Главная Случайная страница


Категории:

ДомЗдоровьеЗоологияИнформатикаИскусствоИскусствоКомпьютерыКулинарияМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОбразованиеПедагогикаПитомцыПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРазноеРелигияСоциологияСпортСтатистикаТранспортФизикаФилософияФинансыХимияХоббиЭкологияЭкономикаЭлектроника






К. М. Симонов на выставке «XX лет работы» Маяковского. 197

Э. Триоле в Париж (Москва, 17 января 1962)

Элик, любименький! Любочка ходила по магазинам, говорит — есть хорошенькие всякие шубки, например скункс, нутрия… Я еще не смотрела, боюсь ходить туда, где толпятся, сильный грипп в Москве. Жду от тебя ответа, из чего и какую ты хочешь шубку…

Мы перестали встречаться с Майей и Робиком.[180]Они чудовищно распустились, забыли о «пафосе дистанции». Кроме того Робик оказался плохим товарищем. Вася очень огорчался, а я равнодушна — Майю мне уже несколько раз пришлось отчитывать. У обоих «головокружение от успехов». Мне это всегда было противно. Желаю им обоим всего хорошего. Мы им больше не нужны, а они нам нужны никогда не были. Вася пересел на другую лошадь — молодой, талантливый композитор пишет оперу на «Клопа». Первая половина уже написана. Хорошая музыка и великолепно звучит текст! Министерство Культуры попросило Васю помочь композитору с второй половиной (Будущее). Фамилия композитора Лазарев. У него уже идет балет и недавно в Москве исполнилась его Кантата на слова Сельвинского «Мертвые о живых». Живет он в Кишиневе, ему 26 лет.

Чувствую себя прилично, хотя и непрочно. Почти каждый день немного гуляю…

Янтарь привезет Эренбург. Постеснялась дать ему икры… тем более — водки.

Целуем вас обоих несчётно…

 

ЛиляВася.

 

У Васи еще никогда не было такого теплого и легкого кашне, он радуется ему ежедневно.

Еще и еще целуем.

 

В. В. Катаняну в Москву (Прага, 12 июля 1962)

Васик! Только что Вася, Эльза и Арагон уехали с товарищами из Праги (Литгазета) на Мерседесе — обедать в Мариенбад и дальше — смотреть на какие-то озёра плюс замок. Я воздержалась, в Мариенбаде уже была на днях, а озёра, и замки — всех не перебродишь…

У Васи был вчера нарыв на ноге, но, при помощи врача сегодня уже зажил.

Свечей здесь нет нормальных. Купили тебе несколько красных свечей-сердец на ножках — тоже не плохо. Другие купим в Праге или в Карловых Варах. Два дня подряд слушаем по радио о космонавтах и я очень жду их на землю! Живем здесь очень приятно, ездим во всякие красивые места, в разных старинных городках пьем в кафе чай с изумительными пирожными. Для питательности добавляем сбитые сливки. Погода хорошая. Парк чудеснейший. Вчера мы с Васей съездили к старенькой часовне и собственноручно звонили в колокол! Отсюда уедем, е. б. ж., 30-го, а из Праги 8-го. Там программа на неделю по случаю присуждения Арагону Доктора Пражского Университета.

Напиши нам, Васик, про себя и про все новости. Целую.

 

Лиля.

Э. Триоле в Париж (Москва, 9 ноября 1962)

Элик! Здорова ли ты? Прошел ли бронхит? Беспокоюсь! А я, видно, заразилась от тебя по телефону — насморк, в горле першит, питаюсь секинилем. Спасибо за костюмчик, ношу его. Спасибо за лекарства для Гикиной мамы.

Вася нашел гравированный, очень красивый портрет Вардана Мамиконьяна. Сегодня отдает его переснять и завтра-послезавтра пошлет вам.

Милый лжец, Григорий Александров, репетирует во всю «Милого лжеца». В Худ. театре (в отвратительных декорациях, с очень плохой музыкой) великолепно играют Степанова и Кторов. Зал не дышит, перед театром толпа, в надежде на «лишний билетик».

