С параметрами стратификационной оси дейктического контекста

Главная цель данного подраздела – показать, что идея о языке как о гомогенной системе является абстракцией. Данная идея, восходящая к соссюровскому langue, была доведена до полной идеализации Н. Хомским, который придерживается гипотезы врожденной языковой компетенции. Он, как известно, полагал, что лингвистическая теория должна иметь дело с концептом идеального говорящего-слушающего в абсолютно гомогенном языковом коллективе, при этом делалось предположение о том, что говорящий-слушающий в совершенстве владеет языком (Chomsky, 1965, 3).

В действительности же, как показывают исследования, выполненные в русле коммуникативно-прагматической парадигмы, реальный говорящий-слушающий испытывает влияние своего социума, этноса, пола и возраста, и эти параметры влияют на формирование его языковой способности и на речевое поведение (performance). Язык определенной группы говорящих часто определяется как диалект. Данный термин используется в широком смысле и применяется как для обозначения разновидности языка по региональному и географическому принципу, так и для обозначения языка отдельной социальной группы (ср.: Wächtler, 1977, 37–45; Strang, 1968, 19). Однако, как известно, с начала 1980-х годов для описания языка социальной группы широко употребляется термин «социолект» (ср.: Quirk, 1985, 16; Bolinger, 1975; Хомяков, 1988).

Помимо того, что говорящий пользуется языком группы, к которой он принадлежит, он имеет и свой личный язык, который определяется в лингвистике как идиолект. В то же время носитель определенной разновидности языка осуществляет постоянный выбор языковых средств в соответствии с параметрами ситуации общения (ситуационная линия). В соответствии с ситуацией общения говорящий выбирает определенный код (стиль). При этом говорящий/слушающий имеет в своем распоряжении несколько стилей (кодов) и в процессе общения в зависимости от ситуации переключает код.

В существующей классификации разновидностей английского языка, разработанной К. Кверком и С. Гринбаумом (Quirk, 1985, 1 и сл.) под влиянием Хэллидея, делается различие между параметрами пользователя языком (user) и использования языка (use)45. Первое понятие соотносится со стратификационной вариативностью, второе – с ситуационной в системе У. Лабова. Иногда, как отмечает Л. Липка (Lipka, 1990, 16), данное различие отождествляется с разделением на диалектные и диатипические разновидности. Диалектные46 разновидности могут быть далее подразделены на диахронные, диатопические и диастратические разновидности в соответствии с параметрами времени, места и социального класса. Диатипические разновидности часто сводятся к регистрам.

В упомянутой классификации разновидностей английского языка к параметрам пользователя, как известно, Р. Кверк относит:

1) региональный параметр (американский, британский, новозеландский и т. д. варианты);

2) социальный параметр (литературный язык vs сленг);

3) параметр сферы общения (медицина, юриспруденция и т. д.).

К параметрам использования, т. е. к ситуационным параметрам, британский лингвист относит лишь тональность ситуации (фамильярная, официальная и т. д.) и способ передачи информации (устный или письменный) (Quirk, 1985, 15 и сл.). Данная схема представляется нам несколько упрощенной, хотя вполне оправданной для целей анализа грамматики, что являлось основной целью Р. Кверка. На уровне же лексики действует более широкий спектр параметров.

Возможно, упрощение параметров дифференциации разновидности английского языка, к которому прибегает Р. Кверк, связано с тем, что он делает это по отношению к традиционным (каноническим) языковым формам. Изменения же, происходящие в картине мира последних десятилетий и зафиксированные на лексической карте, требуют учета более широкого спектра параметров дифференциации лексики. Иначе говоря, сам объект нашего исследования – новое слово – с необходимостью требует обращения к учету дополнительных параметров, которые не учитывались в традиционных дифференциациях лексики.

Мы предлагаем дифференцировать лексику в соответствии с параметрами дейктического контекста, описанными нами выше.

В предлагаемой нами прагматической дифференциации мы постараемся показать, какое новое содержание вкладывается в традиционные параметры лексической дифференциации; какие из известных параметров проявляют активность на современном этапе развития современного английского языка.

Как показывает наше исследование, изменениям и дополнениям подверглись преимущественно параметры стратификационной линии социальной вариативности языка. Что касается ситуативных параметров, то среди них особенно активизировался параметр тональности. Современное англо-американское общество характеризуется тенденцией к преобладанию неформальной тональности ситуаций общения, что связано с демократизацией современного западного общества и языка в целом. В связи с этим мы начинаем с анализа ограничений на употребление лексики по параметрам стратификационной линии.

