Анализ практической деятельности СМИ, направленной на формирование гражданского общества в России

Постсоветское временное пространство, буквально следуя смыслу термина, должно бы начинаться после развала Советского Союза. Но фактически вторая половина 80-х уже не была собственно советской, в том числе, а, может быть, и особенно, для журналистики. Ведь она, как это ей и положено, первая ощущает ветер перемен. Пятилетие стало переходным. Важно понять от чего к чему и через какие этапы.

Период с 1991 года И.И. Засурский называет «эпохой оптимизма» (сходство с социалистическим термином, видимо, не случайное: первая социалистическая пятилетка получила в истории обозначение как эпоха энтузиазма).[216] Гласность, демократизация, реформы. Общество трансформируется: появляются первые очаги легального предпринимательства. Интерес к политике усиливается. Общественная активность нарастает и начинает структурироваться, особенно вокруг экологических проблем. Роль журналистики весьма существенна, особенно печатной прессы. Газеты буквально рвут из рук. Тиражи сильно растут, появляются принципиально новые издания. Налицо - бурное развитие практически всех признаков гражданского общества.

СМИ этого периода представляют особый интерес (к сожалению, пока не реализованный) для исследователей проблем формирования гражданского общества и гражданской журналистики. Издания этих лет сосредоточили в себе попытки осуществлять демонстрацию ценностей гражданского общества (неких фундаментальных знаний о нем), отражать процессы его действительного становления и вести поиск усиления эффективности этих процессов. Все это происходило в зачаточной форме, по большей части благодаря интуитивной потребности объяснить себе и другим суть происходящих перемен и новые возможности, открывающиеся вместе с ними. Очень сильно ощущалась ориентация на западную демократию как некий идеал. И все же этот весьма короткий период успел получить оценочное определение (Я.Н. Засурского) «золотого века свободы» для российской журналистики, «который завершился, однако по экономическим причинам. Экономические реформы оказались очень трудным испытанием для прессы».[217]

Далее экспертные исследования института гуманитарных коммуникаций, проводимые под руководством И.М. Дзялошинского, вынуждены констатировать, казалось бы, неожиданную для перестроечного вектора перемен ситуацию. За годы демократического преобразования нашего государства независимость СМИ не только не увеличилась, но уменьшилась в разы. Так, средние показатели индекса свободы 1991 года (в оценке по пятибалльной системе) определялись в 3,5 балла, а в результате стабильного ежегодного снижения в 2000 году оказались на уровне 1,3.

Таким образом, журналистика просто сменила «хозяина»: вместо партийного диктата она оказалась опять же инструментом в руках иных правящих элит. В этих же руках оказались и все бразды правления развитием остальных признаков гражданского общества: демократии, рынка, общественных организаций.

Девяностые годы для СМИ не были однородным периодом. Я.Н. Засурский, Е.Л. Вартанова, И.М. Дзялошинский, И.И. Засурский, М.Н. Шкондин, А. Панкин выделяют и описывают различные состояния российских СМИ. Не удивительно, что дикому развитию капитализма соответствовали и беспрецедентные информационные войны, а развитие манипулятивных технологий в коммуникации напрочь обрушило ее авторитет в глазах общественности. Тиражи изданий, по мнению всех без исключения исследователей, рухнули не только по экономическим причинам, но и по причине небывалого падения авторитета профессии.

Связь с аудиторией, как доказывалось в нашем исследовании выше, для журналистики является онтологически значимой. Нарушив ее, естественно, был поставлен под сомнение гомеостазис профессии, причем, как в идеологическом, так и в экономическом плане. Интересно напомнить, и это делает Я.Н. Засурский[218], что советская партийная пресса, распространяемая платно и огромными тиражами, «была высокоприбыльной». Современные же журналисты вместе с партийной опекой заодно освободились и от аудитории. И теперь их свободу самовыражения просто некому оплачивать. Восстановить утраченные связи с массами, очевидно, значительно труднее, чем пойти на поклон к новому хозяину. И вскоре едва ли не вся журналистская свобода оказалась в кошельке у хозяев СМИ. Поэтому не удивительно, что современный период развития СМИ исследователи вновь рассматривают под лозунгом «На карте России нет места свободе слова».