Были Симоновы у нас, были мы у них на даче.

Послезавтра мне стукнет «за 70»!

Противно, что до насморка не вымыла голову.

Прилетел Робик. Майя вернется числа 15-го декабря, если не придется гастролировать еще 3 недели в Мексике. Робик написал очень красивую сонату. Наше пьянино оказалось — так себе, а рояль всё стоит в комиссионном и пока на него охотников нет! Дека треснутая и квартиры маленькие… а за пьянино-то мы заплатили!.. Легкомысленные мы люди! Зато в столовой просторнее и я каждый день радуюсь.

Уже начинаем ждать вас. Как приятно было послушать ваше письмо! И у меня и у Васи в комнатах — вереск с Лунного озера. Вышел сборник разных воспоминаний с большой статьей и рассказами Виталия.[181]Пришлю. Может быть, захочешь перевести или дашь перевести рассказы. Хорошо бы!

Прелестные мальчики на фотографиях, на мосту. И вы оба — молодые и красивые.

Как твой роман? Арагошина поэма?

Обнимаем целуем.

В. В. Катаняну, И. Ю. Генс в Москву (Сен-Арну, 10 июня 1963)

Дорогие Иночка и Васютка, почему вы нам не пишете?! Знаем от Робика, что вы смотрели Майю в Дон-Кихоте. Напишите нам что-нибудь кроме этого. Живете ли на даче? Любите ли друг друга? и т. п., не менее интересное.

Мы живем тихо-тихо. Тем не менее видели очень интересный балет на музыку Orff'a «Carmina-Burana», под магнитофонную запись — оркестр и хор, дирижер Стоковский. Здорово по новому и народно. Без декораций, Костюмы чудесные. Вместо декораций — только задник, зеленовато голубой, на котором проступают, в зависимости от содержания сцены, то колесо пыток, то рука, кот. держит розу, то дама червей, то Адам и Ева… Непонятно? Приедем, расскажем подробно. Смотрели 3 спектакля у Барро. Видели «West Side Story». Синематека обещает показать «Леопарда».

Ждем театр Сатиры. Студенты готовят огромный вечер памяти Маяковского. Читать стихи будут Арагон, Бельмондо, Вилар и еще, и еще… Вилар, возможно, поставит Интермедию из «Бани» со своими актерами. В «Lettres» в трех номерах пойдет статья Плучека. Июльский № целиком будет посвящен М[аяковско]му. Городской Муниципалитет разрешил сделать доску на гостинице «Istria», где всегда останавливался Вл. Вл. но владельцы дома не согласились!!!

В магазине была один раз! Купили Васе зимнюю куртку, единственную, оказавшуюся в Париже! Летом ничего зимнего достать нельзя.

На мельнице чудесно. Распускаются розы, поют птицы. По всему парку проложили дорожки, всё расчистили, сделали мостики. Журчит вода. Бегает пуделёк — он поседел и из черного превратился в светло-серого. Только голова и хвостик тёмные. Стонет горлинка. Арагон чистит сад и пишет поэму, Вася «Анну», Эльза переводит Маяковского. Собирается гроза, погромыхивает — я это терпеть не могу! Сейчас будем завтракать, должно быть, что-нибудь вкусное. Похудеем мы здесь едва ли!.. Приглашают, водят в рестораны. На днях у Эльзы собрались поэты-переводчики Русской-Советской Антологии. Вообще видим довольно много новых людей. Зовут завтракать. Целую вас обоих очень крепко.

 

Лиля

Э. Триоле в Париж (Переделкино, 5 мая 1965)

Элик! Арагошенька!

Надеемся быть в Праге точно 15-го. Очень боюсь, что после Италии Прага вас разочарует. Мы же радуемся, что именно там увидимся с вами (Е. б. ж.)

