Процесс психологического посредничества

Дальнейшее изложение будет посвящено описанию процесса психологиче­ского посредничества в конфликтах, в значительной степени основанного на нашем собственном опыте подобной работы (подробнее см.: Гришина, 1993). Отметим, что в отечественной литературе только начинает складываться тра­диция описания процесса практической работы психолога, и изложение прак­тических процедур связано с немалыми трудностями формализации иногда трудноуловимых нюансов подобной работы.

Работа психолога с конфликтом начинается с обращения одного или обо­их участников конфликта к психологу. (Психолог, работающий в организа­ции, может оказаться в ситуации, когда к нему обращается руководитель, пе­ред которым встала задача урегулирования конфликта.)

На этой стадии психологу после выслушивания проблемы человека необ­ходимо принять решение о типе работы, релевантной данной проблеме, — идет ли речь о психотерапевтической работе, индивидуальном консультиро­вании или процессе работы с обоими участниками конфликта (при этом не подразумевается, что психолог должен лично быть в состоянии реализовать любой из необходимых видов психологической помощи). Сразу отметим, что посредничество (как и любая другая форма вмешательства третьей стороны в конфликт) основано на добровольном согласии обеих сторон на участие в этом процессе, а потому, независимо от позиции психолога, оно может ока­заться неприемлемым из-за отказа кого-либо из участников конфликта от участия в совместном обсуждении.

Основанием для принятия решения в пользу того или иного вида работы психолога с конфликтом является знакомство с клиентом и его проблемой. С этого начинается любая психологическая работа с клиентом, и на этом эта­пе психолог может принять решение о целесообразности работы с данной проблемой не в режиме индивидуальной работы с клиентом, но в рамках по­средничества.

Упрощая ситуацию, можно сказать, что в процессе психологического по­средничества выделяются три стадии: беседа с первой стороной конфлик­та, беседа со второй стороной конфликта, совместное обсуждение пробле­мы участниками конфликта и посредником. Упрощение состоит, во-первых, в предположении однонаправленного характера процесса (тогда как в дейст­вительности встречи с каждым из участников конфликта могут иметь неодно­кратный характер и после встречи со второй стороной конфликта может воз-

Глава 11. Посредничество психолога в разрешении конфликта 443

никнуть необходимость повторной встречи с первой и т. д.) и, во-вторых, в ог­раничении числа участников двумя сторонами.

Контакт посредника с клиентом

Контакт посредника с клиентами имеет те же характеристики, что и любой другой консультативный контакт. Смысл этого термина близок тому содер­жанию, которое Роджерс вкладывает в понятие помогающих отношений. Под ними он понимает «отношения, в которых по крайней мере одна из сторон намеревается способствовать другой стороне в личностном росте, развитии, лучшей жизнедеятельности, развитии зрелости, в умении ладить с другими» (Роджерс, 1994, с. 81). Созвучно этому Р. Джордж и Т. Кристиани определя­ют консультативный контакт как «уникальный динамичный процесс, во вре­мя которого один человек помогает другому использовать свои внутренние ресурсы для развития в позитивном направлении и актуализировать потен­циал осмысленной жизни» (цит. по: Кочюнас, 1999, с. 47). Основными пара­метрами такого контакта авторы считают его эмоциональную природу (ско­рее, чем когнитивную), интенсивность, динамичность, конфиденциальность, оказание поддержки и добросовестность.

Психологическое посредничество заимствует некоторые принципы медиа-торства, поэтому работа психолога в роли посредника отличается некоторы­ми особенностями, характерными для форм участия третьих лиц в переговор­ном процессе.

Наиболее важной среди них является принцип нейтральности, соблюде­ние которого считается важнейшим условием успешной деятельности любо­го посредника в переговорном процессе, в том числе и психолога-посредника, поскольку именно нейтральная позиция третьей стороны является основой доверия к ней участников конфликта. Традиционное понимание нейтрально­сти третьей стороны сводится к ее незаинтересованности в преимуществе того или иного участника конфликтной ситуации, в «победе» его позиции, в ре­ализации его интересов и т. д. Не входит ли этот принцип в противоречие с общепризнанным для психологической практической работы представле­нием о необходимости безусловного и безоценочного принятия всех аспектов субъективного мира клиента — то, что вслед за Роджерсом определяется его последователями как «безусловное позитивное отношение»?

