Главная Случайная страница


Категории:

ДомЗдоровьеЗоологияИнформатикаИскусствоИскусствоКомпьютерыКулинарияМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОбразованиеПедагогикаПитомцыПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРазноеРелигияСоциологияСпортСтатистикаТранспортФизикаФилософияФинансыХимияХоббиЭкологияЭкономикаЭлектроника






Национальная идентичность белорусского народа

Национальная идентичность белорусского народа

(П.С. Петровский)

 

Национальная идентичность является стержневым фактором формирования для любого народа. В ней сформулированы основные идейные, ценностные и ментальные маркеры, на основании которых представитель того либо иного народа отличает себя от других. Исторический путь формирования национальной идентичности является одним из определяющих факторов, влияющих на ее содержание.

 

Основные понятия.

Национальная идентичность согласно белорусскому историку Игорю Марзалюку формируется вокруг ответов на три фундаментальные вопроса – откуда мы? – кто мы? – куда мы идем?[1] Чтобы дать на них ответ вначале следует разобраться с основными принципами формирования национальной идентичности.

Основными социальными явлениями, которые формируют национальную идентичность, в современных социогуманитарных науках выступают:

· этнос,

· народ,

· нация.

К сожалению не каждый может различить эти социальные явления, которые имеют фундаментальные структурные особенности. Поэтому остановимся на них подробнее.

Каждое названное социальное явление формируется и существует в различных социальных, исторических и хозяйственных условиях.

Этнос как социальное явление появляется в истории человечества с первыми признаками культуры: языком, бытом, хозяйственным укладом. Классическое определение этноса дал классик мировой этнологии Сергей Широкогоров. Согласно автору под этносом понимается «группа людей, говорящих на одном языке, признающих свое единое происхождение, обладающих комплексом обычаев, укладов жизни, хранимых и освященных традицией, отличаемых от других групп»[2]. Таким образом, современной наукой признается, что этнос как явление имеет доиндустриальную и догосударственную основу, восходящую своими корнями еще в первобытнообщинную эпоху. Главным институтом, формирующим этническую идентичность, выступает род, семья.

С появлением первых государств, формированием власти, бюрократии, политических, экономических и интеллектуальных элит, в государственных образованиях формируется народ. В отличие от этноса факторы государственного института, появления письменности как новой формы фиксации общего происхождения, формирования денежной системы, а значит более глубокой интеграции сообщества, создают иные социальные условия для идентичности. Народ формируется и существует вокруг института власти и производных от нее религии, культуры, хозяйства. Этнос как социальная единица содержится в понятии народ. Однако народ как явление включает в себя более чем один этнос. Таким образом, народ – это сообщество, состоящее из двух и более этносов, имеющее общую систему власти, социально-политическую традицию, хозяйственную организацию[3].

Следует отметить, что идентичность народа формируется в определенных исторических условиях и технологических возможностях. В древних и феодальных обществах из-за низкого уровня коммуникации и слабых путей сообщения идентичность народа часто существовала параллельно этнической региональной идентичности. Представителями одного народа становились выходцы из разных этнических сообществ, объединенные привилегированным статусом в обществе. Многие исследователи в связи с этим говорят, что идентичность народа распространялась только на политический класс, привилегированные слои общества. Поэтому для большей точности ими вводится уточняющее словосочетание политического народа, которое подчеркивает распространение подобного вида идентичности только на правящий класс древних и средневековых государств[4].

Совершенно в других исторических, технологических и социальных условиях формируется явление модерной (современной) индустриальной нации. Появление наций связано с технологической и социальной революцией XVIII века. Переход от феодальных отношений к капиталистическим, становление новых элит, отделение церкви от государства, появление паровых двигателей, телеграфа, сформировали совершенно новые, неизвестные доселе условия жизни, в которых домодерная идентичность (этнос, народ) уже не соответствовала. Общество становится более интегрированным и взаимозависимым. В этих условиях начинают формироваться именно в конце XVIII века, с момента Французской буржуазной революции 1789 года, новые социальные сообщества – нации. Под нацией понимается исторически и культурно сложившееся сообщество индустриального типа, глубоко интегрированное на основе общих институтов государства, хозяйства, образования, искусства, культуры, общего информационного пространства и гражданства.

