Модуль I. Теория познания, место в системе философского знания, ее предмет

И.Ф. ВОДЯНИКОВА, Т.Б.ФАТХИ

Гносеология

(учебное пособие для философов-бакалавров)

Ростов-на-Дону

Учебное пособие для философов-бакалавров дневной и заочной формы обучения по дисциплине «Гносеология» (Часть 1) обсуждено и рекомендовано к опубликованию на заседании кафедры философии и методологии науки факультета философии и культурологи ЮФУ от 26 апреля 2010 г. (Протокол № 9)

Оглавление

Оглавление. 3

Введение. 4

Общие положения. 6

Модуль I. Теория познания, место в системе философского знания, ее предмет. 10

1.1 Предмет теории познания, классическая и неклассическая теория познания. 10

1.2 Основные направления в теории познания. 18

Основные познавательные установки. 18

1.3. Структура познавательного процесса. 26

1.4 Знание, мнение, вера. 29

1.5 Многообразие форм знания. 34

Вопросы для самопроверки. 38

Проектное задание к Модулю 1. 38

Рубежный тест по модулю № 1. 39

Литература, рекомендованная для изучения модуля № 1. 43

Введение

В современной философии наблюдается особое внимание к гносеологической проблематике. Одной из главных причин повышенного интереса к проблемам познания является крушение прежних общефилософских и методологических установок. В последние десятилетия выявлению и преодолению противоречий между классическим и неклассическим подходами в гносеологии посвящен целый ряд работ, что обусловило построение современной эпистемологии на принципиально иных основаниях. Если классическая теория познания представляет процесс познания схематично, абстрактно, то современная эпистемология, стремясь приблизиться к реальному познавательному процессу, базируется на исследованиях, которые проводились во второй половине XX века.

Это исследования проблем знания и истины, языка и познания, смысла и значения, объяснения и понимания и др. Бурно развивается когнитивный подход, который придал новый импульс развитию многих отраслей знания, таких как, лингвистика, психология, исследования по искусственному интеллекту и позволил сформироваться когнитологии в 70-е годы XX века.

Когнитология выдвигает собственные модели порождения и трансляции знаний, соотношения вербальной и невербальных составляющих человеческого мышления, разрабатывает новые методы и подходы к изучению познавательной деятельности, а также претендует на построение единой концепции знания, имеющей междисциплинарный статус. Все эти сложные процессы по поискам новой эпистемологической парадигмы нашли отражение в учебном пособии «Гносеология».

В курсе излагаются не только общие положения о природе познавательной деятельности, но и история становления гносеологической проблематики от античности и до наших дней. Круг проблем современной эпистемологии достаточно широк – это исследование природы познания, отношение знания к реальности, условия достоверности знания и его истинности и др. Кроме того, уделяется внимание выявлению, предпосылок и оснований науки, прояснению понятий и принципов познания, специфики различных форм познавательной деятельности, выяснению отличия науки от других форм познавательной деятельности. Представлены современные эпистемологические концепции.

Место курса в системе философского знания. Курс «Гносеология» представляет собой вторую ступень в подготовке бакалавров по фундаментальной философии (после курса «Онтология»), он предваряет углубленное изучение гносеологической проблематики на уровне магистерской подготовки. Преподавание гносеологии бакалаврам призвано сформировать у них готовность к самостоятельной мыслительной работе, культуру мышления, навыки, которые можно приобрести только на изучении оригинальных философских текстов.

Модуль I. Теория познания, место в системе философского знания, ее предмет

Цель:уяснить предмет и статустеории познания в системе философского знания.

Задачи:

- понимать специфику философского подхода к проблемам познания;

-определить основные концепты гносеологии;

-выявить круг проблем теории познания;

- уяснить основные направления и познавательные установки в истории становления гносеологии,

- проанализировать структурные компоненты познавательного процесса.

Деятельности.

В середине ХХ века наметилась тенденция переосмысления способов постановки и решения теоретико-познавательных проблем, выявились новые связи гносеологии, как с другими областями философии, так и с наукой и культурой в целом. Возникает и формируется неклассическая теория познания.

