Категории: ДомЗдоровьеЗоологияИнформатикаИскусствоИскусствоКомпьютерыКулинарияМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОбразованиеПедагогикаПитомцыПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРазноеРелигияСоциологияСпортСтатистикаТранспортФизикаФилософияФинансыХимияХоббиЭкологияЭкономикаЭлектроника |
Заговор против злых сновидений (VI, 46)
1 Ты не живой, ты и не мертвый. Бессмертный богов зародыш, о сон! Варунани[548]‑ твоя матерь, Яма ‑ отец твой, Именем Арару[549]ты наречен. 2 Мы знаем, о сон, где родился ты. Сестры богов породили тебя, помощник Ямы. Ты конец готовишь, ты ‑ смерть. Мы познали тебя, о сон. Оборони нас от сновиденья злого! 3 Как сбирают шестнадцатую часть, Как ‑ восьмую, как ‑ целый долг, Так мы сбираем все сновиденья злые Для того, кто нас ненавидит.
Заговор‑привораживание женщины (VI, 9)[550]
1 Возжелай тела моего, ног! Возжелай глаз, возжелай бедер! Глаза твои и волосы, вожделеющие Ко мне, да пожухнут от любви! 2 Льнущей к дланям моим тебя Делаю, к сердцу льнущей, Чтобы ты подпала под власть мою, Чтоб склонилась к моему желанью! 3 О, пусть те, в чьей природе ‑ лизание, Те, в чьем сердце ‑ согласие,‑ Коровы, матери жира, Да сделают ее для меня согласной!
Заговор на продление жизни (V, 30)
1 Близины твои ‑ близины. Дали твои ‑ близины. Будь же здесь! Не уходи нынче! Не следуй прежним отцам! Твою жизнь привязываю накрепко. 2 Если околдовал тебя кто: Свой ли, чуженин ли,‑ Освобожденье и избавленье Я возглашаю тебе словом своим. 3 Если ты вред причинил, если проклял Жену ли, мужа ли по неразумию,‑ Освобождение и избавление Я возглашаю тебе словом своим. 4 Если ты повергнут во прах грехом, Совершенным матерью ли, отцом ли,‑ Освобождение и избавление Я возглашаю тебе словом своим. 5 Если матерь или отец твой, Сестра ли, брат ли хворь на тебя нашлют, Прими противное ей целебное зелье! Я придаю тебе долголетия! 6 Иди сюда, человек, Со всею своей душой! Не следуй двум вестникам Ямы![551] Постигни твердыни жизни! 7 Окликнут ‑ приходи вновь, Ведь знаешь подъемы пути, Ведаешь, где восходить, где вскарабкаться, Ибо так движется все живое. 8 Не бойся: ты не умрешь! Я придаю тебе долголетия! Словом я изгоняю якшму[552]‑ Боль в членах ‑ из твоих членов! 9 Ломота в членах, боль в членах И боль в твоем сердце, пусть, как сокол, В дальнюю даль улетит, Изгнанная мощным словом! 10 Два провидца, Бдение и Пробуждение, И тот бессонный, кто бодрствует,‑ Пусть эти два стража твоего дыханья Бодрствуют денно и нощно. 11 Должно почтить этого Агни,‑ Да взойдет здесь для тебя солнце! Восстань из глубокого, черного Мрака смерти! 12 Да поклонимся Яме! Да поклонимся смерти! Да поклонимся отцам и уводящим к ним! Этого Агни, которому внятно спасение,‑ Я выставляю вперед для невредимости этого [человека]. 13 Да придет дыхание! Да придет сознание! Да придет зрение и сила! Да воссоединится его тело! Да встанет он на ноги твердо! 14 О Агни, дыханием, зрением Надели его! Соедини С телом, соедини с силой! Ведь ты сведущ в бессмертье! Да не уйдет он сейчас! Да не станет он тем, чей дом ‑ земля! 15 Да не сякнет твое дыхание! Да будет легким твой выдох! Солнце‑вседержитель да поднимет Тебя из смерти лучами своими! 16 Внутри говорит этот Связанный язык дрожащий. С твоею помощью я изгнал якшму И сотню приступов лихорадки. 17 Ведь это приятный сердцу Мир богов, непобежденный! Смерть взывает, предназначен которой Ты родился здесь, человек,‑ Она и мы взываем к тебе: «Не умирай до старости!»
