Пейзажные парки второй половины XVIII века

Летний сад

В современной объёмно-пространственной композиции Петербурга Летний сад — один из самых старых, основных и наиболее полно сохранившихся памятников истории и культуры петровского времени. К нему тяготеют все прилегающие ансамбли и крупные архитектурные сооружения, которые появились здесь на протяжении всего существования города.
С запада Летний сад органически связан с ансамблем Марсова поля, пространство которого замкнуто огромной архитектурной кулисой многоколонных фасадов казарм Павловского полка и фланкирующих его зданий. Отделяя поле от на бережной Невы, его окаймляют монументальный Мраморный дворец со Служебным корпусом и, через паузу предмостной Суворовской площади с памятником полководцу, дворцово-импозантные дома Бецкого и Салтыкова.
Столь органичное существование Летнего сада в контексте общего градостроительного окружения восходит к изначальному замыслу Петра.

. Уже в 1711 году на аллеях Летнего сада появились первые мраморные бюсты и статуи.
К 1712 году, когда Петербург был официально объявлен столицей, относится схематический чертёж Петра I, на котором графически сформулирована планировка Первого и Второго Летних садов, — тех частей, из которых состоит существующий Летний сад. Эскиз Петра I содержит фиксацию того, что должно было получить свою дальнейшую разработку. Здесь показаны Летний дворец, связанные с ним людские покои и гаванец перед входом во дворец.
Первый Летний сад (северная часть нынешнего) гремя параллельными аллеями, идущими от Невы к югу, разделён на четыре части. Четыре перпендикулярные к ним аллеи членят эти части на прямоугольные боскеты. В правой (западной) части намечены партеры. Главная аллея выделена четырьмя площадками, одна из которых овальная, остальные четырёхугольные. Чередование линейной перспективы главной аллеи со своего рода зрительными паузами площадок, предназначенных для фонтанов и скульптур, создавало разнообразие впечатлений и эмоционально оживляло восприятие садового окружения. Помимо этого, площадки, как архитектурные акценты, выделяли значение главной аллеи.
На берегу Фонтанки Пётр I наметил место для будущего павильона Грот и его основную конфигурацию.
Продольные аллеи пересекаются четырьмя поперечными, которые в свою очередь отделяют друг от друга прямоугольные боскеты. По сторонам главной аллеи расположено по три боскета. Им соответствуют три боскета восточной части, связанные с осью третьей продольной аллеи. За внешней простотой решения раскрывается достаточно сложная композиционная «игра». Проходя по главной аллее или по аллее, расположенной восточнее от неё, зритель видит справа и слева одинаковые симметричные боскеты. Чтобы сохранить эту иллюзию, по сторонам восточной перспективы на эскизе Петра I показаны два дополнительных боскета.
Второй Летний сад (южная часть ныне существующего) по эскизу Петра I отделён от Первого поперечным каналом, который брал начало от Лебяжьего каната, отмечающего западную границу ансамбля. Этот канал доходил до здания Оранжереи, равной ему по ширине. Такое смыкание водной артерии и здания имело двойное назначение: первое заключалось в том, что вода подавалась непосредственно к зданию, где содержались растения, нуждающиеся в обильной поливке, второе — канал не заслонял перспективу на Второй Летний сад, где Пётр Первый проектировал боскет с восьми лучевой этуалью (звездой), за которым находился фигурный бассейн, предназначенный для фонтана. Здание Оранжереи, наоборот, отгораживало от более парадной части расположенный перед её южным фасадом Оранжерейный сад. В эскизе Петра I вблизи бассейна намечались боскеты овальной и концентрической планировки. Кроме того, на нём показаны аллеи по берегам Лебяжьего канала и Фонтанки.
Эскиз Петра I предопределил все дальнейшее развитие Летнего сада как произведения регулярного стиля с господством линейных перспектив, геометрически чётких боскетов, с обилием цветов, водных элементов — бассейнов и каналов, которые, по существу, превратили Первый и Второй Летний сады в сад-остров. Уже в петровское время сады вблизи Летнего дворца стали доминантой обширного комплекса нескольких Летних садов.
За рекой Мьей (Мойкой), отмечавшей южную границу сада, на месте нынешнего Инженерного (Михайловского) замка и садаМихайловского дворца