Увидимся — поговорим…

У нас холодно, ветер, дожди. Тем не менее буйно цвели вишни, а сейчас начинает распускаться сирень.

Ничегошеньки не могу придумать для заработка. Надеюсь на «авось» — авось что-нибудь подвернется. Может быть Плучеку удастся получить разрешение на постановку «Rhinoceros».[182]

Целуем вас крепко, крепко, наши родненькие.

 

ЛиляВася.

 

 

В. В. Катаняну (Чехословакия, 24 июля 1965)

Иночка! Васик! Вот какая наша жизнь… Как на картинке.

На сегодня вечером заказали разговор с вами. Уж не на даче ли вы? Послезавтра Арагоны едут смотреть какие-то красоты за 150 км. Мы не отваживаемся, и вместо этого съездим в Прагу за покупками. Смотрели два фильма. Один из них очень хороший — про молодежь, с великолепными актерами. В театры не ходим — скучно без языка.

Нигде не видела таких деревьев, как в здешнем парке. Платаны, буки, каштаны, липы и еще, и еще… Нижние ветки стелятся по земле, а стволы в несколько обхватов.

Арагон веселенький и очень помолодел. Эльза хорошенькая, хотя и мается животом. Звонили нам два раза Надя, Майя, Робик. Они очень довольны. Робик всё просит Майю ущипнуть его. Майя каждый день занимается и не потолстела. Робик ездил с Жоржем на рыбалку и они варили уху. Он каждый почти день купается в море. В Москве они будут 9-го, а мы прилетим не-то 12-го, не-то 13-го. Пошлем вам телеграмму. Ехать поездом все-таки морока. Целую крепко.

 

Лиля.

 

 

 

Василий Катанян

В. В. Катаняну; И. Ю. Генс в Москву (Париж, 9 декабря 1966)

Дорогие Иночка и Васютка!

Спешу, поэтому пишу коротко. Робик берет со скрипом (страшный перевес!)

2 кор. «Nuclevit В 12» — (Сацу?)

5 кор. «Vasolastine» — Вале Мильман

1 резиновый чулок — Анне Лукьяновне[183]

3 кор. «Serpasil» — Тышлеру (остальные лекарства, кот. он просил обещал достать Сориа, но уехал, не достав, а мы не нашли их в аптеках)

8 кор. «Artane» для Софьи Сергеевны Шамардиной (героиня «Облака», ее телефон найдешь в тел. книжке, кот. находится в верхнем левом ящике Васиного бюро).

Очень прошу всё это передать немедленно.

Иночке пока только пудра. Напишите правильный ли цвет?

Мы живем — устриц жуем.

Выставки, выставки…

Нет сил по магазинам, даже не хочется ничего.

Ни на что не хватает ни времени, ни сил. Ну, да ладно, что успеем, то успеем.

Надеюсь на Новый год в Москве. Е. б. ж!..

Люблю, целую.

 

Лиля.

 

Э. Триоле, Л. Арагону в Париж (Москва, 5 августа 1961)

Элик! Арагоша! Вот первая ласточка о выставке[184](«сокращенная» за мой счет…)

Всё забываю спросить тебя — почему на стендах нет Самопортрета?[185]Так задумано или потеряли репродукцию?

Лариса дала две статейки о выставке в «Декоративное искусство» и еще в какой-то художеств, журнал. Брала у меня фотографии.

Как вы отдохнули? Здоровы ли?

Вчера были у нас рыжики-Фриу. Очень было приятно. Вкусно поели. Между прочим, и вареники с вишнями. А на днях обедали у нас Энтжесы.

Мы уже неделю в городе — у Васи был чудовищный приступ радикулита! Он чихнул, после чего я еле дотащила его до кровати! Хорошо, что это случилось не в Переделкине: сразу пришел врач, четыре дня ему делали уколы, прописали лекарства, массаж, и вчера он уже сидел за столом и, кривой-косой ходит по комнатам. Я — тоже не герой… Ответь про Самопортрет.