Гимн времени (XIX, 53)
1 Время везет воз, это конь с семью поводьями, Тысячеглазый, нестареющий, с обильным семенем. На него садятся верхом вдохновенные поэты. Его колеса ‑ все существования. 2 Семь колес везет это Время. Семь ‑ ступицы его, бессмертие ‑ ось. Время! Оно простирается во все существования. Оно шествует, как первый бог. 3 Полный сосуд поставлен на Время. Мы видим Время, хоть оно пребывает разом во множестве мест. Оно ‑ перед всеми этими существованиями. Говорят, это Время ‑ на высочайшем из небосводов. 4 Это оно стянуло вместе существования. Это оно обошло вокруг существований. Являясь отцом, оно стало их сыном. Нет блеска превыше его блеска. 5 Время породило то небо, Время породило эти земли. Временем послано и существует Все, что было и что должно быть. 6 Временем сотворена земля. Во Времени пылает солнце. Потому, что во Времени ‑ все существования. Во Времени далеко видит глаз. 7 Во Времени ‑ сознание, во Времени ‑ дыхание, Во Времени предречено имя. Времени, которое пришло, Радуется все сущее. 8 Во Времени ‑ жар, во Времени наилучший Брахма предречен, во Времени! Потому что Время ‑ повелитель всего, Ведь оно было отцом Праджапати[553]. 9 Им послано, им рождено Это; все в нем покоится. Потому что Время, став Брахмою, Несет Самого Высшего. 10 Время создало все живое, Время вначале создало Праджапати. Самосущий Кашьяпа[554]‑ от Времени, Космический жар ‑ от Времени.
Гимн силе богов (IV, 16)[555]
1 Великий надсмотрщик среди них Видит все, словно он рядом. Кто считает, будто идет украдкой,‑ Ведом богам в каждом шаге. 2 Кто стоит и кто бродит; кто петляет, Кто скрывается и кто ползет, Кто, усевшись вдвоем, советуется,‑ Обо всех знает Варуна сам‑третей. 3 И эта земля ‑ царя Варуны, И это высокое небо, чьи пределы далеки, И эти два океана ‑ две стороны его чрева, И в малой воде этой[556]сокрыт Варуна. 4 И кто проскользнет за пределы неба, Не свободится от царя Варуны. Соглядатаи неба[557]близятся неуклонно. Тысячеглазые, смотрят они через всю землю. 5 Царь Варуна надзирает за всем, Что внутри двух миров, и за всем, что вне. У него сочтены все мгновенья людских очей, Он учитывает их, как игрок в кости ‑ очки. 6 Эти путы твои, о Варуна, числом семижды семь, Стоят трояко расслабленные, сверкающие. Да свяжут они того, кто говорит ложь! А кто выскажет правду, да отпустят они того! 7 Сотнею пут обвяжи его, Варуна! Да не спасется от тебя говорящий ложь! Да сидит негодяй, свесив живот[558], Распавшийся в стороны, как бочка без обруча! 8 Варуна продольный, Варуна поперечный, Варуна здешний, Варуна чужестранный, Варуна божественный, Варуна человеческий,‑ 9 Всеми путами Варуны я обвязываю тебя, О такой‑то, из такой‑то семьи, сын такой‑то[559]. Всех их я предназначаю тебе!
Перевод выполнен но изданию: «Atharvaveda‑samhita», hrsg, von R. Roth and W. D. Whitney, Berlin, 1856.
Из «Брахман»
Творение[560]
1. В начале мира Праджапати, поистине, был один. Он подумал: «Как мне продолжить себя?». И он напряг свои силы и воспламенил свой дух. Изо рта своего он породил Агни. Он породил его изо рта, поэтому Агни — пожиратель пищи. Кто знает, что Агни пожиратель пищи, у того никогда не будет недостатка в пище. 2. Праджапати породил его первым из богов. Оттого имя ему Агни: ведь, поистине. Агни то же, что Агри[561], а Агри означает «первый». Первым рожденный, он первый и пошел; а о том, кто идет первым, говорят, что он идет впереди других. Такова природа этого Агни. 3. Праджапати подумал: «Я сотворил Агни пожирателем пищи. Но, поистине, здесь нет иной пищи, кроме меня самого, а меня он не должен пожрать!» В ту пору земля была голой, и на ней не было ни травы, ни деревьев. Вот что заботило ум Праджапати. 4. Тут Агни разинул пасть и повернулся к нему, и от испуга Праджапати утратил свою Силу. Сила же его — Речь; значит, утратил он Речь. Тогда Праджапати задумал принести жертву. Он потер рукою руку, и, когда он тер, обе его ладони лишились волос. Он добыл при этом жертвенное масло и жертвенное молоко, но, поистине, и то и другое по сути своей не что иное, как молоко. 