Модель многоуровнего мира Дж. Ная мл. и Р.О. Кеохейна.

Основной задачей этого параграфа мы считаем изучение модели многоуровнего мира в контексте теории сложной взаимозависимости. Предполагается выявить сильные и слабые стороны данной аналитической модели, выявить структуру взаимосвязей и факторы, влияющие на ее построение.

Серьезное усложнение международных отношений в конце ХХ века, связанное с возрастающей взаимозависимостью, не могло не поставить вопрос о новом мировом порядке. Расширившиеся возможности влияния слаборазвитых государств, которые не давали прийти им к доминированию на международной арене, и «броуновское движение» транснациональных отношений могли привести мировую систему в хаос. В этих условиях Роберт Кеохейн и Джозеф Най неизбежно сталкивались с проблемой построения нового мирового порядка.

Рассматривая эти вопросы, Кеохейн и Най обращаются к исследованию лидерства в условиях сложной взаимозависимости. При этом они выделяют три типа лидерства на международной арене: гегемонию, при которой основой стабильности выступают односторонние действия государства-гегемона; унилатерализм – это ситуация, при которой порядок поведения на международной арене определяется примером самой значительной в мире державы, при этом остальные государства стараются подражать ей; мультилатерализм – ситуация, при которой лидерство как таковое отсутствует, а действия по обеспечению стабильности зависят от коллективной воли всех государств или группы. Поиск наиболее эффективной формы лидерства приводят Кеохейна и Ная к подробному рассмотрению всех трех вариантов.

Одним из таких вариантов становится рассмотрение теории стабильности в условиях гегемонии и поиск оснований стабильности в постгегемоническую эру. Для начала необходимо определить, что является гегемонией. «Гегемония – это ситуация, в которой одно государство способно утвердить важнейшие правила, упорядочивающие межгосударственные отношения и обеспечить добровольность их исполнения.»[132] Это положение Кеохейн и Най заимствуют из реалистической теории. Фактически - это модель международного порядка, при которой одна держава доминирует и устанавливает правила игры.

Неолиберальный взгляд на стабильность в условиях постгегемонической эры существенно отличается от реалистической теории стабильности в условиях гегемонии. Реалисты считают, что мировую историю можно разбить на несколько периодов, характерной чертой каждого из которых является доминирование той или иной державы в мировой политике. Так, например, в течение всего XIX века и до Второй Мировой войны лидирующее положение занимала Великобритания, а после Второй Мировой в лидеры выходят Соединенные Штаты. Обе эти страны в соответствующий период доминируют в мировой экономике, финансах, производстве товаров, обладают серьезным военным потенциалом и, главное, выражают желание и способность активно влиять на международные отношения. Однако, в конце 70-х годов ХХ века Америка начинает терять свои позиции в мире: уменьшается ее доля в мировой экономике, появляются новые индустриальные страны, выпускающие не менее конкурентоспособную продукцию, распадается Бреттон-Вудская система, СССР добивается военного паритета и начинает проводить активную внешнюю политику. США, теряющие свой потенциал, продолжают играть роль ведущей державы все менее и менее эффективно.

В отсутствии государства-гегемона под вопрос ставится вся система международного сотрудничества. Одним из выходов в данной ситуации явился бы переход к международной свободной рыночной системе, однако, в этих условиях каждое государство, руководствуясь собственными национальными интересами, будет активно вмешиваться в экономику: установление торговых барьеров, субсидирование некоторых отраслей промышленности, фиксация цен на стратегические ресурсы и т.д. Это бы неизбежно привело к свертыванию системы свободного рынка. С другой стороны, даже если государства будут придерживаться стратегии свободного рынка и не будут вмешиваться в экономику, это не гарантирует стабильности мировой экономической системы.

