Главная Случайная страница


Категории:

ДомЗдоровьеЗоологияИнформатикаИскусствоИскусствоКомпьютерыКулинарияМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОбразованиеПедагогикаПитомцыПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРазноеРелигияСоциологияСпортСтатистикаТранспортФизикаФилософияФинансыХимияХоббиЭкологияЭкономикаЭлектроника






Система объективного идеализма Гегеля

…Разум господствует в мире…[309]

Гегель

 

Философия Гегеля – объективный идеализм, который также называют панлогизмом, поскольку субстанция (первоначало), по Гегелю, – это абстрактная идея; обосновывая задачу философии, он исходит из синонимичности разума и идеи. «Что разумно, то действительно; и что действительно, то разумно. …Из этого убеждения философия исходит в своем рассмотрении как духовного, так и природного универсума. <…> Все дело в том, чтобы в видимости временного и преходящего познать субстанцию, которая имманентна, и вечное, которое присутствует в настоящем. Ибо, вступая в своей действительности одновременно и во внешнее существование, разумное, синоним идеи, выступает в бесконечном богатстве форм, явлений и образований, окружает свое ядро пестрой корой, в которой прежде всего застревает сознание… <…> Задача философии – постичь то, что есть, ибо то, что есть, есть разум»[310].

Мысль о том, что идея, разум, мышление – это субстанция мира, Гегель высказывает неоднократно. «Что касается начала философии… то философия должна сделать предметом мышления само мышление». «Мышление составляет не только субстанцию внешних вещей, но также и всеобщую субстанцию духовного. <…> Если мы рассматриваем мышление как подлинно всеобщее всего природного и также всего духовного, то оно выходит за пределы всех их и составляет основание всего»[311].

При этом, как и Плотин, Гегель настаивает на абсолютной абстрактности первоначала, на отсутствии у него каких бы то ни было свойств, на невозможности сказать о нем что-либо. «…Наука должна начинать с абсолютно простого и, стало быть, наиболее всеобщего и пустого…». «…Начало должно быть абсолютным, или…абстрактным… <…> Как оно не может иметь какое-либо определение по отношению к иному, так оно не может иметь какое-либо определение внутри себя...»[312].

Называя философию наукой, Гегель вовсе не предполагает построить философское знание на эмпирическом основании. Научность знания для него – это системность. «Философствование без системы не может иметь в себе ничего научного. Помимо того, что такое философствование само по себе выражает скорее субъективное умонастроение, оно еще и случайно по своему содержанию. Всякое содержание получает оправдание лишь как момент целого, вне которого оно есть необоснованное предположение, или субъективная уверенность. <…> Каждая часть философии есть философское целое, замкнутый в себе круг, но каждая из этих частей содержит философскую идею… как особенный момент целого. …Целое поэтому есть круг, состоящий из кругов…»[313].

Для построения системы надо определить метод. Для Гегеля таким методом является диалектика. Диалектическое «является вообще принципом всякого движения, всякой жизни и всякой деятельности в сфере действительности. Диалектическое есть также душа всякого истинно научного познания»[314]. Таким образом, поскольку метод философии – это «осознание формы внутреннего самодвижения ее содержания»[315], а предметом философии является мышление, понятое в самом широком смысле, то система философии Гегеля – логика, философия природы и философия духа – оказывается теоретическим воспроизведением ступеней диалектического развития духа.

Структура диалектического движения мысли триадична: тезис – антитезис – синтез. Синтез – это такое новое, которое несет в себе черты и тезиса, и антитезиса, не будучи сводимым ни к одному из них. Это более высокое, более богатое понятие, поскольку содержит в себе исходное понятие и его противоположность в единстве. «Единство, моменты которого… даны как неразделимые, в то же время отлично от них самих и таким образом есть в отношении их некое третье… Этот… синтез не следует понимать как связь внешне уже имеющихся определений, – отчасти дело идет о порождении некоторого второго, присоединяющегося к некоторому первому… <…> Синтез содержит и показывает неистинность указанных выше абстракций; в нем они находятся в единстве со своим иным, следовательно, даны не как сами по себе существующие, не как абсолютные, а всецело как относительные»[316]. Здесь и заключается суть диалектики: диалектика есть «…имманентный переход одного определения в другое, в котором обнаруживается, что эти определения рассудка односторонни и ограниченны, т. е. содержат отрицание самих себя. Сущность всего конечного состоит в том, что оно само себя снимает»[317].