5. Эта жертва не принесла Праджапати покоя, потому что была смешана с волосами. Он воскликнул: «Оша — сожги! Дхая — выпей!» — и пролил ее в огонь. Из нее появились на свет растения; вот почему имя им — ошадхая, что и означает «растения». Во второй раз потер Праджапати рукой об руку и добыл еще одну жертву: жертвенное масло и жертвенное молоко, но, поистине, и то и другое по сути своей не что иное, как молоко. 6. Эта жертва принесла покой Праджапати. Однако он не знал, пролить ее в огонь или нет, но его Сила сказала ему: «Соверши возлияние!» Тогда Праджапати понял, что это собственная — «сва» — его сила говорит — «аха» — ему, и, возгласив: «Сваха!»[562]— совершил жертву. Вот почему с тех пор приносят жертвы, возглашая: «Сваха!» Из этом жертвы взошел на небе Тот, кто все согревает[563], затем появился Тот, кто всюду веет[564], и тогда Агни отступил от Праджапати. 7. Так, принеся жертву, Праджапати продолжил себя и спасся от Агни‑Смерти, готового его пожрать. Кто, зная это, совершает жертвоприношение на огне — агнихотру, тот продолжает себя, как продолжил себя Праджапати, и так же, как он, спасает себя от Агни‑Смерти, готового пожрать его. 8. И когда он умирает, когда возлагают его на огонь, из огня он возрождается вновь, потому что огонь сжигает одно лишь его тело. Как он появляется на свет от отца и матери, так рождается он вновь от огня. Но, поистине, навечно теряет жизнь тот, кто не совершает агнихотры[565]. Поэтому непременно должно ее совершать... 10. ...Так родились герои среди богов: Агни‑огонь, Вайю‑ветер и Сурья‑солнце. Кто знает этих героев среди богов, у того самого родится сын‑герой. 11. Агни, Вайю и Сурья сказали: «Мы появились в мире вслед за Отцом Праджапати. Давайте же сотворим существо, которое появится вослед нам». Очертив чертою место, где они стояли, они начали слагать песнопения — гаятри[566], но лишенные слога «хин»[567]. И черта, проведенная ими, стала океаном, а место, где слагали они песнопения,— землей. 12. Окончив песнопения, боги пошли на восток, но сказали: «Мы вернемся!» На пути встретилась им возникшая из тех песнопений корова, и, завидев их, она произнесла слог «хин». Боги поняли, что слог «хин» принадлежит гимну‑саману[568], и их песнопение, которое прежде лишено было слога «хин»,— теперь, поистине, стало саманом. Этот слог «хин», принадлежащий саману, был заключен в корове; потому корова дает пропитание, нужное для жизни. И всегда имеет пропитание тот, кто знает, что слог «хин», принадлежащий саману, заключен в корове. 13. Боги сказали: «Поистине, породив корову, мы произвели на свет Благо. Корова не что иное, как жертвоприношение, потому что нельзя совершить жертвоприношения без нее. И она же — пища, потому что всякая пища — от коровы»... 15. ...Эту корову возжелал Агни и сказал: «Да будет она мне парой!» Он соединился с ней и излил в нее свое семя, ставшее ей молоком. Оттого, хотя мясо коровы сырое, молоко в ней будто вареное, ибо молоко — это семя Агни. Оттого и у черной коровы и у бурой — молоко белое, ибо молоко — это семя Агни, яркое, словно огонь. Оттого, когда доишь корову, молоко ее изливается теплым, ибо молоко — это семя Агни. 16. Боги сказали: «Давайте принесем это молоко в жертву! Но кому из нас первому мы принесем его в жертву?» — «Мне», — сказал Агни. «Мне», — сказал Вайю. «Мне», — сказал Сурья. И они не могли прийти к согласию. Не придя к согласию, они решили: «Пойдем к Отцу Праджапати. Пусть он скажет, кому в жертву первому принести это молоко. Как он скажет, пусть так и будет». Они пришли к Отцу Праджапати и спросили: «Кому из нас в жертву первому должно принести это молоко?» 17. Праджапати ответил: «Агни! Ибо Агни тотчас возродит свое семя, а тогда возродитесь и вы. Затем тебе,— сказал он Сурье.— А остальное получит Тот, кто всюду веет». Так и по сей день совершают жертвоприношения: вечером — Агни, утром — Сурье, а что остается, получает Тот, кто всюду веет. 18. Принеся жертву, эти боги вновь обрели рождение, каким родились они вначале, и вновь одержали победу, какую уже одержали. Агни завоевал этот мир, Вайю— воздух, а Сурья — небо. Кто, зная это, совершает агнихотру, получает то же рождение, что и боги, одерживает ту же победу, что и они. И становится причастным пх мирам тот, кто, зная это, совершает агнихотру. Поэтому непременно должно ее совершать.