Другой альтернативой является унилатерализм, который, по мнению Кеохейна и Ная, являлся действующей формой лидерства в 70-е годы ХХ века. Однако этот тип лидерства также имел серьезный недостаток, а именно складывалась тенденция к односторонним действиям без учета мнения других государств в условиях сложной взаимозависимости и распространения транснациональных отношений. Такая политика может вызвать серьезную негативную реакцию. Унилатерализм предполагает добровольный отказ государства-лидера от попыток установления правил в своих интересах, при этом фактически полностью отсутствуют гарантии, что это государство не попытается стать полноправным гегемоном.

Третий вариант развития событий - мультилатерализм также не устраивает Кеохейна и Ная. Предполагается, что основная нагрузка данного типа устройства мировой политической системы ляжет на наиболее развитые государства, которые станут «спонсорами» подобной системы. Для них это будет связано с очень большими издержками в краткосрочный период. Но эти государства будут ограничены мирными средствами побуждения. Это может толкнуть более слабые державы к попыткам улучшить свое стратегическое положение, а не на исполнение общих правил и станет для них фактически средством для шантажа «государств-спонсоров». В данном случае явно проявит себя негативная сторона асимметричной взаимозависимости, которая, в свою очередь, не позволит добиться ожидаемой стабильности.

Наибольшие сомнения вызывают унилатерализм и мультилатерализм как возможные модели построения мирового порядка. Практика показывает, что государство-лидер при унилатерализме не заинтересовано в построении такой системы мирового порядка, которая бы ограничивала свободу действий лидера. Для удовлетворения собственных интересов оно будет стремиться воспользоваться своим положением и получить некоторые льготы – это неизбежно приведет к формированию гегемонистской модели. Мультилатерализм также приведет к высокой конкуренции между наиболее развитыми странами, а возможно и к прямому конфликту. Примерно такая же ситуация сложилась в 1945 г. после окончания Второй Мировой войны. Страны разделились на два враждующих лагеря, и начался затяжной конфликт – «холодная война».

Американские ученые предлагают четвертый вариант построения стабильной мировой системы, а именно смешение унилатерализма и мультилатерализма. Государство-лидер в этом случае выступает стабилизатором, который одновременно является инициатором и организатором сотрудничества и выполняет функции контроля за соблюдением правил, установленных на коллективной основе. Но данный тип международного порядка - это временное явление для перехода к мультилатерализму.

Как считали Кеохейн и Най, за время существования этой переходной формы должна быть построена система «коллективной экономической безопасности»[133], которая предусматривала взаимный контроль за всей экономической политикой, совместное принятие решений и в случае необходимости коллективные действия на мировом рынке. В обязательном порядке под наблюдением должны находиться сферы налоговой, валютной и внешнеторговой политики. На втором этапе под надзор международного сообщества должны будут перейти контроль над распространением ядерных технологий и борьба с загрязнением окружающей среды.

По мнению американских ученых, эта система не идеальна, но является наиболее приспособленной к условиям сложной взаимозависимости и наименее конфликтогенна. Ее стабилизации также будет способствовать сеть транснациональных организаций и прежде всего межправительственных международных организаций.

После развала СССР в западной интеллектуальной традиции появилось мнение, наиболее четко выраженное Ф. Фукуямой об окончательной победе либерализма и демократии в мире. Этот тезис подразумевал и победу стран с либерально-демократическим общественным строем во главе с США над странами с авторитарными режимами и создание нового мирового порядка, построенного на демократических принципах.[134]

Джозеф Най уже в 1992 г. ставит вопрос о новом мировом порядке в своей статье «Какой он, новый мировой порядок?». В этой работе он проанализировал несколько альтернатив будущего мирового порядка. Сначала Джозеф Най рассмотрел возможность возврата к биполярной системе. По его мнению, даже если попытка государственного переворота в августе 1991 года удалась, мировая система уже не могла бы вернуться к состоянию биполярности. Связано это с неизбежной сверхцентрализацией политического режима и экономической системы в России, данная модель доказала свою низкую эффективность в современных условиях, и наша страна уже не смогла бы на равных конкурировать с США.

