О том, почему Бог не отвечает на наши молитвы

Мы все так или иначе чего‑то просим у Бога. Просим по‑разному и в разных случаях. Просим, когда оказываемся в каких‑то сложных жизненных ситуациях и обстоятельствах, когда нам помощь Божия особенно нужна; иногда просим у Бога что‑то, оказавшись в таком положении, когда, кроме Него, нам и помочь‑то никто не может; порой просим Его о чем‑то, когда должны были бы что‑то сделать сами, но делать этого не хочется. И конечно, каждый день, если мы читаем утренние и вечерние молитвы, если мы ходим в храм, мы просим о самом важном – просим о том, чтобы Господь нас помиловал, спас, просим о том, чтобы дал нам все потребное для нашей земной жизни и для нашего вечного благобытия.

Когда человек чего‑то ждет от Бога, то, во‑первых, исполнение этого прошения бывает очень важным само по себе, а во‑вторых, это очень значимо для нас, как отклик на наши молитвы, как свидетельство о том, что Бог действительно есть, что Он слышит нас, что Он милосерд и по Своему милосердию и любви наши прошения исполняет. И вместе с тем практически постоянно приходится слышать вопрос: почему я молюсь, но Господь не исполняет моих просьб? Почему я молюсь и Господь как бы не слышит меня? Вот об этом я и хотел бы немного поговорить.

Во‑первых, наверное, прежде чем судить о том, слышит ли нас Господь или же не слышит и милосерд Он или же немилосерд из‑за того, что не исполняет наших просьб, нужно бывает разобраться: а действительно ли мы просим то, что нам полезно, что нам необходимо, что послужит ко благу и не причинит вреда? Часто бывает так, что мы «вымаливаем» у Бога что‑либо по страсти, по неразумию и при этом хотим, чтобы Господь исполнил нашу молитву во что бы то ни стало. Конечно, человек церковный, имеющий определенный опыт христианской жизни, скорее всего, не будет просить о том, что напрямую греховно и вредно. Не будет требовать, чтобы Господь кому‑то за него отомстил, не будет искать того, чтобы Господь помог ему удовлетворить какую‑то постыдную страсть; не будет молиться о том, что является проявлением корыстолюбия, сребролюбия, тщеславия. И тем не менее даже если порой мы просим у Бога о вещах каких‑то, на первый взгляд, богоугодных, то нужно всегда поразмыслить: а точно ли это в настоящий момент полезно нам?

Порой мы просим о том, чтобы Господь дал нам возможность жить спокойно, бесскорбно и предаваться подвигам христианского благочестия без помех – чтобы нам не мешали в этом ни наши близкие, ни наши ближние, ни какие‑то обстоятельства нашей жизни, ни работа. И Господь нам этого не дает, а если мы попытаемся уразуметь почему, то поймем, что как раз все то, что кажется помехой, и выявляет некое намерение, стремление нашего сердца: действительно ли мы так хотим того, чему оно «мешает»? И если хотим, то все эти помехи удастся преодолеть. А кроме того, свойство помех таково, что посредством преодоления мы стяжеваем опыт, приобретаем христианское мужество и становимся искусными в духовной жизни. Если бы Господь Сам устранял те помехи, которые есть на нашем пути, то что бы тогда оставалось делать нам? Получать «готовое спасение»? Но оно таковым не бывает, потому что надо всей своей жизнью доказать, что мы его действительно ищем, жаждем. Это спасение должно стать для нас как бы «родным», «нашим». И для кого‑то оно действительно становится родным, а для кого‑то так и остается чем‑то чужим.

Ну и конечно, то, что мы порой воспринимаем как помехи, нередко является тем, мимо чего Господь не хотел бы, чтобы мы проходили. Так, например, «помехами» мы очень часто считаем людей – людей, которые о чем‑то просят, людей, которые о чем‑то говорят, людей, которые требуют внимания к себе, но на самом деле наше спасение через этих людей и совершается. Вот лишь один из распространенных примеров того, из‑за чего Господь может не откликаться на наши молитвы. И таких вещей на самом деле очень много, вещей, которых мы ждем от Бога и которые нам в данный момент на самом деле не нужны или даже противопоказаны. И поэтому просить‑то, может быть, и надо, но вместе с тем надо Богу доверять и надеяться на то, что Его мудрость и любовь помогут избрать то, что нам действительно полезно, и не дать нам того, что вредно.

