Стили художественной литературы

Вопрос о месте литературно-художественного стиля в систе­ме функциональных стилей русского языка решается учеными по-разному. Многие из них отводят художественному стилю рав­ноправное место среди других стилей. Его «право» на существо­вание в этой системе мотивируется тем, что он участвует в выполнении языком его социальной функции воздействия, что художественная литература тоже является сферой использова­ния языка (хотя и не вполне соотносительной с другими сфера­ми, связанными с общественной деятельностью людей), что эстетическая функция представляет собой одну из форм функ­ционирования языка и т.д. Приводятся и другие доводы в поль­зу полноправного включения художественно-беллетристического стиля в число функциональных языковых стилей.

Вместе с тем иногда отмечается своеобразие этого стиля на фоне других. Так, указывая, что стиль художественной литера­туры не ограничен резко от других языковых стилей. исследо­ватели находят, что в нем концентрируется и в какой -то мере воспроизводится все многообразие языковых стилей. Эстетико-коммуннкативная функция художественною стиля связана с особым способом выражения мыслей, что заметно обличает этот стиль от других. Эстетическая функция языка художественной литературы отнюдь не является дополнительной, Основываясь на коммуникативной функции, в поэтическом творчестве она занимает первое место.

Но есть и немало исследователей, которые исключают худо­жественный стиль из системы функциональных стилей литера­турного языка, указывая, что именно специфичность языка художественной литературы, его стилистическая «незамкнутость», неограниченность в отношении используемых в нем речевых средств препятствуют включению его в систему функциональ­ных стилей. В частности, В, В. Виноградов указывал, что язык национальной художественной литературы не вполне соотноси­телен с другими стилями книжно-литературной и народно-раз­говорной речи. Он использует их, но в своеобразных комбинациях и в функционально преобразованном виде. Правомернее гово­рить об особых «стилях художественной литературы».

В обоснование излагаемой точки зрения указывается,чтохудожественная литература широко пользуется и разговорной речью, что в ней могут употребляться (при наличии художест­венной мотивированности) и элементы нелитературного языка:

диалектные, жаргонные, профессиональные и т.д.

Эти крайние точки зрения можно примирить, если:

1) признать, что языку художественной литературы присуща не только эстетическая функция, которая является его моно­полией, но и функция коммуникативная;

2) учитывать, что его стилистическая незамкнутость не пре­пятствует ему иметь какие-то общие черты, которые восприни­маются именно как черты художественной литературы;

3) наконец, вспомнить, что разные стили находятся в актив­ном взаимодействии, но при этом элементы одного стиля не механически воспроизводятся в другом стиле, а преломляются в нем в соответствии с его спецификой.

При этих условиях возможно говорить о художественном стиле или, точнее, имея в виду невозможность создания в наше время, при огромном богатстве и разнообразии литературных жанров, единого всеобщего художественного стиля, говорить о стилях художественной литературы, объединенных значительной общностью, но не лишенных индивидуального своеобразия. (Употребляя термин «удожественный стиль», будем учитывать, что понятие стиля в этом случае имеет несколько иное содержание, чем в применении к остальным функциональным стилям.)

Особенность языка художественной литературы составляю: 1) единство коммуникативной и эстетической функций: 2) многостильность; 3) широкое использование изобразительно-выразительных языковых средств; 4) проявление творческой индивидуальности автора. К этому добавим, что язык худо­жественной литературы оказывает большое влияние на развитие литературного языка,

Не все указанные черты являются специфической принад­лежностью художественного стиля. Как было уже сказано, толь­ко эстетическая функция полностью относится к нему. Что касается других черт, то они в большей или меньшей степени встречаются и в других стилях. Так, изобразительно-выразитель­ные средства языка находим во многих жанрах публицистичес­кого стиля и в научно-популярной литературе. Индивидуальный слог автора встречаем и в научных трактатах, и в общественно-политических работах. Литературный язык — это не только язык художественной литературы, но и язык науки, периодической печати, государственных учреждений, школы и т.д.; на его раз­витие оказывает сильное влияние разговорная речь.

