Глава 2 ЯЗЫКОВОЙ/РЕЧЕВОЙ МЕХАНИЗМ ЧЕЛОВЕКА И РАЗЛИЧНЫЕ ПОДХОДЫ К ОПИСАНИЮ ЕГО РАБОТЫ

Вопросы для ознакомления

/. В каких значениях может использоваться термин "механизм"?

2. Какие фундаментальные механизмы психической деятельности человека находятся в постоянном взаимодействии?

3. Какие механизмы речевой деятельности обычно рассматриваются?

4. Как языковой/речевой механизм человека соотносится с понятиями структуры и процесса, процесса и результата?

5. Что можно считать ведущими принципами функционирования речевого механизма человека?

6. В чем состоит суть различий между тремя основными подходами к описанию работы языкового /речевого механизма человека?

2.1. Различные трактовки понятия "механизм"

Слово "механизм" широко употребляется в философских, психологических, психолингвистических, лингвистических публикациях последних лет, однако почти никто из пользующихся им авторов не объясняет, что именно подразумевается под механизмом, об этом приходится догадываться по контексту. Дело осложняется тем, что иногда даже в одной и той же работе этот термин используется в разных смыслах (см. примеры в [Залевская 1992: 70-72]). Можно выделить следующие случаи терминологического применения слова "механизм": одни авторы понимают под механизмом устройство чего-либо, его структурные характеристики', другие имеют в виду процесс, некоторую совокупность действий и операций или ряд процессов; третьи подчеркивают взаимодействие структуры и процесса и указывают на условность разграничения этих понятий; четвертые не дают подробного обоснования, но фактически используют термин "механизм" при нерасчлененном анализе то структуры, то процесса (процессов) или и структуры, и процесса; пятые говорят о механизмах, понимая под ними структуру, процесс и его результат-, шестые к структуре и процессу добавляют функцию и социальные условия реализации деятельности.

Следует отметить, что отдельные авторы к тому же фактически ставят знак равенства между механизмами и операциями, механизмами и действиями. Такое положение вещей объясняется сложностью рассматриваемого вопроса. Б.Ф. Ломов [1984: 383-384] при обсуждении многоплановых связей между биологическим и психическим подчеркивает: "В одних измерениях и при одних определенных обстоятельствах биологическое выступает по отношению к психическому как его меха-

низм (физиологическое обеспечение психических процессов), в других — как предпосылка, в третьих — как содержание психического отражения (например, ощущения состояний организма), в четвертых — как фактор, влияющий на психические явления, в пятых — как причина отдельных актов поведения, в шестых — как условие возникновения психических явлений и т.д."

Итак, мы имеем дело с многоплановой проблемой, предстающей перед нами в разных аспектах и функциях, которые необходимо изучать в их совокупности. Поскольку речь идет о психофизиологической речевой организации человека, важно сначала рассмотреть наиболее общие механизмы психической деятельности человека, а затем остановиться на механизмах речевой деятельности, чтобы далее перейти к обсуждению специфики языкового/речевого механизма и принципов его функционирования. Во всех этих случаях следует учитывать замечание И.А. Зимней о том, что ставшие ныне привычными словосочетания типа "механизмы мозга", "механизмы речи", "механизмы целепо-лагания" и т.п. используются метафорически; в содержание понятия "механизм" вкладывается характеристика "приведения чего-то посредством чего-то в движение, в действие" [Зимняя 1989: 166].

2.2. Фундаментальные механизмы психической деятельности человека

В работе Б.Г. Ананьева [1977] выделены следующие три группы механизмов, развитие и взаимодействие которых лежит в основе любого психического процесса: функциональные механизмы, связанные с определенными структурами, детерминированные онтогенетической эволюцией и природной организацией человека как представителя вида; операциональные механизмы, участвующие в развитии психических процессов и складывающиеся в деятельности самого индивида; мотива-ционные механизмы, выполняющие регулирующую роль по отношению к обоим названным выше механизмам (и функциональным, и операциональным).

