ПОДВИГ ДОЛЖЕН БЫТЬ ОТМЕЧЕН ГОСУДАРСТВЕННОЙ НАГРАДОЙ

Маспанов В.Д.,
главный специалист отдела наград Главного управления кадров Министерства обороны РФ,
первый заместитель председателя Президиума Общероссийской общественной организации
"Всеармейский Союз "Чернобыль",
участник ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС, полковник в отставке

26 апреля 2001 года исполнилось 15 лет со дня Чернобыльской катастрофы. Много об этом написано, еще больше высказано различных мнений и суждений, но все едины в одном -это катастрофа века.

Еще долго об этом будут писать журналисты, объяснять причины специалисты и ученые, возможно, и кто-то из писателей попробует раскрыть в память потомкам истоки героизма и самопожертвования тех, кто отдал свои жизнь и здоровье для сохранения жизни других.

Сегодня трудно возлагать ответственность за случившееся на кого бы то ни было, будь это правительство уже несуществующего государства, или же ученые, не просчитавшие возможности аварии и их последствий при эксплуатации подобных атомных электростанций, или кто-то другой. Но ясно одно - подвиг ликвидаторов не умалит никто, даже время.

Кто же такие ликвидаторы?! Что знаем мы о них?

Прежде всего, это обычные люди, принимавшие участие в ликвидации последствий той страшной трагедии, это люди с высоким чувством долга и пониманием ответственности за судьбу наций, народов, проживающих на бывшей территории Советского Союза и сопредельных с ним государств Европы, по приказу и добровольно бросившиеся в пекло радиации, чтобы своим посильным вкладом, ценой собственного здоровья и жизнью закрыть брешь распространения смерти для живущих в мире и покое людей.

Это те, кто живет среди нас, но которых общество не знает и узнает о них в лучшем случае в день трагедии, когда они скромно достают знак ликвидатора и надевают его на свой костюм в память о тех, кто раньше времени в расцвете сил ушел из жизни.

Принятый государством закон о социальной защите участников ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС в какой-то мере дает право и минимальные возможности доживать тем, кто отдал силы и здоровье для блага других. Но он ни в коей мере не дает возможностей достойно содержать свою семью, как это они смогли бы сделать, будучи здоровыми и сильными.

Сотни тысяч молодых мужчин, проходивших службу в Вооруженных Силах и призванных из запаса, прошли через горнило Чернобыля. Люди в военной форме от солдата да генерала, как те добровольцы далекого 41 года, не прятавшиеся за спины других, вместе, как цепи при атаке, выполняли возложенные на них обязанности. Все они - будь это руководитель большого ранга, летчик, механик-водитель или просто солдат или офицер - вместе и каждый в отдельности - герои.

Без их участия, без их самоотверженного труда были бы непредсказуемы последствия катастрофы.

Этот массовый героизм, готовность к самопожертвованию - результат системы военно-патриотического воспитания (к сожалению, на сегодняшний день почти полностью уничтоженной), создаваемой годами, прошедшей проверку временем в годы Великой Отечественной войны и в послевоенный период, когда служба в Армии считалась делом чести, славы, доблести и геройства.

Ликвидаторы - это патриоты с большой буквы. Я бы еще добавил патриоты-интернационалисты. Не патриоты России, Украины, Белоруссии, Казахстана или Грузии, а именно патриоты когда-то огромной, сильной и могучей страны, где беда одного народа воспринималась горем для всех наций, народностей земли, ими населенной. (Подтверждением тому Великая Отечественная война, землетрясения в Ташкенте, Спитаке и др.). И не их сегодня вина, что целятся они на своих и чужих, лиц кавказской национальности и русскоязычных, и льготы им представляют разные, и отношение к мим не однозначное. Хоть и делали они одно общее дело - спасали других ценою своего здоровья.

Да, они не проливали кровь на поле брани, хотя среди них были и такие, не находились под разрывами снарядов и авиабомб, не слышали свиста пуль, не падали сраженными осколками и снайперскими выстрелами, они становятся инвалидами, не трудоспособными, умирают сегодня от невидимой и не слышимой радиации, полученной в те страшные дни.

Так простите меня, фронтовики, (я ни в коем разе не хочу ни умалить, ни унизить ваш великий подвиг, вашу и нашу общую Победу, 55-летие которой мы все вместе со слезами и радостью на глазах отметили) чем же хуже вас участники ликвидации последствий "Чернобыльской войны"?! Этот вопрос я задаю не вам - героям войны, а руководителям государства и вот почему...