Будучи только частью общелитературного языка, язык худо­жественной литературы вместе с тем выходит за его пределы:

для создания «местного колорита», речевой характеристики дей­ствующих лиц, а также в качестве средства выразительности в художественной литературе используются диалектные слова, со­циальную среду характеризуют слова жаргонные, профессиональ­ные, просторечные и т.д. Со стилистической целью используются также архаизмы — слова, выпавшие из актива языка, заменен­ные современными синонимами.Их основное назначение в

художественной литературе — создать исторический колорит эпо­хи. Они употребляются и для других целей — придают речи тор­жественность, патетичность, служат средством создания иронии, сатиры, пародии, окрашивают высказывание в шутливые тона. Однако в этих функциях архаизмы находят применение не толь­ко в художественной литературе: они встречаются также в пуб­лицистических статьях, газетных фельетонах, в эпистолярном жанре и т.д.

Отмечая, что в художественной литературе язык выступает в особой, эстетической функции, мы имеем в виду использование образных возможностей языка — звуковой организации речи, выразительно-изобразительных средств, экспрессивно-стилисти­ческой окраски слова. Образность слова обусловлена его худо­жественной мотивированностью, назначением и местом в составе художественного произведения, соответствием его образному содержанию. Слово в художественном контексте двупланово: будучи единицей номинативно-коммуникативной, оно служит также средством создания художественной выразительности, создания образа.

Особенностью стиля художественного произведения являет­ся выступающий в нем «образ автора» («повествователя») не как непосредственное отражение личности писателя, а как ее свое­образное перевоплощение. Подбор слов, синтаксических кон­струкций, интонационного рисунка фразы служит для создания речевого «образа автора» (или «образа рассказчика»), определя­ющего весь тон повествования, своеобразие стиля художествен­ного произведения.

Нередко художественный стиль противопоставляют научно­му. В основе этого противопоставления лежат различные типы мышления — научного (с помощью понятий) и художественно­го (с помощью образов). Разные формы познания и отражения действительности находят свое выражение в использовании раз­личных языковых средств.

Для подтверждения этого положения можно сравнить два описания грозы — в научной статье и в художественном произ­ведении (см. § 1),

Упражнение 5. Проведите стилистический анализ отрывка из по­вести А. П. Чехова «Степь».

Между далью и правым горизонтом мигнула молния И так ярко, что осветила часть степи и место, где ясное небо граничи­ло с чернотой. Страшная туча надвигалась не спеша, сплошной массой; на её краю висели большие, чёрные лохмотья; точно

такие же лохмотья, давя друг друга, громоздились на правом и левом горизонте. Этот оборванный, разлохмаченный вид тучи придавал ей какое-то пьяное, озорническое выражение. Явствен­но и не глухо проворчал гром. Егорушка перекрестился и стал быстро надевать пальто. <...>

Вдруг рванул ветер и... со свистом понёсся по степи, беспо­рядочно закружился и поднял с травою такой шум, что из-за него не было слышно ни грома, ни скрипа колёс. Он дул с чёр­ной тучи, неся с собой облака пыли и запах дождя и мокрой земли. Лунный свет затуманился, стал как будто грязнее, звёзды ещё больше нахмурились, и видно было, как по краю дороги спешили куда-то назад облака пыли и их тени. <...>

Чернота на небе раскрыла рот и дыхнула белымогнём; тот­час же опять загремел гром...

Дождь почему-то долго не начинался... Было страшно тем­но... А молнии в потёмках казались белее и ослепительнее, так что глазам было больно. <...>

Вдруг над самой головой его [Егорушки] со страшным, оглу­шительным треском разломалось небо; он нагнулся и притаил дыхание, ожидая, когда на его затылок и спину посыпятся об­ломки... Раздался новый удар, такой же сильный и ужасный. Небо уже не гремело, не грохотало, а издавало сухие, трескучие, похожие на треск сухого дерева звуки.

«Тррах! тах, тах! тах!» — явственно отчеканивал гром, катил­ся по небу, спотыкался и где-нибудь у передних возов или дале­ко сзади сваливался со злобным, отрывистым — «трра!..»

Раньше молнии были только страшны, при таком же громе они представлялись зловещими. Их колдовской свет проникал сквозь закрытые веки и холодом разливался по всему телу. Что сделать, чтобы не видеть их? Егорушка решил обернуться лицом назад...

«Трах! тах! тах!» — понеслось над его головой, упало подвоз и разорвалось — «ррра!» <...>

...Молния сверкнула в двух местах и осветила дорогу до са­мой дали... По дороге текли ручейки и прыгали пузыри.

Разговорный стиль

Разговорный стиль противопоставлен книжным стилям; ему одному присуща функция общения, он образует систему, имею­щую особенности на всех «ярусах» языковой структуры: в фонети­ке (точнее, в произношении и интонации), лексике, фразеологии, словообразовании, морфологии, синтаксисе.