При рассмотрении особенностей психического отражения Б.Ф. Ломов [1984] разграничивает психологические и нейрофизиологические механизмы, а также говорит о механизмах переработки информации, формирования картины мира, целеполагания и целеобразования и т.д. Эти же виды механизмов фигурируют в большинстве работ, затрагивающих проблемы отражения, психической деятельности, с акцентированием внимания на основополагающих принципах работы таких механизмов.

Особенности работы функциональных, операциональных и мотивационных механизмов широко исследуются по линии их фундаментальной роли в психических процессах и в связи с их проявлениями в отдельных видах психической деятельности человека. Общие принципы структурно-функционального обеспечения психической деятельности механизмами мозга человека обсуждаются во многих публикациях под редакцией Н.П. Бехтеревой.

В качестве одного из основополагающих функциональных механизмов психической деятельности трактуется механизм установки, детально исследующийся психологами школы Д.Н. Узнадзе (см. ниже о механизмах речевой деятельности).

Взаимодействие структуры и регуляции деятельности с акцентированием внимания на интегративном характере последней обсуждается в работе [Волков и др. 1987], где предлагается схема структурно-функциональной организации базовой системы психики, наглядно отображающая взаимопереходы между сенсорным, перцептивным и рече-мыслительным уровнями, каждый из которых складывается из когнитивной и регулятивной подсистем; эти уровни увязаны также с их общим ресурсным обеспечением. Авторы подчеркивают, что "невозможно точно указать грань, разделяющую когнитивную и регулятивную подсистемы, функционирующие в неразрывном единстве. Они взаимопроникают и сонастраиваются, совместно участвуют в формировании внешней регуляции <...>, раздельно существуя лишь в контексте научного исследования" [Op. cit.: 57. Выделено мною. — А.З.].

Механизмы мотивации детально изучает В.К. Вилюнас [1990], указывающий, что каждый феномен должен рассматриваться с точки зрения лежащего в его основе процесса и механизма. Имеется множество работ, посвященных механизмам памяти, восприятия, мышления и т.д.; в них мы находим положения, важные для психолингвистического исследования языкового/речевого механизма человека.

Так, механизмам мышления посвящена классическая работа С.Л. Рубинштейна, в которой подчеркивается, что "мышление и знание вообще не отделимы друг от друга" [Рубинштейн 1958: 53], а процесс трактуется как основной способ существования психического с акцентированием внимания на том, что "процесс мышления есть одновременно и движение знания в нем". Указывается также на взаимодействие процесса и его результата, на роль анализа через синтез (и производных от них — абстракции и обобщения), на актуализацию знаний в силу образовавшихся в опыте ассоциативных связей с уточнением, что "ассоциация сама есть форма синтеза, за которым стоит анализ" [Op. cit.: 130].

Работа А.Г. Асмолова [1985] интересна для нас в том отношении, что автор рассматривает сначала общие методологические принципы анализа психического отражения действительности (в том числе принцип развития процессов психического отражения, принципы объектной и предметной детерминации, реактивной и активной организации, сочетания адаптивного и неадаптивного типов активности, опосредствования процессов психического отражения действительности и др.), а затем обсуждает ряд принципов организации и функционирования памяти, таких, как предвосхищение, повторение без повторения, использование внешних и внутренних средств запоминания и т.д. Следует подчеркнуть, что о ряде названных А.Г. Асмоловым принципов другие авторы говорят как о механизмах: сравним, например, "предвосхищение как принцип организации памяти" в обсуждаемой работе и широко принятые термины "механизм вероятностного прогнозирования", "механизм антиципации" и т.п., к тому же и сам А.Г. Асмолов трактует один из общих принципов психического отражения действительности — интериоризацию/'экстериоризацию¹ — как "механизм усвоения общественно-исторического опыта".

См. разъяснение этих терминов в книге [Дьяченко, Кандыбович 1998: 100-101; 338], а также обсуждение соответствующей проблемы в главе 3 (3.6).