Рассмотрим основные особенности классической и неклассической теорий познания, сформулированные В.А. Лекторским в «Новой философской энциклопедии». Для классической теории познания характерны следующие особенности: критицизм, фундаментализм и нормативизм, субъектоцентризм, наукоцентризм.

Критицизм классической теории познания заключается в том, что предметом анализа в ней становится проблема, что считать знанием, как отличить его от мнения, как обосновать знание. В.А. Лекторский пишет: «Теория познания выступает прежде всего как критика сложившихся метафизических сис­тем и принятых систем знания с точки зрения определенно­го идеала знания. Для Ф. Бэкона и Р. Декарта — это критика схоластической метафизики и перипатетической науки. Для Дж. Беркли — это критика материализма и ряда идей новой на­уки... Кант использует свою теоретико-познаватель­ную конструкцию для демонстрации невозможности тради­ционной онтологии, а также и некоторых научных дисцип­лин (напр., психологии как теоретической, а не описатель­ной науки)».

Следующая особенность: фундаментализм и нормативизм, согласно которым, необходим поиск такого фундамента для всех знаний, в котором нет сомнений. Знания, не имеющие под собой такого фундамента, должны быть отвергнуты. Например, у Платона подлинным знанием может служить только математическое, идеал науки – геометрия Евклида. С точки зре­ния эмпиризма обоснованным может считаться только то знание, которое в максимальной степени соответствует дан­ным чувственного опыта, в основе которого лежат либо ощущения (сенсуализм), либо «чувственные данные» (неореализм), либо элементарные протокольные предложения (логический эмпиризм). Рационализм в качестве знания рассматривал только то, что вписывается в систему «врожденных идей» (Де­карт, Спиноза) либо в систему категорий (Гегель).

Философы, работающие в области клас­сической теории познания, делятся на психологис­тов и антипсихологистов. Для психологистов, к которым в большей степени относятся все эмпирики, норма, обеспечивающая связь по­знания с реальностью, коренится в самом эмпирически дан­ном сознании: это — определенный факт сознания, следовательно теория познания основывается на психологии. Для антипсихологистов теоретико-по­знавательные нормы не могут быть просто фактами индивидуального эмпиричес­кого сознания, а имеют всеобщий, обязательный и необходимый характер, они не могут быть получены путем простого индуктивного обобщения. Поэтому их источ­ник следует искать в другой области. Например, для Канта, неокантианцев (философский трансцендентализм) этой областью является трансцендентальное сознание, отлич­ное от обычного эмпирического, хотя и присутствующее в пос­леднем.

Субъектоцентризм. В качестве несомненного и неоспори­мого базиса, на котором можно строить систему знания, здесь вы­ступает сам факт существования субъекта. Во всем остальном (существовании внешнего мира и других людей) можно усомниться. Знание о том, что существует в сознании, — неоспоримо и непосредственно; знание о внешних моему со­знанию вещах — опосредованно. Для эмпириков таким нео­споримым статусом обладают данные в моем сознании ощу­щения. Для рационалистов — это априорные формы созна­ния субъекта. Так возникают специфические проблемы клас­сической теории познания: как возможно знание внешнего мира и сознания других людей? Их решение оказалось очень сложным. Ряд представите­лей теории познания предложили «снять» сами проблемы отношения знания и внешнего мира, истолковав сознание субъекта в качестве единственной реальности: для эмпири­ков — это ощущения, для рационалистов — априорные струк­туры сознания. Мир (в т. ч. другие люди) выступает в этом случае либо как совокупность ощущений, либо как рацио­нальная конструкция субъекта. В теоретико-познавательной системе Гегеля сделана попытка преодолеть противоположность субъек­тивного и объективного, как двух отдельных миров на основе Абсолютного Духа, который не является индивидуальным субъектом, то же можно сказать и об «эпистемологии без познающего субъек­та» Поппера.