Кульминацией в развитии Летнего сада явился период, когда наиболее значительные работы в столице велись по проектам Б.Ф. Растрелли. По его чертежам в середине XVIII века в Третьем Летнем саду создаётся обширный Летний дворец Елизаветы Петровны. Рядом с ним был распланирован сад с огромным лабиринтом, двумя фигурными прудами, украшенный множеством скульптур. Перед северным фасадом дворца был устроен курдонер с узорными цветниками.
Немало было сделано Растрелли в Первом и Втором Летних садах. Ещё в 1730-х годах рядом со Вторым Летним дворцом Петра I, обращённым фасадами к Неве и Лебяжьему каналу, Растрелли соорудил вдоль берега Невы дворец для Анны Иоанновны. В связи с этим пришлось разобрать так называемую «Залу для славных торжествований» Земцова.
Десятилетие спустя Растрелли декорировал Второй Летний сад каскадом с разнообразным скульптурным убранством, а также спроектировал различные трельяжные решётки, садовые украшения и цветники. В этот период в Летних садах имелись все те элементы, которые являются наиболее характерными для садов регулярного стиля. Был здесь и павильон Грот, декорированный редкими раковинами и скульптурами, а в его интерьерах находились фонтаны и водяной орган.
Аксонометрический план Сент-Илера зафиксировал «историческую грань», после которой началось уничтожение барочного декора и вторжение пейзажных приёмов и архитектурных произведений классического стиля. Новое и даже негативное отношение к «искусственным» регулярным садам сказалось и в том, что после сокрушительного наводнения 1777 года не были восстановлены разрушенные фонтаны, трельяжи и другие архитектурно-декоративные «причуды».
Значительные архитектурные строения, такие как людские покои, Второй Летний дворец Петра I и Аннинский дворец, были разобраны в связи с устройством гранитных набережных Фонтанки и Невы. К этому же времени исчезли галереи колоннады на берегу Невы, а сам берег был расширен путем подсыпки. Чтобы ликвидировать контраст между нарядным обрамлением невского берега и не имевшей архитектурного оформления северной границы Летнего сада, было решено соорудить здесь ограду. Архитектор Ю.М. Фельтен предложил интересное решение, в котором удачно сочетался мотив колонн, восходящий к петровским галереям, со сквозной кованой решеткой, что также перекликалось с характером трельяжей. Классически стройные колонны, увенчанные вазами, вырублены из пютерлакского гранита и покоятся на массивном цоколе. Их монументальность оттеняется графически чётким рисунком решётки, завершённой золочёными копьями и листьями аканта и связанной золочёными же розетками, которые проходят по средней высоте стержней. Совершенны по своей завершённости и утонченному изяществу створы ворот. В них «вписаны» выполненные из металла силуэтные изображения античных ваз с золочёными цветами. Ворота венчаются крутыми спиралями и пальметтой, что придаёт створам особую легкость..
Композиция Летнего сада, как приморского вертограда, ориентирована на невский простор. Его три главные перспективы, проложенные вдоль всей территории, в петровское время выходили прямо к Неве, отделенные от неё лишь галереями-колоннадами.

Внешне простая планировка, которая формируется пересечением небольшого числа продольных и поперечных аллей, в действительности даёт множество разнообразных зрительных комбинаций, напоминая, в определённом смысле, «кубик Рубика». Находясь в центре любой из площадок Главной аллеи, зритель находится в окружении четырёх боскетов. То же самое относится и к пересечениям восточной перспективы и Школьной аллеи (западная перспектива) с поперечными аллеями.
Планировка Летнего сада органично увязывалась с его насаждениями. Деревья и кустарники подчёркивали границы боскетов, линеарность аллей. Их кронам придавались геометрические формы, благодаря чему создавалась иллюзия зелёных стен. По существу, сад мыслился как дворец под открытым небом с залами и кабинетами.

Со второй половины XVIII века формовка (подстрижка) деревьев прекратилась. Породный состав стал более однообразным. Свободно растущая крона создала над аллеями своеобразный шатёр. Но этот живописный пейзажный элемент только подчеркнул восходящую к годам основания сада гармоничную строгость его регулярной планировки.
Летний сад удивителен тем, что он первенец петербургских садов, что он сохранил свою петров скую изначальность, что с ним связано многое в истории и культуре города. Но более всего Летний сад замечателен своей одухотворенностью. Он пронизан той особой таинственной поэтичностью, которую в разной мере ощущает каждый, кто искренне погружается в его исключительно стройную гармонию.