Проведенное нами исследование позволяет сделать вывод о том, что все параметры, определяющие статус говорящего, образуют иерархию, на верхней ступени которой находятся классовая и слоевая принадлежности. Этот параметр пронизывает все остальные характеристики стратификационной линии.

Не случайно социолингвисты выделяют социорегиональные разновидности английского языка в Англии, которые отражают классовую принадлежность одновременно с региональной (Halliday, 1964, 18). В США социорегиональная вариативность менее ярко выражена, так как, по мнению Р. Смита и Д. Ланса (цит. по: Швейцер, 1990), нормы национального стандарта и нормы нескольких региональных стандартов редко находятся в конфликте друг с другом (хотя иногда это допускается). Однако на территории США сильна социоэтническая вариативность (Labov, 1972, 300), отражающая как классовую, так и этническую принадлежность. В отличие от Англии, где слово играет роль социального маркера человека, употребляющего его, в США социальная маркированность лексики менее выражена47.

В целом в современном англоязычном обществе усиливается тенденция к социальному расслоению и, соответственно, к языковой дифференциации. Прежде всего следует отметить появление большого количества новых терминов, номинирующих представителей различных страт общества. Так, в 80-х годах на Британских островах появился термин belonger – представитель большой социальной группы среднего класса, приверженец консервативных взглядов, заинтересованный в материальном комфорте и стабильности. Данная группа не может рассматриваться в одном ряду с yuppie (young urban professional people). Ср. появившееся чуть позже yumpie (young upwardly mobile professional people).

Обе единицы появились в начале 80-х годов для обозначения молодых преуспевающих амбициозных городских жителей, занятых в сферах рекламы и торговли. Ср.: A generation focused on carriers, condos and the latest cuisines. Yuppies are providing they can have it all; they've reclaimed the old neighborhoods, climbed the corporate ladders and built perfect bodies (Le May, 1985, 88).

По аналогии с yuppies в языке появились слова muppie (middleaged urban professional people); gruppie (grown-up urban professional people); ruppie (young urban Republican); guppie = green + yuppie (ecologically minded yuppie); rumpie (rural upwardly mobile people). В отдельных публикациях можно встретить новообразование bluppie (black urban professional people). Belonger в отличие от всех подобных новообразований, маркированных по социальному статусу и по возрасту, охватывает различные возрастные группы, и в отличие от yumpie представители данного социального слоя лишены авантюризма. Язык представителей этого слоя нарочито консервативен.

Помимо belonger, в британском обществе 80-х годов выделялись также survivors и sustainers, находящиеся на нижней ступени социальной лестницы. На верхней ступени находятся achievers, которые в своем движении наверх проходят стадию emulators (Longman Guardian New Words. 1986. 16).

Хотя словари не дают указаний на преимущественное употребление слов в различных социальных классах и группах, тесты с носителями языка доказывают наличие социальных ограничений на употребление новых слов в английском языке48.

Рамками среднего класса ограничено употребление новых единиц, начинающихся с буквосочетания Мс, вычлененного из McDonalds и несущего значение «недорогой, удобный, стандартизированный». Ср.: McNews, McCinema, McLife, McTelecast и т. д.

В Англии рамками рабочего класса ограничено употребление слов to bad mouth (to malign; slander), cheers (в значении thank you).

В последние годы чрезвычайно активным фактором, конституирующим прагматику слова, является профессиональный параметр. Возросшая профессиональная дифференциация языка отражается в появлении нового суффиксоидного элемента speak со значением «язык, характерный для определенной профессиональной группы», «жаргон» (ср. с уже известным lingo). Например: artspeak, government-speak, sportspeak, med-speak (medical jargon), educations-speak.

Как показал анализ, за последние десятилетия появились новые сферы, ограничивающие употребление лексики по профессиональному параметру. Это прежде всего компьютерная техника: dp-speak – жаргон пользователей компьютеры (ср.: machinespeak – компьютерный язык); видеотехника: video-speak – жаргон пользователей видеоаппаратуры; cable-speak – жаргон работников кабельного телевидения).

