СВЯТОЙ ФИЛИПП, МИТРОПОЛИТ МОСКОВСКИЙ

И ныне мы считаем надменных счастливыми, лучше устраивают себя делающие Беззакония, и хотя искушают Бога, остаются целы

(Мал. 3, 15).

Истинно так! Надменные — счастливые, смиренные — несчастные! Да, да смиренные — самые несчастные на всей земле. Так говорит и святой апостол Павел и добавляет: “Если бы Христос не воскрес”. А так как Он воскрес, то надменные останутся ли целы?!

Святой Филипп, митрополит Московский, был очередной жертвой за нравственное оздоровление русского народа XVI века. Он страдал и мученически умер, когда его друг юности царь Иван Васильевич Г розный управлял русской державой. В детских и юношеских летах они вместе, Иван и Василий (таким было мирское имя святого Филиппа), играли в царском дворце, гоняли голубей по старой Москве. Но вот выросли и… один убивает другого. Так жестокая власть расправляется со святой дружбой и правдой.

Юный царедворец Василий однажды услышал в храме такие слова: “Никто не может служить двум господам”… (Мф. 6, 24).

Усмотрев в них призыв Спасителя — отречься от мира, он ночью уходит на Соловки. Скрыв свое происхождение (из бояр Колычевых), юный Василий проходит в Соловецком монастыре самые низкие и тяжелые послушания. Уединение, молитва, физический труд его были особенные. Приняв вскоре иноческое пострижение с именем Филипп, скромный подвижник усиливает свои труды и молитвы. Он целые ночи проводит в молитве и поклонах, по несколько дней не вкушает пищи и питья. И так год за годом, целых тридцать лет!

Слышал Филипп, что в далекой Москве царствует на российском престоле друг его юности, Иоанн. Но что было подвижнику до этого? Хотя он тоже мог быть великим царским чиновником, жить в златоглавой Москве и пользоваться всеми почестями мира сего, но Филипп решил умереть монахом далеко-далеко от мирской суеты. Довольно для него и того, что он видел в юности при царском дворе: видел зависть, клевету, подстрекательство, а то и насилие, жестокость. Теперь вдали от всего этого он хотел тихо умереть и представиться Господу…

Однако Господь готовил Филиппу исповеднический и мученический венец. В 1566 году, когда Московская кафедра стала праздной, Иван Васильевич вызвал Филиппа в Москву. Филипп был уже игуменом. Он категорически отказывался от чести быть всероссийским митрополитом. Но царь непреклонен в своем решении. Может быть, Иван Васильевич надеялся, что Филипп, как его сверстник и друг, поддержит царя во многих его мероприятиях или, по крайней мере, не будет его обличать за беззаконные дела. Однако правда выше дружбы, и священный долг выше личного благополучия. “Если ты, государь, — сказал игумен Филипп царю, — будешь меня слушать, как духовного отца и первосвятителя Божия, то я соглашусь стать митрополитом земли русской, а если же ты будешь делать по своей царской воле без согласия митрополита или вопреки его воле, то лучше отпусти меня в монастырь, где я буду о тебе молить Бога, пока не умру”. Царь Иван Грозный, хотя и не без внутреннего раздражения, дал согласие, что без совета митрополита он ничего важного предпринимать не будет. Хотя этого слова он и не сдержал.

Святой Филипп строго следил за своей русской паствой. Как он любил православный народ, охранял его от всяких заблуждений, и в случае каких-либо испытаний готов был в любую минуту положить душу свою за други свои!

Царь первое время крепился. Он явно боялся митрополита. Но потом, подстрекаемый клеветниками и опричниками, стал производить насилия и жестокости подчас над невинными людьми. Окружив себя недостойными временщиками (опричниками), он делал ночные убийства и грабежи, а потом во дворце писал имена казненных им бояр в синодики и клал о них земные поклоны.

Святой Филипп видел все это и не один раз приходил к царю, чтобы наедине вразумить его. Но самодержавец зашел уже очень далеко. Он даже поверил тому, что будто митрополит хочет его низвергнуть с престола, сам — управлять Россией.

Ночные и дневные казни не прекращалась. Гибли невинные люди. Митрополит выступил в защиту своей паствы. Когда однажды в большой праздник царь со своими приближенными пришел на богослужение, одетый в одежду опричника, святитель Филипп сказал ему: “Государь и самодержавец всероссийский! Прилично ли тебе одеваться в эту одежду разбойников и убийц. Днем ты пришел в храм Божий, а ночью будешь убивать невинные христианские души”. “Владыка, — злобно сказал царь, — не следует тебе вмешиваться в мою царскую державу”.

“Гибнут мои невинные овцы, — твердо произнес митрополит, — и я более не буду молчать, пока жив”.

Царь сдержал свою злобу, он подошел к кресту, но митрополит не дал поцеловать ему креста.

В другой раз, на крестном ходе вокруг Новодевичьего монастыря, митрополит читал святое Евангелие. Он ясно видел, как один из приближенных царя стоял в шапке. Святитель показал на него царю. Царь оглянулся, но лукавец уже успел снять свою шапку. “Ты, владыка, клевещешь на моих опричников”, — сказал раздраженно царь. И с этого момента он решил разделаться со смелым и мужественным митрополитом.

Однажды, когда святитель совершал Божественную службу, в Московский собор ворвалась толпа опричников. Они были одеты во все черное, как монахи, из-под одежды торчали мечи и кинжалы. Святитель знал, что пришел конец его свидетельству за правду: или его убьют здесь же, в храме, или, надругавшись, сошлют в глухой монастырь. Он спокойно служил, когда толпа убийц ворвалась в алтарь, схватила митрополита, сорвала с него святительские одежды, била, пихала; потом в одном рваном подряснике вытащили его из собора, бросили на дровни, и пара лошадей увезла святителя Божия в глушь зимних степей…

Святой Филипп несколько лет был в суровом заточении в Тверском Отрочь-монастыре. К нему никого не допускали. Его морили голодом, жаждой, холодом, явно, что хотели скорее его изжить. Святитель дни и ночи проводил в молитве и слезах.

Он не жаловался на свое ужасное положение, не роптал на Бога и на царя, на то, что так безчеловечно его терзает судьба. Святитель знал, что он должен непременно стать жертвой за свою русскую паству и что час его близок…

Между тем, царь собрался войной на казанских татар. Был удобный повод покончить с опальным митрополитом. Проезжая мимо Отрочь-монастыря, царь послал к святому узнику своего опричника-бандита Малюту Скуратова, чтобы он задушил его. Святой страдалец провидел, что настал конец его жизни. Он всю ночь молился со слезами перед образом Спасителя. Вдруг дверь отворилась, и в нее протиснулся убийца. “Владыка святый, — издевательски сказал пьяный Малюта, — государь просит твоего благословения идти на Казань”. Святитель даже не оглянулся. Он стоял на коленях перед образцом и молился. “Владыка” — заревел опричник. “За чем пришел, то и делай скорее”, — кротко сказал страдалец Божий. Убийца набросился на митрополита, повалил его, надавил на лицо его подушкой и так держал, пока святитель совсем не задохнулся.

Господь чудодейственно прославил исповедника нетлением святых мощей его, во свидетельство торжества Правды Божией над неправдой человеческой.

Память святого Филиппа 9 января.