Целуем крепко.

 

ЛиляВася.

 

 

Э. Триоле в Париж (Переделкино, 30 августа 1967)

Элик, дорогой наш! Не можем прийти в себя из-за Жоржа Садуля.[186]Какое мученье! За что, о господи! Такой прелестный, такой хороший человек. Такой верный друг. Всё несправедливо! Скоро никого у нас не останется. Хорошо, что теперь уже не долго и нам.

Какие у нас новости? В один и тот же день очень хорошо приняли «Анну»[187] и картину Васи младшего. Просмотры были официальные, так что я не видела ни ту, ни другую. Увижу е. б. ж.

Погода теплая, но уже осенняя — дожди, грозы, грибы, яблоки. Пришлю вам с Робелями варенье из китайских яблочков.

После разговора с тобой у меня осталось «недоеденное чувство» — сначала я совсем не слышала Арагошу, не поняла, что это он. Потом ты спросила про Рябова, потом сказала про болезнь Жоржа…

У Васи был зверский припадок радикулита и мы из-за этого 10 дней жили в городе. Но он, как водится, не долечился и какой-то кривой, правое плечо ниже левого. Мне его жалко. Я хочу. Чтобы он был прямой!

Завтра будем обедать на соседней даче, у Плучеков. Он сейчас заново ставит «Баню». Очень здорово, у него в театре, один молодой режиссер поставил «Доходное место».

 

ЛиляВася

Э. Триоле, Л. Арагону в Сен-Арну-ан-Ивелин(Переделкино, 10 сентября 1968)

Элик! Арагошенька! Только что сюда позвонил Жорж. Не поверила ушам своим!.. и обрадовалась дико! Завтра утром уже улетает и обещал заехать сегодня «попозже». Жоржино «попозже», это может быть и под утро. На всякий случай не спустим Кубика с цепи.

Не буду писать о том, что и так яснее ясного.

После адовой жары наступил почти холод. В доме тепло — топят. Гуляем. Только что мы принесли из лавки кило винограда и свежайший деревенский хлеб. Нажрались и напились чаю.

Веранду отложили до весны, е. б. ж. Вы не приедете. Холодно. Торопиться некуда. Может быть, сделаем ставни — много хулиганья (мягко выражаясь).

Жорж расскажет вам о «настроениях».

Чувствую себя (здоровье) прилично. Ноги мои ходят кое-как. Каждое утро приходит медсестра и колет меня Depot-padutin'ом. Очевидно помогает… Зато волосы лезут немилосердно. Думаю, что от бесконечных тяжелых переживаний, а, может быть, просто краска плохая.

Оба твои письма из Швейцарии получили. Надо же-ж! Скоро должна выйти книга Колоскова, главы из которой печатались в «Огоньке». Говорят, кому-то разрешат напечатать отрицательную рецензию. Книга, однако, выходит!!! Чёрт знает что! Но все эти дела меркнут в блеске наших дней. Я о них почти думать забыла. Отменились гастроли Большого в Италии, где Майя должна была 4 раза станцевать «Кармен». Жаль её. Наконец разрешили и — на тебе!

Дождусь Жоржа, чтобы дописать письмо. Вдруг ты о чем-нибудь спрашиваешь. Интересно, видели ли вы Васю[188]и если да, то понравился ли он вам. Он должен прилететь завтра вечером и послезавтра мы его увидим.

Все наши друзья спрашивают о вас, любят вас. А мы — больше всех.

Неужели никогда не увидимся?!

Элик! Вот и Жорж. Рассказывает, рассказывает… Очень мы беспокоились за Liehm'a. Слава богу, что он с вами. Поцелуйте, обнимите его.

Башмаки — восторг! Они уже на мне.

Супы, кофей… шоколады…

Спасибо, родненькая!

Целую бесчисленное количество раз.

 

Ваша Лиля.

