преобразование в ходе исторического пути развития науки. Выделены специфические конкретно-научные категории, воспроизводящие различные стороны психологической реальности: образ, действие, мотив, психосоциальное отношение, личность. Система этих категорий вместе с объяснительными принципами - детерминизма, системности, развития - образуют категориальный аппарат науки, ее инвариантное ядро. Применение категориального анализа позволяет увидеть в меняющихся знаниях о субъективной реальности их постоянные компоненты. Ярошевский отмечал, что в категориальном строе дан предмет психологии, но главное внимание уделял именно категориям, прослеживая их исторически меняющееся содержание. Его концепция предполагает также учет социокультурных условий и роли личности ученого в объяснении появления и развития психологических знаний. Среди социо-психологических факторов научного творчества Ярошевский выделяет оппонентный круг ученого, включающий всех авторов, в полемике с которыми генерируются новые идеи, происходит возникновение нового научного знания. На базе разработанной методологии Ярошевский создал фундаментальные труды4.

Известный теоретик и историк психологии П.Я. Гальперин считал вопрос о предмете изучения главным теоретическим вопросом и важным практически. Эта идея проходит через все его творчество. Обозревая исторический путь психологии, Гальперин пришел к выводу: "Все предложенные до сих пор определения, описания и указания предмета психологии оказались не только недостаточными, но и просто несостоятельными"5. В курсе лекций по истории психологии, которые он читал в Московском университете им. М.В. Ломоносова, рассматривая психологические концепции прошлого, он выделял содержащееся в них в явной или скрытой форме понимание предмета изучения. Вывод о несостоятельности и ошибочности всех представлений о предмете психологии не означал недооценки Гальпериным всего исторического опыта - хотя в его рассмотрении критический аспект очень значителен. Например, оценивая достижения развития психологии как экспериментальной науки, он пишет, что они сводятся к "...относительно небольшому числу и как бы случайному характеру важнейших результатов, столь частым взлетам и падениям теоретических конструкций"6. За этими резкими словами скрывается озабоченность неудовлетворительным положением вещей в психологии, источник которого он видел в неумении выделить в психических явлениях те их аспекты, которые составляют предмет психологии. Таким образом, согласно Гальперину, "вопрос о предмете изучения - это не только первый и самый трудный из больших теоретических вопросов психологии, но вместе с тем вопрос неотложной практической важности"7.

Работая более 30 лет вместе с Гальпериным сначала в русле его исследований по теории поэтапного формирования умственных действий и понятий, а позже - в области истории психологии, автор этой книги попыталась, основываясь на идеях о первостепенной важности предмета науки и опираясь на опыт изложения истории психологии в мировой и отечественной науке, рассмотреть историю психологии как процесс становления ее предмета8. История психологии предстает тогда как процесс непрекращающейся трансформации ее предметной области в контексте вызвавших его причин и условий. Каждое новое понимание предмета в сочетании с новыми методическими процедурами исследования рассматривается как открывающее новый аспект в психической реальности, приближающее к ее все более полному научному пониманию.

Предельно схематично исторический процесс преобразования предмета психологии может быть представлен следующим образом.

Психология возникла как наука о душе. Идея души дала начало психологии как науки. Однако в рамках науки о душе психология была скована понятием души как объяснительным принципом, который является причиной не только психических, но всех процессов в теле. Отказ от него и переход к изучению собственно душевных, т.е. психических явлений связан с выделением их отличительного признака, которым считалась сознаваемость. Таким образом, в качестве предмета исследования стала сознаваемая психика, сознание. Предпосылки к этому переходу складывались постепенно. Они заметны уже в античности, но особенно способствовали новому пониманию великие открытия в области различных наук в XVI в. и прежде всего в анатомии и медицине. Этим был сделан важный шаг на пути познания психического: сознание выступало теперь как особая реальность, а интроспекция (самонаблюдение) - как метод его исследования. Начавшиеся со времен Декарта и все более нарастающие в дальнейшем трудности интроспективной психологии в решении вопросов, связанных с объяснением адаптивного поведения животных, психики у детей, психически больных, проблем психического развития и др., стали непреодолимыми при столкновении психологии в последней четверти XIX в. с практическими задачами в прикладных областях исследования. Изоляция сознания и прежде всего его отрыв от поведения (деятельности) и субъективный метод его исследования стали главным препятствием на пути развития психологии. Возникшая на рубеже XIX - XX вв. функциональная психология, а вслед за ней бихевиоризм и другие варианты психологии поведения были направлены на преодоление субъективизма психологии сознания в отношении понимания ее предмета и метода и намечали пути объективного исследования. Предметом изучения стало поведение, но при этом из его исследования исключалось психологическое содержание, как недоступное объективной регистрации. Таким образом, это преобразование произошло за счет утраты самих изучаемых психологией явлений - психики и сознания. Начавшееся в необихевиоризме движение, направленное на включение в структуру поведения опосредсвующих его образований (образа, планов, когнитивных карт и т.п.), привело к возникновению современной когнитивной психологии. Когнитивная психология сделала центральным вопрос о роли знания в поведении субъекта. С психоанализом был окончательно похоронен миф о тождестве психики и сознания. В науку вошла проблема бессознательного и вместе с ней представление о предметной области психологии как глубинной структуре психического. Исторически и культурно ориентированные направления внесли в психологию проблему исторической природы человеческой психики и указали на необходимость включения в психологическое исследование ценностных и смысловых ориентации личности. Современная гуманистическая психология сделала предметом нашей науки личность, а не психику. В отечественной науке культурно-историческая и деятельностная психология раскрыли ведущую роль усвоения культуры и собственной деятельности в порождении, функционировании и развитии психики, тем самым снабдив научное исследование средством не только описания, но и объяснения психики. На последнем к настоящему моменту этапе развития психологической мысли восстанавливается единство исторически разорванных сознания и поведения (деятельности) за счет реального осуществления объективного подхода к психологическому познанию.

Если в целом история свидетельствует о неуклонном прогрессе психологических знаний, то на отдельных отрезках пути ее развития положение является более сложным. Не всегда то знание, которое появилось позже, оказывалось одновременно и более содержательным, прогрессивным во всех своих аспектах; нередко в новой концепции отбрасывалось то положительное, что было в старой. Так, гештальтпсихология, выступившая против ассоцианизма, в глобальной критике этого направления игнорировала проблему возрастания опыта в процессе развития субъекта и превратилась в антигенетическую теорию, что существенно ограничило ее объяснительные возможности.

Развитие науки, в том числе и психологии, не линейный, а очень сложный процесс, на пути которого возможны зигзаги, неузнавание открытий, возвраты к уже пройденным решениям, "топтание на месте", кризисы. Но в целом "смена научных мнений - это развитие, прогресс, а не разрушение"9 прослеживание процесса роста психологических знаний в хронологической последовательности их появления при постоянном внимании к оценке достижений - и потерь - на каждом временном этапе раскрывает все новые и новые стороны психической реальности и все полнее объясняет их.