Главная Случайная страница


Категории:

ДомЗдоровьеЗоологияИнформатикаИскусствоИскусствоКомпьютерыКулинарияМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОбразованиеПедагогикаПитомцыПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРазноеРелигияСоциологияСпортСтатистикаТранспортФизикаФилософияФинансыХимияХоббиЭкологияЭкономикаЭлектроника






Характеристика диалектных особенностей

Собственно диалектными особенностями являются:

- высокая вариативность единиц на разных уровнях языка, что приводит к варьированию единиц, их замене на синонимичные, подобные и схожие по семантике и функциям;

- дублетность единиц языка, т.е. сосуществование разных по форме, но абсолютно идентичных по семантике единиц;

- слабая стилистическая дифференциация,что внешне выглядит как однообразние использование языковых единиц приниженного и низкого стиля без вкраплений единиц среднего или высокого стиля.

Эти особенности обусловлены спецификой простой речи горожан.

Диалектная норма – не кодифицирована, не фиксируется в словарях и грамматиках. Она определяется узусом, т.е. традицией и передается от поколения к поколению по обычаю. Однако эта норма живуча, имеет семейную традицию и передается из поколения в поколение.

Сосуществующие в городском просторечии или жаргоне варианты языковых единиц используются как равноправные и равноценные, пока под влиянием каких-либо факторов (своеобразной лингвистической моды) не появляются новые варианты, порой заимствованные из других языков или даже другого города, например, вкрапления «питерской» речи, появившиеся вместе с «питерскими» руководителями разного уровня.

Следует признать, что в жаргонах, просторечии и арго актуализируется значительное число виртуальных возможностей национального языка.

Фонетические особенности.

В просторечии жителей мегаполиса могут встретиться особенности, отличающиеся от литературного языка.

Наиболее значимой и выразительной чертой именно последнего времени в речи жителей г. Москвы стало еканье, т.е. произношение звука (е) на месте звука (е) или (и): произносят семйа вм. симья, кено вм. кино и т.д. Такие случаи следует тщательно записывать и систематизировать в материалах фонетического характера, поскольку эта черты возникла недавно и совершенно неожиданно, что представляет научный интерес.

Морфологические особенности. Встречаются отличия от литературного языка, связанные с парадигмой склонения или спряжения, родом, числом или другими грамматическими категориями: рожаит, текстиля (И. пад. мн. ч.)и т.д. Весьма нередки заимстованные слова, подвергшиеся очень специфичной русификации, т.е. приобретшие русские суффиксы, приставки и окончания в речи молодежи (шоппинговать, сникерснуть и т.д. Типично московским отличием от нормы было и является падежное управление типа в концерт пойду вм. на концерт…

Лексические особенности.Эти особенности наиболеемногочисленны.Для просторечия, жаргонов и арго характерно обилие заимствованных слов, не имеющих русскоязычных соответствий, а также слов с экспрессивно-эмоциональной окраской.

Таким образом, вариативность социальных диалектах г. Москвы приобретает существенные размеры. Перегруженность, избыточность системы, возникающая при этом, становится характерной чертой такой разновидности национального языка.

Задача собирателей: как можно полнее отразить особенности московской речи, уловить и описать малейшие различия между подобными словами (если они есть или намечаются). Для этого необходимо не ограничиваться одной фиксацией слова, а записывать его многократно от разных информантов, в разнообразных контекстах. Желательно также побуждать собеседника высказывать свое мнение о значениях слов, их употребительности.

Особое внимание следует обращать на синонимические отношения. В социальных диалектах существуют не только дублеты, но и истинные синонимы – идеографические и «стилистические», т. е. различающиеся оттенками значения и / или эмоционально-экспрессивными особенностями.

Идеографические синонимы возникают в социальных диалектах различными путями. Дополнительный оттенок значения у них может быть выражен или с помощью аффикса (словообразовательные идеографические синонимы), напр., большóй ‘взрослый’ – одылделый ‘повзрослевший’; или разнокорневым способом (лексические идеографические синонимы), напр., быстро - быром и др.