На сегодняшний день исследователями выделяется три пути формирования индустриальных наций:

· буржуазная нация,

· фашистская нация,

· социалистическая нация[5].

Каждый из этих типов формировался параллельно и имел свои особенности. В частности буржуазные нации формировались на основании колониальной капиталистической системы. В государствах буржуазных наций культура политической власти формируется на основании либеральной демократии, широкой роли финансово-промышленных групп в управлении государством, господством частной собственности на средства производства, а также ценностей индивидуализма и отказа от коллективных, социальных идей.

Фашистский проект нации строится на расовом и национальном неравенстве, господстве идеи превосходства одной нации или расы над другой. Из этой идеи выходит основной для фашистской нации принцип культа насилия над другими, эксплуатации или, в крайнем случае, геноцида представителей других наций.

Проект социалистической нации является органическим продолжением социалистической идеи равенства. Борьба против колониальной системы и за право каждой нации на самоопределение являлась в концепции социалистической нации центральной. Сама же модель социалистической нации характеризовалась отсутствием частной собственности, ведущей ролью рабочего класса, идеей прогресса. Концепция социалистической нации была стержневой в антиколониальных и антиимпериалистических национально-освободительных движениях Вьетнама, Кубы, Китая, Алжира и многих других государств и народов.

 

Белорусский αρχή – этноментальные основы белорусской идентичности.

Базовые психологические и ментальные основы белорусской идентичности начали формироваться еще в догосударственный период заселения территории Беларуси в III тысячелетии до нашей эры племенами индоевропейцев. К I тысячелетию до н.э. индоевропейцы на территории Беларуси сформировали балто-славянскую общность[6]. Балтские и славянские племена заложили основу автохтонного населения современной Беларуси. Именно на нашей территории эти две языковые группы имели глубокое взаимопроникновение. К началу образования первых государств на территории Беларуси исследователями выделяются следующие этнические и племенные группы: славянские – кривичи, дреговичи, радимичи; балтские – ятвяги, литва, дайнова.

Несмотря на языковые различия этнических групп общие ландшафт, климатические и хозяйственные условия формируют и закладывают базовые этноментальные установки, которые фиксируются в фольклоре и обычном праве. Белорусский этнокультуролог Сергей Санько замечает, что ландшафт леса как более сложный отразился на понимании предками белорусов власти, дисциплины и организации общества. Предки белорусов противопоставляют лес, с его иерархией, степи. Лес символизирует порядок, организацию, космос. Степь же, где нет четкого отделения неба от земли, характеризуется в белорусском фольклоре анархическим, беспорядочным характером, отсутствием четкой организации и иерархии[7].

Идея порядка фиксируется и в обычном праве – системе неписанных правил поведения людей. Порядок выступает базовой правовой категорией еще в период индоевропейской общности, благодаря которому формируется нравственный, религиозный правовой закон организации общества. Согласно белорусскому философу Алексею Дзерманту, в «наиболее древнем белорусском традиционном праве также существовала архаичная неразделенность понятий права, справедливости и закона»[8].

В этот же период формируется и основной этноментальный положительный образ героя в самосознании предков белорусов – «гаспадар» (хозяин). Гаспадар выступает как гарант самосохранения, порядка, стабильности и развития. Он становится центральной фигурой, воспеваемой в белорусском фольклоре.

 

Киевская Русь и ВКЛ – феодальные государственные образования предков белорусов.

В Х веке на территории Беларуси оформляются первые государственные образования – Полоцкое, Туровское, частично Смоленское княжество. Все они в той или иной мере входят в состав Киевской Руси – общего государства для предков современных белорусов, украинцев и русских. Следует отметить, что Киевская Русь формировалась на полиэтничной основе. Кроме собственно славян в ее состав входили также балтские, фино-угорские и некоторые другие этносы. Повесть временных лет так описывает этнический состав Киевской Руси:

«…стал род их держать княжение у полян, а у древлян было свое княжение, а у дреговичей свое, а у славян в Новгороде свое, а другое на реке Полоте, где полочане. От этих последних произошли кривичи, сидящие в верховьях Волги, и в верховьях Двины, и в верховьях Днепра, их же город – Смоленск; именно там сидят кривичи. От них же происходят и северяне. А на Белоозере сидит весь, а на Ростовском озере меря, а на Клещине озере также меря. А по реке Оке – там, где она впадает в Волгу, – мурома, говорящая на своем языке, и черемисы, говорящие на своем языке, и мордва, говорящая на своем языке. Вот только кто говорит по-славянски на Руси: поляне, древляне, новгородцы, полочане, дреговичи, северяне, бужане, прозванные так потому, что сидели по Бугу, а затем ставшие называться волынянами. А вот другие народы, дающие дань Руси: чудь, меря, весь, мурома, черемисы, мордва, пермь, печера, ямь, литва, зимигола, корсь, нарова, ливы, – эти говорят на своих языках, они – от колена Иафета и живут в северных странах»[9].

В период Киевской Руси, благодаря формированию органов государственной власти, структура идентичности предков белорусов переходит на качественно новый уровень. Принятие же христианства по восточному образцу от Константинополя в 988 году и основание первой в Полоцке православной епархии в 992 году привносит на белорусские земли письменность, приобщает с одной стороны к ромейской (византийской) культуре, а с другой стороны к общеславянской письменной традиции Кирилла и Мефодия.

Выбор восточного православного христианства во многом предопределил дальнейшее развитие этноментальных и институциональных особенностей национальной идентичности предков белорусов. От Ромейской империи (Византии) приходит в земли Беларуси три фундаментальные европейские ценности: античное философское наследие, римское право в его византийском наполнении, христианская нравственность. Белорусские земли, как и вся Киевская Русь, попадают в ромейский мир – православную часть европейской цивилизации. Подобный выбор заложил фундаментальные отличия в идентичность предков белорусов.

Восточнохристианская традиция была толерантна к национальным языкам и давала возможность использования в церкви славянского языка, что стало разительным толчком в развитии местной культуры. Подобный подход заложил основу национального и культурного многообразия, а также идеи права на самостоятельность молодых народов, противостоящей западноевропейскому универсализму.

Эту особенность выделил киевский митрополит Иларион в своем «Слове о законе и благодати». Академик Дмитрий Лихачев, анализируя древнее произведение ХI века отмечает: «Тема «Слова» — тема равноправности народов, резко противостоящая средневековым теориям богоизбранничества лишь одного народа, теориям вселенской империи или вселенской церкви. Иларион указывает, что Евангелием и крещением Бог «все народы спас», прославляет русский народ среди народов всего мира и резко полемизирует с учением об исключительном праве на «богоизбранничество» только одного народа»[10].

Отличием православной церковной организации от западной стало и то, что в православной традиции институт церкви охватывает всех верующих, в то время как в католической в церковную организацию входит лишь духовенство. Равенство духовных и светских в церкви содействовало формированию чувства сопричастности, солидарности, общинности, а также стремлению к социальной справедливости. В народной форме идея общинной солидарности в будущем оформилась в явление толоки.

Отношение между церковной и светской властями в восточнохристианской традиции предполагало идею симфонии – мирного взаимодополнения друг друга. Все это снимало проблему борьбы духовной и светской власти, имевшую место в западноевропейской традиции[11].

Принятие христианства произвело совершенный переворот во всех сферах правовой жизни. Обычное право во многом прямо противоречило учению христианской морали и церковного права. С христианством явилась церковь как учреждение внешнее, имевшее свои канонические законы, во многом несогласные с обычаями населения Киевской Руси. С церковью также явилось множество лиц из Византии (духовных и светских), привыкших к своему праву и не желавших подчиняться ни лично, ни по имуществу праву русскому. Такой всеобъемлющий переворот мог бы повести к полной замене местного права чужим. Благодаря устойчивости обычного права, он привёл только к необходимому усвоению церковного права и к свободной рецепции некоторых кодексов византийского светского права.

Под влиянием института государства и церкви уже к ХII веку отмирает племенная этническая самоидентификация и окончательно оформляется политический народ Киевской Руси[12]. Это способствует формированию общерусских элит на основе династии Рюриковичей, культуры, литературного языка и самосознания. На белорусских землях окончательно закрепляется этнокультуроним – Русь.

