Корреспондент «СП» из Австрии о потоке беженцев, который не прекращается

http://svpressa.ru/world/article/139202/

Находясь транзитом в Вене по пути во Францию, я брал интервью о беженцах у Филиппа Датлера,руководителя католической благотворительной организации «Каритас» на Западном вокзале. Возвращаясь спустя месяц через Вену, уже на другом, Центральном вокзале (Hauptbahnhof), снова столкнулся с беженцами и теми, кто им помогает. Другая организация, другой вокзал, другой стиль работы — но все тот же людской поток, та же надежда на лучшую жизнь.

Огромный зал, где размещены волонтёры, находится сбоку вокзала, рядовой пассажир попросту не замечает ни беженцев, ни походные харчевни, где их кормят, ни персонал, который оказывает им помощь, ни даже стоящие где-то на тротуаре большие палатки. Я сам наткнулся на них случайно, пытаясь найти выход с перрона.

Импровизированные лотки для раздачи примитивного питания, горячего чая. Склад для вещей. Туалет.

Это- европейский таулет!!!

Представляюсь, показываю журналистское удостоверение, меня отводят к руководству. Показываю в Гугл-переводе на немецком предыдущий репортаж из Вены. Одна из руководителей, Линда Сепульведа (Linda Sepulveda), соглашается поговорить.

«СП»: — Расскажите о ситуации на сегодняшний день.

—Мы, волонтёры, не являемся структурой «Каритас», у которой месяц назад вы были на Западном вокзале. Нас частично финансирует государство, но большую часть средств мы получаем за счёт частных пожертвований. Здесь, на вокзале, мы занимаемся вопросами

питания беженцев, даем одежду тем, кто нуждается в ней, предоставляем справочную информацию. А вот ночлег для них находится в другом месте.

По сравнению с первыми месяцами этого исхода произошли некоторые изменения. Число беженцев, прибывающих каждый день в Австрию, в целом, уменьшилось. Посмотрите на карту: они прибывают со стороны Словении в приграничный город Грац. Оттуда их привозят в Зальцбург, граничащий с Германией. Вена находится в стороне от прямого пути. Границы между Австрией и Германией в рамках ЕС как бы нет, но проблема пересечения её для беженцев существует.

К нам, на вокзал, сегодня прибывают те, кто добирался не организованным путём, а самостоятельно. До нашей страны беженцы добираются почти без денег, если у кого они и были, то они их потратили в дороге.

«СП»: — Откуда в основном люди?

— Бегут из Сирии, Ирака, Афганистана, есть немного из Ирана. Могу отметить, что если ещё несколько месяцев назад все стремились исключительно в Германию, сегодня всё чаще беженцы просят убежища у нас, в Австрии.

В Сирии, Ираке и в других странах — боль и трагедия, этим людям надо помочь.

Чтобы правильно понять психологию коренных европейцев, их спокойствие по отношению к нынешнему потоку беженцев и мигрантов, полезно сделать экскурс в историю. Нынешний их поток не является какой-то невидалью для Европы и, в частности, для Вены. С начала XX века там видели ещё и не то.

Множество выходцев из африканских колоний воевало за их метрополии в мировых войнах. Считается, что около миллиона из них сложили тогда свои головы на фронтах за европейцев, хотя официальный подсчёт точного их числа не проводится сознательно. Так, чернокожие «Сенегальские стрелки» в 1940 году проявили себя самым стойким и боеспособным подразделением французской армии. Они, в отличие от многих мобилизованных французов, стояли насмерть, подобно защитникам Брестской крепости, нанеся жестокие потери наступавшим гитлеровцам, и все полегли. Об этом, к слову, рассказывается в знаменитом романе Ильи Эренбурга «Буря». Некоторые из уцелевших африканских ветеранов с тех пор осели в Европе. Они, их потомки, а также африканские соотечественники говорят: «Без нас метрополия проиграла бы войну».

Китайцы, завербованные в Первую мировую, не воевали, а работали в тылу, но некоторые из них тоже после этого остались. После 1917 года в Европу хлынули русские эмигранты. Польские трудовые мигранты заполонили регион перед Второй мировой войной.

В 50-е годы руководство французских автозаводов требовало от колониальных властей присылать им на работу арабов из тогда ещё французского Алжира, мне рассказывали это так: «Чтобы были самые дикие, с гор, не умели ни читать, ни писать, и даже такого слова как „забастовка“ не слышали».