Нейтральность в психологическом смысле — это прежде всего безоценоч-ность позиции психолога. Позитивная или негативная оценка — это принятие или отвержение позиции человека, это наше отношение к его действиям и т. д. Известно, что Роджерс именно склонность оценивать, судить, одобрять или не одобрять рассматривает как основное препятствие, основную помеху в межличностном общении (Роджерс, 1994, с. 392). В своих работах он обосно­вывает и отстаивает идею понимания без оценки и его исключительно пози­тивного влияния и на процесс общения, и наличность — в случае психотера­певтического контакта — клиента. Деструктивный эффект оценочности уси-

444 Часть III. Разрешение конфликтов

ливается при эмоциональной вовлеченности участников в ситуацию, что, как ранее указывалось, является неизбежным элементом конфликтного взаимо­действия.

В работах Роджерса, в сущности, можно найти и психологическое обосно­вание медиаторства, хотя он прямо и не ставил перед собой этой задачи: «Третье лицо, способное отстраниться от своих собственных чувств и оценок, может очень помочь, выслушивая с пониманием каждого индивида или груп­пу и проясняя мнения и отношения каждой стороны... Влияние такого "пони­мающего катализатора" в группе позволяет ее членам в своих отношениях все ближе и ближе подойти к объективной истине. Таким образом, начинается

взаимное общение, и достижение определен­
ного согласия становится значительно более
Нейтральность - это больше, чем про- ,_,

сто неприятие чьей-то стороны в кон- вероятным. Поэтому мы можем утверждать, фликте; это осознание того, что причи- ЧТО, ХОТЯ при наличии СИЛЬНЫХ ЭМОЦИЙ ДО-ной группового конфликта не может стигнуть понимания с оппонентом гораздо быть один человек или событие. Это не труднее, наш опыт показывает, что в условиях может служить поводом для порицания, небольшой группы нейтральный понимаю-так как ни одна часть поля или личность

, „ , „ щии лидер или терапист, выступающий как

не может быть «плохой» без участия всей ^{с с} ^

системы, нет деспота без жертвы, не "катализатор", могут преодолеть это препят-существует напряженности безлюдей, СТВИ6» (там же, С. 396).

которые стремятся избежать ее! Таким образом, именно безоценочная по-

А.Минделл зиция, по утверждению Роджерса, приводит к тому, что «барьеры защитного характера уди­вительно быстро исчезают, как только люди обнаруживают, что единственное намерение — понимать, а не оценивать их» (там же, с. 399). Наше психологи­ческое понимание нейтральности в полной мере созвучно тому, что Роджерс называет безоценочностью. Требование необходимости нейтральной пози­ции посредника, в частности, может найти теоретическое обоснование в многочисленных фактах влияния «приписывания» причин поведения или «интенций» партнеру по общению на дальнейшее поведение самого «наблю­дателя» (Хекхаузен, т. 1, с. 73). Существуют и экспериментальные исследова­ния, показывающие, что нейтральное отношение к партнеру, также как и по­зитивное (в отличие от негативного), увеличивает степень самораскрытия (Вег1е§а V. ет. а!., 1987).

Примеры реализации нейтральной позиции можно найти и в описаниях конкретной работы психотерапевта. Например, С. Минухин и Ч. Фишман указывают на его «активную», но «нейтральную» позицию, что никак не ис­ключает его присоединение к семье и оказание ей поддержки (Минухин, Фишман, 1998, с. 40, 47).

Это не означает, однако, что проблема нейтральности не вызывает вопро­сов, когда психолог реализует ее практически. Нейтральность в поведении посредника в конфликте — необходимая, но трудно удерживаемая позиция в силу потребности его участников получить от терапевта подтверждение своей правоты, пытаясь «перетянуть его на свою сторону», представляя свою

Глава 11. Посредничество психолога в разрешении конфликта 445

позицию более справедливой, свое поведение более «правильным», а себя — «жертвой» партнера. Фишман описывает следующий эпизод из своей прак­тики. В течение двух месяцев он работал с супружеской парой, которая за это время добилась существенных успехов в преодолении своих трудностей:

По существу они смогли перейти тот рубеж, на котором прежде обычно происхо­дило размывание их трудностей благодаря привлечению третьего лица, и получи­ли возможность разрешить некоторые свои разногласия.

