ЕСЛИ БЫ У МЕНЯ БЫЛА ВОЗМОЖНОСТЬ ПРОЖИТЬ ЖИЗНЬ ЗАНОВО

Я бы говорил меньше и слушал бы больше.

Я бы пригласил друзей на обед, даже если на ковре пятно или у меня выцветшая кушетка.

Я бы ел попкорн в своей отличной гостинной и беспокоился бы меньше о грязи, когда кто-нибудь пытается развести огонь в камине.

Я бы выкроил время, чтобы послушать истории моего дедушки о его жизни.

Я бы никогда не настаивал закрыть окно машины в летний день только из-за того, что ветер развивает мои уложенные волосы.

Я бы сидел на траве с моими детьми и близкими и не беспокоился бы о травяных пятнах на одежде.

Я бы плакал и смеялся меньше, когда смотрел бы телевизор, и больше бы в жизни.

Когда мои дети меня горячо целуют, я бы никогда не говорил: "Позже. Дайте мне сейчас пообедать"

Я бы чаще говорил: "Я тебя люблю"

Я бы по другому воспринимал жизнь... старался бы воспользоваться каждым мгновением... смотрел бы и реально видел... жил бы...

Я перестал бы волноваться из-за мелочей. Не беспокойтесь, что кому-то Вы не нравитесь или что у кто-то имеет больше, чем Вы. Вместо этого заботьтесь о взаимоотношениях с теми, кого Вы действительно любите и кто любит Вас.

Я желаю Вам счастливого дня!

Я УХОЖУ

(подражание Маркесу. На самом деле он жив и здоров - дай Бог ему долгих лет жизни)

Великий колумбийский писатель Габриэль Гарсиа Маркес уходит от нас: рак, которым он страдает, дал метастазы в лимфатические узлы, и это означает, что недолог срок. Он сам понимает это лучше всех. Нам, остающимся, он адресует это прощальное письмо - один из последних даров миру прекрасного человека и подлинного мастера...

Если бы Господь Бог на секунду забыл о том, что я тряпичная кукла, и даровал мне немного жизни, вероятно, я не сказал бы всего, что думаю; я бы больше думал о том, что говорю.

Я бы ценил вещи не по их стоимости, а по их значимости.

Я бы спал меньше, мечтал больше, сознавая, что каждая минута с закрытыми глазами - это потеря шестидесяти секунд света.

Я бы ходил, когда другие от этого воздерживаются, я бы просыпался, когда другие спят, я бы слушал, когда другие говорят.

И как бы я наслаждался шоколадным мороженым!

Если бы Господь дал мне немного жизни, я бы одевался просто, поднимался с первым лучом солнца, обнажая не только тело, но и душу.

Боже мой, если бы у меня было еще немного времени, я заковал бы свою ненависть в лед и ждал, когда покажется солнце. Я рисовал бы при звездах, как Ван Гог, мечтал, читая стихи Бенедетти, и песнь Серра была бы моей лунной серенадой. Я омывал бы розы своими слезами, чтобы вкусить боль от их шипов и алый поцелуй их лепестков.

Боже мой, если бы у меня было немного жизни... Я не пропустил бы дня, чтобы не говорить любимым людям, что я их люблю. Я бы убеждал каждую женщину и каждого мужчину, что люблю их, я бы жил в любви с любовью.

Я бы доказал людям, насколько они не правы, думая, что когда они стареют, то перестают любить: напротив, они стареют потому, что перестают любить!

Ребенку я дал бы крылья, но оставил бы ему самому возможность научиться летать.

Стариков я бы научил тому, что смерть приходит не от старости, но от забвения.

Я ведь тоже многому научился у вас, люди.

Я узнал, что каждый хочет жить на вершине горы, не догадываясь, что истинное счастье ожидает его во время подъема на эту вершину.

Я понял, что, когда новорожденный впервые хватает отцовский палец крошечным кулачком, он хватает его навсегда.