Исключительно бедные итальянские и испанские чернорабочие хлынули во Францию в 50-х и 60-х годах, их французское общество воспринимало тогда недоброжелательно. В 60-е и начале 70-х в странах Западной Европы появилась масса молодых португальцев — дезертиров, «косивших» от войны в португальских колониях в Африке. Немало вьетнамцев обосновалось во Франции после падения Южного Вьетнама в 1975 году. Множество ливанцев спасалось в Европе от гражданской войны в своей стране в 70-е годы. Как и африканцев, спасавшихся от кровавых войн в Африке.

А в 90-е годы из Восточной Европы хлынули безработные, бомжи, цыгане и алкоголики.

Молдаване, румыны, болгары и выходцы из Западной Украины нелегально переходили в по ночам и польско-немецкую границу (где-то вброд по реке), и болгарско-греческую (в горах) и словенско-итальянскую (тоже в горах). Аналогично и беженцы из бывшей Югославии. Их были миллионы.

И не надо думать, что нынешние беженцы — а это зачастую образованные выходцы из среднего класса — менее цивилизованы, чем румынские цыгане, заполонившие сегодня центр Париж, или польские алкоголики в европейских ночлежках. Мне довелось жить в Европе и работать в бригадах как с арабами, так и с польскими выпивохами. Так что могу засвидетельствовать: арабы симпатичнее и с ними легче сработаться.

Одни потом вернулись на родину, другие остались в ЕС навсегда. И, кстати, леворадикальный терроризм в Европе в 70-х и 80-х годах был значительно масштабнее, чем нынешний исламистский.

Сегодняшняя обеспокоенность ЕС связана не столько с беженцами и мигрантами как таковыми, сколько с лавинообразным нарастанием их потока, особенно из таких густонаселённых стран, как Пакистан, Индия и Бангладеш — ещё в 90-х годах выходцев оттуда было мало. Сейчас счет идет на миллионы. А для ЕС, переживающего экономический кризис, это уже слишком.

Таким образом, проблема с беженцами и мигрантами не воспринимается сегодня населением ЕС как особенно острая, но она носит сложный, неоднозначный и многослойный характер. При нынешнем раскладе реальной опасности для ЕС в ближайшем будущем, как бы, не просматривается. То же самое было и столетие назад. Тогда разноязычные потоки полунищих мигрантов со всей Австро-Венгерской империи искали себе чёрную работу в многонациональной Вене. Многовековые и незыблемые, казалось, порядки Австро-Венгрии скреплял тогда личный авторитет императора Франца-Йосифа, который, в отличие от русских царей, стремился быть демократичнее и ближе к народу. Но вмешался «форс-мажор» — Первая мировая война и смерть Франца-Йосифа в 1916 году. Результат этого для многонациональной империи известен. А потому некоторое беспокойство в ЕС всё-таки есть.

http://svpressa.ru/world/article/138865/?cbt=1

Фраза известного эстонского политика Кристийны Оюланд о том, что сегодняшние «маленькие милые мальчики с темными глазами», которые бегут с родителями в Европу из Африки и с Ближнего Востока, «через 20 лет нам глотки перережут», вызвала ажиотаж. Одни справедливо обвинили эстонского политика, бывшего европарламентария и министра иностранных дел республики в национализме и даже расизме, другие констатировали: ее слова свидетельствуют и о страхе жителей балтийских стран перед беженцами.

Правдой является, видимо, и то, и другое. О национализме части прибалтийских политиков широко известно. Правда, раньше он больше проявлялся в отношении русских, особенно в Латвии и Эстонии. Ну и Кристийна Оюланд не раз демонстрировала радикальные националистические настроения, ненависть к России. Она, кстати, лгала, когда утверждала, будто ничто не угрожает правам и свободам русских Эстонии. На самом деле в стране с населением чуть больше 1,3 миллиона человек около 100 тысяч так и не получили гражданство, примерно столько же взяли российское — большинство потому, что постоянным жителям республики, в отличие от Литвы, взять эстонский паспорт не позволил дискриминационный закон о гражданстве. А если ты не гражданин, то и поражен в части политических и социальных прав.

Оюланд назвала себя «другом Касьянова» и ведет себя соответственно, постоянно выступая с антироссийскими заявлениями. Ну а сейчас стала делать антиисламские. «У мусульман одна цель — убивать так называемых неверующих, в том числе и православных», — утверждает она. Потребовала от канцлера ФРГ Ангелы Меркель и председателя Еврокомиссии Жана-Клода Юнкеранемедленно прекратить «планирование геноцида против европейских народов». Так Оюланд выступает против обязательных квот по приему беженцев. По ее мнению, под угрозой находятся маленькие народы, такие как эстонцы.