Рамками телевизионного жаргона ограничены слова docudramа50 – комбинация драмы с документальным фильмом; kid-vid – время для детских телепрограмм, prime-time – период пика телепрограмм с 7 до 11 вечера (самое дорогое время для реклам).

Одним из факторов, определяющих ограничения на употребление слова по линии стратификационной вариативности, является принадлежность к этническому социуму. В последние десятилетия роль этого фактора значительно повысилась, что связано скорее всего с возросшим этническим самосознанием личности и мультикультурализмом. Так, в языке последних десятилетий образовался целый синонимический ряд номинаций, называющих белого человека и ограниченных в употреблениями рамками афроамериканского населения: blue-eyed, whitie, paddy, Mr. Charley, honky. Как показал опрос информантов-афроамериканцев, перечисленные синонимы маркированы отрицательной оценкой.

Среди белого населения, в свою очередь, употребляются оскорбительные для темнокожего населения слова: houtie, Af, terr (derogatory terms for black Africans). Рамками афроамериканского населения ограничен также новый синонимический ряд: dozen, signifying, woofing (a contest of exchanging insults directed against relatives, particularly against the mothers). Как указывалось выше, обычно эти слова употребляются темнокожими подростками.

Рамками коренного населения Америки ограничено употребление слова apple (a derogatory name for an American Indian who is part of or cooperate with the white establishment).

Наше исследование наглядно доказало правильность постулата У. Лабова о преобладании в США социоэтнической вариативности в отличие от социо-региональной в Англии. Как правило, ограничения по этническому параметру сопровождаются социальными рестрикциями. Некоторые социолингвисты считают, что этнический параметр полностью растворяется в социальном. На этом основании делается вывод об исчезновении с лингвистической карты США афроамериканского варианта (Black English). Однако, как показали тесты с носителями афроамериканского варианта английского языка и с носителями доминирующей культуры, в их языковом сознании совершенно четко присутствует афроамериканский этнокультурный стереотип. Такие единицы, как bad (в значении good), однозначно ассоциируются с Black English. Таким образом, можно говорить о реальности функционирования этнического параметра как одного из факторов, конституирующих прагматику нового слова.

К числу специфических факторов, предписывающих ограничения в аспекте стратификационной вариативности, относятся возраст, пол, образование. По возрастному параметру традиционно выделяется язык молодежи, а именно студентов и школьников.

Вопросам языка молодежи посвящен целый ряд исследований, наиболее значительными среди них представляется работа К. Хадсона (Hudson, 1983), в которой отмечается главная черта молодежного жаргона – постоянное обновление лексических средств, быстрая их сменяемость (ср. мнение Л.П. Крысина по вопросу о русском современном молодежном жаргоне (Крысин, 1989, 76–79)).

Из всех современных социально-групповых разновидностей языка молодежный жаргон наиболее значим социально: им пользуются достаточно многочисленные группы носителей языка, его элементы во множестве проникают в литературную речь (Крысин, 1989, 76).

В последнее время в англо-американском обществе произошло резкое разграничение языка молодежи и языка людей среднего и пожилого возраста, что естественно связано с изменениями в картине мира, ориентацией современного англо-американского общества на молодые умы, это, в свою очередь, породило тенденцию дискриминации людей старшего поколения. Не случайно появились в английском языке такие термины, как ageism (дискриминация пожилых людей), ageist (дискриминирующий людей пожилого возраста). В американском лингвистическом журнале Maledicta помещаются списки слов, относящихся к лексикону, дискриминирующему людей по параметру возраста (ageist lexicon) (Maledicta, 1986, 87, 23). Например, fogy – a person of old-fashioned habits and outmoded attitudes; fuddy-duddy – one who is old-fashioned and fussy; geriatric generation – elders as a group; golden age – euphemism for old age; grouch – a habitually complaining or irritable person (cf. – grumpy old man (BE)).

Все упомянутые выше слова употребляются представителями молодого поколения по отношению к людям пожилого возраста. Некоторые из них типа bag (an unattractive old woman), codger (an old man), cranky (ill-tempered, odd, eccentic) несут отрицательную эмоциональную оценку.

Рамками подросткового возраста ограничено употребление таких слов, как awsome (smth. extremely nice or beautiful), funky (modern and stylish in an unconventional or striking way), to bliss-out (to experience intense bliss), to horse around (to breakout laughing). Рамками группы людей среднего возраста ограничено употребление слова teeny-bopper (a young person in his pre-teens). Обычно это слово произносится с иронией и пренебрежением.