Парки Петергофа и Стрельны

Приморские регулярные парки Петергофа и Стрельны более всех остальных ансамблей на южном берегу Финского залива связаны общностью естественного рельефа. Эта природная предпосылка определила их органическое двуедннство в общей объёмно-пространственной композиции архитектурного комплекса Петергофской дороги. Оба Нижних парка — Петергофа и Стрельны — расположены на прибрежной полосе

С 1723 года в создании Петергофа принимал участие архитектор М. Земцов, который в 1730-1740-х годах вместе со своими помощниками И. Бланком и И. Давыдовым сыграл решающую роль в многочисленных работах. По его проектам умножили фонтанный и скульптурный декор, усилив барочную пышность парка. Совместно со скульптором Б.-К. Растрелли в 1735 году М. Земцов создал монументальный фонтан-символ «Самсон, раздирающий пасть льва». В эти же годы Верхний сад был обогащён фонтанной и скульптурной декорацией и превращён в парадный подъезд к резиденции со стороны Петергофского шоссе.
Сын скульптора Б.-К. Растрелли, архитектор Б.-Ф. Растрелли, перестроил петровские Верхние палаты в праздничный, нарядный Большой дворец, наполнил Нижний парк и Верхний сад множеством затейливых беседок и трельяжей и украсил узорными цветниками. Вместе с Б.-Ф. Растрелли работал садовый мастер Б. Фок, который самостоятельно выполнил чертежи цветников и садового убранства. Во второй половине XVIII века, в начале и середине XIX века значительную роль в поддержании художественной целостности петровского ансамбля Петергофа сыграли архитекторы А. Воронихин и А. Штакеншнейдер, а также садовые мастера В. Башловский, Т. Тимофеев, А. Гомбель.
Середина XVIII века стала для Петергофа, как и для всех петербургских садов, апогеем развития регулярного стиля. Но вскоре начался упадок и исчезновение регулярных элементов, которые вытеснялись чертами, характерными для пейзажного паркостроения. Однако все нововведения и замены, осуществлявшиеся в Петергофе в последней трети XVIII и в XIX столетии, не изменили основу художественной сути петровского ансамбля. Благодаря этому даже после жесточайшего урона, нанесённого Петергофу в 1941-1945 годах, реставраторы смог ли воссоздать его объёмно-пространственную композицию, планировку, фонтанно-скульптурный декор. На основе фиксационных планов 1770-х годов, выполненных П. Сент-Илером, с максимальной полнотой была возобновлена композиция Верх него сада.
Верхний сад в окончательном виде, сложившемся в середине XVIII столетия, гармонично увязан с Большим дворцом, фасад которого равен ширине сада и служит монументальной заставкой всей композиции. Его членения соответствуют структуре дворца, так же, как и все его аллен ориентированы на дворцовый фасад.
Центральная планировочная ось, начинающаяся от створа ажурных кованых ворот с двумя мощными пилонами, декорированными колоннами, зрительно проходит по середине всего сада, идёт через центральный зал Большого дворца и продолжается Морским каналом.

