ГИЛЬДИЯ НАЦИОНАЛЬНЫХ ЮРИСТОВ, ХИЛЛАРИ И ИИП

Исследователи деятельности правительства США неоднократно клеймили эту гильдию (которую Хиллари щедро одарила 15000-ми долларов) как «коммунистическую передовую» группу. В одном таком официальном разоблачении гильдия обвинялась в том, что она «является передовым легальным бастионом коммунистической партии (и) ее передовой организацией... которая с самого начала никогда не упускала случая встать на легальную защиту компартии и отдельных ее членов, в том числе известных деятелей шпионской сети» (стр. 36).

На съезде гильдии национальных юристов в Остине, штат Техас, делегаты пели гимн коммунистов «Интернационал», в котором есть такие слова: «Это есть наш последний и решительный бой, с интернационалом воспрянет род людской!»

Хиллари дала деньги человеку, который произносит речи под советским флагом, приветствует убийство 5 полицейских и аплодирует покушению на президента Кеннеди.

Глава одиннадцатая
ГДЕ ТРЕХСТОРОННЯЯ КОМИССИЯ ДОПУСТИЛА ОШИБКУ

Когда мы публиковали первый вариант книги под названием «Трехсторонняя комиссия над Вашингтоном» (Trilaterals Over Washington, 1976), мы не имели возможности проследить историю Трехсторонней комиссии. Хотя мы писали книгу с той точки зрения, что члены Трехсторонней комиссии и особенно председатель Дэвид Рокфеллер, не говорили всю правду о своих целях, нельзя было никак доказать их собственную заинтересованность в этих целях.

Сегодня, в 1994 году, мы можем взглянуть на 20 лет деятельности Трехсторонней комиссии и определить, как же предложения незаинтересованных членов Трехсторонней комиссии и их политика воплощались в свете чрезвычайной ее способности включать своих членов в каждую администрацию.

Во-первых, мы теперь знаем, что у них общая философия, это видно из их собственных заявлений. Радиоинтервью координатора Трехсторонней комиссии Джорджа Франклина-млад-шего в июле 1979 года (радиостанция КДНГ, муниципальный совет Блаффс, Айова, 27 июля 1979 года) высветил специфические болевые точки дискуссии, которых Трехсторонняя комиссия хочет избежать.

Несомненно, члены Трехсторонней комиссии не рассчитывали на то, что возможна оппозиция их планам, и у них не было необходимого механизма контроля возможных потерь. Они также демонстрируют, как легко можно избегать, уклоняться, отрицать и даже прибегать к открытой лжи, когда эти болевые точки обнаруживаются.

Центральная роль Дэвида Рокфеллера всегда маскируется, а его влияние приуменьшается:

«Комментатор: Мистер Саттон?

Саттон: Нельзя ли немного поспокойнее?

Комментатор: Да.

Саттон: У меня вопрос к мистеру Франклину. Кто избирает членов Трехсторонней комиссии?

Франклин: Исполком Трехсторонней комиссии.

Саттон: Из кого состоит этот комитет?

Франклин: Кто в этом комитете?

Саттон: Да?

Франклин: О'кей. Уильям Коулмен, бывший министр транспорта, он юрист; Лейн Киркленд, который является генеральным секретарем американской федерации труда; Генри Киссинджер, которого не надо представлять; Брус Мак-Лори, который является президентом института Брукингса; Дэвид Рокфеллер; Роберт Ингерсолл, бывший ранее зам. госсекретаря и послом в Японии; И. У. Эйбл, бывший глава «Юнайтед Стилверкерс»; и Уильям Рот, бизнесмен из Сан-Франциско, который был главой на торговых переговорах в прошлом торговом раунде Кеннеди.

Саттон: У многих ли из них имеются тесные деловые отношения с мистером Рокфеллером?

Франклин: Генри Киссинджер является председателем рокфеллеровского консультативного комитета Чейз.

Саттон: Коулмен?

Франклин: Коулмен, я не думаю, что он имеет деловые отношения с ним, он юрист. (На самом деле Уильям Коулмен является директором «Чейз Манхэттен Бэнка», контроль над которым со стороны Дэвида Рокфеллера Франклин уже признал).

Саттон: Мистер Ингерсолл?

Франклин: Мистер Ингерсолл? Я не думаю, что он имеет какие-нибудь деловые отношения.

Саттон: Разве он не связан с «Ферст Чикаго»?

Франклин: Он вице-председатель университета Чикаго.

Саттон: Нет, как насчет «Ферст Бэнк оф Чикаго»? («Ферст Чикаго Корпорейшн»).