Наукоцентризм – еще одна особенность классической теории познания, которая и приобрела свой классический вид именно в пору становления науки (Новое время). Большинство теоретико-познавательных систем ис­ходили из представления, что только научное знание, представленное математическим естествознанием этого време­ни, является высшим типом знания, адекватно отражающим мир. Так, например, кантовская теория познания может быть понята как обоснование классической ньютоновской механики. Логические по­зитивисты видели задачу аналитической теории познания в анализе языка науки, а вовсе не обы­денного языка. Согласно же Попперу, эпистемология должна иметь дело только с научным знанием.

Не­классическая теория познания, появление которой обусловлено сдвигами в современной культуре и находящаяся в начальной стадии развития, имеет сле­дующие особенности: посткритицзм, отказ от фундаментализма, отказ от субъектоцентризма, отказ от наукоцентризма.

Посткритицизм понимается как установление фундаментального факта, что позна­ние не может начаться с нуля, на основе недоверия ко всем традициям, а предполагает вписанность познающего индиви­да в одну из них. Данные опыта истолковываются в теорети­ческих терминах, а сами теории транслируются во времени и являются продуктом коллективной разработки. На смену ус­тановки недоверия приходит установка доверия к результатам деятельности других. Имеется в виду, что всякая крити­ка предполагает некую точку опоры, принятие чего-то, что некритикуемо в данное время и в данном контексте, но мо­жет стать объектом критики в другое время и в ином контек­сте. Эта идея выражена в поздних работах Л. Витгенштейна. В процессе развития знания может выясниться, что те познавательные традиции, которые каза­лись полностью вытесненными или же отошедшими на пе­риферию познания, обнаруживают новый смысл в новом кон­тексте.

Следующая особенность неклассической теории познания – это отказ от фундаментализма, связанный с обнаружением из­менчивости познавательных норм, невозможности формули­ровать жесткие нормативные предписания развивающемуся познанию. В современной философии существуют разные реакции на эту ситуацию: это и отказ от теории познания как философской дисциплины, и утверждение конца теории познания, и вытеснение ее герменевтикой, и предложение разных исследо­вательских программ, таких как программа «натурализованной эпистемологии» У. Куайна, концепция «генетической эпистемологии» Ж. Пиаже, создание в рамках современной когнитивной науки на основе исследований в области психологии и искусственного интеллекта «экспериментальной эпистемологии». Происходит своеобразное возвращение к психологизму. Но речь не идет о психологизме в старом смысле слова. Во-первых, тео­рия познания исходит из того, что определенные нормы познавательной деятельности как бы встроены в работу психики и определя­ют её, откуда следует, что рациональные основания вы­ступают также и в роли причин психических явлений. Во-вторых, главным способом получения данных о работе пси­хики является не индуктивное обобщение интроспективно данных фактов сознания, а построение идеальных моделей, следствия из которых сравниваются с результатами психоло­гических экспериментов. Рядом авторов подчеркивается коллективный характер получения зна­ния (как обыденного, так и научного) и необходимость в этой связи изучения связей между субъектами познавательной де­ятельности, предполагающую коммуника­цию, социально-культурную опосредованность и историческую изменчивость (социальная эпистемология). В отечественных иссле­дованиях теории познания под влиянием идей К. Маркса о коллективном и коммуникативном характере познавательной деятельности сложилась школа социально-культурного ана­лиза познания. Для эволюционной эпистемология характерно исследование познавательных процессов как момента эволюции живой природы и как ее продукта (К. Ло­ренц, Г. Фоллмер, Д. Кэмпбелл и др.). В этой связи делаются попытки ре­шения ряда фундаментальных проблем теории познания на основе данных современной биологии.

Отказ от субъектоцентризма – еще одна важная особенность неклассической теории познания. Познающий субъект в ней понимается в качестве изначаль­но включенного в реальный мир и систему отношений с дру­гими субъектами. Главной проблемой становится проблема объяснения генезиса индивидуального сознания, исходя из этой объективной данности. Исходя из идей Л. Выготского, согласно которому внутренний субъектив­ный мир сознания может быть понят как продукт межсубъ­ектной деятельности, включающей коммуникацию, субъек­тивность предстает как культурно-исторический продук­т. Эти идеи были использованы в ряде отечественных разработок проблем теории познания, в создании Р. Харре коммуникативного подхода к пониманию Я, сознанию и познанию.