Этот вывод сделан по результатам специального исследования «Общественная экспертиза: анатомия свободы слова». Оно ставило задачей выяснить, как обстоят дела с информационными свободами в нашем отечестве, а отсюда следует судить, насколько эффективно СМИ могут участвовать в формировании гражданского общества. Исследования проводились дважды: летом-осенью 1999 и весной-летом 2000 года. В их проведении участвовал ряд высокопрофессиональных общественных структур: Союз журналистов России, Фонд защиты гласности, АНО «Интерньюс», центр «Право и СМИ», Национальный институт социально-психологических исследований, правозащитный фонд «Комиссия по свободе доступа к информации», Союз распространителей печатной продукции. В ходе экспертизы обследовалось 87 из 89 регионов Российской Федерации.

Три составляющих информационной свободы были измерены по отдельности: свобода доступа к информации, свобода производства этой информации и, наконец, свобода ее распространения.

Исследователи сделали неутешительный вывод: сколько есть субъектов в РФ – столько разных режимов существования прессы, и печатной, и электронной. Каждый нарушает ее права по-своему. Но каждый нарушает. Причем самое тяжелое положение со свободой массовой информации и по общему показателю, и по всем трем составляющим в республиках и округах, входящих в состав РФ.

Благополучных регионов «Общественная экспертиза» не выявила. Даже Москва, где свобода производства и распространения информации достаточно высока, хотя бы в силу изобилия и разнообразия организаций, занимающихся и производством, и распространением, не может считаться благополучным регионом, потому что по шкале свободы доступа к информации занимает 71-е место в 1999 году и 79-е место – в 2000 году.

В целом оказалось, что региональный законодатель видит в СМИ:

- информационный и политический ресурс власти – 49,6 %

- институт демократии - 28, 7 %

- элемент культуры - 18,8 %

- агент рынка информационных услуг - 2,9 %

Таким образом, становится очевидным, что власть видит в СМИ свою трибуну и фактически активно использует ее, а граждане в лучшем случае лишь мечтают об этом. А в худшем и не мечтают, они просто теряют интерес к СМИ, и в первую очередь к прессе. По данным Союза журналистов России за восемь лет, начиная с 1990 года, произошел общий восьмикратный спад тиражей российских печатных СМИ (центральной прессы – в 15 раз).[219]

По данным того же года Фонда «Общественное мнение» (ФОМ) выяснилось, что россияне на 40 % дают журналистам отрицательные характеристики.[220] ВЦИОМ подтверждает низкий уровень доверия населения к СМИ: 24-25 % выражают полное доверие к СМИ, 43-47 % - не вполне доверяют СМИ, а 15-20 % вообще заявляют о полном недоверии к СМИ (мониторинг за 1997-1998 гг.). Затем, по данным ФОМ в 1999 году 51 % опрошенных оценили влияние СМИ как отрицательное, а 60 % обвинили СМИ в необъективности и предвзятости. В конце 2002 года ФОМ констатирует, что 53 % респондентов высказываются за введение цензуры для российских СМИ. Против цензуры высказались только 22 %.[221]

И это после того, как свобода слова признавалась как главное достижение реформ и сущностный признак гражданского общества! Видимо, свою свободу СМИ не захотели, не смогли или не успели использовать для утверждения в России иных свобод, то есть для формирования остальных сущностных признаков гражданского общества.

И все же, время идет и несет с собой перемены. В марте 2003 те Левада-центр сообщил, что по уровню влияния население ставит СМИ на четвертое место (коэффициент влияния – 3,52) после президента (4,09), олигархов, банкиров, финансистов (3,73), ФСБ и других спецслужб (3,7). СМИ, по мнению опрошенных, играют пусть незначительно, но все же более существенную роль в жизни общества, чем администрация президента (3,51), правительство (3,44), Государственная дума (2,99)[222]. Общество вновь подтверждает статус СМИ как «четвертой власти», правда, увы, не после трех официальных, что было бы естественно.

