Часть I. Грязная кровь. Глава 1. Билет на поезд.

Хрустальный замок

Описание:

Высший суд приговаривает юную богиню к общественным работам и отправляет в мир, полный магии, с одной задачей: хранить жизнь Избранного до тех пор, пока не будет устранена угроза. И от того, как она справится с этой миссией, зависит её жизнь.

Пролог

В зале Высшего суда темно и ужасно холодно. Освещён только центр помещения, где сидит прикованная к столбу девушка; всё остальное скрывает непроницаемый туман, и видны лишь мрачные плывущие фигуры.

- Смертная казнь, и точка! – визгливо вскрикивает голос слева; высокая худая фигура экспрессивно размахивает тонкими ломаными конечностями.

Узница, склонив голову так, чтобы грязная длинная чёлка спала с лица и открыла глаза, бросает флегматичный взгляд на источник шума. Заседание тянулось уже несколько часов, и за это время судьи успели перебрать все её воплощения и вспомнить каждое прегрешение, включая и то, за что её заковали в цепи.

- Это слишком суровое наказание, и ты это прекрасно знаешь, - степенно ответил ему глубокий рычащий голос. Справа шевельнулась массивная тень, слегка опуская голову; заключённой сразу же представилось, как судья скучающе смотрит на своего коллегу, уперевшись подбородком на кисть.

- Именно. За всё время своего существования Высший суд выносил только четыре смертных приговора, - властный женский голос раздался ещё правее.

- Но эта девчонка едва не разрушила мир! И то, что она сотворила с балансом… Да на разгребание всего этого уйдут тысячелетия! – не унимался Визгливый.

- Просто признайся, что ты соскучился по летящим головам, и я тебе поверю, - флегматично зевнул чуть более низкий женский голос; узница почувствовала странное духовное родство с этой сущностью.

Вообще, ей было глубоко плевать на то, к какому решению придут судьи. Она собственными руками уничтожила то, что любила, даже если это было совершено во имя блага других миров. Свою позицию она даже не пыталась отстаивать, зная, что сущности, собравшиеся здесь, в курсе всего и даже чуть больше. От неё не требовалось ничего, только сидеть прикованной к столбу и смиренно ожидать решения Высших.

- Да причём тут головы! – возмутился Визгливый. Флегматичная скептически хмыкнула. – Я ратую за торжество справедливости! Если мы отпустим её сейчас, кто знает, что она натворит впоследствии! Её дефекты неизлечимы, а сила всё растёт!

- Однажды и тебе придётся погреметь костями для того, чтобы её утихомирить, - насмешливо вставила Флегматичная.

Визгливый задохнулся от возмущения.

- Да как ты только!..

- Довольно, - властно отрезал голос, идущий от центра, и спор мгновенно утих. – Смертный приговор в данном случае будет слишком радикальной мерой. Часть из нас была подобна ей, ты не можешь этого отрицать. У неё есть шанс на исправление, и именно его я предлагаю включить в наказание.

- Наказание лечением? Да ты просто затейник, - хмыкнул насмешливый женский голос.

- Думаю, ты в этом разбираешься куда лучше меня, - легко парировал Центральный.

- Никогда не была сильна в искусстве словесных перепалок, - с лёгкостью бросила Насмешливая, хохотнув. – Итак, приговор окончателен?

- Это лучше, чем летящие головы, - вставила Флегматичная.

Визгливый лишь досадливо цыкнул.

- Значит, так тому и быть. Эринейл, дитя ветров и света, твой приговор заключается в переселении в другой мир и… Блин, снова не получается это сформулировать, - Насмешливая вздохнула.

- Если кратко, то ты будешь присматривать за смертным Избранным, - пришла ей на помощь Властная. – И следить за тем, чтобы он успешно справился со своей задачей по уничтожению мирового зла.

- Разумеется, твоё тело будет лишено бессмертия, - ворчливо вставил Визгливый, который был явно разочарован лёгкостью приговора.

- Ты должна будешь вернуть равновесие в тот мир. Тебе будет дано семь лет. Если ты не справишься со своей задачей, тебя будет ждать жёсткая терапия под моим руководством, - в голосе Насмешливой звучало какое-то мрачное веселье. – Если твои действия приведут к большему дисбалансу, над тобой будет проведено Очищение. Если твои силы выйдут из-под контроля, или ты любым другим действием приведёшь мир к катастрофе, то ты будешь отправлена на перерождение. Если нарушишь предписания Высшего суда, в исполнение будет приведён смертный приговор.

- А если ей понравится в том мире? – бросила Флегматичная.

- Сначала пусть попробует вылечиться, - буркнул Визгливый.

- А, кстати, советую ввести пункт невмешательства, - будто бы очнулась Властная, молчавшая всё это время.

