Главная Случайная страница


Категории:

ДомЗдоровьеЗоологияИнформатикаИскусствоИскусствоКомпьютерыКулинарияМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОбразованиеПедагогикаПитомцыПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРазноеРелигияСоциологияСпортСтатистикаТранспортФизикаФилософияФинансыХимияХоббиЭкологияЭкономикаЭлектроника






Когда спадают заклятья: Компартия России и мировоззренческие табу

 

Наверное, 1992-1993 годы останутся своеобразной темной эпохой в политической истории России. А также - в истории многих партий, возникших у нас после краха КПСС и развала Союза. Страна знала, что в ней создаются самые разные организации, борющиеся за влияние и власть. Но кто они такие, понять чаще всего не могла. Их реальный “вес”, как правило, оставался для народа тайной “за семью печатями”. О том, сколь многочисленна и влиятельна та или другая партия можно было в основном судить по повествованиям вождей самих же этих структур в средствах массовой информации да слухам.

Окошко в реальность здесь приоткрыли лишь думские выборы 1993 года, итоги которых на всю страну оконфузили власть, принявшуюся было заранее справлять победу. Одно телевизионное чествование “Нового политического года”, закончившееся трауром после известий об успехе ЛДПР и КПРФ, дорогого стоило. Была опрокинута версия о безоговорочной политической гегемонии “реформаторов”.

Успех ЛДПР, исхитрившийся в те дни подать себя в качестве почти единственной патриотической силы, наглядно показал: перемены в российском обществе пошли не совсем в том (или совсем не в том) направлении, какое можно было ожидать - и ожидалось - после расстрела Верховного Совета и репрессий в отношении парламентской оппозиции.

Последующий период, вплоть до новых думских выборов 1995 года не только в целом подтвердил, но и сделал неоспоримым данный вывод. Причем с новыми, еще более серьезными коррективами, которые чем раньше, тем во все большей мере касались уже не ЛДПР, а компартии.

Хотя на первых порах многим грезилось: для возрождения российских коммунистов просто нет общественного пространства. И правда, власть имущий клан сделал все, чтобы окружить их - словно волков красными флажками - устрашающим набором разнообразнейших политических запретов-табу. Над российским комдвижением навечно обязано было тяготеть целое сонмище воспоминаний и обвинений, призванных позорить, унижать и марать его. В распоряжении коммунистов старались не оставить ничего, чем они могли бы еще гордиться и привлекать людей: никаких историей освященных ценностей, никаких вызывающих уважения символов и имен.

“Никто - и родом ниоткуда” или же “Зло с копытами” - вот он, тот выбор ярлыков, что навешивался на них.

Ситуация, как казалось, выстраивалась почти безнадежная. Из отдаленного прошлого на коммунистов бросала отсвет Октябрьская революция, причисленная в годы “перестройки и реформ” к числу “дорог в никуда”. Из более близкого, но также не единожды проклятого былого, нависала тень демонизированного И.В.Сталина. Еще ближе маячил пресловутый “застой” с казавшейся позорно-комичной фигурой его “отца” - Л.И.Брежнева. Марающим пятном на образе которого лежала еще и афганская эпопея. Наконец, пути и в настоящее, и в будущее - как ближайшее так и отдаленное - коммунистическому движению перекрывал душевный надлом народа, состояние потерянности себя, придавившее Россию после всех ломок «перестроечных» времен и шокотерапевтических опытов ельцинского режима.

Получалось по стародавней русской присказке: куда ни кинь, всюду - клин.

Память об Октябре

Да только вот итоги электоральных волеизъявлений как 1993, так и 1995 годов показали вдруг: все складывалось не столь однолинейно, как то вдалбливалось в умы ведущими средствами массовой информации. В глубинах российского общества вообще, и в массовом мировидении, в особенности, накапливались иные тенденции, крепли принципиально другие представления.

Революция? И в самом деле, на рубеже 90-х годов решающая масса россиян, до 40 процентов, подхватила внедрявшуюся в их сознание мысль, что Октябрь 1917 года открыл нашей стране исключительно путь в пропасть, в историческое безвременье. Путь, который, упаси Бог, повторить кому-либо еще.

Красные символы революции, ставшие государственными эмблемами СССР, признавались лишь абсолютным меньшинством народа, в лучшем случае одним из пяти. Большинство же, до двух третей, с энтузиазмом встречало их замену на реставрированную дореволюционную эмблематику вроде трехцветного флага и двуглавого орла.

Но вот прошло немного времени и экспансия огосударствленной “пестрой” символики, под которой были проведены и демонтаж социалистической системы, и разрушение Союза ССР, и разорение четырех пятых россиян всевозможными “реформами”, и подчинение страны иностранным интересам, и грабительская распродажа общественной собственности, и чеченское позорище - надломилась, так и не сумев сберечь обретенный было престиж.

Считанные 1992-1994 годы вновь привели к возрождению советских символов власти. Красный флаг и красная же звезда, старый государственный гимн и ряд других эмблем вновь оказались востребованными решающей частью (до половины) народа, сильно потеснили, а то и даже вытеснили из людского менталитета демократические эмблемы власти.