Многополярность, примером которой является Европа девятнадцатого столетия, также мало вероятна, поскольку в тот период в Европе существовало несколько крупных держав примерно равных по своим силам и основным показателям. Сегодня государства, которые могут в той или иной степени претендовать на статус «полюса силы» в международных отношениях, слишком различаются. Например, России при большом военном потенциале не хватает стабильной экономики, Европейскому Союзу не хватает единства, Китай не достаточно технологически развит и т.д.

Однополярность также мало вероятна из-за распространения сложной, или как сам Най пишет, «транснациональной взаимозависимости»[135] и отсутствия гегемонии США в экономической сфере. В настоящий период Соединенные Штаты сами периодически оказываются под влиянием транснациональных акторов, которые через воздействие на внутриполитическую сферу существенно ограничивают самостоятельность государства. В экономической сфере, начиная с 70-х годов, существует как минимум три полюса – это сама Америка, Европа и Япония.

Каждый из этих подходов к новому мировому порядку основывается на распределении силы между странами и имеет исключительно реалистическую природу. Так же Най рассматривает и либеральную концепцию мирового порядка, характерной чертой которой является опора на демократические ценности и международные институты.[136] По его словам, эта концепция, которая долго воспринималась как утопическая, сегодня имеет шансы на воплощение в жизнь. Одним из недостатков современной системы международных отношений является ее государствоцентричность, что очень четко показала реакция ООН на вторжение Ирака в Кувейт. В то же время межэтнические конфликты внутри национальных границ выпадают из рассмотрения и сферы вмешательства мирового сообщества. Политические элиты большинства стран пытаются сохранить государственный суверенитет, идея которого, по мнению американского ученого, устарела и мешает защите прав меньшинств. Разделяя общие положения либеральной интерпретации мирового порядка, делая особый акцент на роли международных институтов, Джозеф Най тем не менее не касается структуры нового мирового порядка в 1992 году, но возвращается к этому вопросу через 10 лет.

В 2002 г. Най выдвигает собственную концепцию мирового порядка. Рассматривая современную систему международных отношений, он объединяет реалистические и либеральные взгляды в отношении нового мирового порядка.

Прежде всего, он рассматривает ресурсы власти Соединенных Штатов. При этом он объединяет реалистическое понимание власти с неолиберальным, власть - это способность достигать своих целей с помощью определенных ресурсов, однако американский ученый не абсолютизирует их значение. Так, он приводит в пример ситуацию Второй Мировой войны, перед началом которой США обладали подавляющим преимуществом во многих сферах, но не смогли гарантировать свою безопасность.[137] Сами по себе ресурсы не являются залогом успехов во внешней политике, поскольку требуют еще и разработанной стратегии. При этом он отмечает, что обладание таким мощным инструментом как ядерное оружие дает мало преимуществ, поскольку его применение связано с большими политическими и моральными издержками. Более того, наличие ядерного оружия требует от страны более взвешенного отношения к вооруженным конфликтам.

В своей книге «Парадокс американской власти» Джозеф Най в очередной раз возвращается к рассмотрению альтернативных моделей мирового порядка, но в 2002 году он подвергает эти модели более скрупулезному анализу. Изучая концепцию баланса сил и многополярности, он отмечает, что несмотря на кажущуюся стабильность, эта система изобиловала войнами и вооруженными конфликтами. Начиная с 1500 г., 60% времени в Европе шли различные войны, и возврат к этой системе на современном этапе чреват глобальным конфликтом с применением ядерного оружия.

Кроме того, концепция баланса сил предусматривает определенный механицизм в подходе к международным отношениям. Залогом стабильности этой системы являются постоянно перестраивающиеся коалиции, целью которых является уменьшение власти державы, получившей определенное преимущество. Однако в этом случае совершенно не учитывается множество различных факторов, например, национализм, который может помешать союзу некоторых стран, обладающих различными культурами и языками. Вторым значительным фактором может являться влияние транснациональных акторов.

