МЕЖДУ ДВУМЯ БРАТОУБИЙСТВЕННЫМИ ВОЙНАМИ

Маэдрос, Маглор, Амрод с Амрасом и те, кто уцелел из их народов, вновь расходятся в разные стороны и возвращаются к блужданиям по охотничьим тропам, ‘с которых лишь позже сойдут [38].

После падения Гондолина в 510 г. П.Э. [132] крепостей у эльдар не останется [192]. Таким образом, если на Амон-Эреб прежде существовала какая-либо крепость – ко времени падения Гондолина её уже нет. Вести об этом падении, которые дойдут даже к беженцам на остров Балар [147], должны дойти и до сыновей Феанора.

Теперь Моргот считает своё торжество полным, не придавая большого значения сыновьям Феанора и их Клятве [147]. Таким образом, опасных противников Враг в них не видит - хотя представляется вероятным, что сыновья Феанора по-прежнему ‘остаются яростными и непоколебимыми врагами Моргота, живя скрытно [37]. В любом случае, ‘Моргот стремится обшарить весь Белерианд, чтобы в нём не осталось ни одной норы, где бы затаился кто-то, избежав участи стать рабом [235] - так что он не мог потерпеть, чтобы Оссирианд и земли возле Амон Эреб остались непокорёнными. Значит, его слуги продолжают совершать нападения на владения Маэдроса и на Семиречье (которые необходимо отбивать, чтобы не стать рабом) - только Враг уже не придаёт им большого значения и не строит против сыновей Феанора каких-то особых коварных замыслов, как это было перед Нирнаэт Арноэдиад.

Маэдрос в то время претендует на владычество над всеми эльфами Внешних Земель [236]. Говорится это по отношению ко времени нападения на Гавани Сириона, но трудно поверить, что Маэдрос мог объявить себя правителем эльфов Белерианда именно во время нападения. Видимо, он делает это, узнав о гибели Гондолина и гибели Тургона. Казалось бы, такое решение - заявить своё право на власть над эльфами Белерианда - прямо противоположно раннему ‘решению Маэдроса отказаться от власти, признав королём Финголфина [1].

На самом деле Маэдрос продолжает исполнять неписаный закон, начало которому положил он сам - как раз словами о том, что ‘Финголфину по праву принадлежит владычество над нолдор как старшему в Доме Финве в Средиземье [1]. После гибели Тургона старшим в Доме Финве стал Маэдрос - так как из мужчин поколения внуков Финве остались только сыновья Феанора. У других же народов эльдар - синдар и лаиквенди - к этому времени королей не осталось.

Эрейнион Гиль-Галад, которого в то время ‘провозглашают королём нолдор на острове Балар [147] - уже следующее поколение. Быть может, поэтому говорится, что ‘Эрейниона Гиль-Галада королём провозгласили [147] - тогда как Тургон стал Верховным королём нолдор по праву [75]? С другой стороны, возможно, эта формулировка - «провозгласили королём» - означает, что сам Гиль-Галад стать королём не стремился?

Если же рассматривать не формальную сторону отказа Маэдроса от власти, а его смысл и следствия - ‘некогда он привёл к исцелению вражды [1], объединению нолдор под властью Финголфина и совместному установлению Осады Ангбанда [1]. Теперь же ‘у эльфов не осталось ни крепостей, ни королевств [192], и Маэдрос, видимо, считает, что никто, кроме него, уже не может возглавить и объединить эльфов и всё сопротивление Морготу.

Как бы складывались отношения Маэдроса и сына Фингона, если бы последний в то время вернулся на земли Белерианда - сказать трудно. Но находящемуся на Баларе Гиль-Галаду было бы очень сложно объединять нолдор и возглавлять борьбу с Морготом. На острове не было сильного воинства, которое Гиль-Галад в те дни мог бы вывести на битву, подобно ‘десяти тысячам воинов Гондолина в сверкающих доспехах [75] - ведь на Баларе нашли убежище эльдар, уставшие от войны и соседства с Морготом [85]. Там же находился и Кирдан [75] - единственный, кто мог бы возглавить синдар.

Похоже, Маэдрос пытается иными средствами достичь того же, что и прежде - объединения нолдор и даже всех эльдар в противостоянии Морготу. Под чьим началом - для Маэдроса, вероятно, не столь важно. Он не заявлял свои права на власть, пока нолдор могли объединиться под властью Финголфина, Фингона, Тургона, и провозглашает себя королём лишь тогда, когда боеспособность сохраняют лишь силы сыновей Феанора. То, что ‘эти войска, рассеянные после Нирнаэт Арноэдиад [75], в самом деле её сохраняют, подтверждается ‘разгромом большого войска гномов Келегормом и Куруфином [132] (если принимать эту версию) и печальным примером нападения на Гавани Сириона. Поддерживается их боеспособность, очевидно, для борьбы не с эльфами, а с Морготом; то, что войско сыновей Феанора остаётся способным по их призыву собраться и выступить в бой, можно назвать заслугой Маэдроса. ‘Объявив себя властителем всех эльфов Внешних Земель [236] (т.е., как нолдор, так и синдар и лаиквенди) Маэдрос, видимо, пытается вновь собрать их воедино, чтобы сообща противостать Морготу. Возможно, он бы и достиг этого, если бы не Клятва.