 

(Приписка В. А. Катаняна)

Дорогая Эльза, хочу, чтобы Вы знали, что с дачей огромная удача и здесь была бы у нас райская жизнь, если бы не то страшное, что делается вокруг, в мире, и далеко, и очень, очень близко.[189]И думаем о Вас, и вспоминаем очень часто. И поводов очень много, и без поводов, по любви! Целую крепко!

 

Вася

Жорж Садуль

Э. Триоле, Л. Арагону (Москва, 13 декабря 1968)

С Старым Новым годом, Элик, Арагоша! Пусть всё будет хорошо… К нам придут Лева, Алиханян, Робик. Пекутся пирожки с капустой и пирог с яблоками. На час ночи гостям уже заказано такси, чтоб не засиделись.

Как мы с Васей рады, что ты, Элик, дописала роман! А то я уже было приуныла. Слава богу, что так! При моем полном oublie[190]я всё помню, что ты нам читала. Как принял роман Галлимар?[191]

Спасибо, спасибо за подарки. Хорошие подарки! Будем сегодня есть новогодние каштаны. Жду — не дождусь весны, чтоб надеть накидку. Новыми духами уже продушена насквозь. Только башмаки Надя купила не те. Мне нужны черные легкие штиблетики, для дома и для театра одновременно.

Не нашла еще Шкловского. Квартира его не отвечает. Говорят, он за городом, но где, и когда вернется никто не знает. Подожду день-другой и пошлю письмо по почте. Авось кому-нибудь поручено переправлять ему корреспонденцию.

Про Арагошу в испанском фильме сказала Симонову — он соавтор Кармена.

Где сейчас Выставка? Ходят ли еще люди? Есть ли уже фото со стенда с Самопортретом? Есть ли на выставке Володин рисунок с Васи? Хороший очень!

Надя бешенно колбасится и лечится. Всё же вчера пообедала у меня.

На «Анне» форменная ходынка. На днях разбили стекла в кассе, а кассиршу увезли в автомобиле скорой помощи… Чудеса!

Такой почерк, оттого что пишу лёжа — не почему-нибудь, просто отдыхаю перед вечером.

Сейчас выйдем погулять. Сегодня потеплее -12.

Обнимаем, тискаем, целуем.

 

ЛиляВася.

 

Луи Арагон и Николай Черкасов

В. В. Катаняну, И. Ю. Генс (Переделкино, без даты, 1968)

Дорогие Иночка, Васик, скорее бы плохая погода!! Сегодня у нас Анна Лук.[ьяновна] последний день… у ее мужа отпуск.

Знаете ли вы, что мы недавно, в одно из прекрасных утро, нашли 83 белых гриба? не считая мелочи, вроде подберезовиков. По Переделкину и по Москве носятся обезумевшие грибники с полными корзинами и вёдрами. Нам же грибы окончательно надоели. Сад цветет мухоморами — какой-то детский сад! Сотни мухоморов! Цитируя Там. Вл-ну: «сколько живу, такого не видела!»

Вчера вечером у нас были Майя, Робик и Плучеки. Съели двух уток с яблоками. Яблок в этом году тоже перебор.

Так вот и мучаемся!

Майя отказалась от «Спартака». Касаткина с мужем поставили ей номер на музыку Баха.

Зархи кроет всячески и Майю, и Робика, которые отвечают ему тем же…

Симоновы смотрят в Токио «Мистерию-Буфф». Идет там с триумфальным успехом.

Числа 20-го, 25-го приезжает Надя Леже.

Вышел Эльзин роман «Душа» и уже распродан.

«Жутко» рада, что вам хорошо и вкусно, что вы, наконец, по-настоящему и вместе отдыхаете. Но вы пишете, что жарко, а радио бубнит — 12. Кто же врет? Comme toujours[192]— радио…

Целую целую.

Будьте здоровы и счастливы.

 

Лиля.

Э. Триоле, Л. Арагону в Париж (11 октября 1968)

Элик-Арагоша! Это верно, что писать не хочется, всё кажется, что письма не дойдут. Но мало ли.