В середине января 2007 года те же исследователи опубликовали результаты опроса граждан на прямой вопрос: «Какую роль играют сейчас журналисты в общественной жизни страны?[223] 26 % опрошенных обозначили эту роль как важную и положительную. 39 % - как не слишком важную, но положительную, 17 % посчитали, что журналисты не играют никакой роли и только 3 % назвали эту роль не слишком большой, но при этом отрицательной.

Все это дает нам основания надеяться на то, что журналисты, ощущая свою ответственность перед гражданами, будут более добросовестно реализовывать свою общественную миссию.

Сегодня, на наш взгляд, очевидна настоятельная необходимость адекватно информировать людей о реалиях становления российского гражданского общества, вытесняя предубеждения и мифы. Как сказано в Докладе Общественной палаты «О состоянии гражданского общества в России», СМИ пока не реализует такую задачу в должной мере. Об этом можно судить, прежде всего, по тому, считает палата, что люди мало знают о деятельности главных участников развития гражданского общества – гражданских союзов, то есть некоммерческих организациях.

Примерно половина тех, кто что-то знает о местных группах и общественных объединениях, просто "слышали о них от других людей". Роль средств массовой информации наиболее заметна в формировании знаний о местных благотворительных акциях, национально-патриотических и молодежных политических движениях, а также досуговых (спортивных, туристических и т.п.) объединениях. Применительно к организациям федерального уровня СМИ как значимый источник информации чаще всего назывались, когда речь шла об организациях ветеранов и инвалидов, а также обществах потребителей (по 20 и более процентов опрошенных).

В полтора-два раза реже опрошенные упоминали СМИ как источник информации об экологических, благотворительных и правозащитных организациях. Что же касается религиозных общин, женских организаций и особенно творческих союзов и профессиональных ассоциаций, то СМИ в данной связи были названы менее чем десятью процентами опрошенных, что почти точно соответствует долям тех, кто считают эти организации полезными[224].

Для того, чтобы убедиться, насколько активно СМИ реализуют информационную политику, направленную на формирование гражданского общества, необходимо обратиться к более детальному анализу реальной практики современных СМИ.

Тема нашего исследования, предполагает анализ деятельности различных СМИ с точки зрения их участия в процессе становления всех сущностных признаков гражданского общества в России. Для примера мы проведем такой анализ местных и двух федеральных изданий: «Российской газеты» и газеты «Известия», при этом, разумеется, не претендуя на обобщения о работе всей системы российских СМИ. Для этого было бы необходимо проанализировать все СМИ, что просто невозможно сделать силами одного исследователя. Наша задача гораздо скромнее: продемонстрировать возможность такого анализа и тем самым подтвердить реальную и потенциальную возможность СМИ выступать фактором формирования гражданского общества, причем, чем далее, тем более активным и эффективным.

Для анализа мы выбрали местное тольяттинское издание - городскую газету «Площадь свободы», и федеральные издания – газеты «Известия» и «Российскую газету». Анализируемый период: с 2001 по 2007 гг. «Российская газета» выбрана нами потому, что она отражает точку зрения власти на происходящие процессы. И было важно сравнить ее с точкой зрения издания, позиционирующего себя как федеральное, но независимое от государства.

Впрочем, о каком-либо анализе тематики гражданского общества в СМИ в начале 2000-х годов говорить фактически не приходилось. Количество публикаций по данной проблеме было ничтожным даже тогда, когда в стране происходили весьма заметные события, связанные с развитием гражданского общества. Так, например, в ноябре 2001 года нам довелось принимать участие в работе оргкомитета по подготовке Первого Всероссийского Гражданского Форума. Одной из наших функций было информирование СМИ о предстоящем форуме. Для этой цели почти ежедневно в офисе Национального института прессы организовывались пресс-конференции для московских СМИ с участием членов оргкомитета Форума, лидеров общественных организаций и движений, впервые съезжавшихся в Москву со всей России на эпохальную встречу с властью и друг другом. Национальный институт прессы имеет давние и прочные связи с широким кругом столичных изданий и поэтому оповещение о программе предстоящих встреч, вне сомнения, достигали адресатов.