Термин «разговорный стиль» понимается двояко. С одной стороны, он употребляется для обозначения степени литератур­ности речи и включается в ряд: высокий (книжный) стиль - средний (нейтральный) стиль — сниженный (разговорный) стиль. Такое подразделение удобно для описания лексики и при­меняется в виде соответствующих помет в словарях (слова ней­трального стиля даются без пометы). С другой стороны, этим же термином обозначается одна из функциональных разновидностей литературного языка.

Разговорный стиль представляет собой функциональную систе­му, настолько обособленную от книжного стиля (его иногда называ­ют литературным языком), что это позволило Л.В. Щербе сделать такое замечание: «Литературный язык может настолько отличаться от разговорного, что приходится иногда говорить о двух разных язы­ках»¹. Не следует буквально противопоставлять литературный язык разговорному языку, т.е. выводить последний за пределы лите­ратурного языка. Имеются в виду две разновидности литератур­ного языка, обладающие каждая своей системой, своими нормами. Но в одном случае это кодифицированный (строго сис­тематизированный, упорядоченный) литературный язык, а в дру­гом — некодифицированный (с более свободной системой, меньшей степенью регламентации), но тоже литературный язык (за пределами которого находится частично включаемое в лите­ратурную речь, частично выходящее за ее рамки так называемое просторечие). И в дальнейшем такого понимания мы и будем придерживаться. А для разграничения в пределах литературного языка имеющихся вариантов — лексических, морфологических, синтаксических — будут использованы термины «книжный» и «разговорный».

Разговорный стиль находит с вое выражение как в письмен­ной форме (реплики персонажей в пьесах, в отдельных жанрах художественной и публицистической литературы, записи в днев­никах, тексты писем на обиходные темы), так и в устной. При этом имеется в виду не устная публичная речь (доклад, лекция, выступление по радио или телевидению, на суде, на собрании и т.п.), которая относится к кодифицированному литературному языку, а неподготовленная диалогическая речь в условиях сво­бодного общения ее участников. Для последнего случая ис­пользуется термин «разговорная речь».

Разговорная речь характеризуется особыми условиями функционирования, к которым относятся:

¹Щерба Л.В. Избр. работы по русскому языку. М., 1957. С. 115.

1) отсутствие предварительного обдумывания высказывания И связанное с этим отсутствие предварительного отбора языко­вого материала;

2) непосредственность речевого общения между его участниками;

3) непринужденность речевого акта, связанная с отсутствием официальности в отношениях между говорящими и в самом ха­рактере высказывания.

Большую роль играет контекст ситуации (обстановка рече­вого общения) и использование внеязыковых средств (мимика, жесты, реакция собеседника).

К чисто языковым особенностям разговорной речи относятся:

1) использование внелексических средств: интонация — фра­зовое и эмфатическое (эмоционально-выразительное) ударение, паузы, темп речи, ритм и т.д.;

2) широкое употребление обиходно-бытовой лексики и фра­зеологии, эмоционально-экспрессивной лексики (включая час­тицы, междометия), разных разрядов вводных слов;

3) своеобразие синтаксиса: эллиптические и неполные пред­ложения различного типа, слова-обращения, слова-предложения, повторы слов, разрыв предложений вставными конструкциями, ослабление и нарушение форм синтаксической связи между час­тями высказывания, присоединительные конструкции и т.д.

Разговорной речи свойственна экспрессивность не толь­ко в лексическом плане, но и в плане синтаксическом. Напри­мер, отрицательный ответ на вопрос Успеем? чаще всего оформляется такими вариантами: Где там успеем!; Куда там ус­пеем!; Какое там успеем!; Хорошенькое дело — успеем!; Так тебе и успеем!; Прямо — успели!; Уж и успели! и т.п., и весьма редко слышится ответ: Нет, мы не успеем.

Помимо своей прямой функции — средства общения, разго­ворная речь выполняет и другие функции: в художественной литературе она используется для создания словесного портрета, для реалистического изображения быта той или иной социаль­ной среды, в авторском повествовании служит средством стили­зации; при столкновении с элементами книжной речи может создавать комический эффект.

Что касается разговорного стиля, то, как указано выше, он образует особую систему, имеющую разнообразное назначение. Остановимся подробнее на его отдельных сторонах.