Льготы участников и инвалидов войны, с каждым годом принимаемые нормативными актами увеличиваются, относительно строго и повсеместно выполняются.

Льготы же ликвидаторов, определенные законом, как правило, самим же государством не выполняются, ущемляются права военнослужащих на получение компенсации за ущерб, нанесенный здоровью, а это самая большая часть ликвидаторов. Вот уже несколько лет не могут принять закон о социальных гарантиях ликвидаторам. И даже решение Конституционного суда Российской Федерации по ущемлению прав военнослужащих государством не выполняется.

Такое же отношение к ликвидаторам и по вопросам награждения.

Участники Великой Отечественной войны (оставшиеся живыми и дожившие до сегодняшнего дня) за 55 лет послевоенного периода награждены 10 государственными наградами каждый, включая орден Отечественной войны, и продолжается награждение медалью "За отвагу" тех ветеранов, кто имел ранение и не был отмечен в годы войны госнаградой.

Участники ликвидации бандформирований в Чеченской республике, получившие ранение в боях, награждаются орденом Мужества.

Как же поступают с чернобыльцами?

Из сотен тысяч ликвидаторов за период 1986 - 1991 гг. было награждено (по Министерству обороны) - 5763 человека. В 1986 г. -997 чел., 1987 г. - 1500 чел., 1988 г. - 2998 чел., 1991 г. - 268 чел.

Можно ли ставить на одни весы ранения и полученную дозу радиации? Наверное, да! Но решение Президента России о награждении ликвидаторов состоялось лишь после неоднократных обращений в Госдуму и Совет Федерации, которые согласились с предложениями чернобыльцев и обратились к Президенту о награждении ликвидаторов в 10-ю годовщину чернобыльской катастрофы.

За прошедшие почти пять лет награждено Российскими наградами 5770 человек, из них примерно 65% орденом Мужества, остальные - медалями "За спасение погибавших".

В соответствии с указаниями Главного управления кадров Минобороны России, согласованными с Управлением Президента Российской Федерации по государственным наградам, награждению орденом Мужества подлежат ликвидаторы, ставшие инвалидами, получившие заболевания, причинно связанные с выполнением обязанностей военной службы при ликвидации последствий аварии на ЧАЭС. А также те, кто получил дозу радиации более 15 бэр или же два и более раз работавший полный установленный срок и получивший максимально установленную на период выполнения обязанностей военной службы в 30-километровой зоне дозу радиации.

Исходя из данных установок, оформление документов для награждения хоть и медленно, но производилось до октября 2000 года.

В октябре прошлого года кому-то из Администрации Президента России показалось, что слишком многих награждают и особенно орденом Мужества. Поступило указание начальника Управления Президента России по государственным наградам госпожи Сивовой Н.А., о том, что в первую очередь к награждению представлять только инвалидов и пересмотреть, ужесточить требования к кандидатам на орден Мужества. Но это полбеды. Беда в другом и главном. Теперь 14 тысяч наградных материалов, ждущих рассмотрения в Главном управлении кадров, и около 23 тысяч - в военных комиссариатах, следует вернуть по месту жительства ликвидаторов в военные комиссариаты для согласования наградных листов в местных организациях "Союз Чернобыль" и с полномочными представителями Президента РФ в регионах.

Если процесс награждения уже затянулся на 15 лет, то выполнение указанных требований растянет награждение еще как минимум на 10-15 лет.

Статистика по регионам России показывает, что ежегодно умирают тысячи ликвидаторов, в том числе и те, кто был представлен к награде, но так и не сумели при жизни ее получить.

Таким образом, можно безошибочно прогнозировать: ликвидаторы, особенно из числа тех кто был в 30-километровой зоне в 1986-87 гг., не доживут, как участники войны, не только до 50-й годовщины Чернобыльской катастрофы, но и вряд ли до 25-й.

Можно задать риторический вопрос, а что изменит в жизни этих людей награждение их государственной наградой России? Здоровья и сил не прибавит, пенсия инвалида не увеличится. Так нужна ли им эта награда?..

Для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно почитать письма и обращения ликвидаторов, поступающие в различные государственные учреждения и общественные организации, поговорить с самими ликвидаторами трагедии.

