Сумеречный Феникс Любви и Смерти

Еще несколько мгновений собравшиеся маги изумленно смотрели друг на друга, а потом стали собираться сначала в малые группы, а потом в одну большую компанию.

- Позвольте представить вам Звездную Леди, - мелодично молвил Рамантарис, - Кэроланда.

- Леди Кэроланда! - восхитился Альтаир, - Королева Данэя! Вас ждет ваш Король. Мы были в гостях у этого Мастера Магии и пообещали ему найти вас.

- Теперь я вижу, - сказала Кэроланда, едва сдерживая слезы, - что моя миссия нахождения ЭдиоРамы будет успешно выполнена, и он вернется домой. И я вернусь домой к моему любимому Королю... - в этот момент она не смогла следовать безупречному сталкингу королевы сновидения и, словно маленькая девочка, сев на траву, заплакала.

- Королева Кэроланда, - Раманта бросилась к ней, и ей внезапно показалось... Что эта плачущая королева и была той богиней, чьим невыношенным эмбрионом она была... Раманта сама еле сдерживала слезы. - Кэроланда... - девочка обняла звездную магессу, - мамочка... Милая мама... - несмело и тихо произнесла она.

Кэроланда, чье внимание мгновенно переключилось на разворачивающуюся рядом с ней историю, обняла девочку. Она знала все, о чем шла речь. Она знала, что не она, а другая Богиня, из мира на несколько галактик дальше, была той, у которой потерялось звездное дитя... Но она не стала говорить об этом, а только обняла и погладила Раманту, как совсем крошечную девочку. Раманта, в самых сокровенных глубинах своего сердца понимала, что ее мама - другая богиня. Но ей очень нравилась Кэроланда! И больше всего ей сейчас хотелось утешить ее и сказать, что скоро она сможет вернуться к Данэю, который по-прежнему любит ее и ждет.

- Леди Кэроланда, - Альтаир приблизился к магессам, - мы хотим еще раз побывать в Королевстве Данэя. Возьмете ли вы нас с собой, чтобы показать нам дорогу? Там нас ждут две богини и мальчик, которые тоже хотят вернуться домой. Для этого им нужны мы и ШйамаланДионис.

- ШйамаланДионис, - и лицо Кэроланды озарилось улыбкой, - я помогу вам найти его. Мы часто совершали совместное сновидение... И, несомненно, я возьму вас с собой в Королевство моего Данэя. Мы совершим это путешествие вместе. И, возможно, в нашей компании будет кто-то еще...

Чуть поодаль от Кэроланды перед изумленными магами разворачивалась другая захватывающая сцена.

- Мы так похожи... Нас было четверо, оказывается, - слышался голос ВенерАмуриэна.

- Ну не подумал бы никогда, что мы однажды разделились, и у нас появились отделенные экспансии! - в своем духе, довольно резко говорил ВенерАврориан, - экстравагантно!... - и по его голосу невозможно было понять, рад он или раздосадован. Но его брат-близнец был настроен явно дружелюбно. Он уже просил удивленных Джена Венерамона и Тима Аврориэроса рассказать о себе, и те говорили, что никогда не были знакомы, и что Джен стремился вспомнить свою историю бесконечности, а Тим всегда искал Смерти. Встретив друг друга, эти двое юношей были очень удивлены и чувствовали себя так, словно были близнецами...

- Тебе не хватало общества Темного Господина и Сияния Звезд-Богов, - сказал своему тэрролианскому аспекту ВенерАврориан, - поэтому ты и искал общества Морталии. Но она очень мудрая, она никогда не возьмет того, чьи важные миссии еще не выполнены...

Тим Аврориэрос, склонив голову, слушал и думал о том, что, наверное, очень красиво упасть с небосвода темной звездой, кануть в объятия ночи...

Джен Венерамон любовался красотой своего астрального аспекта и расспрашивал его о жизни, струящейся по звездным орбитам. Он чувствовал их связь. Также он был рад и встрече с Тимом: он никогда не предполагал, что на Тэрроле есть кто-то, хоть немного похожий на него.

Разглядывая узорчатые колонны, четверо ЭвоЛюциферов узнали в них свою энергию, проводящую в мир ЭдиоРамы. Они были изумлены, потому что никогда не предполагали, что их энергия может воплотиться и в виде статичных предметов. В результате, интуитивно догадываясь о том, чему предстоит произойти, они договорились, что близнецы астральные и тэрролианские возьмутся за руки, образуя портал. подобный порталу колонн, и, пропустив всех магов в мир ЭдиоРамы, последними войдут в него сами.

Маги, игравшие главные роли в пробуждении Богов, общались друг с другом, радуясь встрече несказанно. Кайрос-время уже подсказывал им, что мгновения, когда им нужно войти в портал ЭдиоРамы, наступили, и время делать следующий ход...

Тогда две пары Близнецов Утренней Звезды создали двойной портал, приглашая всех войти.