В 512 г. П.Э. [132] Маэдрос слышит, что Эльвинг спаслась и владеет сильмариллом [38]. Не исключено, что эти вести приносят ‘живущие в Гаванях Сириона беженцы из владений сыновей Феанора или же из Нарготронда [227], где в своё время остались воины Келегорма и Куруфина [4] (если они не присоединились к Маэдросу после падения Нарготронда). Маэдрос сдерживает себя [38] и отрекается от Клятвы [132] из-за содеянного в Дориате [38]. Маглор и близнецы также ничего не делают, чтобы получить сильмариллы - не потому, что Маэдрос скрыл от них то, что узнал: ‘о расцвете Новых Гаваней и о том, что сильмарилл там, узнают и другие сыновья Феанора [132]. Но они оставляют Эльвинг в покое. ‘Амрод и Амрас решат забрать сильмарилл лишь спустя годы [192] – таким образом, они (и, конечно, Маглор) также решают не исполнять Клятву вслед за старшим братом.

Но затем сознание неисполненной Клятвы, вначале, вероятно, заслонённое раскаянием и нежеланием причинять зло, ‘начинает мучить сыновей Феанора [38] - видимо, всё больше. Словом «torment» [38], которое использовано для описания этих страданий, в «Сильмариллионе» чаще всего называют страдания пленников Моргота или боль и ожог от сильмарилла; кроме этого, так говорится только ‘о действии взгляда и речей Глаурунга на Турина [122] и ‘страданиях Берена по пути в Дориат, из-за которых он поседел и сгорбился [4]. Таким образом, неисполненная Клятва причиняет Маэдросу, Маглору, Амроду и Амрасу настоящие муки, превращается в подобие пытки.

Терзания Маэдроса и его братьев из-за неисполненной Клятвы упоминаются спустя примерно пятнадцать лет после отречения от Клятвы [132]. Это не означает, что до этого момента они вовсе не страдали, но это время, когда сила или длительность мук побудила их вернуться к исполнению Клятвы. Таким образом, эти пятнадцать лет братья сдерживают себя. Страдания от Клятвы для них прибавляются к действию Проклятья Мандоса и горечи поражения, от которого эльдар так и не смогли оправиться, и скорби о недавней гибели друзей и братьев, а для Маэдроса – ещё и ‘тени страданий в плену, что никогда не оставляла его [1]. Но он очень силён, силён и Маглор – не выдерживают самые младшие.

Братья собираются вместе, сойдя с охотничьих троп [38], и, видимо, обсуждают, что делать дальше, чтобы исполнить Клятву, не совершая нового зла. ‘Близнецы решают забрать сильмарилл силой, если Эарендиль не отдаст его по доброй воле [192]. Значит, они надеются, что он всё же отдаст его добром, но уже готовы и к войне. Собственно, воевать с жителями Гаваней Амрод и Амрас не стремятся – ‘только забрать сильмарилл у Эарендиля [192], но после свершившегося в Дориате они не могут не понимать, что жители Гаваней Сириона будут защищать Эарендиля. Однако у них, судя по всему, уже нет сил, чтобы и далее отказываться от исполнения Клятвы. ‘Сыновья Феанора решают направить в Гавани послания, где говорят о дружбе и вместе с тем твёрдо требуют [38] вернуть сильмарилл. Тот из четверых (или все вместе), кто решил написать именно так, как представляется, выбрал верный тон - чтобы не вызвать протеста из ожесточения или обиды (как это было с Тинголом), и вместе с тем слишком мягкой просьбой не создать впечатления, что исполнять её вовсе не обязательно.

Но Эльвинг и народ Сириона отказываются вернуть сильмарилл - частью оттого, что это память о Берене и Лютиэн, частью потому, что жители Гаваней верят в исцеляющую и благословляющую силу сильмарилла, снисходящую на их дома и корабли и хранящую всё ещё не вернувшегося Эарендиля, частью оттого, что из-за этого Камня сыновьями Феанора был убит отец Эльвинг [38]. Последнее имеет наибольшее значение для самой Эльвинг, но отказывает не она одна – быть может, даже скорее уступает желанию своего народа (в самых ранних «Анналах Белерианда» говорится, что именно народ Сириона не желал отдавать сильмарилл [192]). Сыновьям Феанора уже в третий раз не удаётся вернуть Камень миром.

Однако они ожидают – скорее всего, возвращения Эарендиля, ведь его собственное решение может быть иным. ‘Хотя Амрод и Амрас решили взять сильмарилл силой в случае отказа, они ожидают в течение примерно четырёх лет [192]. Возможно, близнецов сдерживает Маэдрос, но представляется, что скорее они сами хотят избежать применения силы, если удастся исполнить Клятву без этого. Но Эарендиль всё не возвращался – и было неизвестно, вернётся ли он когда-нибудь.