2.3. Механизмы речевой деятельности

Из числа публикаций, так или иначе связанных с проблемой механизмов речевой деятельности, особый интерес представляют работы Н.И. Жинкина, монография которого "Механизмы речи" [Жинкин 1958] и статья "О кодовых переходах во внутренней речи" [Жинкин 1964] (см. также [Жинкин 1998]) фактически на много лет определили направление исследований в этой области и заложили фундамент для отечественного ПЛ подхода к решению многих вопросов функционирования языка у индивида.

При анализе концепции Н.И. Жинкина (по работе [Жинкин 1958]) И.А. Зимняя [1989: 167-168] отмечает постулируемую автором двузвен-ность и комплементарность (взаимодополнительность) всех речевых механизмов с включением в число последних довольно разнородных процессов и явлений, которые могут быть упорядочены в иерархию уровней с общими механизмами приема и выдачи сообщений в её вершине. Идея комплементарности реализуется на всех уровнях этой иерархии: и во взаимодополнительности "приёма" и "выдачи" сообщения, и в механизмах, связанных с функционированием каждого из этих звеньев общения, а именно: осмысления — через анализ и синтез; памяти — через взаимодействие долговременной и кратковременной памяти; упреждающего синтеза (опережающего отражения) — через объединение двух элементарных звеньев любого отрезка речевой цепи. Основной операциональный механизм определяется Н.И. Жинкиным как взаимодействие составления слов из элементов и фраз из слов при реализации в каждом из них отбора и составления, анализа и синтеза, динамики и статики. Представляется важным остановиться и на других положениях концепции Н.И. Жинкина с опорой на более широкий круг его публикаций (ниже используются работы [Жинкин 1970; 1973; 1982; 1998].

Н.И. Жинкин подчеркивает, что "физиологический механизм, запоминающий язык, не может- быть другим, чем ассоциативная коммутация нейронных цепей" [1973: 71]. Механизм синаптической связи нейронов обсуждается в [Жинкин, 1982]. Чрезвычайно важным для нас является указание Н.И. Жинкина на то, что сенсорика и интеллект являются комплементарными механизмами для приёма и обработки информации человеком: без одного нет другого, к тому же очень трудно разграничить, где кончается сенсорика и начинается интеллект.

Н.И. Жинкину принадлежит становящееся афоризмом высказывание "Понимать надо не речь, а действительность" [1982: 92]. Он разъясняет, что достигается это посредством очень важного механизма речемыслительной деятельности — внутренней речи, которая является необходимым транслятором для взаимного понимания и реализуется через универсальный предметный код — УПК, имеющий общую структуру для обработки не только вербальной информации, но и информации о

действительности, поступающей через разные органы чувств. При помощи УПК принимающий речь преобразует ее в модель отрезка действительности, о котором сообщается, и "возникает денотат, учет которого соответствует акту понимания" [Op. cit.: 80]. Здесь, несомненно, имеется в виду переживание в акте понимания широкого спектра перцептивно-когнитивно-аффективных (эмоционально-оценочных) характеристик того, что Н.И. Жинкин называет денотатом. По его мнению, внутренняя речь является механизмом переводности как свойства человеческого языка, но не только при переводе с одного языка на другой: принимаемый текст всегда переводится на внутреннюю речь, что необходимо для идентификации денотата.

Н.И. Жинкин называет в своих работах также ряд других механизмов (в некоторых публикациях он говорит об "устройствах"), которые могут быть отнесены к разным уровням упомянутой выше иерархии, а также к еще более общим представлениям о языке. Так, язык рассматривается и как механизм, открывающий перед человеком область сознания, и как механизм управления всякими человеческими действиями и деятельностью. Обсуждаются такие механизмы, как линейный механизм кодирования и декодирования, грамматический механизм, механизм сочетания лексических значений, механизм формирования смысловых рядов, взаимодействия значения и смысла, смысловых замен, отбора слов и др. Указывается, что механизм удержания и упреждения проходит через все звенья речевой иерархии. Упоминается механизм контекста, рассматривается устройство контроля смысловых сочетаний слов и устройство, которое суживает объем словаря, регулирует отбор слов. Н.И. Жинкин говорит и о разных уровнях внутренней интеграции, об обратной связи, о предикативности и о многом другом, заслуживающем более детального обсуждения. К некоторым из этих вопросов нам предстоит возвращаться ниже.