Однако рыхлость раннефеодального древнерусского государства, его неспособность обеспечить территориальную целостность и противостоять внешним агрессорам, приводит к раздробленности, а с ней и ликвидации Киевской Руси как государственного образования. Белорусские земли оказываются один на один с экспансией западноевропейских тевтонских рыцарей и попытками проникновения монголо-татар. В этой ситуации местными элитами принимается историческое решение об объединении бояр древнерусской, христианской культуры с местными балтскими языческими элитами. Центром нового образования становится территория вокруг Налибокской пущи, на пограничье современной Литвы и Беларуси, между Новогрудком, Вильно, Троками и Лидой. Так в середине ХIII века появляется Великое княжество Литовское и Русское. В результате его образования языческое, балтское население углубляет свои культурные, хозяйственные и политические связи с населением русинской культуры. Происходит процесс рутенизации балтовинтеграции языческого балтского населения ВКЛ в русинское культурное поле[13]. В многочисленных хрониках и документах ВКЛ подчеркивается преемственность Вильно к Киеву. Эта преемственность воплощается и в титуле великого князя, который является не только литовским, но и русским. Великий князь Гедимин (1316-1341) объявляет принципом государственной власти «старины не рушить, новины не вводить». Этот принцип гарантирует сохранение традиций всем этническим и культурным группам.

Многоконфессиональный, надэтнический характер нового государственного образования обусловил некоторую корректировку содержания идентичности политического народа ВКЛ. Христианский фактор уступает пальму первенства идее сильного государства с мощным лидером. Из европейского наследия элиты ВКЛ черпают те базовые основы, которые бы аргументировали их интеграцию вокруг института государства. В ВКЛ проникает идея империи. Уже в XIV веке из Византии распространяется имперская концепция, которая характеризуется наднациональным формированием государственности, мощной централизованной властью, огромной территорией, особыми отношениями между центром (метрополией) и регионами (периферией). По мнению современных исследователей, все эти качества у ВКЛ были если не de juro, то de facto[14]. Уже великий князь Альгерд (1345-1377) в переписке с константинопольскими патриархами именует себя «василевсом» (император в Византии). Альгердом провозглашается и государственная миссия ВКЛ: «Omnis Russia ad Letvines deberet simplicitler pertinere» («Вся Русь должна принадлежать Литве»). Тем самым элиты ВКЛ объявляли себя наследниками Киевской Руси и претендовали на «собирание земель русских»[15].

В период княжения Витовта(1392-1430), в противовес польской гегемонии и с целью освобождения от ее «опеки», элиты ВКЛ иллюстрируют прямое желание усиления образа великого князя. На князя накладывается сакральный образ «гаспадара». В «Похвале князю Витовту», литовский «гаспадар» ставится в один ряд с другими императорами[16].

В народном фольклоре князь Витовт стал легендарным героем, несущим порядок, мир, стабильность. Образ руководителя «Витовта» в мифологическом сознании белорусов проявляется, с одной стороны, через выполнение сразу исполнительной, законодательной и судебной функций власти, воплощенных в интенсивных хозяйственных трансформациях, изменяющих и расширяющих культурную ойкумену, а с другой стороны, руководитель является выходцем из простого народа, т.е. подчеркивается эгалитаристский характер власти[17].

Среди элит ВКЛ, магнатерии, параллельно распространилась римская легенда происхождения государственной власти в ВКЛ, которая возвеличивала роль института государства и подчеркивала от «старины» более высокий статус литовских монархов и нобилей в сравнении с польской аристократией[18].

Таким образом, конфессиональные и этнические различия в ВКЛ компенсировались усилением культа государственного руководителя, власти в целом. Это стало одним из фундаментальных факторов, повлиявших на этноментальную структуру идентичности предков белорусов.

 

Нация суверенной Беларуси.

После принятия декларации о суверенитете и ликвидации СССР в 1991 году молодая Беларусь становится перед выбором: демонтировать предшествующую традицию белорусской государственности и пойти путем импортирования иностранных моделей общественного развития, либо произвести попытку модернизации существующей модели и приспособить ее к изменившимся условиям. В ходе президентских выборов 1994 года белорусским народом был сделан выбор в пользу преемственности и сохранения традиции белорусской национальной государственности. Можно усмотреть в президентских выборах 1994 года характер электоральной революции[36]. Очевидно, что она носила в большинстве своем консервативный характер. Однако сохранение государственной традиции накладывалось и на модернизацию, восстановление производств, их приспособление к постсоветскому миру. Решениями референдумов 1995, 1996 и 2004 годов в Беларуси оформилась суверенная харизматичная демократия, сочетающая институт сильной президентской власти с практиками всенародных плебисцитов, обсуждений и всебелорусских собраний.