Однако интерес к происходящему был вялым. Представители максимум 8-10 изданий присутствовали в зале на встречах, почти не задавали вопросов, и что самое поразительное – ничего не писали после встреч. Лишь однажды после четырехчасовой беседы с представителями Оргкомитета и лидерами общественных движений Москвы одно Интернет-издание опубликовало небольшую заметку, суть которой сводилась к тому, что в Москве по-прежнему «давят» на общественные правозащитные организации и закрывают их офисы. Один из лидеров организации, действительно, упомянул о таком случае в своей практике, но, во-первых, в контексте, который не позволял сделать такого вывода, а во-вторых, это был совершенно несущественный момент весьма длинной и содержательной беседы. СМИ явно игнорировали участников событий и публиковали лишь собственные рассуждения.

В день Форума Кремлевский зал Дворца съездов был полон прессы, когда на сцену вышел Президент. Но стоило ему покинуть зал, как ушли и журналисты. Общественники остались работать, незаметные глазу россиян. Если столь существенное событие в жизни гражданского общества не заинтересовало СМИ, то анализировать наличие данной тематики на страницах даже федеральных, не говоря уже о региональных, изданий не имело смысла. Смысловой дискурс «гражданское общество», по выражению С. Шайхитдиновой, в то время журналистами еще не формировался.

Через два года мы вернулись к задаче исследования реальной практики прессы по интересующей нас тематике. Проанализировали для примера газету «Известия» за ноябрь 2003 года. Шла предвыборная кампания в Государственную Думу, и мы полагали, что в такой период пресса особенно активно обсуждает, как именно идет процесс формирования в России гражданского общества, курс на который был официально объявлен Президентом двумя годами раньше. Картина получилась по-прежнему неутешительной.

Мы попытались составить тематическую классификацию публикаций по проблематике гражданского общества и получили следующую картину.

1. Довольно подробно в каждом номере рассматривались взаимоотношения бизнеса (большого и малого) и власти. Отдельно описывалась жизнь олигархов. Лишь в одном материале была представлена тема формирования среднего класса и его места в российском обществе. Причем, автор публикации был представителем общественной структуры.

2. Отдельно рассматривалась деятельность властных структур (прежде всего, законодательной и исполнительной власти). По сравнению с предыдущими месяцами очень часто в ноябрьских номерах анализировалась деятельность политических партий и их взаимоотношения друг с другом, что не является удивительным в период предвыборной кампании по избранию депутатов Государственной думы. Странно другое: складывалось впечатление, что в большинстве случаев политика существует только в среде политиков, а само общество словно отсутствует. Об участии граждан в выборной кампании, то есть о реальной практике демократического государства, в публикациях речь не шла.

3. В газете присутствовала, хотя и непостоянно, рубрика «Гражданская жизнь». Под ней мы нашли информацию об инвалидах, работе милиции, заметки по религиозной тематике, а также различные новости, поступившие из информационных агентств отнюдь не связанные по темам с гражданской жизнью (собственно и трудно было понять, что газета понимает под ней).

4. Имела место тема участия в выборах СМИ, говорилось о попытке властей ограничить возможность политических партий распространять сведения о своей программе через средства массовой информации.

Вот и все, что можно было бы, так или иначе, отнести к интересующей нас гражданской тематике. Говорить о каком-либо участии издания в отражении гражданской активности масс или какого-либо другого сущностного признака гражданского общества не было оснований.

Не лучше выглядела картина и в региональной прессе. Для подтверждения данного вывода обратимся к проведенному нами анализу материалов тольяттинской городской ежедневной газеты «Площадь свободы» за 2002–2003 гг. Мотивация нашего выбора этого города и издания не была случайной. Именно в Тольятти в тот период проводился Второй Всероссийский Гражданский Форум», а «Площадь свободы» являлась самым тиражным городским изданием.

Несмотря на то, что понятие «гражданское общество» функционировало в России к тому времени уже более десяти лет, ясным для журналистов, а тем более для обычных граждан, оно так и не стало. В «Площади свободы» за два исследуемых года публикации, посвященные данному понятию, можно было буквально пересчитать по пальцам. И большинство из них публиковалось в период проведения в Тольятти (с 22 – 24 ноября 2002 г.) гражданского форума «Тольяттинский диалог». Остановимся именно на этих материалах подробнее, чтобы показать, каков уровень представлений местных журналистов о проблеме формирования в России гражданского общества.