Объяснение просто, как сама правда - это награждение нужно ликвидаторам для того, чтобы была видна оценка и признание их подвига, как моральное удовлетворение их заслуг, а больше - для воспитания подрастающего поколения и прежде всего для их детей, которые на примере отцов видят, как государство сегодня оценивает самопожертвование, как материально содержит тех, кто отдал свое здоровье и силы для защиты здоровья других.

Ведь ни для кого не секрет, что моральные принципы, такие как долг, честь, обязанность, неумолимо исчезают из нашей жизни, подменяются во всю силу материальными выгодами, а если еще и сохранились, то только у людей с погонами.

Нынешнее поколение молодых людей, выросшее в годы перестройки и воспитанное переходом к "дикому" рынку, добровольно не отдадут свою жизнь и здоровье, если не будут знать, что не получат взамен компенсации, обеспечивающие достойную жизнь их семьи. Подтверждением этому является отношение к службе в армии.

Служить два года солдатом за просто так могут только те, у кого сохранилась ответственность за судьбу Отечества, или же те, кто не находит путей избежать службы в армии.

Для многих сегодня не важно, каким способом, но престижно и круто - не служить Отчизне. Ведь за эти два года можно стать преуспевающим бизнесменом или просто богатым человеком, с которым будут считаться и общество и государство, а не солдатом, которому государство не только не может во время выплатить мизерное денежное содержание, но даже одеть, обуть не в состоянии. А то и на питание выделяет средства, чтобы кушать полноценно он мог лишь один день из трех. Поэтому со стыдом частенько можно увидеть молодого солдата с протянутой рукой, просящего подаяние. Где еще такое можно увидеть?!

Возвращаясь к вопросу о награждении, считал бы целесообразным, накануне 15-й годовщины со дня чернобыльской катастрофы Указами Президента России учредить орденский Знак "За мужество и самоотверженность при ликвидации техногенных катастроф" I и II степени, утвердить его статут. Другим Указом (безымянным) наградить всех инвалидов-чернобыльцев и имеющих заболевания указанным знаком I степени, всех остальных ликвидаторов - Орденским Знаком II степени. Вручение этих наград и удостоверений к ним произвести теми организациями, которым решением Правительства России поручено провести обмен удостоверений ликвидаторов.

Такой опыт награждения у нас имеется, когда в ознаменование 40-летия Победы в Великой Отечественной войне 1941 - 1945 гг. все участники войны были награждены орденом Отечественной войны I, II степени.

Таким решением была бы решена проблема награждения госнаградами всех ликвидаторов, снята напряженность в их среде, сэкономлены значительные государственные средства, освобождено от огромной бумажной работы значительное число работников кадровых органов и других государственных структур.

Глава I
МУЖЕСТВО. ВЗГЛЯД ЧЕРЕЗ ГОДЫ

ВОЕННЫЕ МЕДИКИ В ЧЕРНОБЫЛЕ

Комаров Ф.И.,
лауреат Государственной премии, академик РАМН,
генерал-полковник медицинской службы в отставке,
участник ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС в 1986 году.

Чвырев В.Г.,
профессор, доктор медицинских наук,
генерал-майор медицинской службы в отставке,
участник ликвидации последствий аварий на атомных подводных лодках
в 1960 - 1962 гг. и катастрофы на Чернобыльской АЭС в 1986 году.

С первых дней после катастрофы на Чернобыльской АЭС военные медики приняли участие в оказании помощи пораженным. 28 апреля 1986 года руководство 6-й клинической больницы города Москвы обратилось в ЦВМУ с просьбой оказать помощь в организации лечения больных острой лучевой болезнью, поступивших из Чернобыля. В предельно сжатые сроки в больницу во главе с профессором полковником медицинской службы Е.В. Ермаковым была направлена группа военных врачей-преподавателей и слушателей военно-медицинского факультета при ЦИУВ в количестве 20 человек, а также группа лаборантов-гематологов из центральных госпиталей Министерства обороны СССР. В течение месяца военные терапевты вместе со специалистами клинической больницы вели самоотверженную борьбу за жизнь героев Чернобыля. Руководство клинической больницы высоко оценило работу профессора Е.В. Ермакова, преподавателей возглавляемой им кафедры А.В. Орлова, Ю.К. Григорьева, В.Г. Новоженова, слушателей А.А. Аверина, В.А. Житаря, В.Н. Никонорова, А.Г. Мальгина, А.С. Свержевского, А.Д. Махно.