Структура «тезис – антитезис – синтез» проявляется в движении от абстрактной идеи как первоначала к духу, где дух – это уже не голая абстракция, а сознание и самосознание человека и общества. Это и определяет три части системы философии, которые воспроизводят три ступени развития идеи. На первой ступени идея диалектически развивается в себе, накапливая внутреннее многообразие. На второй ступени она отчуждает «свое иное» – природу. На третьей ступени она возвращается к себе самой в форме самосознания.

«…Идея обнаруживает себя как простота самотождественного мышления и вместе с тем как деятельность, состоящая в том, что мышление противопоставляет себя себе самому для того, чтобы быть для себя и в этом другом все же быть лишь у себя самого. Таким образом, наука распадается на три части:

I. Логика наука об идее в себе и для себя.

II. Философия природы как наука об идее в ее инобытии.

III. Философия духа как идея, возвращающаяся в самое себя из своего инобытия»[318].

Логика

Гегель пишет, что содержание логики составляет природа чистых сущностей. «Система логики – это царство теней, мир простых сущностей, освобожденных от всякой чувственной конкретности»[319].

Почему Гегель начинает с логики? Здесь по смыслу все выглядит так же, как и всегда в объективном идеализме, начиная с Платона: идея предшествует вещи. «…Потребность заниматься чистыми мыслями… есть потребность уже удовлетворенной потребности в необходимости отсутствия потребностей… <…> …Это предварительная работа, место для этой работы – школа, лишь после которой должно следовать настоящее дело жизни и деятельность для достижения действительных целей. В жизни уже пользуются категориями; они лишаются чести рассматриваться особо и низводятся до служения духовной выработке живого содержания, созданию и сообщению друг другу представлений, относящихся к этому содержанию»[320].

Другими словами, логика как система категорий в наиболее общем виде описывает многообразные связи и отношения, определяя тем самым структуру мира и тем самым становясь своего рода посредником между человеком и миром, поскольку задает схемы, которые наполняются различным содержанием. Задачи осмысления мира логика решает в наиболее общем и абстрактном виде, а жизнь конкретизирует эти решения. «Польза логики для субъекта определяется тем, насколько она развивает ум, направляя его на достижение других целей»[321]. «Обыкновенно говорят, что логика занимается только формами, а свое содержание должна заимствовать из какого-либо другого источника». Логические мысли «…представляют собой в-себе-и-для-себя-сущую основу всего. Чтобы направить свой интерес на такие чистые определения, требуется очень высокая ступень образованности»[322].

Иначе говоря, логическое проникает «…во все естественные отношения человека, в его чувства, созерцания, вожделения, потребности, влечения…», превращая их в «нечто человеческое»[323]. Больше того, логика, проникая во все отношения человека к миру, «проникает» и в основу мира, в сущность всех вещей. «Логика совпадает… с метафизикой – наукой о вещах, постигаемых в мыслях, за которыми признается, что они выражают существенное в вещах»[324].

Две другие части философской системы Гегеля в определенном смысле вторичны по отношению к логике. «Если мы… рассматриваем логику как систему чистых определений мышления, то другие философские науки – философия природы и философия духа – являются, напротив, как бы прикладной логикой, ибо последняя есть их животворящая душа»[325].

