Что, на Ваш взгляд, определяет национальную принадлежность человека, в том числе - русского?

(1994 год)

Примечание:

1 - Формальной принадлежности или внешнего облика тут мало - необходима полная погруженность личности в культуру, историю, традиции этого народа, искреннее уважение и любовь к нему (45 процентов).

2 - Принадлежность к той или другой нации - вопрос, который нельзя постигнуть обычной логикой, тут все дело в том, что принято называть ”кровью” (11 процентов).

3 - Происхождение - три или четыре поколения предков этой национальности (17 процентов).

4 - Чисто формальная вещь - запись в паспорте или другом документе (3

процента)

5 - Свободное владение языком этого народа (12 процентов).

6 - Внешний облик: склад лица, цвет волос и глаз (4 процента)

7 - Все эти разговоры о национальных особенностях и вопросах - дело в любом случае ненужное и вредное (14 процентов)

8 - Иное мнение, уклонились от ответа (4 процента)

9 - Желание самого человека считать себя принадлежащим к той или другой национальности (26 процентов)

10 - Нужно, чтобы сам этот народ посчитал тебя своей частью (8 процентов)

Что же для них главное? Оказывается именно то, что так малозначимо для лиц, исповедующих современную разновидность национального нигилизма. А именно: “полная погруженность личности в культуру, историю и традиции данного народа, искреннее уважение и любовь к нему”. Необходимо также, чтобы сам этот народ посчитал тебя своей частью. Вот как видят суть вопроса о национальной принадлежности человека не менее трех четвертей россиян.

Так что тому, кто доказывает, будто русских и на свете нет, не стоит обижаться, если на его уверения будто “он самый русский из русских”, раздастся - из среды этого “несуществующего” якобы народа - ироничное: “Ну да!”

Причем такое вот народное понимание всего национального прослеживается у нас издревле. Чего только не ставили, скажем, в вину потомку ордынских ханов Борису Годунову. Даже убийство царевича Дмитрия. Но только не “нерусскую примесь” в крови. А черный Абрам Ганнибал - “арап Петра Великого”? Блестящий офицер, он принимался окружающими как русский. Даже злейшие враги его потомка - Александра Сергеевича Пушкина - третировавшие поэта чем угодно (мол, предок его “был куплен за бутылку рома и в руки шкиперу попал”), и те не пеняли ему за цвет кожи прадеда. Или “чистокровная” немка Екатерина Вторая, которую на Руси прозвали “матушкой”. А ведь то были виднейшие в российском обществе фигуры, вечно находившиеся под перекрестным обстрелом мнений, в полемике против которых любое “лыко шло в строку”. Любое, но не этническое.

Не потому ли такие вот взгляды русских на национальное до исступления доводят некоторых из современных политиков, включая сюда и кое-кого из тех, кто любит подавать себя в качестве ярых оппозиционеров. Не даром же, например, А.И.Лебедь - и не он один - тоже неоднократно заявлял (неосторожен, что поделать), будто русских, как некой “чистой” нации, в природе-то и нет ... Получается так: все народы как народы, тогда как русские вроде бы и не народ. А так, “имя прилагательное”, под которым на “этой” земле вправе прописаться кто угодно. И ею владеть.

Но что такое “чистота” нации с точки зрения истории и этногенеза? Для наглядности и краткости ограничимся примером. Возьмем англичан - эталон европейцев, в чьем существовании - как “настоящего” народа - хочется думать, никто не сомневается. И все-таки, кто она, эта английская нация? Примем на минутку предложенную нам Доренко, Авалиани, Лебедем и прочими методу и посчитаем, “сколько в ней кровей”.