Группа пострадавших в количестве около 100 человек, получивших субклинические дозы облучения, была направлена в Военно-медицинскую академию в клинику военно-полевой терапии, возглавляемую главным радиологом Министерства обороны СССР профессором генерал-майором медицинской службы Г.И. Алексеевым, где была оказана высококвалифицированная медицинская помощь. Эта клиника имела опыт оказания терапевтической помощи пострадавшим при авариях на атомных подводных лодках.

Еще до 3 мая по просьбе Минздрава СССР начальник ЦВМУ выделил в состав комиссии Минздрава по руководству и оказанию медицинской помощи пострадавшим, возглавляемой первым заместителем министра О.П. Щепиным, заместителя главного терапевта Министерства обороны СССР профессора генерал-майора медицинской службы Е.Е. Гогина, который имел опыт оказания терапевтической помощи пострадавшим при авариях на атомных подводных лодках. Е.Е. Гогин оказал большую помощь Минздраву в диагностике поражений, сортировке и лечении больных.

Однако организация медицинского обеспечения пострадавшего населения и военнослужащих, привлеченных к ликвидации последствий чернобыльской катастрофы, в первые дни имела существенные недостатки. Это отмечалось уже на первом заседании оперативной группы Политбюро ЦК КПСС 29 апреля 1986 г. Как свидетельствует Н.И. Рыжков, бывший в то время Председателем Совета Министров СССР, "медицина оказалась попросту неготовой к работе в экстремальных условиях, когда счет шел даже не на часы -на минуты".

3 мая 1986 года на заседание оперативной группы Политбюро ЦК КПСС был вызван начальник ЦВМУ Министерства обороны СССР и перед ним была поставлена задача - немедленно приступить к развертыванию сил и средств военно-медицинской службы в районе Чернобыля и организовать медицинское обеспечение населения и войск, привлеченных к ликвидации последствий катастрофы. Как отмечает Н.И. Рыжков, "И вновь пришли на помощь военные: началась мобилизация резервистов, как это в нашей армии принято, в законсервированные медицинские батальоны, готовые мгновенно развернуться по тревоге. Она уже была - тревожней не помнили. Пять полностью укомплектованных батальонов сумели сделать многое из того, что должны были делать гражданские медики".

Большую организаторскую работу по созданию группировки сил и средств медицинской службы в районе катастрофы выполнили ведущие специалисты ЦВМУ. Для непосредственного развертывания и организации работы медицинских частей и учреждений в Чернобыльскую зону вылетали начальник ЦВМУ генерал-полковник медицинской службы Ф.И. Комаров, первый заместитель начальника ЦВМУ генерал-лейтенант медицинской службы И.В. Синопальников, главные медицинские специалисты Министерства обороны СССР генерал-лейтенант медицинской службы Е.В. Гембицкий, генерал-майоры медицинской службы Г.И. Алексеев и В.Г. Чнырев.

При развертывании медицинских частей и учреждений была проявлена высокая оперативность.

Уже с 3 на 4 мая 1986 года по приказанию начальника ЦВМУ для развертывания сил и средств медицинской службы в район 30-километровой зоны вылетела оперативная группа ЦВМУ в составе первого заместителя начальника ЦВМУ генерал-лейтенанта медицинской службы И.В. Синопальникова, специалиста по медицинскому снабжению полковника медицинской службы О.В. Воронкова и специалиста по организационно-мобилизационным вопросам полковника медицинской службы А.И. Раптанова.

4 мая 1986 года начальник ЦВМУ доложил руководителю оперативной группы Политбюро ЦК КПСС о выполнении указаний по началу развертывания сил и средств медицинской службы. В ближайшие два дня было сформировано и развернуто в районе Чернобыля пять отдельных медицинских батальонов, 20 медпунктов полков, пять радиометрических лабораторий, четыре СЭО.

Для усиления развернутых формирований по приказанию начальника ЦВМУ в район катастрофы были командированы 200 высококвалифицированных врачей (100 из московских военно-медицинских учреждений и 100 из Военно-медицинской академии), 25 гематологических бригад, каждая из которых была снабжена всем необходимым для массовых исследований периферической крови (на пять тысяч исследований каждая бригада), 10 главных радиологов военных округов и флотов. О схеме развертывания медицинских частей и учреждений и их работе ежедневно в течение первого периода работы начальник ЦВМУ докладывал лично Министру обороны СССР маршалу Советского Союза С.Л. Соколову.