Бывает и по‑другому. Бывает так, что мы просим о том, что нам действительно необходимо – о том насущном, без чего не обойтись. И опять‑таки Господь почему‑то нас «не слышит» и почему‑то нам этого не дает. В таком случае всегда бывает необходимо проверить расположение сердца, с которым мы молитву Богу возносим. Вот, например, говорит преподобный Исаак Сирин о том, что молитва злопамятного подобна сеянию на камне. И действительно, если человек злопамятен, если держит на кого‑то обиду, не говоря уж о том, что желает кому‑то зла, то сколько бы он ни молился – даже если он молиться будет часами, днями, ночами, сутками напролет, – никакой пользы эта молитва приносить не будет, и человек только лишь, как говорят, преуспеет на горшее: пребывая в такой молитве и не понимая, что между ним и Богом стоит его желание зла другому человеку, он будет ожесточаться и приходить в еще худшее состояние.

Но не только злопамятность, а и всякая другая страсть, с которой христианин не хочет бороться, которую он любит, которую он принимает, которую он не отвергает и не отторгает от сердца, тоже встает между ним и Богом, как стена, когда он приступает к молитве. Одно дело, когда мы молимся с осознанием своего страстного состояния, когда кто‑то из нас говорит: «Господи, я понимаю, что грешен и в этом, и в том, и прошу Тебя, чтобы Ты мне помог с этими грехами справиться, но, помимо этого, прошу еще и о том, чего требует в этот момент мое сердце». Другое дело, когда мы оставляем все, что Сам Бог считает первостепенным, то есть борьбу со страстями, и просим о чем‑то, что беспокоит нас, забывая о том, что в нашей жизни, скажем так, беспокоит Бога. В таком случае молитва наша тоже очень часто остается без ответа.

Есть и еще одна причина, почему Господь не исполняет наших прошений. Но здесь, наверное, нужно говорить именно о тех случаях, когда мы молимся о чем‑то, хотя и нужном, но тем не менее житейском. Просим о том, чтобы Господь исцелил болезнь, помог нам в каких‑то семейных или рабочих обстоятельствах. Порой бывает так, что одни верующие люди об этом просят как о чем‑то само собой разумеющемся, а другие люди, также церковной жизнью живущие, говорят: а надо ли у Бога об этом просить? Ведь это же не что‑то необходимое для нашего спасения и, наверное, нужно просто стараться приобрести то, в чем мы нуждаемся, справиться с тем, с чем нужно справиться, избавиться от того, от чего нужно избавиться, если речь идет о каких‑то житейских вопросах. И не беспокоить по этому поводу Бога. Как правильно здесь рассудить? Преподобный Исаак Сирин говорит, что наша молитва должна быть сообразна с нашей жизнью. Если нас что‑то беспокоит, то это что‑то, нас беспокоящее, обязательно должно обращаться в повод для молитвы. Если мы можем о чем‑то не беспокоиться – например, если мы болеем и совершенно по этому поводу не переживаем, – наверное, можно об этом не молиться, а просто поблагодарить Бога за то, что Он нам эту болезнь послал. Если мы живем в нищете и тоже совершенно по этому поводу не переживаем, – наверное, можно не молиться о том, чтобы Господь послал нам работу или кого‑то, кто бы нам помог. Но чаще бывает иначе. Мы сталкиваемся с каким‑то житейским испытанием и приходим и в смятение, и в состояние скорби, печали. А раз так, то, значит, обязательно Богу помолиться надо.

И вот бывает так, что человек усердно молится, а помощь не приходит и ничего в жизни не меняется. И опять‑таки задает он вопрос: «Господи, где Ты и почему Ты не отвечаешь на мою молитву? Или хуже я всех людей?». От такой мысли христианин приходит порой в состояние не смирения, а уныния. А порой и еще какие‑то, худшие мысли закрадываются в сердце человека. А причина неисполнения прошения здесь часто бывает одна и та же: Господь не дает просимого, чтобы не уподобились мы тем самым прокаженным, которые, будучи очищенными, тотчас же радостно удалились по своим делам и не возвратились, чтобы поблагодарить. Господь заранее знает нашу неблагодарность, нашу легкомысленность и ведает, что мы, получив просимое, тотчас же от Него отойдем в сторону или, по крайней мере, уже не будем молиться столь же усердно. И вот за эту нашу потенциальную неблагодарность Господь оставляет нас пребывать в состоянии прошения, потому что сама эта молитва – молитва прошения – уже нашей душе определенную пользу приносит. И вместе с тем страшный вред нам могло бы причинить неблагодарное оставление молитвы после исполнения просимого. Тот же преподобный Исаак Сирин говорит о том, что нет такого дара, который Господь бы дал человеку и который остался бы потом не умноженным, кроме того дара, за который человек бывает неблагодарен. Господь готов не только давать, но и давать гораздо больше, чем дал однажды, но если мы Его не благодарим за то, что Он дал, то рука Божия как бы закрывается и мы уже ничего не получаем, чтобы это полученное нам не обратилось в осуждение. И поэтому, когда мы о чем‑то просим, в чем испытываем потребность по‑житейски, надо обязательно испытать свое сердце и спросить себя: а буду ли я Богу благодарен, когда Он мне даст то, в чем я сейчас так нуждаюсь? И если мы не можем себе дать однозначный ответ, то, наверное, можно проверить себя еще так: а бываю ли я благодарен в таких случаях людям? Ведь человек, который умеет быть благодарным людям, скорее всего будет благодарен и Богу. И наоборот, человек, который бывает неблагодарным по отношению к тем людям, которые для него делают что‑то благое, и Богу будет точно так же неблагодарен.