Концепция Н.И. Жинкина легла в основу многих теоретических и экспериментальных исследований, однако представляется наиболее интересным остановиться на работах И.А. Зимней, занимающейся проблемами смысловой стороны речи, в частности в контексте обучения языку (см., например, [Зимняя 1976; 1985; 1989; 1991]). И.А. Зимняя выделяет ряд общефункциональных и специфически речевых механизмов, соотносимых с тремя фазами речевой деятельности: мотивацион-но-побудительной, ориентировочно-исследовательской и исполнительной. В связи с первой фазой речевой деятельности рассматривается механизм мотивации, который трактуется как исходный. Две другие фазы увязываются с такими общефункциональными механизмами, как опережающее отражение, осмысление, оперативная и постоянная память, и с основывающимися на них специфически речевыми механизмами, в числе которых И.А. Зимняя обсуждает механизмы предметно-логического плана высказывания — механизм логики мысли и дено-татной отнесенности, механизмы внутреннего оформления высказыва-

ния (совокупности операций отбора, сравнения, составления, комбинирования, структурирования и др.), механизмы внешнего оформления высказывания (фонационные механизмы), механизм обратной связи с выделением слухового контроля. И.А. Зимняя показывает действие этих механизмов на примерах говорения и слушания как видов речевой деятельности, при этом смысловое восприятие детально анализируется в качестве психологического механизма речевой деятельности слушания, а последняя характеризуется со стороны осмысленности восприятия, его дискретности и обусловленности прошлым опытом человека, опережающего характера восприятия и его зависимости от закономерностей функционирования памяти. Попутно затрагивается также механизм перекодировки как внутренний механизм перевода с менее крупных смысловых единиц на более крупные.

В работе [Зимняя 1985: 109] дано схематическое представление общего механизма говорения, где не только нашли отражение все названные выше общефункциональные и специфические речевые механизмы, но и выделены операциональные механизмы и смыслорегулирующие механизмы акцентного членения, эквивалентных замен. При подробном рассмотрении механизма осмысления И.А. Зимняя говорит об установлении смысловых связей разной меры опосредствования в условиях обучения говорению на иностранном языке, в том числе — об уровне межпонятийной связи, об отработке механизма установления основных и дополнительных смысловых связей и т.п. Значительное внимание уделяется также механизму контроля.

Механизмы речемыслительной деятельности обсуждаются в разных публикациях A.A. Леонтьева, определяющего ПЛ как науку, изучающую "устройство и функционирование речевых механизмов человека" [Леонтьев A.A. 1976: 5]. Особенно подробно он рассматривает механизмы производства речи (см. [1969а; 19696; 1997а; Основы теории ... 1974]). Обратим внимание на различение A.A. Леонтьевым "механизма (и соответственно процесса) осуществления деятельности и механизма (или процесса) контроля над этим осуществлением" [1971: 9], а также на неоднократно рассмотренные им механизмы взаимозамены слов, поиска (выбора) слов на основе трех групп критериев: ассоциативных (семантических) характеристик слов, их звукового облика и их субъективной вероятностной характеристики.

Выявлению роли механизма установки в психологическом механизме устной иноязычной речи посвящены работы [Алхазишвили 1974; 1988].

Под установкой понимается определенное досознательное состояние готовности организма к некоторому поведению; установка вырабатывается через повторяющиеся в идентичных условиях действия, т.е. фиксация установки оказывается связанной с автоматизацией действия, а "фиксированная установка отражает в себе не только потребность индивида и условия среды, способные её удовлетворить, но и действия, которые приведут данный акт поведения к успешному завершению" [Алхазишвили 1988: 11]. Однако нередко возникают новые ситуации, при которых нельзя обойтись прошлым

опытом и требуется изыскивать новые пути решения возникающих задач. Приостановка действий, или задержка, совершается в акте объективации, "т.е. превращения того, что помешало успешному развитию установочного поведения, в объект мыслительной активности. Если в результате акта объективации и соответствующей мыслительной активности удастся устранить препятствие и направить поведение по пути, адекватному ситуации, поведение опять переходит в установочный план" [Op. cit.: 12]. Роль и место установки при формировании правильного и ошибочного речевого действия в условиях овладения вторым и третьим языками исследовала Т.Д. Кузнецова [Кузнецова Т.Д. 1978; 1982], роль установки в процессе понимания иноязычного текста рассматривается И.В. Приваловой [Привалова 1995].