- Ещё предлагаю заключить спор, - азартно добавила Насмешливая.

- Это мы сможем решить и вне заседания, - тяжело вздохнул Массивный. – Наши собрания итак напоминают цирк на выезде всякий раз, когда нужно произвести серьёзное впечатление.

- Можно подумать, ты этим искренне озабочен, - фыркнула Властная.

Узница с интересом прислушивалась к перепалке. Серьёзность момента как-то прошла мимо неё, и она не могла понять, как обсуждение её участи могло превратиться в подобный фарс. Она могла бы сказать о неуважении, но, в конце концов, ей пока не отрубили голову и даже дали шанс на новую жизнь. «Наказание лечением», так, кажется, это назвали? И от чего нужно ей лечиться, интересно?

Она вспомнила глубокие синие глаза и искренний смех, тёплое прикосновение к щеке, тихий мягкий голос, шепчущий разные глупости. А затем – алую кровь на собственных руках и потрясённо распахнутые любимые глаза человека, посмевшего предать её доверие. После этого – десятилетия боли, страха и отчаяния, а затем битва с одной из Высших, которая закончилась в этом месте.

Эринейл скривила губы в горькой усмешке; сознание на мгновение помутилось. Перед глазами встало собственное мертвенно-бледное лицо с запавшими глазами и сетью почерневших сосудов; оно хрипло смеялось каркающим безумным смехом, и изломанные конечности дёргались в конвульсивном припадке. Голова вспыхнула болью, и её альтер-эго зашлось в диком крике, полным боли и ненависти. Из последних сил цепляясь за сознание, Эринейл успела увидеть задумчивые серо-зелёные глаза одной из Высших, а затем она провалилась в бесконечность.

***

- Вы в порядке, мисс? – заботливо обратился к ней мужчина в чёрном костюме.

Она растерянно моргнула. В голове смешалась куча разных образов, и ей было сложно выцепить из того хаоса хоть что-то вразумительное. Взгляд невольно опустился вниз и уткнулся в плотный смятый пакет, который она стискивала своими тонкими худыми пальцами. Ей показалось странным, что её руки выглядят настолько маленькими и детскими, но ощущение сразу же пропало, сменившись твёрдой уверенностью в том, что у девочки одиннадцати лет иных и быть не может.

- Да… Простите… Вы не подскажете, как можно попасть на, - она чуть нахмурилась, припоминая кажущееся чужим и одновременно знакомым название, - Чаринг-Кросс-Роуд?

Мужчина сразу просветлел лицом и указал куда-то налево, что-то оживлённо поясняя. Девочка слушала его слегка рассеянно, потому что прекрасно знала, куда идти; на той улице жила её тётушка, которая осталась её единственной родственницей после автокатастрофы. Сразу же вспомнилось и собственное имя – Саманта Мэдлин Джексон, которое показалось ей каким-то излишне напыщенным. Бросив взгляд на плотный конверт, девочка увидела на нём аккуратно выведенные каллиграфическим почерком собственные инициалы и адрес.

Кажется, она куда-то направлялась, и точно не домой. По крайней мере, на периферии крутилось что-то важное, но Саманта не могла припомнить, что именно. Дело было связано с этим конвертом и строгой сухой дамой в костюме средневековой ведьмы; как только вспомнилась женщина, пришедшая на порог тётушкиного дома, всё вернулось на свои места.

Саманта Мэдлин Джексон получила приглашение в школу магии «Хогвартс». Оказалось, что дочь совершенно обыкновенных пекарей обладает магическим даром. Это показалось бы донельзя смешным, если бы не максимально серьёзный вид женщины, которая явно бы не стала размениваться на подобные розыгрыши. Родители дали своё согласие на обучение и даже внесли необходимую сумму, а потом Сэм отправилась за покупками к новой школе вместе с профессором МакГонагалл. Тётушка жила неподалёку от входа в Косой переулок, поэтому строгая ведьма оставила девочку в Лондоне. Родители собирались приехать за ней, но страшная авария в пригороде Лондона унесла их жизни.

Девочка крепче стиснула злополучный конверт и закусила губу. Воспоминания были какими-то странными и сухими, не вызывая практически никакого эмоционального отклика. Словно скучающий диктор зачитывал факты из её жизни. Даже картинка сегодняшних похорон – теперь, впрочем, стало понятно, почему она одета во всё черное – не вызвала в ней ничего, кроме тяжёлого вздоха.

О, кажется, она сбежала с похорон и заблудилась в городе.

«Тётушка будет в восторге», - кисло скривилась Саманта, с досадой пнув какой-то камушек.

Добравшись до её нового места жительства, девочка поняла, что была близка в своих предположениях: миссис Кроули, едва увидев её, бросилась на улицу, гневно раздувая ноздри.