Среднему, самому высокому, объёму дворца в планировке Верхнего сада отвечает широкий партер с зеркалами трёх фонтанов, которые как бы нанизаны на одну ось. Вокруг каждого из фонтанов распланированы симметричные газоны, подчёркнутые по краям отдельно посаженными подстриженными растениями. Первым от ворот находится круглый бассейн фонтана «Межеумный» со скульптурами дракона и дельфинов. Второй бассейн, с самым обширным водным зеркалом, декорирован фонтанной скульптурной группой «Нептун». Эта сложная, многофигурная пластическая композиция, возвышающаяся в центре бассейна, является своего рода фокусной точкой и хорошо просматривается в пространстве партера. Тема моря, воплощённая в аллегорических и мифологических персонажах скульптуры, объединяет оформление Верхнего сада с общим замыслом Петергофа, как памятника морской славы.
Третий водомёт партера, «Дубовый», полностью идентичен по очертаниям и размерам бассейну фон тана «Межеумный». Площадка вокруг водоёма декорирована четырьмя мраморными скульптурами. За водоёмом фонтана «Дубовый» устроено четыре газона, углы которых отмечены вертикалями подстриженных декоративных растений.
Планировка Верхнего сада особенно хорошо читается с балкона дворца, откуда видно деление партера на три части, окаймляющие газоны, продольные и поперечные аллеи, обсаженные подстриженными деревьями, которые своим линеарным строем отделяют боковые части сада. Каждая из них разделена на четыре части, или, как их именовали, «городки».
Аллеи, непосредственно ограничивающие партер, начинаются вблизи пилонов главных ворот двумя павильонами, которыми отмечено начало крытых аллей — берсо. Эти аллеи служат кулисами южных — первых — боскетов, которые по своей композиции именуются Квадратными. Следующие два боскета получили наименование Косых, а третьи боскеты названы Круглыми. Такое разнообразие планировочных приёмов характерно для регулярного стиля и диктовалось стремлением добиться множественности впечатлений на сравнительно небольшом участке. Непосредственно перед фасадом дворца находятся Квадратные пруды, в центре которых помещены мраморные статуи и фонтанирующие дельфины. Эти бассейны являются водными боскетами и создают пространственный переход — паузу — перед фасадом дворцовых галерей, через застеклённую аркаду которых можно было переходить в Нижний парк.
В архитектуре Верхнего сада соразмерно использованы все элементы, свойственные регулярному паркостроению. В очерченный прямоугольник, занимаемый им, вписаны такой же формы боскеты и имеющие отчётливо выраженную геометрическую форму газоны и бассейны. Направленность аллей, конфигурация площадок подчёркнуты подстриженными кустарниками и деревьями, посаженными на одинаковом расстоянии друг от друга. Фонтанные струи, бронзовые и мраморные скульптуры создают своего рода динамические и пластические маяки, оживляющие перспективу.
В композиции центральной части Нижнего парка отчётливо просматривается принцип симметрии, причём не относительной, а зеркальной. Симметрия заложена также в архитектуре и скульптурном декоре Большого каскада. Центральная ось его композиции акцентирована раскреповкой балюстрады каскада, где установлена двухфигурная группа фонтана «Тритоны», и скульптурой фонтана «Самсон», играющей ключевую роль в смысловом, художественном и композиционном построении всего ансамбля. Принцип симметрии, концентрированно выраженный в центральной части комплекса, распространяется по всей территории. Две аллеи вдоль Морского канала ведут к гавани, образуя вместе с ним широкий луч. Четыре лучевые аллеи расходятся в восточную и западную части Нижнего парка: к дворцу Монплезир и фонтану «Адам», к павильону Эрмитаж и фонтану «Ева». Это пятилучье, сходящееся к вершине треугольника, отмеченное Большим дворцом и Большим каскадом, пересекается системой трёх лучей, замкнутых дворцом Марли и протянувшихся через весь парк с запада на восток. Пересечение двух систем аллей составляет основу всей композиции Нижнего парка.
Центральный луч системы марли неких аллей — Марлинская аллея, является главной перспективой, проложенной ещё в петровское время в массиве парка.
Это одна из кульминационных точек ансамбля, где постигается полифоничность его образа.
На равных расстояниях от моста на Марлинской аллее расположено два однотипных водомёта, названные по скульптурному декору, — фонтаны «Адам» и «Ева». Каждый и из них является композиционным центром восточной и западной частей парка, раскинувшихся по сторонам Морского канала. Гранитные бассейны оживлены непрестанным движением букета из мощных и высоких струй, окружающих беломраморные статуи библейских прародителей человечества. Фонтаны «Адам» и «Ева» отмечены удивительной художественной целостностью, в основе которой лежит синтез архитектурных форм, скульптуры, рисунка струй и динамики воды. Всё это усилено принципом математического соответствия: вокруг доминирующей скульптуры колышутся 16 струй, при этом каждой из восьми граней бассейна строго соответствуют две струи.
Принцип соответствия продолжен в планировке окружающей территории — от каждой грани бассейна отходит аллея, образуя восьмилучевую звезду, — типичный планировочный приём регулярного стиля. Площадки у этих фонтанов, ограждённые трельяжами, позволяли использовать эффект множественности перспектив, открывающихся из одной точки. Если с моста над каналом открывается четыре изобразительных «кадра» парка, то здесь их число удваивается. Звёздная планировка позволяла добиться ещё одного способа визуальной игры: эти фонтаны видны в глубинной перспективе из разных концов парка. Фонтан «Адам» является ключевым переходом к Монплезирскому ансамблю, к которому от окружающей его площадки ведут две радиальные аллеи.