Эмоционально-экспрессивные синонимы отличаются от нейтрального слова-доминанты эмоциональными, экспрессивными оценочными оттенками. Собиратель должен постараться отразить это в своих записях и на словарных карточках при расшифровке записи.

Рекомендуется пользоваться принятыми в лексикографии пометами: экспр., ласк., ум.-ласк., шутл., ирон., пренебр., груб., фам. и т. п., указывать синонимичные слова в конкретном контексте.

 

Поскольку любой язык по природе своей социален, социально обусловленными являются все его функции, его изменения во всех формах его существования, в том числе и в социальных диалектах. Поэтому современная диалектология стремится изучать диалекты не только с собственно лингвистической точки зрения (так называемой внутренней лингвистики), но и в социолингвистическом аспекте.

Язык общества, или национальныйязык, обладает определенным набором экзистенциональных форм, куда включаются: литературный язык (ЛЯ), территориальные диалекты, социальные жаргоны, просторечие (обиходно-разговорный нелитературный язык). Это – совокупность вариативных форм, или страт, которые находятся в определенных функциональных и внутриструктурных отношениях и связях между собой, зависят друг от друга. В современных национальных языках значительно расширились функции ЛЯ, он завоевывает все новые и новые сферы, которые ранее обслуживались другими формами существования языка (напр., просторечием), он приобретает доминирующее положение.

Экспансия литературного языка осуществляется за счет ограничения функций других форм языка, например, городского просторечия, диалектов. Они (эти другие формы) могут подвергнуться частичному стиранию, но сохраняются и продолжают функционировать (хотя и в ограниченном масштабе). Постоянно изменяется внутриструктурная организация социальных диалектов, они перерождаются и возрождаются. Социальные диалекты зачастую теряют свои первичные признаки, под влиянием перемен сужается их социальная база, они могут либо полностью нивелироваться, либо перейти в полудиалект.

Просторечие начинает приближаться к устно-разговорному литературному языку, также теряя свои наиболее интересные, яркие социаьно-сниженные элементы речи, диалектизмы и пр. В этой связи очень важно не терять различия между просторечными вариантами речи и разговорной литературной речью и отражать особенности именно просторечия как социального варианта языка.

Условно-профессиональные языки могут потерять свою социальную базу и слиться с просторечием, а также влиять на него.

Таким образом, перед практикантами стоит задача – изучить и описать особенности этих систем отдельно.

Поэтому сейчас как никогда важно не просто записать, зафиксировать услышанное в речи слово, каким бы экзотическим оно ни оказалось. Самое главное – выяснить его место в системе диалекта.Например, является ли оно единственным наименованием соответствующего понятия или оно существует наряду с другим (другими) словами? Если этих слов несколько, то являются ли они дублетами или между ними есть какие-либо различия? Каковы эти различия (в семантике, в эмоционально-экспрессивной окраске, в степени употребительности: одно – чаще, другое – редко, одно – в речи молодых людей, другое – в речи пожилых и т. п.).

Этот аспект рассмотрения лексики можно еще назвать систематизацией ее с точки зрения употребительности в «социальном пространстве». «Социальное пространство» русского языка обширно. Отсюда – ряд социолингвистических факторов, которые обуславливают сложность и разнообразие языковых подсистем, особенно социальных диалектов города:

1. Социальные преобразования в обществе и столице, овладение культурой, в том числе и литературным языком огромными массами людей, ранее лишенных этой возможности; развитие средств массовой коммуникации; огромные технические возможности для миграции населения, его контактов с другими языками и т. д. – все это приводит к коренным изменениям как в самом языке мегаполиса, так и в сферах его использования.

2. Социальная структура городского сообщества – это сложная система самых разных социальных групп: классов, профессиональных коллективов; жителей отдельных округов; членов общественных организаций; представителей определенных поколений, соседей по улице, дому, родственников и т. д.