Механизм контроля языковой правильности высказывания как механизм сличения и оценки соответствия значения и/или формы некоторой языковой структуры эталону в языковой памяти индивида и замыслу в целом, детально исследован Г.В. Нигером [1989; 1990], см. ниже.

Несомненный интерес представляют также работы, связанные с нейролингвистическим анализом механизмов синтаксической организации высказывания [Ахутина 1989], психолингвистическим исследованием механизма смысловых замен [Кузьменко-Наумова 1980; 1984; 1986; Наумова О.Д. 1987], детальным изучением механизма восприятия речи [Штерн 1990; 1992], описанием различных механизмов речепроизводства [Горохова 1986] или ряда механизмов, взаимодействующих в процессах синхронного перевода [Чернов 1987], акцентированием внимания на роли "вербальных сетей" при многоуровневой организации внутреннеречевого механизма [Ушакова и др. 1989] и т.д. Некоторые из названных и других работ будут обсуждаться нами ниже. Сейчас сказанное представляется достаточным для некоторых общих выводов о том, что понимается под языковым/речевым механизмом человека.

2.4. Общее понятие языкового/речевого механизма человека и круг связанных с ним вопросов

При обсуждении этой проблемы мы будем учитывать материалы предшествующих параграфов этой главы, а также то, что говорилось в главе 1 о специфике ПЛ подхода к анализу языковых явлений и об основных положениях теории деятельности (см. 1.2; 1.3). Однако прежде всего необходимо выяснить, что именно будет далее пониматься под многозначным (см. выше) термином "механизм". В этом нам помогут высказывания некоторых ученых, специально занимавшихся проблемой механизмов психической деятельности человека.

В свое время A.A. Леонтьев отметил характерное для психологических исследований противопоставление механизма и процесса, приводя при этом пример "устройства" глаза как механизма в противопоставлении его процессу зрения [Леонтьев A.A. 19696].

Уточнение научного содержания термина "механизм" мы находим в посвященной функциональным механизмам умственной деятельности человека работе Е.И. Бойко, где показано, что 1) понятие "механизм" является соотносительным и требует дополнения: механизм чего-то:

психологические механизмы должны соотноситься с психическими процессами; 2) психические процессы нельзя мыслить отдельно от их механизмов, а последние — отдельно от их материального субстрата; 3) "вскрыть механизм чего-либо — это значит проникнуть в его внутреннее устройство (строение), уяснить взаимосвязь и взаимозависимость частей или элементов целого и через это понять и объяснить сущность предмета (процесса), его необходимый закономерный ход и его неизбежное возникновение из тех или иных условий" [Бойко 1976: 13].

При изучении закономерностей и механизмов зрительного опознания М.С. Шехтер [1981] сделал вывод, что вопрос о психологических механизмах наблюдаемого явления это, по существу, вопрос о том, какой психический процесс его порождает, а понять механизмы данного явления — означает понять его как результат, иными словами, "вопрос о механизмах — это всегда вопрос о том, как, на основе какого процесса получается этот результат" [Op. cit.: 3]. Автор показал также, что исследование механизмов какого-либо явления может проводиться на разных уровнях, с различной глубиной: необходимо вскрывать всё более глубокие пласты рассматриваемой проблемы, но было бы ошибкой не видеть того, что уже на первом уровне исследования раскрываются механизмы изучаемого явления.