А следом видоизменяться стали и воззрения на Октябрь. Волна отречений, буквально бульдозером прошедшая по его образу, надломилась. И выяснилось, что в целом позитивные взгляды на революцию не только сохранились в сознании почти двух третей нынешних россиян, но и как бы высветлились. Они сделались куда менее формальными, более осознанными, отчетливыми, рельефными.

Начали меняться и взгляды людей на многие прочие события, личности, идеи, органически переплетающиеся в истории с событиями 1917 года.

Уже к середине девяностых выяснилось, к примеру, что и тотальная операция по замазыванию либо полному вымарыванию из исторической памяти страны всего связанного с В.И.Лениным, принесла не больно обильные плоды. Раскачать людские представления здесь удалось, опрокинуть же связанные с ленинским именем ценности - нет.

Исследования народных настроений, приуроченные к ленинскому 125-летию зафиксировали следующие оценки (в процентах), начавшие бытовать - после всех развенчаний - в русских, российских умах:

 

Ленин, вне сомнений, был великим человеком, мечтавшим о лучшем будущем для своего народа, но исходил он из ложной и вредной теории, воплощение которой в жизнь принесло стране только горе и беды 25
То был фанатик марксизма, принесший Россию в жертву своим догматам 24
Что бы там ни вещали разные “критики”, дело и идеи Ленина не умерли, за ними будущее 17
Все эти гадости, что льются сейчас на Владимира Ильича, говорят лишь о низости и подлости тех, кто их сочиняет и больше ни о чем 15
Не умри Ленин так рано, его дело обязательно одержало бы победу, создало бы у нас богатое, гуманное, передовое общество 14
Не будучи, скажем так, русским человеком, он ненавидел русский народ, его обычаи и исторически сложившуюся его государственность, делал все, лишь бы уничтожить их, либо силой перекроить на чуждый лад 10
Ульянов был самым обычным шпионом кайзеровской Германии, да к тому же еще и агентом мировых темных сил, мечтавших об уничтожении России 8
Он просто мстил за казненного брата-террориста 6
Иное мнение, уклонились от ответа 4

 

Если клеймо “фанатика” смогло пометить взгляды достаточно заметного слоя россиян, то прочие претендовавшие на сенсационность, характеристики Владимира Ильича так и остались достоянием преимущественно интеллектуального маргиналитета. Ни попытки представить его платным агентом германского кайзера Вильгельма II, ни намеки на нерусские корни Ленина, ни объяснения его жизни и деятельности исключительно жаждой мести за казненного царем брата так и не получили широкого хождения.

Солидная доля критиков вообще предпочла пойти на своеобразный мировоззренческий компромисс. И как бы разделила ленинский образа надвое: на положительную его ипостась - мол, он конечно же был гением, - и на ипостась отрицательную, темную: этот гений отдал де себя служению “не тем” целям...

Другие же прочно стояли на своем, доказывая величие и личности и дела Владимира Ильича, противопоставляя их низости его нынешних развенчателей.

Так что опросы общественного мнения из года в год упорно фиксировали приоритетные позиции в исторической нашей памяти четырех фигур, знаменующих собою величие России - Петра I, Ленина, Столыпина и Сталина.

Незабытый Сталин, непринятый Хрущев

Да-да, и Сталина... Возвращение которого в общенациональный пантеон особо почитаемых личностей сделалось еще одним броским свидетельством коренных подвижек, пошедших в умах.

Оговоримся сразу: использовать его негативный образ в качестве овеществленного оружия для нужд текущей политики - как то пытались “демократические” силы - с самого начала удавалось слабо. К примеру, ярлык “сталинско-брежневский”, пропагандистки изготовленный в 1989 году для клеймления государственнически настроенного большинства первого Съезда народных депутатов СССР, сразу оказался бесполезен. С ним согласились всего лишь 15 процентов граждан.

Да и в дальнейшем не больше трети россиян продолжали с энтузиазмом внимать противосталинской полемике. Тогда как прочие либо оставались к ней безразличными, либо - и это случалось все чаще - раздражались, жалуясь на то, что отвлекая их на разговоры о Сталине, нынешние власти сами отводят глаза стране от творимых ими безобразий.

Утрата нынешней Россией государственного духа, нарастание как внешней угрозы от наползающего на ее границы НАТО, так и внутренней опасности (из-за активизации “домашних” сепаратистов-мелкодержавников вроде “суверенной Ичкерии”), разгон армии и криминализация страны - все это заставляло людей отчаянно искать хоть каких-то положительных ценностей, примеров, авторитетов.

В итоге чуть ли не каждый очередной провал властей смывал с памяти об Иосифе Виссарионовиче тот или иной марающий его образ пласт характеристик.

Бесспорно, ряд деяний сталинских времен все равно останется для россиян вещами неприглядными. Скажем, лишь треть из них соглашается сегодня считать репрессии 30-х годов делом справедливым и неизбежным. Тогда как образ Сталина - государственника, наоборот, «обречен» притягивать к себе все больше - и в целом доброжелательное - общественное внимание.

Даже взгляды россиян на такое, вроде бы, бесспорно благое событие, как знаменитый доклад Н.С.Хрущева на ХХ съезде КПСС (см. таблицу 5) порастеряли недавнюю однозначность.

Таблица 5.

Последнее изменение этой страницы: 2016-06-09

lectmania.ru. Все права принадлежат авторам данных материалов. В случае нарушения авторского права напишите нам сюда...