Главная Случайная страница


Категории:

ДомЗдоровьеЗоологияИнформатикаИскусствоИскусствоКомпьютерыКулинарияМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОбразованиеПедагогикаПитомцыПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРазноеРелигияСоциологияСпортСтатистикаТранспортФизикаФилософияФинансыХимияХоббиЭкологияЭкономикаЭлектроника






Кто-то однажды спросил Святого Августина: «Что мне делать? Я не очень образованный, так скажи мне вкратце, если возможно, в нескольких словах».

Августин сказал: «Кратко можно сказать только одно: Люби. И тогда, что бы ты ни делал, все будет правильно».

Если вы любите, конечно, тогда все становится правильным; но если вы не любите, тогда все происходит неправильно.

Любить — означает быть без эго! Любить - означает быть центрированным! Любить - означает оставаться блаженным! Любить — означает быть благодарным! Вот в чем значение: живите через ваше бытие, не через ваши действия, так как действия — на поверхности, бытие — в глубине!

Дайте всему исходить из вашего бытия. Не организовывайте и не контролируйте ваши действия, преобразите ваше существо. Истинное в том, что вы делаете, истинное в том, что вы есть.

 

Изречение шестое...

Иисус сказал:

Царство подобно пастуху,

у которого было сто овец.

Одна из них заблудилась,

то была наибольшая.

Он оставил девяносто девять

И искал эту одну,

пока не нашел ее.

Утомившись, он сказал овце:

Я люблю тебя больше остальных

девяноста девяти.

 

Абсурд! Нелогично!

 

 

Одной из самых запутанных проблем является следующая: что случится с грешниками, которые заблудились. Каковы отношения между Божественным и грешником? Будет ли грешник наказан? Попадет ли он в ад? Ведь все священники утверждают, что грешник попадет прямо в ад, он будет наказан. Но может ли Бог кого-либо наказывать? Или нет больше сострадания? А если Бог не может простить, то кто способен прощать? Могут быть даны многие ответы, но ответ Иисуса — самый прекрасный. До того, как мы приступим к этому изречению, должно быть принято много вещей, они дадут вам основу.

Вы можете быть отцом или матерью, и ваш ребенок сделает что-то, что вы не одобряете. Не имеет значения, сделал ли он что-нибудь правильное или неправильное, так как, кто знает, что истинно и что ложно? Но вы - не одобряете, и то, чего вы не одобряете, становится ложным. Это может быть так, может быть и не так, не в этом дело — то, что вы одобряете, есть истинное. Так что это зависит от вашего отношения. И если ребенок заблудился, он сделал нечто неправильное, по-вашему, и вы наказываете его. Истинной причиной будет то, что он непослушен, а не то, что сделал что-то неправильное; истинной причиной является то, что ваше эго чувствует себя затронутым. Ребенок был в конфликте с вами, он отстаивал себя. Он сказал вам «нет», вам, отцу, власти, сильному, вот вы и наказываете ребенка. Причина в том, что ваше эго затронуто, и наказание — вид мести.

Но объяснение — нечто другое: вы говорите, что это из-за того, что он поступил неправильно, а его нужно научить правильному — а без наказания как его привести к правильному? Так что, он должен быть наказан, если он идет по ложному пути, и он должен быть вознагражден, если он следует за вами. Таким образом, он будет правильно устроен в жизни. Таковы разумные доводы, так вы рассуждаете, но основная причина не осознана.

Бессознательная причина совсем иная: она в том, чтобы поставить ребенка на место, напомнить ему, что вы — босс, а он — не босс, что вы решаете, что ложно и что истинно, что это вы задаете ему направление; что он неспособен, что вы им владеете, что вы — владелец, и что если он будет непослушен, он пострадает.

Если вы спросите хороших психологов, они скажут, что эта разница между причиной и разумными доводами, хорошо понятна. Разумные доводы — очень хитрое прикрытие — они прячут истинную причину и дают вам фальшивую, но выглядящую на первый взгляд абсолютно правдоподобно. И это происходит не только между родителями и ребенком, но также между обществом и его заблудшими детьми. Вот почему существуют тюрьмы, существует закон — это месть, месть общества.

Общество не может терпеть кого-то бунтующего, так как он разрушит всю структуру. Он может быть прав: Афины не могли терпеть Сократа не потому, что он был не прав — он был абсолютно прав — а потому, что если бы к нему были терпимы, то пропала бы вся структура общества, она была бы брошена псам, и тогда общество не смогло бы существовать. Вот Сократа и принесли в жертву обществу.