Для руководства медицинским обеспечением войск, привлеченных к участию в ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС в составе оперативной группы Министерства обороны СССР была создана медицинская служба, которую возглавил генерал-майор медицинской службы Н.А. Крючков. В его аппарате отлично работали полковник медицинской службы Ю.В. Аванесов и майор медицинской службы Н.С. Шишкин. В непосредственном подчинении начальника медицинской службы оперативной группы были главные специалисты - радиолог, хирург, терапевт, эпидемиолог, гигиенист и два старших офицера. Несколько позже была введена должность главного лаборанта для организации гематологического контроля периферической крови, так как несовершенство физической дозиметрии не всегда обеспечивало объективную оценку степени радиационного воздействия.

Активно участвовала в оказании медицинской помощи населению и ликвидаторам медицинская служба Киевского, Белорусского и Прикарпатского военных округов. В этих округах к ликвидации последствий катастрофы было привлечено 39 медицинских учреждений и подразделений с общей численностью медицинского состава 1468 человек.

В первые дни после катастрофы за счет 408 окружного военного госпиталя и Черниговского военного госпиталя были сформированы четыре врачебные бригады. Подано медицинского имущества: 25 тысяч аптечек индивидуальных (АИ), 500 палаток УСБ, 25 литров донорской крови и альбумина, комплекты медимущества "Луч", санитарные машины. В районе катастрофы был развернут стационар на 20 коек.

К 11 мая 1986 года работа по массовому обследованию населения, оказавшегося в районах радиоактивного заражения, была практически завершена. Всего военно-медицинскими учреждениями амбулаторно было обследовано 78 тысяч человек местного населения, при этом выполнено 36 тысяч гематологических анализов, 79 тысяч радиометрических исследований щитовидной железы.

В военных гарнизонах, оказавшихся на следе радиоактивного заражения, проводилось обследование рабочих, служащих и детей, по результатам которого было эвакуировано из зоны и размещено в пионерских лагерях в Крыму и Подмосковье более 6,5 тысяч детей.

В каждом из трёх секторов, по которым распределялись войска, была организована медицинская служба во главе с начальником медицинской службы, включавшая главных специалистов (радиолога, эпидемиолога, терапевта) и старшего офицера. В непосредственном подчинении медицинской службы секторов находились ОМедБ и СЭО.

Оказание медицинской помощи и лечение больных проводилось в медицинских пунктах частей, в гарнизонных и окружных госпиталях Киевского, Белорусского и Прикарпатского военных округов. Специалистами военно-врачебных комиссий на базе военных госпиталей проводилось медицинское освидетельствование прибывающего из запаса контингента для определения годности к работе на радиоактивно заражённой местности.

По данным Н.А. Крючкова, в 1986 - 1987 гг. в военных госпиталях упомянутых военных округов прошло лечение и обследование 4500, в отдельных медицинских батальонах секторов - 77 тысяч военнослужащих.

С первых дней после катастрофы перед военно-медицинской службой была поставлена задача организации санитарно-гигиенических и противоэпидемических мероприятий, направленных на защиту ликвидаторов-военнослужащих от чрезмерного радиационного воздействия и предупреждение среди них массовых инфекционных и неинфекционных заболеваний.

Для выполнения этой задачи развернутые в мае 1986 г. в районе Чернобыля четыре санитарно-эпидемиологических отряда и пять радиометрических лабораторий, главные специалисты в составе радиолога, гигиениста и эпидемиолога осуществляли согласно своим функциям санитарно-гигиенические и противоэпидемические мероприятия, руководство работой медицинской службы секторов и взаимодействие с другими службами и ведомствами.

В Чернобыле вахтовым методом непрерывно находились наиболее компетентные военные гигиенисты, эпидемиологи и радиологи из центральных учреждений, Военно-медицинской академии, военно-медицинских факультетов, главные специалисты военных округов.

Широко привлекались военно-морские врачи - участники ликвидации последствий радиационных аварий на атомных подводных лодках.

Известно, что одна из важнейших проблем радиационной безопасности - это установление предела дозы допустимого облучения. Это прекрасно понимали врачи - участники ликвидации аварий на атомных подводных лодках.

В первые дни катастрофы на Чернобыльской АЭС главный гигиенист Министерства обороны доложил начальнику ЦВМУ о необходимости ввести для военнослужащих дозовый предел 25 бэр. Предложение основывалось на требованиях приказа министра обороны СССР 1983 г. № 285 и рекомендациях НРБ-76.