Все чувствовали, что не хватает какого-то очень важного элемента для вхождения в мир ЭдиоРамы. Что же это? Присутствовали все те, кто хотел его вернуть в ФантаРамантику, присутствовали те, кто создавал психический портал, а также архитектурно-физический портал тоже был... И, тем не менее, все понимали и чувствовали, что не хватает некой энергии, которая захватила бы их и привела к Господину Сумерек. Кэроланда догадывалась, что это был несозданный Эликсир Любви и Смерти, но она не осмеливалась озвучить эту мысль, чтобы не обескураживать воодушевленных магов. Да и как знать, быть может, это была только ее безумная идея, что для вхождения в мир ЭдиоРамы нужен магический эликсир...

Но на помощь Звездной Королеве пришла та, кто точно знала ответ. Словно охваченные одним вдохновением, все маги посмотрели в сторону моста над рекой и Туманным Заливом и увидели приближающуюся к ним по мосту изящную фигурку, источающую лучезарные сумерки. Многие из них мгновенно узнали ее. Это была ЭдиоРани. Приостановившись на несколько мгновений, она стояла, словно зачарованная, смотрела на воду, ее губы шевелились, произнося тихие стихи... И, словно отвечая на ее поэзию, потоки воды поднимались, отражая ее лицо. Все маги любовались ею. Те, кто знали ее прежде, видели, что она была прекрасна, как никогда раньше... Она посмотрела на Туманный Залив. В ее глазах заиграла улыбка, и она... Поднявшись на перила моста, раскрыв крылья своего плаща, словно гигантская ночная бабочка, вспорхнула и... исчезла в клубах тумана над заливом... Все по-прежнему были очарованы... Время остановилось. Все вокруг, словно явило свою истинную суть. Даже и те, кто всегда склонен хранить свои секреты в глубине своего сердца, внезапно стали ласково и беззащитно доступными: цветы, деревья, скалы... Словно пульс вселенной, ритмично и медленно, падали секунды в воду. И вот, она, долгожданная, появилась снова над поверхностью воды, сияя новой красотой. Словно танцуя, она приблизилась к магам. И обращаясь ко всем, но, в особенности, к Кэроланде, сказала:

- Вас, прекрасных счастливых гостей Господина Сумеречной Любви, приветствует та, кто со всех сторон окружает его мир красотой. Вы хотите войти, но не знаете, как. Но как еще можно оказаться рядом с кем-то, кроме как разделить с ним одно состояние? Оказаться с ним на одной волне... Чувствовать одно наслаждение и одну боль. Из чего же можно изготовить Эликсир Любви и Смерти? Только из тех ингредиентов, которые празднуют свою Алхимическую Свадьбу в сердце Темного Господина, можно получить квинтэссенцию его чувства, которое приведет к нему. И квинтэссенция из сердца ЭдиоРамы, которая и есть Эликсир Любви и Смерти - это Черная Кровь Меланхолии. Она собрана в Граале его сердца. Грааль, желая унести меланхолию так далеко, чтобы хозяин больше не коснулся ее, отделился и стал индивидуальной личностью. Он потерялся среди звездных просторов, и был найден Рамантой. Теперь время Грааля найти того отважного доблестного и самоотверженного рыцаря, способного вкусить этот синтез нектара и яда и остаться свободным. Настолько свободным, чтобы интродировать для ЭдиоРамы презентацию альтер-реальности.

Маги смотрели на ЭдиоРани восхищенно и, будучи на волне экзальтации чувства, вызванного ее красотой, они пребывали в трансе эйфории и не могли найти мостика, соединяющего экстазы и конкретные действия.

ЭдиоРани, понимая это, спросила:

- Есть ли среди вас тот, кто готов пригубить этот эликсир, разделив с ЭдиоРамой нетэрролианскую любовь и нетэрролианскую боль?