Если говорить о тех утренних и вечерних молитвах, которые мы читаем каждый день, и о тех прошениях, с которыми мы в них обращаемся к Богу, то на самом деле, наверное, нужно удивиться вот чему. Мы просим, читая ежедневное правило, о вещах самых важных, самых великих – о том, о чем просили Бога святитель Иоанн Златоуст, святитель Василий Великий, преподобный Макарий Египетский и другие великие святые, потому что молимся их словами. Понятно, что о чем‑то пустом, суетном они просить не могли и молились о спасении и о тех добродетелях, которые для спасения человеку потребны. И возникает вопрос: почему мы каждый день об этом просим, но у нас никак то, о чем мы просим, не появляется? Ведь совершенно очевидно, что святые, которым эти молитвы принадлежат, просимое от Бога в конце концов получили – стяжали эти добродетели не только своими трудами, но и по благодати и по милости Божией. Очень хорошо говорил об этом в своих поучениях святой праведный Иоанн Кронштадтский. Он спрашивал: если ты молишься Богу, но при этом самого себя не слышишь, то имеешь ли ты право надеяться на то, что тебя услышит Господь? По‑другому можно было бы сказать, что наша «неуслышанность» в молитве имеет свои причины в том, что мы сами не понимаем и не берем на себя труд понять, насколько действительно нуждаемся в тех духовных дарах, которые у Бога в утренних и вечерних молитвах испрашиваем.

Ну и, наверное, очень важно сказать о том главном правиле, которое нужно иметь в виду, когда мы вообще к молитве Богу приступаем. Преподобный Миос Киликийский говорил, что послушание дается за послушание: Бог слушает тех, кто слушается Его. Вот, в сущности, самый главный ответ. Наша жизнь, далекая не только от духа евангельского, но даже от стремления следовать на деле евангельским заповедям, бывает самым великим препятствием к тому, чтобы Бог наши молитвы исполнил. И наоборот, если жизнь человека всецело посвящена тому, чтобы заповеди Божии здесь, на земле, исполнить, то Господь всю жизнь такого человека просто превращает в чудо, потому что осуществляет все, что только он ни попросит. Вот знаете, родители, которые видят, что их ребенок все делает, чтобы им угодить, – и учится замечательно, и убирается дома, и следит за собой, – как правило, на своего ребенка не нарадуются и готовы бывают ему сделать любой подарок, о котором он попросит, а может быть, даже и не попросит, а они сами догадаются, что ему это нужно. Почему? Потому, что они не боятся его испортить и хотят хоть чем‑то вознаградить его усердие. Так бывает и с нами: Господь не вознаграждает либо потому, что нечего вознаграждать, либо потому, что это послужит к нашему вреду, а не к нашей пользе.

Ну и еще, наверное, нужно раз за разом самим себе и другим напоминать такую простую истину. Когда мы что‑то у Бога просим, никогда не надо усиливаться что‑то выпросить. Кроме, пожалуй, одной ситуации: когда мы просим о прощении и спасении нас и наших ближних. В этой молитве можно и колени стереть, и сердце сокрушить, и ничего не будет лишним. Во всех остальных случаях, когда мы просим о чем‑либо, обязательно нужно добавлять те слова, которые добавлял в своей молитве Сам Господь: впрочем не как Я хочу, но как Ты[17]. Это настолько должно соединиться с духом нашей молитвы, чтобы мы могли порой эти слова и не произносить, но они как бы сами собой подразумевались. И, как ни странно, именно это оставление исполнения нашей молитвы на усмотрение Божие – наш отказ от того, чтобы настаивать на том, что мы хотели бы для себя попросить, является зачастую залогом того, что Господь нашу молитву исполнит. Впрочем, исполнит, возможно, совсем не так, как мы того ожидали. Мы просим, если перефразировать евангельские слова, не рыбу, а змею – Господь же дает нам рыбу, просим мы камень – Он дает нам хлеб. А на самом деле мы постоянно просим и змею, и камней, и еще что‑то более вредное для себя, но если говорим при этом: «Господи, не как я хочу, но как Ты хочешь», то Господь дает нам то, в чем мы на самом деле нуждаемся.