Таким образом, в Беларуси сформировалась уникальная, специфическая модель, основанная на централизации власти, ее персонификации. Система управления в государстве построена таким образом, чтобы мобильно реагировать на всевозможные вызовы и риски, что является проявлением чрезвычайного геополитического положения между Западом и Востоком, в котором находится Беларусь. Основная роль обеспечения суверенитета отводится Главе государства, гаранту конституции, олицетворяющему единство народа; авторитету, обеспечивающему взаимодействие органов государственной власти, на основе делегирования полномочий через электоральную процедуру.

Суверенную харизматическую демократию можно охарактеризовать как демократию, построенную на персональном факторе авторитета-лидера, являющегося органичным, а не искусственно и политтехнологически созданным, и выступающего внутренним проявлением традиции власти и легитимации ее народным признанием.

Современная белорусская идентичность включает в себя как национальное ядро, состоящее из живой традиции белорусской государственности, так и стремление к интеграции. Референдум 1995 года очертил выбор в пользу интеграции на евразийском пространстве. Направленность белорусской идентичности рядом современных исследователей (И. Антонович, В. Сутырин) именуется как «белорусский мир»[37], исторически сложившаяся способность белорусов реализовывать собственную идентичность в соприкосновении и в кооперации с другими народами. Это связывается с тем, что национальная идентичность белорусов базируется не только на узко лингвистических принципах языка, исторической памяти или этничности, а также на идее государственности и механизмах неконфликтной интеграции различных социальных (этнических, политических, культурных) групп.

На этой основе сформулирована президентом Беларуси А.Г. Лукашенко идея интеграции интеграций, преодоления противоречий между западом и востоком, которая хоть и имеет сложности в реализации, однако является ценностным и смысловым ориентиром во избежание противоречий и конфликтов. Именно идея интеграции интеграций позволила Беларуси стать донором стабильности и мира в регионе

Таким образом, белорусская национальная идентичность, в связи со своей мобильной и эластичной структурой, а также ядром, опирающимся на институт суверенного государства, в ХХI веке может стать устойчивым механизмом социальных трансформаций, основанных на технологическом совершенствовании организации труда и взаимодействии в глобальном мире.


[1] Марзалюк И.А. Беларусь – от этнографической общности к нации. Истоки и генезис белорусской национальной идентичности // Государственность – национальная идея Беларуси – М.: Книжный мир, 2016; С. 44

[2] Дугин А.Г. Этносоциология / Александр Гельевич Дугин. – М.: Академический проект; Фонд «Мир», 2011; С. 8.

[3] Там же – С. 32 – 34.

[4] Белы А. Эвалюцыя палітычнага народу ВКЛ у Сярэднявеччы і ў Новы час // ARCHE: пачатак, 2008 №7-8, С.117-119.

[5] Сміт Э. Нацыяналізм у дваццатым стагоддзі / Энтані Сміт, пер. з англ. С. Нагорнага, пад рэдакцыяй І. Бабкова, У. Рагойшы – Мн.: Беларускі фонд Сораса, 1995, С. 17-23; Карнейчык Я.І. Беларуская нацыя / Я.І. Карнейчык – Мн.: Навука і тэхніка, 1969.

[6] Марзалюк И.А. Беларусь – от этнографической общности к нации. Истоки и генезис белорусской национальной идентичности // Государственность – национальная идея Беларуси – М.: Книжный мир, 2016; С. 18

[7] Санько С. І. Штудыі з кагнітыўнай і кантрастыўнай культуралогіі / Сяргей Іванавіч Санько – Мн.: БГАКЦ, 1998, С. 106-107.

[8] Дзермант А. Традыцыйнае права як светапоглядная парадыгма // Спадчына, 2006 №2, С. 5.

[9] Повесть временных лет - http://www.abc-people.com/typework/literature/rus/povest-txt.htm - код доступа 22.05.2016.