Как правило, на градацию по возрастному параметру влияет также социальный фактор. Так, выражение Вее-Вор generation употребляется представителями старшего поколения с иронией по отношению к более молодым людям, родившимся после войны, которые имели более легкую жизнь.

Зачастую несколько параметров, ограничивающих употребление слова по стратификационной линии, действуют одновременно, например: sweat – a long run; task – an essay to write (Winchester college slang). В этих примерах, относящихся к лексикону частных привилегированных школ для мальчиков, закодированы такие параметры стратификационной вариативности, как социальный, территориальный, возрастной и гендерный.

Известно, что дифференциация по гендеру присуща лексике любого языка. Однако в последние десятилетия в связи с феминистским движением в английском языке появились прагматически маркированные термины, ограниченные в употреблении кругами радикалов-феминисток, с совершенно определенной прагматической направленностью. Так, слова sexism, sexist, male chauvinist в уcтax женщины звучат оскорбительно по отношению к мужчинам. Слова Lib, Libber в устах женщины звучат с гордостью. Эти же слова, произносимые мужчинами, имеют противоположное оценочное значение. В языке появилось специальное словосочетание gender gap, отражающее различия в восприятии мира мужчинами и женщинами. Видимо, можно говорить о дивергенции словесных знаков, вызываемой параметром пола. Так, например, новое значение слова fox (an attractive girl or woman), по результатам опроса информантов-женщин (во всех возрастных группах, т. е. от 17 до 70), несет отрицательные коннотации, по данным опроса информантов-мужчин – слово маркировано положительно.

Проблема дифференциации языка по параметру пола, впервые поставленная Есперсеном (Jespersen, 1928), затрагивалась лингвистами лишь попутно, и в основном акцентировались ее периферийные аспекты (см., например: Sapir, 1949а; Haas, 1944; Hertzler, 1965; Fisher, 1958).

В последние десятилетия данная проблема вновь привлекла внимание социолингвистов. На сей раз это были всесторонние исследования, содержащие строгие данные, иллюстрирующие те формы, в которых выражается дифференциация языка по гендеру. Первые работы этого типа основывались на социолингвистических исследованиях разновидностей городского американского английского (Labov, 1966; Levine, 1966; Shuy, 1967; Wolfram, 1969).

Среди более поздних исследований можно упомянуть работы Традгила (Trudgill, 1974a, 1974b, 1974c, 1986), Милроя (Milroy, 1980), Чешир (Cheshire, 1982), Робин Лакофф (Lakoff, 1973a, 1979, 1986), Д. Тэннэн (Tannen, 1986, 1990). Особого внимания заслуживают вышедшая в 1990 г. книга лингвиста Джорджтаунского университета Деборы Тэннэн, посвященная проблемам мужского и женского общения и ставшая в США бестселлером, а также работы Д. Камерон.

Результаты всех проведенных социолингвистических исследований показали, что в среднем женский язык ближе к литературному стандарту и более престижен, чем мужской. При этом, однако, как отмечает Р. Традгил, нельзя говорить о существовании мужского и женского вариантов английского языка. Можно лишь утверждать, что существуют определенные различия между языком мужчин и женщин, и это подтверждается результатами полевых исследований. Р. Традгил пытается объяснить существующие различия несходными реакциями мужчин и женщин на нормы авторитета и амбиции. Женщины быстрее, чем мужчины, реагируют на нормы авторитета, т. е. они более восприимчивы к лингвистическому влиянию тех членов общества, которые находятся у власти. Поэтому они быстрее, чем мужчины, приобретают более престижное произношение. Мужчины же больше приближены к нормам амбиции и поэтому используют в разговоре более наступательные стратегии. Кроме того, женщины больше вовлечены в воспитание детей и в процесс передачи культуры и потому больше, чем мужчины, осознают необходимость приобретения их детьми престижных языковых форм. Наконец, как отмечает Традгил, речь представителей рабочего класса в американском обществе имеет коннотации мужественности (Trudgill, 1986, 399).