Итак, сначала были бритты - кельтское племя, давшее имя самой Британии. Затем, уже в начале нашей эры, явились римляне. В легионах которых, заметим, кто только не состоял: от славян до египтян. Следом, уже в Y-YI веках, вторглись германцы - англы, саксы, юты, пикты, и заново переименовали страну. Мало того, минуло несколько столетий и всех их потеснили скандинавы, завоевавшие восток острова и присоединившие эти земли к империи датского короля Канута Великого (чья мать, как предполагают, была русской). И, наконец, в XI веке Англию захватили выходцы из французской Нормандии, ведомые Вильгельмом Завоевателем. Которые сами - с точки зрения этнической - представляли собой продукт слияния норманов и местных обитателей. Все они, волна за волной, селились на английской территории, вырезая чужую аристократию и закабаляя завоеванный народ, отбирая друг у друга земли, дома, лесные угодья и пр.

Как видим, здесь шли не просто этнические процессы. Происходило “смешение” на уровне рас. Какая уж тут национальная “эталонность”. Кстати, с другими европейскими народами дела обстояли почти так же.

На таком фоне русские, с которых даже золотордынцы брали только дань, но никогда не селились на их землях в качестве хозяев, являются на диво “чистым” народом, коль скоро “чистота” сия кого-то так сильно интригует.

Наверное, кто-то попробует объяснить национал-нигилистские приступы у некоторых из деятелей комдвижения простой горячностью этих личностей, слишком увлекшихся, в частности, спорами с “Духовным наследием” и его главой А.И.Подберезкиным. Споры спорами, но позволительно спросить: а стоит ли даже в этом случае, как говорится, вместе с грязной водой выплескивать и ребенка. Думается, что нет!

Ибо речь сегодня идет уже не об абстрактных “идеях”, а об основах очень конкретных поступков и действий от имени, в частности, компартии и всей народно-патриотической оппозиции.

Вбросив в массы через свои программные документы, предвыборные обращения, работы и выступления лидеров целый спектр очень близких и понятных простому русскому да и вообще российскому человеку идей, левопатриотическая оппозиция и КПРФ вдруг стали спотыкаться, что ли, о многие политические явления, особо важные для национально-патриотического образа компартии и НПСР.

Объединение России и Белоруссии, морально-политическое значение которого просто невозможно переоценить? До некоторых пор - весьма выжидательная позиция, зацикленная на простое отслеживание и комментирование политических действий белорусского лидера. Хотя свыше двух третей россиян приветствуют его интеграционные инициативы, а не меньше 80 процентов готовы поддержать государственное воссоединение двух наших народов.

Чечня, где русских подвергли этнической чистке и зачистке? Тоже мягко говоря, нечеткая (в течение длительного времени) линия, провоцировавшая оппонентов на множество самых неблагоприятных для компартии трактовок ее поведения.

Тогда как народная точка зрения была и остается здесь не менее ясной. “Так называемые мирные инициативы российских верхов ... оплачиваются все большей кровью русских, ибо дают почти уже добитому криминальному режиму время и силы, чтобы снова встать на ноги... Смалодушничаем, сдадимся, не ликвидируем дудаевщину, и нас начнут бить и давить со всех сторон, затопчут Россию до конца”. Вот что думали 60-70 процентов россиян в разгар российско-чеченских комбинаций 1996 года.

Судьбы Севастополя, русского флота, да и всего Крыма? Не менее смутное поведение, уводящее решение вопроса куда-то в непроглядную даль будущего, в котором - после восстановления СССР - все чуть ли не “само собою решится”. Каким-то загадочным образом некоторые из деятелей комдвижения, наведавшись в Киев, дозволяют затем загнать себя и партию в капкан. Мол, либо война с Украиной за флот и Крым, либо политическая капитуляция России в этом вопросе, оправдываемая призывом к “братству народов”. Колоссальная гамма возможностей, лежащая между этими экстремами, упорно не замечалась, да и не замечается до сих пор. Вместо этого все частенько сводится к лобовому противопоставлению интернационализма и дружбы народов - российским национально-государственным интересам.