И Иисус был распят не потому, что он говорил неверное — никогда еще на земле не звучали столь правдивые слова — он был принесен в жертву обществу, так как, то, что он говорил, то, как он вел себя, было опасно для структуры общества.

Общество не может терпеть этого, поэтому оно накажет вас. Но тому тоже есть разумные доводы: оно говорит, что это лишь для того, чтобы наставить вас на истинный путь, оно наказывает вас для вашего же блага. Но никто никогда еще не усомнился в том, достижимо ли благо наказаниями. Мы наказывали уголовников в течение тысячелетий, но никто не поинтересовался, преобразились ли эти уголовники в результате наших наказаний, или нет. Преступность растет, число заключенных растет, как и количество тюрем; больше законов, больше преступников, больше судов, больше наказаний. Результат совершенно нелеп — больше преступности.

В чем проблема? Преступник тоже чувствует, будто он наказан не за то, что делает неправильное — он наказан, потому что его поймали. Так что у него есть свои разумные доводы: в следующий раз он будет более умел и более осмотрителен — вот и все. В этот раз он был схвачен, так как он был невнимателен, а не потому, что поступил неправильно. Общество оказалось более умным, чем он — так что в следующий раз он будет осторожней, он станет более умелым, умным, интеллектуальным, и тогда его не поймают. Заключенный, наказанный преступник всегда думает, что он наказан не за то, что он совершил, но потому, что его поймали. Так что единственное, чему он научится из наказания — это не попасться снова. Когда заключенный выходит из тюрьмы, он — более искусный преступник, чем ранее: он жил с опытными людьми в тюрьме, с более продвинутыми адептами, которые больше знают, которых схватили, которых наказали еще больше и которые дольше страдают, и которые обманывали самыми разными способами — которые очень продвинуты на пути преступления. Живя с ними, служа им, становясь их учеником, он учится, так что в следующий раз его не поймают. Теперь он — более опытный преступник.

Никого еще не остановило наказание, но общество продолжает думать, что мы наказываем, потому что неправильное должно быть остановлено нашим наказанием. Оба – не правы; общество имеет другую причину — ему нужна месть; и преступник, он тоже понимает — ведь эго понимают язык друг друга очень легко, даже бессознательно — преступник тоже думает: «Хорошо, я отомщу, когда мое время придет, и я еще посмотрю». В результате конфликт существует между эго преступника и эго общества.

И Бог такой же? Такой, как правосудие, такой, как отец или…? Бог так же жесток, как общество? Бог в такой же глубокой пропасти, такой же эгоист, как и мы? Будет ли он мстить, если мы непослушны? Будет ли он наказывать вас? Тогда он — не божественен, тогда он — такой же обычный человек, как мы.

Это одна из глубочайших проблем: как будет вести себя Бог с заблудшим грешником? Будет ли он добр? Тогда есть и другие проблемы. Если он хочет быть справедливым, у него не может быть сострадания, так как справедливость и сострадание не могут существовать вместе. Сострадание означает безоговорочное прощение, но эго — несправедливость.

Для святого, возможно постоянно молиться всю свою жизнь, никогда не творить ничего плохого, всегда опасаться перейти пределы, жить в самоограничении, создавать себе самозаключение, никогда не делать чего-либо неправильного, оставаться добродетельным всю жизнь, никогда не позволять себе чувственных удовольствий, быть очень аскетичным. Другой может жить, предаваясь всему, что ни придет в голову, идти туда, куда ведут чувства, наслаждаться всем, что дает мир, совершать любые поступки, любые грехи — а потом оба достигнут Божественного, оба достигнут мира Бога.

Что произойдет? Если святого не вознаградят, а грешника не накажут, это будет несправедливо. Если обоих вознаградят, тогда это тоже несправедливость, ведь святой подумает: «Я прожил правильную жизнь, но мне за это не дали ничего особенного». Если грешника вознаградят так же — тогда что за смысл быть святым? Тогда все становится тщетным. Тогда Бог сострадателен, но не справедлив. Если бы Он был справедлив, тогда у нас в голове все было бы арифметически ясным: грешник должен быть наказан, святой должен быть вознагражден. Но тогда у Него нет сострадания — справедливый человек должен быть жестоким, так как иначе, справедливость не может быть осу­ществлена. Справедливый человек живет в голове, а не в сердце.

