ЖАЖДА МИРОВОГО ГОСПОДСТВА. НАД КОРОВАМИ

Кенийские масаи, например, тоже традиционно охотятся на слонов. И слоны ненавидят масаи, и в свою очередь их истребляют. Такая война человека с гигантами. Но у масаи охота честная и благородная – с палками и своими знаменитыми дубинками. Подарков цивилизации они не признают. Из технологических благ оценили только старые автомобильные покрышки, из которых изготавливают вечные сандалии. Мир в их представлении – плоский. Они говорят: «Все что от мира нам надо – это коровы. Ибо все коровы, которые где-либо бродят по миру, принадлежат масаи. Пока у нас нет времени, чтобы собрать их в одно великое стадо». Налицо еще одна политическая теория мирового господства. Господства над крупным рогатым скотом. Идея-фикс племенного разума, национальная идея.

МИРОВАЯ СТРОЙКА В СУДАНЕ

- Помню, когда мы с тобой общались раньше после твоей командировки в Судан, ты жаловался, что где-то умудрился зацепить дозу радиации. Какие там могут источники радиации?

- Об этом потом. Давай лучше закроем тему основных игроков в Судане, а то мы начали с президентов, и дошли до диких племен.

Еще раз повторю. Энергичный игрок в Южном Судане – США. Они еще себя там открыто проявят. Если посольство США находится в Хартуме, то на Юге находится отдельное консульство. И жители Южного Судана могут получать американские визы прямо в Джубе и выезжать в США. Американцы направо и налево строят гостиницы на склонах гор Джубы, возводят райские уголки с бассейнами и фонтанами. И в Джубу валят толпами по своим делам. Вкладывают деньги. черных южан выезжают в США на учебу. Был у меня переводчик Яков Гаранг, потомок великого доктора Джона Гаранга, не знаю, кем он ему приходился – внуком или сыном. Скорее всего, племянником. Так вот, первое высшее образование он получил в Штатах. Второе захотел получить в Украине. Упрашивал меня: «Сэр, ознакомьте меня с географией Украины, посоветуйте, как и в каком ВУЗе лучше учиться и как устроиться». Я обеспечил его всеми исходными данными, дал прайс-листы. В итоге второе образование он получает опять в Штатах.

Если американцы развернули отдельное консульство на Юге, вкладывают деньги в инфраструктуру, дают местным просвещение, то сам понимаешь, насколько это стратегические шаги.

Даже украинцам, жителям страны в центре Европы, и с большей численностью населения, приходится ездить за иммиграционными американскими визами в Варшаву.

Кроме американцев, консульства на Юге имеют и скандинавские страны.

- А скандинавы там что забыли?

- Скандинавы всегда там занимались и занимаются разведкой и промышленной добычей нефти. Поговаривают, что африканская нефть намного лучше арабской. Под эгидой посольства там функционирует целый скандинавский культурный центр. Они учат местных реализовывать свои проекты.

- Какие конкретно скандинавы?

- Шведы и норвеги. И те, и другие добывают ресурсы. Они неплохие специалисты в области разведки и добычи нефти, освоили нужные технологии, имеют оборудование и ноу-хау. Я все хотел прорваться к ним в посольство и разузнать что там к чему. Но нордическое спокойствие и закрытость этому не способствовало.

Кроме скандинавов, в Судане активно работают поляки и их негосударственные организации – НГО. Устанавливают мобильную связь.

- А что украинцы?

- Украинцы ничего. Посольства нет. Ближайшее – в Египте. Есть, конечно, консул, но он местный гражданин!!!

- Россияне?

- Россияне – это уже упомянутая ранее РАГ, российская авиационная группа. Когда к ним приезжал внук легендарного командующего ВДВ, «дяди Васи» Маргелова, специальный представитель Президента РФ по Судану Михаил Маргелов, там все были на ушах, встречали его стройной толпой. Он, очевидно, приезжал по какому-то вопросу. Так вот, после его приезда российская группа вдруг резко перестала собираться домой. Потому что до его приезда предлагалось, что российскую группу поменяют бразильцы.

Бразильцы предложили Миссии ООН в Судане, и властям Судана поставить свои вертолеты. Предлагали усилить авиацию миссии не только транспортными вертолетами, но санитарными и многоцелевыми. Зачем там санитарные вертолеты могут понадобиться, я не знаю. Под войну готовились, что ли? Бразильцы сами по себе продвинутые ребята, когда-то они даже были в одном шаге от запуска своего космического аппарата, но американцы были против. В плане авиационных технологий Бразилия значительно продвинулась.