Отсюда следует, что языковой/речевой механизм человека должен прежде всего трактоваться как устройство, предназначенное для осуществления определенных процессов, обладающее возможностями (и накладываемыми на них ограничениями), которые определяются материальным субстратом — мозгом, и доступное для исследования на различных уровнях. При этом данное устройство должно оперировать некоторыми специфическими единицами, содержательно наполненными и упорядоченными (организованными) в целях оптимального использования в соответствующих процессах, поскольку структура и процессы являются взаимозависимыми и взаимообусловленными. Так мы возвращаемся к тому, о чем говорил Л.В. Щерба: в качестве речевого механизма выступает речевая организация человека во взаимодействии составляющих её единиц, их упорядоченности и процессов, через которые происходит формирование речевой организации и её использование для разных целей. В этой связи оказывается необходимым обсуждение широкого круга вопросов, входящих в компетенцию ПЛ.

Во-первых, следует выяснить, как соотносятся между собой понятия "речевая организация человека", "языковая способность", "языковая компетенция", "языковая личность" и т.п., в какой мере они пересекаются, в чем различаются, как решается вопрос о роли врожденного и прижизненно формируемого в языковом/речевом механизме человека (см. главу 3). Во-вторых, важно определить специфику единиц речевой организации человека, основные принципы их упорядочения в готовности для использования в речемыслительной деятельности и особенности их функционирования (см. главы 4-6). В-третьих, необходимо рас-

смотреть процессы производства речи и понимания речи как взаимодействие структуры и процессов, механизма и особенностей его функционирования (это будет сделано в главах 7, 8). В-четвертых, поскольку речемыслительные процессы изначально базируются на оперировании образом мира, знанием о действительности, нам необходимо при рассмотрении всех названных выше проблем опираться на современную трактовку различных видов знаний (т.е. содержания того, чем оперирует речевая организация человека) и особенностей их функционирования (об этом говорится в главах 3 и 9). В-пятых, речевая организация формируется в ходе овладения языком (в том числе — вторым/иностранным) и под воздействием соответствующей культуры (этим вопросам посвящены главы 10, 11).

В то же время нам необходимо предварительно выяснить некоторые основополагающие принципы функционирования языковой/речевой организации в контексте постоянного взаимодействия ансамбля психических процессов человека и возможные подходы к описанию его устройства и работы, о чем пойдет речь в 2.5 и 2.6.

2.5. Основополагающие принципы функционирования языкового/речевого механизма человека

Выше говорилось о работе А.Г. Асмолова [1985], где принципами организации и функционирования памяти названо то, что другие авторы квалифицируют как механизмы. В книгах [Залевская 1988а; 1992] дается обоснование целесообразности разграничения понятий механизма как устройства и основополагающих принципов функционирования этого устройства как непосредственно характеризующих те или иные процессы или психическое отражение в целом²; при этом уточняется, что такие принципы некоторой деятельности находят свое проявление и/или в структуре, процессе, результате, причине, условии, функции и т.д. Следует отметить, что тем не менее в ряде случаев не удается избежать возвращения к использованию термина "механизм", особенно тогда, когда фактически совпадают некоторая особенность механизма как устройства и определенный принцип функционирования этого устройства. Например, выше приводилось высказывание Н.И. Жинкина об ассоциации как физиологическом механизме, запоминающем язык, но принцип ассоциирования как установления связей разных видов выступает и в качестве одной из ведущих характеристик процессов функционирования речевой организации человека, что позволяет говорить об универсальном принципе/механизме ассоциирования. Конечно, ассоциация как физиологический механизм (синапти-

² В последние годы делаются попытки отказаться от понятия "отражения" при трактовке природы психики, поскольку психика не просто "репродуцирует" воспринятое, а носит активный характер (см. [Смирнов С.Д. 1993: 15]). Тем не менее мы будем далее говорить о психическом отражении, имея в виду изначальную активность субъекта соответствующей деятельности.

ческая связь) и ассоциация как 'связь в общем смысле' — это не одно и то же, однако принципиально важным оказывается то, что их объединяет в качестве основополагающих характеристик самой возможности формирования и функционирования индивидуального знания (см. выше 1.1)³. Из числа таких характеристик рассмотрим следующие.