Следующая особенность неклассической теории познания – отказ от наукоцентризма. Наука является важнейшим, но не единственным спо­собом познания реальности. Для понимания познания во всем разнообразии его форм и типов, необходимо изучать и внена­учные формы и типы знания, исходя из того, что научное знание не просто предполагает эти формы, но и вза­имодействует с ними. Это отражено в работах позднего Л. Витгенштейна при изучении обыденного языка, в работах Э. Гуссерля, продемонстрировавшего, что ряд проблем в современной науке и европейской культу­ре являются следствием забвения факта укорененности ис­ходных абстракций научного познания в обыденном «жиз­ненном мире», с чем должна считаться наука.

Современная отечественная теория познания хорошо осознает ограниченность традиционной гносеологии, именно поэтому Л.А Микешина отмечает, что «ощищенный» от всего приносимого реальными обстоятельствами познавательной деятельности каждого человека, а потому и абстрактный мир разума стал моделью и предметом та­кой области философского знания, как традиционная гносеология, или теория познания, которую можно представить в качестве виртуального феномена, если воспользоваться современными представлениями о бы­тии идеальных конструктов и виртуальной реальности. Такое представление влечет за собой признание непол­ноты, высокой степени приблизительности гносеологии как абстрактного конструкта, ее неприложимости к не­посредственному, живому познанию. Возникает необхо­димость рассматривать теорию познания (гносеологию) и эпистемологию (учение о научном познании) как час­ти, входящие в более широкую область — философию по­знания, где они сохраняют свою абстрактно-гносеологи­ческую и логико-методологическую природу и форму, но одновременно получают экзистенциально-антрополо­гическое и «историко-метафизическое» осмысление» Формируется новая дисциплина, имя которой – философия познания, тесно взаимодействующая с многими науками о человеке, начиная с психологии и кончая биологией и ис­следованиями истории науки. В основании философии познания, считает Л.А.Микешина, должны лежать два фундаментальных принципа: принцип доверия субъекту, правомер­ность принятия которого находит существенное под­тверждение не только в истории философии и науки, но и в положениях эволюционной эпистемологии, рассмат­ривающей жизнь как процесс познания, а познавательный аппарат — как результат коэволюции природных и социокультурных факторов; и принцип, утверждающий, что субъектом познания должен стать целост­ный человек познающий.

Когнитивно-методологические ценности, выполняющие регулятивные функции, определяющие выбор теорий и методов, способы выдвижения, обоснования и проверки гипотез, оценивающие основания интерпретаций, эмпирическую и информативную значимость данных и т.п.

Таким образом, главная задача социально-гуманитарного познания – понять другого, другое «Я» не как противостоящий объект, а как субъект, наделенный смыслами, обусловленный ценностными и мировоззренческими установками, находящийся в процессе развития.

Если в естественных науках субъект полагается противостоящим объекту, находящимся перед ним, то в социально-гуманитарном знании субъект включен в объект, то есть в формы культуры, искусство, религию, общественную жизнь.

5. Результаты социального познания имеют вероятностный характер.

Знание, мнение, вера

Знание – это одно из самых общих понятий, а потому ему трудно дать однозначное определение. Кроме того, существует много различных видов знания.

Прежде всего, следует различать знание-умение – практическое знание и знание – информацию. Знание – умение еще называют «знанием как». В этом смысле можно говорить о том, что я знаю, как водить машину, играть в шахматы и т.п. Когда мы говорим, что знаем, что «сумма углов треугольника равна двум прямым», «прямая линия бесконечна» – мы утверждаем, что обладаем некоторой информацией. «Знание что» выражает и характеризует некоторое состояние дел: наличие у предметов определенных свойств, отношений, закономерностей. Очевидно, что к «знанию как» неприменимы понятия истинности и обоснованности. Можно хорошо или не очень владеть музыкальным инструментом, но это владение не будет ни истинным, ни ложным.