Как Бразилия, так и другие страны южной Америки: Аргентина, Уругвай, Боливия, Перу, Чили рассматривают Африку и Судан как перспективный рынок сбыта сельскохозяйственной продукции. Бразильцы сейчас главные экспортеры дешевой курятины, зато аргентинского тунца и прочие морские консервы кушает вся Африка.

Итак, подытожим. Китайцы, индусы, малазийцы, Египет, Евросоюз, США, Скандинавы, Россия, Южная Америка и др.

- Там можно делать на той жаре? Как там в плане климата вообще?

- Жарковато там. Почему-то Джуба хоть и находится в одном поясе с Мариди, в тропических широтах, но преобладает сухой и жаркий климат. В Мариди – климат гораздо мягче.

- Климат в Мариди мягче, а курорты почему-то строят в Джубе?

- Сейчас уже не только в Джубе. В Восточной Экватории недалеко от границы с Эфиопией, ну и дальше на юг. Строят ведь там, где безопасно и стабильно.

А еще там, где проходят основные транспортные пути. Один торговый путь идет из Уганды через Мариди, второй – из Кении через Торит. Оба трансафриканские пути смыкаются в Джубе, и далее идут на север. На этих путях размещались наши тим-сайты, и мы видели, каких масштабов там трафик. Ну, соответственно, и контрабанды.

Вот теперь думай – есть танки, есть дорога из Кении в Южный Судан, есть армия будущих танкистов в Эфиопии и почти есть независимость. Какие остаються вопросы?

- Вопрос простой, как в голливудской классике – какие ваши доказательства?

- Нет доказательств. Есть оценка ситуации.

РЕЗУЛЬТАТЫ МИССИИ

- Ну, ведь проводили там миротворцы ООН кампанию по разоружению населения и вооруженных формирований – DDR. Видели ведь, чье там оружие на самом деле было?

- В Судане DDR была крайне вялой. Ее несколько раз запускали, сворачивали, но толком ничего не добились. Разоружать-то начали гражданское население, а не вооруженные формирования. Разве это нормальный DDR? Гражданское население, естественно, заупрямилось – не будем сдавать стволы! Точнее, будем, но при наличии гарантированной безопасности со стороны правительства. К примеру, в доме – арсенал из нескольких единиц оружия, на пункт сбора приносился только один, и в состоянии явного ржавого металлолома. Они не верили: «Какую безопасность нам может гарантировать ООН? А местная армия как нас защитит?». Поэтому основная масса оружия осталась на руках. В результате кампания DDR оказалась профанацией. А кочевников кто и как будет разоружать?

- А можно ли вообще говорить о какой-то эффективности миссии ООН в Судане? По сравнению, например, с миссией в ДР Конго?

- Ну, разве что в плане мониторинга только. Когда шли бои между Севером и Югом, арабы при поддержке авиации и тяжелой артиллерии оккупировали юг, захватили Джубу. Сломили сопротивление практически всего Южного Судана. Что сделала ООН? В 2005 году пришли ООНовцы, развели стороны, и приступили к проведению мониторинга за процессом вывода подразделений правительственных войск – считай, арабов (SAF – Sudanese Armed Forces) с южных областей. Буквально каждого бойца-араба под руки выводили. На сегодняшний день в Южном Судане бойцов SAF не осталось – результат работы ООН.

Есть на Юге реинтегрированные подразделения - JIU «Joint Integrated units», но в них нет компонента SAF, хотя должен быть. Такие подразделения стали создаваться сразу после подписания «Всеобъемлющего мирного соглашения» и должны были состоять как из бывших представителей SAF (арабов), так и SPLA – Суданской Народно-Освободительной Армии, то есть южных, суданцев. Реинтегированная армия в Южном Судане есть только на бумаге, там «проходят службу» мертвые души – арабы, а реально в войсках ни одного «сафовца» нет. Есть только несколько наблюдателей, которые пассивно наблюдают, как живут и развиваются подразделения SPLA. Те, в свою очередь, обвиняют их в шпионаже.

Однако вдоль линии «1.1.56» есть настоящие реинтегрированные подразделения, они действительно состоят из обоих компонентов. Как раз они-то и самые проблемные из-за постоянных конфликтов. Так что свою наблюдательскую и сдерживающую функцию в Судане ООН худо-бедно выполняет. Президентские выборы провели, проекты мирного строительства запустили, Референдум – в процессе.