Логика Гегеля – это выстроенная диалектически система понятий. Важно при этом, что диалектическое движение, начинаясь от лишенной какого бы то ни было содержания абстракции, приводит ко все более и более богатому содержанию. Новое понятие – «…более высокое, более богатое содержанием, чем предыдущее, ибо оно обогатилось его отрицанием или противоположностью; оно, стало быть, содержит предыдущее понятие, но содержит больше, чем только его, и есть единство его и его противоположности. – Таким путем должна вообще образовываться система понятий…»[326].

В качестве примера можно рассмотреть построение первой триады «бытие – ничто – становление».

Тезис. «Бытие есть чистая неопределенность и пустота». «Чистое бытие образует начало, потому что оно в одно и то же время есть и чистая мысль, и неопределенная простая непосредственность, а первое начало не может быть чем-нибудь опосредствованным или определенным»[327].

Антитезис. «Это чистое бытие есть чистая абстракция и, следовательно, абсолютно отрицательное, которое, взятое также непосредственно, есть ничто. <…> Задача сознания – понять, что оба этих начала есть не что иное, как пустые абстракции, и одно из них столь же пусто, как и другое». «Но точно так же истина не есть их неразличенность, она состоит в том, что они не одно и то же, что они абсолютно различны, но также нераздельны и неразделимы и что каждое из них непосредственно исчезает в своей противоположности»[328].

Синтез. «Истину как бытия, так и ничто представляет собой единство их обоих, это единство есть становление». «…Третье, в котором имеют свое существование бытие и ничто,… это – становление», «имманентный синтез бытия и ничто»[329].

Дальнейшее развитие системы понятий происходит по этой же схеме. Результат становления – наличное бытие. Наличное бытие есть качество. Следующая триада – «качество – количество – мера». «На деле здесь имеется лишь то, что нечто становится другим, а это другое в свою очередь становится другим»[330].

Философия природы

Природа как антитезис противоположна идее и, возможно, именно поэтому она вызывает у Гегеля наименьший интерес, чему есть немало подтверждений. «Природа есть отчужденный от себя дух… Мыслительное рассмотрение природы должно постичь… как в каждой ступени самой же природы наличествует дух, отчужденная от идеи природа есть лишь труп, которым занимается рассудок. Но природа есть лишь идея в себе, вот почему Шеллинг называл ее окаменевшим, а другие замерзшим интеллектом. <…> Если природа есть идея в форме инобытия, то идея, согласно своему понятию, не находится в ней такой, какова она есть в себе и для себя, хотя тем не менее природа есть один из способов самопроявления идеи и непременно должна встречаться в последней»[331].

Хотя Гегель говорит изредка, что диалектика как внутренняя противоречивость проявляется и в природе, все же у него преобладает мысль об отсутствии развития в природе. Это прежде всего связано с отсутствием свободы (а свобода для Гегеля – наиважнейшее понятие). «Природа… являет в своем наличном бытии не свободу, а необходимость и случайность»[332].

Материя – это «неистинное существование…». Материальное несвободно, оно неадекватно своей внутренней основе, отчуждено от сферы развития. «Природа представляет собой отрицание, потому что она есть отрицание идеи». «…Природа была объявлена также и отпадением идеи от самой себя, потому что идея в этой форме внешности не адекватна самой себе». «В природе не только игра форм носит характер иррегулярной, безудержной случайности, но и каждой форме, взятой самой по себе, недостает своего собственного понятия». «При всем бесконечном многообразии изменений, совершающихся в природе, в них обнаруживается лишь круговращение, которое вечно повторяется; в природе ничто не ново под луной, и в этом отношении многообразная игра ее форм вызывает скуку. Лишь в изменениях, совершающихся в духовной сфере, появляется новое»[333].

Обиднее всего Гегелю, что, несмотря на очевидное превосходство духовного, красота в природе оценивается выше красоты в искусстве. «Таким же недоразумением является то, что духовное ставится вообще ниже, чем предметы природы, что произведения человеческого искусства ставятся ниже произведений природы потому, что в первых материал необходимо должен быть заимствован извне, а затем еще и потому, что эти произведения – не живые. Как будто духовная форма не содержит в себе более высокой жизненности и не является более достойной духа, чем природная форма, как будто вообще форма не выше материи…»[334].