В эпистемологии главное внимание уделяется анализу знания-информации, ибо только его можно оценивать как обоснованное и необоснованное, достоверное и недостоверное, истинное или ложное. Именно поиски способов обоснования знания, критериев его истинности были основной задачей философского анализа знания.

Античные философы разделяли знание (episteme) и мнение (doxa). Знание есть то, что безусловно и абсолютно истинно, считали они, поскольку оно есть непогрешимое состояние разума. Мнение же это то, что опирается на чувственное восприятие вещей и явлений, и может быть истинным или ложным. Знание относится к вечным, неизменным, умопостигаемым вещам, чья неизменность и вечность гарантируют вечную истинность выражающих их положений , мнение же относится к текучим, изменчивым вещам нашего чувственно воспринимаемого мира, поэтому оно то истинно, то ложно.

У философов Средневековья важнейшей проблемой является: соотношение знания и веры. Знание – это то, что может быть рационально обосновано, что постигается разумом. Но есть более глубокие истины, содержащиеся в Священном писании. Они могут быть непостижимы для разума, в них нужно только верить, даже если они непонятны, более того, противоречивы. Вера предшествует познанию и служит исходным основанием для построения разума. Именно в этот период, когда Тертуллиан, Августин, Эриугена объявили Бога единственным объектом познания, философия в этот период становится рациональным способом познания Бога. Как истинное рассматривает знание современная эпистемология, поскольку слово «знание» по своему значению не может относиться к заблуждению или лжи.

Человек всегда пребывает в какой-либо вере. Сам уклад его жизни зависит от верований, их усиление или ослабление производят решающие изменения в истории человечества. Не случайно сущность и природа верований людей осмысливалась многими философами и теологами.

Первое отличие между знанием и верой касается того, что познается верой, а что дается знанию. Н.А. Бердяев говорит об этом следующим образом. Познание дает нам знание вещей видимых, тогда как вера – это постижение вещей невидимых [6]. Это следует понимать так, что невидимый божественный мир – это мир, который не дается нам ни в каком эмпирическом опыте. Предмет веры запределен для внешних чувств и недоступен для логики, поскольку обращен к трансцендентному. Опыт, из которого рождается религиозная вера – это опыт откровения, он невозможен без духовного перерождения человека, поэтому вера обретается на трудном тернистом пути. Предметы знания и религиозной веры не конкурируют и не пересекаются между собой «… то, во что можно верить, нельзя знать, а в то, что можно знать, нельзя и не должно верить. Кто верит в таблицу умножения или Пифагорову теорему? Ее знают. И кто знает Бога, включая его в предмет научного знания? В него верят и познают верой»⁵

Однако повседневную жизнь без веры, нерелигиозной как чисто психологического, субъективного состояния, веры, дающей уверенность в необходимости и значимости происходящих событий, совершаемых поступков трудно представить. Жизнедеятельность в целом, не только познание невозможны без веры, доверия, принятия знания как достоверного. Опираться на некоторые несомненности, достоверности – есть условие нашей жизни. Вера в познавательном процессе – это состояние сознания: не испытывающее сомнения, принимающее события, высказывания без доказательств. Факт существования веры и верований в познавательной деятельности сегодня не отрицается. Термин «вера», употребляющийся в повседневной жизни, науке, теологии имеет различные смысловые оттенки. Один из них фактически отождествляет слово «вера» со словом «доверие».

Согласно Л. Витгенштейну, ребенок приучается верить множеству вещей и действовать согласно этим верованиям. Мало-помалу оформляется система того, во что верят, кое-что в ней закрепляется незыблемо, кое-что более или менее подвижно.[7] Х. Ортега-и-Гассет и Л. Витенштейн полагают, что верования наиболее глубинный пласт нашей жизни, все то, что мы безоговорочно принимаем в расчет, не размышляя об этом. О верованиях не размышляют, в них пребывают, как пребывают в уверенности.