[10] Лихачев Д. «Слово о законе и благодати» митрополита Илариона - http://azbyka.ru/slovo-o-zakone-i-blagodati-mitropolita-ilariona#lihachev – код доступа 22.05.2016

[11] Дзярнович О., Бырлэдяну В., Тимошенко Л., Сны о Византии? Место цивилизационного и культурного наследия Византии в регионе Пограничья Центрально-Восточной Европы / Олег Дзярнович, Виржилиу Бырлэдяну, Леонид Тимошенко – Вильнюс.: ЕГУ, 2014, С. 198 – 199.

[12] Марзалюк И.А. Беларусь – от этнографической общности к нации. Истоки и генезис белорусской национальной идентичности // Государственность – национальная идея Беларуси – М.: Книжный мир, 2016; С. 23 – 24.

 

[13] Ліцкевіч А. Да пытання пра рутэнізацыю балтаў ВКЛ у XIV – пачатку XV стагоддзя // ARCHE: пачатак, 2009, №11-12, С.23-80.

[14] Гісторыя філасофскай і грамадска-палітычнай думкі Беларусі. У 6 т. Т. 2. Протарэнесанс і Адраджэнне / С.І. Санько і інш – Мн.: Беларуская навука, 2010, С. 523-524.

[15] Там сама – С. 524.

[16] Пахвала Вялікаму князю Вітаўту // Старажытная беларуская літаратура (XIІ – XVІІ стст.) – Мн.: Кнігазбор, 2007, С. 107.

[17] Скварчэўскі З. Вобраз князя Вітаўта ў міфалагічнай свядомасці беларусаў // Druvis, 2011, №3, С. 103-111.

[18] Марзалюк І.А. Наша “кіеўская” і “літоўская спадчына // Спадчына, 2002, №5-6, С. 6.

[19] Славянамоўная паэзія Вялікага Княства Літоўскага XVI-XVIII стст. / НАН Беларусі, Ін-т мовы і літаратуры імя Я. Коласа і Я. Купалы. – Мн.: Беларуская навука, 2011, С. 74.

[20] Гісторыя філасофскай і грамадска-палітычнай думкі Беларусі. У 6 т. Т. 3. Рэфармацыя. Контррэфармацыя. Барока. / В.Б. Евароўскі і інш – Мн.: Беларуская навука, 2013, С. 241-242.

[21] Славянамоўная паэзія Вялікага Княства Літоўскага XVI-XVIII стст. / НАН Беларусі, Ін-т мовы і літаратуры імя Я. Коласа і Я. Купалы. – Мн.: Беларуская навука, 2011, С. 43.

[22] Доўнар Т.І. Гісторыя дзяржавы і права Беларусі / Т.І. Доўнар – Мн.: Адукацыя і выхаванне, 2014, С. 178.

[23] Лушчыцкі І.Н. Нарысы па гісторыі грамадска-палітычнай і філасофскай думкі Беларусі ў другой палавіне ХІХ веку / Іван Мікалаевіч Лушчыцкі – Мн.: Выдавецтва БДУ, 1958, С. 185.

[24] Штакельберг Ю.И. Архив «Русской старины» // К столетию героической борьбы «за нашу и вашу свободу». М., 1964. С. 333.

[25] Булгакаў В. Гісторыя беларускага нацыяналізму / Валер Булгакаў – Вільня: Інстытут беларусістыкі, 2006, С. 153.

[26] Цвікевіч А. «Западноруссизм»: Нарысы з гісторыі грамадскай мыслі на Беларусі ў ХІХ і пачатку ХХ в. / Аляксандр Цвікевіч, пасляслоўе А. Ліса – Мн.: Навука і тэхніка, 1993, С. 326.

[27] Марзалюк И.А. Беларусь – от этнографической общности к нации. Истоки и генезис белорусской национальной идентичности // Государственность – национальная идея Беларуси – М.: Книжный мир, 2016; С. 47.

[28] Там же – С.52-53.

[29] Иоффе Э. Пантелеймон Понамореенко: «железный» Сталинист / Эмануил Иоффе – Мн.: Харвест, 2015, С.91-92.

[30] Дзермант А. Государственная идеология Беларуси: миф или реальность / Алексей Дзермант // Беларуская думка, 2015, №6, С. 98.

[31] Сталин И. Вопросы ленинизма / Иосиф Сталин - М.: Партиздат ЦК ВКП(б), 1937, С.44.