РАЗГРОМ ГАВАНЕЙ СИРИОНА

В 538 г. П.Э. [132] сыновья Феанора внезапно являются и нападают на жителей Гаваней Сириона. Живут в Гаванях беженцы из Дориата и Гондолина [38], а также Нарготронда, Дор-Ломина, Хитлума и даже владений сыновей Феанора - как эльфы, так и люди [227]. Неудивительно, что беженцы из королевства Маэдроса оказываются в Гаванях Сириона - часть из них ранее могла жить на другом берегу реки, так как ‘владения Маэдроса доходили до устья Сириона [193]. В предыдущей войне отчасти могли сыграть свою роль сложные отношения сыновей Феанора с Дориатом - начиная с ‘холодного приветствия Тингола вернувшимся нолдор и резких слов Карантира [1] и заканчивая сбором войска Дориата на войну с Нарготрондом и клятвой Келегорма и Куруфина истребить синдар, если Тингол не отдаст сильмарилл [4]. Но теперь сыновья Феанора объявили войну не только синдар Дориата, уже пострадавшими от их нападения, но также нолдор и эдайн, и даже тем, кто прежде был их подданными - если только последние не встали на сторону пришедших.

В нападении главенствуют Амрод и Амрас, которые опустошают Гавани Сириона [192]. Кажется, измученные Клятвой близнецы уже готовы исполнить её любой ценой. Охотятся братья только за своим Камнем. Значит, если многие жители Гаваней пали жертвами этой войны, то они упорно защищают от сыновей Феанора Эльвинг – и Наугламир.

Сыновья Феанора в ярости не только приносят в Гавани войну, но и поджигают их [237], и разоряют дом Эарендиля [171] - судя по всему, разыскивая сильмарилл.

Лишь немногие из жителей Гаваней Сириона, которым не так давно предлагали дружбу, остаются в живых [38]. Людей, живших в Гаванях, тоже убивают: ‘при нападении сыновей Феанора гибнет поэт Дирхавель, автор «Нарн и Хин Хурин» [87]. Разгром Гаваней Сириона, позже названный Третьим Братоубийством [132], становится не только последней, но и самой жестокой из братоубийственных войн [188].

Конечно, опустошают Гавани не лично Амрод и Амрас и ‘неохотно помогающие им Маэдрос и Маглор [192] – они ведут с собой войска. Но не все пришедшие с сыновьями Феанора действуют с ними заодно - тем более, что они могли увидеть среди противников тех, кто рука об руку с ними бился против Моргота, и своих друзей и родичей. ‘Эльдар совершенно запутались и охвачены горем [38]. Некоторые из них, не отягощённых Клятвой, ‘восстают против своих лордов и защищают Эльвинг, сражаясь против них, а другая сторона убивает недавних соратников [38]. Как горько, должно быть, было Маэдросу и Маглору позже узнать, что если не их руки, то их решения убили и тех, кто прежде сражался под их знамёнами, и также нолдор Гондолина и Хитлума. Да и сам этот мятеж вряд ли мог не поразить их. ‘Восставших было немного, больше - тех, кто просто стоял в стороне [38], не желая участвовать в ужасном деянии. Подобно тому, как когда-то Маэдрос ‘стоял в стороне, не желая участвовать в сожжении кораблей [15]. Среди тех же, кто участвует в разорении Гаваней, как прежде в разорении Дориата, и к тому же готов биться против восставших - могут быть те 'нолдор, что когда-то восклицали «Ваши обеты - и наши обеты!» [36]: те, кто считает Клятву Феанора и своей клятвой.

Сейчас Маэдрос и Маглор помогают Амроду и Амрасу, но неохотно [192], с тоской или тяжестью на душе («sick at heart») [162]. Возможно, они стремятся не столько исполнить Клятву, сколько защитить младших, чтобы их не постигла судьба Келегорма, Карантира и Куруфина. К несчастью, именно это и происходит: ‘Амрод и Амрас убиты [38]. Маэдрос и Маглор - более не старшие сыновья Феанора, но последние. В конце ‘Маэдрос и Маглор одерживают победу. Эонве позже обвинит их в разорении Гаваней Сириона [38], т.е., их роль в этом разорении достаточно велика. Возможно, они пришли в ярость после гибели близнецов от рук жителей Гаваней - ведь поначалу Маэдрос и Маглор помогали младшим неохотно.

Сильмарилл не удаётся вернуть даже такой ценой. ‘Маэдрос с Маглором (или один из них) нападают на Эльвинг [127] - видимо, после страшной победы над защищавшими её жителями Гаваней Сириона. Это не значит, что они желают непременно убить её - скорее забрать у дочери Диора Наугламир. Но ‘на глазах Маэдроса и Маглора она с Камнем на груди бросается в море (Маглор чуть позже, в разговоре о Гиль-Эстель, упомянет, что они с Маэдросом видели это [38]). Дети её, Эльронд и Эльрос [38], которым в ту пору примерно по шесть лет [132], захвачены в плен [38] - вероятней всего, с целью повлиять на их мать. Кто именно взял их в плен, неизвестно. Быть может, именно этот захват стал причиной самоубийства Эльвинг, решившей, что её дети сейчас будут убиты - но и не желавшей уступать жестокой силе (едва ли она в тех обстоятельствах могла увидеть в сыновьях Феанора и их воинах что-либо иное). Однако детей не ждёт горькая участь, подобная участи Элуреда и Элурина. ‘Маглор жалеет сыновей Эарендиля [38].