Вопросы после беседы

– Уж е в двух духовных книгах я встретила такой совет: когда молишься сам, нужно дать возможность Богу сказать что‑то тебе, то есть, как я понимаю, не только говорить в одну сторону, а как‑то слышать и ответ от Него. Как практически этого достичь? Медленнее молиться или что делать?

– Я думаю, что здесь, скорее всего, идет речь о том совете, который дал митрополит Антоний Сурожский одной старой монахине и который затем цитировался многими авторами. Но дело в том, что этот совет, неправильно понимаемый, многим людям приносит существенный духовный вред, потому что человек, следуя ему, подчас не просто старается дать в своей душе действовать и говорить Богу, а начинает нетерпеливо ждать некоего ответа. А когда человек что‑то подобное сильно ждет, то, как правило, приходит враг и дает ему то, что он ждет, а вернее, то, что человек принимает за ожидаемое. И таким образом нетрудно обмануться.

Этого ответа ждать не надо, просто в молитве должно быть как можно меньше человеческого «я». Господь наполняет Собою все, кроме того места, которое занимает человек: ничто в мире – ни растения, ни животные, ни неживая природа – не может «выталкивать» из себя Бога, а человек может. Только в человеке Господь постоянно встречает сопротивление. За каждым всенощным бдением мы слышим возглас: «Яко свят еси, Боже наш, и во святых почиваеши». Что значат эти слова: «во святых почиваеши»? То, что Господь может как бы отдохнуть в сердцах святых, потому что святые с Ним не борются. А мы постоянно с Богом боремся. И когда гордый и страстный человек встает на молитву и о чем‑то просит Бога, то он во всем этом имеет настолько много самого себя, что эта масса требований и условий не оставляет Богу места в его жизни и в его молитве. Если же мы оставляем Богу место в нас действовать, если действительно хотим поступить так, как желает того Господь, то ответ последует – не в этот момент что‑то будет сказано или открыто, а вся последующая жизнь будет ответом на эту молитву.

Если же говорить о совете митрополита Антония, то он давал этот совет пожилой монахине, которая старалась не молиться постоянно Иисусовой молитвой, а именно твердить ее. И он понял, что она настолько надеялась на частоту повторения этой молитвы, на свое усердие в ней и прилагала столько сил, чтобы твердить ее безостановочно, что, судя по всему, молитва как таковая совершенно от этого ушла. Она уже не была тем покаянным деланием, которым по существу должна являться. И он сказал что‑то вроде: остановись и дай Богу как‑то действовать, а не только сама все время что‑то делай. И когда она из этого круга, в котором, как белка в колесе, крутилась, на мгновение вышла, то ее усердие и ревность, которые, безусловно, имели место, и стали основанием того, чтобы Господь действительно ее сердце успокоил. А если взять сейчас «человека с улицы», который о Боге даже не думает, и дать ему совет, который дал митрополит Антоний этой женщине – вот ты сядь в кресло, ни о чем не думай, и ты услышишь ответ от Бога в своем сердце, – я не знаю, что услышит человек. Она потому и услышала, что она все время Его искала, но не знала, что для этого нужно упраздниться от самой себя хотя бы на мгновение.

– Если молишься и вдруг зазвонил телефон, то что делать?

– Лучше всего, как показывает опыт, в большинстве случаев выключать телефон, начиная молиться, то есть сделать так, чтобы этот выбор просто перед нами не стоял. Бывают исключения: допустим, если мы знаем, что у нас есть кто‑то из наших родных и близких, кто тяжело болен и в любой момент может нам позвонить и попросить о помощи. Да, наверное, тогда можно телефон не отключать. Если мы заняты каким‑то делом – по церковному послушанию, на работе, по долгу – и у нас выдалось время помолиться, но мы знаем, что нас в любой момент могут потребовать вернуться к делу, то да, тоже надо быть готовым прервать молитву и подойти к телефону, потому что мы молимся, воспользовавшись этим свободным временем. Если же мы дома и ничто нас не связывает, то надо отключать телефон и молиться без оглядки на него.

– А если не телефон звонит, а кто‑то из близких зовет в этот момент?