В подтверждение высказанному нами выше постулату о том, что на верхней ступени иерархии стратификационных параметров стоит социальный статус, отметим, что престижные лингвистические формы, употребляемые женщинами, объясняются социальным положением женщины в англо-американском обществе, которое, как известно, менее стабильно, чем социальное положение мужчины. Возможно, именно поэтому женщина пытается «сигнализировать» свой социальный статус лингвистически и именно поэтому женщины в большей степени, чем мужчины, осознают важность сигналов данного типа (Ibid. P. 393).

При всем интересе лингвистов к данной проблеме следует отметить, что в упомянутых работах разница по параметру гендера в основном отмечается на уровне фонетики и грамматики, что лежит в русле исследований У. Лабова (Labov, 1966). Вопросам же различий в лексиконе уделяется недостаточное внимание. Между тем о существовании различий в лексиконе мужчин и женщин свидетельствует выход в свет женского словаря-тезауруса (Сapek, 1987), на 500 страницах которого зарегистрированы слова, употребляемые женщинами и в разговоре о женщинах, а также слова, описывающие различные виды деятельности, в которых заняты женщины. Например, словосочетание fifth world в значении «women as half of the population worldwide» употребляется мужчинами с иронией по отношению к женской половине человечества как дешевой рабочей силе. Ср.: pink-collar (a worker woman in women intensive support occupation); cultural feminism (emphasizing strong alternative women's culture, often outspoken against autherity and leadership); facism (excessive emphasis on traditionally defined beauty esp. facial features).

В последнее время получил распространение термин momism – idealising mother's role, defining her, as a center of the family, although often without according her social or financial recognition in the outside world.

Небезынтересно заметить, что, по мнению многих англистов, слова, дискриминирующие людей по параметру этнической принадлежности и по параметру принадлежности к женскому полу, являются в настоящий момент более оскорбительными, чем обсценная лексика. Так, по данным Г. Паскоу, предложившего новую таксономию слов-табу, слова, относящиеся к классу ругательств и неприличных слов, теряют свой отрицательный, прагматический эффект, вместе с тем второй класс слов-табу, а именно класс сексистских слов типа man в значении species, broad в значении girl постепенно усиливает свой отрицательный перлокутивный эффект.

Наконец, слова, относящиеся к классу отрицательных характеристик человека (типа традиционных mongol, cretin, lunatic), и расистские слова (nigger, jewess, yid) в последнее время стремительно усиливали резко отрицательный прагматический эффект.

Особый интерес с точки зрения взаимодействия различных параметров стратификационной вариативности языка представляют формы обращения. Их адекватное употребление требует знаний прагматического спектра слов.

Так, например, в результате анализа данных анкетирования информантов, проведенного Я. Силисом в Великобритании (Силис, 1985), выяснилось, что обращение nurse в современной языковой ситуации употребляется по отношению к представителям обоих полов, выполняющих обязанности младшего медицинского персонала. Однако к медсестре женского пола, занимающей более высокое служебное положение (обычно в больнице), уместно обращаться: Sister (ср.: sister – сестра, sister – участница движения за свои права в США, sister + last name – монахиня). Обращение Matron означает, что подразумевается либо старшая сестра больницы, либо завхоз школы (ср.: matron – замужняя женщина средних лет).

Члены одного и того же профсоюза обращаются друг к другу: Brother + last name (ср.: brother – брат, brother + last name – монах). Подобная форма употребляется в официальной речевой ситуации: Brothers, I'd like to congratulate you... (обращение к членам профсоюза). Эта же форма употребляется представителями мужского и женского пола среди афроамериканского населения в качестве обращения к мужчине.

Интересно также отметить расширение прагматики таких форм обращения, как love, (my) dear, darling, которые вполне нейтральны и типичны даже по отношению к незнакомому человеку. Однако эти формы обращения ограничены по социальному параметру рамками малообразованных слоев общества. Одним из типичных примеров их употребления является разговор покупателя с продавцом в уличных торговых рядах в Британии. На вопрос покупателя продавец, как правило цветной, отвечает: “Yes, love”/“No, love”.

Таким образом, личность сосредоточивает в себе воздействие своего этноса, своего социума, пола и возраста, системы образования. И все это творит дискурс, совершает коммуникативные ходы различной целенаправленности. И эти параметры должны учитываться при построении этноспецифически ориентированной прагматики.

Исходя из вышеизложенной дифференциации новой английской лексики, можно сделать вывод об иерархии статусных характеристик личности и об их сложности и взаимозависимости.