В ответ на это все маги, вознесенные импульсом самоотдачи на вершины вдохновения, подались вперед, к ЭдиоРани, желая предложить ей себя в качестве рыцаря. Раманта чувствовала пульсацию Грааля в ее дорожной сумке. Поняв полу-взгляд ЭдиоРани, девочка расстегнула молнию и достала черный шелковый сверток. Он притягивал к себе внимание. Она развернула его, и все увидели в ее руках принявшее форму изящной чаши сияние сумеречного аметиста лучезарной тьмы... Что это за чувство, охватившее всех в один момент? Словно мир переполнился невыразимым всеускоряющимся биением сердца, чувством, уносящим за пределы известных границ эмоций, и эта неукротимая квинтэссенция сверхэмоций перелилась через край мира мягким полыхающим огнем, сжигающим границы известной реальности... Прожигающим оболочки вселенной, и делая обнаженными и беззащитными все интимные секреты этого мира перед обитателями других галактик... Словно все защитные границы в один момент были испепелены и подхвачены неистовым ветром свободы, унесены на другую сторону Луны... И тайны, беззащитные желания и оргазмы, трепетные и наивно доверчивые в своей искренности, не видя границ, увидели друг друга... И только что за сила не позволяет им коснуться друг друга? Магнитное поле колоссальной силы, индуцирующее силу антигравитации любви и желания... Она, словно одно галактических размеров "Нет" в синтезе с "И все же...". Это пламя, не достигающее своих вершин, тех, где обитают Королевы Исполнения Желаний... Теплый розовый свет эротики, эйфории, желания, переплетающийся с тьмой отдаления: не здесь, не сейчас, никогда... О, это дикий пульс, разрывающий вены... Никогда? Нигде? И все же... Быть может...? Быть может, там, за пределами... И если эта запредельность доступна, если есть хоть самый фантастический шанс прикоснуться к этим изящнейшим сферам, то все пульсы сердца покинут команду тела только ради того, чтобы хоть взглядом, или слухом, как самой тонкой воспринимающей субстанцией тела, достигнуть тех миров, в которых есть шанс того, что желания станут реальностью... Атмосфера стала черно-розовым динамичным узором. Грааль ЭдиоРамы дрожал и пульсировал в ладонях Раманты. Чувства и эмоции дрожали и пульсировали в каждом фотоне тел магов... ЭдиоРани дрожала и пульсировала от чувства физической близости к ЭдиоРаме... Она, собрав звуки, наполняющие ее сердце и сознание в единый синтез, вымолвила, обращаясь ко всем магам:

- Грааль ЭдиоРамы станет мгновенно действующим экзаменом. Он сам выберет того, кто сможет отпить из него. Каждый из вас, чувствующий желание это сделать, может начать свое шествие к нему. Но приблизиться вплотную, взять в руки и отпить сможет только тот, чья мистическая сила способна перенести такой магический пасс...

Маги посмотрели друг на друга. Они желали каждый каждому испытать счастье ультра-розовой любви, и каждый каждого желал освободить от инфра-черного излучения сжигающей тьмы меланхолии... Ведомые этим дуальным намерением, маги стали делать шаги к Раманте, держащей в руках Грааль. Девочка чувствовала всю силу темной любви, заключенной в нем, и не могла больше выносить неукротимых импульсов этого влияния... В момент, когда она чуть не выронила Грааль, ЭдиоРани оказалась рядом с ней, и взяла магическую аватару Темного Бога в свои ладони... Она посмотрела в него и в блестящей тьме полыхающего зелья увидела свое отражение. "Есть ли между нами различие, Черная Кровь Меланхолии? - спрсила она у эликсира, - кажется, у нас одна природа и одно имя..." И несколько ее слезинок, скатившись с бледных щек, упали в черную смоль горячей тоски. В ответ на капли прозрачной квинтэссенции любви и боли, вулканическое озеро безумия завибрировало волнами, и чуть не выплеснулось за пределы чаши... ЭдиоРани взяла свои эмоции в изящную клетку темного узорчатого фонаря готического искусства. Она подняла голову и блестящими от слез глазами посмотрела на магов. Раманта плакала, упав на колени и обняв ноги ЭдиоРани. Зная, каждым своим фотоном, что такое любовь, здесь и сейчас она постигала это снова и снова, с каждым ударом сердца ЭдиоРани, с каждой пульсацией вулканического грааля страсти...

Джайниэн, дрожа и покрываясь испариной желания и памяти, сделав пару шагов, больше не мог сражаться с волнами любви, боли, отчаяния, охватившими его. Они, словно закружив его в диком торнадо безумных неизреченных истин, сокровенных тайн, поймали его в ловушку дождей и поэзии, и он, закрывая ладонями лицо, упал на траву, заливая ее слезами, от которых мгновенно прорастали цветы, поющие песни, исполненные нежности, невыразимой грусти и запредельных импульсов желаний...

Диодаймон, он же Шрингари, удерживая рубежи своего сердца, на которых шли отчаянные сражения войск его эмоций и идей, под чутким и храбрым руководством капитана его интеллекта, сделал несколько шагов... И, словно поймав всем сердцем взрывную пулю мгновенно сжигающего отчаяния страсти, не находящей своей любви, опустился на колени... Ему казалось, что он, как личность, исчез в этой всепоглощающей стихии трансцендентного эроса... Когда посреди полыхающих огней пожара всех городов его королевства, он понял, что один остался в живых, ему захотелось убить себя...

Райнэри-Риантарес обнимал плачущего Лиэнариса-Лалиорана, не сумевшего сделать ни шага, мгновенно поглощенного непостижимым океаном безупречно бескомпромиссных эмоций. Стихи невероятной красоты и ультра-авангардной литературной формы слетали с уст поэта и наполняли слух мальчика, потерявшегося среди густых лесов анимации... Иногда, теряя возможность говорить, друзья, глядя друг другу в глаза, начинали изъясняться жестами, вкладывая в каждое нано-движение целые вселенные чувства...

