Расскажите о периодизации английского Просвещения

Мировоззрение Свифта.

Свифт стоит обособленно от других писателей Англии, своих современников. Он был резко противоположен господствовавшему идейному направлению английской литературы XVIII века. Свифт не создал своей школы, не нашел в Англии достойных наследников. Ему был глубоко чужд компромиссный характер английского Просвещения. Он был не удовлетворен результатами "славной" революции.( Славная революция — принятое в историографии название государственного переворота 1688 года в Англии, в результате которого был свергнут король Яков II Стюарт. В перевороте участвовал голландский экспедиционный корпус под командованием правителя Нидерландов Вильгельма Оранского, который стал новым королём Англии под именем Вильгельма III (в совместном правлении со своей женой Марией II Стюарт, дочерью Якова II). Переворот получил широкую поддержку среди самых разных слоёв английского общества. Маколей считал данное событие центральным во всей истории Англии.) Для него борьба была еще не кончена. Свифт по своему духу ближе всего к французским просветителям, и неслучайно самым талантливым его учеником был Вольтер. Свифт последовательно и беспощадно изобличает аристократию. Он зло высмеивает паразитизм и развращенность дворянства. Аристократия оправдывает свое право на существование воинскими доблестями. Но Свифт отвергает этот довод. В памфлете "Поведение союзников" Свифт резко осуждал войну, которая приносит славу и богатство полководцам и разоряет народ.

Ненависть к политическим установлениям аристократии, к подлости и нелепости государственного устройства тогдашней Англии составляет характерную черту свифтовской сатиры. Больше всего внимания Свифт уделяет разоблачению гнусности современного ему политического строя, язвительнее всего его сатира там, где он говорит о государственной машине, о развращенности монархов и их пресловутом "милосердии".

Правительство в таком государстве становится ареной столкновения корыстных и грязных вожделений, оно прикрывает свою мерзость мишурой и позолотой, но, если откинуть ложь льстецов-историков, чье свидетельство подкупно, то отчетливо станет видно зло, творимое государством деспотии и продажности.

Свифт хорошо понимает, что надо лечить не только "гноящуюся рану", а весь организм; что нужны коренные перемены для того, чтобы вырвать человечество из этого хаоса крови и грязи, безумства и подлости, вернуть его на дорогу разума и справедливости.

Может быть, Свифт верит в то, что с установлением чисто буржуазного строя эти язвы будут излечены? Нет, он далек от веры в буржуазный прогресс. Эпоха первоначального накопления была слишком хорошо изучена Свифтом не по рассказам историков, а по личным наблюдениям над истерзанной Ирландией, чтобы он мог обольщаться на этот счет. Для этого он был слишком зорок и наблюдателен.

Величие Свифта в том, что он не стал апологетом буржуазии, а гениально предугадал зло, которое несет с собой царство эгоизма и корысти, и возвысился до понимания эксплоатации человека человеком при помощи богатства. Имущественное неравенство порождает нищенство, воровство и грабеж. Свифт уже почувствовал основное противоречие капиталистического общества, общественное производство и индивидуальное присвоение.

Свифт не упускает из виду и другой источник обогащения, характерный для эпохи первоначального накопления, - зксплоатацию колоний.

В поисках положительной программы Свифт хватается за старый политический идеал гуманистов -- за теорию просвещенного, гуманного монарха, окруженного талантливыми и честными советниками. Это первый этап идейной эволюции Свифта. Здесь Свифт идет по стопам Рабле, предвосхищая Вольтера. Он думает, что при просвещенном монархе можно добиться блага народа "сверху"; он винит в государственных бедах царедворцев и фаворитов, которые "забрызгивают короля грязью, и он оказывается поэтому грязнее всех" ("Сказка о бочке"); он упрекает королей за пренебрежение к талантам и добродетелям. Во второй части "Путешествий Гулливера" Свифт, подобно Рабле с его Пантагрюэлем, создал образ коронованного великана, короля страны Бробдингнег, который не имеет армии, ненавидит интриги, издал простые законы и "все искусство управления ограничивает самыми тесными рамками и требует от него только здравого смысла, разумности, справедливости, кротости, быстрого решения уголовных и гражданских дел".