У судьи не должно быть сердца, иначе его правосудие будет поколеблено. В нем не должно быть доброты, иначе доброта станет препятствием для правосудия. Человек, который является судьей, просто должен стать, как компьютер, только разумом: законы, поощрения, наказания — сердце исключено из этого, никакие чувства не дозволены. Он должен оставаться наблюдателем, бесчувственным, как будто у него вообще нет сердца. Но тогда возникает другая проблема, так как в течение столетий мы говорили, что Бог справедлив и сострадателен; добр, любящ и все же справедлив. Это — противоречие, парадокс — как разрешить его?

У Иисуса есть ответ, и он — самый прекрасный. Теперь попытайтесь понять его ответ. Это будет трудно, так как он идет против всех ваших предвзятых мнений, против всех ваших предубеждений, ведь Иисус не верит в наказание. Никто, подобный Иисусу, не может верить в наказание, потому что в самой глубине наказания есть месть. Будда, Кришна, Иисус - они не могут верить в наказание. Скорее наоборот, они могут исключить само качество справедливости из качеств Бога. Но сострадание не может быть отброшено, так как справедливость — человеческий идеал, а сострадание — Божественный. Справедливость обставлена условиями: «Делай это, и ты добьешься того. Не делай того, иначе ты потеряешь это». У сострадания нет условий. Бог — сострадателен, и чтобы понять его сострадание, мы должны начать с грешника. Иисус сказал; «Царство подобно пастуху, у которого было сто овец. Одна из них заблудилась, то была наибольшая. Он оставил девяносто девять и искал эту одну, пока не нашел ее. Утомившись, он сказал овце: «Я люблю тебя больше остальных девяноста девяти»». Абсурдно! Нелогично! - но истинно. Попытайтесь понять: «Царство Бога — подобно пастуху, у которого было сто овец. Одна из них заблудилась, то была наибольшая». Это всегда так — тот, кто заблудился — всегда наилучший. Если вы - отец, и у вас пятеро детей, только самый лучший будет пытаться сопротивляться и отрекаться от вас, только лучший будет утверждать себя. Средний всегда будет вам послушен, но тот, кто не средний, будет бунтовать, так как главное качество его разума — бунтарство. Разум — бунтарь: более разумный — более бунтарский. А те, кто не бунтует, кто всегда поддакивает — почти мертвы: вам они могут нравиться, но в них нет жизни. Они следуют за вами не потому, что любят вас, они следуют за вами, потому что слабы, они боятся, они не могут остаться одни, они не могут просто… они слабаки, импотенты. Взгляните вокруг: люди, про которых вы думаете, как про хороших, - почти всегда, как те, кто слабы. Их хорошие качества не исходят из силы, они - из их слабости. Они хороши, так как не могут позволить себе быть плохими. Но что за добродетель может проистекать из слабости? Добродетель должна проистекать из переполняющей силы, только тогда она хороша, потому что тогда в ней есть жизнь, жизнь, подобная потоку. Так что, когда грешник становится святым, его святость имеет свою силу. Но когда обычный человек становится святым, из-за своей слабости, его святость бледна и мертва, в ней нет жизни. Вы можете стать святым из-за своей слабости, но помните, тогда вы упустите. Только если вы стали святым от вашей силы, вы достигнете. Человек, который хорош потому, что он не может быть плохим, не истинно хорош. Лишь только он станет сильнее, он станет плохим; дайте ему власть, и власть его немедленно испортит.

Так случилось в этой стране: у Ганди было много последователей, но, похоже, что добродетели его последователей исходили от слабости. Они были хороши, пока у них не было власти, но когда они пришли к власти, стали правителями страны, тогда власть их немедленно испортила.

Может ли власть испортить сильного человека? Никогда! Потому что он — уже силен. Если бы сила могла испортить, она бы уже его испортила бы. Сила портит, только если вы слабы, и ваша добродетель исходит из слабости.

Лорд Эктон сказал: «Власть портит, и портит совершенно!» Но мне это кажется условным, так как это заявление не может быть безусловным, категоричным. Власть портит, если добродетель исходит от слабости; если добродетель — от силы, никакая власть не может испортить. Как сила может испортить, если вы ее уже знаете, если она уже есть? Правда, очень трудно найти, откуда приходит ваша добродетель.