Общение с помощью языка осуществляется прежде всего в рамках огромных социальных групп. А каждая из этих групп, используя единый лексический запас, тем не менее, характеризуется определенным своеобразием как в частоте употребления разрядов слов, так и в их составе. В связи с этим словарный состав городского просторечия или жаргона может быть систематизирован с учетом такого параметра, как общеупотребительность // ограниченная употребительность.

Факторы, определяющие употребительность:

1) чисто социальные явления, например:

а) принадлежность носителей языка к тем или иным социальным группам;

б) территориальный признак (проживание носителей на определенной территории округа г. Москвы;

2) условия, формы и цели общения – они определяют наличие особых функционально-стилистических вариантов (стилей) в рамках единого языка.

Обычно носители социального говора охотно объясняют собирателям, какие слова для них являются «своими», привычными, какие употребляются редко, а какие полузабыты, потому что так говорили «в старину», «моя бабушка так говорила» и т. д.

Для адекватного описания просторечия, жаргона или арго, для понимания эволюционных процессов, которые в нем протекают, в частности, семантико-стилистических отношений между архаизмами и новыми словами, необходимо располагать большим и разнообразным материалом, полученным в результате целенаправленных поисков, сделанных не только во время бесед с собирателем, но и в естественных коммуникативных ситуациях, от лиц разного возраста.

 

Отражением социальной дифференциации говорящих является своеобразное «групповое варьирование» лексической системы говора. В современных социальных говорах нет таких разновидностей языка, которые представляли бы собой совершенно замкнутые системы, целиком, на всех уровнях отличающиеся друг от друга. Нет, например, специального «женского» языка (жаргона), языка стариков и т. п. Даже профессиональная речь почти целиком известна всем носителям говора, независимо от их профессии. И все-таки речь этих слоев носителей социального диалекта обладает некоторыми особенностями. Проявляется это тогда, когда коммуникация происходит с участием представителей той или иной демографической или социальной группы. Поэтому можно сказать, что групповое варьирование лексической системы диалекта – это варьирование, актуализирующее специфику участников коммуникации. Так, речь женщин в социальных говорах характеризуется большим количеством слов, содержащих уменьшительно-ласкательные суффиксы. Но содержание этих слов не соответствует их структуре: они не выражают ни уменьшительности, ни отношения говорящих к предмету речи. Эту черту можно охарактеризовать как гендерную (половую характеристику в построении звучащей речи)

Собиратель должен быть очень внимателен к таким словам, стараться выяснить истинное содержание их и указать в толковании, является ли слово действительно «уменьшительным» или нет.

В разговорной речи существуют слова, которые взрослые употребляют только в разговоре с детьми: бáиньки, бибúка. Есть и слова, которые принадлежат детской речи. Такие особенности принадлежат ведению собой лингвистики, которая называется онтолингвистикой, или лингвистикой десткой речи.

В социальных диалектах имеется богато разветвленная производственная терминология. Такие особенности могут по инерции быть перенесены в речь жителей мегаполиса. Поэтому, говоря о групповых разновидностях лексических систем жаргонов и просторечия, выделяют обычно профессиональную (терминологическую) лексику – слова, употребление которых связано с какой-либо производственной деятельностью, специальностью или профессией людей. Эти слова характеризуют профессиональный жаргон диалектоносителя и представляют интерес для диалектолога.

Так, профессиональная лексика складывалась стихийно, она не представляет собой строгой, упорядоченной системы. В ней сосуществуют литературные, общерусские и узко местные наименования, находящиеся между собой в родо-видовых или синонимических отношениях. И самое главное, большинство слов (а иногда и все слова) производственной сферы употребляются всеми носителями социального диалекта. Это обусловлено экстралингвистическими факторами: занятия, с которыми связана производственная лексика, как правило, не являются профессией человека, так как все жители мегаполиса в равной мере занимаются различными видами работ. Таким образом, круг слов узкой сферы употребления, известных только людям, занятым исключительно тем или иным производством, в социальном диалектеявляется небольшим. Задача собирателя – как можно полнее отразить в своих записях профессиональную лексику, выясняя в ходе беседы не только общее значение слова, но и устройство и функции предмета, им обозначаемого, взаиморасположение и название деталей, разнообразные качества, свойства. Особенно сложно собирать глагольную лексику, так как здесь невозможно ничего увидеть, «пощупать», а информанту бывает трудно описать действие.