Один из тех, кто пережил нападение сыновей Феанора на Гавани и уцелел - ‘Пенголод Мудрый, автор «Осанве-кенты», «Ламмас» [72] и других трудов, ‘самый выдающийся из созданной Феанором школы лормастеров после него самого [68]. Ведь после падения Гондолина Пенголод живёт в Гаванях Сириона, а позже уйдёт на Тол-Эрессеа, вернувшись на Запад [30].

Так как в Гаванях живут беженцы из Нарготронда [227] - есть возможность, что Келебримбор также оказывается одним из переживших нападение своих ближайших родичей. В этом случае (да и в обратном - если он, успев вернуться под знамёна сыновей Феанора, приходит к стенам Гаваней в надежде на мирные переговоры) представляется наиболее вероятным, что он избегает участия в сражении и, как ‘часть воинов Феанора, стоит в стороне [38]. Нельзя исключать и того, что, в то время, когда многие ‘эльдар запутались [38], он мог встать на защиту жителей Гаваней.

Оставшиеся в живых бегут из Гаваней на остров Балар [38], к Кирдану и Гиль-Галаду. ‘Другим уцелевшим из нолдор Гондолина [236] и всего народа Сириона [162] ничего не остаётся, кроме как примкнуть к народу Маэдроса [236]. Как видно по присоединению нолдор Гондолина [236] - это не только возвращение тех, кто некогда Маэдросу и подчинялся. ‘После Нирнаэт Арноэдиад орки и волки беспрепятственно бродят по Белерианду, доходя до Нан-Татрен [75], а с тех пор власть Ангбанда в Белерианде всё росла [122]. В разорённой Гавани Сириона, видимо, столь опасно оставаться, что часть её жителей готова принять защиту даже от сыновей Феанора, которые её и разорили. Возможно также, что раскаяние Маэдроса и Маглора в содеянном столь велико, что часть уцелевших могли их простить.

Итогом этой битвы - ‘третьей и последней битвы эльфов с эльфами [38] - кроме многих смертей и разорения Гаваней Сириона, становится и то, что один из сильмариллов отныне недоступен никому и уже не может попасть в руки Врага или же стать причиной нового раздора и кровопролития. Маэдрос и Маглор ещё не знают о ‘чудесном спасении Эльвинг [38] и должны полагать, что Камень просто канул в море.

Иной итог этой битвы, о котором Маэдрос и Маглор ещё не знают - ‘утрата ими права на сильмариллы [38]: не только этот, но и те, что ещё остаются у Моргота.

И вновь им приходится хоронить братьев, если только они не были сброшены в море. И оттого, что младшие сами пришли на Гавани с войной – Маэдросу и Маглору едва ли было легче.

По письму 211, сыновья Эарендиля были ещё младенцами, когда были оставлены в пещере за водопадом - где их и разыскали. Имена «Эльронд» и «Эльрос» они получают лишь тогда, поскольку Эльронда находят в пещере, а Эльроса - плещущимся в воде [238].

Позже эта версия, объяснявшая имена Эльронда и Эльроса, была отвергнута. В позднем тексте «Проблема -Рос» имена сыновьям дала Эльвинг [239], что, независимо от вопроса происхождения этих имён из эльфийских или человеческих языков, представляется более естественным.

По ранней версии, разгром Гаваней Сириона - дело рук орков, а не войска сыновей Феанора [240].

По «Повести лет», о пленённых сыновьях Эарендиля заботится Маэдрос [188].

ПЕРЕД ИЗМЕНЕНИЕМ МИРА

Похоронив самых младших, Маэдрос и Маглор вместе с теми воинами, что ещё верны им, и ‘присоединившимся к ним народом Сириона [165] покидают Гавани Сириона и возвращаются на восток. С Маглором - сыновья Эарендиля. Хотя ‘он пожалел детей [39], казалось бы, мальчики должны относиться к нему враждебно или со страхом: для них Маглор - убийца тех, кого они знали и любили. Да и он мог бы избегать сближения с сыновьями Эльвинг, которые могли напоминать о напрасно пролитой крови. Однако ‘Маглор стал заботиться об Эльронде и Эльросе, и они полюбили его - как и он их [39]. Маглор берёт на воспитание Эльронда [165] и Эльроса - и по тому, что мы знаем из «Акаллабет» и «Властелина Колец», никак нельзя сказать, что он воспитал их плохо… ‘Согласно черновикам к «Властелину Колец», Эльронд в своё время был и менестрелем Гиль-Галада [52]; вспоминая о ‘серебряной арфе Эльронда [241] - он остаётся менестрелем и в окончательной редакции, хотя об этом не сказано явно. Видимо, музыке учит его Маглор.

