Утрехтская школа (М. Ван Манен).

Основателем данного направления в практическом использовании феноменологических идей является М. Лангевельд, научные интересы которого концентрировались вокруг проблематики возрастного развития. (Langeveld, M. J. (1968) Studien Zur Anthropologie des Kindes. Tubingen: Max Niemeyer). Среди его последователей обычно называют К. Майер-Драуэ и Т. Биемана. Вместе с тем, наиболее широкой известностью пользуются работы М. ван Манена, которые, пожалуй, наиболее близки феноменологическому исследовательскому проекту Утрехтской школы. Отличительной чертой работ М. ван Манена является его внимание к проблематике метода в феноменологическом исследовании. Свое понимание специфики феноменологического исследования он изложил в ряде книг, наиболее интересной из которых для нас является «Researching Lived Experience:Human Science for an Action Sensitive Pedagogy». (van Manen, M. (1990) Researching Lived Experience: Human Science for an Action Sensitive Pedagogy. Ontario: University of Western Ontario, Althouse Press).

Несмотря на то, что в целом М. ван Манен проявляет интерес, скорее к педагогическим, чем, собственно, к психологическим проблемам, по сути, он разрабатывает принципы исследовательской феноменологической практики. Эта практика описывается им как рефлексивная, чувствительная и тактичная деятельность (с. 8). Такт понимается им как «открытость опыту», «внимание к субъективности», «управляемая способность проникновения с опорой на чувства». Таким образом, взгляды М. ван Манена характеризуются наличием ярко проявленного морального измерения: важны не только специфические темы, подлежащие исследованию, но и те способы, которыми это исследование осуществляется. Подход М. ван Манена к феноменологическому исследованию описан К. Майер-Драуэ как «целостный и поэтический». Целостный, поскольку он направлен на открытие глубины понимания человека, а поэтический – так как характеризуется чувствительностью и рефлексивностью.

В своих работах М. ван Манен не выводит последовательную формулу проведения феноменологического исследования и не оперирует такими терминами как «сбор данных» или «анализ данных». Вместо этого он идентифицирует путь, которым должен пройти исследователь, занимающийся изучением опыта. Относительно таких путей он выдвигает следующие идеи:

· Использование личного опыта исследователя как отправной точки в работе над опытом.

· Внимание к этимологии слова (или слов), необходимых для описания опыта.

· Поиск идиоматических фраз или словосочетаний для описания опыта, так как они могут иметь интерпретирующий потенциал.

· Получение описаний исследуемого опыта от респондентов в виде письменных протоколов.

· Интервьюирование респондентов, как способ сбора материала для исследования опыта.

· Наблюдение как способ вхождения в мир людей.

· Использование описания изучаемого опыта в литературных произведениях, т.к. литература, поэзия, другие формы истории, биографии, журналы, дневники могут служить важными источниками возможных человеческих событий. (с. 54-74).

Подчеркнем, в связи с высказываемыми автором идеями, два существенных обстоятельства. Первое – феноменологическое исследование стремится к обобщению опыта некоторого количества респондентов, обращаясь для этого к специфическим способам сбора эмпирического материала: интервью, наблюдению. Второе – для получения сведений об изучаемом опыте целесообразно привлекать материал, извлекаемый из художественных, литературных описаний, которые могут отождествляться с действительными событиями и способствовать более полному описанию изучаемого феномена.

Не предлагая жесткой схемы сбора данных», ван Манен отказывается и от формулировки универсальных правил их анализа, настаивая в своих ранних работах на том, что «феноменология – это метод без методов». (van Manen, M. 1984 Doing Phenomenological Research and Writing: An Introduction. Monograph No. 7. Department of Secondary Education, Faculty of Education, University of Alberta, Publication Services. p. 27). Тем не менее, в «Researching Lived Experience: Human Science for an Action Sensitive Pedagog»y он все же вводит некоторые принципиальные положения, относящиеся к этой стороне исследовательской феноменологической практики. (с. 79-93). Например, он подчеркивает необходимость обращения к тематическому анализу, т.е. определению тем или «структур опыта». Тематический анализ позволяет идентифицировать центры, вокруг которых сосредоточено описание. Другая мысль касается дифференциации выявленных тем. Дифференциация может быть осуществлена тремя способами: целостным подходом, селективным подходом и детализацией.

В первом случае исследовательский вопрос направлен на прояснение ключевого высказывания текста. Ключевое высказывание определяет весь его смысл. Во втором случае акцент делается на отдельных фрагментах, которые кажутся существенными для понимания смысла описываемого опыта. Наконец, в третьем исследуется каждое предложение с тем, чтобы увидеть, что оно вносит для общего понимания (с. 106). В процессе идентификации и дифференциации тем необходимо найти универсальную формулировку каждой из них. Для этого предлагается использовать прием, называемый им «свободное воображение». Свободное воображение, как оно понимается М. ван Маненом, подразумевает отношение к описанию опыта как к «лингвистическому проекту», в котором большое значение имеют конкретные примеры переживания специфического опыта. Примеры обладают способностью проникновения в суть изучаемого феномена или опыта. М. ван Манен перечисляет следующие особенности конкретных примеров: они способствуют концентрации внимания на важных аспектах текста, стимулируют размышления, повышают личную вовлеченность в изучаемый опыт (с. 111).