Рассматривая природу «как систему ступеней, каждая из которых необходимо вытекает из другой…», поскольку «природа есть в себе некое живое целое», Гегель намного более «благосклонен» к живой природе. «Экзистирующая метаморфоза… ограничена лишь областью живых существ». «Жизнь есть понятие, дошедшее до своего выявления, понятие, ставшее ясным, истолкованное понятие». Однако здесь совсем не нравится Гегелю, что, рассматривая «две формы, в которых постигается переход от одной ступени природы к другой: эволюцию и эманацию», он может лишь констатировать, что «обе формы движения односторонни и поверхностны и полагают цель в качестве неопределенной»[335].

В соотношении органической и неорганической природы Гегель обнаруживает истинный – диалектический – смысл учения о потенциях, восходящего к Платону. «Каждая ступень представляет собой своеобразное царство природы, и все они кажутся имеющими самостоятельное существование; но последнее царство природы есть конкретное единство всех предыдущих, как и вообще каждая последующая ступень содержит в себе низшие ступени и вместе с тем противопоставляет их себе как свою неорганическую природу. Одна ступень есть власть над другой ступенью, и это – взаимно; в этом именно и заключается истинный смысл учения о потенциях. Неорганические ступени являются потенциями по отношению к индивидуальному, субъективному, – неорганическое разрушает органическое; но столь же верно, что органическое есть в свою очередь власть над своими всеобщими собственными силами, над воздухом, водой, которые, сколь они ни свободны, все же редуцируются и ассимилируются организмами»[336].

Сообразно выделению ступеней природы определяются три раздела философии природы: механика, физика, органическая физика.

Философия духа

Познание духа, по Гегелю, – это «самое высокое и трудное». «Трудность философского познания духа состоит в том, что при этом мы имеем дело уже не со сравнительно абстрактной, простой логической идеей, но с самой конкретной, самой развитой формой, которую идея достигает в своем собственном осуществлении». «…Философия возвысилась… до постижения духа как самое себя знающей действительной идеи, до понятия живого духа…»[337].

Первое и простейшее определение духа – дух есть «я». Переход от природы к духу – это переход от необходимости к свободе. Дух «ассимилирует себе природу и тем самым ее идеализирует». Точнее говоря, дух «сам себя порождает из тех предпосылок, которые он себе создает: из логической идеи и внешней природы, в одинаковой мере являясь истиной и той, и другой…»[338]. Сущность духа – свобода. «…Власть духа над всем имеющимся в нем содержанием составляет основу свободы духа. Однако в своей непосредственности дух свободен только в себе, только по своему понятию, или в возможности, но еще не в действительности. Действительная свобода… нечто такое, что еще только должно быть порождено его деятельностью. <…> Все развитие понятия духа представляет собой только самоосвобождение духа от всех форм наличного бытия, не соответствующих его понятию, – освобождение, осуществляемое благодаря тому, что эти формы преобразуются в некоторую действительность, полностью соответствующую понятию духа»[339].

Гегель различает три формы существования духа – субъективный дух, объективный дух и абсолютный дух, что одновременно выражает развитие духа.