КОМУ И ЧТО НАДО В СУДАНЕ?

- Понятно. Теперь снова вопрос об игроках. Вернемся к Европе. Удивительно, что наибольшую активность там развили не самые крупные страны – те же скандинавы и поляки. И почему-то ничего не известно о таких монстрах вроде Франции и Германии, или той же Италии. У них есть какие-то интересы в Судане?

- Проявляются итальянские потуги. Италия преследует чисто экономический интерес. Она энергично участвует в строительных проектах. Жилые помещения ООНовских баз сконструированы из итальянского полевого оборудования контейнерного типа, от офисов и гостиниц до душевых и туалетов. Италия – основной поставщик жилых вагончиков-контейнеров, а из них строятся целые города. Кроме этого, итальянцы занимаются разведкой воды и налаживанием водоснабжения. Чистый бизнес.

- Французы?

- Основной бизнес французов в Судане – поставки генераторов и агрегатов.

- Немцы?

- Немцы там есть, но чем занимаются, с уверенностью сказать не могу, может, добывают и очищают воду, фильтры они делают надежные. В Германии есть целые общества, кланы или ордена и специализируются они на добровольном оказании помощи народам Африки. Не знаю, можно ли к этой помощи отнести технику времен 2-й мировой войны, но на улицах Джубы можно часто встретить грузовики «Мерседес», с пробегом наверняка больше 1 000 000 км. – кузов давно сгнил, а движок тянет, что дурной – лучшей рекламы «Мерседесу» не придумаешь…

Со мной работал немец, который семь раз выезжал в Африку – возил гуманитарную помощь, которую собирали общества и раздавали племенам. Он военный вертолетчик из демонстрационной пилотажной группы, 8000 часов налета. Человек не бедный, но своими деньгами на гуманитарку не делился. Работал курьером по доставке гуманитарной помощи – в Кению, Уганду, Судан и Чад.

Голландцы тоже активно собирают и переправляют свою помощь в Африку. При мне один офицер раздавал церковную утварь и миссионерскую литературу. Канадцы, из Канады заказывают целые контейнеры с барахлом – футбольный и баскетбольный инвентарь, учебники, книги, одежду и другой секонд-хенд.

- Британцы?

- Британцев я там встречал только в качестве сотрудников ООН.

- Испанцы?

- Испанцев не видел.

- А как другие продвинутые азиаты? Корейцы и японцы, например?

- Нет, массы корейцев и японцев я не наблюдал. Есть единичные экземпляры в составе миссии и гуманитарных организаций. Японцы – основной поставщик автомобилей для ООН. А вот, чтобы их компании туда гнали за сырьем, такого не замечалось.

- Опять об игроках. Вот в ДР Конго, как ты говорил, есть такая влиятельная прослойка, как лесные командиры. А в Судане кто? Пустынные или саванные командиры?

- Скорее, пустынно-саванные.

- Кто там мутит воду, кроме уже упомянутых «божьих сопротивленцев» из LRA? Кто еще из “плохих парней” (bad guys)?

- Ну, LRA будоражит Южный и Западный Судан по полной программе. Еще – те же уже упомянутые амборозы. Эти просто убивают всех подряд, в том числе, и солдат SPLA.

- А амбарозы чего хотят?

- Им нужна свежая трава для скота. И новые пастбища. Земли, где мигрируют, считают своими. Несмотря на границы и на то, кто на этих землях живет. Чужих прав они не признают, утверждают, что только они истинные суданцы. Ниангатомы постоянно дерутся с кенийскими кочевыми племенами. Кроме этих, в Южном Судане, по большому счету, и некому больше будоражить ситуацию.

Ах, да, есть одна непонятная группировка из Дарфура «Джем» - JEM, «Движение за Справедливость и Равенство».

Несколькими колоннами они умудрились ворваться в Хартум и даже захватить рынок. Базар – сам по себе бандитский вертеп. А еще и эти приехали. JEM нельзя отнести к террористам. Они, скорее, разбойники. Овладели рынком в районе Омдурман и ушли. Заметь, их не выкурили оттуда, сами организованно ушли. Была проведена «демонстрация силы», но Башир смог договориться. А после набега на Хартум с его замов полетели шапки. По-видимому, Баширу показалось, что он вскрыл заговор и нужно только найти повод для репрессий. А JEM оказался хорошим инструментом для ослабления оппозиции. JEM территориально базируются в западном Судане, в землях Дарфура. Как они умудрились организованными колоннами, едва ли не торжественным маршем, преодолеть сотни километров и незамеченными овладеть куском столицы? Прямо «дивизия-призрак» Роммеля. Приперлись на джипах с тяжелыми пулеметами, с закрытыми лицами, перевязанными платками, злобные такие кочевники-робингуды.