- Где ты пропадала, несносная девчонка?! – визгливо вскрикнула она, схватив её за ухо и утянув в дом.

Саманта досадливо поморщилась, совершенно не сопротивляясь воспитательному процессу. Она смотрела на свою тётушку и словно видела её впервые. Высокая худая женщина с острым неприятным лицом и глубокой морщиной между бровей производила не самое лучшее впечатление в моменты, когда ей приходилось повышать голос; аккуратно уложенные тёмные блестящие волосы растрепались и наэлектризовались, тёмно-серые глаза выпучились и увеличились в своих размерах, делая лицо карикатурным, тонкие губы искривились, обнажая острые желтоватые зубы.

«Странно, что письмо не приходило ей», - подумала девочка, флегматично рассматривая рисунок на обоях.

Наконец, миссис Кроули успокоилась. Лицо мгновенно разгладилось, вернулась привычная маска холодного достоинства; только глаза всё ещё гневно сверкали.

- Саманта, ты – последнее, что осталось от моей семьи, - произнесла она тяжёлым хрипловатым голосом, - поэтому будь добра, веди себя осторожно. Особенно в этом своём, - женщина скривилась, - «Хогвартсе».

Миссис Кроули не слишком верила в магию, но она не могла не обращать внимания на всякие странности, которые периодически происходили около её дома. Наверное, именно поэтому она не слишком удивилась появлению в её вотчине настоящей ведьмы; только глаза сверкнули, когда она прочитала письмо.

- Магия – это, конечно, великолепно, но я не могу позволить моей племяннице остаться без обязательного образования, - цедила она, оформляя необходимые документы для домашнего обучения в средней школе.

Саманта была благодарна за такую ненавязчивую заботу. Её тётушка не страдала излишней чувствительностью; во всяком случае, безнадёжных учеников она исключала из своей школы без всяких сожалений. Даже мистер Кроули недолго продержался в качестве её мужа и подал на развод при первой возможности. Женщина не слишком страдала по этому поводу, но в разводе отказала, мотивировав это тем, что не хочет прибавления бумажной волокиты, а мистер Кроули волен делать со своей условной свободой всё, что ему вздумается.

- Ученики знают меня как миссис Кроули, и я не собираюсь что-то менять, - так она говорила матери Саманты.

Сэм была рада тому, что тётушка не будет вмешиваться в её дела. Она пока не могла понять, почему ей радует этот факт, но чувствовала, что это очень важно. От неё требовались хорошая успеваемость, примерное поведение и самостоятельность, и она готова была соответствовать этим стандартам.

Перебирая свои немногочисленные вещи в гардеробе, Саманта бросила взгляд на календарь. Тридцать первое июля. Было что-то очень важное, связанное с этой датой, но она всё ещё не могла вспомнить, что именно.

Ночью ей снились странные тёмные фигуры, скрытые в тумане. Они о чём-то говорили, но их голоса сливались в сплошной монотонный шум, из которого было невозможно вычленить ни единого связного звука. Затем видение внезапно сменилось на хрипло хохочущую утопленницу, и Саманта проснулась.

Глава 3. Охота на троллей.

«Дорогая тётушка.

Не пугайся совы. Другого способа связи с обычным миром нет, так что придётся писать так. Я беру школьных «почтальонов», но, думаю, всё же придётся приобрести собственную сову, чтобы не было проблем с перепиской. Как считаешь, на чердаке найдётся немного места для «совиного уголка»?

Ты просила писать тебе хотя бы раз в месяц, и я выполняю своё обещание. Правда, событий пока что слишком много для того, чтобы уместить их в одно послание, но я надеюсь, что подробный рассказ потерпит до каникул. Пером ужасно непривычно писать, и рука быстро устаёт. Мои ручки куда-то пропали, так что приходится привыкать.

Волшебный мир кажется застывшим в средневековой сказке. Пергаменты, перья, камины, факелы. Даже сама школа – холодный замок без всякого намёка на привычную цивилизацию. На самом деле, магический мир самобытен. Он развивается совершенно по другому пути. Не сказать, что это плохо, но достаточно непривычно.

Я постепенно изучаю законы и традиции этого мира. Многое кажется непонятным, но я стараюсь усвоить хотя бы основы. Учёба даётся не слишком легко, но с нагрузками справляюсь. Школьных предметов тут нет, не считая специальных необязательных факультативов специально для магглорождённых (хотя в нормальной школе преподают несравненно лучше). Большая часть знаний оставлена на самостоятельное изучение. В библиотеке есть всё, даже обычные учебники, правда, мало кто из студентов готов нагрузить свою голову ещё и математикой, химией, биологией и прочими науками, не имеющие к волшебству практически никакого отношения. С моего курса имеется парочка приятных исключений: Гермиона Грейнджер с Гриффиндора и… я.