– Что касается близких… Если что‑то с близким человеком случилось в этой квартире, то, конечно, надо оставить молитву и идти ему помогать. Но надо своих близких научить, что в это время просто не нужно вас беспокоить без действительной нужды, что нужно отнестись с уважением к тому, что вашей душе необходимо, тем более что время молитвы не такое уж продолжительное: не три, не четыре и не пять часов она, к сожалению, у нас занимает, а гораздо меньше.

– А если во время молитвы начинаешь вспоминать свои грехи, то как быть?

– Продолжать молитву, молясь, в том числе, и о прощении этих грехов. Бросаться и тотчас записывать их, чтобы затем исповедовать, не надо. Ничего страшного: если нам напоминает об этих грехах Господь, то Он напомнит и после молитвы, то есть не даст о них забыть.

– Можно ли слушать молитвы в аудиозаписи? Сейчас есть разнообразные диски с утренним и вечерним правилом, последованием ко Причащению…

– Для кого, в первую очередь, предназначены эти аудиозаписи? В первую очередь, для людей слепых и слабовидящих; еще для людей неграмотных (таких, правда, мало, но им тоже подходит такой вариант); для человека, который лежит в состоянии тяжелой болезни и не в силах подняться и помолиться; ну и, наверное, для тех людей, которые настолько расслаблены, что для них молитва – это что‑то невозможное, и слушание молитв в потенциале может постепенно привести их к молитве на практике, в реальности. Мне приходилось неоднократно видеть людей, которые первый раз приходили в храм на службу после того, как посмотрели пасхальное богослужение по телевизору, – и такое, конечно, бывает. Но в принципе, если мы не слепые, не больные и не совсем расслабленные, то, конечно, надо молиться самим. И слушание молитв в этом случае не заменяет собственной молитвы. Наверное, человек, желающий лучше узнать псалмы, может слушать запись псалмов – это вполне будет уместно. Но именно с целью ознакомительной, а не вместо чтения Псалтири. Поэтому лучше для себя традиционный способ молитвы избирать.

– Скажите, пожалуйста, если человека не знаешь, а просят за него молиться, как это правильно делать? Трудно, когда почти не имеешь представления, о ком молишься…

– Преподобный Варсонофий Великий, когда ему подобные вопросы задавали, говорил, что не надо брать на себя именно некий подвиг молитвы о незнакомом, неизвестном нам человеке, а достаточно хотя бы однажды обратиться к Богу с прошением о том, чтобы Господь этого человека помиловал. Если же наша жизнь такова, что мы часто молимся о разных людях – и о знакомых, и о незнакомых, и это уже какое‑то сроднившееся с нашей жизнью занятие, то, наверное, можно молиться и более постоянно, но тогда и вопрос такой не возникнет. По существу же Вы исполните просьбу о молитве, если помолитесь хотя бы однажды.

– Вот у меня тоже возникает этот вопрос: как молиться? Просит кто‑то помолиться об общем знакомом, а знаешь, что знакомый этот, допустим, алкоголик, наркоман, экстрасенс. Нужно ли брать благословение для того, чтобы молиться о таком человеке или же можно не спрашивать?

– Я прошу прощения, это совершенно разные вещи – алкоголик, наркоман и экстрасенс. Что касается наркомана или алкоголика, то если есть возможность задать вопрос об этом священнику, которому исповедуешься, и взять благословение на такой молитвенный подвиг, ради этого человека подъемлемый, лучше это сделать. Единственное, что нужно всегда иметь в виду, – это когда мы о человеке, в такой бездне пребывающем, молимся, Господь может каким‑то образом потребовать, чтобы мы за эту молитву в своей жизни ответили, потому что когда мы просто молимся, это имеет одну силу, а когда мы готовы молиться за этого человека, невзирая на те или иные скорби, на нас обрушивающиеся, тогда, конечно, совершенно другую силу наша молитва имеет. А что касается молитвы за экстрасенсов, я думаю, не стоит на себя такое брать, и в том числе даже не стоит на это спрашивать благословения священника, потому что, как правило, ничего хорошего из этого не получается. Можно просто сказать: «Господи, спаси этого человека и отведи его от этого заблуждения, а меня, грешного, помилуй». Но брать на себя регулярную молитву о нем не стоит.

О промысле Божием

Я бы хотел сегодня поговорить об одной очень важной вещи, без понимания которой наша жизнь кажется порой слишком тяжелой, порой слишком запутанной, а иногда просто невыносимой – поговорить с вами о Промысле Божием и о том, как он в нашем земном бытии проявляется.