А ведь здесь потери могут стать особенно крупными, принимая во внимание реакцию людей (показатели 1996 года, в процентах) на касающиеся судеб Крыма слова и дела политиков:

Как видно, никакие доводы в пользу “украинизации” Крыма - так сказать, советские, или, наоборот, антисоветские - в отечественном менталитете категорически не проходят. Что и следовало ожидать. Но есть и настораживающий момент. В столь “знаковой” для русского вопроса проблеме позиция Г.А.Зюганова оказалась оценена втрое ниже курса Ю.М.Лужкова...

Ссылки на интернационализм здесь явно не срабатывают. И ясно почему. Ведь марксизм тоже не знает при капитализме - а на дворе у нас, как и в бывших союзных республиках, именно капитализм - “просто интернационализма”. Он, марксизм, отстаивает интернационализм пролетарский, интернациональную солидарность трудящихся.

Вот и спрашивается, что же это за “пролетарские интернационалисты”, если они спокойно наблюдают, как этногосударственная верхушка Украины душит стремление трудящихся масс Крыма - русских по преимуществу- к самоопределению и воссоединению с Россией? Ведь даже самые возвышенные призывы к “братству народов” в таких условиях для настоящих марксистов не могут не быть фальшивыми, поскольку при власти буржуазии (по Ленину) это самое “братство” есть утопия[40]. Или кто-то всерьез принимает за пролетариев созданный трудами Кравчука и Кучмы правящий клан?

И потом: стоит ли создавать из планов восстановления союзного государства новое переиздание теории мировой революции, на фоне которой все остальное - пустяки и которая спишет любые просчеты и ошибки. Разве не ясно, что без полноценного русского начала никакого сколь-либо серьезного объединительного процесса нам, как своих ушей, не увидать? Или же наоборот - слишком хорошо ясно?

И что это за “пролетарский интернационализм”, во имя которого КПРФ, как партия, скромно пронаблюдала за изгнанием из Чечни (начиная с конца 80-х годов) четырехсот тысяч русских? Русских, составлявших большинство рабочего класса этой автономии. А также стыдливо отвела глаза от завершивших этот геноцид “законных” моноэтнических выборов 1997 года. Неужто и тут Басаев с Радуевым да Дудаев с Яндарбиевым - вкупе с их бандформированиями - оказались причислены к пролетариям и трудящиеся, с которыми принципиально нельзя порывать “интернациональные братские связи”?

Три проблемы, имеющие прямое отношение к русской, российской духовности (и не на словах, а на деле), и все три долго выглядели в контексте реального поведения части деятелей КПРФ весьма странно. Можно сказать и по другому: ключевые для русского народа вопросы оказались отданы на откуп местным - чеченским, украинским, молдавским, казахским, и прочим антирусским мелкодержавным элитам. Причем странность эта пока еще не исчезла.

А ведь таких “тестов на русскость”, самой жизнью поставленных перед КПРФ, было на самом деле не три, а больше. И будет еще превеликое множество. Так что всем в партии предстоит определиться, с кем они заодно. С местными компрадорскими элитами или с ограбленными этими элитами русскими, русскоязычными и прочими трудящимся массами, способными защитить себя только будучи вместе, а значит - интернационально сплоченными вокруг все того же русского народа.

Кстати говоря, живущие рядом с русскими народы России - именно народы, а не их зараженные суверенитизмом верхи - не только озабочены возрождением русских начал в общественной жизни, но и кровно в них заинтересованы. Ибо пугает их не русскость в России, а ее слабость и даже отсутствие. Неудобно, знаете ли, жить посреди непредсказуемого русского “океана”, если он потерял себя и мечется из стороны в сторону, грозя всех прочих затянуть в свой водоворот.

КПРФ же как-то подзадерживалась в своем идейном развитии. Она как бы застряла на положениях, выдвинутых в патриотическом лагере еще во второй половине 80-х - начале 90-х годов такими деятелями коммунистического движения как Г.А.Зюганов и Ю.П.Белов[41]. А также группой писателей и публицистов, группировавших вокруг журналов “Москва”, “Наш современник”, “Молодая гвардия” и прочих. Честь им и хвала! Им выпало сделать первые шаги. Но время-то идет, ситуация меняется.