Произношение. В различных классификациях стилей произ­ношения фигурирует и разговорный стиль. Особенностью его является, во-первых, то, что он, подобно «высокому» (книжно-

му) стилю произношения, экспрессивно окрашен, в отличие от нейтрального стиля. Это объясняется тем, что разговорный стиль связан с соответствующим лексическим пластом (разговорной лексикой). Во-вторых, разговорный стиль произношения характери­зуется как неполный: менее отчетливое произношение звуков, сильное редуцирование, что связано с убыстренным темпом речи (в противовес полному — при медленном темпе речи с отчетливым произношением звуков, тщательностью артикуляции).

Нередко слова и их формы в разговорном стиле имеют уда­рение, не совпадающее с ударением в более строгих стилях речи:

приговор (ср. нормативное приговор), звонишь (ср. звонишь), впи­лась (ср. впилась), прикрепит (ср. прикрепит), некролог (ср. не­кролог), развилась (ср. развилась) и т.д.

В разговорном стиле произношения преобладают определен­ные типы интонации.

Лексика. Разговорная лексика, входя в состав лексики устной речи, употребляется в непринужденной беседе и характеризуется различными оттенками экспрессивной окраски. Разговорные сло­ва принадлежат к разным частям речи. Выделяются:

существительные: балагур, враньё, врун, ерунда, задира, злю­ка, картёжник, картошка, молодчина, раздевалка, толкотня, че­пуха, чушь, шумиха, электричка и др.;

прилагательные: бежевый, долговязый, дотошный, мудрё­ный, носатый, нынешний, работящий, расхлябанный и др.;

глаголы: балагурить, вздремнуть, вопить, впихнуть, грохнуть­ся, ехидничать, жадничать, любезничать, мешкать, навязаться, огорошить, прихворнуть, секретничать, тараторить, тормошить, чудить и др.;

наречия: баста, вконец, вкривь, вприкуску, впритык, втихо­молку, донельзя, кувырком, мигом, многовато, нагишом, наобум, недосуг, поделом, полегоньку, помаленьку, потихоньку, тихонько, хорошенько, чуточку и др.

Встречаются также разговорные местоимения (этакий), союзы (раз — «если»), частицы (авось, вон —«вот», навряд ли), междометия (ну, эге).

Некоторые разговорные слова представляют собой одноко­ренные варианты общеупотребительных слов: бежевый (ср. нейтр. беж), картошка (ср. картофель).

Отдельные слова приобретают разговорный характер только в одном из значений. Таков глагол развалиться («небрежно сесть или лечь»), звукоподражательные слова бац, трах в функции сказуемого и др.

Фразеология. Значительную часть фразеологического фонда русского языка составляет разговорная фразеология. Стилисти­чески она весьма выразительна, содержит разнообразные экспрес­сивно-оценочные оттенки (иронический, пренебрежительный, шутливый и т.д.). Ее характеризует также структурное разнооб­разие (различное сочетание именных и глагольных компонен­тов): ад кромешный, без году неделя, ветер в голове, глядеть в оба, дело в шляпе, едва ноги носят, ждать не дождаться, заварить кашу, играть комедию, как в воду кануть, лезть из кожи вон, мед­вежий угол, набить руку, обвести вокруг пальца, палец о палец не ударить, рукой подать, с грехом пополам, танцевать от печки, уши вянут, хлопать глазами, чужими руками жар загребать, ши­ворот-навыворот, яблоку негде упасть и др.

Словообразование. Многие слова разговорного стиля образуются с помощью определенных аффиксов (в большинстве случаев — суф­фиксов, реже — приставок). Так, в разряде существительных исполь­зуются следующие суффиксы с большей или меньшей степенью продуктивности, придающие словам разговорный характер:

-ак/-як: простак, дурак, добряк, здоровяк;

-ак(а)/-як(а) —для слов общего рода: зевака, писака, гуляка, забияка, кривляка;

-ан/-ян: старикан, грубиян;

--ач: бородач, циркач;

-аш: торгаш;

-ёжк(а): делёжка, зубрёжка, кормёжка («кормление»);

-ень: баловень, увалень;

-л(а): воротила, громила, зубрила;

-лк(а): раздевалка (другие слова — просторечные: курилка, читалка);

-н(я): возня, грызня;

-отн(я): беготня, пачкотня;

-тяй: лентяй, слюнтяй;

-ун: болтун, говорун, крикун, пачкун;

-ух(а): грязнуха, толстуха;

-ыш: глупыш, голыш, крепыш, малыш;

-яг(а): бедняга, деляга, работяга.