Этот вопрос требовалось согласовать с председателем национальной комиссии по радиационной защите академиком РАМН Л.А. Ильиным. При первой встрече Л.А. Ильин просил не спешить и отложить согласование на несколько дней. При повторной встрече вопрос был согласован и дозовый предел в 25 бэр был утверждён начальником ЦВМУ МО СССР.

В первых числах мая по поручению начальника ЦВМУ главным гигиенистом МО данное решение по телефону было сообщено начальнику химических войск Министерства обороны генерал-полковнику В.К. Пикалову, который в ответ на это заявил следующее: "Вы мне лекции не читайте. Здесь находится заместитель министра здравоохранения СССР Е.И. Воробьёв и другие корифеи медицины, и мы решили установить дозовый предел для военнослужащих 50 бэр, как это регламентировано на военное время".

Решение об установлении дозового предела в 25 бэр в первых числах мая было передано для исполнения также начальнику медицинской службы Киевского военного округа генерал-майору медицинской службы В.Н. Фадееву, который вскоре доложил, что командование требования медицинской службы выполнять не намерено и для решения вопроса требуется директива Генерального штаба ВС СССР.

По прибытии в Чернобыль группа специалистов ЦВМУ в ночь с 13 на 14 мая 1986 г. составила проекты приказов начальника оперативной группы по обеспечению радиационной безопасности - приказ № 1, по профилактике эпидемий - приказ № 2. 14 мая начальник оперативной группы генерал армии И.А. Герасимов эти приказы подписал, но из приказа по радиационной безопасности исключил первую фразу о дозовом пределе 25 бэр.

В этот же день главный гигиенист Министерства обороны посетил 122-й мобильный отряд химических войск, который с 27 апреля 1986 г., ежедневно 2 раза в сутки, проводил радиационную разведку на Ч АЭС. 52 военнослужащих этого отряда подверглись воздействию облучения от 25 до 72 бэр. У командира отряда подполковника Н.А. Выбодовского зарегистрирована доза 58 бэр. На вопрос, почему он получил такую высокую дозу, тот ответил: "Если бы командир не был впереди, никто из солдат не пошёл бы в опасную юну". Все военнослужащие, получившие дозу облучения 25 бэр и Сю лее, 12 мая 1986 г. были госпитализированы в медучреждение в нос. Горностайполь. При медицинском осмотре у них отмечались гиперемия лица и конъюнктив, хриплый голос, кашель, металлический привкус во рту. Результаты анализов крови у 10 человек, получивших дозу внешнего облучения от 25 до 72 бэр, приведены в таблице, из которой видно существенное уменьшение количества лейкоцитов и лимфоцитов по сравнению с нормой в момент поступления. На 4-й день пребывания в стационаре наметился процесс восстановления этих показателей.

Результаты исследования крови у военнослужащих 122-го мобильного отряда

Примечание: снижение уровня лейкоцитов и лимфоцитов наблюдалось у всех 10 обследованных.

Приведённые данные, свидетельствующие о наличии лучевой реакции у облучённых, главный гигиенист Министерства обороны доложил в ЦВМУ с предложением немедленно подготовить приказ Министерства обороны о введении дозового предела 25 бэр. 21 мая 1986 г. приказом министра обороны СССР № 110 дозовый предел 25 бэр был определен для всех военнослужащих, привлечённых к ликвидации последствий катастрофы. С введением в действие этого приказа санитарный надзор за радиационной безопасностью приобрёл правовую основу.

В последующие годы дозовый предел снижался; в 1987 г. - 10 бэр, в последующие годы - 5 бэр.

За 1986 - 1990 гг. дозиметрическому контролю были подвергнуты 239281 военнослужащий. Дозу до 25 бэр получил 237151 человек (более 99%), свыше 25 бэр (максимум 72 бэр) - 2130 (менее 1%).

Для обеспечения радиационной безопасности большое значение имело правильное определение соотношения внешнего и внутреннего облучения в эквивалентную дозу. В первые дни после катастрофы некоторые радиологи переоценивали воздействие внутреннего облучения. При расчёте эквивалентной дозы показания дозиметра (внешнее облучение) умножалось на коэффициент 10. В этом случае достаточно было накопить 2,5 Р от внешнего облучения, чтобы достичь предела эквивалентной дозы 25 бэр. При таком подходе потребная численность войск увеличилась бы в 10 раз.