Франклин: Я полагаю, что «Ингерсолл» не имеет отношения к банкам Чикаго, но точно я этого не знаю. (Роберт Стивен Ингерсолл до вступления в вашингтонское общество «вращающихся дверей» был директором Первого Национального Банка Чикаго, дочерней компании «Ферст Чикаго Корпорейшн». Самым крупным отдельным акционером в «Ферст Чикаго» является «Чейз Манхэттен Бэнк» Дэвида Рокфеллера. Ингерсолл также был директором компаний «Атлантик Ричфилд» и «Берлингтон Норзерн». «Чейз Манхэттен» является также крупнейшим отдельным акционером в этих двух компаниях. Таким образом, у Ингерсолла давнишняя связь с интересами Рокфеллера.)».

Свобода печати членам Трехсторонней комиссии не по вкусу, и у них есть веские причины на это. Вот еще один фрагмент того же радиоинтервью с мистером Франклином, в котором он отрицает свою осведомленность о том, что одна книга Трехсторонней комиссии рекомендует ограничить свободу печати, что является нарушением Первой Поправки к Конституции.

«Саттон: Мистер Франклин, вы верите в свободу печати в Соединенных Штатах?

Франклин: Разумеется.

Саттон: Позвольте мне процитировать вас из книги «Кризис в демократии», написанной Майклом Крозером, тоже членом Трехсторонней комиссии.

Франклин: Пожалуйста.

Саттон: Я привожу выдержку с 35-й страницы этой книги: «Так СМИ стали автономной силой. Теперь мы являемся свидетелями резкого изменения этой профессии. То есть, СМИ склонны регулировать себя так, чтобы сопротивляться давлению со стороны финансовых или правительственных интересов». Не означает ли это, что вы хотите в некотором роде ограничить прессу?

Франклин: Я не совсем хорошо понимаю вас.

Саттон: Позвольте расшифровать это вам. Думаю, что я это истолкую ясно. Трехсторонняя комиссия недовольна прессой, ибо она сопротивляется давлению финансовых или правительственных интересов. Это одно из ваших утверждений.

Франклин: Ну, позвольте мне сказать кое-что о нашей книге. За изданную нами книгу, ответственны авторы, а не сама комиссия. Вы обнаружите, в конце нескольких книг, а эта книга одна из них, что другие члены Трехсторонней комиссии имеют противоположные взгляды по вопросу печати, и вы их найдете в конце этой книги.

Саттон: Мне бы хотелось привести еще одно утверждение из этой книги и поставить вопрос в этом месте: «СМИ лишают правительство и до некоторой степени другие ответственные власти выдержки времени и терпимости, что только и делает возможным провести те или иные новшества и эксперименты». Книга рекомендует что-то вроде межштатной торговой комиссии по контролю за прессой. Мне кажется, что это нарушение Конституции.

Франклин: Я согласен с вами, что мы не хотим чего-то вроде межштатной торговой комиссии для контроля печати».

(Майкл Крозер и другие в книге «Кризис демократии» делают следующие заявления в отношении «Акта о межштатной комиссии и антитрестовского акта» Шермана: «Сейчас появляется необходимость какой-то альтернативы, сравнимой по влиянию со СМИ... также есть необходимость гарантировать правительству право и возможность утаивать источник сведений»).

Авторы продолжают утверждать, что если журналисты не подчинятся этим новым ограничительным стандартам, то тогда «альтернативой могло бы быть регламентирование правительством»),

«Саттон: Мне трудно понять, почему Трехсторонняя комиссия разделяет такую точку зрения.

Франклин: Как я только что упомянул, мы наняли трех авторов для каждого отчета. Авторам разрешено говорить то, что они считают правильным. А вот что делает Трехсторонняя комиссия: она говорит, что мы считаем этот отчет достойным того, чтобы публика его увидела. Это не означает, что все члены Трехсторонней комиссии согласны со всеми формулировками в отчете и, фактически, большинство из них могут быть несогласными с определенными вещами. И вот там, где с формулировкой многие члены Трехсторонней комиссии, похоже, не согласны, мы помещаем в конце краткое изложение дискуссии. В конце этой книги имеется резюме обсуждения нашего собрания, которое подвергает сомнению различные вещи».

Пытаясь сохранить дистанцию между Трехсторонней комиссией и отдельными ее членами, мистер Франклин тут не допустил «общую философию», что, по-видимому, наводит на мысль о том, что у них общие взгляды, по крайней мере, на основные проблемы.

«Саттон: Не скажете ли вы, мистер Франклин, имеют ли члены Трехсторонней комиссии общую философию?

Франклин: Да, это так. Я думаю, все они полагают, что этот мир будет работать лучше, если основные промышленные державы будут консультироваться друг с другом по вопросам всей политики и стараться вместе ее вырабатывать. Это не значит, что они во всем будут согласны. Конечно, нет. Но, по крайней мере, они будут знать, что чувствуют другие страны и почему это чувствуют.