Субъективный дух – это индивидуальное сознание. Субъективный дух, по Гегелю, берет свое начало из природы, а потому первоначально является «природным» духом. Три главные формы субъективного духа – душа, сознание и дух как таковой. Душа – это и есть «природный» дух, поскольку душа, по Гегелю, привязана к природным определениям. В своем развитии она поднимается до «я», становится сознанием¸ субъективностью, хотя сначала и пустой, поскольку «…полагает все содержание непосредственного духа вне себя и относится к нему как к некоторому преднайденному миру». Дальнейшее развитие субъективного духа – становление самосознания. «Деятельность ”я” состоит здесь в том, чтобы наполнить пустоту своей абстрактной субъективности, вобрать объективное внутрь себя, а субъективное, напротив, сделать объективным»[340]. Такое самосознание есть разум. Другими словами, сначала сознание отличает себя от природы и даже ставит себя в зависимость от природы. На второй ступени развития сознание обращается к себе самому – возникает самосознание – и обнаруживает, что оно содержит ноумены. Наконец, на третьей ступени самосознание как разум вновь обращается к природе и обнаруживает в ней свое собственное содержание – ноумены. Сознание в качестве разума «…удостоверилось в самом себе как в реальности, или в том, что вся действительность есть не что иное, как оно; его мышление непосредственно само есть действительность: оно, следовательно, относится к ней как идеализм. …Ему кажется, что мир лишь теперь возник для него; до этого оно не понимает мира… …Оно открывает мир как свой новый действительный мир… устойчивость мира становится для сознания его собственной истиной и его собственным наличием; оно уверено, что на опыте узнает в нем только себя. <…> Разум теперь проявляет общий интерес к миру потому, что он есть достоверность того, что он наличествует в мире, или что наличность – разумна. Он ищет свое «иное», зная, что обладает в нем не чем иным, как собой; он ищет только свою собственную бесконечность»[341].

Субъективный дух – это теоретический (познающий) дух и практический (воля) дух. Теоретический дух отправляется от кажущегося самостоятельным объекта к субъективному, практический дух, напротив, начинает со своих – субъективных – целей и интересов, превращая их в нечто объективное. «Оба способа проявления духа суть формы разума; ибо как в теоретическом, так и в практическом духе – хотя и различными путями – порождается то, в чем состоит разум, – единство объективного и субъективного»[342].

Однако, по Гегелю, оба эти способа обнаружения субъективного духа не самодостаточны, в них еще не достигнута полнота истины, подлинный смысл, единство субъективного и объективного еще лишь формально и содержание все еще находится в разладе с формой. Когда это будет преодолено, «…когда идея будет, соответственно этому, составлять единственное содержание духа, – тогда субъективный дух достигнет своей цели и перейдет в объективный дух. Этот последний знает свою свободу…»[343].

Объективный дух – это «абсолютная идея, но сущая лишь в себе; поскольку он тем самым стоит на почве конечности, постольку его действительная разумность сохраняет в себе сторону внешнего проявления»[344]. Этим внешним материалом для разумной воли служит отношение единичных воль друг к другу при том, что каждая частная воля – это самосознание свободы. Свобода, таким образом, оказывается здесь главным понятием. Цель – реализовать свободу воли во внешнем мире, иначе говоря, определить мир сообразно этой воле. Свобода, ставшая действительностью мира, приобретает форму необходимости.

По Гегелю, все определения свободы обнимаются понятием права, и эта часть философии изложена подробно в его «Философии права». Подразделение «Философии права» соответствует различным проявлениям свободной воли: это право, мораль и нравственность (в семье, гражданском обществе и государстве). «Почвой права является вообще духовное, и его ближайшим местом и исходной точкой – воля, которая свободна; так что свобода составляет ее субстанцию и определение и система права есть царство осуществленной свободы, мир духа, порожденный им самим как некая вторая природа»[345].

Право «есть вообще свобода как идея. <…> Формализм же права… возникает из различия между ступенями в развитии понятия свободы»[346].

С единичной непосредственной волей личности связано лично-вещностное право, защищающее личную собственность и свободу. При этом Гегель не приемлет понятия «естественного права», подразумевающего естественное состояние, ибо они суть состояния насильственности и нарушения права, из которых как раз и надлежит выйти.

«…Моральная свобода есть то, что в европейском смысле по преимуществу называется свободой. На основании ее права человек и должен, собственно, приобрести знание различия добра и зла вообще; нравственные определения… должны не только предъявлять к нему требования, исполняться им в качестве внешних законов и предписаний некоторого авторитета, но и получить одобрение, признание или даже обоснование в его сердце, образе мыслей, совести, понимании и т. д.»[347].