Но однажды жена позвонила терапевту и сказала, что хотела бы в начале сле­дующего сеанса побеседовать с ним наедине. Терапевт согласился. В начале сеанса жена и терапевт заходят в его кабинет, а муж ждет в коридоре. Жена.Фрэнк меня не понимает. Всякий раз, стоит мне заикнуться о том, как

я беспокоюсь за свою мать, он выходит из себя. Фишман.Это касается только вас с Фрэнком. Он должен присутствовать здесь,

чтобы ответить (Минухин, Фишман, 1998, с. 143).

Фишман, комментируя этот эпизод, говорит о том, что если бы он позво­лил женщине жаловаться на своего мужа, это означало бы не только «недо­пустимое вовлечение терапевта» в их отношения, но и «лишило бы мужа и жену возможности самостоятельно уладить свои разногласия». Добавим к этому, что даже «разовое» присоединение терапевта к позиции одной из сторон разрушает процесс посредничества и, что еще опаснее, может обост­рить конфликт, усиливая позицию одного из участников и ослабляя позицию другого и вообще меняя схему конфликта (теперь их двое против одного).

Таким образом, психолог, выступая в роли посредника, должен сохранить нейтральность по отношению к позиции участника конфликта, не стать его «адвокатом», иначе возможность посредничества будет исключена. Посред­ник не судья, и он не должен принимать собственных решений, касающихся конфликта. Посредник не может выносить своих оценок по поводу проблемы конфликта и поведения его участников, не должен «присоединяться» к по­зиции участников, так как в этом случае он не сможет оказать им эффективную помощь.

ЕГО нейтральность, однако, не означает Во время первого сеанса с такой воин-

ственнои парой терапевт может ска-бесстрастности или равнодушия. Участники _зать. „_{Вь| правь|}„ . _{жене и} „_{Вь| тоже}

конфликта ДОЛЖНЫ чувствовать заинтересо- правы» - немедленно ощетинившему-ванность посредника в успешном разрешении ся мужу. А затем продолжить: «Однако конфликта — НО не В победе какой-либо ИЗ за то, чтобы чувствовать себя правым и сторон. Обратившийся К посреднику человек "^справедливо обиженным, придется

заплатить дорогую цену - ваша совме-должен уйти с чувством того, что посредник _{стная жизнь будет несчастной}„ _Прав.

понимает его проблемы, заинтересован в ус- _{ДЭ] это не слишком мягкий пр}ием
пешном решении конфликта, но не будет яв- присоединения, однако такой вызов
ЛЯТЬСЯ «адвокатом» его ПОЗИЦИИ. («чума на оба ваших дома») дает по-

„ нять, что терапевт принимает к сердцу

Положение посредника часто осложняется , .

¹ проблемы этой пары.

тем, что обратившиеся к нему люди, как пра- _ „ „ _л

'г -^{1 с} С. Минухин, Ч. Фишман

Анализ конфликта

Несмотря на то что в практике широко используется метод «анализа кон­кретных случаев» и во многих других областях деятельности часто возникает задача анализа ситуаций, процесс анализа конфликта редко освещается в ли­тературе.

Один из немногих и последних примеров — это работа Р. Фишера по про­блемам межгрупповых конфликтов, снабженная иллюстрациями анализа по­литических конфликтов. Фишер, также отмечая игнорирование конфликто­логией анализа конфликтов, понимает под последним первоначальное и вза­имное изучение, дифференциацию и прояснение источников конфликта и процессов взаимодействия, характеризующих как его историю, так и его те­кущее проявление. Эта фаза, по его мнению, вводит в «феноменологическое объяснение» конфликта, в котором стороны совместно идентифицируют, различают и устанавливают приоритеты существенных элементов конфликта способом, который ведет их к взаимному эмпатическому пониманию.

В такой трактовке анализ конфликта становится важной стадией конструк­тивного разрешения конфликтов. Как считает Фишер, основные принципы анализа конфликта могут быть сформулированы следующим образом.

1. Анализ конфликта должен быть направлен на источники и типы кон­
фликта и процессы взаимодействия и эскалации, которые привели к те­
перешнему состоянию конфликта.

2. Анализ конфликта должен описывать потребности, ценности, интересы
и позиции в связи с главными спорными вопросами.