Потоп[569]
1. Однажды утром принесли Ману воды для омовения, как и теперь ее приносят, чтобы омыть руки. А когда он омывался, в руки его попала рыба. 2. Рыба сказала: «Вырасти меня, и я спасу тебя». — «От чего же ты спасешь меня?» — «Будет потоп, который унесет с собой все живое. От него я тебя спасу». — «Как же тебя вырастить?» 3. Она ответила: «Пока мы малы, нам отовсюду грозит гибель: рыба пожирает рыбу. Помести меня сначала в кувшин с водою, а когда он станет мне тесен, выкопай яму и содержи меня в ней. Когда же и она станет тесной, пусти меня в море. Тогда не страшна мне будет никакая опасность». 4. Вскоре она выросла и стала громадной рыбой, потому что росла очень быстро. Она сказала: «В такой‑то и такой‑то год будет потоп. Потому снаряди корабль и жди меня. А когда потоп начнется, взойди на корабль, и я тебя спасу». 5. Вырастив рыбу, как она его о том просила, Ману отпустил ее в море. И в тот самый год, какой она назвала, он снарядил корабль и стал ее поджидать. Лишь только потоп начался, взошел Ману на корабль, и тогда приплыла к нему рыба. К рогу ее он привязал веревку от своего корабля, и так привела его рыба к Северной горе. 6. Рыба сказала: «Я спасла тебя. Теперь привяжи корабль к дереву; а когда будешь на горе, смотри, чтобы тебя не смыло водою. Лишь только вода начнет спадать, и ты сходи вслед за нею». И вот шаг за шагом Ману сошел вниз. С тех пор этот склон Северной горы называется «Маноравасарпана» — «Схождение Ману». Тем временем потоп унес с собой все живое, и Ману остался на земле один. 7. Желая иметь потомство, он жил, восхваляя богов и предаваясь покаянию. Однажды он замешал на воде топленое масло, кислое молоко, сметану и творог и принес жертву. Спустя год из этой жертвы восстала девушка; у нее было крепкое тело, но ноги оставляли масляный след. Повстречали девушку Митра и Варуна[570]. 8. Они спросили ее: «Кто ты?» «Я — дочь Ману». — «Скажи, что наша!» — «Нет,— сказала она, — я принадлежу тому, кто дал мне жизнь». Тогда они пожелали, чтобы и им принадлежала часть ее. Согласилась она или не согласилась, но прошла мимо и пришла к Ману. 9. Он спросил ее: «Кто ты?» — «Я — твоя дочь!» — «Как же, прекрасная, ты можешь быть моей дочерью?» Она ответила: «Ты дал мне жизнь той жертвой, которую совершил, замешав на воде топленое масло, кислое молоко, сметану и творог. Я — Благословение. Пользуйся мною, когда станешь приносить жертву, и если будешь мною пользоваться, будешь богат скотом и потомством. И какое бы желание ты чрез меня ни высказал, любое — исполнится». Согласно ее словам, стал пользоваться ею Ману посредине жертвоприношения; середина же его — между обрядами, которыми оно начинается и которыми завершается. 10. Вместе с нею жил Ману и, желая иметь потомство, восхвалял богов и предавался покаянию. Он сотворил с нею род человеческий, который и есть «Род Ману»[571]. И какое бы желание он чрез нее ни высказывал, любое — исполнялось. 11. Эта дочь Ману по сути своей не кто иная, как Ида[572]. Кто, зная это, совершает обряд «Ида», тот продолжает род, порожденный Ману. И какое бы желание он при этом ни высказал, любое — исполняется.
Поучение Дхиры[573]
1. Дхира, сын Шатапарны, пришел к Махашале Джабале[574], Махашала спросил его: «Какое знание ты принес мне?» — «Я знаю Агни».— «Кто тот Агни, которого ты знаешь?» — «Он — Речь».— «Что станется с тем, кто познает этого Агни?» — «Он овладеет речью,— ответил Дхира— и речь его не покинет». 2. «Ты знаешь Агни,— сказал Махашала.— Какое еще знание ты принес мне?» — «Я знаю Агни».— «Кто тот Агни, которого ты знаешь?» — «Он — Зрение».— «Что станется с тем, кто познает этого Агни?» — «Он овладеет зрением,— ответил Дхира,— и зрение его не покинет». 3. «Ты знаешь Агни,— сказал Махашала.— Какое еще знание ты принес мне?» — «Я знаю Агни».— «Кто тот Агни, которого ты знаешь?» — «Он — Разум». —«Что станется с тем, кто познает этого Агни?»— «Он овладеет разумом,— ответил Дхира,— и разум его не покинет». 4. «Ты знаешь Агни,— сказал Махашала.— Какое еще знание ты принес мне?» — «Я знаю Агни».— «Кто тот Агни, которого ты знаешь?».— «Он — Слух».— «Что станется с тем, кто познает этого Агни?» — «Он овладеет слухом,— ответил Дхира,— и слух его не покинет». 5. «Ты Знаешь Агни,— сказал Махашала.— Какое еще знание ты принес мне?» — «Я знаю Агни».— «Кто тот Агни, которого ты знаешь?» — «Он — все, что ни есть на свете; такого Агни я знаю». Тогда Махашала сошел к Дхире и сказал: «Этому Агни научи меня, высокочтимый!» 6. Тот ответил: «Поистине, Агни — это дыхание. Ибо когда человек спит, речь его умирает в дыхании, и зрение умирает в дыхании, и разум, и слух. А когда человек пробуждается, все они возникают вновь из дыхания. Это о нашей сути. 7. А вот — о богах. Будучи речью, Агни — это Огонь; будучи зрением, он — Солнце; будучи разумом,— Луна; будучи слухом — Страны света; а будучи дыханием, он — Ветер, который всюду веет. 8. Когда огонь уходит ввысь, тогда он, поистине, исчезает в ветре. И оттого, что он исчезает в ветре, о нем говорят: «Развеялся». Когда же заходит солнце, оно тоже погружается в ветер, и луна погружается в ветер, и страны света зиждутся на ветре и из ветра появляются вновь. И когда тот, кто знает это, уходит из нашего мира, своей речью он сливается с Огнем, зрением — с Солнцем, разумом — с Луной, слухом — со Странами света[575], дыханием — с Ветром. А растворившись в них, он становится тем из этих божеств, каким пожелает, и обретает покой».