Нордэлайт-Лиалайсфер, знакомый во всех деталях, как он считал со всеми видами агонии любви, уверенными шагами стал приближаться к ЭдиоРани, намеренный мгновенно осушить грааль до дна... Он скрывал от самого себя в тайне идею о том, что если он выпьет всю Черную Кровь Меланхолии, то этот сверхконцентрат темной любви, его богини, навсегда убьет его и больше не будет заставлять страдать... Но шквал сумерек агоний наслаждения сбил его с ног, отбросив, как волна электричества, так, что он нисколько не приблизился к ЭдиоРани. Он поднял голову. Он смотрел на нее и на Грааль прямо, без слез, прийдя на вершину кульминации чувства, где оргазм и смерть сплетаются в неразлучный синтез...

Найриэн и Альтаир, слегка держа ладони друг друга, тихо плакали. Их одежда стала насквозь мокрой от слез. Охваченные всеми потоками любви, неистовых танцев эйфории и феерических взрывов агонии, они желали разделить с ЭдиоРамой его любовь и боль, но сознавая масштабы его чувства, они не решались этого сделать. Нет, им не было страшно, все страхи они еще безумно давно оставили за всеми пределами своей жизни... Но очень тонко нюансированно ощущая галактические масштабы своих личных запредельных стихий эмоций, они могли представить бесконечность непостижимых потоков ЭдиоРамы, в которых они утонули бы, словно крошечные искорки... И, потеряв себя, так и не помогли бы Господину Сумеречной Любви вернуться домой... Они ждали... Уверенные в том, что шанс, вероятностью один к миллиону, будет реальным, и кто-то из них будет способен это сделать и провести их через портал Транса Скорби в мир ЭдиоРамы...

Амураон, иначе именуемый Премахаон, не смея приблизиться, опустился на колени... В его огромных и широко раскрытых глазах отражались целые сонмы Богов Темной Любви, которых он видел в сиянии лучезарной тьмы Грааля ЭдиоРамы. Его губы беззвучно шевелились, но Альтаир и Найриэн, видевшие его и ожидавшие, что он сможет это сделать, с отчаянием понимали, что он шепчет мантры любви, сознавая свою неспособность приблизиться к вулкану сердца Грааля, и при этом остаться собой...