Чем вообще зачастую нам кажется человеческая жизнь? Сплетением обстоятельств, различных ситуаций, событий, которые, на первый взгляд, никоим образом друг с другом не связаны. Но на самом деле в земном существовании человека нет ровным счетом ничего случайного с самого мгновения его рождения и до того момента, как он уходит из этого мира в мир иной. Все в нашей жизни руководится Промыслом Божиим. Промысл – удивительное слово, и мне, как человеку, который долгое время связан с редактированием различных текстов, часто приходится видеть такую ошибку: либо автор, либо наборщик вместо слова «Промысл» пишет – «Промысел». И всегда приходится в таких случаях полушутя объяснять, что есть Промысл Божий, а есть промысел – пушной, например, хотя, может быть, это и не такая уж ошибка, потому что Господь обещал апостолам сделать их ловцами человеков, то есть здесь есть некий образ Промысла: Господь в течение нашей жизни будто бы расставляет нам «силки», чтобы нас уловить во спасение. Ну а мы, как какие‑то неразумные зверушки, пытаемся из них выкарабкаться, не видя, к чему нас Господь на самом деле ведет.

Преподобный авва Дорофей говорит, что Бог не презирает даже самую малую нужду человека. Нет ровным счетом ничего в нашей жизни, что не касалось бы Бога. Есть замечательное, небольшое по объему произведение – «От Меня это было», которое называют духовным завещанием преподобного Серафима Вырицкого, хотя и существуют определенные споры относительно его авторства. Те из вас, кто о нем слышал или читал, наверняка очень хорошо его помнят, а тем, кто не читал, очень советую его найти. Это обращение Бога к человеческой душе, и самая главная мысль, которая в нем выражена, такова: все, что человек, оглянувшись на прошлое, видит в своей жизни, было от Него – и взлеты, и падения, и радости, и горе, и мгновенья счастья, и мгновенья лютой скорби. «Ибо касающееся тебя касается зеницы ока Моего», – говорит душе Господь: настолько близко Богу все, что происходит с каждым из нас. И в это бывает порою очень трудно поверить, потому что Бог близок, а мы бываем от Него очень далеко. Господь всеми силами старается нас к Себе привлечь, а мы в противовес выстраиваем себе какую‑то систему, благодаря которой можем по‑прежнему от Бога находиться в удалении. Почему? Потому, что нашему спасению зачастую служат вещи, которые нас отнюдь не радуют. Нам заповедано в терпении спасать свои души, а как это возможно, если не будет случаев, когда придется потерпеть? И вот Господь на протяжении всей нашей жизни посылает нам множество ситуаций, которые надо именно претерпеть. Ну а поскольку и терпеть не хочется, и смиряться не хочется тоже, мы всеми силами стараемся уйти от всего того, что для нас этот крестный путь образует. Но Господь, как все предвидящий, все знающий заранее, тем не менее умудряется нас, порой помимо даже нашей собственной воли, на путь спасения снова и снова возвращать.

Хотя это на самом деле сложный вопрос: что значит «помимо нашей собственной воли»? Есть такая известная логическая загадка: может ли Бог создать камень, который бы Он не мог поднять? И предлагается два варианта решения: если Бог может создать такой камень, которого не может поднять, – значит, Он не всемогущ; если же Он не может создать этот камень, то опять‑таки Он не всемогущ. И есть единственно верный ответ, выходящий за пределы человеческой логики: такой камень Богом уже сотворен – это человеческое сердце. Господь не неволит человека, не спасает его без его ответного отклика; и более того: не просто не спасает, а даже, если можно так сказать, не может спасти. Как же тогда бывает так, что Господь нас спасает «помимо нашей собственной воли»?

Возьмем для примера жизнь преподобной Марии Египетской. Казалось бы, жила она в бездне греха и ничто не предвещало возможности обращения к Богу. И тем не менее почему‑то именно в ее жизни совершается такое чудо: она приходит с самыми неблагими намерениями в Иерусалим, пытается войти в храм, но благодать Божия ее не допускает. Не одна преподобная Мария была грешницей среди тех, кто в тот день входил в храм Гроба Господня, наверняка там было немало грешных людей. Достаточно хотя бы вспомнить о том, что на корабле, на котором она плыла в Иерусалим, было достаточно много паломников, которые бросили все свои дела, для того чтобы поклониться Древу Честного Креста, но при этом некоторые из них, и даже не некоторые, а как говорится, достаточно многие на этом корабле, охотно пали с нею в грех блуда. И тем не менее не говорится о том, что кто‑то из них не смог войти в храм. Они смогли войти, а она почему‑то не смогла. И это было явное чудо – чудо Промысла Божия о ней, потому что Господь предвидел, каким образом ее сердце отзовется и откликнется.