Пуруравас и Урваши[576]
1. Апсара[577]Урваши полюбила Пурураваса[578], сына Иды. Когда он стал ей мужем, она сказала ему: «Трижды в день ты волен разить меня камышовым своим жезлом, но не ложись со мной против моей воли и не являйся мне обнаженным. Таков обычай у нас, женщин». 2. Долго оставалась Урваши с Пуруравасом и спустя много времени зачала от него сына. Тогда гандхарвы[579]сказали друг другу: «Слишком долго живет Урваши среди людей. Поищем средства, как нам вернуть ее». Знали гандхарвы, что к ложу Урваши привязаны овца с двумя барашками, и вот одного из барашков они похитили. 3. Зарыдала Урваши: «Ах, украли у меня сыночка! Будто нет у меня защитника, будто нет мужа!» Гандхарвы похитили второго. И снова так же зарыдала Урваши. 4. Тогда Пуруравас подумал. «Как же нет у нее защитника, как же нет мужа, когда я здесь!» И голым, как был, соскочил с ложа; он думал, что уже нет времени надевать платье. Тут бросили гандхарвы молнию, и, словно при свете дня, Урваши увидела его обнаженным. В тот же миг воскликнула она: «Ухожу к себе!» — и исчезла. А Пуруравас, горестно стеная: «Увы, она исчезла! » — стал скитаться по Курукшетре[580]. Там он проходил мимо озера по имени Аньятахплакша, а в озере, приняв вид лебедей, плескались апсары. 5. Узнав Пурураваса, Урваши сказала подругам: «Вот человек, с которым я жила». Те спросили: «Не показаться ли нам ему?» Согласилась Урваши, и апсары предстали пред Пуруравасом. 6. Среди них он узнал Урваши и стал молить ее: «О жена! Не уходи, жестокая сердцем! Пусть слова наши устремятся друг к другу! Ведь если теперь наши мысли скроем, Они лишат нас радости и в грядущем!» «Не уходи! Дай поговорить с тобою!» — вот что он хотел ей сказать. 7. Ему ответила Урваши: «К чему мне теперь говорить с тобою? Я прошла, как утренняя заря проходит. Иди обратно домой, Пуруравас! Словно ветер я: меня не удержишь!» «Ты не исполнил нашего уговора. И теперь ты меня не удержишь. Возвращайся обратно домой!» — вот что она хотела ему сказать. 8. Удрученный, сказал ей Пуруравас: «Любимец богов исчезнет и не вернется, Сегодня скроется в дальней дали. Да отыщет покой он в лоне Смерти! Да сожрут его свирепые волки!» «Тот, кто был любимцем богов, сегодня либо удавится, либо исчезнет, либо его сожрут волки или собаки», — вот что он хотел ей сказать. 9. Ему ответила Урваши: «Не умирай, не исчезай, Пуруравас! Не становись диких волков добычей! Нельзя полагаться на дружбу женщин, Сердце женщины ‑ сердце гиены!» «Не отчаивайся! Нельзя полагаться на дружбу женщин; возвращайся обратно домой!» — вот что она хотела ему сказать. 10 «Когда жила я женщиной среди смертных И четыре осени проводила там ночи, Раз на дню я съедала горшок сливок И пресыщена ими по сию пору». Этот разговор Пурураваса и Урваши пересказывают знатоки «Ригведы» в пятнадцати стихах[581]. Тут смягчилось сердце Урваши. 11. И она сказала: «Будь здесь в последнюю ночь года. Я проведу ее с тобою. К тому времени у тебя родится сын». В последнюю ночь года он вернулся, и — о, чудо! — на прежнем месте стоял дворец из золота. Всего лишь одно слово он услыхал: «Войди!» — и тут же к нему явилась Урваши. 12. Она сказала: «Завтра утром гандхарвы предложат тебе выбрать дар». — «Ты выбери за меня», — попросил Пуруравас. Урваши ответила: «Скажи, что хочешь быть одним из них». Наутро гандхарвы предложили ему выбрать дар, и Пуруравас сказал: «Хочу быть одним из вас». 13. Гандхарвы ответили: «Чтобы стать одним из нас, нужно принести жертву на священном огне. Но, поистине, нет такого огня у людей». И они поместили этот огонь в горшок, дали его Пуруравасу и сказали: «Принеси на нем жертву, и ты станешь одним из нас». Взяв с собою огонь и сына, Пуруравас ушел. Огонь он оставил в лесу, подумав: «Я вернусь за ним», — а сам вместе с сыном пошел к себе в селенье. Но когда он вернулся, огонь — о, чудо! — исчез. И то, что было огнем, стало смоковницей[582], а то, что было горшком, — деревом шами[583]. Тогда он снова отправился к гандхарвам. 14. Гандхарвы сказали: «Год подряд день за днем ты будешь варить кашу из риса, которой смогли бы насытиться четверо человек. И каждый раз бери по три полена от смоковницы и покрывай их перетопленным маслом. А потом клади их на жертвенник и читай священные гимны, содержащие слово «полено» и слово «масло». Огонь, который появится, и будет тем огнем, что мы тебе дали». 15. И еще они сказали: «Но едва ли понятен тебе смысл наших слов. А потому выстрогай две дощечки: верхнюю — из смоковницы и из дерева шами — нижнюю. Огонь, который появится, когда ты потрешь их одну о другую, и будет тем огнем, что мы тебе дали». 16. И еще они сказали: «Но едва ли понятен тебе смысл и этих слов, а потому выстрогай две дощечки: верхнюю — из смоковницы и из той же смоковницы — нижнюю. Огонь, который появится, когда ты потрешь их одну о другую, и будет тем огнем, что мы тебе дали». 17. Пуруравас выстрогал две дощечки: верхнюю из смоковницы и из той же смоковницы — нижнюю. Огонь, который возник, когда он потер их одну о другую, и был тот самый огонь, что дали ему гандхарвы. Он принес на нем жертву и стал одним из гандхарвов. Поэтому пусть делают две дощечки: верхнюю — из смоковницы и из той же смоковницы — нижнюю. Огонь, который появится, когда их потрешь одну о другую, и будет тем огнем, что дали гандхарвы Пуруравасу. И тот, кто принесет на нем жертву, станет одним из гандхарвов.