- Кстати, я уже тебе говорил, что в военной академии в Эфиопии учится много курсантов из Южного Судана. Причем, в академии бронетанковых войск в том числе.

- Ну, вот видишь, они уже готовят танкистов. Я видел в Джубе несколько машин, стояли вдоль дорог и в центре города. Один, даже пушкой насквозь протаранил джип. Как видишь, подготовка им очень кстати.

Вот, в общем, и все с основными игроками. Все что знаю.

TERRA INCOGNITA

- Что еще есть из полезных ископаемых в Южном Судане? Помню, как ты жаловался на здоровье после возвращения из Судана. Говорил, что у тебя проблемы со щитовидкой и имеешь подозрение, что слегка нахватался в Джубе радиации. Там что, уран есть на поверхности?

- Да, когда вернулся из Судана, то на обследовании обнаружили увеличение щитовидки. Грешу на Судан. На юге действительно фонит.

- Какие ваши доказательства?

- Вообще-то очень скромно помалкивали о реальном радиационном фоне. Но скандинавы и прочие европейцы в отпуск ездили очень часто. Скорее всего, Южный Судан классифицирован как экологически грязный район. Может быть, как раз из-за того, что фонит. Местные жители обычно живут не больше 40-45 лет. Особенно племена, живущие в саванне. И американцев, убежден, интересует не только нефть. Однако, прямых свидетельств у меня нет. Разработки не проводятся. И с дозиметром никто не ходит. Хотя надо было бы.

- Знаешь, в 2009, когда я был в Кувейте, один мужик из Египта мне озвучивал версию, что Судан потенциально может быть стать новой мировой житницей, то есть, стать одним из крупнейших производителей и экспортеров зерна. Там предпосылки для этого?

- Ты знаешь, я много летал над Суданом. Под тобой сотни километров неисхоженной, нетронутой целины. Как-то совершил марш-сафари из Вау в Джубу на 800 с лишним километров. Мы ехали и через джунгли, пересекали и горно-пустынную местность, и саванну. Грунт везде был разного цвета, красный, желтый, белый и черный. А вдоль Нила, в долине – вообще раздолье. Снимают урожай овощей и фруктов три раза в год. Всегда изобилие таких сезонных плодов как арбузы, дыни, экзотической фигни навалом. Продается за копейки. А освоена только меньшая часть из плодородной части страны. Единственная проблема – вода. И отсутствие коммуникаций – дорог.*

Who is MilOb?

Военные наблюдатели - это нечто другое. Работая непосредственно в этих же районах, в разделительных зонах, ведут надзор за тем, как выполняются подписанные конфликтующими сторонами договора. Если фиксируются нарушения, немедленно докладывают по команде, через штаб миссии, в штаб-квартиру миротворческих операций в Нью-Йорке (DPKO - Department of Peacekeeping operations). Фактически, эта работа не прекращается ни на минуту, ведется днем и, иногда, ночью. Информацию получают изо всех источников, но в основном - методом наблюдения. Конечно, проводятся переговоры, опросы, расследования, посредничество. Но в основном работа осуществляется по принципу «Observe and Report» - «увидел - доложил». Причем, эти доклады готовятся и подписываются как минимум двумя военными наблюдателями из разных стран. Например, я и уругваец, или филиппинец с малавийцем. Главное, чтобы наблюдателей и составителей рапортов было не меньше двух, и это называется «UN confirmed», то есть, рапорт, подтвержденный экспертами ООН. Никто, кроме наблюдателей, не имеет права и не имеет легитимной основы составлять рапорта. Есть, конечно, контингенты, но это более специфические отчетные документы. Информация в DPKO идет со всех концов.

Военные наблюдатели - это офицеры от капитана до подполковника. Лейтенантов нет, полковников тоже нет. Они имеют статус «Expert on Mission» и определенный иммунитет, который гарантируется ООН. Их рабочее место, реже и их жилье - это тим-сайт (team site). Методом патрулирования, выездов на местность, переговоров, расследований, сбора и анализа информации выполняют они свои функции. Есть разные миссии, разные страны, разные задачи, но, как правило, нет такого, чтобы в одном тим-сайте оказывались два представителя одной страны, за исключением Миссии ООН в Судане. Такова политика ООН.