Первое упоминание об Ярмарке социальных проектов, проводимой на Гражданском Форуме, мы встречаем в заметке «Самая культурная ярмарка».[225] В ней нет ни слова о целях и значении Гражданского форума. Понятно только то, что тольяттинцы должны, почему-то, радоваться, что их город избран для проведения такого мероприятия. О «гражданском обществе» в материале также не упоминается.

Далее напоминание о предстоящем Форуме встречается в газете только через полгода.[226] О нем говорит в интервью первый заместитель мэра г. Тольятти Н. Ренц: «Очень многие действия властей осуществляются именно по инициативе общественных организаций, граждан, объединившихся не по должности, а по убеждениям, основываясь на собственной гражданской позиции. Это должен быть диалог жителей города и власти, где одни заявляют о своих чаяниях и потребностях, а другие показывают, что эти чаяния услышаны и восприняты…». Уже появляются слова «общественные организации», «граждане», «гражданская позиция», говорится о том, что должен состояться диалог между гражданами и властью. А все это является неотъемлемым атрибутом гражданского общества. Далее Н. Ренц развивает мысль: «Здесь важно, как люди ощущают себя в обществе. Участие в общественной организации – это способ самореализации, и способ общения с властью. У власти ведь рано или поздно взгляд на проблемы начинает как бы замыливаться, и она за проблемами перестает видеть конкретного человека. И вот здесь нужны диалог, понимание… Я очень надеюсь, что у нас такой диалог произойдет, и мы с помощью наших граждан увидим еще немало болевых точек, которые требуют вмешательства».

Надо признать: не так часто чиновник со знанием дела высказывается на тему гражданского взаимодействия власти и населения. Но журналист не заострил внимания на этом фрагменте беседы, который собственно и возник-то спонтанно, не по его инициативе, а как реакция собеседника на реплику корреспондента.

Через три месяца в одной из заметок газеты[227] появились и вовсе неуважительные по отношению к чиновникам слова: «С полгода мэр и большинство чиновников надували щеки, забывая при этом проводить мало-мальски разъяснительную работу. Много ли сейчас найдется в городе людей, способных внятно и грамотно объяснить, что за ярмарка и с чем ее едят». Но разве не дело самих журналистов толково объяснить горожанам, что их ожидает, и в чем они могут принять участие с пользой для себя?

Далее, накануне Ярмарки публикуется несколько заметок, в которых говорится о том, кто из VIP-персон приедет на ярмарку. О других гостях и участниках Форума не сказано ни слова, по-прежнему нет упоминания и о гражданском обществе.

Наконец-то, в день начала «Тольяттинского диалога-20002» появился довольно большой материал (почти на полторы полосы), посвященный этой теме под заголовком «Сегодня начинает работу «Тольяттинский диалог».[228] Но весь смысл публикации свелся к рассмотрению количества средств, затраченных городским бюджетом на проведение ярмарки.

Правда, сначала рассказывается о визите в Тольятти, за месяц до начала Ярмарки, заместителя полномочного представителя президента в Приволжском федеральном округе Любови Глебовой. Она сообщила, что «Тольяттинский диалог» будет представлять собой «некую переговорную площадку для представителей власти и собственно гражданского общества». Как видим, здесь первый раз появляется понятие «гражданское общество». Автор приводит слова Л. Глебовой, где она говорит, что «Тольятти войдет в историю как организатор нового нетрадиционного гражданского форума, когда для диалога сойдутся три ветви власти: федеральная, региональная, муниципальная и представители гражданского общества». Но, к сожалению, журналист на понятие «гражданское общество» опять-таки внимания не обращает, видимо, не понимая, что его становление идет путем подобного диалога и проведения таких форумов. А лишь недоуменно задает вопрос: «Не очень понятно, чем эта схема принципиально отличается от ярмарочной, где тоже делалась ставка на коммуникацию и тесное переплетение всех тех же трех ветвей, но… кто ж откажется войти в историю?».