«…Нравственность есть понятие свободы, ставшее наличным миром и природой самосознания»[348]. Поскольку, по Гегелю, нравственность имеет субстанциальный характер, постольку ее законы для индивида суть обязанности, навязываемые его воле. В то же время эти законы освобождают (отчасти) индивида от власти природных влечений. По сути, обязанности, устраняя «свободу от», открывают возможность перехода к «свободе для». «В обязанности индивид освобождает себя к субстанциальной свободе. <…> …Обязанность есть ограничение не свободы, а лишь ее абстракции, т. е. несвободы; она есть достижение сущности, обретение утвердительной свободы»[349].

Нравственная субстанция существует трояко. Во-первых, «как непосредственный, или природный, дух – семья». Во-вторых, как относительная целостность отношений «самостоятельных лиц в некоторой формальной всеобщности – гражданское общество». В-третьих, «как самосознающая субстанция – дух, развитый до органической действительности, – государственное устройство»[350].

Субъективный и объективный дух – это формы конечного духа. Конечность субъективного и объективного духа следует понимать с некоторой долей условности (в отличие от конечности материальных объектов), а именно как сохраняющаяся привязанность духа к «своему иному» – материи. Однако поскольку дух – это бесконечная идея, постольку это всего лишь ступени самоосвобождения духа, которое завершается, когда дух абсолютно освобождается от «своего другого». Лишь абсолютный дух подлинно бесконечен.

Абсолютный дух проходит три ступени: искусство, религия откровения и философия.

В искусстве дух еще ограничен, поскольку образ требует материала, «единичности оформления». Однако в искусстве материал для выражения образа не является самым существенным. Кроме того, художественное творчество – это выражение субъективности, хотя и субъективности гения. Возвращение духа к себе самому в искусстве происходит пока еще в конечной форме. «Смысл и содержание свидетельствуют тем самым о том, что бесконечная форма еще не найдена, еще не опознана, еще не осознала себя как свободный дух. Это содержание выступает лишь как абстрактный бог чистого мышления или как стремление к нему…»[351].

Религия – это вера в то, «что дух налично есть как некое самосознание, т. е. как некий действительный человек, что он существует для непосредственной достоверности, что верующее сознание видит, осязает и слышит эту божественность. <…> Сознание в таком случае исходит не из своего «внутреннего», не из мысли… а оно исходит из непосредственного наличного бытия и познает в нем бога»[352]. Бог дается в откровении; другими словами – самоопределение духа как субстанции есть его самообнаружение, дух открывает сам себя. В религии жизнь духа раскрывается в многообразии конкретных образов, но эти образы еще не доходят до высоты истины мышления.

Лишь в философии формы выражения духа освобождаются от односторонности. Философия – это «мыслящая себя идея, знающая истина, логическое в том значении этого слова, что оно есть всеобщность, удостоверенная в своем конкретном содержании как в своей действительности. <…> Логическое становится природой, природа – духом»[353].

Несколько иной порядок ступеней развития абсолютного духа с целью сознательного соединения объективного и субъективного, то есть свободы, Гегель представляет в «Лекциях по философии истории». Главной формой такого соединения он называет религию, второй формой – искусство, которое «в большей степени, чем религия, обнаруживается в действительности и в чувственных проявлениях… Божественное должно стать наглядным благодаря искусству: оно изображает его для фантазии и созерцания. Но истинное выражается не только в форме представления и чувства, как в религии, и в форме созерцания, как в искусстве, но и в мыслящем духе; благодаря этому мы получаем третью форму соединения – философию. Поэтому философия является высшею, свободнейшею и мудрейшею формой»[354].