Джозеф Най пишет, ссылаясь на Роберта Гилпина, что мир, построенный на принципах равенства, часто приводил к войне. С другой стороны система, где доминировало одно государство, представляет собой более стабильную структуру, в которой можно значительно уменьшить уровень насилия. Понятие «американская гегемония», по его мнению, как правило, используется в отрицательном смысле, особенно в тех странах, где слаба гибкая власть США. Если судить о Соединенных Штатах по объему их ресурсов, то использование термина гегемония будет оправданным, но Най предлагает оценить эффективность выполнения функций США как государства-гегемона. Американское правительство не смогло решить ряд важных проблем: у власти в Ираке все еще оставался Садам Хусейн, не удалось остановить войну в Чечне и в Колумбии, позиции США в ведущих международных институтах, таких как МВФ, ООН и ВТО являются стабильными, но не абсолютными с точки зрения проведения односторонних решений и т.д. [138]

По его мнению, складывается достаточно уникальная для мировой истории ситуация, когда государство-гегемон выигрывает затяжное противостояние, «холодную войну», но теряет свои позиции, и нет страны, способной претендовать на глобальное лидерство. Именно к такому выводу приходит американский ученый на страницах своей книги «Парадокс Американской мощи», проанализировав потенциал возможных преемников на место ведущей державы.

На сегодняшний день становится очевидным, что «решение» проблем с С.Хусейном в Ираке не остановило, а в еще большей степени вызвало нарастание вала насилия. Крупномасштабные военные действия в Чечне были остановлены практически без участия Соединенных Штатов. Экономический кризис, начавшийся в 2008 г., вызвал целый ряд предложений по созданию альтернативных финансовых центров и новой резервной валюты взамен доллару. Агрессивная американская внешняя политика породила опасения со стороны многих стран в самых разных регионах мира.

Рассмотрение претендентов на роль державы-гегемона Джозеф Най начинает с Китая. Огромный демографический потенциал и растущая экономика делают КНР одним из основных претендентов на эту роль. Американский ученый отмечает также высокий уровень конфликтности во взаимном восприятии. И американцы, и китайцы считают друг друга потенциальными противниками, что во многом связано с внутриполитической борьбой в этих странах. Но, как отмечает Най, перед Китаем стоит ряд очень сложных задач, так, например, даже при высоких темпах экономического роста в этой стране сохраняются большие региональные диспропорции. Значительным остается отставание Китая по уровню доходов на душу населения. Кроме того, перед Китайской Народной Республикой все еще стоят серьезные социально-экономические проблемы: нестабильная финансовая система, отсутствие рыночной инфраструктуры, слабая система социальной защиты, отсутствие гарантий прав собственности и т.д.

В военно-политической области тоже не все однозначно. Китай, обладая большой и сильной армией, из-за своей политической системы не может эффективно преобразовывать экономические ресурсы в военные. Отставание по ряду ключевых технологий позволяет сделать американскому ученому вывод о том, что развитие армии Китая серьезно отстает от мировых стандартов, которые в свою очередь задают США. Все это позволяет Дж. Наю сделать вывод о том, что в обозримом будущем Китай не сможет бросить вызов на глобальном уровне, что, впрочем, не исключает возможности превращения КНР в регионального лидера всей Восточной Азии.[139]

Вторым претендентом на роль державы-гегемона является Япония. Эта страна обладает второй по мощи экономикой в мире и самыми современными вооруженными силами в регионе. Япония является также лидером в развитии технологий и, если сравнивать эту страну с ее соседом Китаем, то в военной сфере у КНР есть только одно преимущество – ядерное оружие. Используя свой технологический потенциал, Япония может в кратчайшие сроки получить его. Рассматривая перспективы роста возможностей Японии, американский ученый делает вывод о том, что это государство не способно бросить реальный вызов лидирующим позициям США в мире. Основными причинами этого он считает небольшие размеры островного государства и относительно небольшое население страны. Однако Най отмечает не только наличие жесткой власти, но и значительный потенциал гибкой власти Японии, который базируется на привлекательности древней и самобытной культуры и значительных технологических успехах этой страны.