Может, конечно, по форме принципиального отличия и нет, но оно значительно по содержанию. Ведь данный диалог является продолжением диалога, начатого год назад в Кремлевском Дворце, между Президентом, Правительством, Думой, другими органами власти с одной стороны, и гражданами и их организациями, с другой. Об этом мероприятии тольяттинские журналисты, видимо, вообще не слышали, и не узнали даже теперь, когда нечто подобное проходило в их городе. Не узнали, надо полагать, по причине своего нелюбопытства, что равносильно непрофессионализму. Чувствовалось, что они не привыкли собирать и излагать факты, а привыкли выдавать на публичный суд свои суждения, не известно, на чем основанные. И потому журналисты увидели только то, что «мероприятие это для города не удача, а скорее беда», потому что опять потратили бюджетные деньги.

Отдельной «вставкой» в материал приводится следующий факт: «9 из 10 остановленых на улице прохожих на вопрос об Ярмарке (за 5 дней до ее открытия) реагировали вялым недоумением: «Ярмарка? Какая-какая Ярмарка?» Что заставляет усомниться в эффективности «Тольяттинского диалога» как публичного механизма. В конце концов, эти недоумевающие прохожие и есть то самое «гражданское общество», для активной самореализации которого подобные мероприятия и придумывались».

Как видим, журналист не рассматривает себя и свое издание как очень важный фактор становления гражданского общества, не видит своей даже чисто информационной роли в этом процессе. Информировать граждан, получается, должен кто угодно, а дело прессы – судить о том, насколько хорошо у активистов все получается. Причем, судя по тексту, самому журналисту тоже неясно, что именно должно бы получиться. Проблемы формирования и развития гражданского общества явно представляются ему довольно туманной категорией, не заслуживающей какого-то особого внимания.

В последующие дни прохождения Форума о нем появилось еще две заметки, в которых говорилось о том, что не приехал президент, а приехала вице-премьер Валентина Матвиенко. Хорошо, что у журналистов есть привычка давать слово важным гостям. Матвиенко наконец-то и объяснила тольяттинцам смысл происходящего.

Вот так, а по большому счету «никак», местная пресса способствовала формированию гражданского общества. Если власть, бизнес, некоммерческие организации пытались хоть что-то сделать для этой цели, то «голос» СМИ в этом процессе прозвучал как невнятное бурчание. И никакого свободного информационного обмена не состоялось даже при наличии столь яркого повода для него.

Можно отметить еще два материала, вышедших в газете «Площадь свободы» в анализируемый нами период. В них упоминается понятие «гражданское общество». Один из них – Игоря Елизарова «Библия гражданского общества, или очередное руководство к действию?».[229] Автор сравнивает конституции США и России. И еще один материал, тоже чисто теоретического характера, об общих условиях формирования среднего класса. Больше материалов, посвященных проблеме формирования гражданского общества в России в номерах «Площади свободы» за 2002-2003 годы не было. Были небольшие заметки об общественных организациях, или государственной политике в общественной сфере, о взаимоотношении бизнеса и власти, но серьезного значения они иметь не могли в силу своей редкости и краткости, да и о гражданском обществе в них никогда не упоминалось.

Если журналисты игнорируют эту тему, то усилия властей, бизнеса, и некоммерческого сектора не станут общеизвестными, не будут оценены и поддержаны гражданами. Неудивительно, что основная масса людей остается плохо информированной о процессе становления гражданского общества в России. А развитие гражданского общества без личного участия граждан в этом процессе невозможно.

Анализ регионального издания заставил нас сделать еще один важный вывод: журналисты не стремятся оценивать любое общественное взаимодействие с позиции гражданских регулятивов. В местных газетах публикуется много материалов о конфликтных взаимоотношениях власти и бизнеса, бизнеса и общества, а аргументированной этико-правовой оценки событий почти не встречается.

Так, например, в прессе были опубликованы материалы о бывшем депутате городской Думы, одном из руководителей телефонной компании «Аист» Игоре Борисове, который по решению суда был лишен свободы на пять лет за ряд экономических преступлений. Сторонники Борисова выступили с эмоциональным (и не более) протестом против произвола суда. Дальше публиковались обращения коллег Борисова по партии СПС к Президенту с просьбой восстановить попранную справедливость. Несмотря на обилие материалов на данную тему, представленных «воюющими сторонами», при всем желании читатель не мог бы понять, что украли, кто украл и у кого украли. Сообщения о том, что после обжалования решения суда, Борисов признан невиновным и освобожден из-под стражи, не добавили ясности в происшедшее.