Это также требует от студента хотя бы минимума знаний в области этнографии, отечественной истории и бытописания. Связь лингвистики и этнографии очевидна, она всегда осознавалась представителями обеих наук на всем протяжении их развития. Связь эта обусловлена рядом причин. Во-первых, язык – это один из основных признаков существования этноса, неотъемлемая часть его духовной культуры. Во-вторых, в языке отражается и история, и культура народа, и его знания, представления, верования, и его взгляды, и его психология, и мышление. Поэтому этнография и лингвистика взаимно пользуются фактами этих наук в своих исследованиях, и на стыке этих наук возникла особая дисциплина – этнолингвистика.

Какие конкретно этнографические сведения можно и нужно стремиться собрать во время диалектологической практики? Это все, что касается характеристики москвича как такового и среды его обитания, особенностей быта и речи москвичей.

Городской этнос –это тип миропонимания и культуры; язык и его диалекты; отношение к языку и разным формам его существования; осознание себя, своей общности, отличной от других; тип традиционной материальной культуры; тип традиционной духовной культуры; формы, стереотипы поведения, вежливого обращения; типы специальных связей; отношение к соседям; степень развитости двуязычия / многоязычия; антропонимика; этнонимика. Один перечень этих «составляющих» достаточно внушителен и показывает, что беседа собирателя и информанта на любую тему имеет прямое отношение к этнографии. Нас интересует материальная культура – орудия труда, жилище, постройки, пища, культурные растения, домашние животные, одежда и украшения, домашняя утварь, средства связи и транспорта и т. д. Большое значение имеют сведения, относящиеся к духовной культуре. Это система навыков совместной жизни в большом городе, знаний, традиций и обычаев (связанных с хозяйственной, социальной и семейной жизнью человека), различных видов искусств, народного творчества, религиозных представлений и верований, которая передается как обязательная информация от поколения к поколению через рассказ или показ, через ритуалы, через существующие формы воспитания.

Что касается Москвы и ее жителей, то следует помнить, что мегаполис аккумулировал в себе жителей со всей России, поэтому в Москве можно встретить землячества, объединяющие жителей из одного и того же региона России. С ними можно и нужно вступать в контакт, чтобы более полно изучать речь мегаполиса, характеризующегося многнациональностью и многоконфессиональностью, поликультурностью в широком смысле слова.

Диалектолог, слушая и записывая речь жителей мегаполиса, имеет целью либо составить представление о системе данного диалекта в целом, либо о каком-нибудь уровне этой системы (фонетике, грамматике, словообразовании, лексике). Если ограничиваться лишь фиксациями спонтанной речи, т. е. довольствоваться тем, что «само плывет в руки», то велика вероятность, с одной стороны, получения случайных, не типичных для системы фактов, а с другой – пропуска существенных фрагментов это системы. Тем более, что необходимо не только найти отдельные факты, но и выявить и описать их отношения друг с другом, проследить динамику их развития в пределах системы. Получить такую информацию можно только с помощью целенаправленного опроса по анкете

Метод опроса, основанный на грамотно спланированной программе и отборе информантов, оказывается весьма экономичным, поскольку позволяет в сравнительно короткое время при работе с небольшим количеством опрашиваемых судить о состоянии и тенденциях развития языковых процессов в изучаемом говоре.

Важное достоинство метода опроса – широта охвата разнообразнейших сфер жизни диалектоносителей и, соответственно, разнообразие получаемого языкового материала.