[32] Таўлай В. Выбраныя творы / Валянцін Таўлай – Мн.: Беларускі кнігазбор, 2014, С.112.

[33] Горбунов Т.С. Белоруссия живет, Белоруссия борется! / Т.С. Горбунов – М.: Госполитиздат, 1943, С.18.

[34] Шмитт К. Теория партизана / Карл Шмитт, пер. с нем. Ю. Ю. Коринца – М.: Праксис, 2007, С. 86.

[35] Урбан М. Беларуская савецкая эліта / Майкл Урбан, пер. з англ. А. Казакевіч – Вільня: ЕГУ, 2010, С.28-31.

[36] Макаров В.М. Выбор белорусского народа – прорыв в будущее / Владимир Макаров – Мн.: «Четыре четверти», 2014, С.21.

[37] Антонович И.И. Беларусь в глобальном мире. Диалектика становления и интеграции / И.И. Антонович – Мн.: Книжный мир, 2014. С.316; Сутырин В.В. Белорусский мир: модель развития для Восточной Европы. Аналитический доклад / В.В. Сутырин – М.: ГУАГН, 2016. С. 7-8.

Национальная идентичность белорусского народа

(П.С. Петровский)

 

Национальная идентичность является стержневым фактором формирования для любого народа. В ней сформулированы основные идейные, ценностные и ментальные маркеры, на основании которых представитель того либо иного народа отличает себя от других. Исторический путь формирования национальной идентичности является одним из определяющих факторов, влияющих на ее содержание.

 

Основные понятия.

Национальная идентичность согласно белорусскому историку Игорю Марзалюку формируется вокруг ответов на три фундаментальные вопроса – откуда мы? – кто мы? – куда мы идем?[1] Чтобы дать на них ответ вначале следует разобраться с основными принципами формирования национальной идентичности.

Основными социальными явлениями, которые формируют национальную идентичность, в современных социогуманитарных науках выступают:

· этнос,

· народ,

· нация.

К сожалению не каждый может различить эти социальные явления, которые имеют фундаментальные структурные особенности. Поэтому остановимся на них подробнее.

Каждое названное социальное явление формируется и существует в различных социальных, исторических и хозяйственных условиях.

Этнос как социальное явление появляется в истории человечества с первыми признаками культуры: языком, бытом, хозяйственным укладом. Классическое определение этноса дал классик мировой этнологии Сергей Широкогоров. Согласно автору под этносом понимается «группа людей, говорящих на одном языке, признающих свое единое происхождение, обладающих комплексом обычаев, укладов жизни, хранимых и освященных традицией, отличаемых от других групп»[2]. Таким образом, современной наукой признается, что этнос как явление имеет доиндустриальную и догосударственную основу, восходящую своими корнями еще в первобытнообщинную эпоху. Главным институтом, формирующим этническую идентичность, выступает род, семья.

С появлением первых государств, формированием власти, бюрократии, политических, экономических и интеллектуальных элит, в государственных образованиях формируется народ. В отличие от этноса факторы государственного института, появления письменности как новой формы фиксации общего происхождения, формирования денежной системы, а значит более глубокой интеграции сообщества, создают иные социальные условия для идентичности. Народ формируется и существует вокруг института власти и производных от нее религии, культуры, хозяйства. Этнос как социальная единица содержится в понятии народ. Однако народ как явление включает в себя более чем один этнос. Таким образом, народ – это сообщество, состоящее из двух и более этносов, имеющее общую систему власти, социально-политическую традицию, хозяйственную организацию[3].

Следует отметить, что идентичность народа формируется в определенных исторических условиях и технологических возможностях. В древних и феодальных обществах из-за низкого уровня коммуникации и слабых путей сообщения идентичность народа часто существовала параллельно этнической региональной идентичности. Представителями одного народа становились выходцы из разных этнических сообществ, объединенные привилегированным статусом в обществе. Многие исследователи в связи с этим говорят, что идентичность народа распространялась только на политический класс, привилегированные слои общества. Поэтому для большей точности ими вводится уточняющее словосочетание политического народа, которое подчеркивает распространение подобного вида идентичности только на правящий класс древних и средневековых государств[4].