Рамантарис чувствовал себя, словно окруженным намагниченной аурой непроявленной природы. Он был в шоке, он чувствовал себя захваченным в тотальный плен категоричных чувств неукротимой любви и всепоглощающей агонии, и при этом он чувствовал себя победителем, выигравшим бесценный приз... Вечный приз, о котором мечтали многие Боги. Его сердце, словно, стало огромным, заполняющим собой все пространство. Он чувствовал в нем всевозможные ритмы вселенной. Он чувствовал пульс отчаяния каждого из своих друзей-магов, поглощенность океаном любви Раманты, запредельно эмоциональную и суицидально жизнеутверждающую стратегию ЭдиоРани... Он сделал шаг... и почувствовал, что его путь к граалю свободен. Делая следующие шаги, видя Кэроланду, сжавшуюся в крошечный эмбрион, закрывшую лицо руками, как совсем маленькая девочка, он чувствовал, что стихии любовной яростной страсти и катастрофы, не строя препон на его пути, легли у его ног и ждали его прикосновений. С каждым его шагом воздух начинал вибрировать, словно намагниченный высоковольтным электричеством мега-электрамагнита. Он приблизился к ЭдиоРани и посмотрел в ее глаза. Он увидел в них огненных мотыльков далеких галактик ее мечты. Безмолвно узнав друг друга и обменявшись непостижимым приветствием, они соединили ладони. Рамантарис взял в свои теплые ладони дрожащие и прохладные тонкие ладони ЭдиоРани, держащие Грааль. Он слегка притянул их к себе. Он склонил голову. Его губы приближались к гибельной грани, за которой, сожженные Стихией Непостижимого Дерзкого Пламени, рассыпались на фотоны, элементалы персоны и потерялись как личности столько отважных рыцарей... Рамантарис увидел свое отражение в Инфра-Темном Озере Вулканического Безумия и приблизился к своему близнецу из отражения. Все видели, словно в замедленной съемке, движения Рамантариса, когда он, коснувшись губами края Грааля ЭдиоРамы, принял темное причастие и отпил из сердца самой Готики глоток Черной Крови Меланхолии. Словно свет погас в очах всех, кто был на этой поляне. Горячая тьма затопила собой все вокруг, и только безжалостные молнии разрушали ее своими вспышками. В их всполохах, чуть освещающих пространство, с трудом открывая глаза, маги видели гротескную картину... Где это было? В каком пространстве какого сердца? Быть может, в их общем вселенском сердце, ведь все девять магов были одним, а магессы были соединены с ними любовью... Посреди темной раскаленной,выжженной пустыни этого сердца, пойманной в сеть ядовитых рек боли, они видели Рамантариса. Тугими, неумолимыми кольцами змей он был так тесно привязан к ветвистому дереву, что не мог пошевелиться... Змеи настолько сильно стягивали его прекрасное тело, что сквозь кожу проступали рубиновые капли. Шипы дерева, сожженного молнией, сухого и черного, ранили юношу, и алые струйки узорчатой сетью покрывали его изящные изгибы... Неистовым импульсом страсти, любви и бунта, они желали мгновенно освободить его, но не могли пошевелиться, словно так же, как и он, принайтованные к древесной неизбежности уединения со своей поли-змеистой страстью. Все маги были переплетены в сердце Рамантариса, и чувствовали, хоть и отдаленно, хоть и защищенные его магией от реальности Неукротимой Любви, все то же, что чувствовал он. Словно запредельной силы пламя мгновенно испепелило их, отняв все, кем и чем они были и унеся их пепел за все постижимые границы... Пульс, пульс, пульс... Нет! Они существуют... Все еще существуют, но сама их природа переплавилась в ультраскоростное динамичное, само себя сжигающее пламя вечно обновляющихся Фениксов. Вулканический жар из сердца поднялся к глазам и перелился через край слезами... Они оказались кислотой и мгновенно ослепили, выжигая само желание видеть что-либо, помимо того, кого любишь, желаешь, в чьем пламени сгораешь и снова появляешься для всесжигающей любви... Она... Непостижимая Богиня Любви и Эроса, была так близко, фактически, слившись воедино со своими фениксами, и оттого, что она была предельно близка, с ней невозможно было сблизиться еще больше, и это было непереживаемой эмоциональной катастрофой... Этот транс Всесожжения Фениксов длился мгновения, которые показались тысячелетиями... Но вот... Посреди Безжалостного Пожара, поглотившего все королевства форм и красок, появились... Танцующие маски... Это были крошечные богини-девочки, поначалу показавшиеся буревестниками нового дьявольского маскарада. Но что происходит, и кто это с ними? Как их королева, посреди танцующей компании появилась тоненькая девочка в одеждах цвета ночи и луны... Она сняла маску. Это была ЭдиоРани. Она плакала. Ее кристальные слезы, ее живая вода, как слезы феникса, исцеляющие любые раны, падая на горящую почву дна сердца, утишали ее боль, залечивали трещины пустынь, превращая раскаленный песок в мягкое плодородное лоно, на котором прорастала трава и цветы... Маски, свита ЭдиоРани, продолжали танцевать, свивая из бурных импульсов эмоциональной стихии изящнейшие узоры красоты... Дождь слез ЭдиоРани, орошая все вокруг, исходя из нее, как из эпицентра ренессанса, освобождая атмосферу вселенского сердца от пыли и пепла сгоревшей агонии, наполнял эфир ароматами нежных и ласковых дуновений ветра играющих желаний. Небо, охваченное напалмом войны любви для любви, прояснилось, и в нем песнями искренности и страсти, разноцветными молниями пролетели тысячезвучные драконы... Нескончаемой поэзией и сказками звучали прорастающие растения и обитающие в их зарослях существа. Фантастическими историями создавали друг друга горные и лесные ландшафты. Танцами, соединяющими в себе игру, пение, шоу, феерическими мюзиклами кружились маски-маскарамельки, проявляясь в многообразных формах фей, нимф, наяд, дриад, изящных эльфов, сочетающимися в разнообразные композиции... Маги почувствовали в своих глазах слезы ЭдиоРани. Они, переполнив их глаза, полились ручьями по щекам, по телу, снимая жар любовной лихорадки, освобождая от фатальной дрожи предсмертных агоний, давая возможность дышать и видеть... Маги открыли глаза. Они увидели Рамантариса, которого катастрофически боялись потерять... Свободный, обнаженный, с еще едва заметными следами змей на теле, он сидел под цветущим деревом, склонив голову, покрываемый поцелуями дождя лепестков и слез Королевы Готики. Над ним в тепло и нежно сияющем небе поднималась Девятицветная Радуга. Сияние тела Рамантариса росло, превращаясь в тысячецветное прозрачное солнце, в ауре которого было видно, как он, впитывая слезы ЭдиоРани, становится все прекрасней. Маскарамельки закружились вокруг него играющим хороводом, одевая юношу в сверхновые одежды, созданные из эмоций любви... Еще один чудесный пируэт, и Рамантарис поднялся и осмотрелся вокруг. Его друзья маги почувствовали свободу движений и мгновенно окружили его, обнимая, прижимаясь к нему, прикасаясь ладонми к его телу... Они закрыли глаза от счастья, а когда снова открыли, увидели, что всей компанией, крепко обняв друг друга, стоят на поляне, рядом с Порталом Сгоревших Звезд, на берегу Реки-ЭдиоРамы... Все они стали еще прекрасней.

