Часто они не знают, что делать с этой свободой, и чувствуют себя

Покинутыми. Они не осознают ни наглости, с которой их духовно

Терроризируют, ни оскорбительного ограничения их человеческих свобод,

Потому что им никогда не приходит в голову, как их обманывает эта доктрина»

.

Подавление воли слушателей превосходящей силой оратора он считает существенным фактором пропаганды. Он даже не стесняется признать, что физическая усталость его аудитории - это наиболее желательное условие, способствующее их внушаемости. Рассуждая о том, в какое время дня лучше проводить массовые политические митинги, он говорит: «По-видимому, утром и даже в течение дня человеческая воля более энергично восстает против попыток подчинить ее воле и мнению другого человека. Но вечером она легче уступает превосходящей силе более твердой воли. Ведь, по сути дела, каждый такой митинг представляет собой схватку двух противоположных сил. Высший ораторский дар господствующей апостольской натуры легче обратит к новой воле людей, у которых естественным образом ослабела сила сопротивления, чем людей, еще вполне обладающих своей психической энергией и силой воли» .

Сам Гитлер прекрасно осознает условия, порождающие стремление к подчинению, и замечательно описывает состояние человека, присутствующего на массовом митинге: «Массовые митинги необходимы хотя бы потому, что индивид, который становится приверженцем нового движения, ощущает свое одиночество и легко поддается страху, оставаясь наедине; на митинге же он впервые видит зрелище большого сообщества, нечто такое, что большинству людей прибавляет силы и бодрости... Если он впервые вышел из своей маленькой мастерской или из большого предприятия, где он чувствует себя очень маленьким, и попал на массовый митинг, где его окружают тысячи и тысячи людей с теми же убеждениями... то он сам поддается магическому влиянию того, что называется массовым внушением» .

Геббельс оценивает массы в том же духе. «Люди хотят только одного: чтобы ими прилично управляли», - пишет он в своем романе «Михаэль». Массы для него «не больше чем камень для скульптора. Вождь и массы - это не большая проблема, чем художник и краски» .

В другой книге Геббельс точно описывает зависимость садиста от его объекта: каким слабым и опустошенным он чувствует себя, если не имеет власти над кем-либо, и как эта власть дает ему новую силу. Вот признание Геббельса в том, что происходит с ним самим:

«Иногда впадаешь в глубокую депрессию. Ее можно преодолеть, лишь снова очутившись перед массами. Люди - источник нашей силы».

Красноречивое описание той власти над людьми, которую нацисты называют руководством, дал руководитель немецкого Трудового фронта Лей. Обсуждая качества, необходимые нацистскому руководителю, и задачи обучения руководителей, он пишет: «Мы должны знать, есть ли у этих людей воля руководить, быть хозяевами, одним словом - управлять... Управлять нужно с удовольствием... Мы научим этих людей верховой езде... чтобы привить им чувство абсолютного господства над живым существом» '.

Тот же акцент на силу и власть выражен в формулировке Гитлера о задачах образования. Он заявляет, что «все образование и воспитание ученика должно быть направлено к тому, чтобы привить ему убеждение в абсолютном превосходстве над другими».

Я надеюсь, читателя уже не поразит тот факт, что в другом месте он декларирует необходимость научить мальчика безропотно переносить несправедливость. Это противоречие типично для садистско-мазохистской раздвоенности между жаждой власти и жаждой подчинения.

Нацистскими вождями, членами «элиты» движет стремление к власти над массами. Как показывают приведенные цитаты, эта жажда власти иногда выражается с откровенностью, почти невероятной. Иногда она облекается в менее агрессивную форму при помощи утверждения, что массы как раз того и хотят, чтобы ими управляли. Иногда нужно польстить массам, спрятать свое презрение к ним - и тогда прибегают к трюкам наподобие следующего. Говоря об инстинкте самосохранения, который, как мы увидим, для Гитлера более или менее идентичен стремлению к власти, он заявляет, что у арийца этот инстинкт принял наиболее благородную форму, «потому что он добровольно подчиняет свое «я» жизни общества и, если потребуется, приносит его в жертву» .

В первую очередь наслаждаются властью «вожди», но и массы отнюдь не лишены садистского удовлетворения. Расовые и политические меньшинства в Германии, а затем и другие народы, которые объявляются слабыми или загнивающими, - это те объекты садизма, которые «скармливаются» массам. Гитлер и его бюрократия наслаждаются властью над немецким народом, и в то же время они приучают этот народ наслаждаться властью над другими народами и стремиться к мировому господству.

Гитлер не колеблется заявить, что господство над миром является его целью, а также целью его партия. Издеваясь над пацифизмом, он говорит:

«Гуманно-пацифистская идея, возможно, и на самом деле будет очень хороша, когда человек высшего ранга завоюет мир и подчинит его настолько, что станет единственным; властелином земного шара».

И еще: «Государство, которое в эпоху расового вырождения посвящает себя заботе о своих лучших расовых элементах, рано или поздно должно стать властелином мира».

Обычно Гитлер пытается рационализировать и оправдать свою жажду власти. Основные оправдания таковы: его господство над другими народами преследует их собственные интересы и интересы мировой культуры; стремление к власти коренится в вечных законах природы, а он признает лишь эти законы и следует им; сам он действует по велению высшей власти - Бога, Судьбы, Истории, Природы; его стремление к господству - это лишь защита от стремления других к господству над ним и над немецким народом. Он хочет только мира и свободы.

Примером рационализации первого типа может служить следующий абзац из «Майн кампф»:

«Если бы в своем историческом развитии немецкий народ обладал тем же единством, какое выпало на долю других народов, то Германская империя, наверно, была бы сегодня владычицей всего мира». Как полагает Гитлер, немецкое господство привело бы к миру, «который поддерживается не пальмовыми ветвями слезливых пацифистских профессиональных плакальщиц, а утвержден победоносным мечом народа повелителей, поставивших мир на службу высшей культуре».