Отношения с товарищами по факультету (ах, да, забыла сказать, что я учусь на Слизерине. Книгу о Хогвартсе отправлю вместе с письмом) складываются не слишком хорошо. Тут ценятся связи, богатство и – в первую очередь – родовитость. С моим «простецким» происхождением здесь приходится трудно, но, в принципе, терпимо, если не давать повода для насмешек и не «позорить факультет». Веду себя тише воды ниже травы, и это работает: на моё существование обращают внимание разве что на перекличках в начале занятий.

В замке прохладно, и с приближением зимы будет становиться только хуже. Уже сейчас летнюю одежду можно убирать в сундук (кстати, там оказалось очень много полезных приспособлений, и он совершенно не зря имеет такие габариты). Что будет в декабре, боюсь представить. Хорошо, что я взяла много тёплых вещей.

С программой-минимумом средней школы на этот семестр справилась. Тесты, что ты давала мне, отправляю вместе с письмом. Надеюсь, сова не надорвётся.

Кстати, ты можешь видеть «Дырявый котёл»? Тот самый, который вход в магический мир и о котором я тебе все уши прожужжала, когда выяснилось, что я приобрела слишком мало перьев. Если да, то это очень здорово.

Кажется, мне совершенно не даётся зельеварение. Следую рецепту, а всё равно получается что-то совершенно иное. Ну, хотя бы не взрывается, и то хорошо…

Надеюсь, у тебя всё нормально.

С пожеланием тёплой погоды,

С. М. Джексон»

Вздохнув, Сэм вяло поковырялась в овсяной каше. Её аппетита хватило ровно на небольшой сэндвич и четверть стакана тыквенного сока, и сейчас она только теряла время за факультетским столом. Но подождать стоило, потому что сегодня прилетала почта, и она надеялась получить ответ тётушки на письмо, написанное Самантой неделю назад.

Наконец, сверху раздался шум крыльев сотен птиц, и девочка вскинула голову, пытаясь угадать, какая из сов может принести долгожданное послание. Белый простой конверт ярким пятном выделялся на фоне пергамента, невольно приковывая к себе внимание; приглядевшись, Сэм поняла, что в дополнение к письму миссис Кроули отослала ей ещё что-то. Интуиция подсказывала, что это очередные тесты для семестрового зачёта в средней школе. Как показало вскрытие объёмного конверта, предчувствие оказалось верным.

Скормив усталой школьной сове кусочек бекона и получив в ответ благодарное уханье, Саманта внимательно изучила прочее содержимое конверта. Помимо письма и тестов там находилось несколько тонких чистых тетрадей и две упаковки шариковых ручек; девочка ощутила горячий прилив благодарности по отношению к тётушке.

Её канцелярские принадлежности пропадали с завидной регулярностью, и Сэм не страдала иллюзиями относительно того, что в этом могла быть повинна её рассеянность. Надо отдать должное «доброжелателям», вещи пропадали в малых количествах и нерегулярно, так что если бы она не имела привычки каждые выходные пересчитывать принадлежности, пропажи могли остаться незамеченными. Тем не менее, к концу сентября Сэм лишилась всех своих ручек и части тетрадей, так что испытывала некоторые затруднения. С пером она до сих пор справлялась едва-едва, а пергамент был слишком дорогим, нужным и ограниченным в количестве материалом для того, чтобы изводить его на различные записи и рисунки.

- Привет от грязнокровных родственничков, Джексон? – ухмыльнулся Малфой, невероятно гордый тем, что родители вновь передали ему посылку, полную сладостей.

Иногда Саманта жалела о том, что магические конфеты не вызывают кариес.

- Уж информативнее твоего. Родители хотят увидеть к лету вместо сыночка пончик на ножках? – хмыкнула Сэм.

- Да что ты понимаешь, грязнокровка! – огрызнулся мальчик, который, видимо, имел какое-то представление о том, что такое пончик. Или нет. Саманта ощутила лёгкий укол разочарования: она рассчитывала на более эмоциональную реакцию. Но, видимо, Малфой берёг силы и остроты для пикировок с Поттером и Уизли.

- Никаких ругательств за столом, Малфой! – строго бросила услышавшая его слова Джемма Фарли, девушка-староста.

Её «товарищ по оружию», полукровка Квентин Хопсон, медитировал над учебником по трансфигурации, так что пропустил маленькую словесную стычку первокурсников мимо сознания.

Саманта, спрятав конверт в кармане мантии, схватила сумку и вышла из-за стола. До первого урока было достаточно времени, но она всё же поспешила к нужному кабинету, желая занять удобное место до того, как в аудиторию хлынет толпа сокурсников.