Как один из возможных вариантов перехода лидирующей роли США является союз Японии и Китая, несмотря на то, что ресурсы этих двух стран представляются взаимодополняемыми, американский политолог делает вывод о невозможности такого объединения. Здесь можно назвать целый ряд причин, и прежде всего несовпадение взглядов жителей этих двух государств на место данных стран в регионе и мире. Между Японией и Китаем существует ряд существенных противоречий, которые приводят их к достаточно жесткой конкуренции на региональном уровне.

Рассмотрение возможностей России Най начинает с оценки перспектив объединения с Китаем, но ему представляется маловероятным подобное развитие событий. Россия очень сильно обеспокоена ситуацией на своем Дальнем Востоке, которая представляется американскому ученому очень уязвимой по отношению к Китаю. Современная Россия продолжает обладать самой большой в мире территорией, огромным ядерным арсеналом, природными ресурсами и весьма высоким уровнем образования населения. Серьезные проблемы, вызванные развалом СССР прежде всего в экономической сфере, не позволят Российской Федерации в обозримом будущем бросить вызов США в борьбе за глобальное лидерство.

Некоторое внимание Джозеф Най уделяет и Индии, одним из основных ресурсов которой является ее демографический потенциал. Индия – это ядерная держава, но ее арсенал боеголовок и средств доставки ядерного оружия очень сильно ограничен. Кроме того, Индия в Азии столкнулась с рядом серьезных противников, таких как Китай и Пакистан. По мнению Ная, эти причины не дадут Индии претендовать на роль гегемона в ближайшее столетие. Скорее она будет сдерживающим фактором для роста китайской мощи в Азии.

В последнюю очередь Джозеф Най анализирует положение Европейского Союза. ЕС является одним из наиболее вероятных претендентов на глобальное лидерство, в экономической сфере Европа опережает Соединенные Штаты, в военной сфере - незначительно уступает, но вполне сопоставима с США. При этом Европейский Союз значительно опережает Америку по количеству жителей, особо американский ученый отмечает наличие гибкой власти в этом объединении. Европейский Союз уже активно ограничивает власть Соединенных Штатов в международных институтах, например, во Всемирной торговой организации. В 1999 г. ЕС перешел на единую валюту, которая может соперничать с долларом за статус общемировой резервной валюты.

Главная проблема Европы на ее пути к глобальному лидерству – это национальная специфика каждого государства, входящего в союз, которая доминирует над общеевропейской идентичностью. Локомотивом общеевропейской интеграции являлись Франция и Германия, но, как отмечает Дж. Най, их энтузиазм во многом угас, и они стали проводить политику, которая в большей степени опирается на национальные интересы. Еще одним препятствием для построения общеевропейской идентичности становится расширение этой организации. Новые члены не могут быстро входить в семью европейских народов, что мешает старым членам ЕС углублять постоянные связи. Все это становится препятствием для Европейского союза и не позволит ему активно бороться за место Соединенных Штатов в мировой системе.

Ни Китай, ни Япония, ни Россия, ни Индия, ни Европейский Союз не могут самостоятельно принять роль глобального лидера, а для образования сколько-нибудь крепкого союза между этими государствами и организациями не хватит политической воли, поскольку все они обладают достаточно серьезными противоречиями между собой.[140]

Надо отметить, что в этой части своих исследований Джозеф Най опирается в основном на достижения реалистической парадигмы, так например, власть претендентов, да и самих Соединенных Штатов рассматривается с точки зрения обладания ресурсами, где особую роль играют ресурсы жесткой власти. Однако, как будет показано ниже, многоуровневая модель мирового порядка построена не только на реалистических, но и на неолиберальных принципах с учетом влияния сложной взаимозависимости.

Прежде всего, Джозеф Най делит мировую систему на три параллельно существующих уровня, «три шахматные доски»[141]. На первом, военном уровне доминируют Соединенные Штаты, как единственная страна, которая имеет такой огромный военный потенциал. Этот потенциал складывается из двух составляющих:

1. Обычные вооруженные силы, базирующиеся практически по всему миру.