- Теперь Ты - Сумеречный Феникс Любви и Смерти, - произнесла мелодичным трепетным голосом ЭдиоРани, - и сможешь взять с собой, на свою высоту Господина Сумеречной Любви, делясь с ним вечнообновляющимся Звездным Пламенем Сверхнового Полета...

ФантаРама 53

ФантаРамантика: EdioRama, Rever!

Рамантарис взглянул на Королеву Готики. Он улыбнулся и обнял ее. Он склонился и положил голову ей на плечо. "Он прийдет к тебе..." - тихо, так, что услышала только ЭдиоРани, прошептал он... Рамантарис осмотрел всех друзей. Он заглянул в глаза каждому, и его взор встретился со взглядом Раманты. В его глазах блеснули оранжево-фиолетовые молнии. Он увидел их отражение в глазах девочки. Она смотрела на него с восторгом и дружеской любовью. Она не помнила... И это радовало его. Было совершенно неизвестно, когда они смогут продолжить свой путь вместе. Рамантарис одарил ее теплым взглядом. Близнецы-Эволюциферы снова взялись за руки, создавая портал.

Маги шагнули к нему. Из портала повеяло одновременно холодом и жаром. Все почувствовали прилив новой волны Черной Крови Меланхолии. Рамантарис, будучи теперь Сумеречным Фениксом, оберегал всех от Гибельной Грани Любви магнетизмом своего сердца. ЭдиоРани дрожала сильнее всех. И никто не мог защитить ее здесь, потому что никто из присутствующих не знал такой силы любви, как знала она... Все вокруг переливалось галаграммой, и световые энергополя сменяли друг друга. Близнецы, пропустив всех, вошли последними и закрыли портал. Низкое небо мира, в котором они оказались, взрывалось напалмом мгновенье за мгновением. По оранжевым и терракотовым просторам проносились, гонимые порывами горячего ветра, черные разорванные облака. Маги стояли на краю руин. ЭдиоРани печально опустила голову. Каждый плоский камень, из которых был сложен прежний замок, был безупречно гладок. На некоторых виднелись следы изящной росписи с тонкими элементами рисунка. В нишах, где были фигурные окна, сохранились узорные черные решетки. Сквозь разрушенные анфилады коридоров была видна ЛитеРамантика. Подсвечники и фонари лежали в хаосе на полу, вместе с несколькими книгами. Раненые, стояли у стен музыкальные инструменты: струны гитары были сорваны и беспомощно покачивались в воздухе, в фортепиано не хватало нескольких клавиш. Разрушенные арки вели в даль коридоров. Над узорным верхним краем руин со свистом проносился ветер. Темные облака то собирались над замком, словно намереваясь пролиться дождем, то снова рассеивались, словно несчастные призраки, уносимые ветром в разные стороны, не в силах удержаться вместе... Весь мир звучал тревожной симфонией, которая нарастала, достигая своего апогея, когда фантарамантики, скользя взглядом по рельефу руин, приближались к центру зала, где на шахматном полу, возле разрушенного и пересохшего фонтана они увидели фигуру лежащего бога. Он был очень высок и экзальтированно худощав. Его длинные черные волосы спутанными волнами закрывали его лицо. Голова была опущена на руки. Его королевская черная одежда, облегающий костюм на застежках и плащ, украшенные серебром, были в пыли, во многих местах протерты и разорваны. ЭдиоРани, еле сдерживая слезы и закрыв рот ладонью, поспешно спряталась за полуразрушенную колонну, хранившую роспись с сюжетом игр ФантаРамантики. Все медленно приближались к Королю Готики. Все знали, что это именно он. Скрывая удивление, к своему другу приближались Близнецы-Эволюциферы. Они еще никогда не видели его в таком состоянии. Они присели, опустившись на одно колено, слегка на отдалении... Кэроланда смотрела издали, не осмеливаясь войти в соприкосновение с драмой, о которой знала только со страниц книги. В ее глазах застыли слезы. Ей показалось, что за один момент, пока она созерцала Господина Сумеречной Любви, поверженного и плененного своей страстью, она пережила тысячелетия невыразимых драм. Раманта хотела броситься к своему другу и обнимая, разбудить его, но Найриэн, слегка прикоснувшись к ее ладони, дал ей знак немного подождать. Маги мультиличности эннеады стояли в печальной медитации, зависшей в пространстве. Близнецы начали расплетать тугой узор тишины.

- ЭдиоРама... - тихо позвал ВенерАмуриэн, - мы... к тебе в гости пришли. - И, какими бы нелепыми не показались ему эти слова, он не сумел подобрать других.

- А помнишь, Темный Бог, - пытаясь без особого успеха привнести в атмосферу немного дерзости и иронии, сказал ВенерАврориан, - помнишь смешную шутку про ребенка дьявола... О том, как он спрятал папин жезл в песочнице... - и ЭвоЛюцифер попытался засмеяться, но вышел только грустный вздох.