У кабинета трансфигурации находилась лишь Гермиона Грейнджер, по обыкновению, уставившаяся в книгу и закрывшаяся от всего мира копной длинных волос. Сэм иногда ловила себя на том, что немного завидует густой шевелюре гриффиндорки: у неё самой были тонкие светлые волосы, которые ещё и вились в вечной влажности подземелий, так что ей приходилось всё время заплетать их в высокую причёску. Когда она их распускала, они выглядели жидко и жалко, так что девочка предпочитала не показываться в таком виде даже перед соседками по комнате. Особенно перед Пэнси Паркинсон и её вечной подпевалой Миллисентой Буллстроуд.

Саманта знала, что у Грейнджер отношения с другими гриффиндорцами тоже не сложились, но вовсе не из-за происхождения, а по причине своего характера. Будучи человеком, который добивается высот в учёбе благодаря упорному труду и недюжинному упрямству, она искренне считала, что и другие должны проявлять столько же рвения. Она могла прийти на помощь, если возникали трудности, но вела себя несколько высокомерно, что вызывало только раздражение и злость. Со слизеринцами девочка предпочитала не общаться, потому что считала, что все представители факультета такие же, как Малфой, и видела только то, что хотела видеть.

Сэм не раз видела её плачущей, но, помня о взрывном и бескомпромиссном характере девочки, предпочитала не лезть к ней. Ей хватало грязи и от собственных «братьев и сестёр».

- Заучка-Грейнджер снова вся в учебнике! – раздался издевательский голос Рона Уизли. Гермиона напряглась, но больше ничем не показала, что услышала его.

Саманта нахмурилась. Рыжего она с самой поездки в поезде не переносила и искренне не понимала, почему именно его Гарри выбрал в качестве друга, но не вмешивалась в чужие отношения. Она не могла терпеть, когда он прицеплялся к кому-то, кто не мог дать отпора, но старательно гасила в себе порывы защитить Гермиону. Мало ли, как сама гриффиндорка на это отреагирует, а слизеринцы и вовсе посчитают предательницей и нарушат хрупкий холодный нейтралитет.

«Почему же он заодно с ним?» - вздохнула Сэм, с разочарованием глядя на Гарри, который, как и в поезде, сделал вид, что его ничего не касается, и не стал останавливать товарища. Поттер поднял взгляд на Саманту, но девочка уже отвернулась от него, презрительно фыркнув.

«Первое впечатление обманчиво», - напомнила она себе.

- Кроме своих книг и не видит ничего, - продолжал изгаляться Уизли. – Зачем только в Гриффиндор пошла? Сидела бы себе на Когтевране, всем было бы лучше!

Гермиона подняла книгу чуть выше, полностью закрывая лицо. Её плечи слегка подрагивали.

- И это Гриффиндор, Дом благородных и храбрых? – издевательски протянула Сэм, устав терпеть его тон. – Великолепное же у вас отношение к товарищу, ничего не скажешь.

- О, слизеринская Грейнджер пожаловала, - усмехнулся Рон. Покрасневшие уши выдавали подступающую злость. – Что, защищаешь родственную душу?

- Просто выражаю своё мнение, Ронни, - хмыкнула девочка, прищурившись. – Смотрю, воспитанием и чувством товарищества факультет Годрика обделён. Ах, какие трудные времена для Гриффиндора, раз туда принимают таких, как ты.

Уизли жарко покраснел и запыхтел от злости, сжимая кулаки. Тихо зарычав, он в несколько широких шагов преодолел разделяющее их расстояние и схватил девочку за отвороты мантии и вжал её в стену, нависнув над ней.

- Что сказала, змеюка подземельная? – прошипел он, гневно раздувая ноздри.

- У тебя и со слухом плохо, Уизли? – усмехнулась Саманта, давя дрожь.

От чужого прикосновения тянуло распрощаться с содержимым желудка прямо на месте, но она держалась изо всех сил, глядя рыжему прямо в глаза. Любое послабление сейчас заклеймит её как минимум трусихой. К тому же, она просто обязана победить в этой схватке: за ними наблюдают и слизеринцы, и гриффиндорцы, уже пришедшие с завтрака, и она не имеет права дать осечку.

- Слушай, ты, подлая мелкая змеюка…

- Рон, прекрати, - Гарри крепко сжал плечо друга и умоляюще посмотрел на него.

- Но, Гарри, эту, - он слегка встряхнул её, - стоит проучить!

- С девочками так себя не ведут, - раздался поучительный голос Гермионы.

Уизли тут же переключился на неё, отпустив Саманту. Девочка, глубоко дыша и давя рвотные позывы, сделала самое непроницаемое лицо, на какое была только способна в данный момент, и выпрямилась, издевательски глядя на раскрасневшегося гриффиндорца из-под чёлки.