Итак: мы еще в Переделкине. Красота неописуемая. Красные и желтые клёны только-только облетели и листья шуршат под ногами. Сейчас пожелтели березы. Гулять ходим в поле. Сквозь голые деревья видна голубая церковь с двумя золотыми луковицами. Погода каждый день меняется (поэтому, или по другой причине, у меня скачет давление. Делаю уколы. Помогает). Три дня тому назад валил снег и лежал потом на зеленой траве. Назавтра было 15 тепла и синее-синее небо.

Вчера были у нас Плучеки. Третьего дня — Лариса, которая начинает читать лекции о 20-х годах и взяла у нас осины матерьялы. Собирается много говорить о нем.

Ездили на вернисаж выставки Родченки. Народу было столько, что на полу не было ни местечка и я стояла на стуле! А еще мы с Луэллой и с Алей (ее мужем), опять же вчетвером, съездили на дневной спектакль «Конек-Горбунок» (Робик, Майя) в Большой театр, ибо Аля (седобородый) никогда не был в Большом и никогда не был в балете. Он хороший писатель-фантаст, почему мы и смотрели на днях по телевидению фильм «Солярис» по повести Станислава Лема (тоже фантаста польского). Все дни я под впечатлением этого фильма. Содержание рассказывать долго. Постараюсь достать повесть и послать ее вам… К трем молодым ученым, проводящим опыты на одной из космических станций приходят умершие люди о которых они непрестанно думают. Но это — фантомы, и от ученых этих зависит — уничтожить их, а самим нормально вернуться на землю или навсегда остаться в космосе, вместе с ними.

Представляете себе, что приходит ко мне Володя — он и не он. Или Ося — он и не он. Я просто больна после этого фильма, таким возможным кажется этот бред.

От вас много приветов в последнее время. Капицы звонили, заедут, как только поправится Петр Леонидович. Он простудился в дороге.

Все очевидцы полюбили вас — и Вася, и Капицы, и Плучеки.

Переедем в город 16-го, е. б. ж. Ровно 4 месяца без единой ночевки в Москве. Устала хозяйничать. Вернее — надоело. Но едим вкусно, интеллигентно. Выручают и твои супы, Элик. Полы, посуду, белье моет сторожиха. Она же чистит картошку.

Жаль уезжать отсюда, но стосковались по «обслуге».

Вася написал сто с лишним страниц воспоминаний. Тут и грустное, и смешное. Читает нам.[193]

Говорят, в Гендриковом всё остается по прежнему. В Луб.[янском] проезде предполагается пышная экспозиция.

Луэлла и все вам кланяются.

Крепко, крепко целуем вас, дорогие.

Ваши

 

ЛиляВася.

 

Когда выйдет твоя книга?

Еще целуем.

 

Л.

 

Э. Триоле, Л. Арагону в Париж (Москва, 26 декабря 1968)

Элик — Арагоша, дорогие!

Желаем вам, чтобы Новый год был лучше старого, високосного.

Вы, вероятно, получили книгу воспоминаний единомышленников Володи.[194]Я по настоящему огорчаюсь и плачу. Следующая картина — обвинение в чем-нибудь уголовном: в ограблении банка? Это был бы наилучший вариант.

Я всё больше глохну. Плохо стала слышать в театре даже из 1-го ряда. Даже то, что говорят по телевизору. Меня это мучает. Зато давление всё время повышенное — пью лекарства. Очень плохо сплю. Но всё это — в старом году, а в Новом все будет отлично!!!

Вася не знает, за что взяться и пока что пишет очень интересные воспоминания. А маленький Вася с утра до поздней ночи на студии — монтирует новогодний номер.

Новый год будем встречать вероятно вчетвером с Майей и Робиком. Все встречают либо в Клубе писателей, либо в своем квартале — в новогоднюю ночь трудно с такси. Многие встречают за городом — Слуцкие, Плучеки, Паперные…

Как вы оба себя чувствуете? Отдохнули ли на мельнице после Гонкуров и базара? Какая у вас погода?