Вера присутствует и в структуре научного знания. Наука не только добывает знания, но и принципиально не может обойтись без веры. Отношения между верой и знанием – это не отношения взаимного исключения, наоборот предполагают друг друга, и переплетаются друг с другом. Вера играет важную роль в научном познании не только в процессе выдвижения парадигм, теорий, гипотез, но и в ходе их принятия научным сообществом. Поскольку о полной обоснованности такого рода можно говорить лишь в некоторых случаях, научное знание оказывается неотделимым от наличия определенного элемента веры. Этот элемент может быть большим или меньшим. Можно говорить о принятии на веру некоторых фундаментальных методологических норм и принципов научного исследования. Производство научного знания не может обойтись без авторитетов: речь идет об авторитете научной парадигмы, исследовательской программы. Если этот авторитет будет постоянно оспариваться, исследование оказывается невозможным.

Кроме того, научно-исследовательская деятельность предполагает не только веру в парадигму, научную программу, ту или иную теорию, но и доверие к экспериментальным результатам коллег. Сегодня научная деятельность осуществляется большими коллективами. Значительную часть знаний, которыми располагает отдельный исследователь, он получил не лично, а от других. Эти знания, как правило, не перепроверяются – это просто практически невозможно. В этом случае можно сказать, что ученый обладает каким-то знанием, в том числе потому, что он верит, доверяет другим исследователям. Получается, что в этом случае знание производно от веры. Таким образом, вера в научном познании – это интуитивно-рациональное знание, предположение его истинности, основанное на имеющемся опыте и достигнутых прежде научных результатах.

Но и в нашей повседневной жизни большая часть того, что мы знаем, получена нами от других. Современную цивилизацию с определенным основанием считают цивилизацией знаний, информационным обществом. Эти знания поставляются с помощью современных информационных технологий. О том, что происходит в мире, мы узнаем с помощью газет, телевидения, Интернета. Коммуникация, лежащая в основании социальных процессов – предполагает установку доверия к собеседнику, без этого невозможна социальная жизнь, воспроизводство и поддержание культуры.

Процесс познания предполагает доверие к показаниям органов чувств, хотя отдельные гносеологические верования, включенные в состав того или иного конкретного восприятия, могут оказаться ложными, доверие к свидетельствам памяти, хотя отдельные воспоминания могут ввести в заблуждение – все это фундаментальная установка доверия делающая возможным сам процесс познания.

Наконец, нужно иметь в виду, что определенного типа верования конституируют, формируют человека, оказываются образующими само ядро личности. Это верования, ставшие убеждениями: верования относительно нравственных ценностей и норм, мировоззренческих позиций. Вера во многих случаях ничем не заменима, как фундаментальная установка доверия, является условием жизни человека и создает саму возможность получения знаний.

Многообразие форм знания

Существует разнообразие видов знания, что определяется спецификой познаваемых объектов, различием в методах получения знания, а также своеобразием их хранения и передачи.

Важнейшим в жизненном мире человека является обыденное знание, место которого в жизни человека явно недооценено и было переосмыслено лишь в последние десятилетия. Традиционно обыденное знание представлялось как обывательское, бытовое.

Обыденное, повседневное знание – это непрофессиональное, неспециализированное знание. Именно обыденное знание является первоначальным и основным регулятором человеческого поведения и общения, на его основе формируются представления об окружающем мире. Это позволило по-новому понять обыденное знание как жизненно- практическое, неконцептуальное, без системно-логического оформления, не требующее для своего усвоения и передачи специального обучения и подготовки, являющееся общим достоянием всех членов общества.[8]

Обыденное, повседневное знание обладает рядом фундаментальных черт.

1) Прежде всего, это нормативные системы, которые включают в себя образцы поведения и деятельности. Знание норм «предстает здесь как своего рода путеводитель по образцам жизненных явлений и инструкция по пользованию ими»[9]

2) Повседневное знание понимается нами как типичное. Перенимаемые схемы, типы поведения и установки позволяют нам понимать других людей, осуществлять совместную деятельность. «Недоступный моему непосредственному наблюдению внутренний мир другого во многом понимается по аналогии и по принятой нами обоими типичности»^. [10]

Обыденное знание – это, как правило, констатация явлений, внешних связей, без объяснительной и предсказательной способности.