- Это твой выбор, Гарри? – тихо произнесла она так, чтобы её мог услышать только по-прежнему стоящий рядом Поттер.

Он бросил взгляд на эмблему её факультета и поджал губы; в зелёных глазах вспыхнул непримиримый огонь.

- Да.

Сэм, усмехнувшись, медленно покачала головой, но промолчала.

«Мне этого не понять»

***

В библиотеке, несмотря на то, что погода на улице стояла пресквернейшая, было не слишком много людей. Саманта, взяв дополнительную литературу по зельеварению, без которой написать заданное профессором Снейпом эссе было невозможно, уединилась с работой за одним из угловых столиков. Тишина, изредка нарушаемая шелестом переворачиваемых страниц и скрипом перьев, расслабляла и настраивала на рабочий лад.

«В зависимости от лунной фазы, корни белладонны могут проявлять различные свойства, потому при их использовании необходимо знать, в какую фазу лунного цикла они были добыты»

- Кхм, - тихо покашливание над головой оторвало Сэм от работы.

Приподняв голову, девочка едва сдержала удивлённое выражение лица. Перед ней едва ли не в обнимку с внушительной стопкой учебников стояла Гермиона Грейнджер.

- Я присяду? – полувопросительно, полуутвердительно произнесла она, неловко переступив с ноги на ногу.

- Если тебя устроит общество подземельной змеюки, то прошу, - не удержалась от шпильки Саманта.

Гриффиндорка вспыхнула.

- Рон говорит всякую ерунду! – воскликнула она, заработав предупреждающе шипение со стороны библиотекаря. – Не стоит обращать внимание на него, - уже тише прибавила девочка, садясь рядом с Сэм и раскладывая книги.

- Не похоже, чтобы ты следовала собственному совету, - хмыкнула слизеринка, заметив покрасневшие от слёз глаза собеседницы.

Гермиона поджала губы.

- Я пытаюсь, но… - она зажмурилась. – Хотелось бы мне так же хорошо держать себя, как ты. Ты так спокойно тогда отреагировала на него и даже не испугалась, когда он тебя к стене прижал. У тебя потрясающее самообладание.

- А у тебя потрясающее терпение, раз ты до сих пор не ударила его какой-нибудь книгой по голове, - усмехнулась Саманта.

- Ты что, так нельзя! – шёпотом воскликнула гриффиндорка. – К тому же, не думаю, что там есть чему сотрясаться, - со смешком закончила она.

- Это точно. У него мозгов будет явно поменьше, чем у флоббер-червя, - насмешливо фыркнула слизеринка, откинувшись на спинку стула. – А вообще, почему ты подсела ко мне? Я не против твоей компании, но всё же это странно, особенно если учесть отношение к представителям моего факультета, - она выразительно посмотрела на ало-золотой галстук собеседницы.

- Я просто подумала… - Грейнджер отвела взгляд, заправив прядь волос за ухо. Через пару мгновений волосы вернулись к прежнему состоянию. – Ну, в общем, факультет не столь важен. Главное то, какой человек сам по себе. Да и ещё мы обе магглорождённые, может, нам стоит объединиться, - уже закончив фразу, она поняла, что последнее предложение было явно лишним, и помрачнела.

- Деловое сотрудничество? – хмыкнула Саманта, не дав ей сказать что-то ещё. – Какой-то не гриффиндорский подход, - прищурилась она, насмешничая.

Гермиона, фыркнув, гордо вздёрнула подбородок.

- Какой уж есть.

Сэм улыбнулась. Грейнджер ей немного импонировала, не в последнюю очередь благодаря тому, что они обе являлись своего рода изгнанницами факультетов. Она понимала, что этого слишком мало для того, чтобы начать дружить, но ничто не мешало им побыть приятельницами. Хотя бы до тех пор, пока соперничество между Гриффиндором и Слизерином не разведут их по разные стороны баррикад.

- Идёт. Тогда предлагаю приступить к выполнению домашнего задания.

- Поддерживаю. Кстати, ты разобралась в том, где используют корни белладонны, собранные во время новолуния?

- М-м, насколько я помню, это было где-то на этой странице…

***

Подошёл Хеллоуин, а Саманта неожиданно для себя осознала, что совершенно забыла о времени и, соответственно, не написала тётушке октябрьский отчёт. Торопливо составив не слишком складное письмо, в которое она постаралась уместить всё, в том числе и неожиданное обретение новой приятельницы с вражеского факультета, девочка едва ли не бегом отправилась в совятню для того, чтобы отправить послание. На торжественный ужин она явилась с небольшим опозданием, что не преминули отметить слизеринцы:

- Опаздываешь на важные мероприятия, Джексон? – язвительно ухмыльнулся Малфой, в присутствии старост поостерёгшийся выплюнуть привычно-презрительное «грязнокровка».