Свифт надеялся на просвещенного монарха и осуществление блага народа "сверху" потому, что не считал народ такой социальной силой, которая могла бы изменить несправедливый и мерзкий порядок вещей. Но Свифт отказывается от своей первоначальной веры в то, что просвещенный монарх уничтожит все зло в обществе. Столкнувшись непосредственно с освободительным движением ирландского народа и политикой Англии в отношении ирландцев; Свифт разочаровался в теории просвещенного абсолютизма. Монарх-мудрец может принести пользу народу, но это не радикальное средство, а кроме того - утопия.

Начиная с третьей части "Гулливера" -- с "Путешествия в Лапуту",-- Свифт выступает республиканцем, врагом всякого абсолютизма. Он вдохновляется светлыми воспоминаниями об античной республике. Мы снова с Гулливером в стране Глаббдобдриб -- в царстве магов и волшебников. "Я попросил созвать римский сенат в одной большой комнате, -- говорит он, -- и, для сравнения с ним, современный парламент -- в другой. Первый казался собранием героев и полубогов, второй -- сборищем разносчиков, карманных воришек, грабителей и буянов".

Свидетельством окончательного поворота в отношении Свифта к монархии служат знаменательные слова, которыми заканчивается эта глава: "Больше всего я наслаждался лицезрением людей, истреблявших тиранов и узурпаторов и восстановлявших свободу и попранные права угнетенных народов. Но я неспособен передать волновавшие меня чувства в такой форме, чтобы заинтересовать читателя".

Английские просветители не могли не столкнуться с теми же противоречиями буржуазного общества, возникавшего из разложения феодального мира. Но они менее глубоко, чем Свифт, заглядывали в сущность социальных бедствий, они стремились к гармоническому примирению противоречий. Человек по своей природе добродетелен. Зло -- это нечто наносное, внешнее по отношению к природе человека; оно будет уничтожено моральной проповедью, буржуазным прогрессом, развитием науки. Таков тезис большинства английских просветителей.

Свифт выступает против этой ведущей теории XVIII века о естественной склонности человека к добру. Он не верит в добродетельные инстинкты "естественного человека" и считает, что от природы человеку даны дурные наклонности, а цивилизация, рождая богатство, усиливает и умножает пороки человека. Недаром Свифт отчасти пародирует теорию "естественного человека" в лице йэху; дикари заражены всеми пороками буржуазного общества, вплоть до ненасытной жажды золота. Впрочем, в вопросе о разуме, как и вообще во всех проблемах просветительства, Свифт мучительно колеблется между верой и неверием, между утопией и отчаянием, переходя от одной крайности к другой, горько издеваясь над самим собой и тем мистифицируя читателя.

Для Свифта разум и добродетель -- одно и то же. Он противопоставляет этому тождеству другое -- порок равнозначен безумию.

К явлениям действительности Свифт, как истинный просветитель, подходит с меркой разума. Происходит переоценка ценностей: все то, чем люди дорожат, из-за чего дерутся в общей свалке -- золото, орденские ленты, различие религиозных обрядов и верований, -- оказывается на поверку чепухой, нелепостью" "свихнувшегося мира". Все это не выдерживает испытания разумом.

Особенно пустой и бессмысленной оказывается религия, ибо она по своему существу враждебна разуму: святая вода -- рассол, крест -- просто кусок дерева, спор об обрядах -- спор о том, с какого конца следует разбивать яйцо, с тупого или с острого; Свифт беспощадно осмеивает различные ветви христианства и религиозный фанатизм вообще. Изображение секты "эолистов", поклоняющихся "духу", т.е. тем же пресловутым "ветрам", является непревзойденной сатирой на религиозное рвение. Христианство выродилось, его можно бы совсем уничтожить, но из-за этого могут упасть акции, потерпят убыток купцы В том, что Свифт близко подошел к атеизму, убеждают нас все его сатирические произведения -- сравнения поповской кафедры, виселицы и балагана, как трех великих ораторских машин (причем кафедру предпочтительно делать из гнилого дерева, ибо гнилушки светятся в темноте), рассуждение о секте "эолистов" и "механической операции духа", "кощунственное" заявление, что между запахом фимиама и запахом отхожего места нет принципиальной разницы, и т. д. и т. д.

Однако Свифт враждебен аристократическому атеизму. Религию надо очистить от грязи и глупости, сделать ее "естественной", и тогда она сможет играть роль известной моральной узды. Мы встретим у Свифта и чисто деистические мысли о боге -- первичном двигателе вселенной, удалившемся на покой в бесконечность.