И сегодня государственно-патриотическая идеология уже не может оставаться достоянием смелых, но малочисленных интеллектуалов. Она призвана стать дорогой, по которой идет или готова пойти большая часть нашего народа. Разработка такой идеологии - задача для людей, профессионально (как наукой) занимающихся политикой, историей, социологией и пр. Она по силам лишь массовой партии, реально борющейся за государственную власть либо уже стоящей у руля управления страною. Как раз такова сегодня КПРФ.

И тем не менее коммунистическая и патриотическая оппозиция в целом сегодня весьма робко пытаются занимать ту идейно-политическую нишу - брать на себя роль выразителя интересов 85-процентного русского большинства российского населения, - которая единственная дает ей шанс на государственную власть.

Хотя, конечно, спору нет, сам ход общественной борьбы будет постоянно подталкивать коммунистов на все более серьезные шаги в данном направлении. Как заставил он в свое время принципиально пересмотреть взгляды на русский вопрос и победивших большевиков.

Пример И.В.Сталина тут почти хрестоматиен. Именно его устами партия уже в самом начале 30-х годов заговорила о “революционной национальной гордости” русских. И тот же Сталин, много всего понаделавший в пору борьбы с “великодержавным шовинизмом”, стыдил пролетарского поэта Демьяна Бедного за то, что тот принялся “возглашать на весь мир, что Россия в прошлом представляла сосуд мерзости и запустения” и что “лень и стремление “сидеть на печке” являются чуть ли не национальной чертой русских вообще...” С присущей ему лапидарно-едкой ироничностью Сталин сформулировал тогда очень даже своевременный в наши дни тезис о “русских рабочих, которые, проделав Октябрьскую революцию, конечно, не перестали быть русскими”[42]

Впрочем, внимание к национальному сегодня все-таки берет верх в мировосприятии большинства представителей КПРФ. В том числе и проводящих подчеркнуто классовую и активно оппозиционную линию. “В развернувшейся борьбе за Россию фронт проходит не столько между коммунистами и некоммунистами. А между русскими, пытающимися спасти свою Родину, культуру, духовность и нравственность, и окаянной нерусью, очередной раз явившейся поработить, обезволить и обезличить “самый непокорный в мире народ”. Так, например, ставила вопрос в своем интервью, опубликованном в 1996 году в “Правде-5”, депутат от КПРФ Т.А.Астраханкина[43].

Обширная интеллектуальная почва для освоения русского вопроса партией создана трудами того же Г.А.Зюганова. Какие возможности, скажем, содержатся в его тезисе об империи как “исторически и геополитически обусловленной форме развития Российского государства”[44]. Империи, естественно, не в обличье универсалистской - сиречь, тяготеющей к бесконечному росту, - монархии. И не в качестве продукта самореализации “империализма, как высшей стадии капитализма”. А империи, понимаемой в терминах геополитики. Империи, как продукта естественного сближения и объединения многих народов и даже их первичных государственных образований, самой историей “обреченных” на совместное существование и выживание в едином государственном организме. Империи, как формы существования русского сверхнарода (по определению Даниила Андреева), принявшего на себя непомерно тяжелую миссию создания справедливого и совершенного народоустройства. Империи современного типа, отдаленный пример которой дает, скажем, сегодняшняя объединенная Европа, которая на новом витке мирового развития начала заново возводить структуры, близкие по контурам западной Священной Римской империи (но уже не только “германской нации”). О США с их имперскими амбициями и официально декларированной имперскостью интересов тут и говорить не приходится...

Да, Россия извечно была именно таким естественно-имперским образованием. И остается им (как видно из графика 11 ) в глазах подавляющей массы и нынешних россиян.

График 11.