Если вы не вор, только потому, что вы боитесь быть пойманным, в тот день, когда вы уверитесь, что вас никто не поймает, вы станете вором — так как, кто тогда помешает вам? До того вашим единственным страхом было то, что вам помешают, вы не убиваете своего врага, так как вы знаете, что вас поймают. Но если ситуация сложится так, что вы сможете убить человека и не быть пойманным, и вас не смогут наказать — вы убьете его немедленно. Так что вы хороши только через слабость.

Но как может добродетель, произрасти из слабости? Ведь добродетель нуждается в изливающейся энергии. Добродетель эта роскошь, помните, святость — это роскошь, она исходит из изобилия. Когда энергии слишком много, так много, что вы струитесь ею, тогда вы начинаете ею делиться. Тогда вы не можете эксплуатировать, так как в том нет нужды. Тогда вы можете давать от своего сердца, так как у вас так много, что вы действи­тельно отягощены. Вам нравится делиться и отказывать себе, вам нравится все бросить и принести всю свою жизнь, как дар. Когда у вас есть что-то — вам нравится отдать это, помните об этом правиле: вы цепляетесь только за то, чем в действительности не обладаете; если у вас есть это — вы можете это дать. Только когда вы можете давать что-то с радостью - вы обладатель. Если вы все еще цепляетесь за это, тогда в глубине вы боитесь, и вы этому не хозяин. В глубине вы знаете, что вам это не принадлежит, и раньше или позже у вас это заберут. Вот почему вы не можете давать. Итак, только когда личность отдает свою любовь, она показывает, что у нее есть любовь; только когда личность отдает свою жизнь целиком, она показывает, что она — жива. Нет другого пути, узнать это. Из слабости появляется большинство добродетелей. Это — только видимость, это фальшивая монета, это бумажный или пластиковый цветок. Когда цветет дерево, оно цветет только потому, что оно переполнено энергией. Цветение — это наслаждение, дерево цветет лишь тогда, когда оно может давать. Если вода не дается в нужном количестве, если удобрения не даются в нужном соотношении, если почва — бедна, тогда дерево может расти, но не может цвести.

Есть иерархия: высшее может существовать только тогда, когда есть энергия для движения к высшему. Если вы не питаетесь хорошо, разум исчезнет в первую очередь, так как это — цветение. В бедной стране истинная бедность не в нищете тела, истинная бедность — в интел­лигентности, так как если страна очень бедна, интеллигентность не может существовать, она — цветение. Только когда телесные нужды удовлетворены, энергия может двигаться выше; когда телесные нужды не удовлетворены, энергия в первую очередь удовлетворяет телесные нужды. Потому что основа должна быть защищена первой, корень должен быть защищен первым. Если нет корня, не может быть никакого цветения; если нет никакого тела, как может существовать разум? А сострадание — даже выше, чем разум, а медитация — еще выше.

В Индии Будда и Махавира появились, когда страна была очень богатой. С тех пор существовали так называемые святые, но не люди, подобные Будде — это очень трудно! Потому что такое цветение возможно, только когда есть бесполезная энергия, энергия, которую нельзя использовать, только тогда энергия начинает удовлетворять саму себя. А когда энергия начинает удовлетворять саму себя, она обращается наружу, она становится внутренним общением. Тогда она становится медитацией, тогда рождается Будда, тогда существует экстаз.

Если вы не даете дереву воды, то сначала исчезнут цветы, потом — листья, потом отомрут ветви, и только в самый последний момент умрет корень, потому что с корнями все может опять возродиться, вот дерево и защищает свои корни. Корень — это самое низкое, но самое низкое должно быть защищено, так как это — основа. Когда придут лучшие дни, когда пойдет дождь и будет вода, тогда корень снова распустится, снова появятся листья и снова будет цветение. И такая же иерархия существует в вас.

Будьте благими от вашей энергии, никогда не будьте благими от слабости. Я не говорю — будьте плохими. Но от слабости, какими еще вы можете быть? Порочность нуждается в энергии так же, как и добродетель нуждается в энергии. Вы не можете быть плохим, не можете быть злым, но вы и не можете быть благим без энергии — ведь и то и другое реально. Тогда, чем вы можете быть без энергии? У вас лишь может быть фальшивое лицо, вы не можете быть ничем, вы будете лишь фасадом, притворством, призраком, фальшивой личностью — что бы вы ни делали, все будет призрачным. И это — то, что происходит на самом деле. Тогда вы создаете фальшивую добродетель, фальшивую святость. Вы будете думать, что вы святой, так как вы не творите никакого греха, а не потому, что вы достигли Божественного.