Мне не раз приходилось видеть людей, которых какая‑то сила из храма гнала, которые в храме теряли сознание, и могу сказать, что среди этих людей процент задумавшихся о том, почему им в храме плохо, достаточно невелик. А преподобная Мария не только задумалась, но, встретившись с этой силой, не пускающей ее в храм, тотчас же обратилась к покаянию. И можно сказать, что ее спасение началось помимо ее собственной воли, но Господь перемену в ее воле, этот потенциальный отклик по всеведению Своему предвидел.

Промысл Божий – это то, что невозможно в жизни своей разглядеть без определенного внимания к самому себе, к тому, что с нами в нашей повседневности происходит. Если для нас каждый день проходит сумбурно, мятежно, если мы не останавливаемся вечером для того, чтобы просто на прожитые сутки посмотреть, если утром мы опять‑таки вываливаемся в эту бурную, мятежную жизнь, не успев приготовиться, то мы не сможем заметить в ней ни каких‑то закономерностей, ни каких‑то особенных обстоятельств, которые нас очевидным образом в этом Промысле уверяют.

Есть в моей памяти такой небольшой, но серьезный эпизод: шел человек, должен был переходить дорогу. При этом человек читал на ходу Псалтирь, понимая, что иначе не успеет ее прочитать, потому что было слишком много дел. На светофоре он остановился для того, чтобы дочитать «славу», не сразу отреагировав на зеленый свет для пешеходов. И в это время по проезжей части пролетела машина именно там, где человек находился бы, если бы начал свой путь, «славу» не дочитав. Что это такое – Промысл Божий или случайность? Наверное, тут уместно вспомнить слова епископа Василия (Родзянко): когда ему говорили, что события, происходящие по молитве, кажутся многим случайными совпадениями, он отвечал примерно так: «Действительно, это можно считать совпадениями, но пока я молюсь, совпадения происходят, а когда перестаю молиться, совпадения прекращаются».

Поэтому, наверное, главный ключ к тому, чтобы Промысл Божий в собственной жизни рассмотреть, – это молитва. Молясь, мы пытаемся воззреть на Бога, увидеть Его перед собой и так же увидеть Его в своей жизни. И наш духовный взор благодаря молитве просвещается и становится более острым.

Рассматривая Промысл Божий в своей жизни, каждый из нас мог бы задуматься о том, каким образом он оказался в Церкви. Наверное, среди нас практически нет людей, которых привела в храм совершенно прямая, простая и ясная дорога. Скорее всего, оглянувшись назад, мы опять‑таки увидим некое сцепление обстоятельств. Пришли мы куда‑то, в какое‑то место, в которое могли в этот день не прийти, и именно там услышали что‑то или столкнулись с чем‑то, что направило нас к Богу. Какой‑то человек появился в нашей жизни, о чем‑то с нами заговорил, что‑то нам подсказал, почему‑то мы этого человека послушали. Или случилось с нами нечто, что определенным образом настроило нас, направило наши мысли… Порой бывает даже так, что та дорога, которая привела кого‑то из нас в храм, первоначально должна была идти в противоположном направлении. Есть замечательные слова из не менее замечательного фильма «Покаяние», в советские еще времена вышедшего: «Зачем нужна дорога, если она не ведет к храму?». Хотя нет на самом деле такой дороги в жизни человека, которая к храму бы не вела. Просто мы сами можем с этой дороги сворачивать, но тем не менее Господь нас на нее постоянно старается вернуть.

Говоря о Промысле Божием, нужно, наверное, сказать и о том, что бывают случаи, когда мы сталкиваемся с какой‑то тяжкой скорбью и несправедливостью. И в это время у нас порой рождается если не ропот на Бога – это удел все‑таки людей совсем маловерных, – то ропот на людей, уныние, печаль, а иногда ожесточение, озлобление, от которого мы буквально вскипаем и не можем в себе удержать этот праведный или кажущийся нам праведным гнев. А происходит это опять‑таки потому, что мы не способны бываем рассмотреть, как Господь это зло и эту скорбь может обратить во спасение. Часто бывает так, что люди, далекие от Церкви, когда заходит речь о младенцах, убитых в Вифлееме, не могут с этим примириться и говорят: как же Бог попустил смерть этих невинных младенцев в таком количестве? Ну и, естественно, этот вопрос переходит в другие вопросы: как Господь попускает смерть множества невинных людей во время войн, каких‑то стихийных бедствий… И когда начинаешь объяснять, что есть вечность, в перспективе которой можно совершенно иначе понять все происходящее в этой жизни, то у собеседника, даже если он и принимает эту логику, зачастую рождается множество других возражений.