Целая серия слов с суффиксом -ш(а), обозначающих лиц женского пола по их профессии, занимаемой должности, вы­полняемой работе, занятию и т.д., относится к разговорной лек­сике: библиотекарша, директорша, кассирша, секретарша и др.

Отдельные разговорные слова имеют однокоренные ней­тральные варианты: бессмыслица (ср. бессмысленность), дву­смыслица (ср. двусмысленность) нелепица (ср. нелепость),

браслетка (ср. браслет), жилетка (ср. жилет), табуретка (ср. табурет) и др.

В большинстве случаев суффиксы субъективной оценки при­дают словам разных частей речи разговорную окраску: воришка, лгунишка, плутишка, человечишка, шалунишка', землишка, погодиш-ка, службишка', городишко, домишко, заборишко, житьишко, мо­лочишко, письмишко; бородища, грязища; большущий, злющий; вечерком, вечерочком, шепотком и др.

Для прилагательных, имеющих разговорный характер, мож­но отметить использование суффикса -аст-'. глазастый, губас­тый, зубастый, языкастый и др., а также приставки пре-: предобрый, презабавный, премилый, пренеприятный, препротивный, пресмешной и др.

К разговорной лексике относятся глаголы на -ничать: безоб­разничать, бродяжничать, жеманничать, жульничать, малярни­чать, обезьянничать, портняжничать, слесарничать и др.

Морфология. Разговорному стилю присущи некоторые осо­бенности в формах частей речи. (Подробнее об этом см. в разде­ле «Грамматическая стилистика»). Так, для существительных можно привести разговорные формы предложного падежа в от­пуску, в цеху (ср. книжные формы: в отпуске, в цехе); формы именительного падежа множественного числа договора, сектора (ср. книжные формы: договоры, секторы); формы родительного падежа множественного числа апельсин, помидор (ср. в письмен­ной речи: апельсинов, помидоров).

Форма сравнительной степени прилагательных в разговор­ной речи легко сочетается с приставкой по-: получше, покрасивее и имеет суффикс -ей: быстрей, теплей (ср. в книжных стилях:

быстрее, теплее).

Разговорными вариантами являются формы инфинитива видать, слыхать (ср.: нейтр. видеть, слышать); также форма мерять (меряю, меряешь) имеет разговорный характер по сравнению с мерить {мерю, меришь).

Синтаксис. Большим своеобразием отличается разговорный синтаксис. Указанные выше условия реализации разговорной речи (неподготовленность высказывания, непринужденность речевого общения, влияние обстановки) с особой силой сказы­ваются на ее синтаксическом строе. В зависимости от содержа­ния высказывания, ситуации, уровня языкового развития участников речевого акта используемые в разговорной речи син­таксические структуры весьма разнообразны, могут приобретать индивидуальный характер. Однако в целом представляется воз-

можным говорить о некоторых преобладающих моделях и ха­рактерных чертах литературно-разговорного синтаксиса. К ним относятся:

1. Преимущественное использование формы диалога:

Когда отец вошёл в палатку, где их поместили, Галинка ле­жала одна и не спала. Олег Владимирович присел на койку и

поцеловал её.

— Почему ты не спишь, рыжок?

Галинка прижалась к нему и передохнула так громко, будто удерживала плач.

— Ты что, Галинка?

— Ничего.

— Боишься одна?

— Я вообще ничего не боюсь, — сказала Галинка и тряхнула головой, как бы откидывая тревожные впечатления вечера. — Я решила, папа! Я буду изыскателем.

— Очень хорошо. Но почему ты так решила? Отец спрашивал серьёзно, он никогда не оскорблял её снисходи­тельностью.

— Потому, — убеждённо сказала она, — что они всегдапер­вые. Пришли, поставили палатки и начали.

— Это очень интересная профессия, Галя. Но у неё естьсвоинеудобства. Тебе почти не придётся жить дома.

— А я не хочу жить дома. (В. Кетлинская.)

2. Преобладание простых предложений; из сложных чаще используются сложносочиненные и бессоюзные сложные:

Легко сказать: писать! На это нужен навык, нужна какая-то сноровка. Конечно, это вздор, но всё-таки нужно. Вот я! Говорить я хоть до завтра, а примись писать, и Бог знает, что выходит. А ведь не дурак, кажется. Да вот и вы. Ну, как вам писать! (А.Н. Островский.)