В основе метода опроса лежит совокупность вопросов, предлагаемых опрашиваемому (респонденту, информанту), ответы которого и образуют необходимую исследователю информацию. В любом варианте опрос представляет собой одну из наиболее сложных разновидностей социально-психологического общения. Связь между главными участниками – исследователем и информантом – обеспечивается с помощью различных «промежуточных звеньев», влияющих на ход беседы и на качество получаемых данных.

Во-первых, это программа-вопросник. Программа предопределяет, унифицирует будущие ситуации бесед, которые многократно «тиражируются» исполнителями-собирателями в различных районах, коллективах, ситуациях, с разными собеседниками. При этом автоматически гарантируется получение сопоставимых параметров искомого материала.

Во-вторых, это «интервью», когда собиратель-диалектолог, непосредственно обеспечивает получение материала в форме свободного опроса, интересуясь биографией или случаями из жизни диалектоносителя.

В-третьих, это сама ситуация беседы, условия, в которых она протекает, которые складываются из житейских обстоятельств, эмоциональных состояний информантов, их норм, обычаев и традиций, представлений, отношения к опросу.

Таким образом, социально-психологическое взаимодействие собирателя и информанта, составляющее основу опроса, имеет сложную, подвижную, изменчивую структуру, включающую множество факторов, способных влиять на качество получаемых данных.

Для получения достоверных данных необходимо, чтобы опрашиваемый: 1) воспринял нужную информацию; 2) правильно понял ее; 3) смог вспомнить, если это требуется, о каких-то событиях прошлого; 4) сформулировал ответ; 5) смог адекватно выразить его в словах. Следовательно, исследователь должен так организовать беседу, чтобы в ее процессе информант мог все это осуществить.

 

Прежде всего собиратель должен обеспечивать нейтральность (объективность)своего поведения и формулировок вопросов. Это очень важное требование. Языковое сознание современных носителей социального диалекта очень высоко: они, во-первых, тонко чувствуют язык и, во-вторых, воспринимают литературный язык как «правильный», «научный», более престижный по сравнению со своим диалектом. Это вызывает у них желание не ударить в грязь лицом в беседе, не показаться грамотному человеку «серым», «темным» и т. п. В результате этого они могут сознательно употреблять «более правильные» формы, слова, вообще говорить не так, как обычно. Они чутко следят за реакцией собеседника, за его вопросами, суждениями. Значит, собиратель должен приложить максимум усилий, чтобы не обнаружить, не проявить внешне своих чувств ни по поводу экзотических слов, ни по поводу «неправильных», «просторечных» форм, конструкций. Никогда нельзя давать качественных оценок типа «Ну, это только у вас так говорят», «Как странно у вас это называется (или делается)», «Это неправильно…» и т. п. Вместе с тем нельзя и умиляться, стремиться свою речь приспособить к диалектной.

Второе, что должен обеспечивать собиратель, – доступность: все ваши собеседники должны понять содержание вопросов, а часто и понять, для чего это нужно.

Опрос (беседа) обычно делится на фазы. Любая беседа должна начинаться с фазы адаптации, в процессе которой реализуются две важные цели: создание у собеседника желания отвечать на вопросы и подготовка его к беседе. Эта фаза состоит из представления, обращения,и нескольких первых, предварительных вопросов.

Представляться приходится не один раз, а многократно: каждому, кто поинтересуется вами и будет спрашивать, кто вы, откуда и зачем спрашиваете столь странные вещи; наконец, каждому собеседнику при первой целенаправленной беседе с ним. Разумеется, ваши ответы должны быть полными, тон и жесты при этом доброжелательными, выражать ваше уважение к собеседникам и серьезность вашей миссии.

Обращение – это завязка, начало опроса. Начать опрос – это подлинное искусство, и от того, как это сделает собиратель, во многом зависит количество, содержание и достоверность информации. Желательно заранее узнать имя и отчество информанта и обращаться к нему, называя полное имя (в дальнейшем, когда у вас установятся доверительные отношения, можно будет использовать более простые формулы типа «бабушка … », «дядя Петя» и т. п., но ни в коем случае нельзя использовать прозвища и клички, даже если вы их знаете).