Узнавание как фундаментальный принцип психического отражения отличается избирательностью, которая направляет встречный поиск со стороны субъекта деятельности и взаимодействует с пристрастностью', это обусловлено тем, что узнавание всегда преломляется через мотивы и потребности индивида с учетом конкретной ситуации и реализуется на определенном эмоционально-оценочном фоне. Особо подчеркнем, что принцип узнавания трактуется не как простое повторение того, что было ранее заложено в память субъекта: речь идет о повторении без повторения, в свое время рассмотренном H.A. Бернштейном [1947]. Как справедливо отмечает А.Г. Асмолов [1985: 75], опознание "плохо оформленных категорий" или решение "плохо сформулированных задач", с которыми мы встречаемся на каждом шагу, возможно именно потому, что память человека — это не склад индивидуальных следов, дублирующих события внешнего мира, а творческий процесс конструирования этих событий, основанный на принципе "повторения без повторения". Известно, что припоминание трактуется как активный творческий процесс в работах многих ученых, начиная с Ф. Барт-летта [Bartlett 1932].

Непосредственно связан с узнаванием фундаментальный принцип использования разных видов опор, способных "выводить" субъекта на индивидуальную картину мира во всем богатстве его сущностей, связей, отношений. Принципиально важными общими характеристиками таких опор относятся: их функциональность, т.е. предназначенность для использования в целях той или иной деятельности; динамичность, т.е. способность формироваться, варьироваться, развиваться в соответствии с внешними и внутренними условиями осуществления деятельности; интегративность, 'т.е. способность обеспечивать компрессию смысла за счет включения "в себя" комплекса потенциальных возможностей развертывания ситуации, описания объекта, его качеств, действий и т.д.; кодовая вариативность, т.е. разнообразие форм репрезентации знаний. Каждая из названных характеристик этого принципа сама по себе отображает не менее важные основополагающие особенности работы речевого/языкового механизма человека, которые также могут квалифицироваться как принципы. В то же время все эти характеристики не только взаимосвязаны, но и могут быть далее детализированными (это будет делаться в последующих главах в связи с проблемами значения слова и понимания текста).

³ Вспомним, что под индивидуальным знанием понимается знание, которое формируется и функционирует у индивида как представителя вида в составе антиномии "коллективное знание — индивидуальное знание".

Функциональные опоры непосредственно связаны с принципом опоры на признаки и признаки признаков как условием и средством узнавания объектов и их категоризации, ориентировки при встрече с расплывчатыми множествами и плохо сформулированными задачами, взаимопонимания при общении, опоры на выводное знание разных видов, формирования и понимания метафор, эвристического поиска и т.д. Проблема признака будет подробно обсуждаться в главе 9, однако сразу следует уточнить, что акцентирование внимание на названном принципе не исключает признания существования для человека "сенсорного континуума окружающей человека действительности" [Жинкин 1982: 123], т.е. наличия уже у ребенка "аналоговой непрерывности", или непрерывной сенсорно-наглядной динамики, усваиваемой в процессах действия в разных ситуациях и обеспечивающей узнавание вещи целостно, как части континуума, который в опыте учтен раньше, чем его признаки [Ibid.].

Многообразие используемых человеком опор определяется таким основополагающим принципом функционирования индивидуального знания, как параллельная опора на перцептивный, когнитивный, эмоционально-оценочный (вербальный и невербальный) опыт⁴ при взаимодействии всех форм хранения знаний и разнообразных стратегий оперирования знаниями на разных уровнях их осознаваемости. Реализация этого принципа обеспечивает то, что можно, в свою очередь, определить как принцип одновременного переживания знания/понимания и отношения к этому знанию/пониманию.