Но вы, наверное, помните замечательную притчу из патерика о том, как некий подвижник постоянно задавался вопросом, по какой причине злые благоденствуют, а добрые умирают в нищете и в болезни. И вот однажды ему понадобилось отправиться в далекий путь, и к нему присоединился некий человек, который на протяжении всего их совместного пути совершал различные странные действия. Когда они ночевали в доме человека, который принял их очень гостеприимно, этот спутник монаха украл у хозяина серебряное блюдо и потом выкинул по дороге. Когда они вышли из другого дома и владелец этого дома послал своего сына проводить их, то спутник столкнул этого мальчика в реку, и он утонул. Потом они остановились на ночлег в каком‑то пустынном месте, где стоял полуразрушенный дом, и провели ночь под кровом этого дома, а с утра спутник монаха разломал стену, и дом рухнул. Тогда монах, при всем своем бесстрастии, не выдержал и воскликнул: «Кто ты – ты человек или демон?! Почему всю дорогу ты творишь зло? Один человек нас принял с любовью, а ты у него блюдо украл, другой послал своего сына нас проводить, а ты его в реке утопил, а сейчас мы здесь ночь провели, а ты этот дом разрушил? Что ты за исчадье ада такое?!». А тот ему ответил: «Я не человек и не демон – я Ангел Божий, посланный тебе для того, чтобы научить тебя хотя бы отчасти познавать пути Промысла Божия. Это блюдо человек, который нас принял, приобрел неправедным путем и не в силах был от него отказаться. Я лишил его этой вещи для того, чтобы его сердце не привязывалось к украденному. А мальчик у этого доброго человека, если бы вырос, стал бы отъявленным негодяем и погубил бы не только свою душу, но и жизнь своего отца. Поэтому, пока он еще в состоянии, пригодном для вечности, Господь повелел мне прервать его жизнь. А что касается этого дома, то на самом деле еще немного и он бы рухнул, а в следующую ночь здесь должны проходить несколько человек, которые, остановись они здесь, погибли бы под развалинами. Теперь возвращайся в свою келью и не испытывай судеб Божиих, не задавай вопроса: „почему?“». Вот иллюстрация к тому, о чем мы говорим.

И на самом деле этот случай не кажется каким‑то фантастическим и из ряда вон выходящим: даже в окружающей нас жизни мы порою такого рода обстоятельства видим. Опять же в памяти такой случай: один мой хороший знакомый летит в другой город, причем летит для того, чтобы стать крестным сына своего друга. При этом он покупает, как это сейчас бывает, билет через интернет, приезжает в аэропорт и, поскольку по дороге были пробки, попадает к самому концу регистрации на рейс. Девушка за стойкой предлагает ему: давайте вы сегодня на следующем рейсе улетите. Он остается на следующий (там разница буквально в два‑три часа) и уже решает по этому поводу не беспокоиться, но потом все‑таки опять подходит и говорит: «Может, я все‑таки на этом улечу? У меня ведь нет с собой никаких вещей, успею я сесть». Ему удается пройти, он улетает на этом самолете, а следующий самолет разбивается и погибают абсолютно все люди, которые в нем находились. В его жизни это, конечно же, чудо, это Промысл Божий. А бывает иначе: бывает, что мы куда‑то хотим попасть – может быть, на борт того же самолета, а Господь нас всеми силами от этого отводит. Мы возмущаемся, переживаем, но неизвестно, что было бы, если бы мы попали туда, и чем бы все это закончилось. Из этого всего можно для себя сделать очень важный вывод: если Господь нас от чего‑то отводит, если Господь нам чего‑то не дает, то как бы нам этого ни хотелось, не надо к этому изо всех сил стремиться.

Надо всегда давать возможность Богу исполнить Свою волю в нашей жизни, потому что стремясь к исполнению собственной воли, мы можем не просто навредить себе, а можем погибнуть. Сколько бывает в нашей жизни случаев, когда мы просим чего‑то во что бы то ни стало, и, хотя порой Господь через обстоятельства показывает нам, что просить этого и стремиться к этому не надо, мы все равно просим. Очень важно уметь примириться с Промыслом Божиим. Отец Иоанн (Крестьянкин), годовщину кончины которого мы сегодня отмечаем, часто говорил о том, что самое главное в жизни – это вера Промыслу Божию с рассуждением, основывающемся на опыте, и человек, который так живет, будет самым счастливым и самым благонадежным на пути, ведущем ко спасению, потому что такой человек уподобляется, по очень точному образному с<