Далее надо подготовить человека к беседе: объяснить содержание вашей работы в целом и сегодняшней беседы (т. е. о чем бы вы хотели с ним поговорить), цель этой беседы. Затем постепенно, задавая предварительные вопросы, подвести его к теме беседы. Нельзя сразу задавать основные, кардинальные вопросы. Человек еще не готов к ответам, его сознание еще не ориентировано на тему беседы, ему необходима предварительная психологическая «разминка», несколько легких вопросов.

Опыт показывает, что если информант выслушал ваше обращение, ответил на 2-3 вопроса, то в большинстве случаев он ответит и на все остальные. Поэтому иногда первыми задают вопросы, ответы на которые не дают связанной с темой содержательной информации, но зато позволяют вовлечь человека в разговор. Это так называемые контактные вопросы. Они должны быть сформулированы так, чтобы не вызывать неприязни (к кому бы то ни было – к себе, к соседям, к жителям города, к жизни и т. п.); чтобы не казалось, что в них есть какой-то подвох. Например, если в доме живут две женщины, можно задать вопрос: «Кто в вашей семье чаще готовит обед?» Этот вопрос сразу располагает к ответу, так как обычно обед готовит кто-то один из них. Эта женщина сразу чувствует внимание к себе со стороны исследователя, понимание ее забот, и это способствует дальнейшему контакту. В идеальном случае вводный вопрос связан с темой предстоящей беседы, но обычно собиратель идет на некоторые простые, «посторонние» вопросы – о погоде, о внуках, о себе, о природе и т. п.

Создание у собеседника желания участвовать в разговоре – более сложная задача. У каждого человека свои интересы, проблемы. Необходимо заинтересовать человек в вашей работе, тронуть за живое, чтобы ответы на вопросы приобрели для него личностный смысл.

Указание цели ваших бесед, ясное и понятное объяснение, что их результаты будут использованы на практике (создание Лингвистической карты города Москвы, Словаря города Москвы) – все это приводит к тому, что участие в опросе (беседе) приобретает для человека смысл, у него возникает желание дать достоверную информацию.

Немаловажным фактором, влияющим на желание или нежелание информантов участвовать в вашей работе, является опасение, что его ответы могут быть использованы во вред ему. Обычно при проведении социологических опросов эти опасения уменьшает или снимает пояснение цели вашей работы. Поэтому надо всегда подчеркивать, что ответы будут использоваться только в обобщенном виде, имя будет содержать только инициалы. А главное – что нас интересует именно язык, слова, речь и т. п., а не взгляды, мнения, оценки информанта. Впрочем, бывают случаи, когда человек, наоборот, не прочь, чтобы его имя стало известно. Тогда можно сказать, что мы благодарны всем, кто дает нам ценный материал, и с их согласия указываем их фамилии в предисловиях к словарю.

Надо всегда помнить, что от того, как вы сумеете расположить к себе собеседника, внушить ему доверие и убедить в безопасности, зависит достоверность собранных вами материалов и успешное прохождение практики.

Следующая главная фаза беседы – сбор основной информации. В ходе беседы собиратель должен постоянно сохранять внимание, направлять беседу в нужное ему русло, поддерживать ее, задавая уточняющие, наводящие вопросы. Типы и содержание вопросов могут быть разные: вопросы о фактах, о знаниях, о мнениях собеседника. Например, вопросы о фактах: «Есть ли у вас дети ?», «Какие песни Вы любите?» и т. п. Ответы на них не представляют труда, и поэтому с них можно начинать беседу

Задавая вопросы о фактах прошлого, следует помнить о возможных ошибках памяти. В таких случаях можно помочь собеседнику: восстановить ситуацию, что-то подсказать, задать несколько наводящих вопросов. Например, он затрудняется ответить на вопрос, в каком году что-то произошло. Можно задать его по-другому: «Сколько лет Вам было тогда?»