 


Послесловие

 

Это никоим образом не учебник. Впрочем, по философии и не может быть учебника как обезличенного свода общеобязательных знаний – в философии очень важна индивидуальность авторской позиции и авторского стиля. Конечно, каждый великий автор по-своему интересен. Однако в истории философии в первую очередь важны, наверно, такие великие авторы, которые оказались основоположниками – основоположниками либо школ, либо целых направлений. Оригинальность их мысли оказалась тем источником, из которого черпают творческое вдохновение люди многих поколений. Это главные источники, чтение которых может научить философствованию. Это тот кладезь, который содержит фундаментальные идеи, «идеи, которые есть мы»; «идеи, в которых мы пребываем, которые уже существуют до того, как мы начали размышлять о чем-либо»; «они воздействуют на нас как латентно значимое всего того, что мы делаем или мыслим явно»[355].

История философии, в сущности, - это и есть «республика гениальных людей» А. Шопенгауэра, на которую ссылается Ф. Ницше, говоря об идеальном состоянии мира. «Часто говорят о республике ученых, но не о республике гениев. В последней дело обстоит следующим образом: один великан окликает другого через пустое пространство веков; а мир карликов, проползающих под ними, не слышит ничего, кроме гула, и ничего не понимает, кроме того, что вообще что-то происходит. А с другой стороны, этот мир карликов занимается, там, внизу, непрерывными дурачествами и производит много шуму, носится с тем, что намеренно обронили великаны, провозглашает героев, которые сами – карлики и т. п.; но все это не мешает тем духовным великанам, и они продолжают свою высокую беседу духов»[356].

Что ж, и «карликам» хочется занять прочное и надежное положение в мире. «Жить – значит быть вынужденным считаться с чем-либо – с миром или с собой. Но и мир, и “я сам“, с которым человека сталкивается, предстают уже как интерпретации, то есть как “идеи“ о мире и о самом себе. <…> Эти идеи формируют “внутренние миры“, в которых мы живем…»[357].

 


Список литературы

1. Аббаньяно Н. Философия и свобода // Аббаньяно Н. Структура экзистенции. Введение в экзистенциализм. Позитивный экзистенциализм. СПб., 1998.

2. Ареопагитики // Мистическое богословие. Киев, 1991.

3. Аристотель. Сочинения: В 4 т. М., 1975.

4. Бердяев Н. А. Философия свободного духа. М.,1994.

5. Беркли Д. Сочинения. М., 1978.

6. Булгаков С. Свет невечерний. М., 1994.

7. Бэкон Ф. Сочинения: В 2 т. М., 1978.

8. Гегель Г. В. Ф. Лекции по истории философии: В 3 кн. СПб., 1993.

9. Гегель. Наука логики: В 3 т. М., 1970–1972.

10. Гегель Г. В. Ф. Феноменология духа. СПб., 1994.

11. Гегель. Энциклопедия философских наук: В 3 т. М., 1975–1977.

12. Гуссерль Э. Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология. СПб., 2004.

13. Декарт Р. Избранные произведения. М., 1950.

14. Джемс В. Многообразие религиозного опыта. СПб., 1992 (репринтное издание).

15. Дильтей В. Воззрение на мир и исследование человека со времен Возрождения и Реформации. М.; Иерусалим, 2000.

16. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1998.

17. Кант И. Сочинения: В 6 т. М., 1963–1966.

18. Кассирер Э. Избранное: Индивид и космос. М.; СПб., 2000.

19. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1994.

20. Лосев А. Ф. История античной философии в конспективном изложении. М., 1989.

21. Лосев А. Ф. Философия. Мифология. Культура. М., 1991.

22. Лосев А. Ф. История античной эстетики. Итоги тысячелетнего развития: В 2 кн. М., 1992.

23. Платон. Сочинения: В 3 т. М., 1968–1972.

24. Плотин. Эннеады. Киев, 1995.

25. Фома Аквинский. Сумма теологии Ч. 1: В 3 ч. М., 2002–2005.

26. Шопенгауэр А. Собрание сочинений: В 6 т. М., 1999-2001.


 

Учебное издание

 

СУРОВЕГИНА Наталья Алексеевна

 

Последнее изменение этой страницы: 2016-07-22

lectmania.ru. Все права принадлежат авторам данных материалов. В случае нарушения авторского права напишите нам сюда...