2. Оружие массового поражения, особенно ядерное оружие в сочетании со средствами доставки, дающее возможность поражать цели в любой точке планеты.

На этой «шахматной доске» США действуют практически в одиночку, поскольку ни одно государство или союз государств, потенциально претендующий на роль мирового лидера на сегодня, не обладает обеими составляющими глобального военного доминирования.

Второй уровень – это сфера глобальной экономики, здесь действуют мощные экономические игроки, такие как Япония, Европейский Союз и конечно США. Соединенные Штаты продолжают оставаться первой и самой крупной экономикой в мире, но показатели мощи этих акторов, такие как объем внутреннего валового продукта, развитая финансовая система и количество крупнейших корпораций, вполне сопоставимы. Здесь речь идет лишь о лидерстве Америки, понимаемом как унилатерализм, при этом -лидерстве, неуклонно снижающемся. Доля экономики США в мировом производстве постоянно падает, начиная с 50-х годов ХХ века. На наш взгляд, на данной «шахматной доске» следует также разместить государства, контролирующие большие рынки сбыта и добычу стратегических ресурсов. К ним относятся Россия, Саудовская Аравия, Китай и Индия.

Третий уровень – это уровень транснациональных отношений. На этой «доске» действуют не государственные транснациональные акторы. Дисперсия власти на этом уровне настолько сильна, что выявление каких-либо полюсов и выстраивание четкой структуры фактически не возможно.

«Шахматные доски», по мнению Ная, не находятся в иерархичном подчинении, это разделение на сферы деятельности, при котором отмечается растущая роль транснациональных отношений. Доминирующее положение Соединенных Штатов в военной сфере на современном этапе развития международных отношений не дает этому государству особых преимуществ на других «досках», более того, как уже было указано выше, более сильные в реалистическом понимании государства оказываются в сетях «сложной взаимозависимости», и военное превосходство превращается чуть ли не в фикцию.

Некоторые исследователи подвергают критике данную модель за отсутствие четкой взаимосвязи между уровнями.[142] Если логически развивать данную систему, то США присутствуют на всех уровнях, в том числе и на уровне транснациональных отношений, но не как унитарный актор, а как конгломерат негосударственных и государственных акторов. В своих более ранних работах Джозеф Най уже называл США фрагментированным государством. Связано это с тем, что демократическая система Америки полиархична. И практически каждый из этих центров силы может играть собственную роль в транснациональных отношениях. Относительную целостность между внутриполитическими акторами и организациями, не потерявшими национальную принадлежность одного государства, обеспечивает политический режим этого государства. Таким образом, демократическое государство выступает и как множество акторов и как единая политическая система. То же самое касается и других демократических государств, находящихся на среднем уровне, то есть они также присутствуют как набор акторов на уровне транснациональных отношений. Недемократические и слаборазвитые государства также располагаются на третьем уровне, но не как полиархичные, а как унитарные акторы. Фактически в своем статусе они должны приравниваться к любой транснациональной организации.

Остается вопрос, за счет чего обеспечиваются горизонтальные и вертикальные связи. На наш взгляд, горизонтальные связи обеспечиваются за счет сложноструктурированных каналов взаимозависимости. Этот процесс осуществляется на среднем (макроэкономическом) и третьем (транснациональных) уровнях. При этом на макроэкономическом уровне все акторы являются уже исключительно унитарными. Стабильность горизонтальных уровней обеспечивается за счет работы международных институтов: соглашений, международных режимов, межправительственных и неправительственных организаций. На втором уровне такими организациями являются: большая восьмерка, НАТО, НАФТА и другие, наиболее значимые международные институты, основной составляющей которых являются сильные державы. На третьем уровне представлены международные институты, состоящие в основном из слабых стран. (ООН, ВТО, ОИК и т.д.)