Утверждение: «в нашем государстве непременно торжествует справедливость, если ее настойчиво добиваться», из представленных текстов никак не вытекало и потому выглядело как гипотеза, в подтверждение которой представлен вот эта единственная невнятно описанная история. Если анализируемая ситуация не имеет четко аргументированной юридической и этической оценки, то само ее обсуждение вообще теряет смысл.

Также в тольяттинской прессе в том же году было опубликовано много материалов о банкротстве крупного акционерного предприятия «Куйбышев-фосфор», которое представляло серьезную угрозу экологической катастрофы в случае его неправильной консервации. Город бурлил в ожидании новых известий. Несколько раз упоминалось об участии местной власти в этом процессе. Например, сообщалось, что по ее инициативе был наложен арест на некоторое имущество предприятия, из-за чего стала невозможной продажа имущества и выплата зарплаты работникам, без которых качественно не завершить процесс консервации предприятия. И журналисты не сочли нужным ответить читателю на элементарный правовой вопрос: по какому праву власть инициировала арест имущества? Разве она является акционером или кредитором (а таковыми она не являлась)? А без ответа на этот вопрос невозможно было судить о правомерности происходящего и возможностях решения проблемы.

Журналисты не делали этико-правовых оценок ситуации, они только информировали о том, кто, что сказал и сделал, не отдавая себе отчета в том, что означает описываемое, и не предоставляя возможности читателям судить о чем-либо, поскольку информации для суждений просто не хватало. Очевидно, отсутствие у авторов не только необходимых в данном случае экономических знаний, но и каких-либо представлений о порядке (правовом и этическом) взаимодействия власти, бизнеса и общества. Гражданская некомпетентность журналистов нередко не позволяет местным СМИ стать существенным фактором в становлении гражданского общества.

Социологическое исследование на тему «Пресса и гражданское общество в г. Тольятти», проведенное в 2001 году по заказу газеты некоммерческих организаций города «Общественной газеты» (автор являлся гл. редактором газеты) свидетельствовало, что, по мнению горожан, (34,3 % опрошенных) СМИ не принимают участия в формировании гражданского общества потому, что журналисты не обладают необходимыми знаниями и навыками для такой миссии, либо просто не хотят этого делать. Эти причины значатся на втором месте после указания на финансовую зависимость от власти (36, 8 %). Финансовая зависимость от бизнеса как негативный фактор была поставлена на третье место (28, 7 %).

Исследования практики российских СМИ как фактора формирования гражданского общества мы решили провести вновь еще через два года: в апреле 2005, когда вышел закон «Об общественной палате Российской Федерации». Мы предполагали, что пятилетие – достаточно ощутимый срок, чтобы идея более значительным образом проявилась в обществе и нашла свое отражение в СМИ. Ведь до этого, как уже было показано, было трудно встретить публикацию, хоть как-то способствующую осмыслению гражданских ценностей и целей.

На сей раз фактическое участие прессы в интересующем нас процессе наблюдалось более регулярно, и потому мы поставили цель произвести подробный анализ публикаций по темам, связанным с формированием всех сущностных признаков гражданского общества. Для анализа выбрали два разнотипных федеральных издания, чтобы иметь возможность произвести их сравнение: «Российскую газету» как официальный печатный орган власти и «Известия», позиционирующее себя как качественное общественно-политическое издание, динамику развития которого в данном направлении можно будет пронаблюдать, поскольку мы анализировали его и раньше. Нами исследованы апрельские подшивки названных изданий в количестве 20 и 19 номеров, содержащих соответственно 1052 и 1033, а в общей сложности 2085 материалов. Каждый материал был прочитан и оценен по ряду критериев. Месяц - целостный период для прессы, и его вполне можно рассматривать как единицу измерения (обычно именно этот срок, а не более того, определяют для периодичности каких-либо приложений, полос, рубрик, колонок). Таким образом, на наш взгляд, избранный объем исследования позволяет делать выводы об информационной политике изданий по анализируемой нами тематике и сравнивать издания между собой.