на небольшом участке Балюстрады устроен фонтан «Раковина» с миниатюрным каскадом. Его бассейн имеет живописные очертания. Рельеф оживлен горкой, украшенной скульптурой, а над протоком устроены мостики. Явственные черты пейзажного решения и несколько упрощенная планировка напоминают о том, что это произведение 1860 х годов. Но китайские мотивы, присущие садам барокко, делают его созвучным основной тональности ансамбля.
Оранжерейный сад служит переходным звеном к центральному ансамблю. Он примыкает к самому склону. Конфигурация сада определена по север ной границе полукружным фасадом Оранжереи, которая своими габаритами, импозантностью, множеством декоративных ваз напоминает дворцовое здание. Южная сторона здания отвечала изгибу исчезнувшего погреба, облицованного туфом. От главного входа в Оранжерею к так называемому погребу шла дорога, которая выявляла вторую ось планировки. Скрещение двух аллей закреплено фонтаном-бассейном с бронзово-золочёной скульптурой «Тритон, раздирающий пасть крокодила». В решении Оранжерейного сада прослеживаются те же планировочные принципы, которые использованы как основа композиции всего ансамбля.

Восточная, Монплезирская, половина Нижнего парка — пример разнообразной аранжировки садов, исходящей из общих приёмов регулярного паркостроения
Западная, Марлинская, часть Нижнего парка решена в подчёркнуто укрупнённых формах. Композиция её построена не на слитности дворца и каскада, как это сделано в центральной части парка, и не на противопоставлении дворца каскаду, расположенных на крайних точках общей оси, как в Монплезирском ансамбле. Планировочные оси дворца Марли и Марлинского каскада скрещиваются под прямым углом. Доминирующее положение в ансамбле занимает Водяной сад, состоящий из Большого Марлинского пруда и отделенных от него перемычкой Секторальных прудов, вписанных в общее полукружье. Три арочных моста разделяют полукружье на четыре сектора, которые служили садками для рыбы, равно как и Большой пруд.

***

Оригинальным решением темы регулярного приморского сада является Стрельнинский (Константиновский) парк. Его создание также связано с именем Петра I и восходит к началу XVIII столетия.
Обширные парки и сады с фонтанами волновали воображение Петра I во всех его парко строительных начинаниях. И в Стрелиной мызе должны были украсить парк фонтаны и каскады, питающиеся из обширной запруды, устроенной с помощью плотины на речке Стрелке (ныне Орловский пруд).
Б.К. Растрелли, Ж.Б. Леблон, Н. Микетти, развивая идею Петра, создали дворец и прибрежный сад перед ним, который получил название Стрельнинского, а в XIX веке по имени нового владельца вел. кн. Константина Николаевича — Константиновского.
Его определяющая черта — каналы. Средний канал расположен по оси дворца. Он как бы направляет к морю перспективу, начатую тройной аркадой дворца. Два других параллельных ему канала, названные по своим географическим ориентирам Восточным и Западным, геометрически чётко ограничивают прямоугольную территорию. Продольные каналы связаны друг с другом двумя поперечными.

Первый поперечный канал, соседствующий с прибрежной полосой, при пересечении с центральным трансформируется в Кольцевой канал. Он, подобно оправе, обрамляет круглый по начертанию остров, названный Петровским.

Второй поперечный канал также связывает три продольных и, одновременно с этим, служит границей, разделяющей парк на четыре части. В эту водяную раму вписаны четыре боскета. Их планировка построена на различных пересечениях радиальных и лучевых аллей, с выявлением в местах пересечения или скрещивания площадок различной конфигурации и размера. Два боскета, примыкающие к Петровскому острову, так же превращены каналами в симметричные острова. Это сочетание трёх геометрически выявленных островов — один из самых оригинальных мотивов приморских регулярных садов. Примечательно, что трактовка сада как острова, своего рода земного рая, отделённого от остального мира, впервые была использована в композиции Летнего сада.
Через каналы переброшены мосты, которые связаны системой периметральных аллей. Читаемые в плане звезды, треугольники и другие геометрические формы напоминают о регулярном характере планировки и стилистической принадлежности Стрельнинского парка. Каналы парка проточны. Они подключены к водоёмам, устроенным ещё в петровское время, и имеют выход в залив через устье Западного канала.
Грандиозность была заложена во всех проектах, выполненных для Стрельны Б.К. Растрелли, Ж.-Б. Леблоном, С. Чиприани, Н. Микетти.
Если в Петергофе Пётр I решил создать один морской канал, то для Стрельны им была задумана система каналов. Этот замысел Пётр I разъяснил Б.К. Растрелли, и тот, прибыв в Петербург в 1716 году вместе с шестнадцатилетним сыном, будущим замечательным архитектором Б.Ф. Растрелли, первым делом принялся за создание модели Стрельнинского дворца и сада. Изготовление масштабной проектной модели велось одновременно с прокладкой трёх каналов, направленных от дворца к морю. Это говорит о том, что первое архитектурное решение системы каналов было дано Б.К. Растрелли.