Эльронд и Эльрос, любя Маглора [39], не должны были расстаться с ним и повзрослев. ‘Эльронд останется с Маглором и после Войны Гнева [120], а до неё у них тем более нет причин так поступить. Как они относятся к Маэдросу, неизвестно. Но вспоминая, как ‘Маэдрос разыскивал сыновей Диора [45] и учитывая, что от относительно ранней «Квенты» [191] до поздней «Повести лет» [134] тем, кто заботится о сыновьях Эарендиля, называют то Маглора, то Маэдрос – сам Маэдрос, видимо, относится к Эльронду и Эльросу по-доброму. К тому же он – брат Маглора, которого мальчики полюбили.

Душа Маглора страдает и измотана под гнётом Клятвы [39]. Трудно сказать, из-за того ли, что она так и не исполнена (и с теми силами, что есть у сыновей Феанора, нет шансов исполнить её, вырвав сильмариллы у Моргота), или более из-за того, что пришлось ради этой Клятвы совершить. Позже будет сказано, что ‘сердце Маглора исполнено печали [39] - если это относится к тому времени, когда Моргот будет повержен, то тем более - к тому, когда его власть в Средиземье велика.

Маэдросу должно быть не легче, а то и тяжелее. Однако он остаётся волевым и энергичным, и несколько позже ‘Маглор уступит воле (энергии) Маэдроса («he yielded at last to the will of Maedhros» [39]).

К концу войн Белерианда сложившееся ранее наречие Химринга и сыновей Феанора изменяется под влиянием других наречий квенья, отчасти смешиваясь с наречиями народа Финголфина, народа Гондолина, народа Нарготронда и сыновей Финарфина, языком Оссирианда, языком или языками людей, а также искажённым наречием нолдор-рабов, которые были взяты в плен или принуждены служить Морготу и оркам [79]. Такое смешение могло произойти лишь при тесном общении в годы войн и поражений: уже после выделения всех этих диалектов, но до того, как ‘сыновья Феанора укроются от войск Моргота [134, 165] (между этим событием и явлением в Средиземье войска валар пройдёт лишь пять лет [134]); впрочем, продолжаться это смешение могло и в течение Войны Гнева.

Легче всего объяснить влияние языка Оссирианда - ведь ‘сыновья Феанора жили в Оссирианде со времён Нирнаэт Арноэдиад [77]. Наречие Нарготронда могло повлиять на речь живших в нём воинов Келегорма и Куруфина, а после возвращения уцелевших к сыновьям Феанора (либо сразу после падения Нарготронда, либо уже из Гаваней Сириона) - и на речь других. Отдельно упомянутое наречие сыновей Финарфина могло начать смешиваться с наречием Химринга ещё ранее - ‘во дни Дагор Браголлах, когда на Химринг ушли доблестные воины Дортониона [35]. Наречие народа сыновей Финарфина не сохраняется так долго само по себе [79], т.е., из этого народа в основном уцелели те, кто присоединился к Маэдросу, во время Дагор Браголлах или позже. ‘Наречие народа Финголфина также не сохраняется так долго само по себе [79] - таким образом, уцелевшие подданные Фингона также присоединяются к Маэдросу. ‘Наречие Гондолина, напротив, сохраняется дольше всего и в наиболее чистой форме [79], однако то, что и оно примешивается к наречию Химринга, подтверждает ‘присоединение части народа Гондолина к народу Маэдроса после разгрома сыновьями Феанора Гаваней Сириона [238]. Так к концу войн Белерианда на Амон Эреб собираются объединённые Маэдросом нолдор всех трёх Домов. Нолдор-рабы могли присоединиться к сыновьям Феанора, бежав из плена - или будучи освобождены Маэдросом. Похоже, ‘вражда нолдор к бежавшим из плена, которых родичи боялись как предателей [35], мало относилась к сыновьям Феанора.

Также интересно отметить, что Феанариони так много общаются с людьми, что перенимают часть их слов. Союз с истерлингами был слишком кратковременным, так что ‘язык истерлингов был утрачен и не был записан, за исключением имён [79]. Таким образом, речь идёт об эдайн. Это подтверждается и тем, что сами ‘эдайн Трёх Домов усваивают языки Высших эльфов либо так, как на них говорили в Гондолине, либо через сыновей Феанора. Далее говорится о том, что властители Нуменора всегда знали эти языки [242], т.е., речь идёт о конце Первой Эпохи, а не о времени первых встреч людей с нолдор. Правда, властители Нуменора происходят от Эльроса, воспитанника Маглора - неудивительно, если он узнал квенья именно в той форме, в какой на ней говорили сыновья Феанора. Но одного Эльроса недостаточно, чтобы сказать, что эдайн Трёх Домов усваивали квенья через сыновей Феанора; таким образом, эдайн также присоединяются к Маэдросу. Он продолжает объединять вокруг себя разные народы и после поражения в Нирнаэт Арноэдиад и, как видно, даже после нападений на Дориат и Гавани Сириона.