3. Анализ конфликта должен быть направлен на восприятия, когниции,
потребности, опасения и цели каждой стороны и должен делать воз­
можными взаимное прояснение ситуации, взаимный обмен признания­
ми, гарантиями и потенциальными вкладами между сторонами.

4. Анализ конфликта требует ясной и честной коммуникации, в которой
стороны восприимчивы к общим ошибкам в восприятии и когнициях
и развивают эмпатическое понимание друг друга.

Глава 11. Посредничество психолога в разрешении конфликта 447

5. Анализ конфликта может быть облегчен умелым и беспристрастным консультантом — третьей стороной, которая усиливает мотивацию, улучшает коммуникацию, регулирует взаимодействие и помогает диаг­нозу, поставляя релевантные концепты социальной науки (РхзЬег, 1994, р. 50-53).

Изложенные Р. Фишером принципы представляют несомненный интерес, однако они относятся уже к самому переговорному процессу между сторона­ми, нас же интересует предварительный анализ конфликта.

К. Крессел и Д. Пруитт, пытаясь систематизировать действия медиатора, выделяют в качестве одного из видов рефлексивное вмешательство, которое относится к действиям медиатора, направленным на его собственную ориен­тацию в споре и создание базы своей последующей деятельности. Рефлексив­ные действия делятся на три вида.

1. Обеспечение доступа к конфликту — речь идет об усилиях, которые мо­
жет (или должен) предпринять медиатор, чтобы получить согласие или
разрешение на посредничество.

2. Установление контакта — действия, предпринимаемые медиатором,
чтобы добиться своего принятия спорящими сторонами, направленные
на установление раппорта, благоприятствующего доверию участников
спора к мотивам и умениям медиатора. По мнению многих исследовате­
лей, установление раппорта является наиболее важной задачей медиа­
тора, а его неудачи часто рассматриваются как следствие недостаточно­
го доверия к нему участников конфликта. В свою очередь считается,
что доверие зависит от непредвзятости, беспристрастности и нейтраль­
ности медиатора.

3. Диагностика относится прежде всего к тому, имеют ли стороны доста­
точную мотивацию и возможности для разрешения конфликта, а также
к выбору тактик медиаторства и другим его аспектам (Кгеззе!, РгшН,
1985).

Нередко в психологической литературе речь идет о трудностях анализа конфликта, который может быть основан на ряде сложных проблем, частично неосознаваемых, частично игнорируемых или просто скрываемых его участ­никами, при этом за конкретным предметом разногласий сторон реально мо­жет стоять другая, более сложная проблем; обсуждение этих вопросов может породить сомнения в принципиальной возможности анализа конфликта. Как отмечает В. А. Смехов, в связи с задачей психологической диагностики и кор­рекции конфликтных взаимоотношений в семье, «как правило, участники семейных конфликтов выглядят в консультации не столько как противо­борствующие стороны, адекватно осознавшие свои цели, сколько как жертвы своих собственных неосознаваемых личностных особенностей» (Смехов, 1985, с. 83).

Аналогично Э. Г. Эйдемиллер и В. Юстицкис указывают на следующие трудности, возникающие при получении необходимой информации при пси-

448 Часть III. Разрешение конфликтов

хотерапевтической работе с семьей: проблема интимности («скрываемость» информации по соображениям морального характера или культурной табуи-рованности), проблема изменчивости (быстрая сменяемость событий семей­ной жизни) и проблема разбросанности данных («проживание» разных явле­ний семейной жизни в разных сферах ее жизнедеятельности, в силу чего какие-то из проблем обнаруживаются только в определенном контексте) (1999, с. 291).

Когда терапевт наблюдает за семьей, его захлестывает изобилие сведений. Нужно провести границы, выделить сильные стороны, отметить проблемы, изучить взаи­модополняющие функции. Чтобы извлечь из этих сведений какой-то смысл, тера­певт отбирает их и организует в некую структуру... При этом он отсекает многие области, которые хотя и интересны, но не способствуют достижению терапевтиче­ской цели, стоящей перед ним в данный момент.