- То есть, никаких землячеств?

- Да, никаких землячеств. Тим-сайты бывают разные - от 8 до 40 человек. Я был тим-лидером в Конго, имел в подчинении 8 человек в подчинении. А в Судане, составляли от 20 до 40 человек. Соответственно, и область ответственности у тим-сайтов разная. В Конго, например, это были тысячи квадратных километров - вся провинция Экватэр (от французского Équateur - экватор). В подчинении было развернуто 7 тимов.

- Экватор?

- Да, эту провинцию пересекал экватор. Еще раз повторю, это были не тысячи, а сотни тысяч квадратных километров. Примерно, как половина территории Украины. Вот такая у нас была площадь ответственности. И всего - семь тим-сайтов по 3-8 человек контролировали эту территорию. Я был старшим военным наблюдателем-координатором сектора провинции Экватэр. А вот Судане, в 1-м секторе, где я был начальником операций ООН...

Наша служба и опасна, и трудна...

- Давай о Судане поговорим в следующий раз. А сейчас поговорим о Конго. Ты когда-то говорил, что военный наблюдатель - это опасная работа. В чем конкретно выражается эта опасность?

- Военных наблюдателей подстерегает множество разных опасностей. Самые главные - это собственные ошибки, и ошибки других членов команды. Например, опасность может подстерегать даже в неправильно построенной манере поведения с местным населением - оно реагирует моментально, адекватно, решительно и непредсказуемо. Это - первое. Второе - это мины. Минная опасность - постоянная. Третье - культурные, религиозные, а иногда, и кулинарные противоречия именно в самом тим-сайте. Четвертое - опасность для здоровья, поскольку биологическая среда там агрессивная, и вообще климатические условия весьма неблагоприятны для нашего обитания. Пятый момент: мы работаем с людьми, которые совсем недавно были активными участниками конфликтов, они - с оружием, а мы - без. И защиты у нас практически никакой не было.

В чем заключается опасность? Если, к примеру, я не рассчитал степень риска, принял неподходящую манеру поведения, брать охрану или не брать, подобрать подходящую команду, ехать мне вообще или не ехать в такую-то бригаду, подразделение бывших повстанцев - все это влияет на результат, где любое неверное решение может привести к печальным последствиям.

Например, был случай, когда моя группа получила приказ провести расследование набега боевиков на одну деревню. Причем, приказали приступить к операции немедленно и подготовить рапорт в течение двух-трех дней. Но это было не так просто сделать. Во-первых, эта деревня была расположена далеко в джунглях, куда добраться можно было только на вертолете. Во-вторых, мы не знали, какая группировка боевиков совершила нападение, какие подразделения боевиков вообще там могут находиться, не знали буквально ничего. Было известно только, что десятки женщин изнасилованы, многие мужчины убиты, уведен скот, и деревня практически сожжена. И это было всё, что мы знали. И от нас потребовали информацию в течение 72 часов. Я заявил, что пока я не получу всю информацию из разных доступных мне источников, ни один наблюдатель туда не вылетит. Мы даже не знали, есть ли в этом районе площадка, пригодная для приземления и взлета вертолета. И как оказалось, мы не зря переживали. В итоге российским вертолетчикам пришлось сажать вертолет в «колодец» между эвкалиптами высотой в 70 метров. За несколько дней мы все же собрали информацию, правда, не полную.

Важно то, что мы первым делом обеспечили минимально безопасные условия работы военных наблюдателей. Кроме того, с нами вылетел начальник сектора, журналисты, представители ООН, Красного Креста, «Human Rights» и много другого разного народа. Конечно же, мы взяли с собой охрану из числа миротворцев из ганийского контингента, которые обеспечили безопасность периметра и охрану техники. Нам же оттуда надо было вылетать и обратно. Это - 200 км в один конец. Вертолеты - полностью загруженные. На борту - 20 человек, из которых - 8 охранников. Четыре человека охраняют вертолетную площадку, и еще 4 охранника сопровождают делегацию. Если бы сделали всё с наскока, я не знаю, чем бы это могло закончиться. И еще, хорошо, что мы приехали чуть позже, когда окончательно улеглись все страсти.