- Вижу, ты и сам не слишком торопился, - кивнула девочка на пустую тарелку, стоящую перед ним, и села на практически единственное свободное место.

- У меня были дела, - протянул мальчик, - в которые тебя посвящать никто не собирается.

- Больно надо, - фыркнула Сэм, изучая убранство стола.

Тыква, тыква, тыква… Понятно, что Хеллоуин, но, на взгляд Саманты, с этим овощем был явный перебор. Осторожно выловив пару тефтелей под иллюзией человеческих глаз и положив остатки картофельного пюре на тарелку, она приступила к трапезе.

- И твоей… магглорождённой, - Малфой искоса посмотрел на Джемму Фарли, которая внимательно прислушивалась к беседе первокурсников, - подружки тоже что-то не видать. Обсуждали маггловский заговор?

- А вот это уже дела, в которые тебя никто не собирается посвящать, - ровно ответила девочка, не спеша поворачиваться в сторону гриффиндорского стола.

Внутри заворочался червячок смутного беспокойства за приятельницу. Саманта вспомнила, что не видела Гермиону с самых Чар, на которых она вместе с Роном отрабатывала чары левитации. Не нужно было быть предсказателем для того, чтобы понять: Уизли в очередной раз чем-то обидел её, и сейчас девочка приходит в себя где-то в одиночестве.

- Слышала, как она ревёт в туалете на втором этаже, - усмехнулась Паркинсон, медленно цедя сок, замаскированный чарами под нечто среднее между кровью и чернилами. – У Плаксы Миртл появилась новая конкурентка, должно быть.

- То-то она выглядела такой счастливой, - поддакнула Буллстроуд. – Не только ей теперь заливать слезами пол.

- Вы сами не устаёте трепаться сутками напролёт? – вздохнула Саманта, откладывая столовые приборы в сторону и поднимаясь со скамейки. – Такое впечатление, что недостаток магической силы вы компенсируете болтовнёй. Не самая лучшая альтернатива, знаете ли.

И, не обращая внимания на вскинувшихся слизеринок, девочка направилась к выходу из Большого зала. Теперь, когда она знала, где находится Гермиона, она могла попытаться уговорить её хотя бы не давать сплетницам очередной повод для гадких слухов.

«А ещё пора бы научить Уизли обращаться с дамами», - хмыкнула Сэм, пытаясь вспомнить, какое из изученных дополнительно заклинаний-розыгрышей могло послужить ярким и достаточно болезненным уроком.

Из-за неплотно закрытой двери женского туалета и впрямь слышались судорожные всхлипы. Вздохнув, Саманта решительно зашла внутрь, осматриваясь. Закрытой оказалась только одна кабинка, из-под двери которой торчал край гермиониной сумки. Кашлянув, Сэм аккуратно постучала костяшками пальцев по запертой двери.

- Гермиона? Это Саманта. Хватит дуться на этого рыжего идиота, лучше подумай над тем, что лучше будет смотреться на его голове: оленьи рога или ослиные уши, - чуть громче нужного сказала девочка, отойдя на полшага в сторону.

Сквозь ещё не прекратившиеся всхлипы послышался сдавленный смешок.

- Можно попытаться наколдовать и то, и другое, чтобы чары было сложнее снять, - срывающимся голосом сказала гриффиндорка, открывая дверь, но не спеша выходить наружу.

Взглянув на заплаканное и слегка распухшее лицо приятельницы, Саманта вздохнула и подала ей свой платок. Благодарно кивнув, Грейнджер приняла его и стала приводить себя в порядок.

- Что ему не понравилось на этот раз? – сделав вид, что её очень заинтересовал ржавый рисунок на плитке, произнесла Сэм.

- Он… Он неправильно произносил заклинание, и я решила показать ему, как нужно, - на удивление ровно и практически спокойно ответила Гермиона, и только вновь подозрительно заблестевшие глаза указали на то, что она едва сдерживает эмоции. – После Чар он снова назвал меня занудой и заучкой, и… Не знаю, это показалось настолько обидным, ведь я старалась ему помочь, а он вот так, - плечи девочки вновь мелко затряслись.

В этой ситуации, наверное, стоило бы как-то успокаивающе сжать плечо или хотя бы прикоснуться к руке, но Саманта не могла заставить себя приблизиться к приятельнице ближе минимально комфортного для неё расстояния. Если кто другой вторгался в её личное пространство, то она могла терпеть это некоторое время, но чтобы самостоятельно попытаться совершить тактильный контакт – нет. Поэтому, увидев, что Гермиона вновь находится на грани истерики, она вздохнула и достала из кармана мантии палочку, принявшись перебирать в уме слабенькие иллюзии, которые ей хорошо удавались.