По опыту ликвидации последствий радиационных аварий на атомных подводных лодках, где поражённые находились в облаке радиоактивных газов и аэрозолей в герметическом пространстве малого объема, основным поражающим фактором было внешнее гамма- и бета-облучение. На основании этого опыта было принято решение считать главным поражающим фактором внешнее гамма-и бета-облучение и никаких коэффициентов на внутреннее облучение при расчёте эквивалентной дозы не вводить. Правомерность такого решения подтвердилась незначительным поступлением радиоактивного йода в щитовидную железу и непревышением предельно допустимых величин содержания радионуклидов цезия в организме. Профилактика внутреннего облучения была достигнута обеспечением военнослужащих привозными экологически чистыми продуктами питания и строгим запретом использовать в пищу продукты местных заготовок. Ингаляционный путь поступления радионуклидов существенного значения не имел.

Для уменьшения радиационной опасности принимается решение заключить разрушенный четвёртый блок ЧАЭС в саркофаг, препятствующий ветровому разносу радиоактивных веществ. Таким способом решалась задача превращения опасного открытого источника ионизирующего излучения в менее опасный - закрытый. Строительству саркофага предшествовала очистка кровли третьего энергоблока от выброшенных из разрушенного реактора высокоактивных кусков топлива, графита и обломков строительных конструкций.

Попытка применить для этой цели гидромониторы и роботы успехом не увенчались.

Чтобы выяснить практическую возможность выполнения этой работы, требовалось провести разведку. Её добровольно вызвался осуществить преподаватель кафедры военно-морской и радиационной гигиены ВмедА, кандидат медицинских наук подполковник медицинской службы А.А. Салеев, имевший большой опыт обеспечения радиационной безопасности на атомных подводных лодках. При обучении в адъюнктуре под руководством профессора В.Г. Двырёва А.А. Салеев успешно защитил диссертацию по радиационной гигиене, так что этот офицер являлся высоко профессиональным специалистом в области радиационной гигиены. Поднявшись на крышу третьего энергоблока, он сбросил лопатой несколько кусков радиоактивного графита в подвал разрушенного реактора и по команде спустился на землю. На эту операцию было затрачено 1 минута 13 секунд, и по показаниям 9 дозиметров, размещённых на разных участках тела, зарегистрирована доза внешнего облучения от 3,5 до 6 бэр. За совершенный самоотверженный поступок подполковник медицинской службы А.А. Салеев награждён орденом Красной Звезды.

18 сентября 1986 г. в Чернобыль прибыла комиссия Министерства обороны СССР для решения вопроса о привлечении военнослужащих к работам по очистке кровли третьего энергоблока от высокоактивных материалов. Комиссия первоначально высказывалась против участия военнослужащих в проведении этой чрезвычайно опасной операции. Однако в связи с невозможностью применения роботов и привлечения гражданских специалистов решением Правительственной комиссии от 19 сентября 1986 г. проведение операции было возложено на войска. На заседании комиссии министра обороны генерал-майор Н.Д. Тараканов обратился к главному гигиенисту Министерства обороны, входившему в состав комиссии, с просьбой разрешить для военнослужащих при работе на крыше дозу одноразового облучения в 20 бэр. Главный гигиенист Министерства обороны, учитывая опыт А.А. Салеева, получившего дозу 6 бэр за 1 минуту 13 секунд, принял решение разрешить дозовый предел 20 бэр, что обеспечивало реальное выполнение аварийных работ (общее время работы в опасной зоне каждого военнослужащего увеличивалось примерно до 3 минут). Одновременно главный гигиенист Министерства обороны рекомендовал: проводить тщательную радиационную разведку, прикрыть временно наиболее светящиеся пятна свинцовыми" пластинами, провести тренировки личного состава на радиационно-незагрязнённых макетах, обеспечить тщательный дозиметрический контроль, одновременное нахождение в опасной зоне двух человек, сигнализацию времени окончания работы, медицинское обслуживание с клиническим анализом крови до и после проведения работ, применять радиопротектор Б-190. Уже после завершения аварийных работ некоторые специалисты из гражданской обороны подвергли критике дозовый предел в 20 бэр. Однако в свете современных представлений Федеральный закон о радиационной безопасности населения 1995 г. дозовый предел 20 бэр разрешает при ликвидации последствий радиационных аварий.