Вопросы о мнениях, суждениях по какому-нибудь поводу гораздо сложнее. Мнения могут быть четкими, ясными, но могут быть и смутными, расплывчатыми, осознанными или неосознанными. Кроме того, следует учитывать и степень информированности собеседника: если он никогда не сталкивался с явлением или имеет о нем лишь приблизительное представление, бесполезно спрашивать его мнение по этому поводу.

В любом случае формулировки вопросов должны быть такими, чтобы собеседник правильно понял их и смог правильно, т. е. так, как это нужно вам, ответить. Нельзя употреблять трудные или неясные формулировки, все слова должны быть понятными даже неспециалисту. Нельзя использовать специальные термины. Не следует употреблять «оценочные», но неопределенные слова: редко / часто, много / мало, хорошо / плохо, эмоционально окрашенные слова, в которых могут проявиться ваши вкусы, чувства, мнения, ваше отношение к предмету беседы или собеседнику. Нельзя использовать в вопросе слова, из которых информант должен выбрать одно. Например, «Как у вас говорят: булочная или булошная?» Здесь велик соблазн угадывания правильного ответа.

В ходе беседы собиратель должен внимательно следить за состоянием собеседника. Если тема беседы обширна, беседа затягивается, интерес собеседника, его внимание могут уменьшаться. Для поддержания беседы можно использовать так называемые функционально-психологические вопросы, предложить человеку отдохнуть, спросить его о чем-нибудь интересном для него. Например, мужчину можно спросить о футболе, хоккее, политике, женщину – о телесериале, о детях, о внуках.

Иногда закончить опрос бывает труднее, чем начать. Информант еще не выговорился, в нем чувствуется какое-то напряжение. Поэтому под конец лучше задавать легкие вопросы, снимающие напряжение и дающие возможность для выражения чувств: «Не устали ли Вы? Хотите еще раз поговорить об этом? Что бы вы хотели / могли еще рассказать?» Можно рассказать о себе, пошутить. В заключение обязательно поблагодарить человека, сказать ему, что он очень помог вам в вашей работе и вы хотели бы продолжить беседы с ним.

Основное внимание студента, готовящегося к практике, должно быть обращено на умение слушать речь, записывать ее как вручную, так и с помощью имеющихся технических средств. Для этого студенту предлагается послушать запись, произведенную в полевых условиях, и сделать попытку самостоятельно записать. Даже если он будет первоначально пользоваться диктофоном или магнитофоном, все равно ему впоследствии придется этот материал записать в Дневник практики в транскрипции, передающей фонетическую суть текста.

Транскрипция должна использовать знаки кириллического алфавита. Вместо точки, восклицательного и вопросительного знаков ставится двойная косая // как знак длительной паузы; вместо запятой, тире, двоеточия, точки с запятой – знак / как знак краткой паузы. Обязательно ставить ударение на ударяемом гласном. Мягкость согласного передается знаком '. Знак ь показывает редукцию гласных переднего ряда, знак ъ употребляют для обозначения редукции гласных непереднего ряда.

Вместо разделительных знаков ъ и ь употребляется написание й+ соответствующий гласный: подъем – подйом, обошью΄ – обошйу; для передачи г фрикативного употребляется греческая буква γ (гамма); двойные согласные передаются написанием двух одинаковых букв: шшу´ка, шш'у´ка.

Студент должен научиться не только записывать текст, но суметь правильно выбрать из него необходимый для расписывания в итоговый протокол материал в соответствии с поставленными задачами. В зависимости от целей сбора материала происходит и его обработка.

Следует помнить, что проделанная студентом работа не пропадет даром, а будет использована при создании Диалектологического Атласа и Словаря города Москвы.

 

 

Из истории создания Диалектологического атласа русского языка

Диалектологические атласы

(по материалам энциклопедии «Русский язык». М. 1979.)