Следует подчеркнуть, что "система эмоций — это единственная организация, способная осуществлять оценку степени релевантности действий организма в соответствии с доминирующей мотивацией и прогнозируемой вероятностью ее удовлетворения" [Ба-туев 1985: 6-7]. М.Н. Вайнцвайнг и М.П. Полякова [1987: 211] объясняют это следующим образом: "Блок эмоций суммирует оценки ситуации, полученные от сенсорного анализатора (первичные оценки), и оценки, полученные из основной памяти и зависящие от её состояния (вторичные эмоции). Суммарная оценка служит мерой качества текущего состояния организма. Она постоянно поступает в поле внимания и запоминается вместе с другой заносимой в память в данный момент информацией, в результате чего все события, сохраняющиеся в памяти, оказываются эмоционально окрашенными". Для нас чрезвычайно важным является то, что субъективные переживания такого рода связывают воедино продукты переработки информации, поступающей по разным "каналам", т.е. эти переживания выступают в роли общего знаменателя, а также могут служить посредниками между отдельными образами, мыслями, представлениями (см. анализ концепций В. Вундта, У. Джеймса и др. в работе [Вилюнас 1990]). Возможно, это положение могло бы рассматриваться в качестве одного из фундаментальных принципов функционирования индивидуального знания.

Взаимодействие рассмотренных принципов обеспечивает предметность узнавания и включение опознаваемого во всё более широкие и

⁴ Это соответствует задаче разработки единой теории психических процессов, в русле которой Л.М. Веккер [1998] рассматривает "Человека Ощущающего", "Человека Воспринимающего", "Человека Мыслящего", "Человека Переживающего" и "Человека Действующего".

разнообразные системы связей. Принцип включения во множество связей непосредственно увязан с принципом/механизмом ассоциирования и с принципом выхода на образ мира с учетом многообразных выводных знаний (энциклопедических и языковых) на разных уровнях осознавания.

Обратим внимание на то, что принцип ассоциирования связан с широким пониманием ассоциации как связи любого типа на любом уровне психической деятельности человека. Следует подчеркнуть, что обоснованная критика устаревших механистических представлений ассоциационизма как течения в психологии не должна смешиваться с современной трактовкой ассоциаций. Ныне признается, что "ассоциации — это психическая реальность, и их исследование столь же важно, как и исследование других реальностей " [Ломов 1984: 111]. Это объясняется тем, что "индивидуальная память человека — это хранилище ассоциаций. Их выработка и разрушение составляют основу разнообразных видов обучения. Связываются между собой, т.е. ассоциируются, сливаются вместе в один образ прежде разобщенные образы восприятия, памяти, собственных действий" [Лебедев 1990: 106]; см. также указание А.Г. Асмолова на то, что критика ассоциативных и условнорефелекторных представлений о памяти вовсе не означает отбрасывания этих представлений [Асмолов 1985: 76].

В работе [Залевская 1992] отмечается важность исследования принципа/механизма ассоциирования для разных целей; особенно перспективным названо изучение особенностей эвристического поиска именно потому, что до сих пор ряд авторов противополагает ассоциативную связь и эвристический поиск как принципиально несовместимые понятия, в то время как на самом деле этот принцип/механизм обеспечивает человеку возможность увязывания многих, казалось бы, не имеющих отношения друг к другу объектов по величайшему разнообразию оснований на разных уровнях единой перцептивно-когнитивно-аффективной системы (памяти), позволяя решать те самые "плохо сформулированные задачи", с которыми он то и дело сталкивается как в повседневной жизни, так и в научных исследованиях. При этом важно акцентировать внимание на постоянном взаимодействии ряда основополагающих принципов функционирования индивидуального знания (ИЗ), в том числе — опоры на признаки и признаки признаков, включения в разнообразные системы связей на разных уровнях осознаваемости, выхода на картину мира с учетом выводных знаний и т.д. Такое взаимодействие разных принципов само по себе также является одной из фундаментальных особенностей функционирования ИЗ.

Установление, констатация некоторого факта связи того или иного компонента психической деятельности человека с другими компонентами (т.е. своеобразное "признание для самого себя" совокупного продукта ассоциирования) обеспечивается принципом /механизмом глубинной предикации. Такие компоненты не обязательно должны поддаваться вербализации, а сам акт глубинной предикации не соотносим напрямую с суждением в логике или предложением в лингвистике.

В работе [Залевская 19886] этот механизм соотнесен с понятием "коммуникации" у A.A. Шахматова, с идеей "имплицитных предикативностей" С.И. Бернштейна, с "пропозицией" у С.Д. Кацнельсона. Однако при дальнейшем обсуждении этого вопроса

Т.Н. Наумова показала, что к<