Предлагая приемы структурирования феноменологического описания, ван Манен указывает и на некоторые «ловушки» феноменологического письма. Среди них он, в частности, упоминает недостаточно четкую формулировку исследовательского вопроса, потерю способности к «феноменологическому удивлению», смешение экзистенциальных интерпретаций с восприятием, потерю связи с непосредственно переживаемым опытом, «недисциплинированный» анализ, ошибочное отношение к тексту как хранилищу личных эмоций самого исследователя. (van Manen, M. (1984) Doing Phenomenological Research and Writing: An Introduction. Monograph No. 7. Department of Secondary Education, Faculty of Education, University of Alberta, Publication Services. с. 26-28).

Например, комментируя последнюю из перечисленных «ловушек», он замечает, что феноменологическое описание не является ни автобиографическим отчетом, ни фиксацией субъективных восприятий или субъективного опыта индивидов. Несмотря на то, что в феноменологическом исследовании могут быть использованы фрагменты опыта самого исследователя и его респондентов, предметом изучения остается сам феномен. Например, предметом феноменологического исследования может быть «любовь». Тогда исследователь будет иметь дело с множеством данных: примерами из его собственной личной жизни, из жизни его респондентов, описаниями феномена «любви» в научной литературе, например Э. Фроммом, в поэзии и т.д. Однако над всеми этими данными необходимо размышлять, чтобы представить собственное понимание явления, которое называется «любовью». Таким образом, результат феноменологического исследования не является воспроизведением личных переживаний счастливо или несчастно влюбленного исследователя. Точно так же феноменологическое исследование ничего не сообщает относительно эмоций группы убитых горем или счастливо влюбленных респондентов. Их субъективные переживания и случаи из частной жизни не составляют существо проекта феноменологического исследования, а только служат тому, чтобы пролить свет на изучаемое явление.

Феноменология тогда определяется как «объективация субъективности». (Willis, P. (1996) Representation and interpretation in phenomenological research. In: P. Willis and B. Neville (eds), Qualitative Research Practice in Adult Education , pp. 215-250. Ringwood, Victoria: David Lovell Publishing 1996, p. 219). Каждое явление имеет объективный (нoэматический) и субъективный (ноэтический) полюс. Субъективный полюс представляет интерес только как способ понять непосредственную или объективную суть явления. Например, М. Кротти критически оценивает многие исследования, заявленные как «феноменологические», однако, фактически, имеющие дело с субъективными переживаниями респондентов, а не с феноменами, с которыми они имею дело. (Crotty, M. (1996) Phenomenology and Nursing Research. South Melbourne: Churchill Livingstone. – с. 107).

Дьюкуенская школа.

Основателем дьюкуенской феноменологической психологической школы является А. ван Каам. (van Kaam, A. 1966) Existential Foundations for Psychology. New York, NY: Appelton Century Crofts). Наиболее известными ее представителями являются А. Джиоржи, П. Колацци, Р. фон Экарсберг. Мы более подробно остановимся на работе А. Джиорджи и на сравнении его взгляда на феноменологическое психологическое исследование с позицией М. Ван Манена.

ВзглядыА. Джиорджиимеют тесную связь с феноменологической философией и психологией Э. Гуссерля. Э. Гуссерль полагал, что цель феноменологической психологии состояла в том, чтобы применить феноменологический метод в психологическом исследовании. Метод предполагал использование эйдетической редукции, которая должна была обеспечить раскрытие сущности изучаемого феномена. Э. Гуссерль полагал, что эйдетическая редукция обеспечивает «средства доступа к инвариантным существенным структурам сферы чистого умственного процесса». (Husserl, E. (1971) Phenomenology: Edmund Husserl's article for the Encyclopaedia Britannica 1927: new complete translation by R. E. Palmer. The British Society for Phenomenology 2(2): 77-90. p. 81). А. Джиорджи и другие представители дьюкуенской феноменологической традиции в психологии использовали его идеи для обоснования гуманитарного статуса психологии в противовес доминирующей позитивистской парадигме. Результатом стало появление экзистенциальной феноменологической психологии как альтернативы психологии mainstream.