Работы по созданию диалектологических атласов ряда языков Европы начались с конца 19 в. – и прежде всего во Франции и Германии, где и появились первые диалектологические атласы. Отцом–основателем лингвистической географии является французский лингвист Жан Жильерон (1854-1926), который в 1905 г. в Париже выпустил в свет первый в мире диалектологический атлас, который был назван «Лингвистический атлас Франции».

Исследования в области лингвистической географии в России начались в конце 19 века и связаны с именами академиков А.И. Соболевского и А.А. Шахматова. А.А. Шахматов организовал при императорской Академии наук в Санкт_Петербурге центр диалектологических исследований, а позже возникла Московская диалектологическая комиссия под председательством академика Ф.Е. Корша. Стараниями ученых была создана «Программа для собирания особенностей великорусских говоров» (1900 г.), которая была разослана во все концы России. Вскоре стали поступать ответы от корреспондентов, по преимуществу от учителей земских и губернских школ. Московская диалектологическая комиссия начала работу по обобщению полученных материалов и созданию Диалектологической карты России, которая была создана к 1915 году и названа несколько странно «Опыт диалектологической карты русского языка в Европе». Важно отметить, что к карте прилагался очерк русской диалектологии – первый труд по описанию и систематизации русских народных говоров.

К началу 20 годов 20 века Московская диалектологическая комиссия признала необходимым создать диалектологический атлас русского языка, но комиссию к 1935 году распустили.

Изучение русских народных говоров для создания Диалектологического атласа русского языка началось в 1935 году Академией наук – коллектив возглавляли Б.А. Ларин, М.Д. Мальцев и Ф.П. Филин. Был подготовлен «Вопросник для составления диалектологического атласа русского языка», и началась работа по собиранию сведений, однако дело было прервано войной. После Великой Отечественной войны эта работа возобновилась под руководством вновь созданного Института русского языка АН (существует и ныне в Москве на ул. Волхонка). Были подключены все вузы страны и собраны данные по говорам более пяти тысяч населенных пунктов, и наконец в 1957 г. вышел первый национальный том – «Атлас русских народных говоров центральных областей к востоку от Москвы» (под ред. Р.И. Аванесова). Каждая диалектная черта, например, аканье, в таком атласе нанесена на карту. Имеются даже карты, посвященные территориальному распространению одного слова, например, названия ячменя.

Параллельно с работой над диалектным атласом русского языка, диалектологи включились в работу по составлению «Общеславянского лингвистического атласа» - работа над ним еще не завершена.

Трудно представить себе более трудоемкую задачу, чем создание национального диалектологического атласа для такой большой страны, как Россия (Индия и Китай до сих пор не имеют национальных диалектологических атласов).

Литература:

1. Диалектологическая практика. Учебное пособие для филологических факультетов / Сост. И.С. Лутовинова и М.А. Тарасова. – СПб., 2003.

2. Русский язык. Энциклопедия. – Мт., 1979.

3. Войтенко А.В., Войтенко А.Ф. Диалектологическая практика / А.В. Войтенко, А.Ф. Войтенко. – М., 1998.

4. Костомаров В.Г. Жизнь языка от вятичей дл москвичей / В.Г. Костомаров. – М. 1994.

5. Русская разговорная речь / Под ред. Е.А. Земской. – М., 1970

6. Культура русской речи. Энциклопедический словарь-справочник. – М., 2003.

7. Программа собирания сведений для Лексического атласа русских народных говоров. Ч. 1, 2. – СПб., 1994.

8. Дешириев Ю.Д. Социолингвистика / Ю.Д. Дешириев. – М., 1999.

9. Русские: Историко-этнографический атлас. – М., 1967.

10. Москвоведение. СД-диск.

 

 

Последнее изменение этой страницы: 2016-06-09

lectmania.ru. Все права принадлежат авторам данных материалов. В случае нарушения авторского права напишите нам сюда...