Шунахшепа[584]
Харишчандра, сын Ведхаса, царь из рода Икшваку[585], был бездетным. У него было сто жен, но ни одна не родила ему сына. В доме Харишчандры жили брахманы Парвата и Нарада[586]. Однажды спросил он у Нарады: «Поистине, все желают сына: И мудрые люди, и невежды. Какую же пользу приносит сын? Скажи мне об этом, о Нарада».
На один стих Нарада ответил десятью: «Отец, который увидит лицо Живого, рожденного им сына, Сыном выплачивает свой долг И достигает бессмертия в сыне.
Много есть радостей на земле, Много ‑ в мирах огня и воды. Но нет выше радости у людей Той, что отец обретает в сыне.
Издавна с помощью сына отцы Преодолевают густую тьму; Ибо от «я» рождается «я», И сын ‑ словно ладья в океане.
Что толку в грязи? В антилоповой шкуре? В волосах нечесаных? В умерщвлении плоти?[587] Желайте, брахманы, себе сына! Лишь он для вас безупречное благо.
Источник жизни ‑ пища, дом ‑ защита, Богатство ‑ блеск дает, женитьба ‑ скот[588], Жена ‑ наш друг, источник скорби ‑ дочь, А сын ‑ сиянье света в верхнем небе!
Муж, входящий в свою жену, Входит семенем в материнское лоно И, обретя в ней другую жизнь, На десятый месяц рождается снова[589].
Жену тогда называют женой, Когда в ней муж рождается снова. Она ‑ родительница, она ‑ рождение, В ней сохраняется его семя.
Боги и мудрецы святые Наделили ее великим блеском; И боги так сказали людям: Жена ‑ это ваша вторая матерь!
Бездетному недоступно небо ‑ Это ведомо каждому зверю, Потому в обычае у всех животных, Что сын мать и сестру покрывает.
Вот путь широкий, исполненный счастья, Им беспечально идут родившие сына. Путь этот ведают звери и птицы, Потому случаются они с матерями».
Так сказал Харишчандре Нарада.
И еще он сказал: «Проси помощи у Царя Варуны! Обещай ему, что, когда родится у тебя сын, ты принесешь его ему в жертву». Согласился Харишчандра; он пошел к Царю Варуне и сказал ему: «Пусть родится у меня сын; я принесу его тебе в жертву».— «Да будет так!» — ответил Варуна. Родился у Харишчандры сын по имени Рохита, и сказал Харишчандре Варуна: «Вот родился у тебя сын; принеси его мне в жертву!» А Харишчандра ответил: «Жертвенное животное лишь тогда пригодно к закланию, когда ему больше десяти дней от роду. Исполнится десять дней моему сыну, и я принесу его тебе в жертву».— «Да будет так!» — согласился Варуна. Вот исполнилось Рохите десять дней, и сказал Харишчандре Варуна: «Твоему сыну уже десять дней; принеси его мне в жертву!» А Харишчандра ответил: «Жертвенное животное лишь тогда пригодно к закланию, когда у него прорежутся зубы. Прорежутся зубы у моего сына, и я принесу его тебе в жертву».— «Да будет так!» — согласился Варуна. Вот прорезались у Рохиты зубы, и сказал Харишчандре Варуна: «У твоего сына прорезались зубы; принеси его мне в жертву!» А Харишчандра ответил: «Жертвенное животное лишь тогда пригодно к закланию, когда у него выпадут зубы. Выпадут зубы у моего сына, и я принесу его тебе в жертву».—«Да будет так!» — согласился Варуна. Вот выпали у Рохиты зубы, и сказал Харишчандре Варуна: «У твоего сына уже выпали зубы, принеси его мне в жертву!» А Харишчандра ответил: «Жертвенное животное лишь тогда пригодно к закланию, когда у него вновь прорежутся зубы. Прорежутся вновь зубы у моего сына, и я принесу его тебе в жертву».— «Да будет так!» — согласился Варуна Вот вновь прорезались у Рохиты зубы, и сказал Харишчандре Варуна: «У твоего сына вновь прорезались зубы; принеси его мне в жертву!» А Харишчандра ответил: «Лишь тогда можно кшатрия принести в жертву[590], когда он станет способен владеть оружием. Овладеет оружием мой сын, и я принесу его тебе в жертву».— «Да будет так!» — согласился Варуна. Вот овладел оружием Рохита, и сказал Харишчандре Варуна: «Твой сын уже овладел оружием, принеси его мне в жертву!» — «Хорошо,— ответил Харишчандра и обратился к Рохите с такими словами: — Сынок, вот тот, кто дал мне тебя. Теперь я должен принести тебя ему в жертву». «Нет!» — воскликнул Рохита, взял свой лук и убежал в лес. И он прожил в лесу один год.