...Научиться этому нелегко. Мы все ориентируемся на содержание. Мы любим следить за сюжетом, нам не терпится узнать, чем кончится дело. Однако терапевт, ориентированный на содержание, может попасть в ловушку, превратившись в не­кое подобие колибри. Привлекаемый роскошным многоцветьем аффективного расстройства в семье, он перепархивает с проблемы на проблему. Он получает много информации, удовлетворяет свое любопытство и, возможно, доставляет удовольствие семье, но польза от его сеансов сводится лишь к сбору данных. К концу сеанса терапевт может запутаться в многообразии проблем. А семья впол­не может испытать привычное разочарование: они рассказали о своих проблемах терапевту, а «он ничем нам не помог».

С. Минухин, Ч. Фигиман

Нам представляется, что эти сложности иногда в немалой степени порож­дены бесперспективной идеей поиска «истины», что, бесспорно, является за­труднительным. Задача анализа конфликта на начальной стадии работы пси­холога сводится не к поиску «истины», а к пониманию того, как конфликтная ситуация воспринимается ее участниками.

Решение проблемы «нужной» информации — одна из важнейших сторон работы терапевта, и принцип «чем больше, тем лучше» не способствует эф­фективной организации терапевтического процесса.

Исходя из опыта собственной работы, мы считаем важным уточнение сле­дующих аспектов конфликта.

1. Участники конфликта. В психологическом конфликте не все участни­ки конфликтной ситуации могут принимать активное участие в кон­фликтном взаимодействии. Теоретически участником конфликта, од­нако, является любой участник ситуации, чьи интересы этой ситуацией затронуты и чья позиция может иметь влияние на исход конфликта. Однако это не означает, что все причастные к конфликтной ситуации лица должны быть привлечены к ее разрешению, в отдельных случаях это может оказаться невозможным или нецелесообразным. Например, фактическим участником конфликта между молодыми супругами яв-

Глава 11. Посредничество психолога в разрешении конфликта 449

ляется мать одного из них, живущая отдельно, но оказывающая нега­тивное влияние на их отношения своим постоянным вмешательством в их жизнь. В других супружеских конфликтах их участником нередко является ребенок, но привлекать его к диалогу родителей часто нежела­тельно. В таких случаях важно определить, каковы интересы отсутст­вующей стороны и каким образом то или иное решение может на них отразиться.

2. Проблемное поле конфликта. За конкретными проблемами, являющи­
мися причинами разногласий участников конфликта, может стоять не­
кое основное, или базисное противоречие, доминантное для данного
конфликта. Например, противоречие между представлениями супругов
о взаимных семейных обязанностях может быть источником множест­
венных разногласий по частным проблемам. В основе конфликта между
двумя руководящими сотрудниками организации может лежать борьба
за власть, которая приводит к постоянным разногласиям по поводу тех
или иных аспектов деятельности. Видение конфликтной ситуации че­
рез формулировку ее основного противоречия обеспечивает более объ­
ективный взгляд на конфликт и позволяет избежать оценочной пози­
ции. При этом часто обнаруживаются типичные причины нарушений
во взаимодействии и отношениях людей, что и заставляет расценивать
эти нарушения как распространенные трудности интерперсонального
общения, а не как «вину» одного человека по отношению к другому:

1) когда говорят о причине конфликта, обычно имеют в виду конкрет­
ные обстоятельства взаимодействия людей, когда что-то в их дейст­
виях или поведении приводит к их столкновению. В отдельных кон­
фликтах их причина непосредственно предшествует развитию собы­
тий, и предмет разногласий четко определяется противостоящими
сторонами;

2) довольно часто, однако, открытому столкновению предшествует
скрытое развитие конфликта в виде растущего напряжения или не­
доверия между сторонами. В этих случаях у участников взаимодей­
ствия могут накапливаться взаимные претензии, и открытое столк­
новение становится формой их проявления. Переход конфликта из
скрытого плана в пласт открытого конфликтного взаимодействия
часто сопровождается событием, которое называется поводом воз­
никновения конфликта.

3. Позиции и интересы. В конфликтологической литературе принято раз­
личать позиции и интересы участников конфликта. При этом позиция
участника конфликта — это его точка зрения на затронутую конфлик­
том проблему, выражаемое им несогласие, предъявляемые претензии,
неудовлетворенность и т. д. Позиция может не отражать интересы участ­
ника конфликта, которые и должны быть основной плоскостью поиска
соглашения между сторонами.