3. Широкое использование вопросительных и восклицатель­ных предложений:

На вокзале Николаевской железной дороги встретились два приятеля: один толстый, другой тонкий.<... >

— Милый мой! — начал тонкий после лобызания. — Вот не ожидал! Вот сюрприз! Ну, да погляди же на меня хорошенько! Та­кой же красавец, как и был! Такой же душонок и щеголь! Ах, ты господи! Ну, что же ты? Богат? Женат? Я уже женат, как ви­дишь... Это вот моя жена, Луиза, урождённая Ванценбах... люте­ранка... А это сын мой, Нафанаил, ученик III класса. Это, Нафаня, друг моего детства. В гимназии вместе учились! (А.П. Чехов.)

В подобных предложениях часто встречаются вопроситель­ные и восклицательные слова (местоимения, наречия, частицы):

Кого они любят?Что им надо? (М.Г.); Тыоткуда же взялся, Ан­дрей? (Горб.); Одного только я не понимаю:как она могла тебя укусить? (Ч.);За что ты меня терзаешь? (Купр.); Эх, братец, какой ты глупый! (Остр.);Что, если и я кликну клич? (Т.);Разве утебя кто есть на фронте? (Павл.);И неужели вы никого из раз­ведчиков не знаете? (Каз.)

4. Употребление слов-предложений (утвердительных, отри­цательных, побудительных и др.); «Он молод?» — «Да» (Ч.); «Вам известны трофеи?» —«Как же» (Тр.); «Тебе не стыдно?» —«Поч­ти нет» (Сим.); «Завтра приедете?»— «Едва ли...» (Л.Т.); Какие тебе деньги? Вон! (Ч.}; Ну, иди, старик!Марш! (М. Г.); «Благода­рю».— «Пожалуйста» (Фед.).

Встречаются также предложения-обращения (вокативные предложения); в них говорящий не только называет лицо, к которому обращена речь, но и интонацией выражает раз­личные оттенки чувства — упрек, испуг, радость и т.д.:«Вера! Вера!» — в ужасе говорил Райский, протягивая ей руки, чтобы ей помешать (Гонч.).

5. Широкое использование неполных предложений (в диа­логе): «А что, Денисов хороший?» — спросила она.«Хороший» (Л.Т.);

«Разрешите у знать, зачем явились?»—«За боеприпасами» (Сим.).

Для разговорной речи характерны также эллиптические пред­ложения, особенностью структуры которых является отсутствие сказуемого, что придает высказыванию известную динамичность:

...Вдруг мне навстречу старушка. Машина-то мать (Т.); К тебе делегация от публики (Фед.); «Тише/Здравствуй/Не отпирай дверь, я —через окно», — шёпотом сказал Григорий (Ш.);«Так я в слу­чае чего — сюда», — и он указал пальцем в пол (Ф.);Один — мне штык в спину, другой — пулю в руку, и побежали назад (Тр.).

Наконец, разговорной речи присущи эллиптические кон­струкции, обусловленные ситуацией. Например, в магазине мы часто слышим: Покажите мне ту другую (пропущено слово шля­пу). Или у кассы кинотеатра: Два на девять часов (ср.: Дайте два билета на сеанс в девять часов).

6. Перерывы в речи, вызванные разными причинами (подыски­ванием нужного слова, волнением говорящего, неожиданным пе­реходом от одной мысли к другой и т.д.): Друг Моцарт, эти слезы... не замечай их (П.); «Лжёте!Почему вы не хотите драться?» — «По­тому что... потому что вы... мне нравитесь» (Ч.); Я хотел... просить вас... помочь мне (Кор.).

7. Использование различных по значению вводных слов и сло­восочетаний: «Гроза-то не унимается, — бормотала она. — Как бы, неровён час, чего не спалило» (Ч.); «Мы не бедный класс. Мы,так сказать, временно впавшие, — сказал Парабукин, — впавшие в нуж­ду» (Фед.);Между прочим, хотя рискую вас огорчить, но должен сознаться —кажется, один и ваш мост взорвал (Сим.); Это было... Где же это,позвольте, было? (Павл.); Мы к тебе не с просьбой при­шли. Мы,если хочешь знать, мы требовать пришли (Горб.).

8. Использование вставных конструкций, разрывающих основ­ное предложение и вносящих в него дополнительные сведения, заме­чания, уточнения, пояснения, поправки и т.д.: «Я выстрелил, — продолжал граф, — и, слава Богу, дал промах; тогда Сильвио... (в эту минуту он был, право, ужасен) Сильвио... стал в меня прицели­ваться» (П.); Его вторая жена, красавица, умница— вы её только что видели — вышла за него, когда уже он был стар (Ч.); Когда это пройдёт, —если это пройдёт — тогда увидимся (А.Т.).