. Перед южным фасадом дворца, по генеральному плану Леблона, намечалось устройство огромной полукруглой площади с тремя расходящимися лучами дорог. При этом средняя дорога по ширине равнялась центральному каналу парка, продолжая его ось. Кроме того, Леблон проектировал в парке постройку дворцового павильона, названного «Замок воды», с колонным залом, где помещалась скульптурная фонтанная группа «Нептун на колеснице».
В то время, когда Ж.Б. Леблон ещё работал нал деталями и частичным воплощением своего замысла, итальянскому архитектору С. Чиприани в 1718 году был заказан другой проект Стрельнинского дворца и сада. Сохранившиеся чертежи Чиприани показывают, что он пользовался графическими материалами, присланными из России. Основу композиции парка составляют также три продольных канала и один поперечный. Пересечение поперечного канала со средним продольным отмечено водоёмом, на котором находится остров с большим гротом, увенчанным бельведером. Между каналами вписаны строго квадратные боскеты, создающие впечатления геометрической сетки. При взгляде на неё невольно представляешь своего рода «математический» сад, в котором рациональное начало доведено до возможного предела. Почти в каждом квадрате-партере помещён фонтан. Двадцать восемь разнообразных водомётов создают впечатление, что перед нами шахматная доска с расставленными на ней фигурами.

Стрельнинский парк, подобно Петергофскому, является нижним. Над ним возвышается естественный двадцатиметровый склон, увенчанный громадой дворца. Н. Микетти, как это было принято в регулярных итальянских садах, обработал склон террасами, идущими по сторонам грота. Западные и восточные террасы разделяются спуском на две части. На оси этих спусков, на верхнем плато, находятся неправильной формы бассейны, которые первоначально имели геометрические очертания. Оси, идущие от бассейнов через террасы, продолжаются аллеями боскетов, создавая сквозную перспективу через весь парк и тем самым связывая единством планировки Верхний сад с Нижним парком. Даже в нынешнем «размытом» состоянии планировки Верхнего сада, который в основном уже имеет пейзажный характер, читается его слитность с Нижним парком. И в этом ещё одна особенность художественного облика Стрельнинского ансамбля.
Стрельнинский парк, а точнее говоря, его петровское ядро, фланкируют обширные пейзажные части. В их композиции сочетаются два вида аллей — прямые и криволинейные. Западный район парка включает большой Треков луг. В его южной части находятся связанные друг с другом пруды Карпиев, Форелиев и Мельничий, которые наполняются водой из Орловского пруда через специальный водоспуск.
Стрельнинский парк пленяет необычайностью замысла, не имеющего аналогов в европейском паркостроении первой половины XVIII века. Однако судьба его драматична. Даже то, что было воплощено, во многом претерпело ущерб. И он воспринимается как неоконченная гениальная симфония.
В настоящее время ведутся работы по реставрации и реконструкции Стрельнинского (Константиновского) дворца, который решено использовать как гостевую президентскую резиденцию.