450 Часть III. Разрешение конфликтов

4. Отношения участников конфликта.Поскольку психолог имеет дело с ситуациями долговременных отношений людей, во внимание должен быть принят опыт отношений сторон. Характер влияния прошлого опыта отношений партнеров, как уже указывалось, не нашел достаточ­ного отражения в литературе по теории и практике коммуникативных ситуаций. Для первичного анализа можно воспользоваться описанны­ми нами моделями конфликтного взаимодействия, возникающими как результат прошлого опыта участников конфликта и их определения данной конкретной ситуации. При этом должны приниматься во вни­мание и общие диспозиционные тенденции как абстракции из прошло­го опыта (Ке11егтап, 1987, р. 192-195), и более частные установки участ­ников относительно данной ситуации.

Если этот опыт имеет позитивный характер (партнеры не имели сущест­венных разногласий или имеют успешный опыт их преодоления), возникшая конфликтная ситуация воспринимается ими как частные разногласия по от­дельному вопросу, успешность предшествующего общения поддерживает в них уверенность в возможности решения спорного вопроса. Они не уходят от проблемы, не ограничивают, а, напротив, часто интенсифицируют свое взаи­модействие, пытаясь путем обсуждения проблемы прийти к тому или иному варианту ее решения.

Если опыт предшествующего общения участников конфликта недостаточ­но удовлетворителен (возникавшие в прошлом разногласия не были успешно преодолены), то новые проблемы наслаиваются на нерешенные (или неэф­фективно решенные) в прошлом, и участники конфликта воспринимают их в целом как цепь разногласий, как взаимонепонимание по целому кругу про­блем или зоне взаимодействия. Прежний не-

А^альный конфликт не возникаетслу- УДачный опыт лишает их уверенности в воз-
чайно, как гром среди ясного неба. Он можности соглашения, соответственно они и
развивается очень медленно и в конце не пытаются решить между собой проблему,
концов достигает порога, за которым более того, часто начинают ограничивать свое
готовность семьи или одного из ее чле- общение, чтобы еще больше не усложнять си-
нов к конфликту перерастает в психи- тт ..

^ _ туацию. Для решения же возникшей пробле-
ческие или физические нарушения. Это

очень похоже на каплю воды, перепол- ^{мы они} ИСПОЛЬЗуют предписанные (в служеб-
няющую эту бочку. Мы исследуем не ных отношениях) или принятые (в семейном
только ту единственную каплю, которая общении) правила, становясь на формальные
вызвала актуальный конфликт, но и позиции либо прибегая к помощи третьего
множество капель, которые заполнили _{дица (нащшмер} обращаются К вышестояще-
бочку до нее. .

н.пезешкиан му начальнику).

Если же опыт прежних отношений участ­ников конфликта не просто неудовлетворите­лен, но привел к накоплению между ними и ряда нерешенных проблем, и не­гативных эмоций, взаимных обид, претензий и т. д., то возникновение новых разногласий актуализирует этот негативный опыт. Дополнительные разно­гласия расширяют пропасть, разделяющую участников взаимодействия, они

Глава 11. Посредничество психолога в разрешении конфликта 451

не только констатируют разногласия между собой, но и подчеркивают их. Часто они не просто не могут найти общий язык, но скорее не хотят его ис­кать. Они могут стремиться свести свое общение к минимуму или же взаимо­действуют по правилам «борьбы», целью которой является не решение разде­ляющих их проблем, но нанесение максимального ущерба другому.

Далее, необходимо учитывать предпринимавшиеся (или не предприни­мавшиеся) сторонами попытки урегулирования конфликта. Все эти элемен­ты конфликтной ситуации, относящиеся к полю их отношений, должны быть учтены при ее анализе. Выявление основных элементов конфликтной ситуа­ции является, на наш взгляд, необходимым информационным обеспечением последующего переговорного процесса.

В процессе этого «информационного поиска» психолог фактически рабо­тает с образами конфликтной ситуации, которые имеются у ее участников.

Образы конфликтной ситуации у ее участников могут иметь несколько потенциальных зон рассогласования: кто-то из участников конфликта может не считать, что конфликт существует; индивиды могут воспринимать кон­фликт как относящийся к разным проблемам; могут атрибутировать кон­фликт разным причинам; могут приписывать разное значение поведению другого человека, включая его попытки коммуникации по поводу конфликта, и т. д. (8Шагз, \УеМ>ег§, 1987, р. 150); наконец, часто мы просто не можем ви­деть ситуацию «целиком».