В 540 г. П.Э. Маэдрос и Маглор укрываются возле Амон Эреб [165]. Маэдрос поселился на этом холме после великого поражения [177] в Нирнаэт Арноэдиад - сразу или вскоре после того, а не только сейчас: странно было бы говорить, что ‘Маэдрос после поражения жил на Амон Эреб [177], если бы речь шла только о том, что 'он укрывался вблизи от него менее года [165]. Таким образом, до этого года Маэдрос и Маглор не укрываются от Моргота, но живут открыто и со своими воинами всё ещё сражаются против него - последними из эльдар. 'После поражения в Нирнаэт Арноэдиад сыновья Феанора скитались по Оссирианду [77] поодиночке, вместе с тем ‘оставаясь в тайном союзе друг с другом [38]. Но теперь Маэдрос и Маглор живут на Амон Эреб вместе. Из семерых братьев их осталось лишь двое, а леса Оссирианда, видимо, перестали быть вольными: ‘после поражения Маэдроса и Маглора все земли будут во власти Моргота, и там не останется тех, кого он не сделал бы рабом, будь то эльфы или люди [165]. На открытом же пространстве, таком, как земли вблизи Амон Эреб, сопротивление разрозненными, скрытными отрядами кажется не лучшей тактикой. Тем более, что имеющиеся у сыновей Феанора силы истощены долгой войной и междоусобицами.

Из того, что только после бегства Маэдроса и Маглора на Балар все земли окажутся во власти Моргота [165] можно заключить, что до того Маэдрос всё же сохраняет власть в некоторой части прежних владений. Именно подвластные ему эльдар остаются свободными.

Так как Маэдрос и Маглор в 540 г. П.Э., как сказано выше, укрываются возле Амон Эреб [165], врагам удаётся занять сам холм Амон Эреб, но Маэдрос и Маглор не отступают далеко. ‘Они одни остаются в обширной области [165] - одни как вожди эльдар, но, конечно, братья живут там не вдвоём. Во-первых, с ними Эльронд [195] и Эльрос. Иное трудно и представить: ‘мальчикам в ту пору всего по восемь лет [134]. Во-вторых - немногие свободные эльдар, последние из уцелевших нолдор [195], что ещё остаются в Белерианде. Итак, для тех нолдор, что ‘жили в Гаванях Сириона и после нападения сыновей Феанора присоединились к их народу [165] - это и было единственной возможностью остаться в землях Белерианда и не стать рабами Моргота.

В том же году Моргот посылает против Маэдроса и Маглора войска [165]. Неизвестно, сколь многочисленны эти войска - ‘эльдар под началом Маэдроса немного [195]. Но если бы сыновья Феанора со своими воинами сумели их разбить - Моргот мог бросить против них сколько угодно новых, хоть все силы Ангбанда: ведь, кроме них, в Белерианде больше не осталось непобеждённых. Маэдрос и Маглор терпят поражение и ‘бегут на остров Балар [165].

Для этого, судя по карте, они должны были двигаться на запад, к Гаваням Сириона и там подняться на корабль или корабли. Горьким для них должен был быть этот путь, и о многом мог напомнить: и о ‘недавнем разгроме тех Гаваней [39], откуда они должны были отплыть, и о событиях Исхода нолдор, когда они в последний раз перед тем ‘поднимались на корабли, в Альквалонде, и сходили с них, в Лосгаре [15], и о Дагор-нуин-Гилиат, когда Моргот пытался оттеснить нолдор обратно на запад [1]… Тогда его замыслы пошли прахом, войска Ангбанда были разгромлены почти полностью, а нолдор предстояли новые славные победы. Теперь же ‘Моргот достиг полной власти над Белериандом и уверен, что никто более не решится открыто противостоять ему [39]. Владения сыновей Феанора полностью прекращают своё существование, и ‘свободных земель в Белерианде более не остаётся - как и свободных жителей [165]. В этом году на Балар выбивают последних эльдар и эдайн, сохранивших свободу [134]; упоминание здесь эдайн может подтверждать, что они в самом деле также были под началом Маэдроса на Амон Эреб.

Да, сохранить свободу сыновьям Феанора и тем, кто подчиняется им, удаётся – тогда как эльдар и эдайн, оставшиеся в землях Белерианда, стали рабами и пленниками Моргота. Но укрывшиеся на Баларе вряд ли полагали, что ‘Моргот, некогда объявивший всю Арду своим королевством [80], навсегда оставит их в покое. ‘Эльдар перестанут отчаиваться, лишь когда взойдёт Гиль-Эстель [39] – то есть до того они (вероятно, включая и сыновей Феанора) уже отчаялись. Маэдрос и Маглор могут готовиться биться до конца, когда Моргот обратит внимание на скрывшихся, но непокорённых эльдар. Но рассчитывать на победу сыновья Феанора уже не могут. Ведь нолдор, да и эдайн, погибавшие во всех прошедших битвах, не множатся, как орки.