ЭдиоРама был неподвижен. Лишь чувствовалось, что эфир едва колышим ударами его сердца.

Раманта, больше не в силах выдерживать дистанцию, бросилась к нему и, обнимая, прижимаясь к нему всем телом, сжала в ладони его бледную прохладную иссушенную ладонь.

- ЭдиоРама, ЭдиоРама...! - громко шептала она, - вот я и нашла тебя, мой дорогой друг, вот мы и встретились... ЭдиоРама...

Темный Бог слегка пошевелился и через пару мгновений приподнялся на локте. Он элегантным движением головы откинул назад черный спутанный поток волос и взглянул на присутствующих. Маги увидели его лицо. На них смотрели огромные черные глаза, омуты ночи и тьмы. Казалось, в этих глазах тонули беззвездные вселенные испепеленных сердец. Длинные ресницы, словно крылья ночных бабочек, дрожали на берегу двух близнецовых бездн его глаз, словно боясь сорваться в пропасть беззвездных бесконечных ночей. Бледное лицо выглядело очень истощенным, и при этом сияло аристократичным благородством свободы. Бледные губы серебристого оттенка были плотно сжаты, искажая свою прекрасную фигурную форму. Он приподнялся еще и сел, придерживаясь ладонью о пол. Его тонкие пальцы с художественно оформленными суставами были украшены узорчатыми серебряными кольцами. Особенно обращало на себя внимание кольцо-дракон, обвившийся вокруг сердечного пальца левой ладони.

ЭдиоРама окинул взглядом всех своих гостей. Его взгляд остановился на Раманте, потерялся в ее фиалковых глазах, словно найдя в них свои мечты, и снова его вгляд канул в незримой ни для кого, кроме него самого бесконечности...

- ЭдиоРама... Я - ЭдиоРама, Черное Солнце, - приглушенным голосом произнес он. - Король Лучезарной Тьмы и Бог Сумеречных Фениксов Любви и Смерти. Я вкушаю любовь в горьких и терпких губ Разлуки, я хмелен от ее Черной Крови Меланхолии. Сегодня я танцевал в беспощадных объятиях Агонии, и мой замок не выдержал крика боли нашего наслаждения друг другом. Она покинула меня, и печать молчания снята с моих уст. Я могу говорить. О, я могу говорить, я могу рассказать вам все... Но вы, наверное, знаете, что я - самая печальная мантра, произнесенная Богами в момент отчаяния и самоотвержения. Я - квинтэссенция Их сомнения в собственном существовании. Но меня не волнует моя боль... Я вспоминаю... О, я вспоминаю этот драматический момент... Друзья, мои друзья, моя Королева! - и ЭдиоРама снова опустил голову на сложенные вместе руки и заплакал. В этот момент фантарамантики заметили, что пол залит слезами и кровью, а запястья ЭдиоРамы сочатся алой влагой...

- ЭдиоРама... - шептала Раманта, - давай вернемся домой! Мы пришли за тобой, посмотри: мы все пришли сюда ради тебя и за тобой...

ЭдиоРама снова приподнялся и сел.

- Вы пришли за мной? Но зачем?

- Ты нужен нам... ФантаРамантика была в опасности, мы отправились спасать наш мир и заблудились... Без тебя ФантаРамантика абсолютно беззащитна. Вернись, ЭдиоРама!

- Но я всего лишь... Тьма безумия и отчаяния! Чем я могу помочь ФантаРамантике? Для чего я ей?

- Король и Королева любят тебя и жить без тебя не могут. Они непрестанно, прячась от всех, льют слезы, повторяя: "EdioRama, Rever!"

- Король и Королева ФантаРамантики... Мои друзья. Но они ничего не должны знать обо мне. ЭдиоРама ушел и стал Королем Готики. Он помогает забыть любовь тем, кто хочет ее забыть... Он опьяняет их Черной Кровью Меланхолии, которую вкушает сам... Но это тайна. И не самая главная. Более существенно то, что ЭдиоРама помогает найти любовь тем, кто ее ищет. Нет, Раманта, я не вернусь. Я незаменим здесь. А у Короля и Королевы много друзей.

Когда Раманта не могла найти никаких слов для того, чтобы уговорить ЭдиоРаму вернуться, к ним подошел Найриэн и, сев рядом, взял в свою ладонь ладонь Раманты.

- ЭдиоРама, друг, - произнес он, - я понимаю все, что чувствуешь ты... Я так же сжигаем любовью и страстью... Не грусти, иди вверх. И будь счастлив вместе с теми, кого любишь. Они стоят этого. И ты стоишь. Откройся им. Они поймут тебя. Возможно все.

- Ты мне предлагаешь сказать Фантазии и Рамантику о тайне, ради которой я здесь? Ты еще более сумасшедший, чем я... Как ты представляешь себе это? Они - единое, и больше нет места... Они - двойное сердце красоты. Я захотел забрать их боль и унести подальше, чтобы она никогда их не нашла...