Вся тематика материалов была рассмотрена нами на трех уровнях:

I. Распространение научно-обоснованных представлений о гражданском обществе, обладающем способностью к устойчивому развитию.

II. Отражение реально происходящих процессов формирования гражданского общества.

III. Поиск новых эффективных путей формирования гражданского общества в нашей стране.

Имея в виду гражданское общество как стратегическую задачу (общество гражданского типа), а также как тактическую задачу (сферу негосударственных отношений), ориентируясь на сущностные признаки данного понятия, обозначенные нами выше, мы определили тематические направления, которые следует искать по нашей проблематике на страницах анализируемых изданий. Получился следующий перечень.

1. Развитие гражданина как свободной активной универсальной личности, социально и коммуникативно-компетентной, владеющей этическими нормами поведения.

2. Становление развитого правосознания и правовой культуры граждан.

3. Освещение деятельности институтов гражданского общества и процесса формирования гражданских отношений при межсекторном взаимодействии.

4. Развитие демократии как наиболее эффективной формы управления в гражданском обществе.

5. Развитие различных форм собственности.

6. Развитие свободного информационного обмена.

7. Соблюдение ноосферных принципов функционирования в общественной практике.

Кроме тематического анализа, мы рассматривали публикации по следующим критериям:

- в каких жанрах, аналитическом или информационном, написаны материалы,

- каков состав авторов, выступающих на страницах газет (журналисты, не журналисты),

- какие оценки происходящих процессов (положительные, отрицательные, нейтральные) превалируют,

Некоторые наблюдения сделаны нами и в свободной форме, вне обозначенных критериев.

В заключение анализа сделаны выводы об уровне реализации онтологических функций журналистики данными изданиями и их реальной социальной роли в формировании гражданского общества в России.

Итак, в результате проведенного анализа мы имеем следующие количественные характеристики процесса участия анализируемых СМИ в становлении гражданского общества. «Российская газета» опубликовала за месяц 39 материалов, непосредственно касающихся тематики гражданского общества, что составило 3,7 % от общего числа публикаций. Можно также сказать, что еще 17 материалов наиболее близко касались интересующих нас проблем, хотя чувствуется, что авторы сознательно не ставили такой задачи. Эти публикации мы также будем считать в активе издания, выступающего по проблематике гражданского общества. В целом можно отметить, что 5,3 % опубликованных материалов предоставляют читателю информацию для размышления об обществе, стремящемся к устойчивому развитию.

Следует оговориться, что остальные материалы, информирующие о жизни общества, конечно, рисуют картину современного бытия. Но они не осуществляют сопоставления (даже интуитивно) наблюдаемых явлений с теми признаками, которые способствуют устойчивому общественному развитию. В результате аудитория не побуждается к самостоятельной рефлексии относительно направлений личностного и общественного развития.

Тому же результату способствует общий настрой вещания газеты, для которого характерно подчеркивание патерналистской роли государства, его ответственного и заботливого отношения к своим гражданам. Возникает соблазн надеяться, что все само собой как-нибудь произойдет, как-нибудь устроится, потому что о нас, по-прежнему, есть кому позаботиться. На наш взгляд, такой эффект возникает из-за стремления издания создать положительный имидж российской власти, что само по себе - вполне достойная цель. Однако роль граждан на этом фоне просматривается весьма слабо, совсем не пропорционально организующей роли власти, ведь 5,3 % материалов, где обозначается гражданская активность, конечно, никак не могут уравновесить остальные.

Очевидно, что пока нет оснований согласиться с явно преждевременным, хотя и желательным выводом одной из публикаций[230], в которой депутатам Самарской губернской Думы задавались вопросы об участии граждан в законотворчестве. В результате полученных ответов сделали вывод о том, что «сегодня диалог власти и гражданского общества – это тема № 1 федерального уровня». По значению – да, по фактически уделяемому ей вниманию – нет. Однако очень хорошо, что хотя бы признание этой темы приоритетной уже прозвучало. И даже понятие «гражданское общество» 5 раз упоминалось в публикации.

В качестве примечания можно заметить, что упоминание термина не всегда свидетельствует об адекватном понимании его сути. Так, созданная Обществ