Совершенно в других исторических, технологических и социальных условиях формируется явление модерной (современной) индустриальной нации. Появление наций связано с технологической и социальной революцией XVIII века. Переход от феодальных отношений к капиталистическим, становление новых элит, отделение церкви от государства, появление паровых двигателей, телеграфа, сформировали совершенно новые, неизвестные доселе условия жизни, в которых домодерная идентичность (этнос, народ) уже не соответствовала. Общество становится более интегрированным и взаимозависимым. В этих условиях начинают формироваться именно в конце XVIII века, с момента Французской буржуазной революции 1789 года, новые социальные сообщества – нации. Под нацией понимается исторически и культурно сложившееся сообщество индустриального типа, глубоко интегрированное на основе общих институтов государства, хозяйства, образования, искусства, культуры, общего информационного пространства и гражданства.

На сегодняшний день исследователями выделяется три пути формирования индустриальных наций:

· буржуазная нация,

· фашистская нация,

· социалистическая нация[5].

Каждый из этих типов формировался параллельно и имел свои особенности. В частности буржуазные нации формировались на основании колониальной капиталистической системы. В государствах буржуазных наций культура политической власти формируется на основании либеральной демократии, широкой роли финансово-промышленных групп в управлении государством, господством частной собственности на средства производства, а также ценностей индивидуализма и отказа от коллективных, социальных идей.

Фашистский проект нации строится на расовом и национальном неравенстве, господстве идеи превосходства одной нации или расы над другой. Из этой идеи выходит основной для фашистской нации принцип культа насилия над другими, эксплуатации или, в крайнем случае, геноцида представителей других наций.

Проект социалистической нации является органическим продолжением социалистической идеи равенства. Борьба против колониальной системы и за право каждой нации на самоопределение являлась в концепции социалистической нации центральной. Сама же модель социалистической нации характеризовалась отсутствием частной собственности, ведущей ролью рабочего класса, идеей прогресса. Концепция социалистической нации была стержневой в антиколониальных и антиимпериалистических национально-освободительных движениях Вьетнама, Кубы, Китая, Алжира и многих других государств и народов.

 

Белорусский αρχή – этноментальные основы белорусской идентичности.

Базовые психологические и ментальные основы белорусской идентичности начали формироваться еще в догосударственный период заселения территории Беларуси в III тысячелетии до нашей эры племенами индоевропейцев. К I тысячелетию до н.э. индоевропейцы на территории Беларуси сформировали балто-славянскую общность[6]. Балтские и славянские племена заложили основу автохтонного населения современной Беларуси. Именно на нашей территории эти две языковые группы имели глубокое взаимопроникновение. К началу образования первых государств на территории Беларуси исследователями выделяются следующие этнические и племенные группы: славянские – кривичи, дреговичи, радимичи; балтские – ятвяги, литва, дайнова.

Несмотря на языковые различия этнических групп общие ландшафт, климатические и хозяйственные условия формируют и закладывают базовые этноментальные установки, которые фиксируются в фольклоре и обычном праве. Белорусский этнокультуролог Сергей Санько замечает, что ландшафт леса как более сложный отразился на понимании предками белорусов власти, дисциплины и организации общества. Предки белорусов противопоставляют лес, с его иерархией, степи. Лес символизирует порядок, организацию, космос. Степь же, где нет четкого отделения неба от земли, характеризуется в белорусском фольклоре анархическим, беспорядочным характером, отсутствием четкой организации и иерархии[7].

Идея порядка фиксируется и в обычном праве – системе неписанных правил поведения людей. Порядок выступает базовой правовой категорией еще в период индоевропейской общности, благодаря которому формируется нравственный, религиозный правовой закон организации общества. Согласно белорусскому философу Алексею Дзерманту, в «наиболее древнем белорусском традиционном праве также существовала архаичная неразделенность понятий права, справедливости и закона»[8].

В этот же период формируется и основной этноментальный положительный образ героя в самосознании предков белорусов – «гаспадар» (хозяин). Гаспадар выступает как гарант самосохранения, порядка, стабильности и развития. Он становится центральной фигурой, воспеваемой в белорусском фольклоре.

 

Киевская Русь и ВКЛ – феодальные государственные образования предков белорусов.

В Х веке на территории Беларуси оформляются первые государственные об

Последнее изменение этой страницы: 2016-07-22

lectmania.ru. Все права принадлежат авторам данных материалов. В случае нарушения авторского права напишите нам сюда...