Современная философия признает и разрабатывает определенную типологию знания, не сводящую все истинное знание только к научному. Рассматриваются донаучное, вненаучное, псевдонаучное знания. Одним из первых к проблеме вненаучного знания обратился И.Т. Касавин. Он считает, что типологию вненаучного знания можно представить следующим образом: практическое, духовно-практическое, теоретическое. Практическое – это знание о том, как действовать в ходе преобразования природного и социального мира, каков порядок операций в повседневной и специализированной деятельности. Духовно-практическое знание представлено знанием об общении, жизнедеятельности людей, культово-регулятивным, а также художественным знанием. Это знание является основой личностных, межличностных и социальных отношений. Теоретическое знание – это не только научное, но и идеологическое, теологическое, философское, мистическое. [11]

В своих последних работах К. Поппер разработал концепцию «объективного» знания. Поппер называет знание «третьим миром», существующим наряду с другими мирами. Поппер различает следующие три мира: 1) мир физических объектов или физических состояний; 2) мир состояний сознания или мыслительных состояний; 3) мир объективного содержания мышления, в частности, научного, поэтического, произведений искусства. К числу объектов «третьего мира» Поппер относит теоретические системы, проблемы, проблемные ситуации, критические аргументы, содержание журналов, книг, библиотек. Поппер настаивает, что «третьему миру» присуще самостоятельное существование и в защиту этого положения приводит следующие мысленные эксперименты.

Эксперимент 1. Пусть все наши машины и орудия разрушены, исчезли также все наши субъективные знания об орудиях и о том, как ими пользоваться, однако сохранились библиотеки и наша способность пользоваться ими. В этом случае наша цивилизация будет восстановлена.

Эксперимент 2. Как и в предыдущем случае, орудия, машины и наши субъективные знания разрушены, но кроме этого разрушены библиотеки. В этом случае наша цивилизация не будет восстановлена даже спустя тысячелетия.

Это говорит о реальности, значимости и автономности «третьего мира». «Знание в этом объективном смысле вообще не зависит от чьей-либо веры или согласия, от чьего-либо признания и деятельности. Знание в объективном смысле есть знание без знающего: это есть знание вне познающего субъекта»[12]

Одна из особенностей современного научного и философского познания состоит в усилении интереса к основаниям и предпосылкам знания. Результатом этого интереса стало обнаружение новых или почти нефиксируемых ранее компонентов знания, особенно интуитивного и дологического плана. При таком подходе иррациональное понимается как интуитивные, неосознаваемые грани самого разума. Иррациональное очень часто имеет форму неявных, скрытых компонентов знания, которые выражаются либо в личностном неявном знании, либо в различных формах бессознательного, оказывающих существенное влияние на познавательную и исследовательскую деятельность. Неявное знание может быть понято, как некоторая до поры до времени неосознанная форма сознания. Существование неявного, молчаливого знания часто означает, что получаемая через органы чувств информация значительно богаче той, что проходит через сознание человек знает больше, чем он может выразить в слове. М. Полани разработал концепцию неявного личностного знания,он понимаетего как«личностный коэффициент» человека. В самом начале, в предисловии к своей книге «Личностное знание» М. Полани пишет: « Может показаться, что эти два слова Личностное и Знание противоречат друг другу, ведь подлинное знание считается безличным, всеобщим, объективным. Но это кажущееся противоречие разрешается иной трактовкой самого понятия «знание». Для него молчаливые компоненты неявного знания – это практическое знание, индивидуальные навыки, умения, т.е. знание не принимающее вербализованные, тем более концептуальные формы. Но в науке знание – навык, знание-умение, знание-мастерство, знание-искусство, это прежде всего знание как искусство познавать. Сюда же относится самосознание как неявное знание субъекта о самом себе, состоянии своего сознания.

Кроме того, во вненаучном знании выделяют:

- донаучное – выступающее прототипом, предпосылочной основой для научного;

- паранаучное – ( от греч. para – около, возле, при) как несовместимое с со стандартом научного знания. Паранаучная концепция напоминает научную теорию, но по своей сути не является таковой,сюда относятнародную медицину, народную метеорологию, парапсихологию, изучающую необычные феномены психики человека и т.п.