В 542 г. П.Э., когда Эарендиль достигает Валинора [134], над миром нежданно восходит новая звезда, Гиль-Эстель. Маэдрос спрашивает брата:

«Верно, это сильмарилл сияет на Западе?» [39] - так как не может ни с чем спутать свет Камня. Маглор отвечает с меньшей уверенностью:

«Если в самом деле сильмарилл, который, как мы видели, канул в море, вновь поднят силой Валар, надо радоваться этому; так как его сияние теперь видно многим и всё же ограждено от любого зла» [39].

Отсюда видно, что, по крайней мере, Маглор желал бы вернуть сильмарилл вовсе не для того, чтобы владеть его светом в одиночку - он рад, что его видят многие: эльфы, люди, гномы… Для него важно лишь защитить Камень от зла. Но как же тогда он соглашался идти с боем на Дориат, а позже Гавани Сириона, где сильмариллом владели вовсе не слуги Моргота? Возможно, братья убедили Маглора, что если этого не сделают сыновья Феанора - на Дориат (а позже Арверниэн) непременно нападёт Моргот и вновь вставит сильмарилл в свою корону. Ведь когда ‘орки и волки беспрепятственно бродят по всему Северу, заходя всё дальше на юг [77], гибель лишённого защиты Мелиан Дориата, как и Гаваней Сириона, в сущности, была лишь вопросом времени - если не надеяться на чудо. В любой момент слуги Врага могли их разгромить - как ‘разгромили Бритомбар и Эгларест [77]. Дальнейший ход событий, когда ‘Моргот обрёл власть над всем Белериандом [39], так что свободные остались только на Баларе [134], подтверждает, что Дориат и Гавани Сириона, видимо, действительно не уцелели бы. Но если верно, что Маглор и его братья пытались защитить хотя бы один сильмарилл от Моргота - эта попытка защиты обернулась тем, что вместо слуг Врага Дориат и Гавани Сириона разгромили сами сыновья Феанора.

В трёх сильмариллах заключены судьбы земли, моря и воздуха [14] – и после того, как Маэдрос и Маглор видят Гиль-Эстель, они наверняка поняли, что в небо оказался поднят тот Камень, в котором заключена судьба воздуха (хотя вначале он и канул в море – в «неподходящее» для него место).

ВОЙНА ГНЕВА

О походе на Север воинства Валинора не знал ни один эльф Средиземья [39] - оно является внезапно ‘в 545 г. П.Э. [134]. Однако не знали они именно о самом походе с Запада [39], а не о начале войны. ‘Зов труб Эонве заполняет небо [39]. Труба его призывает на войну эльфов и людей от Хитлума до Востока [120], а также гномов и даже зверей [165]. Таким образом, слова о том, что ‘в воинстве валар не было ни одного эльфа, что жил и страдал во Внешних Землях [39, 158] означают, что эльфы Средиземья не сражались в составе войск Эонве или Финарфина и в ‘первой битве воинства валар в Эгларесте, ещё до призыва Эонве [195], а не то, что они вовсе не участвовали в Войне Гнева. ’Эльронд, вспоминая разгром Тангородрима, скажет об армиях Белерианда [51], а не только Запада.

Раз труба Эонве призывает всех [120] - её голос слышен и понятен и на Баларе. Так сыновья Феанора должны были узнать, что воинство Запада пришло дать бой Морготу, и ‘созывает всех, кто не хочет биться на стороне Моргота [165].

Многие не отзываются на призыв Эонве из-за страха перед мощью Моргота [165] – но остальные отвечают. Почти невозможно представить, чтобы среди устрашённых был Маэдрос, противостоявший Ангбанду дольше остальных. О том, чтобы кто-либо отказался биться с Морготом по иным причинам, кроме страха, не говорится.

Война охватывает весь Север, и выходят все силы, что были под властью Моргота [39]. Раз Морготу нужны все силы - значит, те его слуги, что разоряли Белерианд, должны быть призваны ближе к Ангбанду. Благодаря этому южные земли должны были очиститься. Так сыновья Феанора могли вернуться из убежища на Баларе. У них более чем достаточно времени, чтобы не только вернуться и с оставшимися у них (и, возможно, вставшими под их знамёна на Баларе) силами приготовиться к бою, но и долго воевать. Ведь ‘Война Гнева длится десятилетия – с 545 по 587 г. П.Э. [134].

Эльронд позже вспомнит армию, разгромившую Тангородрим, и сможет оценить её численность [51] - похоже, он участвовал в битве. ‘Эльросу (и Эльронду) в конце Первой Эпохи будет пятьдесят восемь лет [243]; вероятно, как полуэльфы они успели повзрослеть, но по меркам эльдар, ‘достигающих совершеннолетия лишь к ста годам [11], это – ранняя юность. Представляется странным, чтобы Маглор позволил идти в бой юным воспитанникам, которых любил, а сам остался вдали от войны.

Однако в 545 г. П.Э. Эльронду и Эльросу всего по тринадцать лет [134]. Хуор сражался тринадцатилетним [35], но это – редкий, особо отмеченный случай; и неизвестно, взрослеют ли полуэльфы так же быстро. Возможно, Маглор присоединяется к брату позже, вначале защищая Эльронда и Эльроса. Если же он сражается с первых лет Войны Гнева, он должен был оставить юных воспитанников в надёжном убежище (скорее всего, на Баларе) – подобно тому, как ‘в своё время Фингон отослал сына в Гавани [35].