Тем временем Варуна схватил Харишчандру, потомка Икшваку, и у того раздулся живот от водянки[591]. Узнав об этом, пошел Рохита из леса домой, в деревню. Но ему встретился Индра, принявший человеческий облик, и сказал: «Многолико счастье аскета ‑ Так говорят мудрецы нам, Рохита. Жалок ‑ живущий среди людей, Индра ‑ помощник странника. Странствуй же!» «Странствуй!» — сказал мне брахман»,— повторил Рохита и еще один год прожил в лесу. А когда пошел он из леса домой, в деревню, ему встретился Индра, принявший человеческий облик, и сказал: «Цветами осыпаны ноги странника, Плодоносно крепкое его тело, Избавляется он ото всех грехов, Смытых потом его странствий. Странствуй же!» «Странствуй!» — сказал мне брахман», — повторил Рохита и третий год прожил в лесу. А когда пошел он из леса домой, в деревню, ему встретился Индра, принявший человеческий облик, и сказал: «У сидящего и счастье всегда сидящее, У стоящего оно стоит прямо, Без движенья оно лежит у лежащего, И вперед идет счастье странника. Странствуй же!» «Странствуй!» — сказал мне брахман», — повторил Рохита и четвертый год прожил в лесу. А когда пошел он из леса домой, в деревню, ему встретился Индра, принявший человеческий облик, и сказал: «Кали‑век ‑ это век лежащего, Двапара ‑ того, кто поднимается, Трета ‑ в долю достается вставшему, Крита ‑ вот удел того, кто странствует.[592] Странствуй же!» «Странствуй!» — сказал мне брахман», — повторил Рохита и пятый год прожил в лесу. А когда пошел он из леса домой, в деревню, ему встретился Индра, принявший человеческий облик, и сказал: «Кто странствует, себе добудет мед, Добудет сладкий плод удумбары[593]. Взгляни, как безупречно солнце, Что странствует, не уставая. Странствуй же!» «Странствуй!» — сказал мне брахман», — повторил Рохита и шестой год прожил в лесу. В лесу встретил он риши Аджигарту, потомка Суявасы, которого мучил голод. У Аджигарты было три сына: Шунахпучха, Шунахшепа и Шунолангула. Рохита сказал ему: «Риши, я дам тебе сто коров, если ты уступишь мне одного из своих сыновей, чтобы выкупил я им свою жизнь». — «Только не его!» — сказал Аджигарта и прижал к себе старшего сына. «И не его!» — сказала мать, указав на младшего. А согласились они уступить среднего — Шунахшепу. Отдав Аджигарте сто коров, Рохита взял Шунахшепу и пошел с ним из леса домой, в деревню. Явившись к Харишчандре, он сказал: «О отец мой! Этим человеком я хочу выкупить свою жизнь». Тогда Харишчандра, придя к Царю Варуне, сказал ему: «Вот тот, кого я принесу тебе в жертву». — «Хорошо, — ответил Варуна. — Брахман, поистине, лучше, чем кшатрий»[594]. Он предписал Харишчандре совершить «раджасую»[595]— «царское жертвоприношение» и в день помазания царя вместо жертвенного животного принести в жертву Шунахшепу.