Простите за вялое письмо, но рука не хочет писать — устала, устала, устала… Не рука устала, а я устала. Видно, слишком долго живу…

Целуем вас и обнимаем очень крепко, родные наши.

 

ЛиляВася.

 

 

Э. Триоле, Л. Арагону в Париж (Москва, 20 апреля 1969)

Элик наш! Арагошенька!

Сейчас съездили в Переделкино. Там Васин племянник с приятелем красят наши полы. Завтра начинают топить… На дворе тепло, но обещают еще холода. Во всех случаях к 1 мая надеемся переехать.

Меня продолжают мучить. Очень очень устала! Снятся тяжелые сны, в которых я убеждаю подонков, что в этих статьях врут и врут.[195]Что всё было не так… Вот до чего дело дошло — подкосились у нервов ноги… всё таки…

28-го день рожденья Васи. Устроим чтение его воспоминаний. Интересные и очень уж милые и, вообще, если б не он…

Целуем вас обоих и любим, и скучаем всё больше.

 

ЛиляВася.

Э. Триоле, Л. Арагону в Сен Арну-ан Ивелин (13 октября 1969)

Элик! Арагоша!

Твои стихи, Арагошенька, такие, что каждую строчку хочется поставить эпиграфом к рассказу о своей жизни. Я наплакалась над ними…

У Васи было два припадка. От этого лезут на стены. Вышел камушек, он принимает (неаккуратно очень) профилактические лекарства и мы надеемся, что дело этим ограничится.

Про Татьяну можете всем рассказывать. Я только обещала корреспонденту[196]«не публиковать, не цитировать, не называть его имени». Он показал ей первую огоньковскую статью. Она даже не захотела дочитать ее. Сказала, что всё неправда, что она не понимает кому это нужно, кто этим занимается. Вероятно, просто хотят повредить Лиле Брик. И еще она сказала, что ей в голову не могло прийти вернуться… И т. п… Корреспондент послал экземпляр в Музей и экз. в Институт по изучению Америки, поставив им те же условия. В Музее директорша прочла этот документ всем сотрудникам. Людмила говорят, валялась в истерике… Кто-то ей рассказал…

Вот программка последней симфонии Шостаковича. Мы были на концерте. Это здорово, конечно, но почему переводы? Мало что ли на русском языке стихов на эту «животрепещущую» тему? Оркестр камерный, под управлением Баршая, чудесный! Солисты — сопрано, Вишневская (не понять ни одного слова). И бас-дубина, произносит каждое слово, но от этого не легче. Слушали с Робиком. Майя в Германии танцует.

Послать вам абсолютно нечего! Позабавили ли вас тарелки?

Не знаю когда зайдет Жорж. Он летит послезавтра.

Пожалуйста, пожалуйста поблагодари Клода. Вам обоим — низкое мерси. И злосчастной Андре Робель… Сколько вам всем, а тебе особенно, хлопот со мной!

Вася пошел к Семе. Его статья (с какими-то «изменениями»!!!) идет завтра в цензуру. Если разрешат, то напечатают в декабрьском номере. Но, кастрированная, она меня не интересует.

Я вас люблю, «люблю и страдаю». И целую крепко, крепко.

Ваша до гроба.

 

Лиля.

 

(Приписка В. А. Катаняна)

Вот Вася вернулся от Семы, прочитал там корректуру вслух с Семой. Очень мне (ему) понравилась статья, — давно ничего подобного не читал! Пока почти без купюр! Теперь если цензура (которой у нас, как известно, нет!) пропустит… Хоть половину!! Скоро, надеюсь, узнаем.

Целую Вас крепко!

 

Ваш Вася.

 

Издание писем — самое лучшее из всех!

 

Последнее изменение этой страницы: 2016-06-10

lectmania.ru. Все права принадлежат авторам данных материалов. В случае нарушения авторского права напишите нам сюда...