К друзьям гротескной артистичной походкой приблизился Альтаир. Опустившись сначала на одно колено перед ЭдиоРамой, он очень быстро обнял его, а потом взял его голову в ладони и заглянул в его глаза:

- Ты же знаешь, что отсутствие никогда не может быть выходом... Ты, я думаю, можешь себе представить, сколько боли приносит отделенность от того, кого любишь. ЭдиоРама, они могут умереть без тебя... Ты стал тьмой, но ведь они тоже могут стать тьмой без тебя. И это будет двойная тьма.

- О, нет... Их природа - сияющая любовь. Всю тьму я забрал себе. А иначе, если бы в них осталась хоть капля тьмы, то какой был бы смысл в моих дальних странствиях?

- ЭдиоРама, но каждый достоин быть с теми, кого любит, - несмело произнес приблизившийся Джайниэн. - Иначе вся наша жизнь приходит к пустоте. Если в результате нашего пути мы не сблизились с теми, кто нам дороже жизни, вся наша дорога шла по кругу и пришла к нулю...

- Джайниэн... Всегда ли "рядом" означает "вместе"? И всегда ли в том, чтобы быть рядом есть смысл любви? Иногда любовь в том, чтобы быть неизмеримо далеко... Из самой сильной любви быть на самой неизмеримой дистанции... Что может быть готичней, чем эта маска расстояния, маска фатальной разлуки на лице Любви?...

Шрингари приблизился к ЭдиоРаме и друзьям, к которым начали постепенно подступать войска Отчаяния. Впервые за свою жизнь он чувствовал необъяснимую решимость и уверенность. Он знал, что ему что-то нужно сказать Темному Господину, и он знал, что именно ему нужно сказать...

- ЭдиоРама, - тихо, серьезно, решительно произнес Шрингари, - посмотри вокруг. Ведь ты живешь исключительно в своем мире. И история с миссией удаления на неизмеримую дистанцию, история унесения боли так далеко, чтобы она никогда не вернулась, вся эта драма разворачивается только в твоем личном мире. Она не имеет отношения к Королеве и Королю... Они ждут и любят тебя, и своим возвращением ты только сделаешь их счастливыми... Неизмеримо счастливыми. А расстояние, на котором ты от них сейчас находишься, соразмерно их боли разлуки. ЭдиоРама, друг! Примири божественных воинов, ведущих сражение в твоем сердце, и вернись в ФантаРамантику целым королевством Тебя. Целым Королевством Празника...

- Мой дорогой друг, - отвечал ЭдиоРама, - неужели ты думаешь, что меня не посещали эти очевидные истины? Есть такие маги, которые считают, что все истории происходят внутри их сердца. Есть те маги, которые считают, что события развиваются снаружи, независимо от них. Я из тех, кто склонен считать, что Бесконечность являет свои игры как внутри нашего сердца, так и за его пределами... Все обитатели Бесконечности в своих миниатюрных аватарах населяют наше сердце. И если бы вся история исчерпывалась бы одним мной!... О, если бы...

Нордэлайт долго, не отводя глаз смотрел на ЭдиоРаму. Вот какой он на самом деле, Господин Сумеречной Любви... Тот, кого Нордэлита, Снежная Королева пленила на крыше своего замка, и тот, кого Нордэламур, Король Севера, назвал Дьяволом... Вот как выглядит Дьявол... Он страдает от тайной любви и уносит боль тех, кого он любит, чтобы спасти их от тьмы... Он сам делает себя изгнанником, из гигантской лучезарной звезды он коллапсирует в черную планету, сверхконцентрат боли и трагедии... И из всех далеких он хочет быть самым далеким... Он никогда не вернется, так же, как будет любить всегда. И с каждым мгновением все сильнее... Что же может вернуть его? Кто же... Даже и не рассчитывая на успех, Лиалайсфер-Нордэлайт осторожными шагами приблизился к ЭдиоРаме и присел почти рядом с ним.

- ЭдиоРама... - неуверенно начал он, - ты помнишь, наверное, Королеву Севера и Короля... Нас с тобой соединяет история вашей дружбы.

ЭдиоРама посмотрел на Лиалайсфера так, словно их взаимосвязь была для него очевидной истиной.

- Мы знакомы с тобой, друг, за много эонов до того, как ты стал сыном Королевы и Короля Севера.

- Меня касается дрожь, когда я говорю на столь деликатную тему, - продолжал Лиалайсфер, - но эта история твоей дружбы с моими мамой и папой очень иллюстративна. Ты и в ней соблюдал дистанцию в отношениях. Это, конечно, было из самых безупречных соображений. И, тем не менее, эта разделенность не сделала никого счастливым. Желания Королевы не исполнились, и ты не получил от нее никаких даров. Король не знал о тебе истины, и так <