А. Джиорджи считал, что психология должна развить свои собственные методы и процедуры, которые не полагаются на естественные науки. (Giorgi, A., Fischer, W. F. and von Eckartsberg, R. (eds.) (1971) Duquesne Studies in Phenomenological Psychology: Volume 1. Pittsburgh, PA: Duquesne University Press and Humanities Press). Он использовал положения экзистенциальной феноменологической философии и адаптировал критерии феноменологического метода, сформулированные М. Мерло-Понти для решения задач психологического исследования. (Giorgi, A. (1985b) Sketch of a psychological phenomenological method. In: A. Giorgi (ed.), Phenomenology and Psychological Research, pp. 3-21. Pittsburgh, PA: Duquesne University Press). В результате он сформулировал следующие положения, отражающие специфику психологического исследования:

1. Описание. Первый критический момент перехода от философии к психологии для А. Джиорджи заключается в перемещении фокуса внимания при исследовании феномена с изучения рефлексивного опыта самого исследователя на рефлексивный опыт других людей.

2. Редукция. В феноменологической философии формулируется требование преодолеть влияние личного отношения и переживаний на описание исследуемого феномена. А. Джиорджи, однако, считает, что это требование не возможно выполнить в психологическом исследовании на этапе сбора данных. Предпосылками для дальнейших обобщений являются как раз личностно нагруженные описания субъективного опыта. Сведение (редукция) субъективной (ноэтической) стороны опыта к представлениям об объективных свойствах изучаемого феномена является задачей анализа данных.

3. Сущности. А. Джиорджи утверждал, что открытие сущности или смысла феномена является общей задачей феноменологической философии и феноменологической психологии. Различие же состоит в том, что философ ищет универсальные инварианты, в то время как психолог обращается к смыслам, связанным с контекстом. Для этого необходимо признать, что уже познанные сущности или смыслы могут измениться из-за их отношений с контекстом или ситуацией.

4. Интенциальность. В феноменологической философии интенциальность означает отнесенность сознания к объекту. В психологии поведение рассматривается как произвольное и отвечающее контексту ситуации. Кроме того, в поведении «участвует» не только сознание, но и тело.

Таким образом, А Джиорджи модифицировал критерии феноменологического метода в философии, чтобы сделать его приемлемым для психологического исследования. Впоследствии его формулировки широко использовались в клинических и социально – психологических исследованиях. Основным источником данных в таких исследованиях остается интервью. Однако в отличие от М. ван Манена, А. Джиорджи, и вслед за ним другие исследователи, применявшие феноменологический метод, отказывались от использования других типов данных, основанных на опыте респондентов. Исключение составляет предложенная Р. фон Экартсбергом «интерпретационная феноменологическая психология», где используется более широкая база данных – мифы, нарративы, произведения искусства и так далее. (von Eckartsberg (1998b) Existential-phenomenological research. In: R. Valle (ed.), Phenomenological Inquiry in Psychology: Existential and Transpersonal Dimensions , pp. 21-61. New York, NY: Plenum Press).

Анализ данных состоит в размышлениях исследователя над ними с целью психологического объяснения изучаемого феномена. А. Джиорджи описывает четыре ключевых этапа анализа. (Giorgi, A. (1985b) Sketch of a psychological phenomenological method. In: A. Giorgi (ed.), Phenomenology and Psychological Research, pp. 3-21. Pittsburgh, PA: Duquesne University Press)

1 Чтение всех описаний с тем, чтобы получить обобщенный текст, включающий в себя излагаемые респондентами события и сопутствующий им опыт.

2. Редукция значений к единицам, соответствующим, во-первых, психологическому исследовательскому контексту, и, во-вторых, конкретным исследовательским задачам. На этом этапе исходный текст переводится в управляемые «единицы значений». Единицей значения является слово или фраза, отличающаяся от других. Важно, что на этом этапе сохраняется язык оригинального текста.

3 Преобразование обыденных выражений респондентов в психологический язык с акцентом на исследуемом явлении. В основе преобразования лежит процесс отражения и образного изменения. Именно здесь исследователь задается вопросом: «Что является существенным в этой единице значения»? Образное изменение - процесс, который исследователь использует, чтобы определить то, что является существенным и что появляется случайно.

4. Синтез преобразованных единиц значения в последовательные структуры. Задачей исследователя на этом этапе является классификация рядоположенных единиц значений и реконструкция общего структурного описания, которое представляет собой самый общий смысл изучаемого феномена. При этом все вовлекаемые в анализ единицы значений должны явно или неявно быть представлены в общем структурном описании. Этот заключительный этап очень важен в феноменологическом исследовании, так как фиксирует общность через образцы опыта респондентов.

В заключение следует указать на сходства и различия в подходах к психологическому феноменологическому исследованию М. ван Манена и А. Джиорджи. Сходство, на наш взгляд, состоит в том, что оба говорят о необходимости переводить высказывания респондентов на язык психологии. Различие же видится в степени «эмпиричности» исследования. В версии А. Джиорджи исследование гораздо в болей мере базируется на фактических данных, собираемых с целью анализа и объяснения. Кроме этого, М. ван Манен не придает решающего значения последовательности и структурированности самого исследовательского процесса, тогда как для А. Джиорджи прозрачность совершения необходимых шагов играет важную роль.