- Он не видит дальше своего носа и соображает хуже горного тролля, - хмыкнула Сэм, наколдовывая стайку золотых и изумрудных бабочек. Иллюзии окружили Грейнджер, и та, восхищённо замерев, отвлеклась от неприятных воспоминаний.

- Да уж, он на удивление твердолоб, - хихикнула гриффиндорка, окончательно успокаиваясь. Коснувшись пальцами одной из бабочек, она с улыбкой наблюдала за тем, как насекомое, затрепетав, медленно тает в воздухе, рассыпаясь яркими искорками.

Они просидели в полной тишине ещё пару минут: Саманта наколдовывала ещё бабочек по мере того, как Гермиона ловила их и заставляла истаивать.

«Хоть на что-то моих сил хватает», - улыбнулась слизеринка. Простенькие иллюзии и различные детские розыгрыши удавались ей на удивление легко, а вот с более сложными чарами приходилось довольно-таки трудно. Несмотря на то, что она быстро «срослась» со своей волшебной палочкой – яблоня, перо феникса, двенадцать и три четверти дюймов – и стала ощущать тепло всякий раз, как касалась её, артефакт казался ей несколько лишним. Ощущение было сродни тому, что появлялось у Саманты после того, как она только начала носить тонкие светлые перчатки, по примеру тётушки. Сейчас лишняя ткань на коже практически не ощущалась, чему помогали и специально наложенные профессором Флитвиком чары, но некая неправильность всё же присутствовала.

Вдруг в коридоре послышался оглушительный грохот. Вздрогнув, Сэм едва не выронила палочку, но быстро взяла себя в руки; бабочки с лёгким треском исчезли. Грохот раздался ещё раз.

- Это ещё что? – прошептала Гермиона, отряхивая мантию и тоже вытаскивая палочку из кармана.

- Понятия не имею, - сквозь зубы выдавила Саманта, когда грохот послышался в третий раз, уже гораздо ближе.

- Это шаги, - дрожащим голосом сказала гриффиндорка, разом побледнев.

Тут в помещение вплыл ужасный тошнотворный запах тухлых носков вперемешку с какой-то тухлой гадостью, и девочки, сдавленно вскрикнув, закрыли лицо рукавами мантий.

- Прячемся за раковинами. Скорее! – прошипела Сэм, стараясь дышать не слишком глубоко.

Гермиона, бросив на неё перепуганный взгляд, по которому стало понятно, что она уже поняла, кто громыхает своими шагами в коридоре, последовала её совету.

- Что ты там говорила о троллях? – выдохнула она на ухо Саманте, когда они спрятались в ненадёжном, но хоть каком-то укрытии.

Сэм чертыхнулась.

- Надо было сразу уходить отсюда, - досадливо цыкнула она, схватив палочку крепче.

Судя по звуку, тролль – а Саманта доверяла догадкам Гермионы – остановился у самых дверей и начал старательно принюхиваться.

- Он может нас учуять. У троллей очень чувствительное обоняние, - сдавленно пискнула Грейнджер, прислушиваясь к шуму.

Словно в ответ на её реплику, дверь в туалет резко открылась, и в помещение ввалилось что-то огромное.

«Тут бабочки не помогут», - с нарастающей паникой подумала Сэм, лихорадочно вспоминая хотя бы какое-нибудь полезное заклинание. Как назло, в голову лезла всякая чепуха вроде чар щекотки. Слизеринка зло стиснула зубы. – «Если выберусь отсюда живой, окопаюсь в библиотеке и найду что-нибудь действительно полезное!»

Судя по лицу Гермионы, её одолевали те же мысли.

Тролль же тем временем заворчал и вновь принюхался. Но не успели девочки задержать дыхание, как дверь в туалет с треском захлопнулась, и послышался звук запираемого замка.

«Нам конец», - обречённо застонала Саманта.

Монстр, поняв, что его заперли в ловушке, оглушительно заревел и начал крушить туалет. Укрытие сразу же превратилось в невероятно опасное место; до девочек долетели крупные щепки – единственное, что осталось от кабинок.

Оглушительно завизжав, они бросились в другой конец помещения, сопровождаемые протяжным рёвом тролля и грохотом и треском ломающейся сантехники. Спасаясь от огромной дубины тролля, которой тот одним взмахом мог расплющить их по стенам ровнёхоньким слоем, Сэм краем глаза заметила, как распахнулась дверь, и на пороге появились бледные до зелени Поттер и Уизли.

- На выход! Бежим! – крикнула Саманта, с трудом перекрывая раздающийся грохот, и тут же зашлась в кашле, вдохнув слишком много пыли.

Гермиона, не