В целом ее позиция отражает националистические устремления многих жителей Эстонии. Дело в республике зашло так далеко, что даже заместитель посла США в Таллине Шевер Вольтмер выступила в местном издании Õhtuleht со статьей, в которой обвинила эстонцев ни много ни мало — в расизме. Правда, не из-за беженцев, а потому, что чернокожие американские военнослужащие подвергались агрессивным нападкам со стороны местных националистов. «Инциденты, которые произошли с нашими военнослужащими, происходят в Эстонии и с другими лицами с более темной кожей, — заметила дипломат. — Наши друзья и коллеги в посольстве и сами попадали в подобные неприятные ситуации».

Шевер Вольтмер поразил расистский школьный фильм, в котором африканец был изображен в виде грязного сигаретного окурка, который дети выбрасывают в мусорное ведро. А на учениях эстонской полиции стражи порядка вымазали лица черной краской и кривлялись, держа в руках бананы.

Конечно, это откровенные проявления расизма. И все же за этими оскорбительными выпадами и выходками кроется и реальный страх прибалтов перед иной культурой, особенно перед мусульманами. Такие настроения в странах Балтии косвенно поддерживают ученые. Профессор факультета гуманитарных наук Латвийского университета, известный востоковед Леон Тайванс пугает: однажды, мол, мы увидим, что Европа уже не совсем белая. Ученый не раз говорил, что беженцы из Африки и с Ближнего Востока не станут учить латышский язык, будут навязывать свои правила поведения. Трагические события во Франции профессор назвал спусковым крючком… Третьей мировой войны. Правда, заметив: она будет вестись по иным, отличающимся от всех предыдущих глобальных конфликтов правилам. По его словам, в большинстве европейских стран самое популярное имя новорожденных — Мухаммед. Видимо, ученый имел в виду демографические угрозы, инвазию «инородной культуры», теракты. И предложил создавать тайные отряды арабистов, чтобы дать отпор новой угрозе.

Даже местные мусульмане дают неприятные для прибалтов прогнозы. Пресс-секретарь Исламского культурного центра Латвии Роберт Климович в интервью газете Neatkargrta avze сделал сенсационное заявление: через 50 лет Латвия станет «исламской страной».

Неудивительно, что и латвийские националисты ходят с плакатами расистского содержания, требуя запретить въезд в страну беженцам иной культуры. После терактов в Париже жители республики особенно сильно боятся мигрантов из Африки и с Ближнего Востока. И вот другой профессор Латвийского университета, Янис Приеде, выражает удивление по поводу заверений местных спецслужб о том, будто риски, связанные с прибытием беженцев, невелики. «О том, что риски высоки, свидетельствует неспособность спецслужб развитых стран предотвратить эти события», — возражает профессор, обращая внимание на высокую эффективность западных спецслужб, на хорошее знание арабского языка их сотрудниками, что не помешало осуществить теракты. По его словам, латвийские силовики не достигли такого уровня, а значит, не могут гарантировать безопасность.

Как тут не возмутиться и не испугаться? Тем более что зерна страхов падают на удобренную ненавистью националистическую почву.

Даже в Литве, наиболее лояльной к беженцам благодаря президенту Дале Грибаускайте, призывающей достойно принять людей, покинувших родину из-за конфликтов, большинство не хочет принимать мигрантов либо предпочитает, чтобы приезжали христиане. На днях в республику прибыли первые беженцы, которым СМИ уделили особое внимание. Это иракцы Ясер аль Ани с женой Ханси и двумя маленькими детьми, прилетевшие из Греции. Но вот уже журналисты замечают: глава семейства, от которого ожидали знания английского языка, отвечает только по-арабски.

«Я хотел попасть в любую страну, которая могла бы защитить мою семью и мою жизнь от возможных угроз», — сказал он. «Сейчас происходит конфликт между суннитами и шиитами, шлют всякие угрозы. Я суннит, а угрожают шииты, поэтому и решили уехать», — сообщил Ясер аль Ани.

Казалось бы, причина бегства с родины очевидна. Но все равно обсуждение в СМИ происходит не без радикальных выпадов. И вот журналисты обращают внимание на размещенную в Интернете песню с призывом… убивать чернокожих. К Ясеру аль Ани она не имеет прямого отношения, но характеризует ситуацию. Песню исполняет местная группа, которую привечает организация национальной молодежи. «Произведение» исключили из репертуара под давлением депутатов Сейма. Но именно сейчас она снова появилась в сети, а местные политологи почему-то обвинили… Россию. Это, мол, «кремлевская пропаганда».

Слава Богу, хоть выпады Кристийны Оюланд пока не причисляют к провокациям России…

Общеевропейские ценности и "свободы" и .. новые реалии