Любому психологу или психотерапевту, имеющему даже относительно не­большой опыт работы с участниками конфликта, хорошо известно явление различий в их восприятии ситуации конфликта, ее элементов, конкретных аспектов взаимодействия, различий, касающихся иногда даже фактической стороны общения или столкновений. «В семье, где имеет место острый кон­фликт, нередко наблюдаются прямо противоположные мнения не только о том, что должно быть в семье, но и о том, что есть. Конфликтующие, описы­вая одни и те же стороны жизни семьи, искренне и убежденно рисуют совер­шенно разные картины» (Эйдемиллер, Юстицкис, 1999, с. 298). Основываясь на своем опыте, Э. Г. Эйдемиллер и В. Юстицкис отмечают возможное нали­чие у участников конфликта заинтересованности в искажении тех или иных представлений о жизни семьи. Поскольку ситуация в семье и ее проблемы яв­ляются важными аргументами в спорах между супругами, то, например, в хо­де беседы с психотерапевтом члены семьи могут преувеличивать неблагопо­лучие кого-то из членов семьи, как и вообще уровень конфликтности их взаимоотношений; причины этого преувеличения связаны с обвинением дру­гого, со стремлением убедить его в необходимости изменений, с желанием усилить свою контролирующую роль в семье (там же, с. 298).

Во время сеанса с семьей Кигмен, которая состоит из мужа, жены и маленькой дочки, страдающей психозом и почти немой, терапевт спрашивает девочку, долго ли она пробыла в больнице, и оба родителя отвечают одновременно. Он спрашива­ет родителей, почему ответили они, когда он задал вопрос дочери. Мать отвечает,

452 Часть III. Разрешение конфликтов

что дочь заставляет ее говорить. Отец объясняет, что они говорят за девочку, пото­му что та всегда молчит. «Они заставляют меня молчать», — вставляет девочка с едва заметной улыбкой.

У каждого из этих людей, как у слепых, описывающих слона, есть своя версия одной и той же реальности. На уровне ощущений каждый из них прав, и реаль­ность, которую он защищает, истинна. Однако в более обширном целом существу­ет множество других возможностей.

Люди западной культуры связаны одной и той же грамматикой причин и след­ствий. Они тоже склонны считать, что молчание девочки побуждает родителей отвечать или же что поспешные ответы родителей вынуждают девочку молчать. На каком-то уровне всякий знает, что есть две стороны медали. Однако люди не представляют себе, как увидеть сразу всю медаль, а не просто ее лицевую и оборот­ную стороны. Они не знают, как «обойти объект со всех сторон и наложить друг на друга множество отдельных впечатлений от него», когда сами являются частями того объекта, который нужно обойти. Это требует иного способа познания.

С. Минухин, Ч. Фигиман

Как уже отмечалось, именно образы конфликтной ситуации, включающие и саму ситуацию, и партнера с его поведением и чувствами, и самого себя в этой ситуации, становятся регуляторами взаимодействия участников кон­фликта. Причем психолог, лишенный возможности наблюдать реальную кон­фликтную ситуацию, с которой он знакомится со слов ее участников, факти­чески работает именно с этими образами, и его понимание конфликта во многом направлено на понимание этих образов.

Для решения этой задачи могут использоваться разные приемы. В. А. Сме-хов, например, предлагает следующую методику анализа конфликтной ситуа­ции. Суть ее в том, что один или оба участника конфликта анализируют его, отвечая на вопросы, сгруппированные в следующие категории.

1. Краткое содержание конфликтной ситуации.

2. Как реально я себя вел.

3. Как я хотел бы себя вести в подобной ситуации.

4. Как я должен был бы себя вести в подобной ситуации.

5. Как реально он себя вел.

6. Как он должен был бы вести себя в подобной ситуации.

7. Как он хотел бы себя вести в подобной ситуации.

8. Каким он видел меня в этой ситуации.

9. Каким он предпочел бы видеть меня в подобной ситуации.

10. Каким я предпочел бы видеть его в подобной ситуации.

11. Каковы причины, цели обстоятельства всего происходившего.