Отношение Свифта к просветительству чрезвычайно противоречиво. Он тоже стремится усовершенствовать общественный строй но эта тенденция сталкивается у Свифта с сомнением в просветительных идеях и в возможности основать проповедью век добродетели и разума. Отсюда ироническое удивление Гулливера: почему, -- хотя уже шесть месяцев прошло со дня выхода его книги, -- не положен конец злоупотреблениям и порокам и не проведены в этот "вполне достаточный срок" тысячи преобразований, на которые он рассчитывал? Разочаровавшись в науке, Свифт ощупью приходит к тому, к чему позже пришли другие просветители, К чему пришли Вольтер и Гёте, -- к прославлению созидающего труда, средства исцеления человечества. "Всякий, кто вместо одного колоса сумеет вырастить на своем поле два, окажет человечеству и своей родине большую услугу, чем все политики, вместе взятые".

Вопросы для самопроверки
2. Расскажите о периодизации английского Просвещения. В чём проявилась противоречивость просветительской идеологии в Англии?

Подготовьте краткий рассказ о жизни Дж. Свифта. Можно ли утверждать, что сатира Дж. Свифта с самого начала его литературной деятельности носила политический характер? Какое значение для мировоззрения писателя имело национально-освободительное движение в Ирландии? Можно ли назвать «Путешествия» типичным образцом литературы эпохи Просвещения? Какие просветительские идеи были близки Дж. Свифту?

Мировоззрение Свифта.

Свифт стоит обособленно от других писателей Англии, своих современников. Он был резко противоположен господствовавшему идейному направлению английской литературы XVIII века. Свифт не создал своей школы, не нашел в Англии достойных наследников. Ему был глубоко чужд компромиссный характер английского Просвещения. Он был не удовлетворен результатами "славной" революции.( Славная революция — принятое в историографии название государственного переворота 1688 года в Англии, в результате которого был свергнут король Яков II Стюарт. В перевороте участвовал голландский экспедиционный корпус под командованием правителя Нидерландов Вильгельма Оранского, который стал новым королём Англии под именем Вильгельма III (в совместном правлении со своей женой Марией II Стюарт, дочерью Якова II). Переворот получил широкую поддержку среди самых разных слоёв английского общества. Маколей считал данное событие центральным во всей истории Англии.) Для него борьба была еще не кончена. Свифт по своему духу ближе всего к французским просветителям, и неслучайно самым талантливым его учеником был Вольтер. Свифт последовательно и беспощадно изобличает аристократию. Он зло высмеивает паразитизм и развращенность дворянства. Аристократия оправдывает свое право на существование воинскими доблестями. Но Свифт отвергает этот довод. В памфлете "Поведение союзников" Свифт резко осуждал войну, которая приносит славу и богатство полководцам и разоряет народ.

Ненависть к политическим установлениям аристократии, к подлости и нелепости государственного устройства тогдашней Англии составляет характерную черту свифтовской сатиры. Больше всего внимания Свифт уделяет разоблачению гнусности современного ему политического строя, язвительнее всего его сатира там, где он говорит о государственной машине, о развращенности монархов и их пресловутом "милосердии".

Правительство в таком государстве становится ареной столкновения корыстных и грязных вожделений, оно прикрывает свою мерзость мишурой и позолотой, но, если откинуть ложь льстецов-историков, чье свидетельство подкупно, то отчетливо станет видно зло, творимое государством деспотии и продажности.

Свифт хорошо понимает, что надо лечить не только "гноящуюся рану", а весь организм; что нужны коренные перемены для того, чтобы вырвать человечество из этого хаоса крови и грязи, безумства и подлости, вернуть его на дорогу разума и справедливости.

Может быть, Свифт верит в то, что с установлением чисто буржуазного строя эти язвы будут излечены? Нет, он далек от веры в буржуазный прогресс. Эпоха первоначального накопления была слишком хорошо изучена Свифтом не по рассказам историков, а по личным наблюдениям над истерзанной Ирландией, чтобы он мог обольщаться на этот счет. Для этого он был слишком зорок и наблюдателен.

Величие Свифта в том, что он не стал апологетом буржуазии, а гениально предугадал зло, которое несет с собой царство эгоизма и корысти, и возвысился до понимания эксплоатации человека человеком при помощи богатства. Имущественное неравенство порождает нищенство, воровство и грабеж. Свифт уже почувствовал основное противоречие капиталистического общества, общественное производство и индивидуальное присвоение.