№27

Английский парк в Петергофе

Во второй половине и особенно последней четверти XVIII века пейзажный стиль получает всё более широкое, можно сказать, всеобщее распространение. Это особенно ясно видно на примере развития и трансформации царских дворцово-парковых резиденций. Утверждение пейзажного стиля шло двумя путями. Первый это привнесение пейзажных элементов в старые регулярные сады, где постепенно, а порой и методом решительного «отсечения» прекращалась регулярная подстрижка, узорные цветочные и насыпные партеры заменялись зелёными газонами, а прямолинейные очертания водоёмов и аллей корректировались в «естественном» духе. Второй путь развития пейзажного паркостроения проявился в создании новых пейзажных — английских — садов и парков, которые соседствовали со старыми, несколько видоизмененными садами или разбивались на новых территориях. Примером последнего может служить Английский парк в Петергофе.
В петровском регулярном Нижнем парке и Верхнем саду пейзажность могла «привиться» лишь в виде отдельных вкраплений и замен. Но требование политического характера иметь для императрицы Екатерины II рядом с резиденциями основателя империи Петра I и его дочери Елизаветы новую резиденцию определило появление юго-западнее Нижнего парка и Верхнего сада обширного пейзажного парка.
Местность эта была освоена ещё при Петре I. Здесь находился обширный пруд, входящий в систему петергофских водоводов и приводивший в движение машины расположенной у подножия естественного склона, почти у самого берега моря, «Петергофской шлифовальной мельницы» (Гранильной фабрики). Именно поэтому Английский парк не получил двухчастного разделения на Нижний и Верхний парки, а был распланирован только на верхнем плато.
Для создания нового парка на месте, которое с 1730-х годов занимал Кабаний и Заячий зверинец, в 1779 году был приглашён шотландский садовод Джеймс Мидерс (Медерс). В том же году он приступил к превращению обширной, поросшей хвойными и лиственными деревьями местности в Английский парк.
В конце 1779 года в Петербург прибыл Дж. Кваренги, которому и поручили руководство строительством в парке Английского дворца для императрицы и двух малых дворцов для наследника престола Павла и его детей. С этого момента началось усиленное формирование паркового ансамбля, который является, в равной степени, произведением Мидерса и Кваренги. При этом следует подчеркнуть, что в создании парка ведущая роль принадлежала садовому мастеру.
Сохранившиеся акварели Мидерса, исполненные в 1782 году, позволяют представить себе основные пейзажи Английского парка, увиденные глазами его создателя.
На акварели показаны глубинные панорамы, замкнутые густыми лиственными рощами или хвойными посадками. На переднем плане небольшие группы деревьев. Главное во всех пейзажах — извилистые берега пруда и его протоков. Через пруд перекинуты мосты, а среди зелени виднеются павильон с классическим портиком, Берёзовый домик, водопад. Мягкие, извивающиеся дорожки вторят очертаниям пруда.
На западном берегу пруда возвышалось монументальное здание Английского дворца с коринфским портиком и широкой гранитной лестницей, ведущей прямо в бельэтаж. Объём дворца эффектно выделялся в пейзаже парка и отражался в зеркале пруда, который вместе с дворцом являлся композиционным центром ансамбля.
Помимо прибрежной аллеи, по сторонам пруда были проложены две перспективные дороги, прорезаюшие парк с севера на юг; их пересекала третья, направленная с запада на восток.
На восточном берегу пруда Кваренги построил Берёзовый домик, фасад которого, подобно домику в Гатчине, был декорирован неокорёнными берёзовыми стволами. Система аллей восточной части парка была более усложненной, и именно здесь находились различного рода парковые забавы и сюрпризы. На островке, например, находилась скамейка «на китайский манер». Это показывает, что и в Петергофском пейзажном парке нашли своё место китайские декоративные мотивы, столь обильно представленные в Екатерининском парке Царского Села.
Основной архитектурной формой, разнообразно использованной в пейзаже Английского парка, были мосты. В 1805 году их было более пятнадцати. Они оформлялись в виде руин, гранитными глыбами, берёзовыми стволами.
В путевых заметках английского путешественника конца XVIII века П. Свинтона содержится примечательное описание Английского парка: «Около Петергофа посреди леса имеется сад в современном английском вкусе, прелестное место, и если принять во внимание естественную плоскость местности, то удивляешься, сколько искусства и вкуса было отдано его созданию. Здесь имеются ветряные мельницы, водопады, спадающие по скалам, покрытым мхом, руинные мосты, храмы, развалины и хижины…»^*.
Судьба Английского дворца и парка оказалась трагичной: здание, разрушенное артобстрелом до цокольного гранитного этажа, было окончательно погублено нерадивыми хранителями, Берёзовый домик исчез в огне войны, поредели и насаждения. Только обширный пруд, отдельные аллеи и группы деревьев напоминают о прекрасном произведении ландшафтного искусства.

Сады и парки XIX века