Категории 1, 2, 3 складываются в «образ Я» в данной конфликтной ситуа­ции; 4, 5, 6 — «образ другого»; 7 — «образ я-для-другого»; 8 и 9 — «взаимные предпочтительные ожидания»; 0 и 10 — «субъективная детерминация проис­ходившего» (Смехов, 1985, с. 85).

Глава 11. Посредничество психолога в разрешении конфликта 453

Используя те или иные приемы, психолог получает представление о том, как участники видят конфликт, на основании чего у него формируется свой, целостный, «надындивидуальный» (имея в виду участников конфликта) об­раз ситуации. Типичная опасность, которая подстерегает здесь психолога, — это опасность собственной интерпретации.

К. Хилл (1986) указывает на следующие возможные виды интерпретации.

1. Установление связей между якобы раздельными утверждениями, про­
блемами и событиями.

2. Акцентирование каких-либо особенностей поведения или чувств кли­
ента.

3. Интерпретация способов психологической защиты, реакций сопротив­
ления и переноса.

4. Увязывание нынешних событий, мыслей и переживаний с прошлым.

5. Предоставление клиенту иной возможности понимания его чувств, по­
ведения или проблем (цит. по: Кочюнас, 1999, с. 118).

Нетрудно видеть, что в каждом из этих видов интерпретации велика веро­ятность произвольности. Проиллюстрируем это следующим отрывком из ра­боты Кочюнаса, в котором он говорит о необходимости «помочь увидеть си­туацию такой, какая она есть в действительности, вопреки представлению о ней клиента в контексте его потребностей. Например, клиентка жалуется: "Мой муж нашел работу, связанную с длительными командировками, потому что не любит меня". Реальная ситуация такова, что муж поменял работу по требованию жены после долгих ссор, поскольку на прежней работе он мало зарабатывал. Теперь муж зарабатывает достаточно, однако редко бывает до­ма. В данном случае консультант должен по­казать клиентке, что проблема состоит не в

любовных отношениях, а В финансовом ПОЛО- У семей, втянутых в неразрешенные
жении семьи, необходимости, чтобы муж боль- конфликты, часто формируется стерео-
ше зарабатывал, хотя из-за этого он вынужден ^тип многократного повторения неудач-
_ _т, ных межличностных взаимодействий.

часто бывать в отъезде. Клиентка не оценива- _{в результате представления членовсе}.

ет усилий мужа добиться большего благосо- _Мьи друг о друге сужаются, и они фоку-

СТОЯНИЯ семьи И трактует ситуацию удобным сируются на недостатках семьи. Обра-

ДЛЯ себя способом» (Кочюнас, 1999, С. 121- Щаясь за терапевтической помощью,

122). ВОЗМОЖНО, у автора есть основания ДЛЯ они предъявляют наиболее дисфункияо-

подобных заключений, однако приводимой им ^{нальные аспееты самих себя} '^{те об}~

ласти, которые считают имеющими от-информации для этого недостаточно. Женщи- _{ношение к терапии} ^^ _того ^

на ссорится с мужем из-за того, что он мало компетентные способы функциониро-

зарабатывает. Он начинает зарабатывать до- вания члены семьи часто приберегают

статочно, НО теперь она ссорится С НИМ ИЗ-за Д™ внесемейныххолонов. Реализация

его длительных и частых отъездов. Это позво- ^{ими с}°^бственного «я» в дисфункцио-

_ „ нальном семейном организме стано-

ляет думать, что проблемы их отношении в _{вится суженной и упрощенной}.

другом, и трудно предположить, что ситуация

изменится, если консультант, как предлагает ' ^инухин' • ^ишман

454 Часть III. Разрешение конфликтов

Кочюнас, тем или иным образом покажет женщине, в чем, по его мнению, си­туация «на самом деле».

Целесообразнее поэтому, по крайней мере на этой стадии, работать с пред­ставлениями клиентов как с данностью, принимая их видение ситуации та­ким, какое оно есть. Тем более что этим работа с клиентом на начальном эта­пе не ограничивается.

Устанавливая контакт с клиентом, знакомясь с конфликтной ситуацией, анализируя ее, обдумывая позиции клиентов, психолог невольно может пре­увеличить трудности, с которыми может столкнуться при работе с данным конфликтом. Подобно тому, как врач имеет дело с больной