Когда вы достигли Божественного — это завершение, достижение позитивной энергии. И тогда вы становитесь богоподобными, тогда нет никакого усилия, быть богоподобным — это происходит спонтанно. Вы можете сопротивляться тому, что бы быть плохим, но это — негативно. Когда вы сопротивляетесь — тут же и желание, и если желание направлено на зло, неважно, реализовали ли вы это. Это — различие между грехом и преступлением.

Преступление должно быть действием. Вы можете думать о совершении преступления, но ни один суд не может наказать вас, так как ни один суд не имеет власти над умом, только над телом — преступление должно быть действием. Я могу думать о том, как убить весь мир, но ни один суд не может наказать меня только за то, что я думаю об этом. Я могу говорить, что желаю этого, но я никого не убил, это не стало действием. Деяние попадает под закон, а не мысли, и в этом различие между преступлением и грехом...

Грех не делает никаких различий между вашими действиями и мыслями. Если вы думаете, зерно посеяно, прорастет оно или нет — это не проблема. Если оно становится действием, тогда это преступление. Но если у вас есть мысль, вы уже совершили грех для Божественного, вы уже стали преступником, вы сбились с пути. Но это — пункт, который нужно понять. Очень трудный момент: те, кто сбились с пути — всегда более сильны, чем те, кто остался на пути. Те, кто сбились с пути — всегда наилучшие. Пойдите в сумасшедший дом и посмотрите: вы найдете самых разумных людей, ставших безумцами. Взгляните на последние семьдесят лет этого столетия: безумцами стали самые разумные люди, а не средние. Ницше, один из лучших разумов, рождавшихся когда-либо, стал безумным, сошел с ума — у него было так много энергии, что она не могла быть направлена в русло; так много энергии, что она стала наводнением, это уже не тихий поток, его нельзя ограничить, он как океан, стихия. Ницше сошел с ума, Нижинский сошел с ума. Взгляните на семьдесят лет этого столетия и вы найдете, что наилучшие, сливки — сошли с ума, а средние остались здоровы.

Это выглядит совсем абсурдным: средние остаются здоровыми, а гении сходят с ума. Почему средняя личность остается здоровой? Энергия не выходит за пределы. Ребенок становится «трудным» ребенком, когда его переполняет энергия, он должен сделать что-нибудь. Только бескровный ребенок остается в углу — если вы говорите ему: «Повторяй — Рам, Рам, Рам», — он будет это повторять; если вы дадите ему четки, он будет их перебирать. Но если ребенок действительно живой, тогда он выбросит четки и скажет: «Это глупо! Я пойду играть, лазить по деревьям, и буду что-нибудь делать!»

Жизнь — это энергия. Только бескровный, анемичный человек не собьется с пути, не сможет, так как трудно отдать так много энергии, трудно дойти до такой крайности, до такой бездны. Но те, кто сбились с пути - если они найдены — они становятся Буддами. Если Ницше займется медитацией, он станет Буддой. У него есть энергия, чтобы сойти с ума, у него есть энергия, чтобы стать Просветленным — это одна и та же энергия, только направление меняется. Потенциальный Будда сойдет с ума, если он не станет Буддой — куда деться энергии? Если вы не можете быть созидательным, энергия становится разрушительной. Пойдите в сумасшедший дом: вы там найдете самых интеллигентных людей; они безумны потому, что они — не средние; они безумны потому, что могут видеть дальше вас, глубже вас, а когда они видят глубже, чем вы, иллюзии исчезают.

Вся жизнь настолько сбивает с толку, что если вы можете видеть глубже, очень трудно остаться здоровым, очень трудно. Здоровыми остаются, потому что не могут видеть: вы видите лишь два процента жизни, а девяносто восемь процентов, говорят психологи, закрыта; так как, если вы увидите это, это будет такой потоп, что вы не будете способны выдержать — вы станете безумным.

Теперь некоторые психологи, которые глубоко изучали безумие, например, Р. Д. Лэинг и другие, споткнулись на некоторых фактах. Один из них таков: люди, которые сходят с ума — наилучшие; люди, которые совершают преступления — великие бунтари. Они могут стать великими святыми, и совсем не удивительно, что Вальмики стал святым.

Вальмики был дакойтам, убийцей, он жил убийствами и грабежом. Что-то произошло — и он стал Просветленным.

Последнее изменение этой страницы: 2016-06-08

lectmania.ru. Все права принадлежат авторам данных материалов. В случае нарушения авторского права напишите нам сюда...