Саттон: Газета «Файнэншл Тайме» в Лондоне — редактор Ферди Фишер, член Трехсторонней комиссии. Он уволил составителя передовиц Гордона Тетера, проработавшего долгое время, за то, что он хотел писать статьи с критикой Трехсторонней комиссии. Есть ли у вас какие-либо комментарии?

Франклин: Я вообще не знал этого. Это звучит страшно невероятно, но если вы говорите, что это так, наверное это так». (См. главу седьмую, «Цензура Трехсторонней комиссии: дело К. Гордона Тетера» в книге «Трехсторонняя комиссия над Вашингтоном». Члены Трехсторонней комиссии считают СМИ «сторожем» и комментируют это так: «Их главное воздействие — это видимость. Единственно реальным событием является то, о котором сообщили, что его видели. Поэтому журналистам принадлежит решающая роль сторожей одной из главных величин общественной жизни».)

Джордж Франклин пошел еще дальше по вопросу контроля над печатью, когда его спросили, как Трехсторонняя комиссия выбирает писателей и одобряет ли выбранных писателей.

«Риис: Да, мистер Франклин, я заметил, что вы сказали, что Трехсторонняя комиссия не несет ответственности за использование права на цензуру издателя, но мне было бы интересно знать, как вы отбираете писателей, чтобы выделить различные позиции.

Франклин: Что ж, это очень интересный вопрос. Мы проводим совещания с председателями. Ситуация создается вот таким образом. Три председателя, по одному от каждого из трех регионов. Три секретаря, по одному от каждого из трех регионов, а также я имеют промежуточную штатную должность «координатора». И вот председатели и секретари встречаются, обсуждают не только темы, которые, по их мнению, полезны, но также авторов для освещения этих тем. Затем эти темы обсуждаются всей комиссией и одобряются или слегка изменяются. Авторов выбирают члены персонала после консультации с председателями.

Риис: Значит, хотя вы не несете ответственности за конечный продукт, вы отвечаете за выбор писателей.

Франклин: В значительной степени. Несомненно.

Риис: Значит, каждый раз ставится ваш штамп, разрешающий издание?

Франклин: В некотором смысле да, Конечно, мы выбираем писателей, ибо считаем их очень хорошими, это очевидно. До сих пор каждый отдельный отчет, написанный авторами, фактически принят для публикации Комиссией.

Риис: Значит, отчет о новостях СМИ был принят?

Франклин: Он был принят, но по нему было много полемики, Чувствовалось, что это важное заявление, в котором довольно много новых интересных идей, Была и очень сильная оппозиция, что отражено в конце отчета в разделе под названием, если я не ошибаюсь «Итоги дискуссии».

Несмотря на такие уклончивые утверждения мистера Франклина, здравый смысл подсказывает, что фактические отчеты Трехсторонней комиссии отражают общую философию, иначе Трехсторонняя комиссия вряд ли стала бы тратить денежные средства на их публикацию. Выражение «не обязательно согласны с авторами» — это просто тактический ход, позволяющий избежать ответственности за нежелательные взгляды.

В отношении ненормально низких налоговых ставок, выплачиваемых банками и фирмами Трехсторонней комиссии Джордж Франклин-младший был крайне уклончив, и на то есть веские причины. Члены Трехсторонней комиссии оставались безнаказанными за убийство, уклонение от налогов.

Вот соответствующий отрывок интервью о налогах по муниципальному совету Блаффс:

«Комментатор: Мистер Саттон, у вас есть еще вопросы?

Саттон: У меня еще один вопрос, это касается совершенно новой области: налогообложения. Мы установили, что Дэвид Рокфеллер является председателем и наиболее мощным влиятельным лицом в «Чейз Манхэттен Бэнке». Так вот, вы случайно не знаете налоговую ставку, которую платит «Чейз Манхэттен» в США?

Франклин: Я не знаю... вроде знаю — это около 50% (пятьдесят процентов).

Саттон: Я дам вам некоторые цифры. В 1976 году налоговая ставка «Чейз Манхэттен Бэнка» была абсолютный ноль. Удивительно, если вы так влиятельны в политике, почему вы не можете платить налоговую ставку, по крайней мере эквивалентную ставке среднего американского налогоплательщика, которая равна 15%, или 20%, или 30%.

Франклин: Я не имею никакого отношения к «Чейз Манхэттен Бэнку». Но если налоговая ставка была нулевой, это должно быть потому, что в том году банк понес очень большие убытки в недвижимом имуществе, так я считаю.

Саттон: В 1975 году это было 3,4%. Это всегда где-то ниже 10%.

Франклин: Да, это чрезвычайно интересно. Это для меня новость.

Саттон: Так вот я полагаю, что вы собираетесь вести Соединенные Штаты в будущее, но очевидно вы не хотите платить справедливо полагающуюся вам долю расходов.

Комментатор: Вы говорите о членах Трехсторонней комиссии в целом?