- псевдонаучное – концепции, в принципе не совместимые с наукой., типичными примерами псевдонаук являются разнообразные «оккультные науки, алхимия, астрология, хиромантия, физиогномика и др. Наука и псевдонаука исключают друг друга.[13]

Одной из древнейших форм знания является

- художественное знание, как личностно-субъективное отображение мира в художественных образах. В художественном знании ( в отличие от научного) человек выражает индивидуально-эмоциональное видение мира, художественное – это возможность самовыражения человека.

- религиозное знание – основанное на вере и постижении сверхъестественного. Атрибутами (неотъемлемыми характеристиками) его являются тексты священного писания, молитвы, религиозная символика. Основа религиозного знания – вера – важнейший компонент религии.

Вопросы для самопроверки

1. Поясните термины «гносеология», «эпистемология».

2. Как связаны между собой гносеология и онтология?

3. Назовите мыслителей, в центре внимания которых были гносеологические проблемы.

4. Определите предмет гносеологии.

5. Охарактеризуйте важнейшие направления в теории познания: сенсуализм, эмпиризм, рационализм.

6. Охарактеризуйте познавательные установки: скептицизм, агностицизм, догматизм, релятивизм, реализм.

7. Каково место веры в познавательном процессе? Соотношение веры и знания?

8. Охарактеризуйте различные классификации знания.

Литература, рекомендованная для изучения модуля № 1

Обязательная

1. Алексеев П.В., Панин А.В. Теория познания и диалектика. М., 1991. Раздел «Теория познания».

2. Алексеев П.В., Панин А.В. Философия: Учебник. М., 1996. Разд. 2

3. Бряник Н.В. Введение в современную теорию познания. – Екатеринбург-М., 2003.

4. Иванов А.В., Миронов В.В. Университетские лекции по метафизике. М., 2004. Лекции 18, 19

5. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. М., 2001.

6. Микешина Л.А. Философия науки: Современная эпистемология. Научное знание в динамике культуры. Методология научного исследования: учеб. пособие – М., 2005.

7. Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. М.,2002,

8. Мир философии: Книга для чтения. В 2-х ч. Ч.1. М., 1991. Разд. IV, § 2 – 3.

9. Новая философская энциклопедия: В 4 т. М., 2000-2001.

10. Современная философия: Словарь и хрестоматия. Ростов н/Д, 1995 – 1997, разделы 6 – 8.

11. Философия: Учебник для вузов. Ростов н/Д. 2000-2003. Гл. X, XI.

12. Философия (полный курс): Учебник для студентов высших учебных заведений. М., 2004. Раздел II.

13. Философский энциклопедический словарь. М., 1989.

14. Хрестоматия по философии. Ростов н/Д., 1997.

15. Энциклопедия эпистемологии и философии науки. М., 2009.

Дополнительная

1. Алексеева И.Ю, Человеческое знание и его компьютерный образ. М., 1993.

2. Андрющенко М.Т. Познание и вера М.,1990

3. Вайнгартнер Сходство и различие между наукой и религиозной верой //Вопросы философии. – 1996. № 5.

4. Героимченко В.А. Личностное знание. М., 1985.

5. Заблуждающийся разум?: Многообразие вненаучного знания. М., 1990.

6. Знание за пределами науки. М., 1996.

7. Интуиция, логика, творчество. М., 1987.

8. Маритен Ж. О человеческом знании. // Вопросы философии – 1997. №5.

9. Митюгов В.В. Познание и вера // Вопросы философии, 1996, № 6.

10. Пукшанский Б.Я. Обыденное знание. Опыт философского осмысления. Л., 1987.

11. Порус В.И. Эпистемология: некоторые тенденции // Вопросы философии, 1997, № 2.

12. Смирнов Г.А. Непосредственное знание //Вопросы философии. – 1995. №9.

13. Соболев А.В. О персоналистической гносеологии // Вопросы философии, 1998, № 1.

14. Современные теории познания. М., 1992.

15. Со