На этом жертвоприношении Вишвамитра был хотаром, Джамадагни — адхварью, Васиштха — брахманом и Аясья — удгатаром[596]. Вот привели Шунахшепу, но не нашлось человека, который согласился бы привязать его к жертвенному столбу. Тогда сказал Аджигарта Сауяваси: «Дайте мне еще сто коров, и я привяжу его». Ему дали еще сто коров, и он привязал его. Вот привели Шунахшепу, привязали, прочли над ним заклинания и обнесли вокруг него священный огонь, но не нашлось человека, который согласился бы его заколоть. Тогда сказал Аджигарта Сауяваси: «Дайте мне еще сто коров, и я заколю его». Ему дали еще сто коров, и, наточив нож, он вышел вперед. Тут подумал Шунахшепа: «Увы! Словно не человек я, — хотят меня заколоть. Призову на помощь богов!» И к первому из богов он воззвал к Праджапати, сказав такой стих[597]: «Кого призовем из бессмертных богов? Чье прекрасное имя теперь восславим? Кто возвратит нас Великому Беспредельному, Чтобы вновь я увидел отца и мать?[598]»
Ему ответил Праджапати: «Агни среди богов — самый близкий людям[599]. Его призови на помощь». И Шунахшепа воззвал к Агни, сказав такой стих: «Агни ‑ первый из бессмертных богов, Его прекрасное имя теперь восславим. Он возвратит нас Великому Беспредельному, Чтобы вновь я увидел отца и мать!»
Ему ответил Агни: «Савитар — владыка всех начинаний. Его призови на помощь». И Шунахшепа воззвал к Савитару, сказав такие три стиха: «Тебя, Савитар, даров желанных властителя, Тебя, хранителя нашего вечного, Мы умоляем о благосклонности!
Все благо, что для людей уготовано, От хулы хранимое, невраждебное, В обеих твоих руках покоится.
Благо, дарителем благ даруемое, Да обретем мы с твоею помощью, Да достигнем высот благоденствия!»
Ему ответил Савитар: «Ты связан в жертву Царю Варуне. Его призови на помощь». И Шунахшепа воззвал к Царю Варуне, сказав тридцать один стих: «Твоего царства, и мощи, и рвения, Варуна, Не достичь ни одной птице в ее полете, Ни этим вечно текущим водам, Ни горам, чья сила смиряет ветер.
Светлый помыслами, Царь Варуна держит Крону дерева[600]в бездонном пространстве; Корни ‑ вверх, а ветви его вниз смотрят, Да проникнут лучи их в сердце наше!
Сотворил Царь Варуна путь широкий, По которому Сурья движется в небе, И ему, безногому, дал он ноги, Варуна, отвращающий зло от сердца.
Сотней, тысячью лекарств ты врачуешь, Широка, неизбывна да будет твоя милость! Далеко прочь прогони Богиню Смерти! И избавь от грехов нас, что мы совершили!
Высоко вверху рассыпаны звезды; Ночью видно их, а куда они днем уходят? Нерушимо свершается воля Варуны: Разливая свет, луна по ночам восходит.
Об одном прошу тебя, восхваляя гимном, И о том же тебя жрец молит жертвой: Среди нас безгневным пребудь, Варуна, Не лишай нас жизни, Вездесущий!
Этот голос я слышу и днем и ночью, Эту мысль читаю в собственном сердце: Да будет нам избавителем Варуна, К нему из оков воззвал Шунахшепа!
Привязанный к трем столбам Шунахшепа Воззвал из оков своих к сыну Адити. Да дарует ему свободу Царь Варуна, Мудрый, нелживый, пусть развяжет путы!
Твой гнев, о Варуна, мы укрощаем Молитвами, жертвами, возлияньями. Мудрый Асура[601], Царь, Владыка! Избавь от грехов нас, что мы совершили!
Сними стянувшие нас путы, Варуна, Вверху, внизу и посредине! Безгрешные, преданные сыну Адити, Да обретем мы освобождение!
Если мы, людьми рожденные, Днем за днем тобой установленный Нарушаем закон, бог Варуна,
Не предавай нас, даже разгневанный, Твоему оружию смертоносному, Негодующий ‑ твоей ярости!
Как возничий лошадь взнузданную, Распрягаем своими гимнами Мы твой разум для милости, Варуна!
Устремленные к благу вечному, К тебе вдаль идут мои помыслы, Словно птицы, в гнездо летящие.
О, когда же склоним мы к милости Варуну, властью украшенного, Героя, взором все проницающего!
Царство общее у Митры с Варуной; Не оставляют они, благосклонные, Должника их, закон их чтущего.
Знает Варуна пути далекие В поднебесье птиц пролетающих, Знает путь кораблей, Моря Измеривший!
Знает хранитель закона Варуна Богатых потомством двенадцать месяцев[602], Знает того, кто им вслед рождается[603].
Знает дорогу ветра Варуна, Широкого, быстрого и могучего, Знает богов, кто над ветром властвуют.
Хранитель закона, бог Варуна Восседает в своей обители; Мудрому, все ему повинуется.
Оттуда он ясно видит, Всеведущий, Все тайное и все незримое, Что сделано и что будет сделано.
Да облегчит нам мудрый сын Адити Пути, какими привыкли мы следовать, Да одарит нас жизнью долгою!
Золотой плащ накинут на Варуну, Дорогое платье ‑ его одеяние, Вокруг восседают его соглядатаи[604].
Повредить ему бессильны недруги; Ни злодеи, ни люди, вред чинящие, Посягнуть на бога не решаются.
И для нас |
|
Последнее изменение этой страницы: 2016-06-10 lectmania.ru. Все права принадлежат авторам данных материалов. В случае нарушения авторского права напишите нам сюда... |