В соответствии с решением правительственной комиссии работы по очистке кровли третьего энергоблока были выполнены военнослужащими-добровольцами до конца сентября 1986 г. Средние дозы облучения, по данным Н.Д. Тараканова, составили 10 бэр.

Благодаря настойчивой деятельности медицинской службы по обеспечению радиационной безопасности личного состава частей, принимавших участие в ликвидации последствий чернобыльской катастрофы, не было ни одного случая острой лучевой болезни. Высокой оценки в достижении этого результата заслуживает деятельность полковников медицинской службы В.А. Хоженко, В.И. Колобова, В.И. Михайленко, А.К. Горидько, В.П. Дулича, К.В. Тимофеева, А.А. Житникова, А.Н. Мешкова, В.К. Дячка, А.А. Рымарчу-ка, С.И. Черняка, Б.Г. Жиляева, А.Е.Каткова, Г.И. Новожилова, Д.И. Бесхохлова, подполковников медицинской службы В.Д. Бак-лагина, А.К. Медведева, А.А. Березина, А.П. Шишканова, майора медицинской службы А.С. Чеканова.

Одновременно следует сказать и о ряде нерешенных вопросов в этой работе. Нештатная служба радиационной безопасности при начальнике оперативной группы не полностью справилась со своими обязанностями. Она не имела необходимых сил, средств и прав для обеспечения надлежащего режима и не выполнила в должной мере функции, присущие этой службе (радиационная разведка, радиационное наблюдение, дозиметрический и радиометрический контроль, санитарная обработка личного состава). Санитарно-пропускной режим не был централизованным, привязка его к 30-километровой зоне недостаточно обоснована. Лучше было сузить радиус зоны радиационной безопасности до 7 км (кольцо радиоактивной загрязнённости) и оборудовать на границе этой зоны контрольно-пропускные пункты с дозиметрическим и радиометрическим контролем, заменой загрязнённого обмундирования и при необходимости санитарной обработкой личного состава.

В феврале 1987 г. от главного гигиениста оперативной группы в i. Чернобыле полковника медицинский службы Жолуса Б.И. поступила тревожная информация о том, что сотрудник академии тыла и транспорта обнаружил в воде артезианской скважины в г. Чернобыле радиоактивный цезий. Главный гигиенист Министерства обороны просил Б.И. Жолуса уточнить, какой изотоп цезия обнаружен. После получения информации о том, что в воде обнаружен только цезий-137 в концентрации ниже ПДК тревога была снята. Дело в том, что если бы причиной радиоактивного загрязнения артезианских вод была катастрофа ЧАЭС, то в воде наряду с цезием-137 (период распада 30 лет) должен находиться цезий-134 (период полураспада 2 года), который к февралю 1987 года ещё не успел распасться. Наличие же одного цезия-137 свидетельствовало о радиоактивном загрязнении в результате испытаний ядерного оружия в атмосфере.

Повседневная работа проводилась по профилактике массовых заболеваний среди военнослужащих. С целью предупреждения возникновения и распространения паразитных тифов были приняты действенные меры по недопущению в войсках педикулёза: своевременно выявлялись случаи педикулёза, проводилась санитарная обработка с дезинсекцией обмундирования, нательного и постельного белья, в каждой воинской части строились бани, осуществлялись регулярные помывки личного состава со сменой нательного и постельного белья.

Серьёзную опасность для войск представляли вирусный гепатит, острые кишечные инфекции, в том числе брюшной тиф, паратифы, холера. Угроза их распространения усиливалась в связи с резким ухудшением санитарного состояния района дислокации войск.

Из-за предполагаемой опасности радиоактивного загрязнения Днепровского водохранилища в Чернобыле была выведена из действия система канализации, ограничено водоснабжение (из 5 артезианских скважин функционировала одна). При наличии большого количества людей в городе на фоне жаркой погоды, массового выплода мух, большого количества трупов отстрелянных домашних животных, бездеятельности коммунальных служб и полной растерянности органов санитарного надзора гражданского здравоохранения создалась реальная угроза эпидемии кишечных инфекций. Проведённые по предложению главного гигиениста Министерства обороны военными радиологами исследования показали, что сточные воды имеют незначительную радиоактивность, не препятствующую сбросу их на поля фильтрации. Главный гигиенист Министерства обороны предложил командованию инженерных войск провести дополнительную обв