Вертикальные связи не осуществляются между различными акторами, находящимися на разных уровнях на прямую, только опосредованно через актор соответствующего уровня. То есть, если государство А, находящееся на уровне транснациональных отношений, заинтересовано в сотрудничестве с государством Б, находящемся на втором уровне, то А взаимодействует с актором Б3, который в свою очередь в случае необходимости передает информацию на второй уровень по внутриполитическим каналам и получает ответ, который и передает государству А.

Эта модель согласуется со стратегией гибкой власти. Гибкая власть не основывается ни на военном, ни на экономическом принуждении, это означает, что только нахождение США на уровне транснациональных отношений позволяет этой стране проводить политику гибкой власти. Тем более, что научные, культурные, технологические и идеологические достижения, которые обеспечивают ресурсы гибкой власти не находятся под прямым и абсолютным контролем правительства Соединенных Штатов.

Тем не менее, на наш взгляд, эта модель имеет определенные недостатки, которые привносит теория взаимозависимости. Так, например, эта модель распространяется только на страны, находящиеся во взаимозависимости, а значит, не охватывает ряд государств. Некоторые государства, такие как Иран и Северная Корея, сознательно стараются ограничивать количество каналов взаимодействия со значительной частью мира. Это ставит под вопрос возможность применения данной аналитической модели на глобальном уровне. Хотя стоит отметить, что таких государств осталось крайне мало, а в перспективе под влиянием глобализации они исчезнут совсем.

Второй тезис, вызывающий сомнения, – отсутствие иерархии между уровнями. Как уже было показано выше, асимметричная взаимозависимость носит односторонний характер и предполагает четкую иерархию как по силе, так и по структурному показателю – (нахождению на определенном уровне данной модели). Более того, эта модель мирового порядка предполагает обязательное наличие посредников для коммуникации между «шахматными досками», что, в свою очередь, обязательно приведет к искажению тех или иных сигналов, проходящих через эту систему. Подобные искажения могут привести к конфликтам между различными акторами.

Фактически в рамках этой модели мы видим пример взаимодополнения неолиберальной и реалистической парадигмы, который согласуется с новым подходом к исследованию международных отношений. Его суть сформулировал Роберт Кеохейн и предложил новую исследовательскую программу, которая включает четыре положения: «расширение реалистического анализа, либеральный институционализм, взаимное влияние внутренней и международной политики и анализ субъективности.»[143]

Реалистическая составляющая этого исследования представляется в виде набора посылок, внутри которых исследователь формулирует и проверяет выводы. Такой реализм сохраняет научный потенциал для изучения многих областей мировой политики. Так, например, в концепции Джозефа Ная реалистическая составляющая играет очень большую роль для оценки потенциала каждого отдельного государства и построения структуры нового мирового порядка, где уровень военно-политического доминирования выделен исключительно на основе реалистических принципов.

Либеральный институционализм – теоретическое направление, ключевым элементом которого в анализе международных отношений и внешней политики, в том числе и в плане методологии, является концепция сложной взаимозависимости. На основе теории сложной взаимозависимости Джозеф Най конструирует отношения на втором и третьем уровнях своей модели многоуровневого мира, сложная взаимозависимость через сложноструктурированные каналы обеспечивает взаимосвязи между «шахматными досками».

Взаимное воздействие международных структур и процессов и внутренней политики затрагивается на третьем, нижнем уровне модели мирового порядка, сформулированного американским ученым. Сюда же вписывается идея гибкой власти во внешней политике государств.

Роль субъективности в анализе мирового порядка выражается во взаимодействии политических культур, при формировании идей, влияющих на мировую и внешнюю политики. Ключевым явлением здесь также можно выделить взаимодействие между государствами через гибкую власть того или иного сообщества. Этот элемент анализа позволит объяснить культурные и политические особенности различных государств и тот факт, что некоторые государства оказались вне модели многоуровнего мирового порядка.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что модель многоуровнего мирового порядка является достаточно адекватной для анализа международных отношений и имеет высокий эвристический потенциал.