9. Использование присоединительных конструкций, представ­ляющих собой дополнительное высказывание: Я же за всё пла­тила, решительно завсё! И так дорого! (Ч.); «И у меня, Иринка, отец с матерью и с сестрёнкой... — взглянул он на девушку, — тебе ровесница была бы... померли.От голода» (Ш.).

10. Широкое использование эмоциональных и императив­ных (повелительных) междометий:«Ох, ох, умираю!» — прогово­рила она, тоскливо разводя руками (Т'.); Подаю в отставку.Баста!Пять лет всё раздумывал и, наконец, решил (Ч.);Батюшки! Что у тебя с рожей-то? (М.Г.);«Вон отсюда! Немедленно!» — прокри­чал он ясным металлическим голосом (Пауст.); Никита,айда на дощаники! (Фед.)

11. Лексические повторы: Надо, чтоб парень был видный, из себя красивый. Да, да, да. Так, так (Остр.); У нас было не лето, а сплошное чёрт знает что: дождь, дождь, дождь (Ч.); «И чем вы пашете свою землю, нам тоже неизвестно, а с какими сетями в море ходите — и подавно!» — «Верно! верно!» (Вс. Ив.)

12. Различного рода инверсии с целью подчеркнуть смысло­вую роль выделяемого в сообщении слова: А я сегодня книжицу какую приобрёл интересную!; Мне туфли больше нравятся те бе­лые; Вечером пришёл к нам совсем поздним; Я и суп рисовый тоже могу сварить.

Иногда важные для высказывания слова в форме именитель­ного падежа выдвигаются на первый план, причем синтаксичес­кая связь между членами предложения ослабляется или нарушается (с точки зрения норм письменной речи): «Ближай-

шая почта не скажете где?» — «Улица Гоголя». — «Как мне по­пасть?»

Ослабление синтаксической связи может проявляться и в других формах. Так, предлоги иногда «управляют» инфинити­вом или предложно-именным сочетанием: Отложим разговор на после обеда.

В предложениях типа Я тебе уйду! местоимение тебе ничем не управляется: предложение имеет значение «Я тебе решительно за­прещаю уходить». Ср.: Я тебе обдумаю! (Фед.); Яте уеду! (М,Г.)

13. Особые формы сказуемого (так называемое осложненное глагольное сказуемое). Сюда относятся:

1) повторение глагола-сказуемого для обозначения длитель­ности действия: Погнал я лошадь:еду, еду — всё выезду нет (Л.Т.);

Ну-с,ехали мы,ехали, кружились-кружились, и этак к полночи кони упёрлись в ворота имения (Ч.);

2) повторение сказуемого с усилительной частицей так для обозначения интенсивного действия, полностью осуществлен­ного: «Вот, батенька, адъютант-тонаш прорвался так прорвал­ся», — сказал штабс-капитан (Л.Т.); Ну, брат, спасибо! Удружил так удружил (Чак.);

3) сочетание инфинитива с личной формой того же глагола (часто ей предшествует отрицание не) для подчеркивания значе­ния глагольного сказуемого:Стрелять не стреляет, а ружьё держит (Г.); Выпахать-то пахали когда ?(Ш.);

4) сочетание двух однокоренных глаголов с отрицанием не между ними для указания на полноту, напряженность, длительность дей­ствия:Радуются не нарадуются на ненаглядное детище (С.-Щ.);

Ещё придётся и асфальтобетонвозить не перевозить (Ант.);

5) сочетание глагола со значением состояния или движения {сидеть, стоять, лежать; идти, ходить и др.) и другого глагола в той же грамматической форме для указания на действие, осу­ществляемое субъектом в том или ином состоянии: Да что же я...Сидела шила (Л.Т.); Притомились мы,идём дремлем (Кор.). Второй глагол может указывать на цель действия: Язабегу возь­му рукавицы (Л.Т.); Так выидите поскорейоканчивайте (Ч.);

Пойдём походим — холодно тут (Гриб.);

6) сочетание глагола взять и другого глагола в той же форме (между ними стоят союзы и, да, да и) для указания на действие как результат принятого субъектом решения, его личного жела­ния: Я пришёл к нему записываться на курс, а он вдруг возьмида и пригласи меня на вечер (Т.); Она хочет остаться здесь — кто ей может запретить? Вотвозьмёт и не уедет (Пан.);

7) сочетание оборота только и делает что (только и знает что) с глаголом в той же форме для указания на единственное и исключительное действие; С дедушкой онитолько и делали, что играли в шашки (Усп.); Батюшка его... день-деньскойтолько и знает, что ходит из угла в угол, заложив руки назад (Гонч.);

8) сочетание глагола с частицей знай (знай себе) для указания на действие, которое совершается, несмотря на неблагоприятные ус­ловия или препятствия: Ни с кем поразговаривает, дичится —знай себе по садугуляет (Т.); На улице первым делом парнишки налетели, дразниться стали... Федюнязнай идёт своей дорогой (Баж.).