Я понял, что человек имеет право взглянуть на другого сверху вниз лишь для того, чтобы помочь ему встать на ноги.

Я так многому научился от вас, но, по правде говоря, от всего этого немного пользы, потому что, набив этим сундук, я умираю.

ЕСЛИ БЫ ТЫ ЗНАЛА…

Сквозь темные необъятные тучи пробился маленький лучик, а по нему спустилась девушка с серебристыми волосами, со светло-серыми глазами и с большими белыми крыльями за спиной.

Она села на край крыши одного небоскреба, свесив свои босые ноги вниз, наблюдая, как из колодца вылезает черноволосый парень с небольшими рожками на голове. Он посмотрел наверх и сразу же оказался на той же крыше с ней.

Посмотрев в его черные глаза, девушка рассмеялась и расправила крылья...

- Чего смеешься? - спросил паренек.

- Над тобой... Черт, а так высоко забрался, не уж то на мир посмотреть?

- Нет, на ангела поглядеть... - в его словах была ухмылка. - Интересно, вы там по номерам или есть имена?

- На небесах каждому дано свое имя...

- А какое же дано тебе?

- Диана-я, назвали в честь богини...

- А я вот тринадцатый, тринадцатого умер, видимо, не повезло... А при жизни просто Данилой был...

- Давно ты так? За что тебя?

- Давно. За что, не помню... наверно, грех большой был...

- А меня именно с этой крыши и скинули... только это в памяти осталось... Резкая боль, а после крылья за спиной...

Её глаза вдруг стали еще светлей, и устремили свой взгляд вниз, как будто ожидая что-то увидеть.

Шел дождь, но ни одна капля не попадала на нее.

- Ты плачешь? - спросил вдруг тринадцатый.

- Ангелы не могут плакать..

- А если б могла, то плакала?

- Наверно...

- Не стоит, Забудь. Быть чертом проще, не задумываешься так сильно о земных чувствах, не любишь, не жалеешь о потерянном.

- А кому от этого проще?

- Всем…

Они на минуту замолкли.

- А ты красивая. Вот только слишком от меня высоко, да и с нимбом над головой, тебя не достать.

- Я вся как на ладони и сижу рядом с тобой. Но только зачем я тебе?

- Может помолиться?

- Не смеши, пришел из ада ты и меня стремишься обольстить.

- Я не имею таких корыстных целей. Но как ангела можно не любить?

- Это не в твоих силах. Не можешь ты этого постичь.

- Не верь речам моим без смысла, не верь тому, что говорю…В душе моей не все так чисто, но все же может я люблю?...

Она, было, улыбнулась, но тут же скрыла свою улыбку. Промолчав, будто с трудом выдавила слова.

- Мне кажется, что я тебя знаю… У тебя такой знакомый голос…Может мы встречались при жизни… Нет, не может быть такого…

- Наверно, ты паинькой была, раз ангелом стала, а я наоборот. Мы вращались в разных кругах. А жаль…

- Ты не прав, я все же тебя знаю… Только е помню откуда…

- Вспомнишь, позови. Я пошел… Он развернулся и, уходя, исчез.

Диана тоже улетела, но всё же попыталась вспомнить этот голос и глаза…безуспешно…Смерть стерла её память, оставив только некоторые части.

На следующий день, на том же небоскребе тринадцатый сидел и смотрел в небо. Его черные глаза были пустыми, и казалось, что они погружены в бездну.

«Если бы ты знала, что, попадая в ад, ты не забываешь своих грехов. Если бы ты знала, что я совершил самый ужасный из них. Если бы ты знала, что я решил покончить жизнь самоубийством. Если бы ты знала, что мою любимую девушку, столкнула с крыши одна из ее подруг. Если бы ты знала, что моя любимая девушка…это ты. Я лишил себя жизни, так как не мог без тебя жить…Но существую в муках за свой решительный поступок…Если бы ты знала…как я тебя люблю…»