Наверняка войска эльдар Белерианда ведёт в бой Гиль-Галад, ‘провозглашённый Верховным королём нолдор [150] (представить, что мощи Моргота испугался он, тоже сложно; и если бы такое случилось, в дальнейшем он лишился бы влияния среди нолдор). ‘Подвластных Маэдросу эльдар на Амон Эреб уцелело немного [195] - почти все его воины погибли в боях. Из-за этого он мог сражаться в составе войска Гиль-Галада - под его ли знамёнами или под своими. С другой стороны, сын Фингона впервые выходит в бой, а у Маэдроса как у полководца огромный опыт - и великих побед, и стойкого сопротивления. Возможно, он ведёт отдельное войско, сформированное уже на Баларе или данное ему Гиль-Галадом.

Сильно поредевшие в войнах силы эльдар Средиземья и эдайн не могут сравниться с мощью воинства Запада - оно очень многочисленно. ‘Белерианд вспыхивает от сияния их доспехов, и горы звенят под шагами воинов валар - юных, прекрасных и внушающих ужас [39] врагам. ‘Огромны и противостоящие им силы Моргота, которых не может вместить Анфауглит [39].

Поскольку Эонве призывает всех на битву [120], он должен был ожидать, пока соберутся призванные им – и лишь тогда начать бой. ‘Воинства выстраиваются по обе стороны Сириона [165]: то есть на востоке – войска Ангбанда, на западе – воинство валар, а также ‘армии Белерианда [51] - те ‘эльфы, люди, гномы, звери, что сражаются против Моргота [165]. Там же, на западе от Сириона, должны были встать и воины сыновей Феанора.

В этой войне сражаются и люди Белерианда - народ Ульдора (слишком хорошо знакомый Маэдросу и Маглору) и другие истерлинги на стороне Моргота, Друзья Эльфов - против [39]. Положение эдайн после Нирнаэт Арноэдиад было не лучшим, чем положение эльдар, и ‘они также были вытеснены на Балар [134, 165] (т.е. во время войны вернулись). Благодаря мечам людей эльфы получают подкрепление на поле боя [120]. Если вспомнить, что ‘халадины всегда были малым народом [244], из Дома Хадора слишком многие погибли в Нирнаэт Арноэдиад [77], а из Дома Беора - ещё в Дагор Браголлах [35], они едва ли могли заметно усилить бесчисленное воинство Запада. Вот для эльфов Белерианда такое подкрепление действительно важно.

Во время Войны Гнева и при падении Тангородрима земля беспрестанно сотрясается, и происходят великие разрушения [50]. Война длится десятилетия [134], и земли Белерианда разрушаются и затопляются постепенно.

В войне сметают полчища орков и уничтожают балрогов [39], кроме ‘того, что затаится в Мории [232]. В конце войны Ангбанд окружают, но ‘из его недр вылетает стая ранее невиданных крылатых драконов. Войско Запада (и все, кто бьются на его стороне) вынуждено отступить [39] на Анфауглит [165], но на помощь приходит Эарендиль вместе с орлами. Бой Эарендиля и орлов с драконами длился целый день и целую ночь [39]. Маэдрос с Маглором не могли не видеть его. Тем более не могли они не видеть конца этого боя, ‘завершившегося падением Тангородрима [39].

Моргот так и не вышел на бой. В подземелья, где он укрылся, спускается именно воинство валар [39] - в этом эльфы Средиземья и люди не участвуют. Таким образом, у сыновей Феанора нет возможности сразиться с самим Морготом и отвоевать сильмариллы, независимо от их сил и желания.

После победы из темниц на свет выходит множество пленников Ангбанда [39]. Наверняка среди них есть и пленные воины сыновей Феанора.

Эльфы Средиземья, включая сыновей Феанора с их воинами, в Войне Гнева – лишь подмога, и ими могла быть истреблена лишь небольшая часть армии Моргота. Главную роль играет воинство Запада. Однако Война Гнева, без того долгая и разрушительная, могла привести к куда бóльшим жертвам и разрушениям, если бы нолдор не противостояли Ангбанду в предыдущие столетия. ‘Мечи нолдор (в немалой степени и мечи сыновей Феанора) причинили Морготу больше вреда, чем что бы то ни было за всё время владычества валар [143] - включая и Войну Гнева.

То, что она началась так поздно, связано не только с Проклятьем Мандоса и ожиданием Эарендиля. ‘Валар приходят на помощь лишь тогда, когда эдайн возвысились в общении с нолдор до максимально возможного уровня, а нолдор достаточно ослабили Моргота, который в войне с ними терял силы и разум: только благодаря такому ослаблению война для валар стала успешной, а разрушения ограничились относительно небольшим Белериандом. Если бы валар вышли на войну с Морготом сразу после его бегства в Средиземье – в этой войне было бы ввергнуто в хаос и затем разрушено всё Средиземье, а, возможно, и вся Арда [161]. Нельзя ска<