Свифт не упускает из виду и другой источник обогащения, характерный для эпохи первоначального накопления, - зксплоатацию колоний.

В поисках положительной программы Свифт хватается за старый политический идеал гуманистов -- за теорию просвещенного, гуманного монарха, окруженного талантливыми и честными советниками. Это первый этап идейной эволюции Свифта. Здесь Свифт идет по стопам Рабле, предвосхищая Вольтера. Он думает, что при просвещенном монархе можно добиться блага народа "сверху"; он винит в государственных бедах царедворцев и фаворитов, которые "забрызгивают короля грязью, и он оказывается поэтому грязнее всех" ("Сказка о бочке"); он упрекает королей за пренебрежение к талантам и добродетелям. Во второй части "Путешествий Гулливера" Свифт, подобно Рабле с его Пантагрюэлем, создал образ коронованного великана, короля страны Бробдингнег, который не имеет армии, ненавидит интриги, издал простые законы и "все искусство управления ограничивает самыми тесными рамками и требует от него только здравого смысла, разумности, справедливости, кротости, быстрого решения уголовных и гражданских дел".

Свифт надеялся на просвещенного монарха и осуществление блага народа "сверху" потому, что не считал народ такой социальной силой, которая могла бы изменить несправедливый и мерзкий порядок вещей. Но Свифт отказывается от своей первоначальной веры в то, что просвещенный монарх уничтожит все зло в обществе. Столкнувшись непосредственно с освободительным движением ирландского народа и политикой Англии в отношении ирландцев; Свифт разочаровался в теории просвещенного абсолютизма. Монарх-мудрец может принести пользу народу, но это не радикальное средство, а кроме того - утопия.

Начиная с третьей части "Гулливера" -- с "Путешествия в Лапуту",-- Свифт выступает республиканцем, врагом всякого абсолютизма. Он вдохновляется светлыми воспоминаниями об античной республике. Мы снова с Гулливером в стране Глаббдобдриб -- в царстве магов и волшебников. "Я попросил созвать римский сенат в одной большой комнате, -- говорит он, -- и, для сравнения с ним, современный парламент -- в другой. Первый казался собранием героев и полубогов, второй -- сборищем разносчиков, карманных воришек, грабителей и буянов".

Свидетельством окончательного поворота в отношении Свифта к монархии служат знаменательные слова, которыми заканчивается эта глава: "Больше всего я наслаждался лицезрением людей, истреблявших тиранов и узурпаторов и восстановлявших свободу и попранные права угнетенных народов. Но я неспособен передать волновавшие меня чувства в такой форме, чтобы заинтересовать читателя".

Английские просветители не могли не столкнуться с теми же противоречиями буржуазного общества, возникавшего из разложения феодального мира. Но они менее глубоко, чем Свифт, заглядывали в сущность социальных бедствий, они стремились к гармоническому примирению противоречий. Человек по своей природе добродетелен. Зло -- это нечто наносное, внешнее по отношению к природе человека; оно будет уничтожено моральной проповедью, буржуазным прогрессом, развитием науки. Таков тезис большинства английских просветителей.

Свифт выступает против этой ведущей теории XVIII века о естественной склонности человека к добру. Он не верит в добродетельные инстинкты "естественного человека" и считает, что от природы человеку даны дурные наклонности, а цивилизация, рождая богатство, усиливает и умножает пороки человека. Недаром Свифт отчасти пародирует теорию "естественного человека" в лице йэху; дикари заражены всеми пороками буржуазного общества, вплоть до ненасытной жажды золота. Впрочем, в вопросе о разуме, как и вообще во всех проблемах просветительства, Свифт мучительно колеблется между верой и неверием, между утопией и отчаянием, переходя от одной крайности к другой, горько издеваясь над самим собой и тем мистифицируя читателя.

Для Свифта разум и добродетель -- одно и то же. Он противопоставляет этому тождеству другое -- порок равнозначен безумию.

К явлениям действительности Свифт, как истинный просветитель, подходит с меркой разума. Происходит переоценка ценностей: все то, чем люди дорожат, из-за чего дерутся в общей свалке -- золото, орденские ленты, различие религиозных обрядов и верований, -- оказывается на поверку чепухой, нелепостью" "свихнувшегося мира". Все это не выдерживает испытания разумом.