Саттон: Да.

Франклин: Я думаю, вы увидите, что члены Трехсторонней комиссии платят столько, сколько по законам они обязаны платить в этих условиях. Я не знаю, какая именно причина была в случае с «Чейзом». Они в самом деле понесли тяжелые потери; я не знаком достаточно хорошо с их положением, чтобы быть в состоянии сказать вам об этом.

Короче, члены Трехсторонней комиссии создают себе преимущества, когда дело касается налогов. Нормы Трехсторонней комиссии печально известны тем, что, по-видимому, ее члены платят до смешного низкие ставки налогов, которые довольно часто равны нулю, И все это законно, так как политика Трехсторонней комиссии становится законом благодаря политикам Трехсторонней комиссии. Поэтому Джордж Франклин может сказать, что «члены Трехсторонней комиссии платят столько, сколько по законам они обязаны платить на этих условиях».

Глава двенадцатая
ВЫВОДЫ

Через 20 лет после основания Трехсторонней комиссии мы теперь можем оценить ее цели и намерения. Хотя вначале она была представлена как «исследовательская группа» заинтересованных граждан, занятых мировыми проблемами, мы обнаруживаем, что она является чем угодно, но не только этим.

Первое открытие — это то, что с самого начала Трехсторонняя комиссия представляла крайне узкие круги населения в каждой отдельной стране. Она настолько представляет мир, потребности и мировые нужды, насколько лиса представляет цыплят в курятнике.

Доминирующее влияние в ней всегда было за Дэвидом Рокфеллером и банкирами его уровня за границей, Доминирующее влияние оказывают международные банкиры, те. которые осуществляют в значительной степени контроль за направлениями мировых событий через финансовый контроль, Более того, Дэвид Рокфеллер долгое время был председателем федерального резервного банка в этой частной системе. Федеральная резервная система — это не общественная организация, а частная, и этот факт надо иметь в виду. Дистанция между федеральным резервом и господствующим в данный момент правительством сохраняется намеренно, чтобы контролировать финансовую систему в интересах тех, кто является хозяином федерального резерва.

У Рокфеллера маленький исполком, который приглашает известных граждан присоединиться к Трехсторонней комиссии. Это увековечивает влияние Рокфеллера, ибо новые члены по крайней мере симпатизируют задачам Рокфеллера в своих частных суждениях.

Это само по себе не вызывало бы возражений, если бы Трехсторонняя комиссия действительно была бы «исследовательской группой» и, если бы Трехсторонняя комиссия проявляла такой же интерес в дисквалификации федерального правительства при назначениях, какое она проявляет в работе федерального резерва.

Но Трехсторонняя комиссия это не «исследовательская группа». Ее исследования отданы на откуп теоретикам, которые могут также отражать взгляды Трехсторонней комиссии. Эти исследования являются затем основой для дискуссии в ТК, а согласованная политика становится политическими взглядами отдельных членов.

Когда их назначают в федеральное правительство, а обычно около одной трети членов всегда входят в действующую администрацию, тогда они воплощают эту политику на практике. Вывод таков, что Трехсторонняя комиссия является политически ориентированной группой, имеющей возможность перевести политику в действия независимо от пожеланий всего населения.

Мы нигде не найдем никаких политических устремлений в пользу личного свободного предпринимательства и личной свободы. Но мы найдем много утверждений о том, что мир «неуправляем» и что требуются действия правительства, чтобы привести в соответствие цели граждан с амбициями Трехсторонней комиссии.

Главы нашей книги и примеры того, как пытаются решить социальные проблемы путем «войн», демонстрирует политику, у которой должны быть скрытые цели. Так называемая «война с наркотиками» не удалась и никогда не могла иметь успеха. Мы видим, что «война» Клинтона с наркотиками недалеко ушла от какой же «войны» Рейгана-Буша, хотя Клинтон обещал новые подходы. Это все тот же многомиллиардный военный подход по перехвату поставок, что является в высшей степени неэффективной процедурой. За проблему спроса практически никогда не брались. И, как подчеркнул подполковник «Бо» Гритц, вместе с другими, ЦРУ глубоко завязло в наркобизнесе. Поэтому у нас не выходит из головы: не является ли целью «войны» с поставками наркотиков постановка их под контроль других каналов, таких, как ЦРУ? Это единственно здравый вывод, который можно сделать.

Что бы ни заявляли члены Трехсторонней комиссии, мы приходим к заключению, что целью их является Новый Мировой Порядок под контролем членов Трехсторонней комиссии. Это был бы запланированный Новый Мировой Порядок без индивидуальной свободы и без конституционных гарантий.

Так называемые проблемные «войны» предназначены для формирования такого решения проблем, которые привели бы к целям Нового Мирового Порядка, и ни для чего иного.

Приложение 1