В разговорной речи встречаются также предложения со ска­зуемым, выраженным междометной формой глагола (бах, бац, прыг, стук, трах, хлоп, шмыг и др.), указывающей на внезапное и мгновенное действие: Тут ему ещё какой-то адвокатишка под­вернулся, он и егобах! (Купр.); Так манил огонь, что я —стук в стекло (Пол.); Вдруг старушка мать —шасть в комнату (Т.);

Гляжу, и она— шмыг из залы (Усп.).

Сказуемое может быть выражено эмоциональным или импера­тивным (повелительным) междометием: Ведь предмет просто — фу-фу! (Г.); Вы не глядите, что она такая тихая; страсти в ней сильные, и характер тожеой-ой (Т.); Ребята мигом на ноги — и айда (Фурм.).

14. Имеется ряд особенностей в построении сложных пред­ложений разговорной речи. Так, встречается нагромождение одинаковых союзов (союзных слов) в сложном предложении с последовательным подчинением: Что же вы думаете, что я тогда решил, что то, что я видел, было дурное дело? Ничуть (Л.Т.);

Я так был низок,что у меня дрогнуло сердце от радости,чтовыдержал характер и дождался,что она вышла первая (Дост.).

Наблюдается пропуск соотносительного слова (указательно­го местоимения или наречия) в главной части сложноподчинен­ного предложения: Спросите кто стоит впереди (ср.: Спросите того, кто стоит впереди); Положите книгу где она лежала (ср.:

Положите книгу туда, где она лежала).

Иногда главная часть сложноподчиненного предложения включается в состав придаточной: Но слова этимне неудобно,чтобы ты сказала (Герц.; ср.: Но мне неудобно, чтобы ты сказала слова эти); Складом своей фигуры Наполеон тоже,нельзя сказать,чтобы слишком толст, однако же и не так, чтобы слишком тонок (Г.; ср.: Нельзя сказать, чтобы складом своей фигуры Наполеон слишком толст...).

В разговорной речи встречаются сложные предложения, части которых связаны лексико-синтаксическими средствами, когда в первой части имеются оценочные слова молодец, умница, глупец и т.п., а вторая часть служит для обоснования этой оценки:Моло­дец, что заступилась (Л.Т.), Дурак Петруха, что за тебя пошёл (Л .Т.).

Упражнение б. Укажите черты разговорного стиля в отрывкеизповести А. Калинина «Возврата нет».

— Посмотри-ка, какую я ночью корягу вытянул на берег, — похвалился он ей однажды, показывая под яр. Заглянув туда, она ужаснулась:

— Сам?!

Он довольно рассмеялся:

— А кто ещё? Правда, большая? Но ты, когда по воду пой­дёшь, пожалуйста, ещё больше её подтяни, а то её может тече­нием сорвать. На это у меня пока силёнки не хватило. — И он виновато улыбнулся.

С недоумением глядя на большую, с узловатыми корневи­щами корягу у подошвы яра, она спросила:

— Зачем она тебе?

В свою очередь, удивился он:

— Как зачем? Мне, пока вода ещё тёплая, надо уходить.Иначемне ни за что Дон не переплыть. Она пробовала возразить:

— А может, Николай, тебе лучше тут дождаться, когда фронт

начнёт двигаться назад?..

И мгновенно осеклась, впервые увидев, каким чужим, даже враждебным, беспощадно синим может быть его взгляд из-под

белесых бровей.

— Приймаком у тебя под подолом, да? Для этого ты тут и

откармливаешь меня?!

Она даже рукой заслонилась от него:

— Что ты, Николай!

И тут же, отводя её руку своей, он взглянул ей в глаза.

— Ты прости, Антонина. Не могу я и дальше в этой яме от каждого шороха дрожать. Я ведь себе уже на всю дорогу сухарей насушил. Если до Сталинграда идти, то как раз мне должно бу­дет хватить недели на две.