Особенно пустой и бессмысленной оказывается религия, ибо она по своему существу враждебна разуму: святая вода -- рассол, крест -- просто кусок дерева, спор об обрядах -- спор о том, с какого конца следует разбивать яйцо, с тупого или с острого; Свифт беспощадно осмеивает различные ветви христианства и религиозный фанатизм вообще. Изображение секты "эолистов", поклоняющихся "духу", т.е. тем же пресловутым "ветрам", является непревзойденной сатирой на религиозное рвение. Христианство выродилось, его можно бы совсем уничтожить, но из-за этого могут упасть акции, потерпят убыток купцы В том, что Свифт близко подошел к атеизму, убеждают нас все его сатирические произведения -- сравнения поповской кафедры, виселицы и балагана, как трех великих ораторских машин (причем кафедру предпочтительно делать из гнилого дерева, ибо гнилушки светятся в темноте), рассуждение о секте "эолистов" и "механической операции духа", "кощунственное" заявление, что между запахом фимиама и запахом отхожего места нет принципиальной разницы, и т. д. и т. д.

Однако Свифт враждебен аристократическому атеизму. Религию надо очистить от грязи и глупости, сделать ее "естественной", и тогда она сможет играть роль известной моральной узды. Мы встретим у Свифта и чисто деистические мысли о боге -- первичном двигателе вселенной, удалившемся на покой в бесконечность.

Отношение Свифта к просветительству чрезвычайно противоречиво. Он тоже стремится усовершенствовать общественный строй но эта тенденция сталкивается у Свифта с сомнением в просветительных идеях и в возможности основать проповедью век добродетели и разума. Отсюда ироническое удивление Гулливера: почему, -- хотя уже шесть месяцев прошло со дня выхода его книги, -- не положен конец злоупотреблениям и порокам и не проведены в этот "вполне достаточный срок" тысячи преобразований, на которые он рассчитывал? Разочаровавшись в науке, Свифт ощупью приходит к тому, к чему позже пришли другие просветители, К чему пришли Вольтер и Гёте, -- к прославлению созидающего труда, средства исцеления человечества. "Всякий, кто вместо одного колоса сумеет вырастить на своем поле два, окажет человечеству и своей родине большую услугу, чем все политики, вместе взятые".

Вопросы для самопроверки
2. Расскажите о периодизации английского Просвещения. В чём проявилась противоречивость просветительской идеологии в Англии?

Расскажите о периодизации английского Просвещения

Философские материалистические концепции просветителей. Учение о «естественном человеке». Вера в силу разума и разумное общественное устройство. Культ знания. Разум и чувство. Исторический оптимизм просветителей. Умеренный характер Просвещения в Англии.
В своем развитии английское Просвещение прошло три этапа- раннее Просвещение (от "славной революции" 1688 г. до 1740 г.), зрелое Просвещение (1740-1750-е) и позднее Просвещение (1760-1780-е).

1.В ранний период английского Просвещениягосподствующим направлением в литературе является классицизм (В основе классицизма лежат идеи рационализма, нашедшие яркое выражение в философии Декарта. Художественное произведение, с точки зрения классицизма, должно строиться на основании строгих канонов, тем самым обнаруживая стройность и логичность самого мироздания. Интерес для классицизма представляет только вечное, неизменное — в каждом явлении он стремится распознать только существенные, типологические черты, отбрасывая случайные индивидуальные признаки. Эстетика классицизма придаёт огромное значение общественно-воспитательной функции искусства. Классицизм устанавливает строгую иерархию жанров, которые делятся на высокие (ода, трагедия, эпопея) и низкие (комедия, сатира, басня). Каждый жанр имеет строго определённые признаки, смешивание которых не допускается.),типичный представитель которого Александр Поп (1688-1744). Важную роль в становлении английской просветительской литературы, особенно в развитии просветительского романа, сыграли сатирико-нравоучительные журналы ("Болтун", "Зритель", "Опекун" и др.), издававшиеся Д. Аддисоном и Р. Стилем. Своими очерками эти журналы, черпающие темы из современной английской действительности, содействовали становлению нравоописательного романа- одного из ведущих прозаических жанров литературы английского Просвещения. (разновидность реалистического романа, зарождение которой обычно связывают с именами Алена-Рене Лесажа и Сэмюэла Ричардсона. «Роман нравов» не является строгим термином и часто прилагается к произведениям самых разных эпох, от петрониева «Сатирикона» до «Контрапункта» Олдоса Хаксли. То, что их объединяет, — это, по-видимому, сатирическое описание современного общества, часто в сочетании с плутовским сюжетом)